Первый еретик

Персонажи:

Примархи:

Лоргар — примарх Несущих Слово

Робаут Жиллиман — примарх Ультрадесанта

Магнус Красный — примарх Тысячи Сынов

Коракс — примарх Гвардии Ворона

Конрад Керз — примарх Повелителей Ночи

Феррус Манус — примарх Железных Рук

Пертурабо — примарх Железных Воинов

Легион Несущих Слово:

Кор Фаэрон — Первый капитан

Эреб — Первый Капеллан

Деймос — Магистр Ордена Зазубренного Солнца

Аргел Тал — капитан 7-й штурмовой роты

Ксафен — капеллан 7-й штурмовой роты

Торгал — сержант, штурмовое отделение Торгала

Малнор — сержант, штурмовое отделение Малнора

Даготал — сержант, отделение мотосопровождения

Алый Повелитель — командир Гал Ворбака

Легион Повелителей Ночи:

Севатар — Первый капитан

Легио Кустодес:

Аквилон — «Оккули Император», "Глаза Императора", кустодий

Вендата — кустодий

Калхин — кустодий

Ниралл — кустодий

Ситран — кустодий

1301-й Экспедиционный флот:

Балок Торв — Магистр флота

Аррик Джесметин — майор, Эвхарский 54-й пехотный

Граждане Империума:

Кирена Валантион — Исповедник Слова

Исхак Кадин — официальный летописец, имаджист

Абсолом Картик — личный астропат "Оккули Император"

Легио Кибернетика:

Инкарнадин — Первый Завоеватель, 9-я Манипула, Карфагенская когорта

Кси-Ню 73 — техноадепт 9-й Манипулы, Карфагенская когорта

Не-имперские персонажи:

Ингефель — Посланник Изначальной Истины

Часть первая: Серые

За 43 года до событий на Истваане V.

”Убей же меня в таком случае, «Император». Лучше умереть в сумерках свободы, чем жить на рассвете тирании. Пусть боги услышат мое последнее желание: пусть мой дух задержится достаточно долго, чтоб посмеяться, когда твое безбожное царство наконец рухнет»

Дайвал Шан, командующий терранских сепаратистов, перед казнью.

«Если человек держит в своих руках десять тысяч солнц... Если человек населяет сто тысяч миров своими сыновьями и дочерьми, отдавая им на попечение саму галактику... Если человек направляет мириад кораблей среди бесконечных звезд лишь силой своей мысли...Скажите же мне, если можете, как может такой человек быть чем-то меньшим, чем бог?»

Лоргар Аврелиан, Примарх Несущих Слово.

«Нет более очевидного признака упадка в государстве, чем пренебрежение религиозными обрядами»

Никколо Макиавелли, древний евразийский философ.

Пролог

Серый Воин

Его сестры плакали, когда Легион пришел за ним. В тот момент он не понимал, почему. Не было большей чести, чем быть избранным, так что их горе было бессмысленным.

Голос серого воина был машинным скрежетом, глубоким и искаженным статикой, он доносился из-под маски смерти. Он желал узнать имя мальчика.

Перед тем как ответить, мать задала ему вопрос. Ей было свойственно стоять прямо и твердо, не склоняясь перед тем, что она видела. Эту силу она передала своему сыну, и эта сила осталась в его крови, несмотря на все произошедшие перемены.

Она задала вопрос с улыбкой: «Я скажу тебе его имя, воин. Но прежде не назовешь ли ты мне свое?»

Серый воин взглянул сверху вниз на семейство. Он встретился глазами с родителями лишь раз перед тем, как забрать их дитя.

— Эреб, — промолвил он, — мое имя Эреб.

— Благодарю тебя, господин Эреб, — она указала на своего мальчика, — его зовут Аргел Тал.

I Ложные Ангелы

Я помню Судный День.

Можете ли вы представить, как смотрите вверх и видите звезды, падающие с неба? Можете ли вы представить, как само небо извергает огненный ливень на мир под ним?

Вы говорите, что можете вообразить это. Я не верю вам. Я не говорю о войне. Я не говорю о едком масляном запахе прометия, или обжигающем химическом аромате пламени, рожденного из огня ракет. Забудьте о грубойболи сражений и точном ударе орбитальных бомбардировок. Я не говорю о заурядной дикости — пылающей беде, которую человек обрушивает на человека.

Я говорю о правосудии. Божественном правосудии. О гневе бога, который взирает на мир, и увиденное наполняет его сердце злобой. Преисполнившись отвращения, он посылает своих ангелов донести проклятие. В ярости он наполняет небо огнем и ниспосылает разрушение на поднятые лица шести миллиардов его почитателей.

Теперь скажите мне это вновь. Скажите мне, что можете представить падающие с неба звезды. Скажите, что можете представить небо, плачущее огнем на мир внизу, и город, пылающий столь ярко, что ослепляет каждого, взирающего на его гибель.

Судный День лишил меня глаз, но я все еще просвещаю вас. Я помню все, да и как мне не помнить, если это было последнее, что я видела.

Они пришли к нам с небес на стервятниках из синего железа и белого огня.

И они назвались XIII Легионом, Воинами-королями Ультрамара.

Мы не произнесли этих имен. Когда они вышвыривали нас из наших домов, когда они убивали тех, кто сопротивлялся, и когда они пролили божественное разрушение на все, что мы построили…

Мы назвали их ложными ангелами.

Вы пришли ко мне спросить, как моя вера уцелела в Судный День.

Я открою вам тайну. Когда звезды упали, когда моря вскипели, а земля запылала, моя вера не умерла. Тогда я начала верить.

Бог был реален и он ненавидел нас.

Отрывок из «Паломничества» Кирены Валантион

1

Совершенный город

Ложные ангелы

Судный День

Первая падающая звезда снизошла в самый центр совершенного города. На ночных рынках площади всегда было многолюдно и шумно, однако все молчали, когда небо прочертили огненные следы и звезды опустились на землю с величественной медлительностью.

Толпа расступилась, образуя кольцо вокруг места пришествия. Люди увидели истину, лишь подойдя ближе. Это была вовсе не звезда. Она не была создана из огня — он вырывался из ее воющих двигателей.

Дымное облако поползло от опустившегося судна, распространяя смрад горелого масла и неземных химикатов. Корпус корабля был подобен хищной птице с телом из синего кобальта и матового золота. Его подбрюшье светилось оранжевым, шипя от жара после спуска с орбиты.

Кирена Валантион была в собравшейся толпе, всего лишь три недели назад отметив свое восемнадцатилетие. Вокруг нее поднимался шепот, шепот перерастал в песнопения, песнопения перерастали в молитву.

Неровный гул доносился с окрестных улиц и площадей — грохот огромных машин и свистящий хрип ускорителей. Все больше звезд, которые не были звездами, опускалось с неба. Сам воздух дрожал от шума такого количества двигателей. С каждым вдохом ощущалась разреженность.

Темный корпус посланника неба был украшен знаком Святого Орла, почерневшим от огня за время спуска в атмосфере. Зрение Кирены смазалось, раздвоившись между тем, что она видела сейчас, и тем, что она видела на картинах детства. Она была далека от истинной веры, но ей был знаком этот корабль, тщательно выписанный тушью на пергаментных свитках. Такие изображения были рассеяны по всем священным текстам.

Она также знала, отчего старейшие в толпе плачут и поют. Они тоже узнали его, но не только по священным книгам. Десятилетия назад они лицезрели своими глазами, как такие же корабли спускались с неба.

Кирена смотрела, как люди падали на колени, воздевали руки к небесам и молились сквозь слезы.

— Они вернулись, — шептала одна из старых женщин. Она на секунду прервала свой поклон, чтобы дернуть за край плаща шул Кирены. — На колени, невежественная потаскуха!

К этому времени пела уже вся толпа. Когда женщина снова потянулась к ее ноге, Кирена вырвалась из хватки морщинистых пальцев старухи.

— Пожалуйста, не трогайте меня, — сказала Кирена. Существовал обычай никогда не прикасаться к тем, кто носит красный плащ шул, не спросив перед тем у девы разрешения. В своем рвении старуха пренебрегла древним правилом. Ее ногти впились в ногу девушки сквозь тонкий шелк уличного платья.

— На колени! Они вернулись!

Кирена выхватила нож кваттари, пристегнутый к ее обнаженному бедру. Узкое лезвие из украшенной стали отливало янтарем в свете пламени корабля.

— Не. Трогай. Меня.

Прошипев проклятие, старуха вернулась к своей молитве.

Кирена глубоко вдохнула, стараясь унять бешеное сердцебиение. Воздух обжег ее гортань, уколов язык угольной копотью из сопл двигателей. Итак, они вернулись. Ангелы Бога-Императора вернулись в совершенный город.

Она не ощущала подъема веры. Она не пала на колени, благодаря Бога-Императора за второе пришествие его ангелов. Кирен Валантион смотрела на хищное тело железного корабля, а перед ее глазами пылал один вопрос.

— Они вернулись, — вновь прошептала старая женщина, — они вернулись к нам…

— Да, — ответила Кирена, — но для чего?

Движение со стороны корабля началось без предупреждения. Толстые двери с лязгом распахнулись и визжащая пневматика вытолкнула наружу трап. Прерываясь вздохами и рыданиями, песнопения верующих стали громче. Люди декламировали молитвы из Слова, и последние стоявшие рухнули на колени. На ногах осталась лишь Кирена.

Из рассеивающегося дымного облака выступили первые ангелы. Кирена уставилась на фигуру, сузив глаза, невзирая на всю возвышенность момента. Серебристый лед проник в ее кровь.

И, словно тихий протест одной девушки мог что-то изменить, она выдохнула лишь одно слово:

— Подождите.

Тяжелая броня ангела разительно отличалась от рисунков священных текстов. На ней не было свитков, описывающих святость. Она не была серого, холодного как сама зима, цвета, как у истинных ангелов Бога-Императора. Как и корабль, из которого вышел воин, эта броня была прекрасного глубокого кобальтового цвета с отделкой из бронзы, столь гладкой, что она светилась почти как золото. Его глаза были скошенными красными щелями в бесстрастной маске.