Артуа-3. Берег Скардара

Черепах? Каких черепах? Да что тут удивительного, Артуа? Черепахи – живые консервы, положил их в трюме и доставай по одной, по мере надобности. Удивительно живучие существа, что очень удобно, ведь нет на парусниках ни консервов, ни холодильных камер. И у нас так было, вспомни. Особенно галапагосские острова у моряков черепахами славились.

Так, с этим все ясно. Чей же это корабль? Словно услышав мои мысли, ветер развернул его на якоре, давая возможность разглядеть висевший на гафеле флаг.

– Изнерд – вздрогнул фер Груенуа, внимательно рассматривающий корабль в трубу.

Что же там такое случилось с тобой, Фред, что ты даже не смог говорить на эту тему, когда я попросил тебя рассказать? И, когда ты снял с головы шляпу, чтобы вытереть пот, седины у тебя оказалось не меньше, чем у Бронса.

Может быть потом, когда пройдет время, и воспоминания не будут такими яркими, ты мне все расскажешь.

Мы прождали до самого вечера, наблюдая за кораблем и ожидая непонятно чего. Была у меня одна мысль, но я старательно гнал ее от себя, боясь сглазить. И, уже в сгущавшихся сумерках, обратился к Фреду, теперь уже можно.

– Господин фер Груенуа, помните, что я обещал вам новый корабль? Как вам такой для начала?

Фред недоуменно посмотрел на меня.

– Обещал, обещал, только забыл сказать об этом вслух. Я вот почему-то ясно вижу на корме этого корабля горящие золотом буквы одного женского имени.

В наступавшей темноте даже корму было уже не разглядеть, не то что какие-то там буквы, но Фред улыбнулся:

– Далеко не самый плохой корабль и у меня было время чтобы это понять, но вот вопрос: как вы все себе это представляете?

Пока никак не представляю, но считаю, что придумать что-нибудь все же можно. Тем более сейчас, когда большая часть экипажа осталась на берегу. Так приятно потоптаться по суше даже после двухнедельного плавания, по себе знаю. Эти устроили себе что-то вроде пикника.

Даже до нас доносится запах жарившегося черепашьего мяса. А на вине на флоте никогда не экономили. Вино – не вода, что быстро протухает, да и витамин С, отсутствие которого – бич всех моряков дальнего плавания, в нем присутствует. Они тут понятия не имеет о существовании витамин, но скудоумием наши предки никогда не отличались, как бы нам, их потомкам, не хотелось бы себе этого представить.

Вот только действовать нужно быстро, вряд ли экипаж останется ночевать на берегу.

А кораблик славный. Четырнадцать пушек, из них по две на баке и корме, погонные и ретирадные, так их называют. По пять орудийных портов на каждом борту. Помимо таких мелочей, как фальконеты. Экипаж около сотни, и это как минимум. Большая часть на берегу, но и на борту человек двадцать остались. И нам они вполне по силам. Плюс на нашей стороне неожиданность и внезапность. Очень надеюсь на это.

Шлюпку еще днем я приказал на эту сторону острова перегнать, благо не гигантский он, так, на всякий случай. И он наступает, случай этот. Для него мы и темноту ждали. Хотя в этом мире при безоблачном небе ночная темнота – понятие относительное, светло как в полнолуние. Ну ни среди белого же дня атаковать.

Пойдем мы все, каждый человек на счету. Даже эти, что покалечены. И от них будет прок, и от хромого, и от однорукого. Здесь меня чуть не разобрал смех, когда я представил, что именно эти люди возглавят нашу атаку, даже сдержать себя не смог. Фред одарил меня удивленным взглядом. Ничего Фред, привыкай. Мои люди же к этому привыкли. Эх, их бы сюда! Мы бы эту посудину вдрызг разнесли вместе со всем ее экипажем!

Ладно, будем пользоваться тем, что есть.

Сейчас главное роли распределить, чтобы не толпой бросаться.

Мы, ухватившись за борт шлюпки, плыли к коутнеру. Так называется этот тип парусников, объяснил мне Фред. Внутри шлюпки остались оба пострадавших при катастрофе «Мелиссы», Тредир, исполнявший роль кормчего, Бронс да еще три человека, из лучших, что первыми окажутся на палубе коутнера. И огнестрельного оружия хватило только на них.

Остальные плыли, держась за борта шлюпки и направляя ее движение. Только бы не заметили с борта, иначе всем будет не до смеха, даже мне.

Глава 10

Удача по имени Биглоуз

С палубы изнердийского корабля доносились звуки разговора. Причем один из разговаривающих почти кричал на своего собеседника, а другой лишь слабо оправдывался.

Я взглянул на Фреда, державшегося за борт шлюпки рядом со мной. Он говорил, что научился языку инердийцев, нужда заставила. Но тот вел себя спокойно, настолько спокойно, насколько это вообще возможно в подобной ситуации.

Фер Груенуа поговорил со своими людьми перед самой нашей атакой. Разговор был негромкий, да и я не прислушивался, но понять, о чем он, было несложно. Да и о чем он может быть, если не о предстоящей атаке. Я, кстати, сам и попросил его об этом. Потому что Прошка полезет за мной в огонь и воду, а вот его люди вообще могли усомниться в необходимости захвата корабля. Приз будет велик, но и риск нисколько не меньше. Никакие деньги в мире не стоят того, чтобы за них рисковать собственной жизнью. Тут нужно иметь особый склад характера. Или выполнять свой долг.

Он знает своих людей, ему и карты в руки. Днем в этом смысла не было, ведь в любой момент корабль мог сняться с якоря и уйти. Или остаться, но экипаж не покинул бы борта, оставшись на нем в полном составе. В таком случае оказалось, что мы напрасно потеряли столько времени, ожидая непонятно чего. Но все сложилось крайне удачно. Вельботы сделали по два рейса, перевозя желающих на берег. Арифметика несложная, два рейса по двадцать человек каждый рейс, отнимем от той сотни, что должна составлять экипаж корабля, а Фред это подтвердил... Остаются человек двадцать на борту, что вполне нам по силам. Опять хочется добавить, что очень надеюсь на это.

Борт корабля все ближе и нервы, казалось, звенят уже как перетянутые струны.

Только бы никто не подошел к борту, любуясь открывающимся со стороны открытого моря пейзажем. Сейчас бы густой туман, или дождь с низким пасмурным небом. Нет, дождя не надо, будет трудно уберечь кремни замков от влаги.

Красивое здесь звездное небо, очень красивое. Звезды кажутся огромными, а само небо темно-синего цвета. Не бывает оно здесь черным, только в ненастье. И света от всего этого больше чем у нас в полнолуние. В этом не повезло. Ветер переменился и теперь коутнер стоял к нам носом. Мы протащили шлюпку вдоль берега на возможно ближнее расстояние, на фоне темного берега она не так заметна, и все же увидеть нас будет довольно легко.

Вся надежда на то, что и оставшиеся на борту корабля люди тоже позволили себе немного расслабиться. Да и не должны они вести себя очень настороже.

Когда я предложил Фреду захватить этот корабль, тот поначалу даже изумился: «изнердийский корабль?!». Затем я наконец-то увидел лицо того Фреда фер Груенуа, каким увидел его при первой нашей встрече – бесшабашно-веселым.

Я, конечно, был рад этому, но больше обратил на его реакцию. А она ясно говорила, что Изнерд пользуется достаточной репутацией в этом мире, что бы сама такая мысль могла вызвать изумление. И это их убеждение тоже работает в нашу пользу.

Вот он борт вражеского корабля. Сейчас главное не стукнуть по нему шлюпочным бортом. Не все так страшно, такой звук может быть, если об него ударится ствол дерева, принесённый ветром и течением. Но лучше подстраховаться.

На палубе снова заговорили. Голос был где-то там, у противоположного борта, но Фред заметно напрягся:

– Шлюпки возвращаются с берега.

Вот же черт, но теперь уже поздно что-то менять.

Трендир легко, почти не касаясь планширя фальшборта вражеского корабля, взмыл на палубу. За ним последовала четверка людей, тех, что была с ним в шлюпке. Им отдали все, что имелось из огнестрельного оружия, и у троих из них было по паре стволов.

Оружия, даже клинкового, на всех не хватало, его и не было много на «Мелиссе» фер Груенуа, но кто сказал, что даже наспех выструганная дубинка в умелых руках представляет собой просто деревяшку?

Вообще-то я хотел идти в числе первых, но Фред, узнав об этом, молча покачал головой:

– Не стоит этого делать, Артуа. Никто из моих людей не усомнится в твоей трусости, поверь. Но всем хочется вернуться в Империю героями, людьми, сумевшими сбежать из изнердийского плена, да еще и на их корабле, а не свидетелями твоей ...

Он не договорил, но и так все понятно. И я только крякнул в ответ.

Так что на палубу я попал в числе последних. Не смотря на это, изнердийцев хватило и на мою долю. Людей на коутнере оказалось больше, чем мы рассчитывали. Те несколько матросов, что были на верхней палубе корабля, погибли мгновенно. Наверное, у фер Груенуа оказались не самые плохие бойцы, да и неожиданность нашего нападения тоже сыграла свою роль.

А вот дальше начались проблемы.

Изнердийцы, те десятка полтора – два, что выскочили на звуки боя, не стали бросаться в атаку, нет. Они просто выстроились на корме двумя шеренгами. К чему лезть на рожон, когда совсем скоро подойдут вельботы с людьми, и вот тогда проблему можно будет решить быстро и без лишних жертв. Плохо было то, что их почти в два раза больше. Но был и светлый момент: ружей и пистолетов в руках у них почти не наблюдалось. Да и чего удивительного, корабль, судя по всему военный, и такие вещи хранятся не под подушкой, а в специальном оружейном помещении.

Но парочка стволов имелась точно. И Прошка сделал шаг вперед, прикрывая меня своей спиной. А я прыгнул влево, припав на колено. Потому что единственный заряженный пистолет оставался у меня, и я скорее бы палец позволил себе отрезать, чем передал его в чужие руки. Под колено приземлившейся на палубу ноги попало что-то твердое, и даже не выдержав, заорал. Слова были отнюдь не печатными, но кричал я на родном языке, и они вполне сошли за боевой клич. Выстрелил я в человека, что держал тромблон. Тромблон, как и мой пистолет, тоже был двуствольным и тоже с вертикальным расположением стволов. Вот только нижний его ствол был весьма впечатляющего калибра и заканчивался широким раструбом. Не круглым, как это обычно бывает, а каким-то плоским, что позволяло картечи рассеиваться именно в стороны. И выглядел он настолько впечатляюще, что часть наших людей подалась назад.

Наверное, стрелку стоило бы сразу им воспользоваться, но он повел им вдоль нашей шеренги, словно выбирая цель. В его я и выпустил оба заряда, хотя с такого расстояния и таким калибром вполне хватило бы и одного выстрела. Но слишком уж жутко смотрелся в его руках тромблон. Второго стрелка поразил Прошка, выпадом балота с колена. Наверное, Проухву повезло больше и под колено ему ничего не попало, потому что он только рявкнул. Потом произошло то, о чем можно было бы и догадаться, но как-то забылось в горячке боя.

Грохнул фальконет, один из двух, что ехали багажом в нашей шлюпке. Мы зарядили их перед атакой оба, зарядили большим, чем это обычно делается зарядом картечи, потому что рассчитывали применить их в упор.

Уж не знаю, как умудрились поднять их на борт два этих человека, что пострадали при крушении, но если бы не они...

Из него выпалили, бросив прямо на палубу, лишь немного приподняв тот конец ствола, что заканчивается жерлом. Воспользовавшись замешательством экипажа коутнера, вперед прыгнули Трендир с Бронсом, увлекая за собой остальных.

А дальше мы яростным ревом помогали оставшимся в живых прыгать за борт, решившим искать спасения на берегу. Изнердийцев и сейчас оставалась больше, но дело всегда было в духе воинов, а его у них уже не осталось.

С приближающихся вельботов доносились крики, которые должны были подбодрить защитников.

Затем стал слышен гневный ор, после того как они увидели, что с борта начали прыгать люди и им стало понятно: прыгали не мы.

Выстрел второго фальконета пришелся точно в вельбот, перегруженный людьми из экипажа коутнера, тот, что оказался впереди. Затем, в него же, из тромблона, выстрелил Трендир, тоже попав. Нет, Трендир – это воин, и в нашей атаке я успел оценить это в полной мере. Такой воин, что вполне стоит половины из остальных людей фер Груенуа.

Второй вельбот, увидев все это, застопорил ход в нерешительности. Хорошо было слышно, как с берега их старались подбодрить, по воде звук вообще разносится замечательно.

Ну-ну. Это с берега легко кричать, упиваясь собственным мужеством. А когда на твоих глазах идущая впереди шлюпка получает столько картечи, что под ее тяжестью чуть ли не зачерпывает бортами воду... Когда почти половина из находившихся в вельботе людей мечтает только о том, чтобы скорее все это закончилось и лекарь осмотрел рану, которая болит так невыносимо... Когда твой сосед повалился на тебя разнесенным в клочья картечью лицом..

Скрипел кабестан, выбирая остатки якорного каната. Уже распустился нижний фок, поймал ветер кливер и коутнер набирал ход, унося своих новых хозяев в открытое море.

Я подошел к человеку, что сидел прямо на палубе, лелея потревоженное больное колено. Помог ему подняться, довел до лючины трюма, усадил на нее. Затем сунул ему в руки бутылку с вином, врученную мне расторопным Прошкой. И где он только успел ее найти?

Спасибо тебе, от всех нас спасибо. Если бы не эти два выстрела из фальконетов, то оставшиеся из нас в живых плыли бы сейчас к берегу, мечтая только о том, чтобы не заметили с вельботов. А пассажиры вельботов азартно высматривали бы нас, и с криками – вот он, еще один! – лупили бы веслами по головам, радуясь при каждом удачном ударе.

Если и была сегодня удача с нами, то зовется она твоим именем. Спасибо.

– Как тебя зовут?

– Биглоузом, Ваша светлость.

Вот значит как зовется сегодня наша удача.

– Спасибо тебе, Биглоуз. Спасибо за все.

Ему почти пятьдесят, Биглоузу. Он седой как лунь и очень, очень худой. И наше счастье, что он был сегодня с нами.

Утро следующего дня застало нас в пути. Коутнер шел под полными парусами. Рядом с рулевым стоял Фред, и сейчас он выглядел таким же, как когда-то давно, веселым и счастливым.

При абордаже погиб один человек и несколько получили ранение. Нас было мало, недостаточно даже для того, чтобы нормально управлять коутнером. Так что принять бой мы не сможем. Да и нет у нас такой задачи. Нам лишь нужно добраться до Ривеньеры.

А там, там будем решать, что делать дальше. Самым мудрым решением будет избавиться от корабля, продав его, и отправиться в Империю просто пассажирами. Но сначала необходимо найти Мириам.

Трофеев мы получили знатно. Почти новый корабль, ему и десяти лет нет, пушки, оружие и прочее. Вот только в трюмах почти ничего обнаружить не удалось.

Черепах, правда, было много. И сразу возникла мысль, что ловили их не только для собственных нужд. Когда я поделился этой мыслью с Фредом, тот кивнул головой, я и сам так думаю. Вполне возможно, что этот корабль посылали специально для того, чтобы обеспечить ими курсирующую где-нибудь рядом эскадру.

– Изнерд в этих местах бывает редко. Да что там редко, я еще не слышал об этом.

Я посмотрел на фер Груенуа, сейчас самое подходящее время поговорить о нем. Но Фред снова углубился в себя, давая понять, что не хочет он затрагивать этой темы. Или просто не обратил внимания на мой взгляд. Ладно, это не насущно.

Вот людей нам очень не хватает. Сейчас, при попутном ветерке и хорошей погоде, мы справляемся. Но стоит лишь чуть заштормить, и могут возникнуть проблемы.

Я сам полночи отстоял за штурвалом, давая возможность отдохнуть одному из матросов. Вместе со мной был сти Молеуен, капитан парусника из меня еще тот. Так что теперь самое время отдохнуть. На палубе возились матросы, занимаясь чем-то непонятным. И вообще Фред ходит с самым таинственным видом, еще и спрашивал что-то у Прошки, стараясь, чтобы мне не было слышно. Ну и черт бы с вами, не мятеж же вы затеваете, смешно даже. Или решили вывесить пиратский флаг, чтобы заняться морским разбоем.

Относительно флага я оказался прав, вот только совсем не в том смысле, что приходил мне в голову.

Когда я снова оказался на палубе, всё ещё позевывая, люди исподтишка поглядывали на меня, явно чего-то ожидая. Горазды же вы здесь, в этом мире, загадки загадывать.

Я взглянул за корму. Красиво. Белая кильватерная струя на фоне голубовато-зеленой воды. Посмотрел по левому борту. И здесь лепота. Остров, виднеющийся там, выглядел словно игрушечным. Песочек, пальмы и белая полоска прибоя. И все это на фоне ярко-голубого неба. Небо. Ага, вот в чем причина всей вашей загадочности. Высоко над палубой, на самом топе грот мачты трепыхался флаг. Золотистое полотнище, на котором вздыбилась черная лошадка. Ну, ну, Феррари навсегда.

И все же приятно, черт возьми. Казалось бы, такая мелочь, а вот. Теперь главное не расчувствоваться. А люди все ждали моей реакции. Что же делать?

Приказать выкатить на палубу бочонок вина? Или заявить о том, что плавание под этим флагом налагает на них высокую ответственность и покрывает честью?

И я просто сказал – «спасибо!».

Глава 11

Сила слова

В Ривьерне, посовещавшись, мы встали к причалу, уплатив из корабельной кассы, обнаруженной на борту новой «Мелиссы». Денег там оказалось немного. Либо не баловали ими капитанов своих кораблей изнердийские власти. Либо прежний капитан имел скверную привычку держать деньги в тайнике, который нам не удалось обнаружить.

Швартовались с отдачей якоря на подходе к пирсу. Пригодится, если придется срочно покидать порт. Выбираешь якорный канат, и корабль разворачивается носом на выход из гавани. А если повезет и ветер от берега, то выходить можно с уже распущенными парусами.

Еще пришлось заплатить за помощь в швартовке двум баркасам. Это не на современных теплоходах – «стоп машина, малый назад», плюс подруливающие устройства...

Справились без моей помощи, толку с меня нет. Я же стоял и думал. Не оказалось в порту Ривеньеры «Ажганды Гёс», ни на рейде, ни у причала. Слишком характерные у нее очертания: бизань почти вплотную к гроту, не спутать даже мне. И это было очень грустно. Либо мы ее обогнали, что маловероятно, либо она уже ушла.

Почти стемнело, но мы отправились на поиски человека, обладающего необходимой нам информацией. Дверь в здании, где размещались портовые власти, оказалась закрыта, и даже на мой требовательный стук никто не ответил.

В первой же попавшейся на глаза таверне нашелся невзрачный, с неопрятной бороденкой человечек, который за весьма скромную сумму поведал – да, действительно «Ажганда Гёс» здесь была, но вышла в море еще утром. Куда ушла, он не знает, но если бы знал, то непременно бы нам поведал, опять за столь же скромное вознаграждение.

И Прошка потух, потух так, что на него было больно смотреть. Погоди, Проухв, есть у нас еще две малюсенькие надежды. Или нету. Но узнать об этом можно будет только завтра утром. Надеюсь, что утром мы найдем кого-нибудь из начальников порта, и он будет знать, куда именно она ушла. И еще крохотная надежда, что мы обнаружим Мириам на местном невольничьем рынке. Правда, совсем уж крохотная, надежда на то, что Мириам надоела Джоугу и он попросту решил от нее избавиться.

Словом, утро вечера мудренее.

Мы возвращались в порт прямой дорогой, проходя между каких-то лачуг и настроение было самым поганым. До этого мне верилось, что мы догоним Джоуга и я смогу с ним договориться. Или решить дело каким-нибудь другим способом.