Первый еретик

— Говорит Аргел Тал, — отозвался капитан в вокс, — мы на западе, никакого сопротивления. Доложите состояние.

— Разумные машины, — голос Ксафена искажала статика, но в нем все равно было ясно слышно отвращение. — Они создают разумные машины.

Аргел Тал повернулся на восток, где город из стекла и черного камня с прожилками уже начинал рушиться, раскалываясь на части. Огонь беспрепятственно гулял по улицам, приближаясь к сердцу города — явный признак наступления Легиона.

— Штурмовое отделение Торгала, — произнес он в вокс. — Несущие Слово, за мной.

Громоздкие двигатели у него за спиной ожили, поднимая его в небо с хриплым ревом.

Данные альтиметра мерцали поверх синеватого изображения с линз, обновляясь, на его ретинальном дисплее. Внизу проплывали невысокие башенки из переливающегося стекла и змеящиеся улицы. Местная культура создавала архитектуру, танцующую по их желанию. Капитан не был уверен, произведение ли это искусства или же некий рациональный процесс, который он не мог понять. И все же город из усиленного чужеродного стекла… чернокаменные улицы…

В чем-то он был красив. В безумии часто встречается свое очарование.

— Вижу вас, — передал он Ксафену. Под ним отделения Несущих Слово двигались сквозь руины разрушенного городского квартала, отряды в серой броне сражались с серебристой мерзостью, искрившейся нездоровой энергией. Рецепторы брони откликнулись на его недоумение и увеличили изображение вражеских воинов.

Аргел Тал все еще не был уверен, на что же он смотрит.

— Вниз, — скомандовал он отделению Торгала. По воксу прошла серия подтверждающих импульсов. Аргел Тал отключил двигатели мысленным усилием, и колхидская руна на его визоре сменила цвет с красного на белый. Задрожав, основные ускорители выключились. Широкие сопла оставляли дымный след, в то время как активировались вспомогательные двигатели, гася скорость его пикирующего спуска до той, которая была бы чуть ниже смертельной.

Посадка была жесткой. Бронированные сапоги врезались под его весом в мостовую, и по камню разбежалась паутина трещин. С ревом двигателей и хрустом ударов о землю остальные его воины опустились вокруг него.

— Звезды небесные, — произнес Торгал, указывая на разрушения своим ворчащим цепным мечом, — я понимаю, что имел в виду капеллан.

Через полуразлушенные остатки стеклянных строений приближалась на трех паучьих ногах одна из разумных машин противника. На них было множество суставов, и каждая заканчивалась клинком, вонзавшимся в землю при каждом шаге. Торс машины мог бы сойти за человекоподобный, если бы не был полностью сделан из движущегося стекла.

Под прозрачной кожей виднелся металлический скелет и вены электроцепей.

— Это наверняка украшение, — проговорил Торгал по воксу, пока конструкция приближалась на своих режущих конечностях, — я хочу сказать… просто взгляните на это.

— Ты тратишь время впустую, черт побери, — ответил Ксафен, — прячься в укрытие, пока оно не выстрелило снова.

Аргел Тал подбежал к ближайшей стеклянной стене, за которой лежало несколько бойцов Ксафена. Остальные воины штурмового отделения рассредоточились.

— Оно стреляет? — переспросил Аргел Тал. — Ты уверен, что это не автоматизированная статуя, и что ты не устроил тут героическое сражение с произведением местного искусства?

— Оно стреляет, — проворчал Ксафен, — и оно не умирает. Сам погляди. Отделение Малнора, атаковать.

Из расположенного чуть впереди кратера с наработанной синхронностью поднялись несколько Несущих Слово и открыли огонь из болт-пистолетов. Заряды врезались в стеклянное тело существа, нарушая его равновесие, но не причиняя видимого вреда. Электрические разряды вспыхивали там, где болты достигали цели, взрывая заряды так, что те наносили лишь мизерный кинетический урон.

— Прекратить огонь и отсутпить, — скомандовал Ксафен.

— Я начинаю уставать от этого приказа сэр, — проскрипел голос Малнора, но огонь болтеров смолк.

Создание немедленно выровнялось и развернулось в направлении скрывшихся в укрытии воинов Малнора. Схемы, заполнявшие его нутро, полыхнули фосфорицирующей злобой, а из открывшегося рта вырвался ослепительный разряд, лизнувший край воронки и оплавивший черный камень.

— Оно сделано из несокрушимого стекла, — проговорил по воксу Торгал, — и оно изрыгает электричество. Примарх был прав, когда приказал убить этих людей. Они больше, чем просто еретики — они придают безумию материальную форму.

Аргел Тал тихо выругался, слушая доклады отделений Легиона, столкнувшихся с подобным по всему городу. Он ожидал, что все станет легко, как только отключится оборонительный щит города. Проклятье, правители планеты должны быть мертвы. Почему не прекращается сопротивление?

— Отделение Торгала, занять позицию наверху.

— Есть, капитан, — раздался хор голосов подчиненных. Воздух вокруг каждого из воинов задрожал от жары, когда снова ожили их громоздкие прыжковые ранцы. Сильно запахло сажей от двигателей.

Аргел Тал рванулся вверх, выпрямившись, словно копье, и приземлился на балкон, откуда открывался вид на разрушенную улицу. Воины из отделения Торгала последовали за ним, рассевшись по краям близлежащих крыш. Серые горгульи смотрели на бой внизу.

— Сколько таких вы уже уничтожили? — спросил Аргел Тал.

— Три, но две из них на счету «Поборника» из Огненного Шторма, — Ксафен имел в виду танковый батальон Зазубренного Солнца.

— Только не говори мне, что танк уничтожен.

В этот раз ответил Малнор.

— Хорошо, не скажу, капитан. Но тем не менее его тут больше нет.

Аргел Тал наблюдал, как конструкция приближается, с нечеловеческой ловкостью балансируя на многосуставчатых лапах невзирая на искореженный рельеф. Его визор увеличил изображение, на мгновение заполнившись искажениями. Серебристые вены пронизывали тело создания, пульсируя энергией. Кожа двигалась, словно жидкое стекло, болты отскакивали от нее, безвредные, как дождь.

— Ты сказал, что вы уничтожили три, но танк справился только с двумя.

— Третьего я убил крозиусом, — ответил Ксафен, — конструкции, похоже, уязвимы для силового оружия.

— Ясно. Предоставьте этого нам. — Аргел Тал вернул масштаб визора в прежнее положение. — Отделение Торгала, готовность. Победим огонь огнем.

— Так точно, — снова прозвучал хор голосов.

Аргел Тал обнажил оба меча. Каждый клинок из красного железа был оснащен генератором, спрятанным в эфесе из слоновой кости. Пальцы нажали клавиши на обтянутых кожей рукоятках, и клинки с ровным гудением ожили, покрывшись пробегающими по ним зубчатыми разрядами

— За примарха! — вопль прокатился по улице, привлекая внимание машины. Она повернула лишенное черт лицо. Там, где у человека располагался бы рот, стекло засветилось от нарастающего жара.

Аргел Тал пробежал два шага. От первого балкон затрясся, вторым капитан оттолкнулся от перил, обрушив их, и нырнул в воздух. Ускорители ревели, изрыгая огонь и дым, пока он несся вниз с небес. Парные клинки оставляли смазанный след молний.

— Аврелиан! — закричали воины отделения Торгала, с визгом двигателей срываясь со своих насестов и рассекая воздух вслед за капитаном. — Аврелиан!

Аргел Тал пикировал первым, уворачиваясь от вырывавшихся из машины разрядов. Мгновение спустя он уже оказался верхом на существе, разворачиваясь и нанося тяжелым сапогом сокрушительный удар по стеклянному лицу. Бриллантовые осколки разлетелись в стороны, а голова мотнулась назад. Оба силовых меча обрушились следом, клинки врезались в лицо робота. Еще больше осколоков разлетелось градом.

Сержант Торгал приземлился на плечи создания сзади, его цепной меч скользил и скрежетал по стеклу. Болтер выстрелил всего раз, заряд бесполезно срикошетил и разорвался в воздухе.

С напряженным рычанием, которое динамики шлемов превращали в птичьи крики, остаток отделения Торгала приземлился и добавил мощь своих клинков к атаке. Они набрасывались волнами, взмывая в небо, пока били шедшие позади, а затем вновь обрушиваясь, когда отскакивали их братья. Машина шаталась, теснимая ударами воинства, неспособная отразить одиночные атаки.

Аргел Тал спикировал в третий раз, соединив мечи вместе так, что силовые поля клинков зашипели и заискрились, соприкоснувшись друг с другом. В этот раз мечи нанесли колющий удар, врезавшись глубоко в алмазное горло. По лицевой пластине шлема Аргел Тала забарабанили осколки.

Робот умер мгновенно. Его серебристые вены почернели, ноги подогнулись и тело рухнуло наземь.

С неторопливым изяществом пятеро воинов Торгала опустились на землю вокруг капитана. Пиломечи затихали по мере того, как пальцы отпускали кнопки на рукоятях. Сопла остывали, окутываясь паром.

Ксафен и Малнор вывели своих воинов из развалин, вскинув болтеры на уровень груди.

— Отличная работа, — произнес капеллан, — продвигайся вперед, если желаешь, брат. Мы расчистим дорогу до самого сердца города. Не жди нас.

Аргел Тал кивнул, так и не привыкнув к новому цвету доспеха Ксафена. Броня капеллана была черной в память о пепле, запятнавшем каждого воина в Монархии. Аргел Тал промолчал, когда впервые столкнулся с этим обычаем, но он все еще смущал его. Некоторые неудачи стоило бы забыть.

Из расстроенного вокса внезапно прорвался новый искаженный голос.

— Капитан, это Даготал.

Аргел Тал взглянул на шпили, составлявшие центр города. Что-то в них — какое-то скрытое устройство — нарушало связь.

— Слушаю, Даготал.

— Прошу разрешения на вызов Карфагена.

Ксафен и Малнор обменялись взглядами, хотя шлемы и скрыли выражения их лиц. Торгал сжал цепной меч, и лезвия несколько секунд вгрызались в воздух.

— Основание, Даготал? — спросил Аргел Тал.

— Разумные машины, сэр. У них есть король.

Отделение Даготала продолжало двигаться по улицам, не останавливаясь и не переставая вести наблюдение. Для мотоотделения Седьмой роты, прорывавшегося вглубь вражеского города впереди основных сил капитана, в этом не было ничего нового.

Враг, впрочем, припас для них несколько неприятных сюрпризов. Армия разумных машин, двигавшихся по улицам обреченного города, оказывала ожесточенное сопротивление — еще до того, как авангард Несущих Слово столкнулся с Обсидианами.

Даготал одним из первых заметил такого. Он подался вперед в седле, увеличивая изображение визора, чтобы разглядеть черную конструкцию, тяжело вышагивавшую впереди по улице.

— Кровь Уризена! — выругался он. Тварь была высотой с двухэтажный дом — шестиногая машина с торсом не из прозрачного стекла, а из непроницаемо-черного.

Он немедленно связался с капитаном по воксу, в то время как отделение открыло огонь. Болтеры, установленные на каждом мотоцикле, застучали и загрохотали. Машина из черного стекла даже не соизволила обратить на это внимания. Несмотря на ее очевидно большой вес, клинки на ногах не вонзались в дорогу.

— Отступаем, — приказал братьям Даготал. И они начали отступать на полном ходу.

Серые мотоциклы рычали, огибая углы, шины отчаянно цеплялись за гладкий черный камень мостовой. Мчавшийся впереди Корус вильнул, колеса его мотоцикла завизжали при торможении.

— Осторожно, — предостерег Даготал.

— Вам легко говорить, сержант, — огрызнулся Корус.

Даготал петлял между машинами братьев, без усилий опережая их. Его реактивный мотоцикл парил в двух метрах над дорогой, делая рывки вперед под вой двигателя от малейшего нажатия на рычаг. Реактивный мотоцикл работал куда чище, чем колесные мотоциклы остального отделения Даготала, его двигатель выбрасывал заметно меньше выхлопных газов.

Несущий Слово качнулся вправо, скользнув в очередной безумный спиральный поворот стеклянного города. Он слегка замедлился, позволяя братьям сохранить дистанцию. Между двух шпилей впереди показалась еще одна огромная шестиногая машина, молнии опоясывали ее безликий черный череп сияющим ореолом.

— Еще один Обсидиан, — доложил Даготал, использовав название, уже звучавшее в возгласах командиров отделений Несущих Слово по воксу.

— Нас окружают, — сказал Корус, поравнявшись с сержантом. — Атакуем?

— Зачем? Потратить заряды? — Даготал ускорился, ощущая руками усилие взвывшего громче двигателя мотоцикла. — За мной.

Он качнулся влево, сворачивая за угол в переулок.

— Мы не можем постоянно убегать, — прорычал Корус, — если будем продолжать в том же духе, у нас кончится горючее.

Даготал услышал жажду в вое двигателей, когда его люди свернули вслед за ним. Корус был прав — топливо подходило к концу после многочасовых игр в кошки-мышки, которыми отделение занималось на улицах, проводя разведку для сил Зазубренного Солнца.

— Мы не убегаем, — откликнулся он.

На улицу упала тень, затмившая солнце. Воздух наполнился гулом мощных дюз. На крыльях парившего над головами обтекаемого корабля виднелся бионический череп — символ жрецов Марса.

Даготал улыбнулся за щитком шлема.

— Мы ищем, где сможет приземлиться Карфаген.

Из-под красного капюшона на пылающий город взирали три зеленых глаза-линзы. Три визуальных рецептора постоянно двигались, перенастраиваясь, каждая линза давала четкость и остроту, недостижимые для человеческого зрения.

— Обрабатываю, — произнес обладатель трех глаз. А затем, спустя несколько секунд, на протяжении которых линзы не переставали двигаться, он добавил тем же тоном: «Принято»

Наездники Даготала пользовались возможностью дозаправиться, заполняя баки мотоциклов из канистр с прометием, извлеченных из трюма корабля Механикум.

Даготал оставался в седле своего реактивного мотоцикла, гудящие гравитационные суспензоры пульсировали слабее, не испытывая нагрузки.

— Два Обсидиана, — сообщил он трехглазому человеку, — приближаются.

Вокс разрывался от запросов отступавших отделений, вызывавших на помощь Карфагенскую когорту и танковые батальоны.

— Разумные машины опасны, Кси-Ню.

— Мне известны детали, сержант Даготал.

Кси-Ню 73 был худым, словно жердь, существом, лишь отдаленно напоминающим человека. Его красное одеяние развевалось на ветру, открывая аугметическое тело из матового железа, опутанного силовыми кабелями. Руки, которые он поднял, чтобы откинуть с головы капюшон, были конечностями скелета, сделанными из формованных металлических пластин, и заканчивались бронзовыми кистями со слишком большим для человека числом пальцев. Лицо, появившееся из-под откинутого капюшона, представляло собой мешанину тонких проводов вокруг дыхательной маски и не имело сколько-либо примечательных черт, кроме трех зеленых линз, образовывавших равносторонний треугольник.

Когда-то Кси-Ню 73 был человеком. Это было больше века назад, на протяжении двух десятилетий хрупкого и скудного существования после его рождения. Как и все механикумы Марса, он был вынужден претерпеть молодость в облике из теплого мяса и влажной крови, пока не обрел достаточно мастерства, чтобы очиститься.

Что ж, с тех пор он значительно усовершенствовал себя.

Техножрец стоял возле грузовой аппарели челнока Механикум, наблюдая за неуклюжим выходом нескольких огромных фигур. Каждая из них была покрыта толстой броней, грубо окрашенной в алый цвет. Они были высотой почти пять метров, механические суставы даже не пытались имитировать человеческие движения. Первыми по лязгающей аппарели сошли два долговязых «Крестоносца», чьи рубящие конечности покачивались от неуклюжих колебаний плеч. Толстая и грубая проводка тянулась вдоль наручных клинков, соединяя их с генераторами в телах роботов.

— Сангвин готов, — произнес первый металлическим машинным голосом

— Ализарин готов, — сообщил второй.

Третья фигура, топавшая по трапу, была вдвое шире первых и гораздо объемнее. Огромные кулаки из клепаного металла служили осадными молотами. От нее пахло смазкой и металлом даже сильнее, чем от предыдущих. Робот класса «Катафракт» был сгорблен, массивен, благодаря покатой броне, и двигался с еще меньшим изяществом.

— Вермильон готов, — прогудел он, вставая рядом с «Крестоносцами».

Кси-Ню 73 повернул свои линзы, обозревая последнюю появившуюся из трюма машину. Закованная в толстую броню и держащая оружие в руках, она выглядела компромиссом между своими сородичами и почти походила на человека осанкой и походкой. Третья пушка поднималась над ее плечом, ленты с патронами спадали на спину бронзовыми косами, звеня при каждом шаге. Даготал знал всех подопечных Кси-Ню, сражавшись рядом с ними на полях сражений уже двенадцать лет. Этот последний относился к классу «Завоеватель» и был первой единицей группы. На плече он нес штандарт Легиона, а на броне были выгравированы колхидские руны. Некоторые Несущие Слово приветствовали механического воина салютом. Он не реагировал на них.

— Инкарнадин готов, — отрапортовал «Завоеватель» безликим голосом.