Помоги проекту - поделись книгой:
— Пошли! — согласился я. Да уж, характер еще тот, нужно с ней поаккуратней, а то напридумывает себе, черт знает что. Разбирайся потом. Мы вернулись назад в дом-дерево.
Я лег, постарался расслабиться и ни о чем не думать. Нужно просто заснуть и проснуться здоровым. Я вспомнил, что когда был пацаном, вычитал где-то, что если болеешь и перед сном пожелаешь проснуться здоровым, то так и будет. Вот и сейчас, проваливаясь в сон, убеждал себя, что проснусь совершенно здоровым и все вспомнившим.
Мне снился дом. Наш старый дом, где прошло мое детство. Снились мама и папа, бабушка и дед. Мы все отдыхали на реке, купались, и тут пошел дождь. Все спрятались, а я решил переплыть на другой берег. И переплыл. Я стоял на берегу совершенно счастливый и махал рукой своим, а они стояли на противоположном берегу и махали мне руками в ответ.
Проснулся я резко, как будто лампочка зажглась. Раз — и сна уже нет. Что-то тело затекло. Видимо спал долго в одной позе. Потянулся, пропуская энергию через все тело, на автомате просматривая состояние органов. Да, неважно я выгляжу. На ноге краснота и ребра фонят розовым.
— Твою же мать! — выругался, вспомнив, где я. Сел и осмотрелся. В окне брезжил рассвет. Время: 08.29. Боже мой, за что же это наказание мне? Тут я услышал, что в дом кто-то вошел. Я замер, снова лег.
— Это ты, Боромир? — раздался приглушенный голос Жизнемиры, — что-то хотел?
— Там патруль вернулся, Тихомира стрелой зацепили. Нужно бы посмотреть.
— Рана серьезная?
— Бок пробили, мы его домой отнесли, не стали сюда… Тут и так…
— Сейчас приду, посмотрю, — перебила Жизнемира.
— Как Алекс? Не очнулся? — прогудел Боромир.
— Нет, все также трупом лежит. Милёна меня беспокоит, сутками возле него сидит. Не каждая мать так с дитем носится, как она с ним… Ох, чует мое сердце, добром это не кончится, — проговорила Жизнемира, — ладно, ступай. Я только что уложила девчонку спать. Иди, я сейчас.
Боромир ушел. Я пригасил ауру и расслабился. Не хотелось, чтобы какой-то Тихомир пострадал оттого, что ведунья задержится со мной. Вовремя я принял меры. Заглянув ко мне, Жизнемира вздохнула, быстро собралась и ушла. Я остался лежать, обдумывая свое положение.
Похоже, что я тут долго провалялся. Как же так получилось? Что-то опять не срастается у меня с памятью? Нет, я все отлично помню. Даже то, что в прошлый раз, когда проснулся, не помнил ничего. Нужно выяснить, сколько я тут валяюсь? Где теперь пластуны и Зула? Пошел ли Первый с ними или ушел к своим в лес?
"Ох, и дурень же я, из-за меня погиб Второй!" — на душе стало мерзко, так бывает когда что-то плохое сделаешь и исправить уже нельзя.
"Что же я за гад такой, ведь отговаривали от прямой дороги… Нет! Я же крутяк, сам черт не страшен. А вот нашлась сила сильная… твою ж мать!!! Такой кот славный был…"
Наложил на себя слабую руну безразличия, не время раскисать и предаваться самобичеванию. А вот выводы сделать нужно.
И что имела в виду Жизнемира по поводу Милёны? Нехватка информации, решил я, потому нет смысла что-либо предпринимать. Чтобы не терять зря время, занялся ремонтом себя любимого.
А ремонтировать было что. Нашел вверху, над собой, струящийся живительный поток, подцепился к нему и начал прогонять энергию через проблемные участки тела. Прошёлся по костям и мягким тканям. Поправил центральные энергетические каналы.
Эх! Встать бы, да Ци Гун покрутить, но, думаю, не стоит шокировать своих спасителей. Если они ведуньи, сразу почувствуют искривление естественных потоков, а оно мне нужно, объясняться с ними?
Услышал, что стихло сопение Милёны, а кто еще может сопеть в соседней комнате?
Послышались лёгкие, осторожные шаги. Я замер. Нежные пальчики поправили мне прядь волос на лбу:
— Какой же ты лохматый, сокол мой ясный! — ласково прошептала девушка, — Нужно будет вымыть тебя, постричь, напоить отваром. Вот придет бабушка, и все сделаем.
Я попытался потихоньку приоткрыть глаза, но Милёну не так-то просто обмануть:
— Алекс, — прошептала девушка, — ты меня слышишь? Алекс, это я — Милёна.
— И даже вижу и чувствую! — прошептал я.
— Алекс! О, мать природа, ты очнулся, — из глаз девушки покатились слезы, — что же ты нас так пугаешь?
— Не плачь, все уже позади! — с трудом проговорил я, и легонько сжал ладонь девушки, — ты хотела покормить меня? Я не против. Только давай не отваром, а мясом?
— Мясо тебе пока нельзя, — улыбаясь сквозь слёзы, проговорила девушка, — Сейчас принесу бульон.
— Милёнушка, мне можно мясо, правда, можно. Ну, хоть маленький кусочек! — взмолился я. Голос еще плохо слушаясь меня, прозвучал негромко и чуть хрипло. Эко же меня зацепило! Милёна вздернула брови и строго выговорила:
— Не спорь. Ты десять дней пил одни отвары.
— Сколько? — я аж привстал и закашлялся, — десять дней? Ты серьёзно?
— Да какие уж тут шутки! — возмутилась девушка, — лег спать и все! Как неживой лежал. Мы сначала испугались, но бабушка сказала, что ты ушёл в сон, исцеляться.
— Я, иногда, сам себя пугаюсь, — проговорил я, откидываясь на подушку, — неси еду.
Пока девушка ходила, я надел на себя штаны и безрукавку. Что за привычка раздевать наголо сонного мужчину? Простое и привычное действие, далось мне с трудом. Я не чувствовал тело своим. Милёна принесла тарелку с теплой пищей.
Когда я начал есть, понял, насколько я голоден.
— Девушка, вы рискуете остаться без посуды, — проговорил я, вылизывая тарелку, — этого даже котёнку мало будет, а тут молодой, красивый мужчина! Ну, принеси ещё, а?
— Нет! — категорично ответила Милёна, — посмотрим, как это у тебя усвоится. Не усложняй мне и себе жизнь!
— Как скажите, о, великая спасительница, — патетически поговорил я, протягивая тарелку, — буду питаться вашим присутствием!
— А вот этого не надо! — Милёна вмиг стала серьёзной, — давай, я лучше тебя к источнику свожу, там и напитаешься.
— Не хотел тебя обидеть, солнце мое, — примирительно сказал я.
Лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем.
— Правда, есть хочется сильно. Пока не начал есть, не чувствовал, а сейчас кажется слона съем!
— Что такое слон?
— Это огро-о-мный такой зверь… У меня на родине такое выражение есть, шутка такая!
— Понятно, но всё равно, не проси. Не дам! — улыбаясь, я разглядывал ее симпатичное личико со строго сдвинутыми бровями.
— Ты знаешь, тебя просто невозможно не слушаться. А у меня есть хорошие новости!
— Правда!? — куда делась строгая сиделка, глаза цвета весенней зелени, вспыхнули.
— Правда! Я все вспомнил! Вот! И я совершенно здоров!
Милёна недоверчиво посмотрела на меня.
— Ты меня разыгрываешь?!
— Я хочу выйти на улицу, подышать.
— Вот бабушка придёт, тогда и пойдёшь! — ответила Милёна и вышла в другую комнату.
Я сел на кровать. Нужно уходить, но я не знаю, насколько мой организм окреп. Энергетически все вроде в порядке, но глаза говорили, что на таких мышцах далеко не уйти. Ну почему я не отдал портал Зуле или Идару? Раз! И уже был бы там. Пожадничал, придурок! Теперь переться, фиг знает куда. И где теперь искать своих спутников? Хорошо, если догадаются в Озерске меня ждать, а если нет?
Через некоторое время дверь скрипнула и вошла Жизнемира.
— Алекс очнулся! — радостно выпорхнула и доложилась Милёна.
— Все очень рады! — язвительно буркнула женщина. Не спеша поставила корзину с собранными травами, — не прошло и месяца.
— Бабушка, ну зачем ты так… — шёпотом проговорила Милёна.
Пожалуй, я им докладываться о своих сверхспособностях пока не буду.
— Потому, что не вижу причин для радости, — также шёпотом ответила Жизнемира, — ты на себя посмотри! Я ж тебя чую. Да и глаза еще мои видят. Ты же девушка! Гордость нужно иметь!
— Бабушка, перестань, — еще тише зашептала Милёна, — где была твоя гордость, когда ты за Ротомиром ушла?
— Много ты понимаешь! — поджав губы, огрызнулась женщина.
Дверь в мою комнату открылась, и ведунья удивленно уставилась на меня.
— Что-то не так? — спросил я.
— Все не так. Ты чего вскочил? Уходила, ты трупом лежал, а сейчас сидишь, как ни в чем не бывало…
— Мне уже гораздо лучше. Но если честно, лучше б сдох, — грустно проговорил я и добавил, — Есть хочу, а Милёна не дает. Говорит, что без тебя не даст ни кусочка. Вот сижу, думаю, кого из вас съесть первой.
Девушка озорно хихикнула, но ведунье удалось спрятать улыбку.
— Алекс, не морочь мне голову, достаточно того, что Милёне заморочил, — с досадой проговорила Жизнемира, — давай, раздевайся, раны буду смотреть. Оделся он, понимаете ли…
— И когда это я успел ей голову заморочить? — рассуждал я вслух, раздеваясь, — я ж без сознания лежал.
— Не знаю, — отмахнулась женщина, помогая мне снимать повязку.
Осмотрев грудную клетку и ногу, она задумчиво посмотрела перед собой.
— Что-то не так? — спросил я, — или ты на меня ещё сердишься?
— Да не сержусь я. Странно, вчера раны еще сочились, а сейчас выглядят, как будто им уже месяц. Странно! — ещё раз проговорила Жизнемира, и опять внимательно посмотрела на мою ногу.
Действительно, на ноге остался тонкий шрам. Я знал, что еще несколько часов и следа вообще не останется. Но говорить об этом посчитал преждевременным.
— Я же говорю, я здоров, а вы меня кормить не хотите! — продолжал я, надеясь отвлечь ведунью.
— Это действительно странно… — сказала она, не обращая на меня внимания.
— Вас не поймёшь. Не заживает — плохо, заживает — странно. Никакой логики. Будьте, по крайней мере, последовательны!
— Давай голову разбинтую, — Жизнемира стала снимать повязку.
— А с головою-то что было? — спросил я, — меня, вроде, по голове не стукали.
— Не знаю. За ухом кожа язвой воспалилась, потом заражение пошло. Если бы не вскрыла, худо тебе пришлось бы. Думаю, яд там был. Ты так и не сказал, с кем ты сцепился.
Меня обдал холодный ужас понимания. ЧИП! Господи, там же ЧИП! Я быстро посмотрел внутренним взглядом в то место. Девственная чистота. Тут же был клубок энергетических нитей! Я резко отстранился от Жизнемиры и проговорил мертвым голосом.
— Всё! Вот теперь я действительно никто и никак! Довыпендривался!
— Что случилось? — забеспокоилась женщина, а наблюдавшая за нами Милёна побледнела.
— Я умер. Всё. Меня нет, — простонал я, садясь на кровать, обхватив голову руками, и мое отчаяние отразилось ужасом в глазах девушки.
— Поясни! — строго сказала ведунья.
Ну, как это сделать? Рассказать всё-всё? Тогда мне может не поздоровиться. Старая друидка владеет недюжинной силой, и пользуется ею получше меня. Как она среагирует на то, что иномирянина спасала? Это большой вопрос. Она и так относится ко мне с явным недоверием, а тут такая история.
— Там клеймо было, татуировка. Родовое. Без него я ничего не смогу и…
— Фу ты! Напугал! — выдохнула женщина, — сила, данная тебе Матерью Природой, от тебя ж никуда не делась.
— Я не знаю как тебе рассказать. Но, поверь, я теперь как младенец, — я посмотрел в глаза женщине.
— Из младенцев вырастают взрослые мужи, дай срок и всё образуется, — не согласилась Жизнемира.
— Нету у меня этого самого срока. После того, как я вышел из портала, вся моя жизнь превратилась в погони, драки, убийства… Бл…ские монстры! — выругался я. — Ну почему они меня не прибили. Почему из-за меня умирают другие? Ведь ничего не делаю такого, просто живу! — я обхватил голову ладонями. На душе было холодно, и появилось мерзкое ощущение надвигающихся неприятностей. Злость понемногу проходила, уступая место опустошённости.
— Дай-ка, гляну, — женщина посмотрела на злополучный шрам, — не паникуй! По крайней мере, самозаживление у тебя никуда не делось.
— Ага, не сразу сдохну, помучаюсь еще, — грустно усмехнулся я.
— Поживёшь тут. Милёна тебе поможет восстановить свою силу. Время всё лечит!
— Послушай меня, — шепотом проговорил я, — ты отлично знаешь, что мне нужно убраться отсюда поскорей. А ты — 'тут поживешь…' Ты еще не поняла? Чем быстрей уберусь, тем лучше будет всем! Тебе, твоей внучке, вообще всем!!!
— От себя не убежишь! — также тихо ответила Жизнемира, — Не думай, что весь мир крутится вокруг тебя. А что касается Милёны, да, её сердечко потянулось к тебе, не зная тебя совершенно. А вот побудешь тут, она посмотрит на тебя и поймёт, что все это её девичьи придумки. Поостынет. Тогда и иди куда захочешь. Влюблённость проходит быстро.
— Сколько тебе лет? Сорок? Пятьдесят? Ты что совсем ничего не понимаешь? Да? Причём здесь это? — зашипел я на женщину. — Влюблённость, не влюблённость! Меня ждут друзья, у меня есть обязательства, я шагу ступить не могу, чтобы с кем-нибудь не подраться. Ты думаешь, я сам хочу такой жизни? Да я пока не попал в ваш долбанный лес, был сугубо мирным человеком! А сейчас те, кто рядом со мной гибнут! Понимаешь? Я остаюсь жить, а они умирают! Из-за меня умирают!
Поделиться книгой: