Первый еретик

— Подождите, — вновь произнесла Кирена, уже громче. — Это не Носители Слова.

Старуха зашипела от ее богохульства и плюнула ей на ногу. Кирена не обратила на нее внимания. Ее взгляд не отрывался от воина, облаченного в кобальт, столь незаметно и в то же время разительно отличавшегося от писаний, которые ее заставляли учить в детстве.

Братья ангела вышли из темного нутра своего корабля и спустились на площадь. Все они носили такую же синюю броню. Все они были вооружены могучим оружием, которое смертный человек даже не смог бы поднять.

— Они не Носители Слова! — возвысила она свой голос над песнопениями. Несколько коленопреклоненных людей вокруг нее ответили резким шиканием и проклятиями. Кирена набрала воздуха, чтобы в третий раз произнести свое обвинение, когда ангелы, двигаясь с нечеловеческой синхронностью, подняли оружие и нацелили его на толпу верующих. От этого зрелища дыхание замерло у нее в горле.

Первый ангел заговорил глубоким и грубым голосом, проходившим сквозь скрытые динамики его лицевого щитка.

— Люди Монархии, столицы Сорок Семь — Десять, слушайте эти слова. Мы, воины XIII Легиона, дали обет и поклялись честью, что исполним свой долг. Мы принесли волю Императора на десятый мир, приведенный к согласию Сорок седьмой экспедицией Великого крестового похода человечества.

Все это время дюжина ангелов продолжала целиться в стоявших на коленях горожан. Кирене было видно, что дула у них такие же закопченные, как корпус судна, потемневшие от стрельбы боеприпасами чудовищного размера.

— Ваше согласие с Империумом людей длилось шестьдесят один год. С глубокой скорбью Император повелевает всем живущим покинуть город Монархию немедленно. Недавно правители планеты получили такое же предупреждение. Город должен быть эвакуирован в течение шести дней. В последний день правители планеты получат право послать один сигнал бедствия.

Толпа продолжала безмолвствовать, но теперь в их взглядах преклонение сменилось непониманием и недоверием. Как будто почувствовав перемену в их настроении, ангел вскинул оружие и сделал один выстрел в воздух. Словно раскат грома прокатился по долине, оглушительный в тишине.

— Никто не останется в Монархии к рассвету седьмого дня. Ступайте в свои дома. Собирайте имущество. Эвакуируйте город. Сопротивление карается смертью.

— Куда нам идти? — донесся женский голос из замершей толпы. — Это наш дом!.

Первый ангел повернулся, направив свое оружие прямо на Кирену. Спустя несколько мгновений девушка осознала, что слова принадлежали ей. Еще меньше времени понадобилось окружавшим ее, чтобы разбежаться, оставив вокруг нее все расширяющееся кольцо пустоты.

Ангел повторил свои слова, все с той же бесчувственной интонацией, что и до этого.

— Никто не останется в Монархии к рассвету седьмого дня. Ступайте в свои дома. Собирайте имущество. Эвакуируйте город. Сопротивление карается смертью.

Кирена сглотнула и не сказала более ни слова. Крики и насмешки начали доноситься из толпы. Бутылка разбилась о шлем одного из ангелов, рассыпавшись стеклянным дождем. Несколько человек начало выкрикивать требования объяснений. Кирена развернулась и побежала. Там, где толпа не бежала вместе с ней, она проталкивалась через собравшихся людей.

Хриплый перестук оружия ангелов начался через несколько секунд, когда вестники Бога-Императора открыли огонь по бунтующей толпе.

Три дня спустя Кирена все еще была в городе.

Как и у многих людей, называвших Монархию своим домом, смуглая кожа Кирены была унаследована ею от предков, живших в экваториальных пустынях. Ее красивые глаза были светло-коричневого цвета, словно обожженные каштаны. Посветлевшие от солнца ореховые волосы ниспадали на ее плечи тяжелыми локонами.

Ну, по крайней мере так ее описывали наиболее ослепленные страстью влюбленные.

Такую картину рисовал ей ее разум, несмотря на то, что зеркало не показывало ничего подобного. Под глазами появились круги от двух бессонных ночей, а во рту было кисло от обезвоживания.

Как именно дошло до такого, оставалось загадкой. По всему городу сопротивление вторгшимся было яростным в течение часа или около того. Самая крупная бойня произошла у Врат Тофета, когда протесты перешли в бунт, а бунт в битву. Кирена наблюдала, найдя убежище в близлежащей церкви, хотя смотреть было мало на что. Горожан вырезали и казнили лишь за то, что они осмелились защищать свои дома.

Боевой танк из кобальта и бронзы открыл огонь по самим Вратам Тофета. Само побоище было трагедией, но это было чудовищным осквернением. Давя мертвецов своими гусеницами, танк дал залп по возвышающейся постройке. Глазам Кирены было больно видеть это, но она не могла отвернуться.

Врата Тофета рухнули, их мраморная громада рассыпалась на части, упав на площадь. Сокровище из белого камня и листов золота, памятник истинным ангелам Бога-Императора, было разрушено захватчиками, заявлявшими о своей верности Империуму.

Кирена могла разобрать недвижные тела павших статуй, опрокинутых с рухнувших ворот. Она хорошо их знала, так как часто бывала на ночных рынках Площади Тофет. Каждый раз ангелы взирали на нее со своих мест на поверхности врат. Раскосые, невыразительные глаза смотрели, не моргая. Бескрылые бронекостюмы были вырезаны в гладком камне с исключительным мастерством. Это были не ложные, пернатые ангелы из легенд древней Терры, но воплощение святости — ангелы смерти, созданные внушать страх перед Богом-Императором. Его тени, его сыновья, Носители Слова.

В пыли силуэты еретиков приблизились к танку. «Воины-короли Ультрамара, — прошептала Кирена в этот момент, — XIII Легион».

Богохульники, все до единого. Их отношение к Носителям Слова лишь усугубило их скверну.

Планетарная вокс-сеть не работала. Она слышала от уличного торговца, что захватчики уничтожили все спутники Хура прежде, чем спуститься сквозь облака. Правда это была или нет, но любое сообщение с другими городами, да и внутри самой Монархии, было ограничено силой человеческого голоса.

— Поднялся мятеж в районе Квами, — настаивал торговец. — Не только в Тофете. Еще и в Гульше. Сотни мертвы. Может статься, и тысячи. — Он пожал плечами, как будто это было лишь слегка необычно. — Я ухожу сегодня. Безнадежно сражаться с дьяволами, шул-аша.

Кирена ничего не ответила, лишь улыбнувшись вежливости использованного им древнего обращения к ее профессии. Да и что было ответить? Захватчики блокировали город. Ростки восстания никогда не взойдут на столь неблагодатной почве.

После первых чисток начался исход из Монархии — район за районом. С момента открытия ворот из города изливался нескончаемый поток людей.

К наступлению ночи массовая эвакуация шла полным ходом. Богатейшие граждане Монархии, в большинстве своем торговцы или жрецы выского ранга, носившие сан Говорящих Слово, переезжали в особняки в других городах. Утром воздух над Монархией был полон летучего транспорта, уносившего богатых, необходимых, экономически важных и духовно просвященных в убежища где-то в других местах.

Кирена все еще не уходила. На самом деле, она не была уверена в том, что вообще уйдет. Она стояла на втором этаже на балконе своего жилого отсека, чего-то среднего между комнатой и ячейкой, в жилом блоке Джиро, одном из дешевых районов города.

Окрестные башни-громкоговорители снова и снова передавали свое сообщение.

— Вес личного имущества, допустимый на борту эвакуационных кораблей, строго ограничен. Всем жители района Инага предписывается немедленно проследовать в воздушный порт Яэль-Шах или к Двенадцатым торговым воротам. Вес личного имущества…

Кирена не обращала внимания на предупреждения, наблюдая за скоплением людей на улице. Они образовывали заторы, двигаясь медленными процессиями. В конце улицы один из воинов XIII Легиона направлял потоки людей, словно скот. В руках ложного ангела было такое же оружие, как у его братьев: тяжелая винтовка, стрелявшая взрывающимися боеприпасами.

Кирена облокотилась на огражение балкона, следя за вечной драмой угнетателей и угнетенных, завоевателей и завоеванных. Ее район должны были эвакуировать к завтрашнему утру. Процесс шел туго, в сторону безмолвных ложных ангелов летели обильные жалобы и проклятия.

— Вес личного имущества строго ограничен, — вновь ожили динамики. Раньше с этих башен трижды в день читались молитвы, доносившие слова терпимости и просветления до всех обитателей города. Теперь же их святость была извращена, они стали устами захватчиков.

Слишком поздно Кирена поняла, что ее заметили.

Воздух сгустился и нагрелся от огня двигателей, когда небольшой воздушный транспорт пронесся над улицей вровень с ее балконом. Двухместное судно, покрытое синей броней, парило на воющих турбинах, скользя по воздуху. В нем сидели ложные ангелы, сканировавшие окна вторых этажей домов, мимо которых они пролетали.

Трепет Кирены угрожал перейти в дрожь, однако она осталась на своем месте.

Машина приблизилась. Крутящиеся винты гнали от ее антигравитационных двигателей горячий воздух. Ложный ангел на месте стрелка подался вперед, настраивая что-то невидимое на воротнике доспеха.

— Гражданка, — резкое рычание вокс-голоса воина перекрыло шум спидера, — этот сектор эвакуируется. Немедленно проследуйте на уличный уровень.

Кирена вдохнула и не пошевелилась.

Воин оглянулся на своего напарника в кресле пилота, а затем вновь повернулся к Кирене, замершей в тихом неповиновении.

— Гражданка, этот сектор эвак…

— Я слышала вас, — откликнулась Кирена, достаточно громко, чтобы перекричать адский гул мотора.

— Немедленно проследуйте на уличный уровень, — сказал воин

— Почему вы делаете это? — спросила она, еще повысив голос

Стрелок покачал головой и взялся за рукоятки тяжелой крупнокалиберной турели, направляя ее прямо на Кирену. Девушка сглотнула — дуло пушки было размером с ее голову. Каждая косточка в ее теле заныла от ужаса, умоляя ее бежать.

— Почему вы делаете это?! — настаивала она, стараясь заглушить страх злостью, — Какими грехами мы запятнали себя, что теперь должны покинуть свои дома? Мы верны Империуму! Мы верны Богу-Императору!

— Гражданка.

Она открыла глаза. Воин опустил ствол своей пушки.

— Император, возлюбленный всеми, повелел XIII Легиону прибыть сюда и поступить так. Взгляни на нас. Взгляни на наше оружие и броню. Мы его воины и мы исполняем его волю. Следуй на уличный уровень и покинь сектор.

— Бог-Император пожелал разрушить наши жизни?

Воин рыкнул. Это был трескучий механический рык, от человека в нем была лишь внутренняя ярость. Это было первое проявление эмоций, что Кирена видела у захватчиков.

— Следуй на уличный уровень, — воин вновь поднял оружие, — я убью тебя на месте, если ты еще раз с подобным диким язычеством отзовешься об Императоре, возлюбленном всеми.

Кирена плюнула с балкона.

— Я пойду, но пойду лишь потому, что ищу просвещения. Я найду истину и я молюсь, чтобы пришла расплата.

— Истина откроется, — ответил воин из готовой лететь дальше машины. — На рассвете седьмого дня оглянись и взгляни на свой город. Ты узришь просвещение, которого жаждешь.

И занялся седьмой день.

Кирен Валантион стояла на вершине предгорья Галахе под светлеющим небом. Ее традиционное платье было прикрыто длинной курткой, наглухо застегнутой для защиты от усиливающегося осеннего ветра. Ее грива волос свободно развевалась, а она смотрела на тихий, абсолютно безмолвный город на востоке. В последние часы вверх взвились огненные полосы — корабли XIII Легиона возвращались на небеса, его воины завершили свое дело.

С ужасающей неизбежностью солнце достигло горизонта. Бледное золото, холодное, несмотря на всю свою яркость, разлилось по минаретам и куполам Монархии. Рассвет озарил золотом шпили на вершинах десяти тысяч башен города, несравненного в своем великолепии.

— Святая Кровь, — прошептала девушка, не в силах совладать с голосом. Она ощущала, как по ее щекам бегут влажные теплые слезы. Подумать только, что люди смогли создать подобное чудо. — Святая Кровь Бога-Императора.

Небо продолжало светлеть — слишком быстро и слишком ярко. Только что был рассвет, а оно уже становилось ярким, как в полдень.

Кирена подняла голову и увидела сквозь слезы, как облака озаряются вторым восходом.

Она увидела падающий с небес огонь, лучи света невозможной яркости, вонзающиеся в совершенный город из-за облаков. Но она смотрела недолго. Через несколько мгновений несравнимая ни с чем яркость солнечных копий лишила ее зрения, оставив ее во тьме слушать, как умирает город. Мир содрогнулся под ногами Кирены, швырнув ее наземь. Хуже всего, что ее отказавшие глаза нестерпимо зудели, и последнее, что она ясно увидела, была разрушенная Монархия, чьи башни падали в огне.

Ослепленная и обманутая судьбой, Кирена Валантион рыдала в небеса и молила о расплате, пока горел ее родной город.

II Последняя молитва

«Носители Слова, услышьте нашу мольбу.

Ложные ангелы ступают среди нас, подобные вам видом, но лишенные вашего милосердия. Они зовут себя XIII Легионом, Воинами-королями Ультрамара. Небо потемнело от них неделю назад, и с тех пор они несут лишь угрозы кровопролития и горя. Эти воины прошли по улицам Монархии,заставив жителей покинуть дома. Тех, кто сопротивлялся, забили словно скот.

Волею судьбы, мы запомним их мученичество.

Монархия не одна. Шестнадцать городов на планете пусты, жизнь покинула их. Многие дни нас лишали голоса, не давая воззвать к вам. XIII Легион дал разрешение лишь сейчас, перед последним рассветом. Они пообещали похоронить совершенный город в огне, лишь только солнце взойдет сегодня.

Возвратитесь к нам, мы умоляем вас. Возвратитесь и заставьте их ответить за несправедливость. Отомстите за падших и восстановите то, что будет утрачено, когда горизонт осветится.

Носители Слова, услышьте нашу мольбу.

Возвратитесь к нам, сыны Бога-Императора, да будет благословенно Его имя.

Возвр…»

Первый и последний сигнал бедствия, отправленный из Монархии, столицы Хура

2

Зазубренное солнце

Опустошение

Аврелиан

Расплата Кирены прибыла через два месяца. Почти девять недель они летели, словно брошенное копье, сквозь не-пространство, прорываясь через Имматериум без мыслей о безопасности или контроле. Они теряли корабли. Они теряли жизни. Но они не теряли времени. Реальность содрогалась на их пути.

Первый корабль, вырвавшийся из Имматериума, врезался обратно в реальность на перегруженных двигателях. Набирая ускорение после выхода, он казался вылетевшим из варпа серым дротиком, оставлявшим за собой плазменный след сводящего с ума цвета.

Раскаленные двигатели издавали мощный рев в безмолвном космосе.

По всей длине его неровного хребта в звездную пустоту смотрели статуи из мрамора и золота. Бронированные храмы возвышались, словно наросты на коже корабля. Стены этих соборов увенчивали зубцы с бойницами, а высокие башни десятков меньших храмов были украшены блоками турелей. Корабль ужасающих размеров и мрачного вида был в большей степени оплотом молитвы и войны, чем космолетом.

От опасной инерции его металлические кости содрогались, но он не замедлял хода. Бело-голубые струи, окутанные тут же исчезающим дымным следом, извергались из огромных сопл, которые строились десятилетиями и на которые тысячи рабочих потратили миллионы часов. Нос судна венчал колоссальный таран — фигура орла, выкованная из тяжелого металла и отполированная до серебристого блеска. В когтях орел сжимал выкованную из стали книгу. Клюв птицы замер открытым в безмолвном крике. В его холодных глазах отражались звезды.

Прибывали прочие корабли, разрывая ткань реальности, вырываясь из варпа размытыми серыми очертаниями — град стрел, затмевающий звезды вокруг. Сперва всего несколько, затем дюжина, вскоре целый флот и, наконец, армада. Сто и шестнадцать кораблей, одна из величайших армий, когда либо собиравшихся людьми. И они все прибывали, терзая грань между измерениями, выпадая из Имматериума в попытке угнаться за прославленным флагманом.

Серая армада двигалась разрозненно, медленные корабли отставали, в то время как более сотни оставшихся приблизились к одинокой сине-зеленой планете.

Планете, уже окруженной другим боевым флотом.

Одним из кораблей армады, мощным самим по себе, но выглядевшим карликом рядом с двигавшимся в авангарде флагманом, была боевая баржа «Де Профундис». На низком готике его название в грубом переводе звучало как «Из глубин». В колхидском диалекте родной планеты корабля, эти протоготические корни означали «Из отчаяния».

Остаточная дрожь каркаса судна уменьшалась по мере того, как реальное пространство восстанавливало свои права, а маневровые двигатели приходили на смену перегретым варп-ускорителям. Капитан «Де Профундис» поднялся со своего изукрашенного командного кресла, когда корабль перестали удерживать оковы Эмпиреев. Кресло, сделанное из слоновой кости и вороненой стали и убранное священными свитками, стояло в центре возвышения. На ступенях, ведущих к нему, стояли еще три фигуры в боевой броне цвета серого гранита. Все они, не отрываясь, смотрели на обзорный экран, занимавший собой всю переднюю стену.

На экране разворачивалось торжество хаоса. Порядок нарушался еще до контакта с противником, как будто злость каждого из капитанов влияла на курс его корабля, порождая нерациональность там, где требовалась концентрация.

Доспех Магистра ордена гудел от энергии, внешние кабели соединяли его с силовой установкой за спиной. Украшенная куда более, чем у большинства Астартес, личная броня Магистра ордена Деймоса была отделана без какой-либо скромности, демонстрируя его достижения.

Его наплечники покрывали выгравированные колхидские клинописные письмена, перечислявшие в стихах его победы и убийства. На левом наплечнике поверх надписей красовалась выполненная из бронзы открытая книга с пылающими страницами. Каждый язык пламени был вручную вырезан из красного железа и искусно приварен к самой книге. При удачном освещении казалось, что металлические страницы трепещут в металлическом огне.

И наконец, одну из раскосых красных линз его грозного шлема окружала стилизованная шипастая звезда из бронзы. Этот же символ повторялся на корпусе корабля и внешних надстройках «Де Профундис», обозначая принадлежность боевой баржи к ордену Зазубренного Солнца. Каждый корабль флота имел свои уникальные символы — Костяной Трон, Полумесяц, Скрученная Плеть… знак за знаком, поток символов. Здесь, в пустоте, они были разбросаны словно иероглифы на рунических камнях шаманов.

Глаза каждого воина, офицера, сервитора и раба были прикованы к планете Хур и ее столице, некогда видимой из космоса. В сущности, ее было видно и сейчас — выжженое пятно, окрасившее четверть континента в черный цвет.

Черты лица Деймоса запросто могли быть высечены из скалы древнего Гималайского хребта на Терре, неподалеку от места, где он родился двести лет тому назад. Некоторые смеялись и смеялись часто. Деймос был не из таких. Его юмор был куда более холодным и безрадостным.

Один из его подчиненных, Седьмой капитан по званию, однажды сказал ему, что его покрытое шрамами лицо — летопись войн, в которых никто не захотел бы участвовать. Деймос улыбнулся при этом воспоминании. Ему нравились попытки Аргел Тала быть остроумным.

Встрепенувшись после момента задумчивости, Деймос уставился на экран, все еще неуверенный, что же он видит. Остаток их кораблей свободно рассыпался в атакующем строю, некоторые все еще набирали ход. Корабли сопровождения и разведчики заметно замедлялись, их скорость падала по мере утихания ярости двигателей.

— На что я смотрю? — поинтересовался Деймос. Шлем воспроизвел его слова трескучим рычанием. — ауспик, доложить.

— Первоначальные данные ауспика обрабатываются, — все офицеры за треугольной консолью сканера были людьми в униформе такого же строгого серого цвета, как броня Магистра ордена. Старший специалист среди них, ауспик-мастер, побледнел. — Я… я…

Магистр перевел взгляд на людей. Говори и говори быстрее, — произнес он.

— Вражеский флот на геостационарной орбите над Монархией опознан как имперский, сэр.

— Итак, это правда, — Деймос тяжело взглянул на ауспик-мастера, пожилого офицера с громким голосом, который лихорадочно подкручивал диски настройки на трехметровом экране. — говори.

— Они имперцы, это подтверждено. Это не враг. Сенсоры забиты потоком кодов передачи. Они объявляют о себе всему флоту.

Напряжение все еще не покидало Деймоса. Напротив, оно угнездилось еще глубже в его мыслях, вытаскивая на поверхность воспоминание о том сводящем с ума сообщении. «Возвратитесь к нам, — взывало оно, — они называют себя XIII Легионом. Возвратитесь к нам, мы умоляем вас».

Деймос загнал тревогу обратно на дно сознания. Ему было необходимо сконцентрироваться.