Помоги проекту - поделись книгой:
Поклонившись, Хе припустил к ангару, а ляовей проводил взглядом китайца, сунулся в машину, достал ноутбук, раскрыл его. Через несколько минут с почтового сервера отправилось в дальний путь письмо, внешне ничем не примечательное, сообщающее о ценах на рыбу и креветки. Но у этого письма имелся и второй, скрытый смысл – оно сообщало о том, что североамериканский самолет дозаправился и продолжил свой путь.
Сопротивление, побег, выживание, уклонение…
Как все-таки одинаково нас учат. Даже названия курсов одинаковые. Интересно только, кто у кого подсматривает…
А ведь не ожидал… Вот чего-чего, но такого никак не ожидал, ни при каком развитии событий. Переиграли, признаю, что переиграли. Интересно, это кто это такой умный, что начал разыскивать меня, представив… маньяком! Самым натуральным маньяком, причем смертельно опасным. Какие нож и бритва? О чем вы, господа! Время ножа и бритвы давно прошло, это XIX век. Это раньше Джек-Потрошитель орудовал такими инструментами – а сейчас забирай выше. А крупнокалиберную снайперскую винтовку не хотите? Из которой такой вот душегуб стреляет в людей? И черт его знает, зачем ему это надо? Но психологический эффект от этого сравним с атомным ударом по Лондону. Сколько там уже? Шестеро? Шестеро погибших, плюс возникла версия, о том что один пи… простите, подданный альтернативного сексуального выбора, некий сэр Энтони Браун, постоянный заместитель министра иностранных дел правительства Ее Величества, вместе со своим спутником, тоже таким же … «альтернативным», пал от рук того же злодея. Сиречь меня. Если считать за людей и этих двоих – получается восемь.
Нет, вообще-то я и сам хотел грохнуть этого недоноска. В списках он значился одним из координаторов бойни в Бейруте. За это и был приговорен к смерти – но приговор исполнил кто-то другой.
Кто?
У любой спецслужбы есть какие-то пределы, черт возьми, да у любого человека есть какие-то пределы. Убивать прохожих на улице, просто так, ни за что, для того чтобы прикрыть какую-то специальную операцию, – это беспредел. А убивать прохожих в своей стране, убивать тех людей, которых ты поклялся защищать, – это уже даже не беспредел, это нечто такое, чему нет названия. Это шаг за грань, это ход, которым переворачивается шахматная доска. Тот, кто это делает, недостоин даже называться человеком. А в то, что этот снайпер появился случайно, – я не верил. Слишком много совпадений. Более того – я на девяносто процентов уверен, что снайпер, застреливший полковника в Ирландии, и тот, который сейчас убивает людей в Лондоне, – это одно и то же лицо. Не знаю сам, почему, но в этом я уверен.
Стало теперь понятно и то, почему охотятся на меня – и в то же время пытаются взять меня живым. Я им нужен как тот, на кого можно будет списать все произошедшее, как тот, кого можно будет вывести на суд. Сидящее на скамье живое доказательство звериной сущности кровавого романовского режима, возможно, даже аргумент в пользу войны с Россией. То, что позволит оправдать все – и безумие Бейрута, и увеличение ассигнований на оборону, при том, что экономика королевства находится далеко не в лучшей форме, и беспредел спецслужб. Скорее всего, этой акцией они попытаются оправдать призывы к дипломатической и экономической изоляции Российской империи. Но это ненадолго – полезные ископаемые нужны всем. Поэтому любой более-менее знакомый с политикой человек мог предсказать, что будет дальше.
Дальше будет война. Война, чтобы получить силой все, что нужно от России, чтобы устранить опаснейшего конкурента.
И все это – завязано на мне. Если я окажусь у них в руках – они разыграют партию как по нотам. Если нет…
Интересно, знает ли Центр? Может быть – знали и именно поэтому передали сигнал на эксфильтрацию?[33] А я, дурак, нарушил приказ на отход и остался. Ввязался в войну, которую не выиграть. Ох, прав был капитан первого ранга Гришковец, который вдалбливал в наши дурные головы под бескозырками: приказ штаба священен! Если даже он кажется глупым – его надо выполнять. Только штаб знает ситуацию целиком, ты можешь знать только то, что видишь со своего места. Да, ты должен донести свое видение до штаба, любая развединформация может оказаться бесценной. Но выполнить приказ ты все равно обязан.
Вот теперь я познал суровую справедливость этих слов – на собственной, черт возьми, шкуре.
Выжить и уклониться от поисковых команд – задача непростая. Дело в том, что в данном случае против меня играют все, вся страна. Любой – дорожный полицейский, продавец в магазине, бармен – любой может увидеть меня, опознать и сообщить в полицию. А то могут и линчевать – избавившись, таким образом, от своего страха. Это тебе не Россия, где, по мнению некоторых людей, «честный человек не будет сотрудничать с государством в любой его ипостаси». В Британии полицейских принято любить и помогать им. Констебль здесь – живое воплощение закона, даже за оскорбление констебля предусмотрена смертная казнь каким-то старинным законом, какой до сих пор никто не удосужился отменить.
Я лежал в густом подлеске на довольно сырой траве уже второй час, набросав на себя валежника – для маскировки. Немного, потому что если набросать много – то когда начнешь двигаться, валежник станет хрустеть и трещать. Я охотился. Нет, не за людьми, не подумайте чего дурного. На кой черт мне нужны люди, ничего мне не сделавшие? Мне нужен был сотовый телефон с СИМ-картой, причем добыть его следовало, не заходя в населенные пункты. Сотовый телефон мне понадобился, чтобы выйти на связь.
Полцарства за костюм Гилли! Костюм Гилли, непременная принадлежность любого снайпера, был бы сейчас исключительно необходим, с ним в лесу можно стать невидимкой. Но костюма не было, приходилось обходиться тем, что есть.
Вообще, сотовые имелись и у меня, и у Грея – но пользоваться ими нельзя. Любой сотовый телефон в кармане – все равно, что маяк, постоянно извещающий всех, у кого есть соответствующие возможности, о местонахождении владельца. А в последнее время появилась возможность дистанционно прослушивать разговоры даже с выключенного сотового – мембрана-то никуда не девается, стоит только подключить соответствующее оборудование и… Поэтому и я, и Грей не только выключили свои сотовые, но и извлекли из них аккумуляторы, сделав их гарантированно недееспособными. А мне нужен был именно украденный сотовый, с которого я позвоню всего один-два раза и выброшу.
Место, в котором мы засели, было глухим и почти безлюдным – северный Уэльс. Реки, горы, густые леса, заброшенные фермы и даже коттеджи. В этих местах тренировались по программе курсов выживания агенты Четырнадцатого разведупра и некоторые воинские части, кроме САС, – САС тренировалась в еще более тяжелых условиях, в северной Шотландии. Поскольку было лето – рисковать и заселяться даже в какое-то заброшенное строение мы не стали. Углубившись в лес, мы отрыли для себя две землянки-укрытия. Основное и запасное. У нас это называлось «кротовая нора», как это называлось в САС, я спрашивать не стал. Как бы ни называлось – это укрытие защищало от любых видов поиска, в том числе от поиска с вертолета, оснащенного тепловизором. А то, что некомфортно… несколько дней пересидеть можно, да и не до комфорта сейчас…
Проблему сотового я собирался решить, подкарауливая парочки. Особенно осторожные любовники вместо того, чтобы ехать в мотель, выезжают на природу, занимая укромные и тихие уголки. Иногда на побережье – здесь есть такие бухточки, и пусть вода холодная… все равно здесь хорошо. В такие места приезжают на машинах, а в машине, скорее всего, есть сотовый – девяносто девять процентов, что есть. По закону, разговаривать по сотовому телефону в машине без гарнитуры hands-free запрещено – штраф пять фунтов. А когда сотовый не нужен, его оставляют в машине на держателе. И вряд ли мужчина, намеревающийся уединиться с дамой, возьмет с собой сотовый – чтобы тот зазвонил в самый неподходящий момент. Конечно же, он оставит его в машине. Его я и позаимствую, поговорю и по возможности верну обратно. Машину вскрыть – вообще не проблема. Вот поэтому я и лежу, караулю свою добычу.
И вот, кажется, мое терпение наконец-то привело к какому-то результату. Завывающий шум двигателя, пока тихий, но приближающийся. Думал уже, что пустышку тяну, ведь только местные в курсе, где искать такие места…
Машина была шикарная – американский «Интернэшнл», роскошный семиместный джип, с шестилитровым мотором, пожирающим бензин с таким аппетитом, что его владелец должен владеть еще и нефтяной скважиной, чтобы питать прожорливого монстра. А налоги за него придется платить такие… В общем, не бедным должен быть владелец этой машины, не бедным.
Он и был не бедным. Кажется, я его лицо даже где-то видел, в газетах или на ТВ – знакомое, в общем, лицо. Владелец – крепкий, импозантного вида мужчина, годам уже к пятидесяти, одетый так, как обычно здесь одеваются на охоту. Брюки и пиджак из плотной, однотонной зеленой ткани, вместо сапог резиновых на ногах – что-то типа мокасин, но из плотной толстой черной кожи, бордовый шейный платок, охотничья шляпа. В общем, еще на бок причудливо изогнутый медный рожок – и вылитый охотник, хоть в рекламу ружей «Голланд-Голланд». Здесь так высший свет на охоту и ходит – в костюмчике и в шляпе. А что вы хотели? Это не Россия лапотная, где охотятся в камуфляже и болотных резиновых сапогах, потому что в иных местах утонуть можно. Это Британия, сэр.
Выйдя из машины, этот джентльмен начал так пристально осматриваться, что в какой-то момент я уже и испугался. Неужели заметил? Это ведь позорище будет – разведчика морфлота заметил обычный гражданский. Хорошо, хоть не видит никто.
Осмотревшись, джентльмен успокоился, открыл дверь – и из машины появилась дама. Весьма привлекательная, надо сказать, дама, на вид не старше восемнадцати, одетая в некое подобие формы, какую благовоспитанные девицы носят в частных закрытых пансионах, и накинутом поверх формы темно-зеленом, с виду очень дорогим trench-coat[34].
Вот ведь прохвост! Это он, называется, на охоту поехал! Семье приказал не волноваться, ждать с добычей и поехал. Представляю, какую лапшу он супруге на уши навешал. Наверняка по дороге заедет в свой охотничий клуб и купит свежей дичи, там она всегда в изобилии. И домой заявится с этой свежей дичью, якобы добытой им на охоте. Охотничек…
Джентльмен еще раз оглянулся по сторонам, потом достал из просторного салона машины нечто, напоминающее спальник, – а может, это и палатка быстроустанавливающаяся. Огляделся в третий раз и, поддерживая свою даму сердца под ручку, повел ее в сторону берега. Машину он, кажется, и не закрыл даже. Как говорится – не беспокоить. Часа два-три-четыре, насколько у него хватит сил, и пока дамы его сердца не хватятся в пансионе.
Но во всем, как говорится, есть и светлая сторона. Даже если он что-то увидит – к примеру, меня – даже если я прямо на виду украду у него одежду, палатку, телефон, еще что-нибудь – вряд ли он побежит в полицию и будет об этом рассказывать. Скорее всего, он солжет, даже если его будут пытать. Потому что за одним вопросом последует другой, и полиция обязательно поинтересуется, а что это такой уважаемый джентльмен делал в столь глухом месте и не было ли с ним кого еще. И вряд ли уважаемый джентльмен захочет, чтобы ему задавали подобные вопросы.
Выждав минут двадцать, я поднялся, скользнул к машине, ею же и прикрываясь, чтобы не увидели. Впрочем, судя по звукам, что доносились со стороны побережья, счастливому владельцу сего транспортного средства еще долго будет «ни до чего».
Машину – как я и предполагал – он даже не запер. Какой смысл запирать в таком глухом месте, не угонят – не город же. На заднем сиденье шикарный, черной кожи футляр с золотыми инициалами владельца – «Голланд и Голланд» или «Джеймс Перде», не меньше. Это мы оставим, благо у меня оружия хватает – три пистолета со мной. Еще какая-то одежда – сменная, что ли? Высокие резиновые зеленого цвета сапоги – предусмотрительный господин, ничего не скажешь. И – то, что я и вожделел, долгими часами пролеживая на холодной земле, – шикарная «Моторола», телефон-коммуникатор. На это я даже рассчитывать не смел – коммуникатор позволяет не только связываться с нужными тебе абонентами, но и выходить в Интернет.
Схватив телефон, я прикрыл дверь, скользнул в подлесок, залег. Хотя надо было позвонить – сперва я проверил электронную почту.
Сообщения там были. В том числе и нужные мне – для Н81. Первое – сообщение о проблемах с моим заказом – указание на чрезвычайную опасность и необходимость срочной эксфильтрации. Второе – от другого пользователя и совсем на другую тему – приглашение посетить Абердин. Обычный рекламный проспект, живописующий красоты этого северного города, – но для меня это точка вывода. Умный – да поймет…
После этого, возможно, и не было смысла звонить, все и так понятно, но я решил подстраховаться. Вспомнил «чистый номер», прощелкал набор на клавиатуре…
– Туристическое агентство «Корона», добрый день…
Голос в трубке – не разберешь, то ли человек, то ли автоответчик.
– Я заказывал тур в Гонконг, проверьте, пожалуйста…
– Простите, на какое имя вы заказывали тур, сэр?
– На Николаса Рейли-младшего.
Пауза. Едва слышные щелчки клавиатуры…
– Извините, сэр, в базе клиентов вас нет.
– Должен быть. Проверьте еще раз.
– Минутку, сэр.
Снова ожидание. Секунда за секундой.
– Извините, сэр… Вы уверены в том, что заказывали тур непосредственно у нас?
– Да, я уверен. Соедините, пожалуйста, с менеджером.
– Извините, сэр. Соединяю.
Щелчок, патриотическая мелодия на заставке – Victoria Regina. Она будет играть ровно три минуты – нетерпеливый клиент плюнет и положит трубку. Наконец – мужской, сухой голос.
– Слушаю вас, сэр…
– Я заказывал у вас тур в Гонконг. Я знаю, что опоздал с оплатой.
– Ничуть, сэр. Можете оплатить сейчас. На кого выписывать счет?
– Николас Рейли-младший.
– Одну минутку, сэр… да, мы очень ждали вашего звонка.
– У вас есть факс, на который мы можем выслать счет?
– Нет. Но я нахожусь недалеко, могу приехать и получить его лично. Куда я должен подъехать?
– Да, сэр… В Абердине, в нашем бюро вам будет удобно?
– О, вполне. И еще…
– Да, сэр?
– Мне понадобятся две копии документов.
– Вы уверены, сэр?
– Уверен. Мне нужно будет отчитаться, это служебная командировка. И еще…
– Сэр?
– Мне нужна будет страховка.
– Хорошо, сэр. Тогда в Абердине. Вы знаете адрес нашего филиала?
– Знаю. Я буду там через сутки.
– Будем ждать вас, сэр.
– Благодарю.
– Был рад помочь. До свидания…
Телефон я решил вернуть, благо возможность такая была. Снова подобрался к машине, открыл дверь, сунул телефон обратно в держатель. Мой звонок я из памяти стер, и вряд ли этот джентльмен на дорогой машине, предпочитающий молодых спутниц, будет звонить своему сотовому оператору и брать распечатку разговоров. Поэтому звонок этот так и останется – одним из миллиарда звонков, обычных и никому не интересных. Дело сделано.
Уже собирался уходить, когда заметил сложенную на приборной панели толстую газету. Воровато огляделся, схватил, спрятал. Хоть почитать чего будет на досуге…
– Тебя никто не видел? – удивительно, но Грей в самой критической ситуации сохранял довольно беззаботный вид и говорил на удивление беззаботным голосом.
– Нет… – устало произнес я, – на вот, взгляни. Кажется, у Скотленд-Ярда прорезался здравый смысл…
Я достал украденную газету, развернул. Передовица. Толстые черные буквы, моя фотография на пол-листа и текст…
Глава оперативно-следственной группы по делу «лондонского снайпера», суперинтендант Чарльз Вустер официально заявил, что дело подозреваемого в террористической деятельности констебля Дориана Грея, бывшего сослуживца констебля Кросса, не имеет никакого отношения к делу «лондонского снайпера», а сам Дориан Грей не является подозреваемым по этому делу…
– Не знаю, радоваться или нет… – раздраженно пробурчал Грей, пробежав глазами статью, – по крайней мере, я теперь не маньяк. Маньяк ты, а я террорист. Или пособник террористов, не суть важно. Очень мило с их стороны. Тебе не кажется эта ситуация смешной? Вот мы оба по уши в дерьме, и самое смешное – что каждый знает о том, что другой невиновен. Потому что в то время, пока происходили все эти злодеяния, мы находились на виду друг у друга и не могли совершить того, что нам приписывают. Но нам никто не поверит – потому что один из нас маньяк и психопат, а другой террорист.
– Да, и нам надо как-то из этого дерьма выбираться, – заметил я.
Мы с Греем мрачно посмотрели друг на друга.
– Есть предложения?
– Есть. Начать с того, что сказать правду.
Грей слегка отодвинулся, но понимающему человеку это движение говорило о многом. Он сел так, чтобы высвободить левую руку, потому что стреляет он с левой. Если этого не знать – можно ошибиться. Даже скажу так: смертельно ошибиться. Я этот разговор вел – поэтому и сидел так, чтобы обе руки были максимально свободны.
– Какую правду?
– Про Такера. Про вашу оперативную группу. Про то, какое у вас на самом деле было задание. Например – эту правду.
– Правду… А ты сам не хочешь рассказать правду мне?
– Я первый спросил. Ты не задумываешься над тем, что же ты сделал такого, что тебя травят, подобно лисе, с собаками?
– Лисе… У меня и в самом деле было специальное задание. И кажется, я его уже выполнил.
Повисло молчание… Мы так и сидели друг с другом рядом, вокруг – лес…
– Несколько лет назад британская разведка начала подозревать, что в стране действует работающий на русских агент. Его задача – вести подрывную деятельность в регионе шести североирландских графств, организовать каналы поставки оружия. Основной моей задачей как раз было найти этого человека и сообщить о нем. И я его нашел…
– Сообщил?
– Нет.
– Почему?
– Не был уверен. Слишком много разных обстоятельств. Сейчас – уверен.
– Каково это: предавать? А, Кросс? Или я что-то не понимаю?
– С чего ты взял? Тебе не кажется, что я неправильно веду себя для предателя?
– Согласен, сомнительных моментов много. Очень много, и они так и остались. Если ты помогаешь ИРА – какого черта ты полез в эту мясорубку по тут сторону границы? Какого черта ты застрелил одиннадцать боевиков ИРА в перестрелках и при задержаниях? Не сильно похоже на содействие ИРА, если бы все так содействовали… Но кроме тебя – извини, некому.
Поделиться книгой: