Последнее путешествие

— Никогда нельзя быть ни в чём уверенным. Ты пойдёшь одна, никто из нас не сможет сопровождать тебя. И я хочу быть уверенным, что ты доберёшься до места.

— Скажите пожалуйста, какая забота, — язвительно пробормотала я.

Дориан ничего не ответил, а выражения его лица я не увидела, так как он шёл впереди. Мы вернулись в зал для тренировок, только там уже никого не было. Подойдя к стене, Кендалл снял два меча, взвесил в руке сначала один, потом другой. Кивнул, и вернулся ко мне.

— Держи.

Я с недоумением уставилась на рукоятку.

— И зачем?

— Я уже сказал, ты должна уметь постоять за себя, — терпеливо повторил он. — Защищайся.

Пришлось взять меч. Дориан сделал пару шагов в сторону, не сводя с меня взгляда, и в голову полезли нездоровые ассоциации: чёрт возьми, фарс какой-то, я не Бандерас, а он не Хопкинс, и мы не на съёмках фильма Зорро!

— Да это смешно, — я нервно захихикала. — В жизни не держала ничего тяжелее сковородки!

Вместо ответа Дориан неожиданно взмахнул клинком, и пришлось подставить меч — я не была уверена, что он остановится, очень уж странное выражение появилось на его лице.

— Можно осторожнее, я понятия не имею, что делать с этой штукой! — снова удар, и пришлось отступить на шаг назад, опять подняв перед собой меч.

Что-то мне совсем не нравилось происходящее, удары Дориана становились быстрее, сильнее, я едва успевала уворачиваться, отступая всё дальше к стене.

— Псих, да? — выкрикнула я, запястье уже болело, и в какой-то момент стало страшно: кто его знает, что у Кендалла на уме, ведь вполне может пылать жаждой мести за то, что якобы отняла у него Альмарис!

В следующий момент он сделал какой-то хитрый финт, отчего меч вывернулся из пальцев и со звоном отлетел в сторону. Кончик его клинка немедленно оказался у моего горла. И тут со мной случилась странная перемена. Страх перешёл в злость, я сжала зубы и прищурившись, посмотрела ему в глаза.

— И что, убьёшь? — тихо спросила я, сама в этот момент способная на всё, даже ударить его. И плевать, что меч валялся в нескольких шагах.

Неожиданно его губы дрогнули в улыбке, и глаза посмотрели куда-то вниз. Я невольно тоже опустила взгляд, и остолбенела: на кончиках моих пальцев плясали голубоватые искорки.

— Вот всё и решилось, — негромко ответил Дориан, отступив на шаг. — Кажется, я знаю, как сделать так, чтобы ты была готова к занятиям с Сэнди и остальными. Сначала будешь тренироваться со мной, а потом уже с ними.

Честно, я почувствовала себя ужасно глупо. Он хотел помочь, а я подумала самое плохое. Хотя, с какой радости Кендалл взялся помогать? Ведь даже если мой поход закончится удачно, Альмарис не вернётся. А я ни разу на неё не похожа, и вряд ли понравлюсь ему, как женщина.

— Нравится злить меня? — сухо поинтересовалась я, скрестив руки на груди.

Он вздохнул, на мгновение прикрыв глаза.

— Послушай, Ники. Сначала, когда я решил поехать вместе со всеми в Нимелию, мной действительно руководило желание посмотреть на ту, из-за кого моя жизнь покатилась к тиррелам, — тихо ответил Дориан, прямо глядя на меня. — Я так считал, исходя из рассказа Сэнди, что ты придумала наш мир. Но знаешь, у меня было много времени подумать, и может, для кого-то моя жизнь и является выдумкой, но для меня она — реальная. И всё, что я делал, всё, что делала Альмарис, всё по-настоящему. И никто не виноват в том, что… — он запнулся, — она выбрала не меня. Мы с ней виделись всего три раза, до момента, как я сбежал, а с Риналом она… она провела гораздо больше времени. И потом, что толку в моей ненависти к тебе, Ники? — Дориан отвернулся. — Ничего не изменится. А жить дальше нужно, я не могу себе позволить грустить и тосковать вечно, я всё-таки король. От моих решений и поступков целая страна зависит.

Я была ошарашена неожиданной исповедью, и не знала, что ответить.

— Пожалуй, самое главное, я всё-таки не совсем верю, что с твоей лёгкой руки появился мир, в котором я живу, — бросил он, оглянувшись через плечо, и направился к выходу.

О, блин. Вот те раз. Уже третий человек ведёт себя совершенно не так, как вроде должен, по отношению ко мне. Закрадывался вопрос: кто следующий?..

К ужину за мной снова пришла горничная — до вечера я почти не выходила из комнаты, опасаясь столкнуться с кем-нибудь из обитателей замка, в особенности с Сэнди, Линнером или Эллинорой. Пришлось спускаться в столовую. Атмосфера снова изменилась: задумчивый взгляд Кендалла нервировал больше, чем если бы в нём была ненависть, Сэнди и Эллинора радовали хмурыми лицами и поджатыми губами, Линнер же вообще, казалось, был погружён в собственные мысли. Оливия снова отсутствовала, и я как-то забеспокоилась даже.

— Завтра после завтрака я жду тебя в зале, — неожиданно — наверное, только для меня, — сказал в конце ужина Дориан.

— А потом мы подойдём, — отозвалась Сэнди, отложив вилку. — И, Ники, пожалуйста, без истерик. Время уходит, а сделать надо много.

— Если руки больше жечь не будете, — буркнула я. Мне доставило удовольствие выражение удивления на лице Кристен, и румянец на щеках Неумирающей.

— Ну, это как Дориан постарается, — внезапно присоединился к разговору Линнер, бросив на друга внимательный взгляд.

Двусмысленность фразы вызвала очередной приступ раздражения, но усилием воли я загнала эмоции поглубже — не хватало ещё расхлёбывать последствия.

— Всем спокойной ночи, — поднявшись и попрощавшись, я поспешно покинула столовую.

Да ну их, то обвиняют во всех грехах, то вдруг с какого-то перепугу начинают усиленно помогать и оправдывать. В спальне, переодевшись в уже свою ночную рубашку, я улеглась, но поняла, что спать совершенно не хочется. Однако для очистки совести, честно проворочалась часа полтора. Назойливые мысли о странном поведении некоторых личностей напрочь отгоняли сон. Досадливо вздохнув, я решила дойти до библиотеки на первом этаже и почитать, самое верное снотворное. Накинув халат, вышла из комнаты и направилась к лестнице, ёжась от сквозняка.

Однако меня ждал неприятный сюрприз, не одна я страдала бессонницей. В большой гостиной справа от лестницы кто-то разговаривал. Я замерла у стены, прислушавшись. Судя по голосам, это были Линнер и Дориан.

— Объяснишь, что происходит? — вопрос звучал требовательно, спрашивал волшебник.

— В каком смысле? — спокойно поинтересовался Кендалл.

— Вроде в Келарии ты заявил, что поедешь с нами исключительно, чтобы увидеть виновницу случившегося с Альмарис, и вроде как собирался что-то там предпринимать, нет? Я ошибаюсь?

— Я это говорил? — перед моими глазами даже появилась картинка, как Кендалл, с невозмутимым выражением лица изогнул бровь. — Я сказал только, что хочу поехать и посмотреть на девушку, которую считают создательницей нашего мира.

— Не увиливай, Дориан! — Линнер повысил голос. — Почему ты решил помочь ей? И нам заодно? Ведь независимо от того, уничтожит Ники Артефакт или нет, Альмарис не вернётся к тебе!

— Линнер, считаешь меня таким идиотом, что я этого не понимаю? — несколько раздражённо ответил король. — Я Рейку сразу сказал, и тебе могу повторить, я не надеялся и не надеюсь на это! Она ушла, всё, точка, закрыли тему! Я отпустил её! И хватит об Альмарис, — уже тише добавил Дориан. — Жизнь продолжается.

Некоторое время в гостиной царило молчание, и я уже почти собралась тихонько подняться к себе — библиотека была в левом крыле, и пройти мимо комнаты незамеченной не получилось бы, — но тут снова заговорил Линнер.

— Постой, дружище, она что, понравилась тебе?! — в его голосе слышалось удивление. — Нет, серьёзно?

— Я не хочу это обсуждать, — напряжённо ответил Кендалл, пока я, оглушённая, пыталась не сползти по стене. — Считай, просто решил помочь тебе, по дружбе.

Волшебник тихо рассмеялся.

— Ну уж нет, не отвертишься. Это что-то серьёзное, или просто у тебя давно не было женщины, Дориан? Ники не из тех, на кого на улице оборачиваются, и она здесь всего два дня.

— Да отстань ты, — я услышала звук отодвигаемого кресла и поняла, что Кендалл встал. Так, кажется, пора уходить. — Разберись сначала с Эллинорой, а потом уже лезь в мою личную жизнь. Спокойной ночи, до завтра.

Стараясь не шуметь, я бегом поднялась по лестнице, и юркнула в спальню, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной. Сердце колотилось, как сумасшедшее, мысли скакали, как мячики. Боже, что за чушь нёс Линнер, с какого перепугу я нравлюсь Дориану? Я тут два дня, не красавица, неизвестно ещё, что будет, когда моя так называемая миссия по уничтожению Артефакта закончится, мой дом ведь не здесь! И потом, мы совершенно разные люди, он король, а я обыкновенная женщина. Уняв дрожь в коленках, мне удалось добраться до кровати и без сил опуститься на покрывало. Да, он красивый. Да, у меня сто лет не было мужчины. Но это не повод, чтобы бросаться в объятия первого встречного. На этой мысли я легла, решительно настроенная уснуть, что и удалось, правда, с некоторым трудом.

Полторы недели пролетели как-то незаметно, и скучать не приходилось. Даже Джарт перестал меня сторониться, и несколько раз сопровождал в прогулках по Ферру. Тактика Дориана как ни странно, приносила плоды: фехтование давалось с трудом, и после уроков настроение оставалось раздражённым. Ну и учитель, конечно, старался — ехидные замечания очень способствовали созданию нужного настроя. И ведь знала, что он специально это делает, но не огрызаться не могла! Естественно, магия потом давалась легче. Но едва я успокаивалась, как приходилось прекращать уроки. Однако теперь от перепадов моего настроения оружие со стен больше не падало, и прочие казусы не случались.

Ещё, как-то вечером, когда меня снова одолела бессонница, и я направлялась в библиотеку, совершенно случайно заметила Эллинору, с решительным и одновременно взволнованным выражением лица направлявшуюся куда-то в сторону комнаты Линнера. Удивлённо подняв брови, я невольно улыбнулась, спрятавшись за поворотом — не хотелось, чтобы Эллинора заметила. На следующее утро женщину было не узнать: глаза блестели, взгляд отсутствующий, в общем, все признаки того, что она явно не ночевала в своей спальне. А довольная усмешка Линнера в общем-то говорила сама за себя. Ну слава богу, хоть у кого-то начинает жизнь налаживаться, пусть и ненадолго… Единственная, кто меня беспокоил, Оливия. Она крайне редко появлялась, и её бледный вид наводил на мысль, что она серьёзно больна. Джарт отмалчивался, а самой ломиться к ней и спрашивать как-то неудобно.

Я отдыхала после занятий, читая утащенную из библиотеки книжку, как вдруг неожиданно в дверь постучали. Сердце ёкнуло, мелькнула мысль, а не Кендалл ли это — в последнее время мы слишком часто встречались, словно невзначай, но у меня сложилось впечатление, что он намеренно ищет возможности лишний раз увидеться.

— Войдите, — я отложила книгу в сторону.

— Можно? — к моему удивлению в спальню заглянула Оливия.

— Д-да, — интересно, что ей надо?

— Ники… — женщина присела на край второго кресла, нервно сжав пальцы на коленях, её взгляд блуждал по комнате. — Мне больше не с кем здесь поговорить кроме тебя… — она запнулась.

— Что случилось? — меня охватила тревога — на лице Лив были видны следы слёз.

— Я жду ребёнка, — выпалила она. — И не знаю, как сказать Джарту.

— О… — откинувшись на спинку, я задумалась.

— Не знаю, обрадуется он или нет, и вообще, я запуталась в наших отношениях, — тихо продолжила она. — Я не хотела сюда ехать, но Джарт заставил — сказал, что я его жена и он хочет, чтобы я была рядом. Тем более, скорее всего он не вернется в Келарию вообще. Но Ники, у меня ощущение, что он просто боится меня!.. — она сдавленно всхлипнула. — Я люблю его, очень, мне плевать, что он имеет отношение к смерти первого мужа! Но почему-то Джарт считает, что не может дать мне того, что я заслуживаю, — Оливия грустно улыбнулась. — Он хоть раз спросил, что же мне от него нужно? Что мне делать, Ники? Я не хочу, чтобы он считал наш брак исполнением какого-то нелепого долга!..

Я осторожно дотронулась до её плеча.

— В первую очередь успокоиться и больше не плакать, тебе вредно волноваться. Ничего не обещаю, но попробую поговорить с Джартом.

Она улыбнулась и вытерла щёки.

— Спасибо… Извини ещё раз, что потревожила.

— Знаешь, попробуй всё-таки не просиживать целыми днями в комнате, — предложила я. — Не думаю, что остальные к тебе плохо относятся. Если тебе предстоит здесь жить, может, стоит подружиться с Кристен и Бертом? Всё-таки им скоро предстоит стать бабушкой и дедушкой, — я улыбнулась в ответ и встала. — Иди пока к себе, я найду Джарта.

Потратив на поиски около получаса, и выяснив, что он в библиотеке, я направилась туда.

— Не занят? Разговор есть, — с ходу начала я, пока не пропала решимость. Никогда не умела вести задушевных бесед…

— О чём? — Джарт отложил книгу, на лице отразилась лёгкая напряжённость.

— О ком, — поправила я, сев в кресло напротив, и прямо посмотрев на собеседника. — Об Оливии.

Он вздрогнул и отвёл взгляд, нахмурившись.

— Ники, ты конечно извини, но это не твоё дело. У нас всё хорошо…

— Ага, а глаза у неё заплаканные по какому поводу? И почему тогда она почти не выходит из комнаты? Ты хоть раз гулял с ней по Ферру? Вообще, водил её куда-нибудь?

— Времени не было, — Джарт упорно избегал смотреть на меня. — И она сама говорит, что лучше останется в замке.

— Давай начистоту, зачем ты женился на ней? Зачем привёз сюда, в Нимелию?

Он встал и отошёл к окну, скрестив руки на груди.

— Я не хотел касаться этого вопроса, но ты сама виновата, Ники. Во всём, что произошло с нами. Лив заслуживает уважения, любви, всего того, чего ей не хватало в первом браке, и… я не знаю, смогу ли ей это дать, — тихо закончил он. — Я до сих пор помню Ралину, и всё время боюсь, что во сне произношу её имя.

— Да? — моя бровь изогнулась. — И когда целуешь или обнимаешь Лив, тоже думаешь о ней?

Плечи Джарта вздрогнули, и я пожалела, что не вижу его лица.

— Вижу, нет. И кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. Чего тебе самому нужно от Лив? Почему ты женился на ней? Только ли потому, что провёл с ней одну ночь? Ну так она взрослая женщина, уже бывшая замужем, и необязательно было проявлять такую щепетильность.

— Ники… — он наконец повернулся, и я с удовлетворением отметила в его глазах некоторую растерянность.

— Ты знаешь, что она ждёт ребёнка? — спокойно поинтересовалась я. — И отчаянно трусит сказать об этом, потому что не знает, нужен ли он тебе, так же, как не знает, с какой целью ты привёз её в Нимелию.

Джарт замер, во все глаза уставившись на меня.

— Ребёнок?.. — растерянно переспросил он.

— А чему ты удивляешься? — я усмехнулась. — Сколько вы женаты? Это по-моему нормально. Иди к ней, папаша, и скажи, что любишь. Перестань вести себя, как последний дурак, и изображать равнодушие и вежливость.

— Ребёнок, — снова пробормотал он, и быстрым шагом направился к двери, даже не попрощавшись.

Надеюсь, я всё сделала правильно.

За обедом эти двое отсутствовали, но почему-то мне казалось, что не по причине плохого настроения или самочувствия Оливии.

— Ники, сегодня в городе праздник вечером, пойдёшь? — неожиданно предложила Кристен.

Праздник это, конечно, здорово, но… что я там буду делать?

— Нет, наверное, — я покачала головой. — Отдохну у себя лучше.

— Мы все идём, — присоединилась Эллинора. — Что ты одна будешь здесь делать? Изображать привидение?

Раздались негромкие смешки. Только Сэнди сидела с отсутствующим видом. Ну да, ей не с кем идти тоже…

— Спасибо, конечно, но не стоит, — я умела быть упрямой.

Кристен и Эллинора обменялись взглядами, но я не придала этому значения.

— Как хочешь, — королева пожала плечами.

Поднявшись после обеда к себе, я сняла тунику и сапоги и растянулась на кровати, решив вздремнуть немного — кормили в замке вкусно, и меня слегка разморило после сытной еды. Уснула неожиданно быстро и крепко, но лучше бы не засыпала…

…Очертания комнаты тонули в полумраке, в камине едва тлели угольки. На широкой кровати лежала Альмарис, на бледном лице с заострившимися чертами ярко выделялись лихорадочно блестевшие глаза. Ринал сидел рядом, держа её за руку.

— Никогда не прощу себе, милая, — в тихом голосе слышалось отчаяние. — Лучше бы ты оставалась там!..

— Нет, не лучше, — Альмарис было еле слышно. — Ты правильно сделал, что пришёл за мной. Перестань винить себя, Ринал. Это были самые счастливые недели в моей жизни, честно, — узкая ладонь коснулась его щеки, а губы дрогнули в слабой улыбке. — Ну перестань хмуриться, всё не так плохо.

— Как я буду без тебя? — глухо произнёс Ринал.

— Ты должен помочь Ники, — голос Рили упал до шёпота. — Ей будет очень трудно…