Помоги проекту - поделись книгой:
Энтузиасты со смартфонами против АНБ
О том, что Агентство национальной безопасности следит со своими верными британскими оруженосцами за всем и всеми — включая канцлерин Меркель, — теперь благодаря Сноудену знают все. Ну а читатели компьютерной прессы знают ещё, что для слежки используется сбор метаданных. Официальные представители спецслужб — внушающие доверие примерно столько же, сколько доктор Геббельс, — рассказывают, что эти данные ну совсем никак не могут быть употреблены во зло… Как их поймать на вранье — поверив словам перебежчика?... Но вот разоблачить вранье АНБ методами науки взялись учёные из Стэнфорда.
Задача, стоявшая перед ними, может формулироваться примерно так. Известно, что мы живём в окружении огромного числа «умных» машин, непрерывно выполняющих, кроме своих задокументированных функций, огромное количество действий, о которых мы не знаем, но которые от нашего незнания отнюдь не исчезают. Возьмём недавний скандальчик с телевизорами LG Smart TV. Британский исследователь кибербезопасности DoctorBeet's раскопал очень забавное свойство этих неплохих устройств… Они следят за пользователями!
Каждый такой прибор собирает данные о телевизионных каналах, просматриваемых пользователями (какой и когда смотришь), и отсылает их на серверы компании LG. Кроме того, он просматривает файлы на вставляемых в USB-разъёмы флешках — и аккуратненько шлёт данные и о них… Причём очень смешно: в меню LG Smart TV есть возможность отключить функцию «Сбор информации о просмотре», однако информация и после этого продолжит передаваться на серверы LG в прежнем объёме.
Информация эта очень важна. Достоверные данные о том, что же именно смотрит зритель, представляют очень большую ценность и для рекламного рынка, и для внутренней организации электронных медиа, и для политтехнологов… Ну и, конечно же, для пламенных защитников авторских прав (этим как раз интересна информация о файлах с флешек). Раньше подобные данные получали по небольшой выборке согласившихся на участие в исследовании зрителей. Ну а теперь в репрезентативную группу включается каждый покупатель «умного телевизора».
Эдакий Большой Брат в миниатюре. Но — негосударственный. Купленный каждым самостоятельно. Заточенный на сугубо коммерческие нужды. И вроде бы функцию эту в результате скандала решили отключить. А со спецслужбами так не поступишь. Плевали они на скандалы… Да и наоборот: разоблачения притулившегося у русских Сноудена окажутся — на какой-нибудь закрытой сенатской комиссии — аргументом в пользу увеличения расходов. Надо же, мол, компенсировать ущерб от разговорчивого перебежчика, отметившегося и в Китае…
Так что разоблачения от DoctorBeet's абсолютно высокоморальны: человек взял и пощупал повнимательней и попридирчивей купленный им потребительский прибор. Что — при наличии желания и времени может проделать каждый из нас. А вот Сноуден — перебежчик. Нарушивший какие-то там подписки… И даже те, кому глубоко плевать на Security ихнего заокеанского Homeland, должны учитывать такую возможность, что разоблачитель-то заслан для внедрения в спецслужбы иной страны…
Достоверно-то разузнать о деятельности спецслужб можно, лишь разгромив страну, где они находятся, и обнародовав документы на Нюрнберге каком… Но это — большая редкость. А до этого что ж — верить словам того, кто нарушил присягу, что он нечто видел или кто-то ему что-то рассказал?.. Нефальсифицируемо по Попперу получается, непроверяемо методами естественных наук. Ну, как вера до Галилея в то, что ядро падает быстрее пули… Значит, надо отыскать способ проверять сообщения перебежчиков методами естественных наук. Для начала — хотя бы в том, что касается слежки по метаданным.
И вот такой проект организовали исследователи из Стэнфорда. Называется он MetaPhone project и интенсивно привлекает добровольцев, как увидит всякий прошедший по ссылке. Зачем же понадобились волонтёры? А затем, чтобы легальным путём получить метаданные. Дело в том, что государственным спецслужбам метаданные передают операторы сотовой связи: это входит в условия их лицензии (подобно тому как покупатели LG Smart TV подписывали «пользовательское соглашение», разрешающее вышеописанные действия телевизоров).
А где взять такие данные исследователям? Вариант был найден: участникам эксперимента предлагали установить на свой смартфон приложение, эмулирующее деятельность операторов сотовой связи по сбору метаданных, которые в дальнейшем могут быть доступны кибертихушникам. Точно так же, как любители астрономии могут установить на смартфоны приложение Fireballs in the Sky, которое позволит им зафиксировать и передать обсерватории параметры болида, пролети он рядом.
А приложения проекта MetaPhone, устанавливаемые на Android-устройства, следят не за небесными камнями, а за самими носителями смартфонов. Из служебной информации (а ещё бумажная «Компьютерра» рубежа веков учила, как вывести на экранчик старой Nokia температуру на базовой станции и расстояние до неё) они выделяют то, что является аналогом доступных ОПСОСам и спецслужбам метаданных, шифруют отчёты и отсылают на сайт проекта. Для собранных таким путём данных появилось даже новое слово — Crowdsourced, по аналогии с набирающей популярность методикой финансирования «всем миром».
Организатор проекта аспирант в области компьютерных наук и права Джонатан Майер (Jonathan Mayer) из Стэнфорда поставил своей целью проверить утверждения АНБ о том, данные, что собираемые операторами сотовой связи вроде Verizon, совсем безобидны, содержат лишь сугубо служебную информацию и вовсе даже и не могут быть употреблены для нарушения приватности добропорядочных граждан. Мол, они собираются лишь для нескольких подозрительных телефонных номеров. А по всему остальному массиву не отслеживаются даже данные о местонахождении абонента, не говоря даже об его идентификации. Именно на этом основаны аргументы защитников «программ слежки».
Но уже самые первые результаты, обнародованные Джонатаном Майером на основании данных, любезно предоставленных проекту MetaPhone самыми первыми несколькими сотнями добровольцев, показывают, что адвокаты кибертихушников, мягко говоря, кривят душой. Даже на основании такой, сравнительно небольшой выборки выяснилось, что очень даже легко отделять пары, находящиеся в романтических отношениях, от просто знакомых… Методика подробно описана по ссылке, и её легко представить по диаграмме ниже, отражающей последовательный отбор «подозреваемых» в связях.
То есть — выяснилась, причём не на уровне сплетен и разглашения гостайн, а на прочной методической базе естественных и точных наук, очень интересная вещь. Даже небольшой выборки метаданных и даже на не очень больших вычислительных мощностях, доступных энтузиастам, достаточно для того, чтобы выделить самые интимные стороны жизни человека. Ну, тут, конечно, надо учесть, что на призыв Джонатана Майера и команды MetaPhone прежде всего откликнулась молодёжь (при анализе специально выделялись те, кто обозначен в Facebook молодожёнами).
И уже этот этап проекта позволил поймать на лжи апологетов киберслежки. Она — в предоставляемом технологией обработки метаданных виде — позволяет собирать сведения о любом из нас. Как информация будет использована дальше — не важно: выдающиеся политики прошлого учили обращать внимание не на намерения, а на возможности… Что ж, Майер молод и оптимистичен, на своей страничке он декларирует целями добиться от Обамы коррекции политики в области приватности Сети, обеспечить техническими средствами приватность мобильных устройств…
Мы же запомним факт, что средства сбора и обработки метаданных делают жизнь любого из нас куда более прозрачной, чем это принято считать. Объяснить это легко. Слово
А раба классифицировали как
При таком образе жизни ничего не утаишь: ни как растерялся, попав в германскую засаду, ни с чьей женой встречаешься! Приватность пришла позже, в ХХ веке, когда домашнюю работу начали брать на себя орудия бессловесные, но удобные — стиральные машины-автоматы, пылесосы, СВЧ-печи и индустрия готовых продуктов… Но теперь в instrumentum vocale превращается смирнейший телевизор; им неизбежно является смартфон или мобильник… И самое главное — процесс будет идти и дальше. Его просто надо осознать и жить в соответствии с ним.
SnapChat — разрыв стереотипов
Сегодня предлагаю читателям первое приближение к всестороннему осмыслению и оценке события, которое хоть и удостоилось общественного внимания, однако явно не на уровне, соответствующем его значимости. В любом случае акцент мировой прессой был сделан на традиционной мякине — сенсационности, а это совершенно не то, на что хотелось обратить внимание почтенной ИТ-публики.
Событие, о котором идёт речь, — это отказ маленькой калифорнийской интернет-конторки SnapChat от немыслимо щедрого предложения Марка Цукерберга продаться за $3,2 млрд! Я предлагаю читателям анализ события в трёх приближениях:
— сегодня мы попытаемся объяснить популярность SnapChat, а заодно — рассмотреть мотивы, лежащие за готовностью Facebook заплатить за проект невероятные деньги, притом что проект этот не генерирует никакой прибыли; — завтра мы оценим полный спектр гипотез, объясняющий нежелание 23-летнего Эвана Шпигеля ложиться под Марка Цукерберга; — послезавтра — самое интересное! — попробуем наложить биографическую информацию Эвана Шпигеля, просочившуюся в прессу, на статистически значимый портрет современного ИТ-предпринимателя, и проследить взаимосвязь этого портрета с тактикой выведения на орбиту Ит-стартапов, его раскрутку и стратегию долгосрочного развития.
Вот такие вот у нас амбициозные планы. Надеюсь, справимся, если, конечно, тема мне не надоест раньше времени :-).
За всеми подробностями и внешними атрибутами события я отсылаю читателей к посту Жени Золотова от 15 ноября («С Цукербергом не по пути: как Snapchat отклонила предложение на три миллиарда»): в нём вы найдёте отличную выжимку все фактов, доступных прессе по горячим следам.
Для тех, кому совсем лень что-то перечитывать, восстанавливаю поверхностную канву: SnapChat — это интернет-проект, который сегодня являет собой усилия двух выпускников Стэнфорда — 23-летнего Эвана Шпигеля и 25-летнего Бобби Мерфи — создать социальную сеть нового типа.
В концептуальном плане SnapChat можно определить как антисоциальную сеть, поскольку в её основе лежит принцип, прямо противоположный тому, что мы находим во всех известных на сегодня образцах — от Facebook до Twitter и Instagram, через «Одноклассников» и Google +.
Системообразующая идея всех современных социальных сетей — удовлетворение потребностей массового человека в самоотражении. Оставить след в жизни любой ценой — вот глубинный импульс всего живого на земле, начиная от амёбы и заканчивая девочкой Марусей, проводящей в «Одноклассниках» 24 часа в сутки. Как вы понимаете, перед нами классическая теория, столь милая сердцу Владимира Ильича Ленина.
«Лайкание» и прочие формы поглаживания по головке — это уже производный импульс, который участник социальной сети оценивает как приятный бонус. Первично, конечно, лишь само желание застолбить хоть какую-то территорию в подлунном мире, оставить хоть какой-то след, пусть даже в форме фотографий любимой кошечки, удавшегося спагетти или ретвита полюбившейся чуждой крылатой мысли.
Главное в самоотражении — иллюзия вечности и бессмертия. И то и другое осознают создатели социальных сетей — и всячески стимулируют эту иллюзию, фиксируя по мере сил и возможностей каждый пук пользователя. Помните, как сложно было до недавнего времени избавиться от аккаунта на «Фейсбуке»? На меркантильном уровне препоны для полного удаления своих записей можно, конечно, оценить как нежелание Марка Цукерберга терять клиентуру и прибыль.
Однако у этого нежелания есть гораздо более глубокая причина, которая кроется в презервации иллюзии вечности у нетизана, его вечного присутствия вовне (пусть даже это «вовне» и виртуально), обеспечении его бесконечной длительности во времени.
И вот теперь представьте, что приходят два пацана и разрушают всю стройную конструкцию, на которой возвышается не только самая доходная модель монетизации интернета, но и философия, с помощью которой последние 200 лет умные люди пытаются объяснить смысл бытия и человеческой мотивации! Вместо того чтобы всячески увековечивать память нетизана, сохраняя каждое его телодвижение и трафя инстинкту самоотражения, SnapChat эксплуатирует идею моментальности и быстротечности! Пользователи сервиса делают снимки и публикуют их в сети лишь для того, чтобы через очень короткое время эти снимки безвозвратно исчезли!
Мгновенная фотография: щёлкнул, показал, кому хотел, уничтожил и прошёл мимо — вот суть проекта, который без всякой прибыли уже оценивается в миллиарды долларов. Можно не сомневаться, что в скором времени ставки ещё подрастут.
Если бы SnapChat был лишь экстравагантной попыткой выделиться и предложил миру очередную несуразицу, вряд ли кто-то стал бы предлагать стэнфордским чудакам денег, причём в таких невменяемых объёмах. Феномен SnapChat, однако, в том, что антисоциальная идея, лежащая в основе этого сервиса, пользуется бешеной популярностью: в феврале 2013 года сервис SnapChat обрабатывал 60 миллионов «снэпов» (короткоживущих фотографий и видеоклипов) в сутки, в июне — 200 миллионов, в сентябре — 350, сегодня — 2 декабря — уже 400 миллионов!
То есть, проект (и, следовательно, подлежащая ему антисоциальная идея) не только безумно популярен, но и развивается невиданными темпами. У SnapChat сейчас более 100 миллионов пользователей, и увеличение их числа происходит экспоненциально. Ничего подобного не знала в своё время ни Facebook, ни какая бы то ни было другая социальная сеть.
Возникает закономерный вопрос: откуда берётся такая популярность у SnapChat (и опять же — у подлежащей ей «антисоциальной» и «антидиалектической» концепции?). Если рассуждать логически, то нежелание человека поддерживать в себе иллюзию вечности и, как следствие, нежелание участвовать в постоянном самоотражении в мире может возникнуть только в условиях стойкой антипатии к этому миру!
Внешний мир должен стать таким неприятным, таким отталкивающим и таким ненавистным, что человек готов на все ради того, чтобы устраниться из этого мира, перестать с ним соприкасаться. Даже если это и противоречит глубинным импульсам, которые до самого последнего времени человечество полагало аксиомой.
Теперь вы представляете, какая глубина социального и психологического конфликта кроется за популярностью SnapChat?! В мире сегодня запущены такие процессы, которые меняют все наши привычные представления. Рискну предположить, что повальная волна легализации однополых браков (читай: вынесение смертного приговора собственному роду!), захлестнувшая всю западную цивилизацию, является лишь ещё одним проявлением все тех же процессов тотального самоуничтожения, которые мы наблюдаем, анализируя феномен популярности SnapChat.
Говорят, что львиная доля пользователей SnapChat — это тинейджеры, причём совсем юного возраста. На мой взгляд, это более чем закономерно, поскольку с годами у человека вырабатывается иммунитет к враждебным проявлениям внешнего мира, который позволяет ему противостоять стрессу и оправдывать вещи неприятные и неприемлемые. Тинейджер, напротив, совершенно беззащитен перед внешним миром и при каждом всплеске агрессии вынужден ретироваться, как правило, замыкаясь в себе и прячась в кокон своего потревоженного «Я».
Фотография (то есть отражение личного бытия), которая по правилам игры может существовать в мире лишь несколько секунд, — это совершенно гениальная метафора, позволяющая человеку сохранять внешние атрибуты социальности (без которых прямой путь в аутизм), но при этом никак не укореняться во внешнем мире, вызывающем отвращение!
После того как мы разобрались с популярностью SnapChat, можно ответить на второй вопрос сегодняшней повестки дня: зачем Facebook хочет купить неприбыльный стартап? Благо вопрос этот очень простой. Во-первых, прибыльность — дело наживное, и с учётом экспоненциального роста пользовательской базы SnapChat, можно не сомневаться, что монетизация проекта — вопрос времени (причём очень скорого). Во-вторых, совсем недавно компания Марка Цукерберга публично признала тревожную тенденцию оттока пользователей из социальной сети, причём пользователей именно самого пубертатного возраста!
Те самые тинейджеры, чувствительные к фальши окружающего мира, первыми стали покидать корабль, построенный на судоверфи лжи. Куда они уходят? Туда, где им более комфортно. В том числе — и на SnapChat. При столь очевидном совпадении причин, подлежащих двум тенденциям (экспоненциальный рост SnapChat и отток тинейджеров из Facebook), предложение $3,2 млрд проекту Шпигеля / Мерфи — как минимум no-brainer.
Единственное, что смущает, так это гигантская сумма. Однако таковой она смотрится лишь со стороны: в рамках бухгалтерии Facebook это чуть больше полугодовой выручки. Не такая уж и невероятная плата за проект, который может оказаться волшебной палочкой для обеспечения собственного выживания.
Завтра поговорим о мотивах Эвана Шпигеля, заставивших его отказаться от щедрого предложения Facebook.
Глубина резкости и эффект боке: изменение взгляда на проблему во времени и пространстве
Всякий раз, бывая в Санкт-Петербурге, стараюсь заглянуть в Русский музей, а в Русском музее — посидеть минут десять–пятнадцать перед картиной Репина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года». Завораживающее зрелище. И очень поучительное для литератора. Шестьдесят человек размещены так, что нет ни суеты, ни тесноты, ни хаоса. Напротив, простора и для мысли, и для дела, и для фантазии на полотне изрядно. «Учиться, учиться и учиться», — бормочу я, подмечая ту или иную деталь, прежде ускользавшую от взора. Какая резкость! Телевидение высокой чёткости в действии. И лишь один обер-прокурор Святейшего синода Константин Петрович Победоносцев — не в фокусе. Смазан.
Понимай как знаешь. Может, он в движении. Уходит, откатывается в прошлое. Или же вообще принадлежит какому-то потустороннему миру. Не исключаю, что он просто не нравился Репину. Поле для догадок широко, поскольку Константин Петрович — натура сложная, сродни Достоевскому (кстати, они были приятелями). Бердяев считал, что Победоносцев и Ленин — два сапога пара, один правый, другой левый, оба не питают иллюзий насчёт природы человека. Флоровский прямо писал: «Есть что-то призрачное и загадочное во всём духовном образе Победоносцева». В общем, фигура уровня кардинала Ришелье, а то и покрупнее. И Репин сумел выделить Победоносцева именно тем, что сделал его облик размытым. Гений…
Но всё-таки в двадцатом веке предпочитали чёткость. И художники, и писатели, и фотографы. Особенно те, кто был поближе ко Двору. Так сказать, официальные. С членским билетом в кармане. Или с двумя, партийным и творческого союза. Ценились ясность и прозрачность. Самоучители того времени внушали: нерезкий снимок испорчен безнадёжно. Оптимально для съёмки, художественной ли, документальной — выставлять диафрагму 5,6 или 8. С выдержкой не длиннее одной сотой секунды для объективов с фокусным расстоянием в сто миллиметров. На объективах же отображалась красная точка: используя её, можно было добиться максимальной глубины резкости, в сегодняшней терминологии — ГРИП.
Действительно, смотришь на фотографии эпохи построения социализма и видишь многое. В деталях. Стоит лишь приглядеться.
И при решении той или иной проблемы тоже старались её, проблему, представить максимально отчётливо. На всю глубину. Нужно создавать авиацию? Значит, следует построить школы, университеты, технические училища, заводы, общежития. Для строительства нужна дешёвая рабсила; её даст деревня. Чтобы рабсила трудилась максимально продуктивно, нужны поликлиники, стационары, санатории, ясли, детские сады, продлёнка в школе. Клуб построить, дом культуры, театр, оперу, филармонию: чтобы культурно работать, нужно культурно отдыхать. Рабочие столовые с доступными ценами. И так далее — проекты занимали немало шкафов.
Гладко бывает только в проектах. Действительность вносила поправки, порой существенные, и с открытием детских садиков и домов культуры частенько опаздывали по сравнению с расчётной датой. Но по крайней мере никто не сомневался в их необходимости, и не сколько из-за абстрактного человеколюбия, сколько из трезвого расчёта: обученный работник пусть стоит у станка, а не умирает от туберкулёза или тетёшкается с младенцем. Выгоднее недельку–другую полечить, чем заново обучать.
Но сегодня начинающий фотограф прежде всего интересуется, как получить эффект «боке». Попросту — размытость. Чтобы на снимке был резким только один предмет, а остальное — затуманено. Это сегодня модно. Ну, модно и модно. Иногда интересно получается, иногда — не очень. Но желание побороть глубину резкости и подпустить тумана из области фотоискусства распространяется на все остальные области. Ясно и чётко ставится лишь одна задача, остальное обволакивается туманом. Порой естественным, чаще же искусственным. Во всех областях деятельности.
Взять, к примеру, здравоохранение. Если глубина резкости значительна, то пейзаж печален. Учат студентов плохо, поликлиники держатся на пенсионерах, молодёжь предпочитает частный сектор или вовсе немедицинское поприще, оборудование используется неэффективно, больные недовольны, врачи недовольны ещё больше, между врачом и главным врачом пропасть шире, нежели между лейтенантом и генерал-лейтенантом, учреждения закрываются, чтобы получить больничный, человеку с гриппом или вывихом стопы нужно ехать за пятьдесят километров по бездорожью, да и на чём ехать-то? В общем, проблемы. Применили боке, и определилась плоскость «О» — оборудование. На оборудование и направили все усилия. Купили томографы и прочую аппаратуру, а счастья нет.
Надо бы учить людей работать с новинками техники, но ведь выучишь, а он возьмёт и уйдёт на платные услуги. Вместе с томографом, купленным на бюджетные деньги. Как это получается, непонятно, но получается сплошь и рядом. Да и пункт «П»: пациент тоже не рад. Положим, узнал он с помощью новейшей техники, что болен, а лечить болезнь умеют далеко. В Израиле. Или в Германии. Но денег нет. Какой форум ни открой, в какую газету ни загляни (да что в газету — в собственный почтовый ящик), отовсюду призывы о помощи: «Срочно нужны деньги для лечения в Германии» — и указаны адреса, куда эти деньги переводить. Положим, часть призывов — обман, но есть ведь и настоящие больные. Что делать?
При наличии врождённой сострадательности посылают по мере сил, но на пятой или десятой просьбе силы обыкновенно истощаются, и человек остаётся с бедой, своей и чужой, один на один. Ну да, есть повод сказать в очередной раз, что народ, не кормящий своих врачей, кормит чужих, что покуда здравоохранение накрепко застряло в пункте «Ж», мало проку вкладываться в пункты «О» или «П». Но кому от таких высказываний легче?
Или другой пример, тоже из повседневной жизни. Узнаём вдруг, что чиновник такой-то совершил неправомерные действия, в результате чего нанёс казне ущерб на десять миллиардов то ли рублей, то ли евро. Видим лицо чиновника. Остальное в тумане. Боке. Начальники всегда ни при чём: они не казнокрады, они доверчивы. А потом и главный виновник торжества тает в тумане. Да и убыток оказывается не убытком, а так… ошибкой расчёта.
Отсутствие глубины мышления ведёт к решениям простым, одноходовым. На уровне четвёртого шахматного разряда. Против неискушённых новичков работает. Но если игрок по ту сторону доски достиг уровня первого разряда, шансов на ничью нет. О победе и не помышляй.
Однако любителей боке по ту сторону доски ничуть не меньше, чем по эту. Равновесие сохраняется. Что даёт и отсрочку, и надежды, и время на возвращение глубины резкости.
IT-рынок
Янтра-медитация над пирогом ОС
Существует в индуизме тибетского направления (тантре) и джьотиш (индийской астрологии) понятие «янтра» (यन्त्र), которое переводится на удивление информативно — «инструмент». Янтра — это геометрически стройное и безупречно структурированное изображение «божественного принципа» в том или ином его проявлении. На практике янтра — всегда магическая диаграмма, которая используется для медитаций и молитвенных обращений.
Техника работы с янтрами описана в таких подробностях и с таким исчерпывающим набором практических алгоритмов, что давно уже рассматривается как самая доступная форма медитации. Почти как ремесло. В любом случае настоятельно рекомендую читателям ознакомиться хотя бы с вводными принципами янтра-медитации для того, чтобы использовать их в работе с любым видом визуальной информации.
Янтра-медитация всегда начинается с внимательного изучения каждого элемента визуального ряда и последовательной расшифровки их символизма. Следующий шаг — попытаться увидеть динамическую картину в статике. Заключительный аккорд — почувствовать будущее.
В качестве упражнения предлагаю взять что-нибудь близкое нашей епархии по тематике — например, самый свежий «пирог», отображающий использование операционных систем в мире:
Попался он мне на глаза в контексте сообщения о надвигающемся «часе Х», который воспринимается по какой-то таинственной причине ИТ-сообществом чуть ли не как конец света. «Час Х», о котором идёт речь, — это прекращение компанией Microsoft 8 апреля 2014 года поддержки ОС Windows XP SP3 (одновременно прекратится и поддержка MS Office 2003, однако это обстоятельство по понятным причинам мало кого волнует).
Поделиться книгой: