Помоги проекту - поделись книгой:
Будет, конечно, очень жаль, если мир потеряет своего компьютерного старожила. Впрочем, будем надеяться на предпринимательскую интуицию 68-летнего Ши и его умение адаптироваться: ещё одна, между прочим, сильно китайская черта!
Британия вступает в 1984-й
Среди антитоталитарной классики виднейшее место занимает «1984» Джорджа Оруэлла. Выписанная с гиперреализмом, переходящим в психоделию, картина общества, живущего в вечной войне и вечном страхе. В Океании нельзя быть уверенным не только в будущем и настоящем, но даже и в прошлом. Работа, которой занимается центральный персонаж книги, состоит коррекции прошлого: герой подчищает свидетельства о нем в соответствии с требованиями политики текущего момента. Ну а сегодня реальная Британия вступила в абсолютно махровый 1984 год!
Немного отвлечёмся и перенесёмся в отечественное прошлое начала семидесятых годов минувшего века. Тогда для советских школьников не было более антисоветского чтения, чем отечественные же научно-популярные журналы 1961-го — цитировавшие не что-нибудь, а абсолютно официальные строки Программы построения коммунизма. Когда будет бесплатный проезд, а когда в школах введут бесплатное питание… И поскольку обещанные даты этих славных событий к тому времени уже прошли, а в реальности их почему то не наблюдалось, это вносило разлад в неокрепшие детские души.
Причём разлад куда больший, чем роман-газета с не изъятым ещё к тому времени из библиотек творением Солженицына. «Один день Ивана Денисовича» был написан языком самобытным, но непосильным для детей. Повествовал о событиях, по меркам детей непостижимо давних и официально осуждённых. Описанных в классическом военном романе «Живые и мёртвые»… А вот Программа построения коммунизма (точнее, краткие выжимки из неё) говорила о насущном, с которым советских школяров безбожно — ну а как ещё можно в стране победившего атеизма? — провели.
И дети реагировали на это весьма живо и сильно по-разному. Кто-то и поныне осуществляет невыполненные обещания, перепрыгивая через турникеты для того, чтобы добиться вожделенного дармового проезда. Кто-то разочаровался в коммунизме в частности и в левой идее вообще. Ну а кто-то сделал вывод, что не только объективное описание событий прошлого, содержащее перечень того, что люди делали, но даже и то, что они обещали в прошлом, может представлять колоссальную опасность для политиков.
Причём вне зависимости от модели общественного строя. Эрик Артур Блэр, сотрудник британской колониальной полиции в Бирме, а потом журналист и писатель, творивший под псевдонимом Джордж Оруэлл, жил во вполне демократической и сугубо рыночной Великобритании. Не понаслышке знал работу пропагандиста: в годы Второй мировой вёл на BBC антифашистскую передачу. Но именно он детально описал в «1984» работу чиновника министерства правды. Его Уинстон Смит занят тем, что корректирует прошлое под нужды сего дня.
Скажем, приходит Смит в своё министерство, а на службе его уже ждёт пришедшее по пневматической почте задание. Выраженное на сугубо алгоритмическом языке — times 14.2.84 miniplenty malquoted chocolate rectify. «Не далее как в феврале министерство изобилия обещало (категорически утверждало, по официальному выражению), что в 1984 году норму выдачи шоколада не уменьшат. На самом деле, как было известно и самому Уинстону, в конце нынешней недели норму собирались уменьшить с 30 до 20 граммов. Ему надо было просто заменить старое обещание предуведомлением, что в апреле норму, возможно, придётся сократить».
И Уинстон берётся за работу — производимую с помощью довольно забавного сочетания технологий. Информация в вымышленном мире «1984» хранится на бумаге и транспортируется по пневматическим трубам (впрочем, пневмопочта установлена и в современных банках: там по ней передаются документы с подписями — дополнительная степень защиты в эпоху электронных коммуникаций). А вот коррекцию текста «Таймс» от 14 февраля 1984 года он надиктовывает чему-то
После этого исправленные тексты скрепляются с исходными номерами газет и отправляются пневматической почтой дальше по бюрократическому лабиринту. Следующие несколько строк позволили Оруэллу гениально обрисовать абсурдность общества, в котором жила Океания при режиме Ангсоца. Согласно им, все поправки, внесённые Смитом и коллегами, собирались, и на их основе номер «Таймс» от 14 февраля перепечатывался уже в новом, исправленном виде. Все старые экземпляры изымались и уничтожались, в подшивках их заменяли улучшенные версии. «Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и писали заново…»
Кусок текста поразительно силен с точки зрения писательского мастерства. С одной стороны, рисуется инфернальный образ социума, у которого неправедным властям подвластна даже сама История, где мелкие бюрократы непрерывно насилуют музу Клио. А с другой — описано это в такой же стилистике, в какой декан Свифт писал о лилипутах и великанах, о летающем острове Лапута и о гнусных йеху (Yahoo — это именно из Свифта). То есть — чистейшая фантастика. Разговор о серьёзнейших вещах, но метафорический.
Действительно, каждый англосакс конца сороковых — начала пятидесятых, читавший Оруэлла, должен был воспринять приведённую выше историю примерно так же, как джентльмены восемнадцатого века — путешествия Лемюэля Гулливера. Как нечто абсолютно невозможное… Слишком много «твёрдых копий» производят ротационные машины. Слишком дорог типографский процесс. Ведь даже реальный СССР, который был посуровей вымышленной Океании, не мог добиться изъятия всех текстов «врагов народа первой величины». Они всплывали в самых неожиданных местах…
Вот, скажем, Троцкий, с которого Оруэлл писал образ врага государства №1 Эммануэля Голдстейна: как старательно изымали его имя советские пропагандисты; не найти было ребёнку статьи о нём ни во втором, ни в третьем издании Большой советской энциклопедии. Борьба с троцкизмом подробно описывалась, а о самом персонаже — ни слова… Но вот найдёт пацан старый журнал «Радио всем», №2 за 1927 год — так там текст лекции в Политехническом музее самого товарища Троцкого. Да и тут же статья Гуго Гернсбека (того самого, в чью честь премия Hugo) о межпланетной радиосвязи: середина 1920-х…
Но теперь технология сделала невозможное возможным. Подавляющая часть информации хранится в электронном виде, никогда не распечатываясь. Ну а участь того, что попадает на бумагу, печальна. За короткую прогулку со службы домой озябшие мальчики-девочки успевают всунуть в руку 23 листовки и 2 газеты. Рекламные. Которые аккуратно сложенными для компактности отправляются в урну на углу… Информация нынче — это нолики и единицы в массовой памяти серверов. Безразлично, свежие новости или нет, но это одни и те же байты.
И процесс, аналогичный полиграфии, теперь невероятно быстр и непостижимо дёшев. Заменяешь одни цепочки битов другими — и всё! Та самая работа Уинстона Смита сделана. Ну и политики не преминули воспользоваться представившимся шансом. Причём политики родины парламентаризма — Великобритании. И пионером выступила правящая Консервативная партия. (Даром, что ли, оруэлловский Уинстон был окрещён в честь её ярчайшего лидера Черчилля?..) Тори поймали на том, что они подчистили десятилетний архив своих выступлений и обещаний!
Для начала они изъяли из собственного интернет-архива речи со своими обещаниями за 2000–2010 годы — период, когда они пытались отобрать власть у лейбористов. Что ж, это, в конце концов, их собственность… Но дальше — интереснее. Тори (а ещё говорят, что они консерваторы) воспользовались самой что ни на есть передовой технологией — программным роботом (вот он), чтобы запретить доступ к копиям их обещаний и посулов, хранящимся на Wayback Machine, Такая вот подчистка пергамента истории на базе технологий двадцать первого века.
Правда, совсем уж «подчистить хвосты» помешал консерваторам их британский консерватизм — установленная королевой Анной обязанность (Право автора) передавать копии печатной продукции в библиотеки, распространённая и на интернет. Так что в Британской библиотеке копии остались, и выцарапать их из неё не может даже правящая партия… Но — маленькая деталь. Посмотреть их полностью можно только с терминалов, расположенных в самом здании Британской библиотеки. Как и, скажем, в позапрошлом столетии ирландский издольщик вполне мог послушать речи в палате, выбравшись в Лондон…
Среди попавшего под зачистку информационного поля есть и социальные обещания вроде «не трогать» детские пособия — которых лишили как раз состоятельный и платящий высокие налоги электорат тори, — и общеполитические. Чего стоят слова нынешнего премьера Дэвида Кэмерона о том, что интернет будет демократизировать политику, что «больше информации будет доступно большему числу людей»… Эту речь на конференции Google Zeitgeist 2006 года тори зачистили, но она сохранилась на сайте The Guardian.
Неблаговидные деяния консерваторов вытащила на свет компьютерная пресса. Будучи пойманными, они трогательно оправдывались, говоря, что все дело в том экономическом беспорядке, который они унаследовали от лейбористов… (Ну да, Океания тоже всегда оправдывала свои действия поведением Евразии и происками Голдстейна.) Но суть дела выразил раскопавший эти деяния Марк Баллард (Mark Ballard) из Computer Weekly: он сказал, что это показывает, насколько хрупки исторические записи, сделанные в интернете. Наверное, над этим стоит задуматься всем нам!
Свежие парадоксы: о рёбрах и технологиях
Компьютерами я заболел в 1989 году, когда и увидел впервые IBM-PC, узнал о существовании MS-DOS, текстового редактора (Word Perfect) и электронных таблиц (Lotus 1-2-3). Мою первую статью, посвящённую компьютерным технологиям, «Компьютерра» опубликовала в 1996-м, и с тех пор «айти-тусовка» стала неотъемлемой частью моей жизни.
Мне много приходилось общаться с компьютерной публикой — и в России, и за её пределами, и повсюду соотношение мужчин и женщин было более или менее одинаковым. Не скажу, что половина на половину: мужчин, конечно, больше — однако не настолько, чтобы вызвать гендерные подозрения. Иными словами, глядя на состав сотрудников ИТ-компании, можно с уверенностью сказать, что занятие это не является чисто мужской прерогативой.
И тут начинается самое интересное. Если вы посмотрите на форумы любого портала, связанного с компьютерными технологиями в частности, и даже с ИТ-индустрией в целом, вы увидите, что женщин, проявляющих активный
Согласитесь, ситуация и в самом деле специфическая: женщины спокойно соглашаются на работу в ИТ-сфере, однако не демонстрируют при этом сколько-нибудь статистически значимого интереса к самим ИТ-технологиям! Компьютеры как средство получения заработка — всегда пожалуйста. Компьютеры для удовольствия и души — боже упаси. Забавно, не правда ли?
Если вы думаете, что личный опыт в очередной раз увёл меня в сторону от истины, то ошибаетесь: существует весьма показательная (и очень противоречивая!) статистика на этот счёт. Эта самая статистика и подвигла меня на обсуждение «женской темы», которую раньше для себя никак не артикулировал, хотя и отдавал себе отчёт в её актуальности.
Британская The Guardian опубликовала недавно общем-тостатью Белинды Пармар, озаглавленную «Женские журналы игнорируют технологии и унижают женщин». В , ничего нового из крика души госпожи Пармар мы не узнаем, потому как достаточно самому полистать любой женский журнал, чтобы убедиться в поразительном безразличии не то что к компьютерам, но к любым технологическим штучкам, однако статистика всё-таки поражает: менее 2% журнального пространства приходится на любую информацию, имеющую хоть малейшее отношение к технологиям!
Статистические данные получены из исследования восьми самых популярных британских женских журналов, однако, учитывая ведущую тройку — Glamour, Elle и Marie Claire, — можно не сомневаться, что в других странах дела обстоят точно так же: не желают журналисты (скорее всего, наверное, журналистки — имея в виду профиль изданий) рассказывать своим читательницам ни про компьютеры, ни про смартфоны, ни про планшеты, ни про музыкальные центры, ни про телевизоры, ни про что-либо другое, связанное с микросхемами, чипами и прочими непонятностями!
Соответственно, женские журналы полностью сосредоточены на моде, косметике, приватной жизни звёзд и том, что называется lifestyle. Ах да: и на смазливых мужчинках тоже, разумеется.
Было бы наивно полагать, что СМИ, специализирующиеся на женских изданиях, участвуют в каком-то всеобщем зловещем заговоре, целью которого является отрыв прекрасного пола от высоких технологий. Женские СМИ столь же меркантильны, что и любые другие, поэтому на идеологической мякине их не проведёшь: они всегда будут писать и печатать только то, что пользуется спросом. Информация о компьютерных технологиях (и технологиях вообще) в женских журналах отсутствует не потому, что тайные рептилианские правители мира спустили такую резолюцию, а потому что эта информация женщинам не интересна!
Нет на компьютерные темы спроса, вот и не затрагиваются они в женских профильных журналах! Не хотят красавицы ничего про это знать, и всё тут. В статье Белинды Пармар есть восхитительная иллюстрация «технологического невежества», царящего в «гламурном царстве»: в разговоре с редактрисой одного из ведущих британских глянцевых изданий она помянула отсутствие статей, посвящённых технологиям, на что получила решительный отпор. «С чего вы взяли? Мы очень серьёзно относимся к технологиям», — возмутилась редактриса и в качестве доказательства показала статью размером в один абзац, в которой рассказывалось о новой модели кофеварки.
Только не подумайте, что я лишний раз решил поглумиться на затёртую тему «блондинок». Это была бы тоска зелёная! Ведь я как раз и начал свою реплику с констатации парадокса: в бизнесе, связанном с компьютерными технологиями, полно женщин, зато на ИТ-форумах их практически не бывает вообще. Форум в данном случае я использую не как метафору разжижения мозгов на почве ИТ-помешательства, а как синоним чистого интереса к тематике. Каким бы экзальтированным ни был типичный посетитель форума на компьютерном портале, он, помимо всего прочего, ещё и искренне интересуется всеми этими железками, программками, прошивками, смартфонами и синими зубами.
Так вот: возвращаемся к парадоксу. При всём очевидном равнодушии к высоким технологиям, женщины демонстрируют совершенно поразительное притяжение к объектам этих технологий. Признаюсь, я даже не поверил в следующие цифры, которые приводит Белинда Пармар в своём исследовании: ежегодно среднестатистическая британка тратит на косметику 279 фунтов стерлингов, а на технологические гаджеты — держитесь крепко! — 394 фунта!
Но и это ещё не все: «Женщины тратят больше денег, чем мужчины, на приобретение смартфонов, в полтора раза больше — на покупку других технологичных гаджетов, а также оказывают определяющее влияние при совершении 57% покупок, связанных с новыми технологиями».
Любопытная информация, не правда ли? Увы, сенсация здесь — не более чем иллюзия. Во-первых, нужно понимать природу пафоса Белинды Пармар: она — генеральный директор агентства Lady Geek, которое «вдохновляет женщин на изменение мира с помощью технологий». Во-вторых, если мы внимательно приглядимся к деталям «сенсационной» статистики, то заметим, что весь сенсационный интерес женщин к технологиям завязан на ключевое слово — «новые». Британские женщины тратят свои 294 фунта в год не из любви к технологиям как таковым, а из любви к новым технологиям. Читай: ко все тем же сенсационным, гламурным, ярким, разрекламированным, модным штучкам-дрючкам.
Иными словами, импульсы мы наблюдаем точно такие же, что и при покупке модной сумочки, платья, косметики, духов и т. д. А жаль. Очень уж хотелось поверить в чудо.
Впрочем, Белинда Пармар не унывает: на подходе новый модный тренд — носильные гаджеты а-ля iWatch и прочие вкусности. Так что, глядишь, мы станем свидетелями новой волны женского интереса к высоким технологиям!
Могильщик вчерашних правителей мира
Пребывание внутри системы — это самые непроницаемые шоры, какие только бывают на свете. При этом не важно, в какой системе вы находитесь: самой красивой, самой комфортной, самой сытой или той, что обречена на вечное навёрстывание ранее упущенного. При любом раскладе вы не увидите общей картины — а значит, никогда не оцените адекватно то или иное явление.
Мысли эти роились в моей голове по мере того, как я обживал совершенно новую для себя мобильную экосистему — Windows 8. Да-да, я не оговорился: именно что мобильную! Так уж вышло, что мне срочно понадобился планшет под управлением обыкновенных «Форточек» — не ущербного недоразумения RT, а полноценной Windows, такой же, что и на десктопе. Мне в страшном сне не пригрезился бы планшет с десктопной ОС, если бы один из моих брокеров не привязал фьючерсные торги к MetaTrader 5 — самому удобному терминалу для работы на высоковолатильном рынке.
Проблема же в том, что мой брокер поддерживает лишь версию терминала, работающего под Windows. Оно понятно: мобильный MetaTrader для iOS / Android заточен исключительно под Forex, к которому я не подхожу на пушечный выстрел и студентов своих стараюсь не подпускать.
Мобильный терминал для торгов на рынке акций и опционов в принципе не нужен, поскольку горизонт торгов в этом трейдинге эластичный и не требует постоянного слежения за открытыми позициями. Совсем другое дело — фьючерсы: за ними приходится следить ежесекундно.
Короче говоря, единственный выход в создавшейся ситуации — покупка планшета на стандартной Windows. Домашняя работа много времени не заняла, потому как все варианты можно пересчитать на пальцах: Lenovo, Microsoft, Dell, HP да Acer выпускают по одной, в лучшем случае — две модели планшетов под управлением Windows 8. Посоветовавшись с дедом Антонелло ака Козловским, остановился на Iconia W511.
Можно было, конечно, ограничиться одной установкой на планшет MetaTrader и на этом посчитать тему закрытой, но я так не умею. Мне нужно тащить за собой в каждую новую норку весь бренный цифровой скарб. Нет худа без добра: именно эта привычка позволила осмыслить реальность современного компьютерного бытия, которую заслоняли шоры, возникшие от многолетнего пребывания в замкнутом гетто империи Надкусана.
Должен сказать, что картина открылась моему взору прелюбопытнейшая. Когда минувшей весной я отказался от iPhone 5 и заменил его на Galaxy S4, никакого прозрения не случилось, поскольку Android — это, конечно же, чистая мимикрия под iOS. Google однозначно украл идеи для своей ОС у Apple, и ярость Джобса, назвавшего «отца» зелёного робота Энди Рубина «big arrogant fuck», понятна и оправданна.
Пользователю, попадающему в экосистему Google после «айдевайсов», с порога бросаются в глаза две вещи — головокружительная свобода выбора и цена, которую за эту свободу приходится платить. Сегодня, полгода спустя, мой смартфон являет собой почти идеальный гаджет, поэтому у меня и мысли не возникает вернуться к «Айфону», однако за это совершенство мне пришлось заплатить не одной сотней часов экстремального экспериментирования, кастомных перепрошивок, перелопачивания конфигураций и тестирования тонны дикого, кривого, уродливого и бездарного софта. С ужасом думаю о простых людях (не компьютерных гиках), которым приходится вот так вот с бухты-барахты иметь дело с тормозящим, кривым и эстетически уродливым андрофоном «из коробки». Без малейшего сомнения iOS — единственно правильный выбор человека, далёкого от технологий и не страдающего мазохизмом.
Короче говоря, переход от iOS к Android (и обратно) нельзя воспринимать как выход из экосистемы, ибо обе ОС заряжены новыми идеями, связанными с мобильными технологиями, пальцевым интерфейсом и установкой на выполнение задач, а не борьбу с компьютерными структурами.
Windows — совершенно другая история. Как бы ни рядились «Форточки» под современные тренды, сколько бы ни наворачивали поверх старого каркаса «удобные» (как думается бюрократам в Редмонде) тайлы, жизнь все равно бьёт по морде, а не паспорту. Windows 8 — что в десктопной, что в мобильной ипостаси — смотрится чудовищным анахронизмом. До такой степени чудовищным, что единственная возможность спасти ситуацию — это спалить ОС дотла и переписать всё с чистого листа и на совершенно иных принципах.
И дело тут не в комичности тайлов, пришлёпанных поверх стандартных окон, с их полосой прокрутки, верхним и нижним тулбаром, микроскопическими кнопками изменения размеров окна и их закрытия. Дело в концепции: Windows — это операционная система, оставшаяся в 90-х годах прошлого века. Чего, кстати, не скажешь о Mac OS X, потому как последняя блестяще уловила самую суть качественного изменения парадигмы, отказалась от морока файлов, папок, иерархий, равно как и манипуляций с ними (сохранение, удаление, перенос и т. п.), а вместо этого сосредоточилась на главном — выполнении задач пользователем.
Впрочем, неприспособленность Windows 8 для мобильного использования (не случайно почти все производители планшетов, работающих на этой ОС, комплектуют их штатными док-клавиатурами), не имеет ни малейшего отношения к моему прозрению, связанному исключительно с действиями, которые я совершал в процессе переноса своего стандартного рабочего пространства из среды Mac OS X/ iOS / Android в среду Windows 8.
Первое и самое главное — полное игнорирование программ как сколько-нибудь. Убедившись, что в новой среде нет ни знакомых мне текстовых редакторов, ни привычных плееров аудио-видео, ни книжных читалок, я, пожав плечами и нисколько не опечалившись, занялся тем, что казалось мне единственно важным, — определяющего фактора компьютерной жизнинастройкой синхронизации рабочего пространства!
Обратите внимание: не переносом файлов, документов, данных, информационных баз, а исключительно синхронизацией. Вот он, момент истины, вот водораздел, отделяющий прошлое от настоящего! Абсолютно все мои рабочие материалы давно и прочно поселились в облачных системах:
— бесчисленные пароли — в Roboform; — все мои статьи и электронная библиотека на 200 тысяч книг — в Box; — конфиденциальная информация — в SpiderOak; — фотографии — в 4Sync; — контактные данные — в облаке Google; — органайзер — в Doit.im; — огромная база данных, плод сетевых изысканий, — в Evernote; — вся текущая работа с материалами для статей — в Pocket.
Именно налаживание связей по этим каналам и стало ключевым элементом обживания нового виртуального пространства. И представьте себе: на все про все ушло не более двух часов! Причина: все мои облачные каналы давно уже мультиплатформенны и, разумеется, поддерживают Windows.
Таким образом, через два часа работы я полностью интегрировал свой новый планшет в привычную рабочую среду и с лёгкостью приступил к работе. Всё то время, что шла синхронизация, я ни разу не вспомнил о существовании каких-то конкретных программ: Microsoft, упаси господи, Office с «Вордами» и «Экселями» или чего-то там другого. Программы в современной пользовательской парадигме — дело сто пятидесятое.
Тем более поразительно, что редмондские мечтатели упорно продолжают верить в то, что пользователи — это сплошь секретарши и бухгалтеры, озабоченные оформлением текстов и формулами электронных таблиц! Какой, к черту, Office в 2013 году?! Кому нужны тонны верстальных возможностей, встроенные в редактор?!
Посмотрите на новый аналог MS Office у Apple — недавно анонсированный iWorks! Пакет этот незаслуженно был раскритикован людьми, совершенно далёкими от потребностей времени: Надкусан, мол, чем дальше, тем больше упрощает интерфейс, урезает функциональность и т. п. Друзья, ау! Опуститесь на землю! О каком упрощении функционала идёт речь?! Для меня одной десятой возможностей Pages в том виде, как они представлены в последней — «примитивной» — инкарнации, хватает за глаза. Word же избыточен до бесконечности.
Только не подумайте, что я отношусь к Microsoft с пристрастием и закрываю глаза на глупости, совершаемые Apple. Это глупое занятие для человека, знакомого с финансовой историей обеих компаний и глубиной связей, существующих между якобы яростными конкурентами (в реальности Купертино и Редмонд давно уже одна дружная счастливая семья). Величайшая ошибка Apple, которая, боюсь, когда-нибудь станет могильщиком компании, — это ставка на проприетарное отмежевание от окружающего мира.
Все эти iCloud’ы и прочие дикости хороши лишь до тех пор, пока пользователь-хомячок безвылазно торчит в проприетарной экосистеме Apple. Но даже у хомячков есть глаза, и они умеют крутить головой по сторонам. И на стороне хомячки видят, что давно уже существуют смартфоны, опередившие «Айфон» на несколько поколений не только технологически (это-то случилось уже давно), но и функционально, а главное — по дизайну, этой священной корове Купертино. Хомячки видят, что есть уже десятки (если не сотни) планшетов интереснее, функциональнее и красивее iPad (что большого, что маленького). И так далее.
Хомячки все это видят, и им хочется на волю. И они начинают бежать. Чем дальше, тем беглецов будет больше. То же относится к «форточной» публике, которая рано или поздно утомится от безумного анахронизма и неудобства работы на Windows-десктопах и взалкает роскоши «Макбуков». И в том и в другом случае им придётся отказаться и от облачного сервиса Microsoft, и от облака Apple. По той простой причине, что они пошло несовместимы друг с другом и вообще несовместимы с внешним миром.
Совсем другое дело Dropbox, Evernote, Box, Pocket, Roboform и им подобные экосистемы, созданные сторонними производителями, с гениальной прозорливостью поднявшими свои продукты над мелочной проприетарной вознёй, отдающей кладбищем и тупиком.
Короче говоря, цифровое будущее — это отказ от любой проприетарности и закрытых систем, это кросс-платформенные решения и интерфейсы, ориентированные на выполнение задач, а не обслуживание доморощенных амбиций пусть даже и вчерашних безраздельных правителей мира. Будущее — в лёгком и свободном парении в небе бесконечного разнообразия.
Знание ритуалов сильно облегчает чтение краплёных карт
В минувшую пятницу коагулят политических и экономических интересов Отечества представил вниманию публики столь головокружительный спектакль, что хотелось хлопать в ладоши от восхищения: неужели такое взаправду можно?! На глазах всего честного люда, без малейшего смущения и сомнений? Таки можно!
Что же приключилось 15 ноября 2013 года? Название пятничного водевиля — «Российская Госдума по ошибке обрушила котировки банка Тинькова на Лондонской бирже». Самое, конечно, удивительное, что СМИ, начиная от профессиональный биржевых лент (я следил и за London Stock Exchange, и за нашей ММВБ/РТС) и заканчивая жёлтыми листками транзитом через фешенебельный истеблишмент вроде Forbes, энергично поддержали водевиль и дружно в голос принялись рассказывать одну общую сказку: банкиры говорили, что пресса неправильно поняла Думу, журналисты писали о прозорливых инвестиционных фондах, которые якобы давно уже раскусили «липу» ТКС («Тиньков Кредитные Системы» — полное название банка знатного пивовара), потому скинули их акции, обменяв на надежный Сбербанк, политические люди с серьёзным видом указали на «синтаксическую ошибку» (в законопроекте пропустили союз «или»!).
Самое продвинутое сообщение прессы, какое только удалось обнаружить, — это ремарка журналиста Forbes: «Цена синтаксической ошибки — около $1 млрд». Без комментариев. Да и какие могут быть комментарии, когда «ошибка»? С каждым ведь может случиться, не так ли?
Суть скандала (а иначе как вопиющим и неслыханным скандалом это событие, упорно выдаваемое за проходное, назвать в здравом уме невозможно) в следующем. В октябре 2013 года ТКС заявила о размещении глобальных депозитарных расписок (GDR) своей материнской компании — кипрского офшора TCS Group Holding Plc — на Лондонской бирже ценных бумаг (LSE). По ходу дела замечу: вполне замечательное и верное решение для банка, позиционирующего себя как самое передовое в технологическом отношении финансовое предприятие России.
Год назад я рассказал читателям «Национальной деловой Сети» («ТКС: школа по-маленькому») о мелких и традиционно нечистоплотных уловках, которые банк использует для вымогания крох из клиентов. В моей личной истории произошло начисление процентов за якобы непогашенную в льготный беспроцентный период задолженность. Разумеется, всё было своевременно погашено, однако банк ловко снял с моего счёта в последний день регулярный платёж за услуги СМС в размере 59 рублей, в результате чего на счёте снова образовалась задолженность в 11 рублей 20 копеек. Эта задолженность дала ТКС формальное право заявить о неисполнении мною взятых обязательств по соблюдению льготного периода и, как следствие, начислить проценты за транзакции прошлых периодов — аккурат 116 рублей 33 копейки.
В комментариях под моей публикацией отметился администратор ТКС банка, который более чем показательно «подловил» меня на невнимательности: «После заключения договора, в котором Вы не оставили отметок об отключении дополнительных услуг, ежемесячно списывались плата за услугу SMS-Банк и плата за программу страховой защиты, которую Вы позже отключили. Принцип работы льготного периода действительно заключает в себе то, что проценты не начисляются, но расчёт, тем не менее, производится».
То есть вы понимаете: одну галочку я снял (об отказе от страхования — это главный источник скрытых поборов, проводимых банком), а другую (об отказе от сервиса СМС-уведомлений) — забыл. Вот и поплатился. Все по букве добровольного соглашения. То, что это соглашение являет собой одну из мерзостных проявлений инопланетной морали, занесенной в европейскую цивилизацию рептилиями по историческому маршруту «Испания — Генуя — Венеция — Амстердам — Лондон», я писал многократно (наиболее полное обобщение моих мыслей на этот счет вы найдете в статье «О терминах в контексте Radix Mali»), нисколько не искажает объективную данность: в чисто технологическом отношении ТКС и в самом деле является одним из лучших (если реально не самым лучшим и удобным) банков России.
Что, собственно говоря, я и конкретизировал в своём ответе представителю банка: «К ТКС никаких претензий нет. Если вы поняли иначе, то, значит, я плохо выразил свою мысль, хотя несколько раз специально подчеркнул, что ТКС — замечательный банк и хорошо работает… в рамках своего поля. Я вообще давно уже не интересуюсь в жизни деталями — пытаюсь глядеть в корень вещей. Так и в данном случае: у меня претензии не к ТКС, а к полю, на котором он играет. В частности — к этике “игры по-маленькому”. Об этом была статья. ТКС — лишь еще одна иллюстрация (одна из тысячи подобных)».
Моё утверждение о технологическом превосходстве легко подтвердить цифрами: по итогам последнего завершённого финансового года (2012) ТКС продемонстрировал поразительные результаты — прибыль в 4,78 миллиарда рублей, что почти в два раза выше, чем годом ранее; увеличение клиентской базы на 23,7%, 13-кратное сокращение выплат по партнёрским программам, ну и так далее.
Результаты эти достигаются за счет максимально возможной в условиях законодательства РФ виртуализации банковских услуг. ТКС специализируется на работе с физическими лицами, которым банк предоставляет кредитные карты и возможность размещать вклады под относительно авантажный процент. Изюмина услуг ТКС — все они почти полностью оформляются онлайн, причем подписание договора возможно не только в офисах банка (которых у ТКС практически нет), но и в отделениях Почты России.
Все эти вполне заурядные для Запада, но всё ещё диковинные для России технологические наработки ТКС и собирался монетизировать на Лондонской бирже. Первичное размещение состоялось 22 октября 2013 года по верхней границе в $17,5 за акцию, что и принесло знатному пивовару-основателю со товарищи (среди которых Goldman Sachs, Horizon Capital, Vostok Nafta и управленцы банка) $3,2 млрд, причем непосредственно перед началом публичных торгов книга заявок на IPO была переподписана в 10 раз. Ажиотаж вокруг первичного предложения ТКС реально был очень высоким.
Далее произошло то, что практически всегда происходит с маргинальными (для западного рынка) стартапами: бумаги ТКС на Лондонской бирже стали энергично корректироваться, возвращаясь от эмоционально-восторженной переоценки (как-никак первый полноценный онлайн-банк России!) к более уравновешенному отражению реальной стоимости бизнеса Олега Юрьевича Тинькова. Оно понятно: по стартовой цене в $17,5 стоимость ТКС становится $3,2 млрд, что в пять раз превышает реальный капитал банка.
Как видно из графика, 15 ноября с акциями ТКС случилась катастрофа: на ровном месте они обвалились в момент открытия торгов на 40%, опустившись до $8,2 за штуку. Причина обвала, как мы уже сказали выше, — что-то непонятное в исполнении Думы России. Депутаты приняли поправки ко второму чтению закона «О потребительском кредитовании», которые якобы запрещали дистанционную выдачу кредитных карт, а это — основа бизнеса ТКС.
В одном из сообщений российского Forbes давалось следующее объяснение событий: «По замыслу авторов поправок — председателя думского Комитета по финансовым рынкам Натальи Бурыкиной, её заместителя Анатолия Аксакова и члена Совета федерации Николая Журавлёва, — выдавать кредитную карту банк может только “в месте физического нахождения кредитора или его структурного подразделения”. Иными словами, бизнес-модель банка “без отделений”, используемая Тиньковым, этому закону не отвечает».
Банк ТКС выпустил специальный пресс-релиз, в котором снял подозрения в гешефте с российских законодателей, списав все на «спекуляции в российских СМИ», которые-де «неверно интерпретировали предлагаемые инициативы». Иными словами, ТКС дал всем понять, что Лондонская фондовая биржа — это игрушка в руках российских журналистов, которые одним движением пальца могут обрушить акции самого передового отечественного банка на 40%.
Поделиться книгой: