Артуа-3. Берег Скардара

А сейчас я не знал, что делать дальше. Нельзя до бесконечности гоняться за Мириам, узнавая в очередном порту, что «Ажганда Гёс» была накануне, но уже ушла. Или никто ее здесь даже и не видел. И, в конце концов, если очень повезет, встретить Джоуга и выяснить, что он уже успел от нее избавиться или проиграл в карты, кости или еще во что другое.

Когда раздался тонкий голосок, больше похожий на писк – «Ваша светлость» – я остановился так резко, что шедший за мной Проухв чуть не снес меня с ног. Нет, мне не могло этого показаться, потому что и у Прошки был такой вид, что сразу становилось понятным: он слышал тоже.

В это время проходили под лучами света от фонаря, что висел над входом таверны, выглядевшей забегаловкой самого невысокого пошиба. Чуть дальше, под ее окнами, стояла группа мужчин. Мириам. Среди этих людей далеко не интеллигентного вида стояла Мириам. По-моему, я дважды протер глаза, настолько это было неожиданно. Один из них, с бритой головой и аккуратной шкиперской бородкой, по-хозяйски шарил у нее за пазухой, проверяя, все ли у девушки на месте.

На месте, все там на месте, сам видел. Мириам стояла затаив дыхание, глядя на меня во истину что с мольбой.

Так, их восемь человек, и все они на поясе имеют что-то из оружия. Я тоже не один, нас четверо – я, фер Груенуа, сти Молеуен и Прошка. Проухв, тот застыл, весь в напряжении, как натянутая тетива лука. Только скажи – «ату», и сразу начнется. Но одного его будет мало.

Сти Молеуен не боец, он и пошел то с нами так, на всякий случай, как знаток нескольких языков. Конечно, шпагу в руках держать он умеет, да вот только техника в таких ситуациях необходима совсем другая и отнюдь ему не привычная.

Но все это мелочи, главное, что мы ее нашли, и теперь осталось только договориться. Если дело дойдет до денег, так я все пушки с «Мелиссы» отдам, все до единой, а они ужас как дороги.

– Господа – обратился я ко всем, но смотрел на бородача, возомнившего из себя маммолога – мануала. Это не те люди, и дело происходит не в Империи, где закон и порядок где-то даже удивительный для текущей исторической эпохи. И то, что трое из нас носят шпаги, для них не имеет почти никакого значения. Вот здесь, в этом темном месте, куда и стража зачастую опасается заглядывать.

– Господа. Это – мое.

Вот так, именно в среднем роде, чтобы не было ничего, кроме желания собственника вернуть свою собственность.

– Эту девицу украли у меня в Гостледере. За ней мы сюда и прибыли.

Может быть, они не знают, что существует на свете такой мелкий городок, как Агуайло, но о Гостледере слышали точно. И то, что от него в Ривеньеру больше недели плавания, тоже должно о чем-то говорить.

– Я понимаю, что просто забрать ее у вас будет с моей стороны не слишком благородно. И поэтому предлагаю вам два варианта.

Вариант первый – конечно же, деньги. И второй вариант: я беру вас в свою команду. Слово за вами.

Что тут много говорить? По-моему, я достаточно ясно дал им понять, что эта девушка мне нужна, и от своего намерения вернуть ее, не отступлюсь.

И то, что я предложил им работу, тоже далеко не самая глупая мысль, люди нам нужны. В любом случае мы решали бы эту проблему завтра прямо с утра, как бы ни пошли дела дальше. Потому что мало нас, и это тоже можно назвать удачей, то, что погода нам благоприятствовала все время пути в Ривеньеру.

Эти парни – моряки, и их не спутаешь ни с крестьянами, ни с погонщиками мулов, ни с собравшимися на корпоратив горшечниками.

Разве что не нужна им работа, но и здесь есть вариант переманить их себе, посулив более высокую оплату.

Я даже воздух выпустил из легких, стараясь сделать это незаметно, когда бородач подтолкнул Мириам по направлению ко мне. Видимо, он слегка не рассчитал с силой, потому что я едва успел ее поймать. Я прижал голову Мириам к своей груди, погладил по волосам и левой рукой убрал ее за спину. Там Прошка, он в шаге за моим левым плечом, всегда так было.

Мириам юркнула за широкую Прошкину спину.

Ну вот, никакой благодарности, могла бы и спасибо сказать, и даже в щеку поцеловать. Воспитывать и воспитывать тебя еще, девочка.

Повстречавшиеся нам люди переглянулись между собой, что-то обговаривая вполголоса.

Хорошо все-таки получилось. В голове у меня вертелась еще одна заготовленная фраза, ту, что так и не стал озвучивать:

«Я забираю эту девушку себе, а взамен оставляю вам ваши жизни. Не находите, что это тоже весьма неплохой вариант?»

Звучит весьма пафосно, но как раз в духе этого времени. Вот только тогда без крови точно бы дело не обошлось.

И раздумья их понятны. Соблазнительно конечно получить деньги. Но не выгляжу я человеком, что может выложить много денег, а мои мысли им не известны. Надо кстати, как-то решить этот вопрос, прямо завтра и решить. Встречают все-таки по одежке, и судят по ней, и не только обо мне.

Наконец один из них, все тот же бородач, спросил.

– Меня зовут Оливер Гентье, и нас интересует, на каком именно корабле господин желает предложить нам работу?

– На коутнере «Мелисса», на котором вот этот господин, Фред фер Груенуа, имеет честь быть капитаном. Для начала вы поможете нам довести «Мелиссу» в Империю. Об оплате мы договоримся. И еще, в Империи получите дополнительное вознаграждение. Вы – опытные моряки, а мы сейчас в них очень нуждаемся.

Еще пару минут рассуждений, причем говорили они на незнакомом мне языке. Я взглянул на сти Молеуена, но тот оставался совершенно бесстрастным, хотя язык этот он явно понимал. На что и указал мне, сделав едва уловимый жест ладонью.

О чем-то посовещавшись, Гентье сказал.

– Коутнер в порту только один. Он пришел сегодня под вечер под незнакомым мне флагом, и очень похож на один из кораблей Изнерда. Вы – не Изнерд.

И он замолчал в ожидании ответа.

А кто сказал, что мне в экипаж нужны недалекие дураки?

– Это на самом деле так. «Мелисса» до недавнего времени имела другое название и действительно ходила под флагом Изнерда. Потом случилось так, что наш корабль погиб, и тут, как нельзя вовремя, подвернулся этот.

Что ж парни, если вы боитесь последствий того, о чем только что услышали... В таком случае расплачиваться будем деньгами, но Мириам я уже не отдам.

И снова короткие переговоры на непонятном языке.

– В этом случае обычной платы будет недостаточно – озвучил общее решение все тот же Оливер.

– Договоримся. Пойдемте, время позднее, а мы сегодня забыли поужинать. Вот за ужином все и обговорим. Мое слово, платой вы останетесь довольны.

Я шел и размышлял, как же все удачно получилось. И Мириам нашлась, и люди. Пусть и сейчас их не хватает, но восемь опытных моряков сразу... Нет, это опять удача, и как бы ее не спугнуть? А что деньги, те, что мне придется заплатить Оливеру и его людям?

Деньги – это всегда лишь средство для достижения какой-либо цели. И, должен честно признаться, средство универсальное.

Прошка шел впереди, держа Мириам за руку, и в темноте это было похоже, как будто какой-то неразумный родитель решил прогулять по ночному порту свою малолетнюю дочь.

Они разговаривали между собой, и им не было дела ни до кого, они даже голос не понизили, не беспокоясь о том, что их кто-нибудь услышит. Вернее, говорила одна Мириам, а Прошка лишь кивал головой. И вряд ли он понимал много из того, что она ему рассказывала, он просто слушал ее голос, как слушают музыку и все.

– Букашечка мой, ты не представляешь, как мне было страшно. Я ведь не выходила никуда, и даже дверь не открывала. А потом дверь открылась... А этот Джоуг, он такой злой. Ты знаешь, Прошечка, моя мама была ворожеей, настоящей колдуньей, я же тебе рассказывала. Она людей лечила, всякими травами и наговорами, и меня немножко учила. Я смеялась еще тогда, говорила, что мне такое не надо будет. Наговор особый, чтобы у мужчины ничего не получилось, если мне не захочется. Джоуг пришел, а я сидела, читала его и у него ничего не получилось. Я так боялась, что он меня своим людям отдаст, а у меня тогда ничего не получится. Потому что это как зубную боль заговаривать, у всех сразу нельзя, по одному только. Джоуг злился, и меня ударил, больно так. Он говорил, что с женщинами у него всегда все хорошо было, а я ведьма настоящая. Потом он меня хотел своему помощнику отдать, только тот отказался, Он сказал, что не хочет, чтобы у него все как у самого Джоуга было. И еще казал, что меня нужно в кости проиграть, чтобы у Джоуга все опять стало хорошо. Вот он у Джоуга меня и выиграл, тот, что с черной бородой.

Оливер, шедший рядом со мной, тоже слышал слова Мириам, и как то так получилось, что он сразу же отстал, замедлив шаги. Понятно с ним все, любому нормальному мужику немного не по себе будет, слушая такие разговоры. Или может быть от того отстал, что он сам выиграл Мириам в кости.

А Мириам все говорила и говорила, пытаясь выговорить весь свой страх, что накопился за эти дни.

– Только ты не подумай, Прошечка, у меня совсем, совсем ничего не было, честное, честное слово, ты мне веришь? – и она заглядывала ему в лицо. И тут же:

– А как твои раны, тебе сидеть уже не больно?

И даже пыталась заглянуть туда, где эти раны и были когда-то расположены.

Я шел и думал, что если даже ты и врешь все, девочка, все равно ты ни в чем не виновата. А Прошка безумно рад был бы снова тебя видеть, даже если бы вытащил тебя из прямо борделя, потому что попала бы ты туда не по зову сердца.

И еще думал о том, что теперь все, можно возвращаться. Вот только людей бы еще, человек десять, да свежими продуктами запастись, вином, зеленью. И галет нормальных, ведь тем, что имеются, прямая дорога за борт. Потому что они из плохо обмолоченной ржи. И не потому их поменять, что привык я яствовать в императорском дворце, нет, тут совсем в другом дело.

Любит спорынья рожь, а при плохом обмолоте много ее остается, той самой, из которой потом галлюциноген ЛСД научатся добывать. Но и сама по себе она так действует, что иной раз после такого хлебушка целыми деревнями ведьм ловили.

Да еще и ядовита она, помимо всего прочего. И уж не из-за спорыньи ли клятвенно потом уверяли моряки, что видели они гигантских морских змеев, Летучих Голландцев, и прочие чудеса. В этом мире тоже хватает рассказов о всяких морских чудовищах, и причина, не та же ли самая?

С людьми Оливер Гентье обещал помочь, сразу оговорившись, что вряд ли нам получится найти их больше десятка, и это только при почти невероятном везении.

Причин тому несколько, и самая главная: «Мелисса» – бывший корабль Изнерда. Да что у вас у всех, чуть ли колени не начинают дрожать, едва разговор зайдет об Изнерде.

Глава 12

Он всегда есть, выбор.

Утром следующего дня на борт «Мелиссы» нагрянули гости.

Перед этим я стоял на полуюте и слушал разговор фер Груенуа с одним из его людей, Мростом. Оба они рассматривали выполненные из медного листа буквы, разложенные на палубе, которые Мрост и изготовил, и которые в сложении должны были стать названием корабля. Буквами Фред озадачил Мроста уже давно, и тот фактически только этим и занимался, начав изготавливать их еще на пути в Ривьерну.

А что, медь – материал для этой цели вполне подходящий. И обрабатывается легко, и, если хорошо надраить, сверкает ничуть не хуже золота. Буквы получились красивыми, чем-то неуловимым напоминающие готический шрифт. Вот только в слове «Мелисса» была пропущена одна буква «с», о чем разговор и шел.

Мрост философски заявлял, что в нехватке одной буквы нет ничего страшного, ведь мы часто сокращаем женское имя, для того чтобы сделать любимой приятно. И вообще, главное найти в любом сокращении глубинный смысл.

Ответ фер Груенуа обдумывал недолго, и его тезис звучал так:

Поскольку он полностью согласен с Мростом, то сейчас скажет Бронсу, чтобы тот Мросту кое-что укоротил.

Какой в этом смысл? Да хотя бы тот, что Мрост перестанет тратить в каждом порту все свои деньги на местных прелестниц, остепенится, купит себе дом и займется одни лишь творчеством. Что, никто не станет отрицать, получается у Мроста просто замечательно. Правда, при условии, что мысли последнего заняты только им одним, творчеством.

В его приказе будет и глубинный смысл. Из глаз Мроста навеки исчезнет блудливое выражение, и глаза его станут чистыми и ясными.

– Ты даже обнаженных натурщиц сможешь писать спокойно – подумав, добавил Фред. – А Бронс мою просьбу выполнит с удовольствием, и ты знаешь почему.

Бронс, занятый неподалеку мелкой починкой рея и слышавший весь разговор, заявил, что сделает это, причем сделает бесплатно и действительно с удовольствием, и Мрост знает почему.

Все еще припадавший на правую ногу Биглоуз, чистивший кормовую кулеврину, добавил, что он с удовольствием подержит Мроста за руки, и тот знает почему.

Бронс сказал, что и в одиночку справится отлично. Кроме того, он не хочет ни с кем делиться тем самым удовольствием.

Не знаю, что хотел ответить Мрост, уже набравший воздуха и даже открывший рот, но всех нас отвлекли шум на причале.

К борту «Мелиссы» подкатила пара карет с сопровождающими их четырьмя десятками солдат.

Из карет высадилось несколько человек, которые поднялись по трапу и очутились на палубе корабля. Люди разбрелись по кораблю и начали оглядывать «Мелиссу» как-то даже по-хозяйски. Мы с Фредом поспешили им навстречу.

Вот только все они старательно делали вид, что как будто бы нас и не замечают.

Так, ну и что мы здесь имеем? А имеем весьма нехорошую ситуацию, вон они как «Мелиссу» разглядывают. Особенно тот толстячок, что самой что ни на есть благодушной наружности, он внимательно пушку разглядывает. Даже ногтем по ней щёлкнул. Милый такой толстячок с пухлыми губами и короткой шпагой. Не могу себе представить целесообразность такого оружия. Разве что, как символ, указывающий на благородство происхождения ее обладателя.

Он вообще выглядит довольно забавно. Вот только глаза. Холодные такие глаза стального цвета. И рассматривает он коутнер так, как будто прикидывает, во сколько встанет косметический ремонт, и что он будет иметь с его перепродажи.

И связано это, вероятно с тем, что не сможем мы доказать, что эта красавица принадлежит нам. Ни документов, указывающих на право собственности, ни каких либо патентов, подтверждающих наши полномочия по вопросам каперства.

И получается, что мы самые что ни на есть пираты. Вот только не в Монтарно мы, чтобы особенно на этот счет не беспокоиться.

Наверное, он думает, что ему повезло. Заходит в гавань корабль, явно изнердийский, вот только флаг на нем непонятно чей.

Что ты там, Артуа, размышлял о корявых понтах, напомнить тебе? Сердце у тебя случайно гордостью не наполнялось, при виде твоего герба, присутствующего на развевающем флаге идущего на всех парусах корабля? Что же над ним не имперский штандарт развивается, ты как будто бы имеешь к нему отношение?

Вот подойди к ним и расскажи, кто ты, и кем в самом скором времени должен стать. О приключениях своих расскажи, о том, как еле от пиратов сбежал, да и что потом было, им интересно будет послушать. Прямо сейчас и подойди.

Глядишь и проникнутся. А не проникнутся, тоже ничего страшного. Обменяют тебя в обмен на какие-то уступки со стороны Империи. Все-таки не частные люди будут этим заниматься, и, наверное, золота им стыдно будет просить.

А остальных потом можно будет выкупить, упрошу, чтобы не повесили...

Хрен вы что у меня получите, господа хорошие, даже квач с гальюна. За этот корабль люди погибли, я уж про свою царапину не говорю, из-за которой сто раз за ночь просыпаюсь, стоит неловко пошевелиться. Я теперь за это корыто на этой самой палубе костьми лягу, и не потому, что мне его жалко. Мне люди, что за моей спиной стоят, поверили и пришли сюда со мной, хотя вполне отчетливо представляли, на что идут.

Вот только бы не подвел Гентье со своими людьми. Ведь им, по сути, ничего не угрожает. Сейчас мы это и проверим.

– Фред, – обратился я к фер Груенуа, стараясь сделать это незаметно, – нужно отсечь гостей от трапа.

Заодно посмотрим и на его собственную реакцию. Я плохо знаю его людей, но и сам он мог измениться, причем измениться сильно. Если его люди и люди Оливера Гентье не будут делать того, что мне необходимо, не получится ничего.

Как будто бы нет. Фред чуть ли не визгливым голосом заорал на Бронса, что у нас был за боцмана, указывая ему на какое-то безобразие, видимое только им двоим. И находилось это безобразие у самого трапа.

Вот только перед тем как начать орать, фер Груенуа произвел манипуляцию левой кистью, прикрыв ее от гостей телом. Они, в этом мире, весьма горазды относительно жестов, не знаю даже, как им языком-то не лень шевелить. Вполне можно и без слов обходиться, при желании.

Люди Гентье на рев Бронса откликнулись тоже, и нашим гостям поневоле пришлось отойти от борта еще дальше.

Их шесть человек, гостей, и среди них офицер, командующий прибывшими вместе с ними солдатами. У него был откровенно скучающий вид, и он барабанил пальцами о кисть другой руки, положенной на эфес шпаги. Так, что солдаты?

Солдаты на берегу внимательно рассматривали что-то происходящее на баке «Мелиссы», и делали они это для моего плана очень удачно.

Бертоуз стоит с самым индифферентным лицом там, где бы мне и хотелось его видеть. И ведь сам догадался, никто ему ни о чем растолковывал.

Вот теперь все, пора.

– Господа. – Обратился я сразу ко всем, обведя для этого их взглядом. Некогда мне шарады разгадывать, кто у них главный в делегации.

– Господа, вероятно, вы решили встать в первых рядах штурмового отряда, иначе как это все понимать. Сейчас вы что-то такое мне скажете, на что я наверняка не соглашусь. После чего вы покинете борт корабля и отдадите приказ солдатам.

А мы будем глядеть вам вслед с робкой надеждой, что все образумится. Так прикажете вас понимать? Нет, все будет несколько иначе.

Сейчас вы пройдете, чтобы посмотреть внутренние убранства моей каюты и пробудете там до самого выхода из гавани. Там вы получите в свое распоряжение шлюпку, на которой и покинете гостеприимный борт «Мелиссы».