Помоги проекту - поделись книгой:
– Нет времени. В этот момент они как раз ее проходят. Там тьма проселочных дорог, мы не знаем и половины, граница, как дырявое решето. А с той стороны – официально ничего не сделать. «Лендровер» за тобой?
– Да.
– Тогда можно попробовать… Садись, поехали!
Моих полицейских заработков, даже с учетом всех доплат, хватало только, чтобы снимать второй этаж небольшого коттеджа, в районе Олд-Парк. На первом этаже жила владелица, миссис Малруни, добрая, хотя и любопытная старушка семидесяти пяти лет от роду. В это время она как раз пила чай на свежем воздухе, в старой беседке, которую я недавно подправил и заменил совсем сгнившие доски. Появление черного «Лендровера» со включенной полицейской сиреной и мигающими фарами ее просто шокировало…
– Алекс, – поднялась она навстречу, – вы что-то рано…
– Нет времени! – я потащил Грея в дом мимо миссис Малруни. – Кстати, познакомьтесь, это Грей, мой напарник по службе…
– Очень приятно, но… Обувь вытирайте, коврик же…
Бегом взбежали на второй этаж, где были три мои комнаты. Было еще что-то типа мансарды, и лестница вела туда прямо из гостиной.
– Оставайся здесь, будешь принимать… – заявил я, дергая за старый шнур – он одновременно открывал люк, ведущий на мансарду, и опускал вниз старую, хлипкую на вид лестницу. И то, и другое я регулярно проверял, а также, втайне от миссис Малруни, сделал еще один выход из дома – с крыши. На крыше лежали и мои запасы, упакованные в несколько длинных, объемистых спортивных, защитного цвета сумок…
– Держи! – я подтащил одну сумку, другую к люку и подал их Грею. Он принял, едва не выронил. Сумки глухо позвякивали металлом.
– Черт… Тяжелые…
– Эту тоже…
Поразмыслив, подтащил еще одну сумку:
– Осторожнее с этой!
Подтянул вверх лестницу, спрыгнул вниз сам.
– Это что?
– Это – спасательная операция. Въезжаешь? Или у САС кишка тонка?
– От кого такое слышать – только не от земноводных.
– Вот и докажи, что ты круче, – я вжикнул «молнией» одной из сумок, достал длинную «М16А4» производства САСШ с установленным на ней коротким подствольным гранатометом «М203PI» и фонарем. – Имел дело с такой игрушкой?
– У нас «кольт» как штатное…
– Вот и хорошо. Тогда бери эту сумку и двигай за мной…
На трассе неспокойно. Меры по перекрытию участков, ведущих в границе, были уже отработаны. То тут, то там автомобильный поток замедлялся, а потом и вовсе превращался в длинный, перемигивающийся стоп-сигналами стальной хвост. Водители ругались последними словами, не понимая, что происходит и какого хрена полиция опять затеяла все эти игры с проверками. Кто-то опаздывал на работу, кто-то, наоборот, домой. Но недовольны были все – в некоторых местах наш завывающий сиреной, обходящий пробки по встречке «Лендровер» сопровождали длинными, раздраженными гудками клаксонов, а то и рукой с вытянутым средним пальцем, высунутой из окна. В одном месте низко над трассой прошел «Пингвин», грохоча роторами и поднимая пыль. Опоздают…
– Сворачивай. Вон там съезд, сворачивай…
Грей послушно повернул и только после того, как наш «Лендровер» зашумел покрышками по гравию, задал вопрос:
– Зачем?
– Так проще.
– По трассе же быстрее дойдем.
– На границе нас тормознут. Те офицеры из Гарды[69], которые нас увидят, обязательно сообщат, кому следует. С той стороны каждый второй – помощник ИРА, либо явный, либо тайный, та же половина помогает ИРА и в Гарде. Светиться нельзя. Тормози.
«Лендровер» затормозил, выбросив из-под колес кучу гравия…
– Отсюда поведу я. Надо пройти границу так, чтобы никто ничего не увидел. С той стороны границы фермы, которые ближе всего к ней, а заодно и окрестные холмы никогда не пустуют. Можно не только засветиться – но и вляпаться. Вляпаться крайне серьезно, тем более что нас всего двое. Давай переодеваться… – с этими словами я шумно поставил сумку на капот, начал вытаскивать оттуда то, что нам должно было помочь в этом смертельно опасном рейде на ирландскую территорию, вотчину ИРА. С той стороны мы – не полиция, не служба безопасности, мы – чужаки. Всего двое – без поддержки и какой-либо защиты. Если ИРА устроит охоту за нами – нам, скорее всего, не выжить. Спасти нас может только специальная подготовка, хорошее оружие и наглость. Ни один террорист ИРА не подумает, что двое британских бобби из Особого отдела сунутся в самое пекло по ту сторону границы. Это – их земля…
– Ни хрена себе… – прокомментировал Грей в полном обалдении от увиденного. – Это что, полиции такое выдают?
Обалдеть и впрямь было от чего – в старой доброй матушке Британии за такой арсенал меня бы упекли лет на десять. Там даже полицейские в своих смешных касках вроде как ходят без оружия – по крайней мере, раньше точно ходили. У них есть жезл, и если они им дотронутся до человека – тот обязан безмолвно следовать за ними, поскольку этот жезл считается воплощением закона. Сейчас с благонравием стало совсем кисло и в Британии, поэтому часть бобби скрытно носила с собой небольшие револьверы «Бульдог», некоторые вооружались по полной, включая пистолеты-пулеметы «BSA» и даже винтовки «Стерлинг-Армалайт». Прошли те времена, когда жезла и грозного слова было достаточно…
Но такого арсенала, как мой, наверное, не было ни у кого по ту сторону залива – по эту был. По эту копы сами были вынуждены заботиться о себе, и далеко не все оружие, изъятое в ходе рейдов у членов ИРА, регистрировалось и передавалось на уничтожение. Лучшее пробивали по базе. И если за ним ничего не числилось, разбирали по рукам. Я, например, умудрился скопить арсенал на чердаке и имел еще три заначки в разных местах – на всякий случай.
Итак, вооружение. Уже упоминавшаяся «М16А4» с подствольником, которую в прошлом году выкопали на одном из кладбищ из могилы[70]. Обдирать[71] такое оружие не стали, все равно засветились, поэтому я взял его себе вместе с патронами и гранатами. Еще я взял «на дело» изъятый недавно автомат Калашникова, русского производства, какие сейчас изымали в большом количестве. Тогда меня привлекло то, что к найденным нами шести автоматам – целый ящик – придавались глушители и стояли планки для оптических прицелов. Оптический прицел я прикупил легально – германский «Leupold», дорогой, не поскупился. Зато теперь это был и автомат, и снайперская винтовка для ближней и средней дистанции, причем бесшумная, как говорится – «в одном флаконе»…
Ну, и снайперская винтовка в нашем походе совсем не помешала бы. Снайперская винтовка у меня была знатная, ее в числе прочего оружия изъяли на борту одной дорогой яхты, которая пришла в Белфаст из Бостона – таким образом оружие в страну тоже попадало, и до открытия поставок русского оружия этот путь был основным. Помимо пистолетов и пистолетов-пулеметов тогда изъяли эту снайперскую винтовку – кто-то не поскупился, она очень дорогая. «Robar-50» – фирма «Robar» выпускает дорогое оружие, а эта винтовка была еще и пятидесятого калибра. Так называемая «пятилинейка» – снайперы русской армии до сих пор предпочитали старое обозначение калибров. В отличие от того же «Barrett», делавшего винтовки «высокотехнологично выглядящими» для армии, мастера из «Robar» сделали это чудо для стрельбы на дальние дистанции похожим на обычную винтовку. Только ствол непривычно длинный и толстый да магазин большой. Ложе пластиковое, камуфлированное, без пистолетной рукоятки – оно еще и складывается для транспортировки, как и у большинства снайперских винтовок этой фирмы. Но эта винтовка – что в ней было ценного – сделана полностью вручную, а ствол был просто ювелирным изделием. Робби Баркман, глава этой фирмы, сам профессиональный стрелок и владелец названной в честь себя фирмы, знал, что делает – из его винтовок не раз выигрывались открытые чемпионаты САСШ по стрельбе на одну тысячу ярдов. Ну и патроны к ней – тоже произведение искусства, этакие маленькие ракеты, собранные вручную, взвешенные на электронных весах и способные поразить одиночную цель с тысячи двухсот ярдов.
– Полиции такое не выдают, – сказал я, набивая магазины патронами, – полиция такое добывает себе сама. Каждый, кто хочет еще немного пожить, имеет дома такой вот арсенал, и к чертям закон! Если хочешь, можешь написать на меня рапорт. Когда вернемся…
– Ты шутишь, босс? – Грей присоединился ко мне в нелегком, муторном деле наполнения магазинов. – Да я тебя в задницу готов поцеловать. Если бы еще гранатомет был…
– Вот чего нет, того нет. Но есть гранаты. Десять штук. По пять на каждого, думаю, хватит. А насчет задницы… ловлю тебя на слове…
Самое хреновое – то, что между Северной Ирландией и обычной и впрямь нет границы. Более того – соорудить ее проблематично. Вся пограничная зона – а по длине она огромна – это либо невысокие холмы, либо реки, либо проселочные дороги. И с той стороны, и в ту сторону – ходили постоянно…
Я затормозил, когда, по моим прикидкам, до границы было ярдов под пятьсот, не больше.
– Выходи, поассистируешь… – я вручил Грею бинокль, совмещенный с дальномером.
– В смысле?
– Нам нужно подняться вон туда, – я указал рукой направление, – причем скрытно. Не забыл, что такое скрытность, САС?
– Нет.
– Отлично. На час от машины. На холме там, дальше по ходу. Что ты видишь? – я раскладывал приклад у винтовки, собираясь опереть ее сошками об землю.
– На час… вижу! У него автомат. И… кажется, радиостанция.
– Это дозорный ИРА. Мы можем проехать мимо – возможно, он даже не станет в нас стрелять. Но, безусловно, сообщит по рации о нашем появлении. Или мы его завалим и выиграем часов шесть – раньше его не сменят, а холмы здорово глушат и искажают звук выстрела. В любом случае, придя сюда, его сменщик обнаружит только труп. Труп не сможет сказать, сколько нас, на какой мы машине и куда поехали. Итак?
– Мне это не нравится, босс.
– Мне тоже. Но решение надо принимать. Я хочу, чтобы принял его ты. Итак?
– Валим, – подумав, сказал Грей.
– Уверен?
– Уверен.
– Тогда наводи!
Грей устроился рядом с биноклем.
– До цели… девятьсот три ярда… Извини, ветер на глаз… северный, узла три.
Поганое дело. В стрельбе я, конечно, практиковался, по мере сил и возможностей – но с таким калибром… да в Британии стрельбищ, где можно использовать снайперские винтовки такого калибра, одно-два и обчелся, и все они военные или полицейские. Мало таких винтовок, здесь вообще пулевую стрельбу не особо уважают, не то что в САСШ или России. А пятидесятый калибр и девятьсот ярдов – без единого пристрелочного выстрела и с холодного ствола, да еще с последней практикой четыре года назад…
Но и ударить в грязь лицом перед сапогом[72] нельзя…
Винтовка толкнула в плечо, подобно боксеру, но в то же время плавно и несколько растянуто, пороховые газы рванулись из щелей дульного тормоза, сбив росу с травы. Отчетливо запахло сгоревшим порохом…
– Слушай… – Грей смотрел в бинокль, – есть ведь… Есть!
С той стороны было несколько ферм, которые могли использовать для пыток и ликвидаций. Боевики ИРА чувствовали себя на той стороне в безопасности – поэтому внутри организации наличие таких вот ферм особо не скрывалось, а в экзекуциях обычно участвовало большее количество членов ИРА, чем необходимо. Все это делалось с умыслом – что бы ни говорили в газетах, Четырнадцатое разведуправление сопли не жевало, да и мы, Особый отдел, без дела не сидели. Кто стучал за деньги, кто скрывал свои прегрешения, кто стучал за то, что британцы вывозили семьи и селили их в относительно комфортных лагерях беженцев, помогали подыскать хорошую работу. Короче, стучали. Предателей в ИРА было много, еще больше – потенциальных. И вот для того, чтобы устрашить и реальных предателей, и потенциальных, как раз и производились такие экзекуции. Людей не просто убивали – людей убивали максимально зверскими способами, с пытками. Иногда захватывали и пытали членов семьи на глазах у предателя. А те, кто при этом присутствовал, потом распускали слухи. Если ты смотришь, видишь своими глазами, как человека распинают, или распиливают пополам, или забивают гвозди ему в голову, или перерезают горло проволочной пилой… в общем, хоррор обеспечен, и неделя бурного обсуждения в пабах и распивочных – тоже.
В обычном случае на это и можно было рассчитывать, но сейчас, пробираясь на машине по узкой овечьей тропе – мы уже прошли границу, наскоро спрятав труп террориста – я размышлял, что они знают про О’Доннела? Как он провалился – с этим будем разбираться потом, самое главное, что они знают? Знают ли, что он просто предатель, или знают и то, что конкретно он был на связи у меня. Если первый вариант – это проще. Тогда они будут собирать народ на «фильм ужасов», на это уйдет время. Потом они будут долго и изощренно пытать. Как раз мы к этому времени и нагрянем. В живых я никого оставлять не собирался – ни палачей, ни зрителей. Все они одним миром мазаны, да и свидетелей оставлять нельзя – одно преступление мы уже совершили. Что касается Грея – я был уверен, что он будет молчать. Во-первых, потому что соучастник, во-вторых – сасовцы и сами людей теряли под пулями боевиков ИРА и никакой жалости к ним не испытывали.
А вот если знают… Знают, что О’Доннел конкретно на связи у меня… Тогда дело плохо. Тогда они попытаются причинить ему максимум боли за минимум времени, а потом кончат. И свалят. Потому что в кругах ИРА я уже приобрел недобрую репутацию «гробовщика», человека, который стреляет, не задумываясь – пользуясь русской военной терминологией, одиннадцать «двухсотых» за три с небольшим года службы. Все знали – шутки со мной плохи…
Ферма, которую я намеревался проверить в первую очередь, располагалась чуть севернее деревушки Скайхилл, которая, в свою очередь, находилась западнее Дандалка. Маленькая, числившаяся заброшенной ферма, но кровью там воняло изрядно. Я рассудил, что они не будут излишне разборчивыми и займут ближайшее, пригодное для таких целей место. Если его не окажется здесь – значит, поедем дальше на запад и будем проверять другие…
– Приехали…
Машину придется оставить – к ферме просто так не подберешься.
– Ты это собираешься здесь оставить? – кивнул Грей на винтовку.
А ведь точно… Какой-нибудь прохожий провос увидит такую большую и красивую черную машину, вскроет ее – а там винтовка пятидесятого калибра. Тоже большая, красивая и заряженная. И получится, что спереди у нас будут как минимум три вооруженных ублюдка, а сзади – этот гаврик с винтовкой, которая машину насквозь пробивает. Вот так и погибают безвременно…
Винтовка, если винтовка, то и патроны, хотя бы штук двадцать. Это пятнадцать килограммов. Плюс автомат, боеприпасы. Черт…
– Придется тебе два рюкзака тащить. Дотащишь?
– Выживу, босс…
Машину закрыли, на сигнализацию ставить не стали, еще взвоет. Просто я достал провод из-под капота и положил в карман. Случись чего, быстро уехать уже не получится, но и с колесами останемся гарантированно.
Шли обычной цепочкой, дистанция десять метров. Местность – зеленые холмы, кустарник, речки. Раньше тут скот пасли, теперь не до скота было – где-то частные пансионы для отдыхающих построили, где-то просто все заброшено. На вид – ничего опасного. Впрочем, это только на вид. Вотчина ИРА самая настоящая…
– Слушать! – Грей замер на месте, присев. – Слышал?
– Слышал…
Ветер донес до нас отголосок крика – в горах вообще ветер творит удивительные вещи. Иногда за десять метров человека не слышишь, иногда за километр хорошо слышно. Ветер принес едва слышный крик. Нечеловеческий. Душераздирающий…
– Он?
– Возможно. Поторапливаемся…
Первого мы обнаружили примерно в километре от фермы – сидел на валуне и курил. Мы как раз снизу на него выходили, он нас не заметил. Хорошо, что тут они такие беспечные. Видимо, из местных.
– Вижу оружие. Автомат.
– Проконтролируй.
Стрелять из простой винтовки нельзя, тут уже можно пользоваться только бесшумным оружием. Встал на колено, прицелился – перекрестье прицела поставил выше, с поправкой. Аккуратно дожал спуск. Винтовка толкнула в плечо – оно еще помнило отдачу пятидесятого калибра, и эта показалась почти незаметной. Лязг затвора, дославшего новый патрон в патронник, был громче звука выстрела…
– Цель упала влево и лежит без движения. Цель не двигается. Цель поражена! – вынес, наконец, вердикт мой напарник.
– Помалу вперед.
Боевик и впрямь оказался молодым – совсем пацан в грубой брезентовой зеленой ветровке, с каким-то полудетским лицом. Но рядом с его изогнувшейся в мгновенной агонии рукой лежал старый американский «Томпсон» с большим барабанным магазином, еще, наверное, времен «сухого закона». В те годы Ирландия была одним из основных поставщиков виски в САСШ, и оружия гангстеры в обмен на виски немало завезли. И – громоздкая старая рация у камня, работающая на прием. Маленький солдат безумной войны, идущей сквозь годы и десятилетия.
– Теперь тихо, – глушитель я снимать не стал, – идем максимально осторожно, ферма рядом. Если что – ты меня прикрываешь.
– Понял, босс.
Ферма – раньше это и в самом деле была овечья ферма, заброшена уже лет двадцать – с тех пор, как местных фермеров-овцеводов окончательно подкосили поставки огромных партий тонкорунной шерсти из Австралии, где ее производство обходилось куда дешевле. Таких ферм множество – и многие облюбовала ИРА. Сейчас в крыше уже зияли прорехи, а хозяйский домик и вовсе был без крыши. «Форд» и впрямь стоял у распахнутых ворот, и он был черным, и надо было идти, но я почему-то медлил. Смотрел в оптический прицел и медлил.
И не зря медлил! Из хозяйского домика, верней, из развалин хозяйского домика, потягиваясь, вышел здоровенный рыжий детина, одетый в синий рабочий комбинезон. На плече у него висела дулом вниз короткая «Стерлинг-Армалайт» с дополнительной передней рукояткой и длинным, на сорок патронов, магазином. Помимо этого на поясе в самодельных ножнах был большой нож, каким режут овец. Не глядя по сторонам, детина потянулся, как будто только что спал, и полез в карман.
Пока детина щелкал зажигалкой и раскуривал сигарету-самокрутку, я оценил, что из окошек-бойниц фермы его не видно. Да и мимо него нам все равно не пройти. Поднимут тревогу они только в том случае, если кто-то выйдет из ворот фермы и направится к машине. Но тогда мы с Дорианом снимем его из двух стволов, и внутри останется один. Он наверняка подумает, что ферму окружили бойцы САС, и попытается использовать заложника, чтобы прорваться. Там – по обстановке…
Когда детина сделал первую могучую затяжку, я выстрелил. Два раза, для верности. Детина сломался, упал набок, где стоял. Даже с расстояния я заметил, как синий комбинезон стремительно буреет от крови.
– Цель упала назад и не движется…
Я задержал прицел на рыжих волосах, снова нажал на спуск. Плеснуло красным…
– Цель поражена.
– Перебежками, вперед! Смотри за бойницами!
Короткими перебежками, прикрывая друг друга, добежали до фермы, прижались к сырой, ноздреватой стене. Я знаками показал Грею – обойди с той стороны и «три минуты». Согласно кивнув, держа перед собой винтовку и согнувшись в три погибели, он пошел обходить ферму – мой же путь был гораздо короче. К дверям. Пользуясь моментом, быстро открутил глушитель – с ним тяжелее стрелять с близкой дистанции, перевел переводчик-предохранитель вверх, на автоматический огонь.
Поделиться книгой: