Помоги проекту - поделись книгой:
– Да подожди ты… – с досадой проронил лейтенант, – готов он… Готов-то готов, это понятно. Только… ты хоть понимаешь, что там будет, на холмах?
– А что? Будет всего лишь несколько больше, чем обычно, целей для моей винтовки, вот и все, сэр…
– А для чего я ехал сюда, сэр, как не для этого?
С изумлением лейтенант понял, что новичок не шутит.
Британцы не умеют делать вертолеты. Не дано это им…
Нет, конечно, у них, как и у любой уважающей себя державы, была собственная вертолетная фирма – «Вестланд», выпускающая вертолеты всех типоразмеров – и разведывательные, и транспортные, и боевые – но… Вообще, опытный человек мог только посмотреть на вертолет и сказать – какой державой он выпущен. В русских машинах концерна Сикорского каждый их элемент был обусловлен функциональностью, при разработке вертолетов русские в первую очередь смотрели на живучесть под обстрелом, во вторую – на простоту конструкции и простоту обслуживания, не забывая и про остальные технические характеристики. Дизайном занимались мало, дизайн был почти полностью обусловлен функциональным назначением. Если нужно тут поставить радар – его и ставили, и неважно, как при этом все будет выглядеть, лишь бы работало. Русские тяготели к средним и тяжелым вертолетам, но лучше всего у них получались вертолеты-штурмовики. Брони не жалели, равно как и вооружения – получались этакие летающие монстры, дорогие, но прекрасно вооруженные и защищенные.
Североамериканцы – «Боинг» и «МакДонелл-Дуглас», наоборот, тщательно прорабатывали дизайн, большая часть армейских вертолетов у них шла не только для армии, но и на гражданку, в гражданских модификациях. А на гражданке, чтобы товар покупался, он должен «выглядеть». А разрабатывать два вертолета – для военного и гражданского рынка – расточительство. Североамериканцы были королями в создании легких вертолетов, хорошо получались у них средние, но с тяжелыми и штурмовыми были проблемы. В отличие от русских, у них не было огромного опыта наземных боев, с обстрелами летательных аппаратов, с борьбой с мятежниками – и поэтому они не знали, как правильно бронировать вертолет. Североамериканцы увлекались легкой, композитной броней, оставляли при бронировании уязвимые места.
Германцы – у них, как и у русских, был опыт наземных боев, опыт замирения огромного африканского континента, но их фирмы тоже делали вертолеты и на гражданку, и для военных целей. Держались германцы на среднем уровне, однако у них было то, чего не было ни у кого другого – легкие штурмовые вертолеты, несущие пулемет калибра 12,7 и пару блоков НУРС. Для Африки вертолетов, подобных русскому «М40», не нужно, он не должен был выдерживать обстрел из мелкокалиберной пушки и уклоняться от зенитных ракет. Там были простые партизаны, бандиты – и на них следовало охотиться самым простым и дешевым способом.
У японцев с вертолетами имелись проблемы – мощное, едва ли не мощнее русского, вооружение и слабое бронирование. Штурмовой вертолет не выдерживал обстрела даже из пулемета калибра 12,7 – что говорить о русских тридцатимиллиметровых пушках, которыми был вооружен «М40» – первый же снаряд пробивал «японца» чуть ли не насквозь. Что касается транспортников – Япония делала их вполне на уровне.
А Британия…
Нет, технические характеристики были приличными. Но вот дизайн…
Легкий «Вестланд Уосп» – уродливая, скошенная кабина, сзади двигатель – ничем не прикрытый, решетчатая балка с винтом позади. Перевозимая пехота летела, по сути, открытая всем ветрам и пулям, пристегиваясь к внешним сиденьям по обе стороны вертолета. Средний «Вестланд Уэссекс» – «двухэтажный», кабина пилота над десантным отсеком, двигатель – за десантным отсеком. Сам двигатель – не лучший по надежности, и из этого же делают вертолет огневой поддержки, просто ставя в десантный отсек крупнокалиберный пулемет или даже автоматическую пушку. Только тяжелые не подкачали – «Вестланд Пингвин», хотя и некрасив, и грузоподъемностью не отличается, зато единственный в мире вертолет, который даже в пехотном варианте идет с герметичным днищем и может держаться на воде при посадке. Островное государство, чего же вы хотите? Еще «Вестланд Бельведер» – похожий на изуродованный «Боинг-47», несуразно длинный, как такса, узкий. И «Вестланд Вестминстер» – который в грузовом варианте делается только с силовым каркасом, без панелей, летишь – как в клетке.
Сасовцы предпочитали «Уосп» – он как раз вмещал один патруль, четыре человека. И пускай в полете ты открыт всем ветрам и пулям – зато и ты можешь стрелять по проносящимся внизу фигуркам солдат противника, такая стрельба даже входит в стандартную программу подготовки. Кстати, стрельба получалась достаточно результативная – четыре стрелка как минимум, у одного – пулемет. Если напрактиковаться…
Вертолеты посадили рядом с базовым лагерем – уродливые черные стрекозы. Сейчас солдаты САС весело бегали от базового лагеря к вертолетам и обратно, выясняли отношения с летчиками. Командиры погнали своих людей в туалет, чтобы солдаты весили меньше, и за счет этого можно было взять больше патронов. И все – за шумом, за смехом, за дружеской подколкой скрывали одну простую, непреложную и жестокую истину войны – многие из тех, кто сейчас грузится в вертолеты, не увидят следующий восход солнца. Многие – если не все. Смерть уже была здесь, она была невидимым и самым главным участником суеты, эта дама в черном плаще неспешно переходила от одной группки солдат к другой, прислушиваясь к разговорам, вдыхала табачный дым, стоящий сизой пеленой. Смерть решала, чье время уже пришло, а кого еще можно оставить пожить. Вот так.
– Кто не готов?
Три фигуры в сером, пятнистом камуфляже стояли молча перед лейтенантом. Каллаген, Роуч, Стэтэм. Его патруль, его команда, с которой он сидит в этой дыре уже… Черт знает сколько времени. Четверо, которые в бою должны быть единым целым. С ними ему предстоит победить – или умереть.
– Пристегнуться! Вперед!
Вертолеты взлетали с площадки, расположенной восточнее Хайдарабада, а их цель – цепь холмов, располагалась десятью километрами западнее. Поэтому им предстояло пройти почти над самым городом – вертолетчики обычно брали южнее, потому что с той стороны меньше стреляли – и увидеть всю картину сражения.
Сражения, как такового, еще не было – стороны только готовились к нему. Шотландские королевские стрелки выдвигались к городу – пятнистые коробки танков с длинными хоботками танковых пушек, уродливые, в основном кустарно забронированные автомобили для перевозки личного состава, броневики с пулеметными спарками и малокалиберными автоматическими пушками – все это медленно надвигалось колоннами на город с востока. Часть колонн шла прямо на Хайдарабад, часть – явно шла на обхват, чтобы поддержать оцепление. «Дамочки» – а шотландских королевских стрелков звали почему-то именно так, – сидели в основном не в машинах, а на броне. Увидев идущие строем низко над землей вертолеты с десантом, они кричали, размахивали руками, салютовали своим оружием. Солдат всегда поймет солдата, а они видели в небе парней, которым сегодня придется тяжелее, гораздо тяжелее, чем им самим.
И они салютовали им, отдавая честь.
Вертолеты свернули южнее, огибая город по дуге – из города уже стреляли, но расстояние для стрелкового оружия было слишком большим. Да и для того, чтобы попасть по несущемуся в воздухе вертолету, понадобилась бы изрядная доля удачи. Тем не менее бунтовщики стреляли, моля Аллаха, чтобы он направил их пули прямо в грудь ненавистным англизам. Город горел – на улицах спешно латали баррикады, строили новые, поджигали промасленную ветошь, машины, покрышки. В городских боях, в незнакомом городе, нет ничего хуже стелющегося по улице дыма. В этом дыму командиры теряют управление своими подразделениями, наводчики с вертолетов тоже не могут отдавать команды, не видно, кто и откуда стреляет – часто в суматохе начинают стрелять по своим. А мятежники… здесь их земля, их город. Здесь они выросли, знают каждый дом, каждую канаву, каждый закоулок. Дым им совсем не помеха…
Сасовцы в ответ не стреляли. Слишком большое расстояние, если в кого-то и попадешь – так случайно. А скорее всего – просто истратишь драгоценные патроны.
– Десять минут до точки сброса! – проорал лейтенант, хотя его особо никто и не слушал. Все были уже там, в точке сброса, мысленно принимали бой, прокручивали в голове все его возможные перипетии…
Сопротивление на точке сброса было ожидаемо слабым. Хотя холмы и представляли для мятежников интерес, хотя они и держали на них посты – посты эти были откровенно слабыми. Тридцать человек по всей линии. Свалили их с воздуха довольно быстро, огнем пулеметов и двадцатимиллиметровых пушек с боевых вертолетов поддержки…
– Высаживаемся! – лейтенант расстегнул подвесную систему, сбросил вниз тяжеленный вещмешок и первый спрыгнул вниз, попав ногами прямо на искромсанный пулями труп мятежника. Эти легкие птички «Уосп» были хороши тем, что могли зависнуть над чем угодно, и высадиться можно без проблем. Британские спецназовцы освоили транспортировку десантных групп и их высадку первыми, что бы там ни думали немцы и североамериканцы. Иногда такие птички пролетали даже по городским улицам, держась ниже крыш домов – за счет коротких лопастей несущего винта…
– Быстрее… Быстрее, сукины дети! Вы что, вечно жить захотели?! – лейтенант слышал это в каком то фильме, и фраза ему понравилась. – Давайте! Копаем дополнительные укрытия – пока нам не подпалили задницу! Быстрее!
– Сэр! – капрал Роуч поднял трофейный пулемет. – Кажется, этот целый.
Уже что-то. Получается, у них на группу теперь три пулемета. Третий – старый, известный как БРЭН, «Брно-Энфильд», ручной пулемет с питанием не лентой, а магазином, причем вставляемым не снизу, а сверху. Лицензия на этот пулемет была и впрямь куплена в Богемии, но мастера Энфильда его переконструировали под старый британский патрон 303 от винтовок «Ли-Энфильд». Кто бы там что ни говорил, но пулемет был хорошим и в умелых руках мог наделать немало бед.
– Умеешь работать?
– Справимся, сэр… Такой был у нас в учебном полку.
– Патроны?
– Есть сколько-то…
– Тогда опробуй стрельбой. Копаем, копаем…
Взгляд лейтенанта упал на Стэтэма – тот не копал, отложив в сторону саперную складную лопатку, он смотрел по сторонам, пристально задерживая взгляд на чем-то, и быстро писал карандашом в блокноте…
– Стэтэм… Что, черт возьми, ты делаешь? Ты хочешь, чтобы твоя задница была видна каждому муслику, когда дойдет до дела, да?
– Сэр, я должен составить карточку огня, пока не началось.
– Когда начнется, ты будешь копать, вместо того чтобы стрелять. И они подойдут прямо вплотную и затрахают твою белую задницу до смерти – я слышал, муслики любят это дело.
Стэтэм оторвался от записей, посмотрел на лейтенанта.
– Сэр, если вы не будете мне мешать, никто не сможет подойти к нашему укреплению ближе, чем на пятьсот метров.
– Дробовик-три, я – Паук-восемь! Как принимаешь?
Артиллеристов было едва слышно из-за грохота орудий. В поле перед холмами то тут, то там вставали разрывы, но неровная местность, изрезанная небольшими оврагами – с холмов стекала вода, пробивая себе путь, – делала артиллерийскую поддержку малоэффективной, у мятежников просто было где укрыться от осколков.
– Принимаю отчетливо!
– Двести левее…
– Пятнадцать минут продержись! Мы соседей отрабатываем!
– Да меня через пятнадцать минут тут с землей смешают!
– Держись! Как возможность будет, я одно орудие на тебя перенаправлю. Подкорректируешь, как начнем…
– Давай, сукин сын! Давай!
Лейтенант знал, что будет тяжело. Но что будет так тяжело, он даже не представлял.
Прежде всего облажалась разведка. Сознательно или случайно, никто не понял. Да и понимать было некогда. Все говорили про холмы, но никто не говорил, что перед холмами – зеленка, да еще и оврагами изрезанная. По этим долбаным оврагам можно напрямую подобраться к позиции. Ни минометная, ни артиллерийская поддержка в такой ситуации особого эффекта не дает. При артиллерийском огне осколки идут выше, немного лучше миномет, но для него тоже нужно исключительно точное попадание, которое может получиться только случайно. Поэтому муслики, хоть и неся потери, подобрались к их позициям почти вплотную. Две атаки уже сорвались, вторая перерастала в рукопашную, но отбились. Сейчас все ждали третьей и последней атаки – шотландцы заканчивали зачистку Хайдарабада, оставленный в городе арьергард был уже почти перебит, и мусульманам было просто некуда деваться. Только идти вперед, иначе их просто намотают на гусеницы, перебьют с вертолетов – и все.
А сейчас – шотландцы бились в городе, арьергард задерживал их, и в планах командования было сначала занять город и закрепиться в нем, чтобы вся эта толпа не ломанулась обратно, где их придется выковыривать из городских кварталов с чудовищными потерями – уже поняли на предыдущих примерах, что такое штурм города. Сейчас сражались и умирали на холмах только сасовцы, прикомандированные – и это вполне устраивало пехотное командование. За потери прикомандированных не так спрашивают, как за потери своих.
Их просто бросили в мясорубку, оставили умирать здесь, на каменистых холмах. Они это понимали – и все равно стояли насмерть.
Левее от их позиции, в полукилометре, догорал остов вертолета, чуть дальше – еще два. Тот, что ближний, сбили сосредоточенным огнем нескольких пулеметов у них на глазах, перебили хвостовую балку. Стэтэм ряды этих пулеметчиков чуть проредил, да толку-то. Вертолет в этом смысле вообще уязвимая штука – длинная хвостовая балка, внутри нее идет привод хвостового винта, дальше – требующий смазки редуктор. Попади в этот привод или разбей пулями редуктор – все. Вертолет начинает бешено вертеться, выбрасывая всех, кто не пристегнут, из десантного отсека, и неконтролируемо снижаться при этом. Так получилось и на этот раз – вертолет закрутился в воздухе, выделывая такие фигуры, что… А потом упал – и почти сразу вспыхнул чадным костром. Выбираться к нему для спасательной операции было бессмысленно – положили бы всех. Остается надеяться, что при падении все погибли – что муслики сделали с пилотами или оператором пушечной установки, если хоть один живым попал в их руки – страшно даже было думать…
Второй и третий вертолет сбили почти одновременно – один залпом РПГ, а вот другой – чем-то более серьезным. Возможно, даже ПЗРК – хотя разведка не сообщала о наличии в этом районе ПЗРК и умеющих работать с ними операторов. Да и взрыв самоликвидатора гранаты РПГ сильно похож на взрыв боеголовки ракеты зенитного комплекса. К счастью британцев, у мятежников было мало ПЗРК, буквально единицы – иначе эта маленькая, грязная война уносила бы еще больше жизней «алых мундиров»[54]. Впрочем, война и так уносила более чем достаточно…
Тело Каллагена лежало на краю оборудованной стрелковой позиции, накрытое брезентом – его убили во время второго, самого жестокого штурма, когда их разделяло с мятежниками всего двадцать метров, иногда и меньше. На позицию влетела граната, он сумел схватить ее, отправить обратно, но при этом высунулся на мгновение – и получил пулю в сердце. Остальные трое – и сам лейтенант, и капрал Роуч, и новичок в их патруле Стэтэм, были ранены, но пока держались…
– Роуч…
Капрал лежал около двух пулеметов – своего BSA «Mark-40» и старого БРЭН – патроны к «Виккерсу», легкому пулемету, сделанному в Британии по валлонской лицензии, кончились во время второго штурма. Тогда этот пулемет просто не умолкал – близкое расстояние, двести патронов в ленте, и сам пулемет удобный, с коротким стволом и складным прикладом, разворотистый, с рук можно стрелять. Без Роуча и без этого пулемета их бы просто смяли – пройдя по собственным трупам, ворвались бы на позицию и разорвали их на части. Сейчас капрал, раненный в руку и ногу, уже перевязался и, пока была передышка, набивал ленты к пулемету. Вид у него был такой, как будто он побывал в аду – большую часть лица покрывала настоящая корка из грязи, запекшейся крови, осевших пороховых газов. Обмундирование во многих местах порвано и испачкано тем же – грязью вперемешку с кровью.
– Да, сэр…
– Сколько у нас еще осталось?
– Пять лент к BSA, сэр, считая ту, что в нем сейчас, и примерно столько же обойм к БРЭНу. И – все.
Хреново… На полчаса скоротечного боя, не больше…
– Сэр…
Лейтенант оторвался от мрачных мыслей.
– Да?
– Я вот тут слазать решил… Вниз. Младший прикроет.
– Сдурел?
– Никак нет, сэр. Сами подумайте, какой у нас выход? А там – у каждого по стволу и патроны. Если удастся притащить пять-шесть автоматов с боекомплектом – это уже дело.
– Там снайперы.
– Младший говорит – там только один. Он наблюдает за ним. Как только тот допустит ошибку, младший его снимет. И тогда можно будет идти.
– Понял, сэр…
Выстрел винтовки и разрыв снаряда на поле идеально совпали по времени, но и в далеком гуле артиллерийского разрыва лейтенант уловил четкий щелчок выстрела снайперской винтовки. Прижимаясь к земле, загребая подобно пловцу, лейтенант пополз вправо – там сейчас выбрал свою позицию младший. Снайпер их патруля.
– Стэтэм… – тихо позвал лейтенант.
Младший капрал не отозвался – он лежал подобно камню, целясь куда-то вдаль из своей винтовки. Он не сдвинулся ни на миллиметр, только прошипел:
– Слышу…
– Что там?
– Снайпера снял. Больше не наблюдаю. Можно идти.
Лейтенант задумался.
– Патроны остались?
– Восемь полных обойм. Хватит…
Стэтэм не ответил, он уже выцеливал кого-то, и ему было не до того. Лейтенант пополз обратно, к капралу, уже по-хозяйски рассматривающему заваленный телами склон.
– Как, идем?
Капрал поморщился…
– Эти – вон там засели… Левее тех камней, там человек десять, не меньше. Остальные – равномерно рассредоточились вон по той линии, там что-то типа канавы. По верхам – восемь стволов, я подсчитал. Возьмите нож, сэр – у них дешевые разгрузочные жилеты, сэр, самодельные, шьют из рюкзачной ткани. В каждом – по шесть обойм, если повезет. Подрезать в двух местах надо, на поясе и на плечах.
Лейтенант посмотрел на капрала, между разговором подрезающего траншейным ножом уголок ногтя…
– Ты… это… короче, слово дай… если плен, то… лучше сам меня добей. Ты знаешь, что муслики с пленным делают. Лучше так…
– Обещаю, сэр… – капрал очень серьезно посмотрел в глаза своего командира, командир был младше его, но это реально был командир, без всяких скидок. – Надеюсь, и вы мне окажете такую же честь.
– Без вопросов, Джефф… без вопросов. – Капрал отложил нож, протянул лейтенанту руку, тот крепко пожал ее и протянул вторую, не выпуская первой. Рукопожатие на самом краю. На краю могилы…
– А Младший наш?
– Он не сдастся… – твердо проговорил Роуч.
– Почему так думаешь?
– Я видел… Он себе к пузу чуть ли не полкило тротила примотал со взрывателем натяжного действия. Утром, перед вылетом, я видел. Не хотел бы я быть тем, кто будет его брать…
Поделиться книгой: