Помоги проекту - поделись книгой:
На фоне хронического отсутствия пульса, которое мы наблюдали накануне, спурт смотрится героически. Победный мотив Beat-the-street звучит тем убедительнее, что НР показала по итогам финансового года даже чистую прибыль, причём солидную — $1,4 млрд! Если вспомнить о кошмаре, случившемся годом ранее, когда НР отчиталась об убытках гомерического размера — $8,9 млрд! — связанных со списанием Goodwill после покупки пустышки — британского софтодела Autonomy (во всей красе этот умопомрачительный гешефт я описал и проанализировал в целой серии публикаций на НДС и портале «КТ»: «Загадочный пушок», «Добрая воля, и как лучше ею злоупотребить», «Hewlett-Packard, Билл Шоп, Козьма Прутков и автомобили Fisker Karma» и «Закатное аномальное»).
Результатом нечеловеческих усилий (гендиректриса Мег Уитмен: «НР завершила финансовый 2013 года на мажорной ноте благодаря улучшению показателей, серьёзному снижению затрат и поддержке наших клиентов и партнёров») стало выдавливание прибыли в расчёте на акцию в размере 1 доллар и 1 цент. На фоне прошлогоднего результата (того, где было списание Goodwill!) — результат катастрофический (сокращение на 13%), но даже он оказался выше ожиданий аналитиков (которые, по всему видать, НР уже похоронили заживо).
На этом триумфальные данные, способные оказать влияние лишь на самую бездумную часть ноосферы — фондовый рынок, заканчиваются — и начинаются цифры, приоткрывающие завесу над тайнами будущего:
— продажи подразделения корпоративного бизнеса НР выросли на 2% благодаря успешной реализации серверов (что характерно: не *nix, а х86!) и сетевого оборудования; — продажи подразделения персональных компьютеров упали на 2%; — продажи принтеров, программного обеспечения и корпоративных услуг — всё сократилось (а это — ключевые направления бизнеса компании, между прочим).
Итак, что у нас в сухом остатке? Вот что. — Сердце рынка персональных компьютеров остановилось с полной однозначностью, а замедление падения продаж отражает не улучшение состояния пациента (после летального исхода улучшений не бывает), а скукоживание рынка в целом (то есть: продажи падают медленнее, чем годом ранее, потому что рынок ПК в 2013 году уже несопоставимо меньше, чем в 2012-м). — Ключевые направления бизнеса НР — принтеры, софт и корпоративные услуги — также демонстрируют снижение продаж. — Единственное, что ещё дышит, — это сетевое оборудование и корпоративный сектор, но не весь, а лишь в сегменте серверов x86.
Может показаться, что в серверах x86 — главная надежда НР на выживание в будущем. Но это не так, потому что динамика на этом рынке печальна: последняя статистика, какая мне попадалась (от Gartner), датирована вторым кварталом 2013 года, и по ней наблюдалось глобальное сокращение продаж серверного оборудования на 3,8% (по данным IDC — 6,2%!). При этом доходы НР снизились на 17,5%, а IBM — на 9,7%. И только у Dell продажи серверов выросли, причём колоссально — на 10,7%!
Иными словами, в единственной сфере, где у НР есть хоть какая-то надежда продержаться на плаву, у компании сложилась такая тяжкая конкуренция, что не позавидуешь. В остальных секторах рынка, как мы только что убедились, полный швах.
Заключительный аккорд — самый интересный по фактуре. Если кто-то сделал из всего сказанного вывод о том, что НР загибается, то вынужден разочаровать: компания, которая ежегодно продаёт оборудования на $29 млрд, загнуться не может в принципе! Такие не загибаются, потому что столь колоссальные размеры выручки создают совершенно безграничные возможности для маневрирования, реструктуризации, перепрофилирования и вообще чего угодно. Причём процессы эти могут растягиваться на десятилетия. Будут сокращаться продажи в одном секторе рынка — перебросят деньги, интеллектуальные и производственные ресурсы в другой. Потребуется — пересидят на сухом пайке любое количество времени. Ну и так далее в том же духе.
Одним словом, печали мои и заботы отнюдь не о НР. Меня волнует общая картина ИТ-будущего, которая упрямо вырисовывается из цифр НР. Картина складывается следующая. Вся армия частных пользователей компьютеров радикально выдавливается в облегчённые мобильные технологии (в первую очередь, конечно, на планшеты) и облачные системы. Последние предполагают не только определённую форму хранения данных, но и — главное! — иную парадигму использования софта. Программное обеспечение в том виде, каким мы его знали на протяжении последних двух десятилетий, в ближайшие годы исчезнет, а вместо него повсеместно утвердятся две новых формы — выполнение пользовательских задач на удалённых серверах и подписная схема услуг.
Соответственно, все производители «габаритного железа» переключатся на эксклюзивное обслуживание корпоративных нужд. Максимум, на что можно будет надеяться простым смертным, — это ноутбуки (скорее даже ультрабуки). Не понятно, правда, зачем они нам понадобятся в ситуации, когда вместо локального софта будет одно лишь облачное делегирование задач. Для таких задач ноутбуки ни к чему: хватит и смартфона.
Читаю написанное выше и не перестаю дивиться: до какой же степени гениальны создатели Sun Microsystems, предсказавшие ещё в 80-е годы: «The Network is the Computer»!
Эпитафия WinAmp: Лама, которую хлестали по заднице 16 лет
На протяжении 15 лет при установке культового MP3-плеера на компьютере уши пользователей пилил джингл, смысл которого пролетал мимо, как фанера над Аризоной: «Winamp, it really whips the llama’s ass!» («Winamp, ты реально круто хлещешь по заднице ламу!»).
Что вертелось в голове Джастина Франкеля, когда он придумывал фразу-зацепку для своего программного творения, восстановить сегодня уже не представляется возможным, однако софтину он залудил знатную: $80 млн за два года — как вам такой персональный Гиннесс?!
В 1997 году 19-летний пацан-хакер из деревни Седона (штат Аризона) налабал плеер, который умел проигрывать только-только входящие в моду MP3-файлы. Плеер был чудовищный, код — ещё более жуткий, с учетом профессиональной биографии Джастина Франкеля. Начинал он методом тыка: вызвался установить локальную сетку в родной школе, для которой даже набросал некое подобие почтового frontend’a.
Направление мыслей Джастина можно представить по второй программе, им написанной: keylogger для слежения за компьютерами приятелей. Кульминация деструктивного нонконформизма (вот она — Ее Величество Матушка Панк-Культура!) — в названии «компании», от имени которой юный Франкель клепал свой код. Nullsoft — с жирным таким намеком на Microsoft, однако же и со скромностью, достойной уважения (если программы редмондских кудесников достойны оценки micro, что же говорить о null?).
В 1996 году Джастин Франкель поступил в Университет штата Юта по специальности «компьютерные науки», однако через полгода оттуда вылетел. Свободного времени было много, голод не мучил (папа Джастина, Франкель-старший, — самый настоящий юрист), и Джастин набросал код музыкального плеера, который получил название Winamp. В какой мере идея и реализация плеера принадлежали ему, а в какой — его приятелю Дмитрию Болдыреву, мы здесь и сейчас выяснять не будем.
О том, что представлял собой первый Winamp, я знаю не понаслышке не только потому, что скачал плеер практически сразу, как он появился в Сети. В те годы я тесно сотрудничал с замечательной компанией «Мультимедиа технологии» и вместе с её ведущим программистом Владом Дмитренко готовил обучающий курс TeachPro Internet (второй нашей совместной работой стала программа TeachPro Internet Trading, из которой затем вырос vCollege).
В свободное от прямых обязанностей время Влад денно и нощно корпел над собственным MP3-плеером, рисовал для него сменные «шкурки» и напрямую состязался с Winamp по эффективности работы (почему-то главным критерием в те годы выступала лишь загрузка процессора — видимо, из-за общей хилости и хлипкости Windows 98).
Джастин Франкель за работой Влада Дмитренко следил очень внимательно и всегда реагировал на появление каждого нового билда. Реагировал, между прочим, с большим достоинством и дружелюбием. Дело в том, что плеер Влада был на голову лучше Winamp’a, потому как, используя те же библиотеки, создавал чуть ли не в три раза меньшую нагрузку на процессор. Франкель это дело знал и писал Владу краткие письма: «Nice work», «Well done» и в том же духе.
Дальнейшая судьба двух плееров сложилась по-разному: Winamp благодаря американскому сегменту интернета взлетел на вершину популярности, а плеер Влада (забыл, как он называется: Влад, если ты читаешь эту «Голубятню» у себя там в Австралии — напомни старику :-) ) благодаря захолустности рунета сошел на нет.
Ну а если серьезно, то, конечно, не сошел: Влад просто забросил его развитие, погрязнув в рутине подневольных программерских забот.
В 1998 году Winamp скачали более 15 миллионов пользователей. Программа была donation-ware, однако без всяких подлостей, подковёрной рекламы и лича: Джастин предлагал каждому, кому плеер понравится, подарить ему $10. Иногда выходило под $100 тысяч дохода ежемесячно.
В июне 1999 года великая и ужасная America-On-Line (AOL) купила компанию Nullsoft вместе с музыкальным порталом Spinner.com за $400 млн, расплатившись собственными акциями. Джастину Франкелю лично на руки досталось 522 661 бумага AOL (по тогдашнему курсу — $59 млн). Жизнь, как вы понимаете, удалась.
Попав под контроль AOL, Джастин Франкель по инерции и наивности продолжал заниматься тем, что ему нравилось: программированием, балансировавшим на грани запретного. Его первое крупное детище — пиринговая сеть Gnutella — вызвало истерику в рядах управленцев Time Warner, которая в те годы аккурат готовилась к слиянию с AOL. «Гнутеллу» из корпоративного сервера Nullsoft выбросили, однако Франкель не унимался: написал поисковый движок MP3-файлов и патч для AOL Instant Messager, который блокировал всю рекламу в хозяйской программе.
Терпение AOL лопнуло, и она прикрыла к чёртовой матери осиное гнездо — офис Nullsoft в Сан-Франциско, уволив 450 сотрудников. В ответ Джастин Франкель хлопнул дверью, оставив своего любимого ребёнка — Winamp — сразу после выпуска пятой версии.
На выпуск следующей, половинчатой версии 5.5 у AOL ушло четыре года (октябрь 2007-го). В ней имелось много новых фич (поддержка обложек альбомов, широкая локализация и т. п.), однако не было понятно главное: зачем AOL это фриварное бремя, за которое компания десятью годами ранее заплатила по глупости десятки миллионов долларов?! Winamp — это продукт совершенно иной культуры и цивилизации.
Ладно там сам MP3, с существованием которого копирастическая мафия с годами была вынуждена примириться. Но кросс-платформенная Shoutcast, разработанная в недрах все той же Nullsoft и тесно интегрированная в Winamp?! Каким местом этот рассадник халявной музыки может соединиться с фасадом копирастического Мордора, каковым является AOL при Warner Brothers?
Вопрос риторический — никаким местом. Тем не менее AOL стоически тянула лямку до последнего. Наконец — свершилось: 20 ноября 2013 года вместе с анонсом версии 5.666 (хороший юмор) AOL заявила не только о прекращении разработки Winamp, но и — а это уже сюрприз! — об отключении загрузок и ликвидации самого портала Winamp.
Если б всё ограничилось традиционным свёртыванием проекта, AOL можно было бы понять и никакого особого информационного повода я бы не имел. Эка невидаль — испустил дух очередной старожил интернета, культовый продукт, давным-давно утративший и проигравший популярность. Однако радикальное искоренение инфраструктуры, связанной с Winamp, заставляет серьёзно задуматься.
Ведь портал Winamp — это пусть и пребывающая в летаргическом сне, но все же цельная экосистема: каталог радиостанций Shoutcast, форум, блог, гигантская коллекция «шкурок» (фирменная фича плеера, выпустившая из бутылки псевдокреативного джинна миллионов обитателей интернета), а также превосходная площадка для рекламы всей связанной с музыкой параферналией (вроде Acoustimass 6, которая красуется на баннере BOSE в настоящее время).

Худо-бедно у Winamp есть мобильные приложения для «Андроида» и «Мака», есть какая-никакая, но всё же налаженная система синхронизации. Это добро развивать да развивать. Ан нет: AOL предпочла выкорчевать всё дотла и искоренить саму память о некогда гремевшем на всю планету MP3-сообществе.
Полагаю, после убийства Winamp придет очередь Shoutcast, который, конечно, не ликвидируют, но всякие глупости про 51 730 бесплатных интернет-радиостанций изведут дустом так, что даже воспоминания не останется. Как в скором времени не останется памяти и о Winamp.
Холодные цифры и выверты разума, или Зачем Apple НИОКР
Меня давно восхищает способность нашего мозга с лёгкостью генерировать любые ментальные конструкции с единственной целью — оправдать собственные иррациональные убеждения. Вы даже представить не можете, как далеко способно зайти наше сознание по пути отрицания объективной реальности во имя обеспечения внутреннего комфорта. Комфорта, который только и возникает при гармонии между подсознательными догматами и рациональным их объяснением (подтверждением).
Я, наверное, излишне витиевато выразился, поскольку описываемая ситуация проще пареной репы. Представьте, что у вас есть стройное представление о каком-то предмете (явлении). Любом: на бирже это убеждённость в росте котировок, на портале «Компьютерры» — в том, что Голубицкий — безумный тролль и графоман, в риаллайфе — убеждённость, что ваша зарплата не соответствует вашему вкладу, талантам, достоинствам и т. п.
Теперь представьте, что произошли события, в пух и прах разносящие ваши стройные «убеждения»: котировки вашего индекса с грохотом обвалились, Голубицкому вручили Нобелевскую премию по литературе, вместо повышения зарплаты вас вообще уволили с формулировкой о полной профнепригодности.
Как в этой ситуации поведёт себя ваш мозг? Все зависит от меры пассионарности. Если по жизни вы пессимист, если не умеете держать удар, то реакция на события, противоречащие вашим внутренним (и по большей части — интуитивным) убеждениям, будет пассивная: вы впадёте в уныние, депрессию, начнёте хандрить и вянуть.
Совсем иначе будут развиваться события при наличии в вашем характере мощной пассионарности. Первое, что сделает ваш мозг, — это выработает адаптивную теорию, сотканную из хитрых оправданий возникшего противоречия между реальностью и вашими убеждениями. Мозг услужливо придумает тысячу причин, почему Голубицкому дали Нобелевскую премию, а вас уволили (мировой заговор сионизма, родовое проклятие, наложенное злой цыганкой на вашу прабабушку в 1898 году, и т. п.). Как бы там ни было, произойдёт адаптация — и невроз снимется.
Мысли эти пришли мне в голову сегодня утром в процессе наблюдения за совершенно сенсационной, на мой скромный взгляд, диаграммой, опубликованной CNN Money и отражающей уровень инвестиций в НИОКР компаний — лидеров ИТ-рынка.
Сенсационность этой информации отнюдь не заключается в том, что Apple находится на позорном 46-м месте в мировом рейтинге по данному показателю. Мои ментальные конструкции основаны не столько на интуиции, сколько на внимательном наблюдении за тупиковым вектором развития, который демонстрирует эта компания в последние два года. Сенсационность — в незамедлительной реакции возмущённой общественности на публикацию CNN Money.
Если коротко, эта реакция свелась к одной фразе: показатель вложений Apple в НИОКР, составляющий $3,5 млрд в год (в два раза ниже, чем вкладывает Microsoft, и более чем втрое — нежели Samsung) — это-де полная ерунда, ничего не значит и ни о чём не говорит! Происки врагов, так сказать.
Трудно и представить, что воспалённый мозг способен пойти даже на такую аберрацию (откровенный подлог!) действительности с единственной целью — защитить собственные ментальные конструкции. Ментальные конструкции, которые говорят: раз продукция Apple пользуется такой популярностью, раз поклонники этой компании демонстрируют признаки абсолютно религиозного фанатизма — значит, дела идут замечательно и смехотворные вложения в НИОКР должны иметь какой-то особый глубокий смысл и объяснение.
Тот факт, что Apple с головокружительной скоростью теряет рынок планшетов — последнее пристанище после капитуляции, случившейся ранее на рынке смартфонов, — никого не волнует. Равно как не волнует и прозрачная, лежащая на поверхности связь между высокомерным отказом от подлинных (а не фиктивных и декоративных!) инноваций и утратой лидерских позиций на рынке. Что же волнует?
А вот что: «Полагаю, совершенно неправильно уравнивать инновационную деятельность с общей суммой денег, которые тратятся на НИОКР. Мудрое и целевое расходование средств в заданном направлении — гораздо более выигрышный путь, чем своевольное разбрасывание денег во все стороны в надежде зацепиться хотя бы за что-то и получить прибыль для компании».
Это пишет не абы кто, а Джим Линч, видный аналитик IT World, специалист по технологиям, чьи публикации появлялись во всех ключевых изданиях ИТ-отрасли.
Критиковать эту умопомрачительную демагогию бессмысленно, равно как бессмысленно высмеивать претензии Apple на «мудрое и целевое расходование средств в заданном направлении», потому что это направление, навязанное Карлом Иканом, заключается в выкупе собственных акций на радость биржевым спекулянтам. Бессмысленно критиковать эту демагогию, потому что, в первую голову, это не демагогия вовсе, а чистая компенсаторная работа мозга, пытающегося состыковать априорные догматы с суровой действительностью.
Вот ещё перл: «Линейка продуктов Apple отличается от Microsoft, Google или Samsung. Поэтому нет смысла напрямую сравнивать расходы на НИОКР Apple с расходами этих компаний».
В одном Джим Линч прав: Apple — это не Microsoft, Google, Samsung и вообще не ИТ-компания! Я об этом давно догадывался, только никак не мог подобрать верный ключ для понимания того, чем же является корпоративный феномен из Купертино.
Как чаще бывает в жизни, подсказку дал случай. Недавно я написал статью для «Бизнес-журнала», посвящённую корпоративной биографии Jimmy Choo, самого модного и крутого современного бренда женской элитной обуви. В процессе изучения материалов я за две ночи проглотил сенсационную автобиографию Тамары Меллон, учредившей Jimmy Choo в 1996 году. Информация из первых рук о том, каким образом создаётся «уникальный имидж» бренда в индустрии моды, оказалась для меня бесценной именно для понимания некоторых реалий ИТ-рынка, и в частности сущности компании Apple.
Тамара Меллон самозабвенно рассказывала, как она с подругой обходила все международные выставки сезона, внимательно присматривалась к доминирующим трендам, делала эскизы приглянувшихся моделей. Затем садилась за стол и рисовала нечто новое, своё и «оригинальное» — эдакий коктейль из чужих идей и разработок.
Свои эскизы Меллон передавала на итальянские обувные фабрики, которые славились хорошим качеством работ и использованием первосортных материалов (кожи, клея, каучука для подошв и т. д.). Полученные шедевры снабжали лейблом, носящим имя очень именитого китайского сапожника, который изготавливал по индивидуальному заказу туфли для самой принцессы Дианы. Ах да: Тамара Меллон предусмотрительно взяла Джимми Чу в долю, который получил 50% только за своё имя (к дизайну модных туфель его не подпускали на пушечный выстрел, потому что китаец ничего не понимал в моде в принципе).
Так вот: Apple и есть Jimmy Choo ИТ-индустрии! Apple — это дизайнерская контора, создающая модные концепции, которые затем передаются для изготовления настоящим айтишным работягам. И — таки да! — Джим Линч ещё раз прав: зачем НИОКР портным haute couture, которые ничего не изобретают в технологическом отношении?! Зачем тратить больше того, что уже тратится, если всё ноу-хау создаётся в головах художников и прочих креативных товарищей?!
Как в ходе эволюции возникают адаптивные признаки, или Какую из теорий эволюции подтверждают данные современной генетики?
В последних колонках я не раз обращался к теме ЭТЭ — эпигенетической теории эволюции. Её сторонники (и я в их числе) считают эту теорию серьёзной альтернативой распространённым в эволюционной биологии «по умолчанию» взглядам. СТЭ (синтетическую теорию эволюции, дефолт-взгляды, которые преподают в школе и вузах) давно уже нельзя считать продуктом современной биологии: она на восьмом десятке. За семьдесят с лишним лет после создания этой теории биология узнала едва ли не больше, чем за всю свою предшествовавшую историю. Излагая СТЭ, приходится или возвращаться назад во времени, или серьёзно ретушировать поправками и заплатками старый костяк теории.
Да, я критично настроен к СТЭ, но, пожалуйста, не ищите в этой колонке ни отрицания эволюции, ни скандальных новостей. Речь идёт о проблемах, связанных с развитием живой и сложной науки — эволюционной биологии. Увы, в наше время внутринаучные дискуссии (как противостояние СТЭ и ЭТЭ) теряются за шумными нападками на науку со стороны лженауки, всяких «научных креационизмов». Здесь я не буду размениваться на обсуждение аргументов профессиональных отрицателей факта эволюции, а поговорю о спорах относительно её механизмов.
Я весьма скептически отношусь к цитированию Википедии в научных спорах, но тут не могу удержаться. Вот как неизвестные мне авторы этой энциклопедии определяют СТЭ. Выделение в цитате моё: я хочу, чтобы вы оценили, как сочетаются друг с другом подчёркнутые слова в тексте сторонника обсуждаемой теории.
История становления СТЭ началась в 1926 году (году публикации статьи С. С. Четверикова), а закончилась в 1942-м, с публикацией книги Джулиана Хаксли. Творцы этой теории вызывают у меня искреннее уважение. Те упрощения, которые были приняты ими семь с лишним десятилетий назад, способствовали росту понимания и доказали (для своего времени) свою полезность. Но те, кто до сих пор считают их достижения «современным» эволюционным синтезом, демонстрируют просто леность мысли.
Очень коротко, СТЭ — это представление об эволюции как результате изменения частот аллелей (вариантов генов), вызываемого естественным отбором организмов по признакам, которые определяются этими аллелями. Помните опыты Менделя в школьном изложении? Один аллель гороха вызывает зелёную окраску семян, другой — жёлтую. Сохраняя в ряду поколений преимущественно зелёные семена, мы повысим частоту «зелёного» аллеля и сдвинем равновесие в сторону преобладания этого признака…
Поделиться книгой: