Помоги проекту - поделись книгой:
— Спасибо, я пас. — Она провела рукой по волосам и с тоской посмотрела на еду, которую принесла медсестра-вамп. — Я могу поесть или как?
Он передал ей поднос, и, хотя в ее животе заурчало при виде чего-то, похожего на сэндвич с яичным салатом, Тэй застыла в нерешительности.
— Какие в этом салате яйца?
— Могут быть какими угодно. Русалки. Гарпии. Черта.
Тэйла подозревала, что он просто изводит ее, но это не имело значения. Она была не в состоянии положить в рот и маленький кусочек. До тех пор пока не задаст вопрос, который крутится в ее голове с того мгновения, как она очнулась.
— Итак, хм, где именно я нахожусь? И что ты планируешь со мной делать?
— Ты в Центральной Больнице Преисподней. Как ты можешь догадаться, мы специализируемся совсем не на лечении людей. Месторасположение засекречено, так что не спрашивай.
— ЦБП? Эта больница называется почти как ЦКБ? О, это сильно. — Доктор Несмеян посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, и Тэй вздохнула. — Как я сюда попала?
— На скорой помощи. У нас есть такое отделение.
— Ну конечно же. — Ей хотелось вспомнить хоть какие-нибудь детали поездки до больницы, но память была похожа на черную дыру. — А как там Круэнтус? Умер?
— Сегодня его выпишут.
Ярость вскипела в ней, выжигая внутренности подобно кислоте.
— Он убил мою подругу.
— Твои соратники убили много моих друзей, — парировал доктор.
Тэйла стиснула зубы и попыталась взять эмоции под контроль. Если быть совсем честной, она никогда не считала Джанет подругой — она много лет назад научилась не привязываться к людям, которые каждый день рискуют жизнью, но если он хочет поговорить о потерях, тут она могла говорить с ним на одном языке. Сейчас же надо было вести себя по-умному. По-умному, значит- думать головой. Тэй надеялась, что Хранители уже нашли тело Джанет. От мысли, что боец «Эгиды» разлагается где-то в канализации, сводило живот.
— Ну и где вы учитесь, чтобы тут работать? Потому что не думаю, что многим из вас удастся пробраться незамеченными на урок анатомии.
Загудел пейджер, но док его проигнорировал.
— Кто угодно в человеческом обличии может учиться в обыкновенной медицинской школе. У меня, например, диплом с ученой степенью, полученный в Гарварде. А уже дипломированные специалисты учат остальных.
Он провел пальцем по медицинской эмблеме, вышитой на кармане его униформы, будто пытаясь убедить самого себя, что говорит правду. По крайней мере, она приняла этот символ за медицинский. Вместо привычной хрени с крыльями, вокруг которой обернулись две змеи, был зловещего вида кинжал. Гадюки, обвившие его, выглядели так, словно в любой момент могли сделать выпад и укусить. Покрытые перьями крылья были заменены крыльями летучей мыши, на которых выделялся узор, похожий на татуировку на руке дока. Тэй нахмурилась, она уже видела этот символ раньше…
Дизайн кулона полностью повторял вышивку на униформе.
— Это несколько видоизмененный кадуцей, — ответил он на незаданный вопрос, и Тэйла отвела взгляд от вышивки, потому что ее сознание заполнили картины того, как его кулон ласкал ее кожу, когда док двигался в ней. — Дизайн разработал мой младший брат. Мы не могли использовать человеческий медицинский символ.
— Я все еще не могу понять, каким образом демоны умудряются поступить в медицинскую школу. Разве не надо для этого иметь аттестат колледжа или — эй, надо запатентовать идею — доказать, что являешься человеком?
— Не все, кто выглядят как люди, ими являются, Тэйла. Друзья наверху могут помочь в чем угодно. Даже устроить в медицинскую школу демона, выросшего не среди людей.
Сама идея, что демоны могут объединить усилия для того, чтобы сделать нечто нормальное, а не чудовищно злое, не укладывалась в ее голове. Из-за этого она почти забыла, что он не ответил на второй вопрос. Почти.
— И? Что будет со мной? Собираешься оставить меня здесь привязанной к койке, и использовать в качестве сексуальной забавы?
— Должен напомнить, что это
Ну вот, опять он суется с ненужными напоминаниями.
— Ну и что? Ты не смог сопротивляться раненной, ослабевшей женщине, бредящей о сексе?
Во взгляде дока промелькнуло нечто жаркое, что отозвалось неуместной волной тепла в ее теле.
— Считай это особенностью моего вида. Я не мог сопротивляться твоему аромату. У тебя была потребность. Я на нее отозвался.
— Но не смог ее удовлетворить. — Жестокий выпад, рассчитанный на то, чтобы причинить боль, потому что она не могла задеть его каким-нибудь другим способом. Но док всего лишь слегка нахмурился.
— Должно быть, что-то с твоим организмом. Я могу сделать анализы… попытаться снова…
— Нет! — Тэй было интересно, сможет ли он своим очевидно обостренным обонянием почувствовать, что ее подвел дезодорант. Она знала, почему не может получить оргазм, но не собиралась делиться своим знанием. — Просто ответь на мой вопрос. Что ты собираешься со мной делать?
Док наконец посмотрел на пейджер, потом снова взглянул на нее.
— Кое-кто из моих коллег хочет забрать тебя отсюда и пытать, пока ты не заговоришь. — То,
Тэй оттолкнула таинственный сэндвич, понимая, что теперь точно не будет его есть.
— Ага, понимаю, пытки и убийство после всех твоих усилий — реальный облом.
— Тогда дай мне хоть что-нибудь, истребительница.
— И что? Ты дашь мне выйти через главный вход в ритме вальса?
— Я сделаю все, чтобы тебя никто не пытал.
— Если считаешь, что я тебе скажу хоть слово об «Эгиде», ты явно под кайфом. — Тэй опустила взгляд на руки. — Где мое кольцо?
— Изъято в счет частичной оплаты за твое лечение.
— Ты… ублюдок, — прошипела девушка. — Оно для меня бесценно.
Вступая в ряды «Эгиды», каждый Хранитель выбирал какое-нибудь ювелирное украшение: кольцо, часы, кулон — что-нибудь личное, и этот предмет заговаривали. Кольцо Тэй раньше принадлежало ее матери.
— Большинство из того, что «Эгида» отняла у меня, тоже было бесценно.
Великолепно. Просто великолепно. Если врагу удастся выяснить, каким образом действует магия, заключенная в кольце, и какими талантами она награждает носящего его, демоны смогут найти способ нейтрализовать заклятие «Эгиды».
Сжав руки в кулаки, Тэй принялась проклинать заклятие против насилия.
— Я ничего тебе не скажу.
— Расскажи о своих родителях.
Она моргнула, застигнутая врасплох вопросом на эту тему.
— Зачем?
— Если ты не хочешь рассказывать об «Эгиде», расскажи о себе. Кому от этого будет плохо?
Наверняка это был какой-то трюк, но Тэй не видела ничего страшного в рассказе о людях, которые давно умерли.
— Я никогда не знала отца. Мама умерла, когда мне было шестнадцать.
— А ты когда-нибудь видела отца? Может, на фотографиях?
— Что, черт возьми, за вопросы? И хотя это не твое дело, но нет. Мама даже не сказала ни разу, как его звали.
Тэйла сомневалась, что мама знала имя парня. Мать сидела на героине, когда родила Тэй, так что ее стариком мог быть любой из неудачников, с которыми мама трахалась ради дозы.
Хеллбой стоял с задумчивым выражением лица, будто ему было интересно слушать ее рассказ. Наверное, вся его жизнь была скудна на события и состояла только из лечения демонов и секса с человеческими пациентами.
— Как умерла твоя мать?
Воспоминания, с которыми Тэй боролась долгие годы, проснулись и начали ворочаться в ее голове, подобно живому организму. Она даже не стала подавлять ярость. Горечь была так приятна на вкус, Тэй как раз нуждалась в напоминании, почему ей надо ненавидеть этого мужчину.
— Она была убита, — произнесла девушка. — Демоном.
Нэнси Аллен не собиралась забирать жизнь у мужчины, стоящего на пересечении тенистой подъездной дорожки и темного переулка, хотя он и заслуживал смерти за собственную глупость. Его дорогой плащ, слаксы и ботинки только что не кричали: «Ограбь меня, избей меня, а потом пырни меня ножом в печень».
Нет, она не станет его убивать. Совет Вампиров издал четкие указания относительно забоя и устранения людей, как и советы основных видов демонов, и хотя по утвержденным правилам она имела право на одно убийство в месяц, Нэнси уже давно никого не убивала.
Может, это нежелание отнимать жизни было как-то связано с тем фактом, что и до обращения в вампира, она работала медсестрой. А может, потому что она редко ловила кайф, который испытывали вампы в момент смерти жертвы.
Она просто не была склонна к какому-либо виду зависимости, если не считать любовь к шоколаду.
Даже если она и убивала, то ее жертвами были подонки, избивающие женщин, или растлители детей, которые заслуживали смерти. Вот от
К несчастью, и подонками она больше не перекусывала. Те имели склонность напиваться или накачиваться наркотиками, поэтому после такой еды она ходила несколько дней, будто в тумане. Курильщики были хуже всего; их кровь была отвратительной на вкус, и после нее у Нэнси начинались мигрени.
Ее предполагаемый донор засунул руки в карманы и наблюдал за движением на дороге, в двух кварталах от него, возможно, ожидая, когда за ним заедут. Он выглядел так, словно собирался на одну из модных вечеринок, устраиваемых на Манхеттене, ядовито-голубые коктейли на которых стоили больше, чем она зарабатывала за месяц, работая медсестрой.
Нэнси улыбнулась и направилась к мужчине. Ее бедра покачивались под обтягивающим платьем, которое она надевала на охоту — ярко-красное, мало что прикрывающее, притягивающее взгляды и мужчин, и женщин. Она переоделась из униформы еще в больнице — таковы правила, хотя Нэнси обычно не одевалась настолько убийственно.
Она улыбнулась своим мыслям, внезапно порадовавшись, что решила собственноручно поймать закуску, а не устраивать набег на больничный банк крови. Призрак не возражал, когда сотрудники опрокидывали время от времени по пакетику, но на этой неделе Нэнси уже выпила две упаковки второй отрицательной, потому что ей было лень выходить на охоту.
— Ждете такси? — спросила она, и ее будущий аперитив, вздрогнув, обернулся. — Я вызвала час назад, но машина так и не приехала. А мне очень надо попасть на одну вечеринку.
Мужчина окинул ее хмурым взглядом. Может, он не так глуп, как казался. И выглядит достаточно привлекательно… Каштановые волосы почти до плеч, пухлые губы, легкая щетина. Возможно, она трахнет его, пока будет есть. У Тени не всегда было время для быстрого перепиха в кладовой больницы, а Фантом от нее шарахался, будто она прокаженная.
Что касается Призрака… Нэнси готова даже заплатить, лишь бы обхватить его ногами. Жаль, что он был ошибкой природы — единственным за всю историю Семинус-демон, который не трахал все, что движется. Насколько она знала, он искал удовольствия за пределами больницы, потому что никто не слышал, чтобы он занимался сексом с кем-нибудь из персонала, и не заставал его за этим занятием.
Мужчина окинул взглядом тело Нэнси. Она почувствовала, как он расслабился, хотя вокруг него продолжала витать какая-то мрачная, отвратительная энергия. Он мог быть Темной Душой — убийцей своих собратьев. Серийный убийца, может, социопат. Его темная энергия не была сильной; он пока не убил ни одного человека, но однажды сделает это.
Может, она поступит с ним так, как он того заслуживает. Окажет человечеству услугу.
— Можем поехать вместе, если ты заплатишь за выпивку, — он подступил ближе и тронул Нэнси за локоть.
— С удовольствием.
Взглянув ему за спину, Нэнси проверила улицу: мимо проезжали машины, шли люди. Никто не обращал на них внимания. Почувствовав, как рот наполнила слюна, она толкнула мужчину в переулок, прижала его спиной к стене здания. Он зарычал и попытался вытащить руки из карманов плаща.
Ее клыки заныли, начали подрагивать в такт пульсу, бьющемуся в его яремной вене. Нэнси встала на цыпочки, вонзила клыки глубоко в его шею и стала ждать, когда мужчина перестанет сопротивляться, ведь она была явно сильнее.
Укол острой иглы в шею стал полной неожиданностью. Как и удар коленом в пах.
Человек с темной душой отдернул голову Нэнси от своего горла и швырнул девушку на тротуар. Нахлынувшая слабость превратила ее конечности в лапшу и оставила Нэнси на милость склонившегося над ней мужчины, чьи глаза светились от ярости.
— Мерзкая кровососка. — Он поднял руку и прижал к следам от укуса на горле. И, если бы ее сердце еще билось, то от вида его кольца, повернутого так, что Нэнси могла видеть гравировку с заклятием «Эгиды», оно точно остановилось бы. — Знаешь, что готовы отдать люди, лишь бы получить органы вампира? Сука, пришла твоя пора собирать камни.
Мужчина улыбнулся, и впервые с момента обращения в вампира Нэнси испытала ужас.
Глава 4
На первый взгляд, Призрак ничего не имел против пыток. Как и большинство демонов. Кроме того, в его обязанности на предыдущей работе входило причинение боли, как и проверка того, что наказуемый ее заслуживает.
Ну и, конечно же, он уважал пытки, как вид искусства — истинный мастер был в состоянии бесконечно долго поддерживать жизнь в жертве. А те, кто изучал медицину, знают, как причинить максимум боли, прилагая минимум усилий.
Так что, да, на каком-то первобытном уровне Призрак наслаждался беседой коллег. Хотя, глубоко в душе, часть его, выстрадавшая ЦБП от самой идеи до третьего крыла с серными ваннами, с большим удовольствием наслаждалась бы процессом исцеления, а не раздирания тела на части.
— У меня есть идеальное место для пыток этой эгидовской подстилки, — произнес Юрий, закинув ноги на сломанную кушетку. — Мой подвал для этого подходит просто великолепно.
Призрак не мог не согласиться. Ему доводилось бывать в подвале трехэтажного дома Юрия. И хотя Риза совсем не шокировало открытие, что этот оборотень-гиена страстный поклонник БДСМ, он удивился, увидев размеры и содержимое этого склепа.
— Ты же не хочешь заляпать кровью свой сверкающий резиновый пол?
— Смою потом водой из шланга.
Ересь — Ложный Ангел, реально получающая удовольствие от своей способности заставлять людей думать, что она самый что ни на есть настоящий Ангел — отпихнула ноги Юрия в сторону, освобождая себе место, и сделала глоток холодного чая.
— Так, Юрий, и как часто тебе приходится мыть полы?
— Два-три раза в неделю. И там не всегда кровь. Вазелин, мед, моча…
Призрак скрестил руки на груди и оперся бедром о кухонную стойку:
— Мило.
Юрий пожал плечами:
— Женщины почти всегда сами на это соглашаются.
— Истребительница не из таких.
Поделиться книгой: