Волчьи ягоды

— Да нет, нормально там все, — страдальчески скривился кооператор.

— Ну и хорошо, если нормально. Сейчас мы с тебя двести «рябчиков» снимем. Считай, что это грабеж. Можешь в ментовку обратиться, если у тебя с налоговой все нормально. Давай обращайся. А мы докажем, что там у тебя не все нормально. И «штуку» с тебя за свои труды снимем. Ну, а если бодаться будешь… Слон!

Слон вдруг резко поднял вверх две руки, сцепленные в замок, и с силой опустил их на прилавок. Две доски тут же проломились с устрашающим хрустом.

— А если он тебя так по голове ударит?

— Э-э, я все понял… Но двести много, я сегодня только одну куртку продал…

— Одну куртку, — кивнула Карина, — и три пары джинсов… А может, и больше. За всем же не уследишь, да? А мы следим, мы все видим. Хочешь, мы тебя на процент от прибыли поставим?

Мужик вздохнул и полез в карман за деньгами. Но Карина этого как будто не заметила. Она примерила куртку на Панаса. Тютелька в тютельку, что называется. Пусть носит, пусть помнит ее доброту. Что-то Шах и Кобзарь одеяло на себя тянуть стали, как бы не пришлось сцепиться за ними в борьбе за власть. Поэтому и заручалась она поддержкой Панаса. Он хоть и туповат, но в союзе с ним спокойней. К тому же тупость его только на руку: чем тупее человек, тем он преданнее…

— Берем. — Карина положила на прилавок десять копеек и хмыкнула: — Ну, чего смотришь? Сдачу гони! Полтинник с тебя! — Она забрала у торгаша два четвертных, сунула их себе в карман. — Если вдруг какие-то проблемы, обращайся, всегда поможем. А если к ментам побежишь, похороним за свой счет.

Рейд по торговым рядам удался. Только за один день касса «северного братства» пополнилась на шесть, без малого, тысяч рублей. И завтра должно быть не меньше…

Боксерская «груша» — не человек, отпор не даст, но все-таки лучше тренироваться с ней, чем без нее. Удар, еще удар, еще… Рукой, ногой, снова рукой… Сильней, быстрей, еще быстрей…

— Кара, у нас проблемы, — звонко прозвучало за спиной.

Карина остановилась и обернулась.

— «Южане» «стрелу» забили, — с суровым видом сказал Шах. — Завтра в шесть вечера у очистных.

Кобзарь чинно кивнул, подтверждая слова.

— Дискотека?

— Нет, «Пролетарка»…

— Проснулись-таки…

Карина сняла перчатки, покинула душный боксерский зал, прошла в директорскую. Здесь и мебель уже новая, и ковры на полах и стенах, в холодильнике пиво, «Боржоми».

Она откупорила бутылку с холодной минералкой, плюхнулась в кресло и требовательно посмотрела на Кобзаря:

— Ну, давай, рассказывай.

— Что — рассказывай?

— Кто конкретно наехал…

— На барахолку наехали… Мы там были, а ты здесь… Там надо было быть, тогда бы все знала, — выговорил ей Кобзарь.

— Я что-то не поняла: это что, наезд?

— Это не наезд, — покачал головой Шах. — Просто мы с тобой на равных, а ты ведешь себя так, будто мы никто…

— Значит, наезд, — кивнула Карина.

Бунт на корабле. Мальчики решили тягаться с девочкой. Раньше ничего, не возмущались. Но ведь раньше и денег шальных не было. А там, где деньги, там склоки, интриги. Карина должна была это понимать. И понимала.

— Да нет, не наезд. Просто определиться надо, кто из нас самый старший, — осторожно проговорил Шах.

— Я так понимаю, ты уже определился, — усмехнулась Карина.

— А что тут определяться? — пожал плечами Кобзарь. — Игорь самый старший среди нас, пусть он рулит…

Карина задумалась. Плохо дело. Шах и Кобзарь, видимо, сговорились. Если она примет их вариант, то окажется третьей по счету… Сход можно собрать, но не факт, что братва подтвердит ее старшинство. Как бы на последних ролях не оказаться.

— Ну, пусть рулит, — нехотя согласилась она.

Не сладить ей с Кобзарем и Шахом. Сомнут они ее, если вдвоем навалятся. Сомнут и не вспомнят о своих к ней чувствах. Там, где большие деньги, чувства отходят на второй план.

— Тогда слушай. — Шах приложил ко рту кулак, чтобы скрыть вздох облегчения. Не думал он, что Карина так быстро уступит ему. — «Южане» сами хотят снимать с «Пролетарки».

— Так это наша территория, — пожала плечами Карина.

— А они считают, что их.

— Значит, надо собраться, линию по карте прочертить.

— Да, но каждый в свою сторону потянет.

— Косолап «стрелу» забил, братву собирать надо, — с важным видом изрек Шах.

— Это не ко мне. Ты у нас рулевой, ты и собирай.

— Да это не вопрос…

— А в чем вопрос?

— Ни в чем… И разбор я держать буду.

— Не отдашь «Пролетарку»?

— Не отдам.

— А зачем она? Барыги забурели, делиться не хотят…

Действительно, ситуация с барахолкой стремительно выходила из-под контроля. Кто-то из торгашей в РОВД стукнул, теперь по рынку ментовские наряды ходят. А проблемы с законом никому не нужны, деньги на свободе хорошо тратить. Поняли барыги, что не хочет братва связываться с ментами, почуяли, так сказать, слабину, поэтому зажимают выплаты. С таксистами, как это ни странно, без проблем, но ведь и они могут взбунтоваться.

— Ну, хотят — не хотят, а «штуку» в день имеем, — заметил Шах.

— Скоро и того не будет.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю?! Ты у нас старший, ты и предлагай…

— А что тут предлагать? — скривил губы Кобзарь. — Где барыги живут, мы знаем. Отлавливать будем и «гасить»…

А ведь это Карина придумала разведкой заняться, всех «данников» на карандаш взять. Она этим и занималась, постепенно расширяя «черный» список за счет новых барыг. У кого-то швейный цех подпольный, кто-то паленую водку чуть ли не в промышленных масштабах гонит, а на днях братва на мастерскую вышла, где ворованные машины на запчасти разбирались. Информация была, но никто ни на кого пока не наезжал. Чувствовала Карина, что Кобзарь и Шах собираются вытеснить ее на обочину, потому и не рвалась в бой. И сами они трусоваты. Драться не бояться, а с ментами связываться не хотят. Зачем же ей рисковать своей головой, таская для них каштаны из огня?

— Прямо сегодня и начинай, — язвительно усмехнулась она.

— Не так все просто, — покачал головой Кобзарь. — Барыги в ментовку могут заявить.

— И что?

— Ну, мы ментов, конечно, не боимся… — замялся Шах. — Просто сначала надо с барахолкой решить. Если «Пролетарка» за нами останется, тогда барыгами займемся.

— А ты что, насчет «Пролетарки» сомневаешься? — звонким от возмущения голосом спросила Карина.

— Я сомневаюсь?!.. Кто тебе сказал, что я сомневаюсь? — слегка растерялся Игорь.

— Не надо ничего говорить, у меня глаза есть, чтобы видеть… Короче, с ментами надо договариваться. Деньги у нас есть, возьмем на прикорм какого-нибудь опера, он будет держать нас в курсе дела. Если какой-то барыга «заяву» накатает, он заявление придержит, а мы заставим его забрать…

— А разве я не об этом говорил? — вскинулся Кобзарь.

— Слова слышала, а дела не видела… Или хочешь, чтобы я ментами занялась?

— Ну, тогда на станции у тебя круто получилось, — с важным видом изрек Шах.

— Отмашку мне даешь?

— Да надо бы вопрос решить…

— Хорошо, с ментами я решу. А дальше? С барыгами тоже мне решать?

— Нет, с барыгами мы как-нибудь сами…

— Как-нибудь?.. И с «южанами» тоже как-нибудь?

— Не, с «южанами» конкретно надо решать…

— Конкретно — это всех в расход. Ты сможешь, например, Косолапа завалить? Наглухо сможешь? — язвительно посмотрела на Шаха Карина.

— Из чего?

— Это ты у меня спрашиваешь? Ты же у нас рулевой, вот и должен был проблему со стволами решить. Сколько ты стволов купил?

— Где я их куплю?

— Людей искать надо. Есть люди, которые этим занимаются. Я понимаю, страшно это, на ментов можно нарваться… Но волков бояться — в лес не ходить.

— Я смотрю, ты умная очень! — раздраженно буркнул Шах.

— Не умная, но проблему со стволами решить смогу. Есть у меня выход на одного человека, он знает, где «железки» взять…

— Так в чем же дело?

— Мне еще и стволами заняться? А ты что делать будешь? На мне будешь ездить? Так я к тебе в ишаки не нанималась… Короче, давайте решать: или мы движемся вперед, или давайте барахолку «южанам» сдавать. Барахолку сдадим, а таксисты сами от нас разбегутся. Слабаков никто не боится!

— Кто слабаки?! — взвился Кобзарь. — Завтра покажет, кто слабаки, мы или «южане»!

— Ну, мы им навалим, а дальше что? Послезавтра они снова на нас наедут. Сколько мы с ними воюем и ничего сделать не можем… Тут что-то одно нужно: или наглухо их всех валить, или договариваться.

— О чем договариваться? — озадаченно спросил Шах.

— А ты сам подумай, о чем. Завтра на «стрелке» и скажешь. А мне с ментами решать надо. Есть у меня на примете один человечек…

Карина вдруг вспомнила про Кастальского. Этот парень до сих пор продолжал волновать ее воображение. Вроде бы и не было в нем ничего особенного, но ей почему-то хотелось продолжить с ним знакомство. Но Кастальский в поселковом РОВД не служил. Может, это из линейного отдела мент, а может, он служит где-нибудь в МУРе…

Хорошо бы Кастальский на нее работал, но, увы, это невозможно. Поэтому она присмотрела немолодого уже опера, давно потерявшего интерес к службе. Старший лейтенант Казанков больше думал о пенсии, чем о своей работе. Пенсия у него небольшая, фазенду в деревне на нее не купишь, а хотелось бы…

Карина почти не сомневалась в том, что Казанков согласится работать на нее, но подходить к нему пока не торопилась. Сначала надо было разобраться с «южанами».

Глава 4

Чайки над морем, рестораны на набережной, загорелые парни в белых брюках — все это там, в Крыму. А здесь, в Тяжмаше, все серое и унылое, и единственное развлечение для молодежи — дискотека в Доме культуры. Зато Карина одета, как на курорте, — блузка на ней модная, обтягивающие вареные джинсы, туфли на шпильке. И в парикмахерской она побывала, чтобы голову в порядок привести, там же и макияж ей сделали.

У Панаса чуть челюсть не отвалилась, когда она вышла из парикмахерской. И Косолап на нее засмотрелся. Главарь «южан» шел со своей подружкой на дискотеку. «Северяне» на Дом культуры больше не претендуют, поэтому он здесь король. Правда, без свиты он все-таки ходить побаивается, но три бойца следуют за ним в отдалении. Зато Панас прячется в кустах, нечего ему здесь пока делать.

Косолап невысок ростом, но мощный, коренастый. Голова квадратная, брови ровные, глазки маленькие. Не красавец, зато девушка с ним симпатичная — светловолосая, голубоглазая. И наглая.

— Чего лыбишься, сучка? — заметив интерес, с которым Косолап смотрел на стоящую в одиночестве Карину, со злобой бросила она. Наверное, решила, что ей все можно, если она ходит под ручку с первым парнем на деревне.

В ответ Карина широко улыбнулась и влепила ей пощечину. С такой силой влепила, что девушка не удержалась на ногах и упала. Вроде и Косолапа под руку держала, а все равно в лужу села.

— Эй, я не понял? — оторопело глянул на Карину Косолап.

— Где ты таких языкатых находишь, Косолап? — дерзко усмехнулась она.

— Кара?! Ты?!.. Ну ни фига себе! — Косолап не знал, радоваться ему или бояться.

— Поговорить надо, — сухо произнесла Карина.

— Здесь?

— Здесь.

— А братва твоя где?

— Братва завтра будет, если не договоримся.

— О чем?