Дариус Дорван, наёмник

Владимир Корн

Дариус Дорван, наёмник

Глава 1

Солнце палило нещадно и небольшой городок Табалорн, расположенный в полдня пути от столицы королевства Фаронг Батингоса, казалось, плавился под его лучами.

'Немудрено — разгар лета, время, когда зелень травы и листвы деревьев стремительно теряет изумрудный цвет. Такой зелени не будет уже до следующей весны, — размышлял Дариус. — Скоро начнется сенокос, и матушка Грейсиль будет очень недовольна, что мне приходится уезжать именно сейчас'.

Сколько Дариус себя помнил, он всегда называл Грейсиль матушкой, хотя по возрасту она больше подходила ему в бабушки.

Путь лежал мимо лавки Медиса, самой большой в Табалорне, и Дариус непроизвольно замедлил шаги. Нет, ничего его не привлекало за большим, почти огромным стеклом витрины лавки, полностью заставленной всевозможными товарами. Хозяин лавки, Медис, никогда не рассказывал, где ему удалось найти такой большой лист стекла, что, для того чтобы вставить его, ему пришлось сделать одно из окон лавки чуть ли не вчетверо больше. В Батингосе, столице Фаронга, особенно в ее центре, лавок с большими витринами полно, но в Табалоне она единственная.

Выставленные за стеклом витрины товары, прежде всего, должны были приманивать женские взоры: украшения из меди и серебра с камешками и без, отрезы красивой ткани, зеркальца в затейливых рамках…

Или взгляды тех мужчин, кому необходимо привлечь внимание понравившейся девушки, выбрать подарок любимой жене, и даже сгладить перед ней какую-нибудь вину. Но внимание Дариуса привлекли не они — в огромном стекле как в зеркале виднелось его отражение, и ему очень хотелось посмотреть, как он выглядит со стороны в полный рост.

Дариус попытался придать лицу более мужественное выражение, для чего нахмурил брови и слегка выдвинул нижнюю челюсть вперед. Затем одернул себя и посмотрел по сторонам, стараясь сделать это незаметно: несолидно для человека его положения, тем более спешащего по важным делам, пялиться на свое отражение.

Мельком ему свое отражение увидеть все же удалось, и он остался им вполне доволен. Рост скорее высокий, сложение, пусть и не совсем богатырское, но тоже вполне себе ничего. Не так, как несколько лет назад — в то время ему едва минуло четырнадцать, он выглядел долговязым мальчишкой, к тому же еще и немного сутулившимся. Тогда Медис только сделал новое окно, и все они бегали посмотреть на свое отражение. Дариус хорошо помнил жестокое разочарование, увидев себя впервые в полный рост. Почему-то он считал, что выглядит значительно старше и мужественнее, тем более, за его спиной было уже такое, в чем отчаянно завидовали ему все его друзья. Теперь же все по-другому. Ну а лицо, а что лицо? Нормальное лицо — глаза не косят и не рябое.

Правда Миалла, первая красавица Табалорна, смеется над ним не меньше, чем и над остальными парнями, пытающимися ей понравиться. Но, как сказал лучший друг Ториан — Миалле непременно благородного подавай.

Украдкой вздохнув, Дариус продолжил путь.

Главная улица Табалорна в этот час из-за палящего зноя казалась почти пустынной, и лишь в теньке, под полотняным навесом у входа в корчму, сидело несколько мужчин, борющихся с полуденным зноем при помощи холодного пива. Взглянув в их сторону, Дариус решил, что как будто бы никто из них на его гримасы перед стеклом витрины внимания не обратил. Но пришло новое наваждение: рот наполнился вкусом холодного, почти ледяного пива, и до ужаса захотелось сделать хотя бы несколько глотков.

И стоит только пересечь улицу, усесться за стол, присоединившись к компании сидевших под навесом Брунда и Сейла, наполнить деревянную кружку янтарной жидкостью, решительно ополовинить ее, затем снять шляпу и вытереть пот со лба, как станет значительно легче. Но ему необходимо срочно найти недостающих людей и, мысленно похвалив себя за мужественность, Дариус решительно прибавил шагу. Дел на сегодня оставалось еще много, и первым из них — встретиться с Торианом.

Тор жил на окраине Табалорна, в доме почти на самом берегу реки Табы. Еще на подходе Дариусу повстречался Рой, младший брат Тора, вынырнувший из-за густо разросшихся кустов сирени, где, по всей видимости, он прятался, поджидая его. Дариус усмехнулся про себя: намерения Роя очевидны — мальчишка старался показать, как ловко он умеет маскироваться. Рой, явно пошедший ростом в редкостного верзилу старшего брата, почти уже сравнявшийся с Дариусом, но еще не успевший набраться тела, все пытался уговорить взять его в котерию.

— Ториан дома? — поинтересовался Дариус.

Тот с готовностью закивал и, вероятно решившись, выпалил:

— Господин Дорван, мне хотелось бы кое-что вам показать, — после чего застыл в ожидании.

'Ну что ты можешь мне показать, мальчишка? — Подумал Дариус, чувствуя себя при этом умудренным, повидавшим жизнь человеком, что заставило его даже усмехнуться внутри себя — намного ли он старше самого Роя? — Когда ты, наконец, поймешь, что дело не в твоих умениях, а в возрасте. Подожди хотя бы года три-четыре, а уж затем и решим. Зелен ты еще совсем. Хотя сам я в первый раз убил человека именно в четырнадцать. Великий Гитур, бог всех богов, как же давно это произошло, целых восемь лет назад'.

Тогда Сторн в самый первый раз взял его с собой. Контракт предполагался быть легким, так, недельная прогулка по не самым опасным местам, народу у Сторна в котерии девять человек, а сам Сторн давно уже обещал Дариусу взять его при подходящем случае. И кто же мог тогда знать, что им не посчастливиться нарваться на самих долузсцев.

Когда они неожиданно столкнулись с тоже пешими долузсцами, Сторн, схватив Дариуса за ворот, попросту зашвырнул его в кусты, перед тем как ринуться навстречу врагу. Договориться с долузсцами не удалось бы, никому и никогда еще не удавалось с ними договориться разойтись мирно.

Дариус сидел в кустах, и сквозь них плохо было видно происходившее на поляне. Лишь доносился звон металла о металл, яростный рев, крики раненных, да пару раз щелкнули тетивы самострелов. Дариус прятался в кустах, сжимая в руке рукоять короткого меча, отчетливо понимая, что ему не место на поляне. Не место среди настоящих воинов, ведь только одно его присутствие создаст всем проблему. Потому что он как воин абсолютно ничего собой не представляет, и Сторну, или кому-нибудь еще придется отвлечься на его защиту, и это может стоить жизни им самим. Он сидел и тихонечко выл, с силой закусив нижнюю губу. Выл, потому что ничем не может помочь, а рядом, всего в нескольких шагах погибают люди. Люди, которых он знал всю свою жизнь, и каждый из них был по-своему ему дорог. А они погибали, Дариус слышал это.

Затем неожиданно перед ним возник долузсец, высоченный, с всклокоченной седой бородой и горящими безумием глазами. С земли казалось что он гигант, головой достигающий макушек деревьев. Но самое страшное заключалось в том, что долузсец уже занес над ним саблю.

До сих пор Дариус не мог понять, как ему удалось ударить первым. Ударить снизу вверх, под полу кожаной кирасы, вместо того чтобы припасть к земле, прижаться к ней и закрыть голову руками в ожидании неминуемой смерти.

Он отчетливо помнил, будто все произошло лишь вчера, как клинок его меча лез в тело долузсца, лез, преодолевая сопротивление дёргающейся плоти врага, вонзаясь с тем характерным звуком, что всегда бывает, когда сталь режет человеческую плоть. Затем на него потоком хлынула очень темная, почти черная кровь. Словно из ниоткуда рядом с ними возник Сторн, с перекошенным от ярости лицом, и голова с плеч долузсца исчезла так быстро, что Дариус успел только моргнуть. Голова слетела уже с мертвого врага, потому что к тому времени, когда к нему подоспел Сторн, клинок Дариуса успел уже достать сердца долузсца. Тогда они победили, потеряв половину своих людей, и им очень повезло с тем, что долузсцев уже кто-то до этого успел уже изрядно потрепать, и чуть ли не половина из них оказались ранеными.

Тот долузсец стал первым убитым Дариусом человеком. С тех пор прошло почти восемь лет, счет убитых им вплотную приблизился к дюжине, но именно первого Дариус запомнил на всю свою жизнь…

— Пойдем, Рой, покажешь, что хотел, — предложил Дариус, понимая, что отвязаться от мальчишки будет трудно. Хотя больше всего ему желалось выпить чего-нибудь холодненького, давненько не стояло такой жарищи.

Идти пришлось недолго, к берегу протекающей сразу за огородами Табы, реки, дававшей название самому городу. В том месте, куда Рой привел Дариуса, река делала резкий поворот, упираясь в песчаный откос и огибая его в сторону.

Когда Рой извлек из тайника под плоским камнем лук с несколькими стрелами, Дариус не очень-то удивился, что-то подобное он и ожидал. Вероятно, Рой решил устроить ему представление, и он сложил руки на груди в его ожидании. Дариус не ошибся.

Перед самым откосом виднелся вкопанный деревянный столбик высотой в человеческий рост, не толстый такой столбик, и при желании его можно обхватить большими и указательными пальцами обеих рук. Расстояние до столбика оказалось приличным, так что сам Дариус даже не стал бы пытаться в него попасть. Рой, зажав две стрелы в зубах, встал к мишени спиной, посмотрев на Дариуса, и тому только и оставалось кивнуть: начинай. Все три стрелы имели стальные наконечники трехгранной формы, именно такие применяются против воинов, облаченных в доспех.

'Вероятно, он их у Ториана спер, — решил Дариус. — Попадет же Рою, когда тот обнаружит пропажу'.

За то время, что Рой поворачивался лицом к мишени, он успел наложить стрелу на тетиву и даже натянуть лук. Тут же последовал выстрел, после чего тетива лука щелкнула еще дважды. Все три стрелы вонзились в столбик на уровне головы.

'Чего уж тут говорить, впечатляет, и особенно скорость', - подумал Дариус, стараясь оставаться невозмутимым.

Рой смотрел на Дариуса, всем своим видом показывая: 'Да, я еще очень молод, мои плечи не такой ширины как у брата, но часто ли ты видел подобное? И почему это не повод взять меня к себе? В конце концов, я ведь могу и издалека помочь при необходимости'.

Вместе они подошли к мишени. Наконечники вонзились в столбик глубоко, и теперь для того чтобы извлечь их, ковыряться придется долго. Легли они кучно, и между ними оставался зазор пальца в два, не больше.

Ториан так не может, Дариус знал это твердо, но старший брат Роя как лучник почти ничего собой и не представлял.

'Правда, при его силе, Тору проще запустить на расстояние полета стрелы камнем', - усмехнулся Дариус, и он Ториану об этом уже говорил.

Одну из стрел Дариус выковырял при помощи ножа, но большего и не требовалось. Вернувшись на исходную позицию, Дариус взял лук из рук Роя. Тот попытался объяснить ему какие-то особенности стрельбы, считая, что Дариус решил выстрелить сам. Нет, он задумал другое.

— Возьми этот камень, — и Дариус указал на приличного размера валун.

Камень для мальчишки оказался тяжеловатым, и Рою пришлось прижать его к груди, да еще и слегка наклониться вперед.

— Теперь как можно быстрей добеги до столбика и так же бегом возвращайся ко мне.

Рой начал забег шустро, почти не склоняясь под тяжестью камня. На повороте вокруг столбика его занесло, и он с трудом удержал равновесие. К Дариусу Рой подбегал уже на заплетающихся ногах, шумно дыша, и его заметно пошатывало из стороны в сторону. Подбежав, он выронил камень прямо под ноги Дариусу, затем согнулся почти пополам, с трудом переводя дыхание.

— Стреляй! — потребовал Дариус, протягивая мальчишке лук с единственной стрелой.

Рою лук натянуть удалось и даже пустить стрелу. Но на этот раз стрела ушла куда-то ввысь, перелетев через высокий речной берег. Оба они замерли, боясь услышать вдалеке чей-либо вскрик, ведь на другой стороне откоса тоже находились огороды. Маловероятно, что кто-нибудь на них сейчас работает в такую жару, и все же. После пары томительных минут оба они облегченно выдохнули воздух.

'Вот так-то парень. Надеюсь, ты и сам все понял', - взглянул Дариус на все еще не отдышавшегося Роя.

Затем он хлопнул мальчишку по плечу и пошел в сторону дома, где жил Грильда Чаувер с двумя своими сыновьями — Торианом и Роем.

Грильда что-то готовила на открытом очаге.

— Здравствуйте, госпожа Чаувер, — степенно поприветствовал он хозяйку, склонив голову в легком поклоне. — Ториан дома?

Женщина на миг отвлекалась от исходящего паром небольшого котла.

— Проходи, проходи, Дариус. Тор только что вернулся, — указала она в сторону дома.

Грильду он знал с самого раннего детства, но в своем нынешнем положении ему приходилось вести себя именно так. Ведь он уже не Дар, лучший друг ее сына, а гонорт, имеющий свою котерию. Правда, сейчас в его котерии помимо него всего три человека, да еще Ториан, к которому сейчас и пришел.

— Как ты? — Спросил у Тора Дариус, как только они уселись за стол. Тот не успел ответить, как вошла Грильда и поставила между ними запотевший глиняный горшок с двумя кружками.

Грильда, перед тем как выйти из дома, застыла на миг, залюбовавшись сыном. Вон какой вымахал, что в рост, что вширь, плечами чуть ли не на полстола. Да и Дариус весь такой солидный, за версту понятно, что не простой воин, а гонорт. Давно ли она хворостиной их по саду гоняла, чтобы на орешину не лазили, ветки не ломали.

— Да нормально, брат.

Как бы в подтверждении своих слов, Ториан, встал из-за стола и затанцевал, высоко задирая колени и аккомпанируя себе хлопками в ладони. Что-что, а танцевать, несмотря на свою поистине богатырскую стать, Тор любил и умел. Но Дариус пришел к нему в дом не за тем, чтобы позвать на вечерние танцульки. Дело предстояло серьезное, и идти на этот раз предстояло пешком, идти далеко и долго. Ториан получил ранение в ногу еще весной, причем получил ее случайно и глупо. Верхом, он на полном скаку налетел на сухой сучок дерева, неудачно торчащий из дерева на уровне его бедра. Сучок обломался в ране, и благо, что в котерии Дариуса имеется свой лекарь, сверд Бист.

Бист, как и все сверды, высокого роста, у него крючковатый нос, и темная кожа. В Табалорне он объявился относительно недавно, и о своем прошлом не распространялся никогда. К Дариусу сверд обратился сам, предложив услуги воина и лекаря. Навыки лекаря должен иметь каждый боец, сам образ жизни к тому предрасполагает, а вот получить хорошего воина, тем более за такую плату, что запросил Бист, стало бы для Дариуса почти удачей. Тогда он и предложил Бисту сразиться с Торианом.

Их встреча произошла на речном берегу, как раз в том месте, где Рой показывал свое искусство лучника. Тогда и выяснилось, что саблей Бист владеет отлично. Сабля у Биста с легким изгибом и расширением на конце клинка, но Дариус знал, что для свердов, чьи земли где-то далеко на юге, такое оружие является обычным. В Фаронге пользуются в основном прямыми клинками самой различной длины, разве что у самого Дариуса сабля, и тоже с изгибом.

В общем, в схватке с Торианом Бист произвел на Дариуса самое хорошее впечатление — владеть длинным клинком он умел очень неплохо, если не сказать мастерски. И хотя оба бойца действовали осторожно, пытаясь больше выяснить уровень своего противника, провоцируя друг друга раскрыть один из тех секретов, что приберегают на крайний случай, посмотреть было на что.

'Беру, — решил Дариус, наблюдая за тем, как Бист парирует один из коварных выпадов Ториана, когда тот все же решил им воспользоваться. — И если он окажется лекарем хотя бы в половину того, что представляет собой как боец…'

Лекарем Бист оказался нисколько не хуже. Сам Дорван и все его люди затаив дыхание наблюдали за тем, как Бист соединяет края резаной раны Галугу, соединяет муравьями, вернее при помощи муравьиных голов. Наловив больших, размером чуть ли не с мизинец муравьев, Бист пальцами сжимал Галугу края раны, затем подносил к ней очередного муравья и, дождавшись, когда тот уцепится за нее жвалами, отворачивал тело от головы. Шов получился не хуже, как если бы сшить его сухожилиями, без чего они остались, переправляясь через бурную реку с неизвестным названием. А если уж вспомнить еще и о том, что Бист как стрелок из лука нисколько не хуже, если не лучше Галуга, лучника превосходного, то Дариус благодарил Лиону, богиню удачи, когда она направила Биста именно к нему…

Рана, полученная Торианом, оказалась тяжелой, а Бисту пришлось немного расширить ее, чтобы извлечь сучок, так что последние пару месяцев Ториан заметно прихрамывал при ходьбе.

И теперь Дариусу предстояло решить: брать ли Ториана с собой? Если бы взятый Дариусом контракт с самого начала не подразумевал долгого пешего путешествия, он на мгновение бы не засомневался. Но предстоял трудный путь пешком, все необходимые вещи придется нести на себе и, кроме того, существовала вероятность того, что им придется уходить от погони.

Во время пляски, устроенной Торианом, Дариус внимательно смотрел ему в лицо, и заметь он на нем хоть малейший признак, что Ториан испытывает неудобства, все, вопрос был бы сразу решен. Но нет, ничего увидеть ему не удалось, и все же сомнения оставались.

— Ториан, — осторожно начал он. — Ведь ты же понимаешь…

— Понимаю, брат, все понимаю. Ты смотришь на меня и пытаешься понять — готов ли я? Так вот, если бы я сам чувствовал что мне не потянуть, думаешь, стал бы я развлекать тебя своими плясками?

Они имели право называть друг друга братьями, поклявшись на крови. Древний воинский ритуал, совершенный ими еще в глубоком детстве.

— Тем более, ты сам говорил, что на этот раз от контракта дурно припахивает. Не беспокойся, Дариус, я не подведу.

Как бы заканчивая эту тему, Ториан наполнил из кувшина обе кружки, поднял свою и сказал:

— Ну, за удачу! Она никогда не бывает лишней…

От контракта действительно пахло не очень хорошо. Казалось бы, ничего сложного: доставить из Табалорна в Фагос послание и все. Правда, для того, чтобы попасть в Фагос, придется пересечь земли, принадлежащие королевству Энзель. Идти по землям Энзеля всего несколько дней, и все же.

С Энзелем у Фаронга постоянные войны, и пробраться необходимо тайно, почему-то не любят там фаронгцев. Хотя у самого Фаронга поводов не любить Энзель значительно больше, ведь именно он постоянно пытаются завоевать Фаронг, а не наоборот.

Энзель. Отца с матерью Дариус не помнил совсем. И сколько ни пытался, ему никогда не удавалось вызвать в памяти хотя бы их смутные тени. Первое детское воспоминание Дариуса было связано с жаром огня и с руками, спасшими его от этого жара, руками Сторна. Тогда Сторн еще служил в армии Бабурга Стойкого, фаронгского короля. И именно в бою за город Люцель он получил ранение, когда и закончилась его служба в королевской коннице, после чего Сторн вернулся в родной дом. Вернулся не один, с Дариусом на руках, которого не смог бросить после того как спас его из пламени пожарища. В родном доме Сторна ждала только мать, Грейсиль Дорван, за четырнадцать лет службы Сторн так и не обзавелся семьей. Грейсиль рассказывала, что Дариус долго молчал, и когда он, наконец, заговорил, она была уже твердо уверена, что найденыш нем от рождения.

Видел Дариус родной город Люцель, уже много лет спустя, вернее то, что от него осталось после пожарища, устроенного войсками Энзеля. Когда он рассматривал развалины так и не поднявшегося из руин города, ни что не дрогнуло в его душе, потому что не было связано у него с Люцелем никаких воспоминаний…

— Пойдем, Тор, прогуляемся к Галугу, — поднялся Дариус из-за стола, когда кувшин с пивом оказался пуст.

Ториан с готовностью вскочил, подхватил соседней лавки поясной ремень с висящим на нем большим, почти в локоть длиной кинжалом, и уже у дверей напялил на голову шляпу с красивым разноцветным петушиным пером. Рой, все время крутившийся у входа в дом, проводив их долгим взглядом, тяжело вздохнул. Дариус прав, одного умения метко стрелять мало. Там, куда им предстоит отправиться, многое будет зависеть и от других вещей. Но ничего, в следующий раз он будет готов лучше, и уж тогда Дариус не сможет ему отказать.

Домой Дариус вернулся в потемках, и, отказавшись от ужина, сразу же лег спать. Перед тем как заснуть, долго ворочался, стараясь в деталях представить предстоящий путь. Получалось плохо, часть дороги он представлял только по рассказам.

Утро следующего дня началось с того, что заявились гости. Обоих гостей, и Бора и его неразлучную тень, Сегура, Дариус знал неплохо. Года два назад у Бора имелась своя котерия, но после неудачной встречи с долузсцами, из одиннадцати человек вернулось только двое, сам Бор и Сегур. С той поры Бор так и не смог набрать людей в котерию. Хотя и связи у него оставались, и контракты ему иной раз предлагались весьма и весьма неплохие. Но не шли к нему люди, и не потому, что посчитали: отвернулась, мол, от него Лиона, богиня удачи.

За спиной Бора упорно ходили разговоры, что бросил он своих людей, когда понял, что от долузсцев всем им не уйти. И хотя сам Бор и его тень Сегур, когда разговор заходил о тех событиях, молчали, и свидетелей как будто бы не осталось, но слухи ходили упорные. А самое главное, верили слухам люди. Наверное, потому что знали Бора как человека. Через его котерию прошло множество наемников, не держались они у него, из-за характера Бора, из-за его отношения к ним, и еще из-за множества мелочей, на первый взгляд как будто бы и не совсем важных.

Дариус принял гостей сидя за столом, и лишь указал на него рукой — присаживайтесь. Первым за стол медленно и с кряхтеньем уселся Бор с таким видом, будто ему тяжело сгибать ноги в коленях. Но Дариус знал: все это напускное и когда потребуется, Бор очень быстр. Боец он знатный, а вот все остальное… За Бором последовал Сегур.

Ну, Сегуру, для того чтобы замедлить свои движения, не следует и напрягаться, все получается само собой. Правда, силы Сегур был неимоверной, и о ней в Табалорне даже шутки ходят. Но когда и где одна сила много значила? Дариус даже усмехнулся про себя. Посидели, помолчали. Особой приязни они друг к другу никогда не испытывали, обсуждать жаркую погоду глупо, а Бор пришел с утра пораньше вовсе не для того, чтобы поговорить о судьбе общих знакомых.

В дом вошла матушка Грейсиль, молча поставила на стол покрытый капельками влаги кувшин, холодный даже на вид, и также молча вышла во двор. Недолюбливает она Бора, и отношения своего к нему не скрывает. Вон, смотрит на него, и губы поджимает, а о причинах неприязни ни разу не рассказывала.

Дариус разлил пиво по деревянным кружкам, и первым пригубил из своей.

Готовит Грейсиль отлично, иной раз практически из ничего может соорудить отличный праздничный обед, но пиво ей не удавалось никогда. Может быть, потому что его варить особенно было некому. Овдовела она рано, когда Сторн, единственный ее ребенок, еще тетешкался на руках. Потом Сторн подрос и оперился, он начал пропадать на долгие года, навещая родной дом лишь изредка. Да и после ранения, когда он вернулся с маленьким Дариусом, долго он в доме не задерживался. Подлечившись, все еще припадая на ногу, и морщась от боли в боку при каждом резком движении, Сторн пристроился в котерию к старому Михельсу. Тот взял его больше из уважения к отцу, с ним они вместе когда-то служили в пикинерах. Затем Сторн оклемался, разве что в сырую погоду его мучили боли от старых ранений, и собрал свою котерию. Дела у Сторна пошли неплохо, он быстро завоевал репутацию среди заказчиков как человека надежного, когда однажды, три года назад, не вернулся с очередного контракта.

— Я слышал, ты взял новый контракт, — полуспрашивая, полуутверждая прервал затянувшееся молчание Бор.

— Да, это так. Послезавтра следует отправляться, — не стал отказываться Дариус.

— Еще я слышал, что тебе не хватает людей, — продолжил тот.

На этот раз Дариус лишь кивнул, соглашаясь. Ему действительно не хватало людей, и именно двух человек.

Поразмышляв над предстоящим делом, он решил взять с собой семь человек. Брать больше смысла не было, еще несколько людей погоды не сделают, а при дележке оплаты получается не слишком серьезная сумма.

'Шесть или семь, больше не стоит, — пришел к решению Дариус. — Иначе получается работа ради работы, именно так любил выражаться Сторн'.

Как выяснилось вчера, в Табалорн удачно вернулся Тацир, парень еще молодой и неопытный, и как воин не очень, но все это дело наживное, главное, он нравился Дариусу как человек. Дариус уже брал Тацира пару раз с собой и, хотя

дела тогда были не самые сложные — обычное сопровождение торгового каравана, он смог понять, парень без гнильцы в душе. Но и вместе с ним людей не хватало. В любое другое время Дариус при необходимости смог бы спокойно собрать и полтора, и два десятка человек, но только не в середине лета. Ну не собирался Дариус брать контракты до осени, и кто же мог знать, получится так, что он не сможет отказаться от предложения. Хотя простым предложением это при всем желании назвать трудно.

Бор продолжал смотреть на Дариуса выжидательно.

'Тяжело, видимо ему просить, — подумал тот. — Бор много старше, я для него совсем мальчишка. Видимо, плохи у него дела, если он пришёл ко мне'…

Дариус встал и подошел к распахнутому окну, из которого виднелась большая часть Табалорна. Как гласили легенды, века полтора назад правящий тогда Фаронгом король Беренард I едва не стал жертвой заговорщиков, попытавшихся посадить на трон своего ставленника. Беренард вместе с несколькими верными ему людьми сумел сбежать из столичного дворца, но преследование настигло его в Табалорне. И покоиться бы ему с миром, если бы не жители Табалорна. Они спасли его, и даже пошли с ним в Батингос, столицу Фаронга, снова посадив Беренарда на трон. С тех самых пор Табалорн получил статус города, свободного от налогов, а его мужчины всегда служили в королевской гвардии. По крайней мере, те, кто выделялся своей статью. Произошло это давно, да и легенды — они и есть легенды, и верить им можно далеко не всегда, но и все последующие короли Фаронга на свободы Табалорна никогда не покушались.

Сам Табалорн располагался на оживленном торговом пути, идущем на юг до самого Токсийского моря. Дорога неспокойная, а местами и совсем уж опасная, и само собой сложилось так, что именно в Табалорне купцы нанимали людей для охраны своих караванов. Да и чем заниматься бывшим солдатам, отслужившим полтора-два десятка лет в королевской армии, чьим единственным ремеслом было воинское искусство?

И само собой как то сложилось, что основным делом мужчин Табалорна стало ратное. Они служили в войске короля, шли в котерии — отряды наемников, охранявшие купеческие караваны или нанимались тем, кому нужны бил крепкие люди, знающие с какого конца держаться за меч или как сбить стрелой всадника на полном скаку. Словом, нуждаешься в таких людях, приезжай в Табалорн, назови разумную плату, и дело сразу же сладится. Потому и готовили сыновей в Табалорне к воинскому делу сызмальства, вручая первой игрушкой деревянный меч.

Дариус взглянул на Бора, по-прежнему смотревшего на него с ожиданием.

'Бор с Сегуром не самый плохой вариант, — подумал он. — Те, кто сейчас сидят без работы, еще хуже'.

И, в конце концов, Бор отлично должен понимать, что гонорт в котерии может быть только один. Ну а если он забудет об этом, что ж, Дариус сумеет ему напомнить.

— Отправляемся в Фагос послезавтра, плата четыре серебряных дуката на человека, идти предстоит пешком. — Дариус на мгновенье умолк, достал из кошеля на поясе две тускло сверкнувшие серебром монетки, и положил их на стол. — Если согласен, вот задаток.