Новый Завет без изъяна евангелиста Демьяна

…Посмотрим теперь, какова была компания Апостольского звания.- Из тех апостолов, что нам Известны по именам, Евангелист Лука проморгал Фаддея, Помянутого у Марка и Матфея, А взамен имеет своего приблуду: Апостола Яковлева Иуду. Так как мы оснований не имеем Спорить с Марком и Матфеем Или не соглашаться с Лукой, Получается вывод такой: Означенным та правда обнаружена, Что апостолов была чёртова дюжина! – Собрал их Иисус не как попало: Бедняков что-то было средь них мало; Настоящим сиротой-бобылём, Не оплатившим апостольства ни одним рублём, Не имевшим никакого материального оплота, Был едва ль не один Иуда из Кариота! – Дядя Семён, прозванный Петром, Владел в Капернауме постоялым двором, Где Иисус в каждое посещение Имел для себя и стол и помещение; За хозяйством Петровым смотрело рачительно Большое семейство до тёщи включительно. Левий Алфеев, прозванный Матфеем, Был мытарем и огромным богатеем: Набивши мошну при сборе налогов, Жил он в доме в несколько чертогов, Устраивал постоянно попойки, Не жалея вина и настойки. – Иисусу был прямой расчёт Оказать мытарю почёт, Наградив его апостольским саном: Нужен был апостол с карманом!.. Богач Левий, получив апостольское посвящение, Устроил Иисусу роскошное угощение, Созвав на пир своих друзей и приспешников, Таких же, как сам, мытарей и грешников! Иисус со всей апостольской братвой, Прельстившись обильной жратвой, Возлегли в блестящей мытарской обители, Так как, по свидетельству Луки, И поесть они были любители, И выпить не дураки. – Все фарисеи знали Иисусовы замашки, Что он был слаб насчёт рюмашки; Примеров его пьянства – множество! Видя Иисусово «художество», Когда этот молодой еврей, Будто бы благочестивый назорей, Безо всякого к себе уважения Хлещет вино до ризоположения - Средь гостей, облевавших подоконники, - Фарисеи и законники На полном, так сказать, основании, Судили об Иисусе по его компании: «Хорош, дескать, гусь! Экую облюбовал себе гнусь: Мытарей да купчиков, Да всяких тёмных субчиков, Да распутных гуляк, - Пьяный пошляк!» – И рече им Иисус, потемнев от злости: «На то и свадьба, чтоб напивались гости, Особ-бливо, когда средь них… Не-бе…бес…ный …ж-жених!» - Таков был ответ и Распутина Гришки, Падкого на вино и любовные делишки, Когда его кто корил беспутными друзьями - Банкирами да князьями: «Ет-та… хто-ж рас-путен?.. Я-тто!?.. Ик-к-где я-я, там вс-сё свят-то!.. Панят-тна, к-кажись!? Ат-вя-жись!!»…

* * *

Я помянул двух апостолов видных, Наиболее солидных. – Об остальных говорится в евангельях смутно, Расскажу я о них попутно, А пока оставлю без внимания, Чтоб не затягивать повествования!.. Иисус не только с мытарями «утешался», Но и фарисеев не гнушался! – Когда тот или сей Разгулявшийся фарисей, Пригласив его к ужину, Выводил «грешниц» дюжину, Для ублаженья гостей После вина и сластей, Иисус, как гласят евангелия убедительно, Относился к «грешницам» весьма снисходительно И любил, отягощённый пиром, Когда «грешницы» ароматным мирром Мастили ему шелковистые власы, Бороду, и усы, И прочие части тела (Каждая мастила, что хотела)!.. Но в утолении сей ароматической жажды Иисус так переборщил однажды, Что вызвал чувство негодования В простеце апостольского звания: «Да отгони ты, господи, эту холеру,- Она тебя мастит не в меру! К чему на мирро такая трата? Лучше бы вспомнить про бедного брата, Продавши мирро за триста динариев – Скольких бы ты накормил пролетариев!?.. Пошла вон отсюда, паскуда!» - Это возмутился Искариот Иуда, Единственный честный человек Среди этих буржуйских прихлебателей, Про которого врут двадцатый век, Что он был предатель из предателей. Нет человека более охаянного: Оболгали Иуду, как неприкаянного! Оболгали самые лживые уста – Остальные сподвижники Христа.

Глава 13

Брак в Галилейской Кане ,

Или «чудо в стакане»:

Раз - два - три, и чудо готово –

Старое вино лучше молодого!

(Иоанн, 2: 1-11) Итак, православные христиане и христианки, Я уж говорил насчёт Христовой пьянки. Что это всё были не пустые слова, Подтвердит от Иоанна вторая глава: Сей четвёртый евангелист божий, На первых трёх совсем непохожий, Он, как бы это православных трезвенников ни огорчало, Насчёт пьянки подтверждает сам, Что именно ею положено начало Всем Христовым «чудесам»! – Очутившись на свадьбе еврейской В Кане Галилейской У какой-то родни, похоже, (Так как Марья Акимовна была там тоже), Иисус с апостольской братвой и «мироносными жёнами», Гуляками прожжёнными, Так там вино хлестали, Что всю посуду опростали! Иисус пил да пил без отказу, Не сказав ни разу: «Да минет меня сия чаша!» - Не выдержала Иисусова мамаша, Стала она сынка упрекать: «И не стыдно ль так винище-то лакать!? Хозяева ведь люди небогатые, - А ты и твои спутники патлатые Осушили все кувшины до дна. Свадьба осталась без вина!» - Иисус сказал, решив «выкинуть колено»: «Что мне и тебе, жено!? Не суйся, мамаша, не в своё дело! Не свадьба вином оскудела, Оскудела гостеприимством родня: Поскупилась для такого-то дня! – Ну да только уж дудки, Знаем мы эти шутки! Пока гости всухомятку беседуют, Мои ребяты подвалы обследуют: Сколько женишок винца утаил!? – Псс-псс! Филипп! Нафанаил!» - (Нафанаил был не апостольского чина, Но тоже выпить молодчина. Будучи «накрыт» Христом под смоковницей, Где он целовался с любовницей, И боясь Иисусова разоблачения, Нафанаил держался его «учения» И пьянствовал с ним не только в Кане).- Так вот, узнав об Иисусовом плане, Бросилась его мамаша с испугом К хозяйским слугам: «Я вас, голубчики, молю: Мой сын во хмелю Будет тащить вино из подвала, - Так вы не поднимайте скандала!..» - У хозяев через полчаса Встали дыбом волоса: Ватага Иисусовых учеников пламенных Приволокла к столам шесть водоносов каменных! – Распорядитель пира, весёлый тамада, Кричал им: «Куда, куда!? На кой нам леший вода?» - «Ты попробуй!» - ватага учеников огрызалася: Вода, всем на диво, вином оказалася, Старым вином высокого качества… После такого чудачества, То бишь «чуда», свершённого столь замечательно, Ученики возлюбили Христа окончательно: Пётр Андрею, Андрей Ивану, Старики и молодёжь, Восхваляя учителя, орали спьяну На всю Кану,- Далеко разносился весёлый галдёж: «Вот так да! С таким не пропадёшь!»…

Глава 14 - ???

Глава 15 - ???

Глава 16 - ???

Глава 17 - ???

Глава 18

О рабах, молящихся пред Исусовым ликом,

И об их заблужденьи великом, -

Сиречь, помни, чёрная людина:

«Несть раб болий своего господина!»

( Лука, 17: 7-9 ) Мы знаем из Иисусовых речей, Что он иной раз корил богачей, Пугая их карой загробною И прочей чепухою подобною. – Но как только богач обруганный, Карой небесной напуганный, Устраивал Иисусу щедрый приём, - Иисус разливался соловьём, В пьяном виде живодёру мямля, Что тот удостоится «лона Авраамля» И не будет он ввержен в вечную тьму: «Благословение дому сему!»… Пустяки, что в этом самом доме Рабы спят на гнилой соломе, Что хозяин их кормит помоями И тиранит побоями; Что пред ним несчастные рабы Стоят как каменные столбы, Затаив дух и взглянуть не смея На хозяина, лютого змея! – Иисус на людей рабского звания Не обращал никакого внимания; Не видно ни из его речей, ни из поведения, Чтоб он был против рабовладения! Наоборот: Случалось даже, Что в пьяном раже Во едину из суббот Он тех господ, Что к рабам относились по-человечески, Журил «отечески»: «Так-так! С рабом запанибрата!? – Не терплю такого разврата! Ежели раба строгостью не донимать, Покажет он вам кузькину мать! В каждом рабе сидит какой бес-то!? – Раб должен знать своё место!» …Как этот завет ни поворачивай, Как над ним мозги ни раскарячивай, Сквозь евангельский лак Просвечивает хозяйский кулак! – Слепому ясно, Что напрасно Столько веков одураченные рабы Расшибали себе лбы Перед Иисусовым ликом: Они были в заблуждении диком! – Небесный защитник разноплемённых, «Трудящихся и обременённых», Тот, чьё они чмокали изображение, Чихать хотел на их положение! Он пред богачами раздувал кадило, А «лукавый раб» - у него с уст не сходило: «Раб ленив и лукав! Ленив и лукав!» - Хозяин ухмылялся в рукав Совместно с женой и прыщавым наследником, Довольный таким проповедником: «Наливай, жена, Дорогому гостю вина! Вам какого!? Красного ль? Белого?.. Для вас не жалко погреба целого! Золотые ваши слова – Мудрая вы, Иисус Осипыч, голова! Раб, он известно, - тварь насекомая!» - Картина знакомая!..

Глава 19

Под гору вскачь ,

В гору - хоть плачь .

( Марк, 7: 2, 18; 4: 13; 8: 17; 9: 31-32 ; Лука, 9: 43-46; 17: 5; Матфей, 16 : 28; 19: 23-28 ) Что ни говори про фарисейские нравы, Но фарисеи были правы, Когда смеялись над Иисусовыми учениками, Садившимися за стол с грязными руками! Мы тоже считаем привычкой худою Не мыть рук перед едою. – Но что было спрашивать с этих людей, Лишённых высоких идей? Неучёные, ленивые, неопрятливые, Были они люди непонятливые, Бродячие, непутные; Понятия у них были смутные, - Какая уж тут чистота? Слушая проповеди Христа, Полные вихляний, Кривляний, Туманных намёков И всяких экивоков, Они путались в них, как средь тёмного леса, Не смысля в этих словах ни бельмеса. – Не раз на них Иисус орал: «Чёрт бы вас всех побрал! Вас убеждать в чём – охрипнешь! С вами уж точно влипнешь В какую-нибудь беду!.. Я от вас уйду!» - «Куда?» - «По пути тернистому и тесному! К отцу моему небесному! – Наступает крутая пора: Не принесёт нам добра Галилейское хождение! В людях заметно ко мне охлаждение: С пяти тысяч, слушавших меня в пустыне, Сошло на четыре; а ныне Иные веси и грады, Где раньше мне были рады, Чуть на меня не спускают собак, - Дело табак!.. Слышно, Ирод Антиппа на меня косо поглядывает, Чего-то худое загадывает: От него ожидать мне можно всего… Эх, царство моё – не от мира сего!» - Ученики стояли опешенные, На царстве Мессии помешанные: «Разве слова его лживы, Что некоторые из нас будут живы, Когда он – не катаньем, так мытьём, - Возьмёт власть в царстве своём?! Сказано? - Сказано! Значит, так быть обязано!» - Ученикам мерещился переворот: Пойдёт за Иисусом народ, Иисусу достанутся почести царские, А им – места комиссарские: «Заживёт, который не промах, В буржуйских хоромах! Это, братцы, не то, что спать у куста!» - И пошёл у них спор за места… Иисус объяснял апостолам нудно, Что богатому трудно Записаться в райские жители, Затесаться в небесные обители, Посулённые бедному люду, - Легче продраться верблюду Сквозь отверстие игольного ушка: Толста у богатых кишка! – Апостолы весьма удивилися Таким словесам: Со сколькими они богачами кумилися И кумился учитель их сам! Дядя Семён заявил язвительно: «Удивительно! Вот у нас получилася ссора: Оставив хозяйства свои без надзора, Мы бродим везде за тобой Гурьбой. – Что за это мы в царстве небесном получим? И кого местом ты наградишь наилучшим!?» (Не о чём дядя думал ином, Как о царстве земном!) – Остальные апостолы по его примеру Завопили: «Умножь в нас веру!!» - Ответом им стала галиматья Насчёт «пакибытия»; Стал Иисус морочить их бреднями: Мол, первые станут последними, А последние первыми. – Чтоб справиться с апостольскими нервами, Сулил им что-то не прямо, так окольно: С дураков и этого довольно!..

Глава 20 - ???

Глава 21 - ???

Глава 22

Пустячок:

Вместо Мессии - бычок!

(Иоанн, 6: 56-68) «Пиющий мою кровь…Ядущий мою плоть…» - Стал Иисус тут новую чушь молоть, Не прекращая прежних жалоб. – У слушателей глаза полезли на лоб: «Да его в сумасшедший дом не мешало б!..» Даже апостольская братва Не пожелала Иисусовой плоти откушать: «Какие странные слова! Кто может это слушать!?» - Иисус продолжал, как ни в чём не бывало: «Плоть не пользует нимало…» - «Эх-ма!» – Чертыхнулся апостол Фома, Прозванный впоследствии Неверным: «Беда с таким учителем холерным! – Видать «богача» по лохмотью: На кой нам ляд объедаться твоей плотью, Ежели от неё проку ни на пятачок!? Да ты не Мессия, а бычок, Да ещё бычок – ни для мяса, ни для племени!» - С этого самого времени Отошли от Христа навеки веков Многие из его учеников! – Евангелистами тут правда приутюжена: Осталась при Иисусе учеников не дюжина, А не больше пяти: «Не хотите ль и вы отойти?!» - Иисус обратился к остатку. Дядя Семён, опустивши сопатку, Ответил уныло: «Куда?.. Тьфу! Сгоришь со стыда!» На трусливого дядю напала икота. Один Иуда из Кариота Любовно гудел у Иисуса над ухом: «Не падай духом! Не падай духом! Я увижу твою воскресшую плоть; Ты – Господь!»

Глава 23

Хорошо бы пройти мимо

Иерусалима!

(Иоанн, 7: 3-5 ; Лука, 9: 53-54, 58; Марк, 10: 32 ) Что ни день, то хуже, - Иисусовы братья запели песню ту же: «Слушай!» - сказали Яша, Сеня, Ёся и брат Иуда: «Ушёл бы ты поскорей отсюда! В Галилее тебе больше делать неча: Может, в Иудее будет получше встреча!? Чем морочить людей в глухой местности, Ты в Иерусалиме попробуй добиться известности; Перенеси туда свою штаб-квартиру; Яви себя миру!» - Короче сказать, без святой мишуры: Провались ты хоть в тартарары, Иль напорись на мученье какое, А только оставь нас в покое! Пусть, кто не знает, поверит, сколь ты хорош; А мы тебе не верим ни на грош! - Умные были Иисусовы братья; Чего про них стану врать я!? Надоел им этот склизкий налим: «Плыви в Иерусалим! Там умеют искоренять заразу! Там на крючок попадёшься ты сразу!»

* * *

Сошлась Иисусу Галилея клином: Побрёл он по горам, по долинам, Прихватив часть апостолов да Магдалину Марию, В соседнюю страну, в Самарию. Но в первом же селе самарийский народ Показал ему от ворот поворот: «Не можем тебя принять хлебосольно; Наслышаны о тебе уж довольно! – У нас и своих «чудотворцев» немало, Так ещё тут тебя нам недоставало: Держи карман!» - То слыша, Яков да Иван, Сыновья Заведея, Задумали поступить, как два злодея; Один другого был горячей: «Подпалить их надо, сволочей!» - Но Иисус осадил их, рассудком владея: «Дорого нам может обойтись эта затея!» - Пошли в другое село: И там не повезло. Туда, сюда – ничего не вышло!.. Не назад же поворачивать дышло!? Пришлось Иисусу с братвой своею Идти в Иудею: Побрели учитель и ученики По левому берегу Иордан-реки И, сделав два или три перегона, Перешли её вброд возле Иерихона. Иисус всё время печаловался, На судьбу свою горькую жаловался: «Есть норы у лисиц, И гнёзда – у птиц, А мне приют - тёмная дубровушка; Разнесчастная моя головушка!..» - Шёл Иисус в Иерусалим; Ученики шли лениво за ним. Не охота вела их, - неволя: «Такая уж наша доля!» «Не обойтись нам без новых конфузов!» «Назвался груздем – полезай в кузов!» «В Иерусалиме Мессия объявиться должён?» «Прём сами, как на рожон!..» - Чем заметней они к Иерусалиму приближалися, Тем больше апостолы от страха жалися И вели про Иисуса суды-пересуды, - Все, кроме Искариота Иуды.

Глава 24

Братья Заведеевы забегают в перёд,

Нарушая апостольский черёд.

( Марк, 10: 33-41) Заведеевы сынки, Яков с Иваном, Запаслись на всякий случай планом: А вдруг – чем чёрт не шутит! – Иисус весь Иерусалим взбаламутит И, вместо того, чтоб бежать от шпиковской облавы, «Воссядет на престоле славы»!? – Так приступили они к Иисусу вдвоём: «Что мы получим в царстве твоём? Можешь ты возвысить нас всех боле, Когда будешь сидеть на престоле?» - Иисус, утомлённый и обозлённый, Дал им ответ неопределённый, Чтоб ни им, ни другим не стало обидно: «Там будет видно! Заранее утверждать рискованно, Что кому уготовано». – Дядя Семён, ковылявший сзади, (Хороши были уши у дяди!), Услыхав, про что шла беседа, Чертыхался с утра до обеда, Начавши братьев Заведеевых крыть За их подлую прыть: «Знаю я всех Заведеевых деток, Так вас распереэтак! Все – подхалим на подхалиме! Улицы вам мести в Иерусалиме, А не возлежать на царском ложе!..» Андрей Первозванный тоже Сердито ворчал: Иуда ж молчал, Бодро шёл, не устав совершенно, И улыбался блаженно.

Глава 25

Преображение:

Тоже «чудо», извините за выражение!

(Матфей, 17: 2 ; Лука, 9 : 30-32 ; Марк, 9 : 5-10 ) Я не говорил нигде О хождении Иисуса по воде; В этом чуде нет чуда и тени: Пьяному море по колени, А лужа наоборот – Ни вплавь её, ни вброд; Нет конца этому морю-окияну! Пьяному бурьян – лес До небес, А настоящий лес – вроде бурьяну… В большой чести у нас Всегда был Второй Спас, День «Господня Преображения», - Но не было бы этого «чуда» наверняка, Если б три господних ученика (На что намекает евангелист Лука) Не напились до ризоположения! – Зело упившись вином, Они «отягчены были сном», А, глаза продравши, не разобрали как следует, Сам с собой или с кем Иисус беседует… Дядя Семён, бессмысленно глазея, Стал что-то плести про Илью и Моисея, Сам не зная, чего говорил, Потому что мозг плохо варил: «Ох, братцы! В своём ли уме ль я!?.. Ну до чего башка трещит с похмелья!» - Вот и всего «чуда» изнанка; Но евангельская шарманка, «Преображенский» мотив прохрипев, Съехала на другой напев, Напев обычный: Про облако и голос зычный, Крещенского гласа повторение, «Небесное удостоверение»: «Сие есть моё возлюбленное чадо!» - Какого ещё удостоверения надо? Ведь божий глас из тучи, Не из навозной кучи!.. Меж тем результат получился каков? – Чудо не вразумило трёх учеников: «Не иначе – от головокружения! Игра воображения!» - Иисус к ученикам с горы сниде В натуральном виде; Дядя Семён, убедившись вдруг, Что никого нет вокруг, Сказал, сплюнув, Якову и Ивану: «Чёрт знает что померещится спьяну!» Когда ж Иисус завёл речь насчёт «воскресения», Протрезвевшие апостолы оказались того мнения, Что учитель не очухался от опьянения: «Про воскресенье из мёртвых бормочет!» «Что, собственно, сказать он хочет!?» «Воскреснуть из мёртвых? Нелепая мания!» «Не обращайте, братцы, внимания! Мало ли, что у пьяного - с языка!..» - Так рассуждали три любимых ученика Безо всякого к Иисусу уважения Через пять минут после… «преображения»! – Им речь про «воскресение» казалась бредом, Грядущий день был им неведом. И сам Иисус не ждал столь крутой катастрофы: Ареста, «страстей» и Голгофы; То бишь, он знал, что лезет на крутизну, Но уповал: «Авось, от беды улизну!»

Глава 26

Исцелял других, а сам не исцелим; Вход в Иерусалим.

Потомок царя Давида в своём наследии:

Нелепый конец глупой комедии!

(Матфей, 21: 1-2, 7-11; Марк, 11: 8; Лука, 19 : 35-38) Не стану разъяснять, в каком году И что именно имея ввиду, Писали свои предсказанья пророки, Но у пророка Захарии есть такие строки: «Возрадуйся, дщерь Сиона! Возглашай свою радость, дщерь Иерусалима: Вот царь твой грядёт к тебе, Праведный и спасающий, Кроткий, восседающий на осла, На осла, сына ослицы!» …Иисус у Иерусалима, еврейской столицы, Велел раздобыть осла, сына ослицы, Чтоб исполнить пророчество точно. – Осла раздобыли срочно: Чужого осла отвязали, «Спасибо», и то не сказали! – Хозяин осла вопил сзади: «Верните осла, бога ради!!..» Но два Иисусовых посла, Уводивших осла, Поглядев на него внушительно, Сказали ему решительно: «Иди молча за нами следом! Осла вернём перед обедом!..» - Здесь, о научной истине радея, Поправлю я евангелиста Матфея; Он не учился, как я, в университете На историко-филологическом факультете, И не знал арамейского языка. Перед ним же была неверная строка: Переводил пророка еврейского На греческий с арамейского Не ахти какой дока, Вместо подлинных слов пророка Сочинявший небылицы, - Поэтому вместо «осла, сына ослицы» Получилась у него «ослица с молодым ослом»! – Вот этим-то двойным числом Евангелист Матфей козыряет, Ошибку переводчика повторяет. «Боговдохновенность» от ошибки его не спасла; Он пишет в качестве полного невежды: «Привели ослицу и молодого осла И положили на них одежды, И он воссел поверх них». – Выходит, на Христа нашёл стих, - Не входил в Иерусалим, а дурачился: На двух ослах раскарячился! (На двух ослах – во времена оны; А потом их оказалось миллионы). – Вот как святой Матфей проврался: Чересчур доказать старался, - В том его основной порок, - Что всё было, как предсказал пророк!.. Далее тоже Пишут евангелисты несхоже. Больше всех привирает Матфей: Насчёт «осанны» и пальмовых ветвей; У него не вход в Иерусалим, а «вторжение»: «Весь город пришёл в движение, И говорили: кто сей?..» - Марк уже не говорит о столице всей (Ах, обманули минутные надежды!); У него лишь «многие постилали одежды».- «Многие» - всё-таки лестно, Хотя, как много, неизвестно! Лука ж говорит без обиняков: «Всё множество… учеников Начало велегласно славить бога…» - «Множество учеников» - не так уж и много; Лука прихвастнул маленько: Ученики стали разбегаться давненько, Прекратился их приток – Осталось всего пяток. Горланила только эта кучка; Вокруг них образовалась толкучка. – Шли ведь богомольцы со всех сторон, Охотники ловить ворон, Разевать рты по всякому случаю Перед любою кучею: Особливо, если пахнет бучею, Бранью, воем, мордобоем, Разбитым окном, сломанным частоколом И полицейским протоколом… Но на сей раз обошлось благополучно: Повторение скучно; Не было материала Для большого скандала, - Столица и не такие виды видала! – На праздник годовой Валил народ густой плотвой: Шумно шёл народ богомольный На праздник свой на престольный. В этом миллионном потоке, Да особливо на знойном Востоке, Да ещё в такое напряжённое время, Когда иноземное бремя Больно давило еврейские горбы, Пророки росли, как грибы! И в том человеческом потоке Пророк ехал на пророке… Иисус, въезжавший в Иерусалим на осле, Был пророк не в единственном числе: Прошло до него их десятки, - Какие с них взятки!? – Потому-то, когда ученики горланили, «Осанну» осанили Своему Христу, Полицейский спокойно стоял на посту, Не объявляя никому запрета Орать вокруг чудака из Назарета. Пять евреев наделают гвалту На целую Балту; Но в Иерусалиме средь праздничного гаму, Когда валило столько народа к Храму, Пятеро евреев значили мало, Хоть и орали они шало… Поорали апостолы минут пять-десять, А дальше пришлось носы повесить: Сколь ни галдела святая компания, Никто не обратил на Христа внимания! – Пыжился наш местечковый герой, Как мышь перед горой; И не нашлось человека, на лихо, Кто бы сказал ему тихо, О его безрассудстве болея: «Брось чудить, - здесь, брат, тебе не Галилея!»

Глава 27

Очищение храма:

Кончилась комедия - начинается драма.

(Матфей, 21: 12-13 ) Надо принять во внимание, Что Иисус не бывал в Иерусалиме ранее (Не зря же спрашивали его учеников: «Кто сей? Кто он таков?»). Иисус свои «словеса живые» Нёс в Иерусалим впервые. Что он не видел Храма от самого материнского молока, Про это говорят евангелисты Матфей, Марк и Лука; Об этой священноиудейской «вышке» Иисус знал лишь понаслышке: Знал он, что святыней Иудеи Владеют саддукеи, - То бишь священство родовитое, Оченно ядовитое, - Что Иерусалимский «божий дом» Стал саддукейским осиным гнездом. Бороться с такою силой, - Спаси господи и помилуй!.. Потому-то, путешественник невольный, И намечал Иисус путь окольный: Лез в минуту критическую В Самарию еретическую; Но как самарийский народ был неумолим, То пришлось идти в Иерусалим… Шёл Иисус путём-дорогою, Объятый большой тревогою, Не переставая апостолам петь, Что ему предстоит «претерпеть»; Что саддукеи – народ нахальный; Что идёт он, пророк опальный, На праздник пасхальный, Несмотря на полное своё нежелание, Яко агнец на заклание! Но такова человечья природа, - Накануне неудачного «входа» Вдруг надежда в Христе закопошилась, Что его участь ещё не решилась: «Сем-ко в Иерусалим торжественно въеду, - Не побежит ли народ по моему следу!?» - И до чего же всё вышло обидно: Как это видно Даже из евангельских врак, Не побежал за ним ни один дурак!.. Такой встречей смертельно обиженный, Перед учениками униженный, Иисус, чтоб привлечь внимание к своей особе, Ринулся в неукротимой злобе В Иерусалимский Храм И устроил там полный тарарам: Повёл себя, согласно протокольной справке, Просто как слон в посудной лавке! – Дядя Семён, Иван, Яков и Андрей Стояли испуганно у дверей; Зато Иуда, как тигр, метался, За что ни попало хватался И вопил, вцепившись в какого-то верзилу: «Господи, яви свою силу! Обнаружь, чего ещё не обнаруживал!» - Словом, крепко Христа подзуживал, Хотя нужды в том не было особой: Охваченный злобой, Иисус по торжищу гонял Ошарашенных торговцев и менял, Крича: «Вон, мерзавцы, отсюда! Не оскверняйте дом моего отца!»… Зазвенела разбитая посуда, Разлетелась по полу маца; Загремели столы опрокинутые, Ларьки сдвинутые, Раскрытые сундуки, рундуки; Замычали жертвенные быки, Заблеяли бараны, Разлетелись голуби кто куда… «Берегите карманы! Беда!» - Воры крупные с воришками мелкими Занялись воровскими проделками. Богомольцы истошно орали: «Караул, обокрали! Держи! Лови! Стражу зови!» - Но Иисус в погромном раже Стал кричать прибежавшей страже: «Взяточники! Мошенники!» Прибежали на шум первосвященники, - От испуга на них не было лица: Под ногами посуда и маца, И деньги серебром и бумажками, Вокруг – ларьки вверх тормашками. Архиереи пришли в озверение – Истинное столпотворение! Не дай бог, пронюхают римские власти, Что тут разыгрались такие страсти, Ведь они же оцепят войсками Храм: Ужас и срам! Испорченный праздник без дохода; А всё – из-за галилейского сумасброда! «Ну ладно, обожди!» - Скрипели зубами саддукейские вожди; Но пока – с величайшей деликатностью, С наигранной такой приятностью – Стали они Иисуса охаживать, Из Храма его выпроваживать: «Успокойся, родной! Не будет тут лавочки ни одной: Не скандаль, ради святой недели! - И как это мы не доглядели?..»

Глава 28

Довольно друг их пужать :

Пора самому бежать .

(Лука, 20: 25,46-47; 21: 27,32; 23: 50-51; Матфей, 23:15-16; 27-28;26: 50-51) В понедельник, вторник и среду Иисус вёл возле Храма беседу. Но, беду учуя, В тайном месте за городом ночуя, Он в городе днём Говорил не с прежним огнём, А осторожно подбирая выраженья, Чтоб не вызвать в саддукеях раздраженья. Саддукеи, одначе, Думали об этом иначе: «Ладно, не возьмёшь нас на эту удочку – Задудел в какую дудочку! Грош цена твоей уловочке – Быть бычку на верёвочке! Вот мы с тобой поговорим… Про Рим!» - И подослали к нему провокаторов; Те завели речь про римских императоров: «Скажи, учитель, вразумительно: Давать подать кесарю позволительно?» - Скажет Иисус: «Не давать», Тогда его можно подковать Прямо в руки Понтия Пилата: «Казни этого супостата! Бросает камни в твой огород: Возмущает против Рима народ!» - Иисус отъехал на уклончивом ответе: «Чьё изображенье на монете? Вы земное с небесным мешаете! Почто вы меня искушаете?! Хотите подставить мне ногу? – Платите кесарю кесарево, а божье – богу! И учтите – я человек лояльный; У меня подход к делу идеальный: Царство моё не от мира сего. Выкусили? Во!» Тут на Христа опять накатило; Раздул он своё прежнее кадило – Стал честить всенародно книжников, Как самых последних ярыжников: «Не подходите на близкое расстояние К гадам, носящим поповское одеяние, К тем, кто любит народные приветствия, А народные слёзы оставляет без последствия; Они – в синагогах председатели И на пирах предвозлежатели; Лицемеры, платящие десятину С мелких трав, с анису и тмину, Но живущие не от праведных трудов, А с грабежа сирот и вдов!» - Обличитель в словесном запале Договорился дале До близкого светопреставления И второго своего появления «На облаке с силой и славой великою» Для расправы с враждебною кликою: «Пусть знает всякий фарисей И каждый гордый саддукей, Что ему за его подлость присудится! Истинно говорю: не прейдёт род сей, Как всё это сбудется. Придёт конец их змеиному племени В самом непродолжительном времени!» - Саддукеи, слыша такие речи, Втягивали головы в плечи И ворчали, ногти грызя: «Терпеть это больше нельзя! Любому нахальству есть мера!» Вокруг Христа накалялась атмосфера; Когда враги его пришли в крайнее возбуждение, Получил Иисус дружеское предупреждение: «Послушай, чудак галилейский!» - Сказал ему тайно Иосиф Аримафейский, Самый правдивый и добрый член синедриона, - «Ты объявлен вне закона: Кто тебя убьёт, не будет в ответе! Сам я не был на совете, Но есть такая наслышка, Что не сегодня, завтра тебе – крышка! Скорее отсюда беги; За тобою охотятся враги! Тебя может сгубить любая неосторожность; Спасайся, пока есть возможность!» - Иисус доброго совета не отверг: «Какой, бишь, сегодня день? Четверг? В эту же ночь нажму на все педали: Только меня тут и видали! Не пошёл Иерусалим по моим путям, - Так ну его ко всем чертям!»

Глава 29

Тайная вечеря пасхальная:

Сиречь, Иисусова отвальная .

(Лука, 21: 37;22: 10-12; Иоанн, 23: 27-30; 26: 29; Марк, 14: 26, 28, 32-42) Иисус и раньше держал ушки На макушке, Чтоб не очутиться в саддукейской ловушке, И ночевал на Масличной горе В какой-то каменной дыре, Куда нелегко было доискаться входа, Возле старого масличного завода (Таков и смысл названия «Гефсимания», Что значит «тяжесть для выжимания»). Сюда, на другую сторону долины Кедрона Уходил Иисус от ищеек синедриона; Но в четверг, поняв, что проиграл игру, Иисус не пошёл на ночь в эту дыру, А решил устроить трапезу пасхальную, Точнее – пирушку отвальную. Да где устроить – в Иерусалиме самом! Вот и говорите: человек с умом! Правда, в горницу условленную, Для пирушки для той приготовленную, Ученики вечерком Пробирались тайком: Служил им путеводною звездою, Человек, «несущий кувшин с водою» (Евангельская иллюстрация, Как слаба была тогда конспирация!)… Но, потому ль, что слежка оказалась худой, Проглядевши идущих за кувшином с водой, Или счесть это надо удачей чрезвычайною, Вечеря оказалась действительно тайною. – Вода, как всегда, натурально Превратилась в вино моментально; Пять человек, Иисус сам шестой, Компанией холостой Пили и ели. Напившись, запели; Иисус, однако, поглядывал кисло, Он знал, что над ним нависло. Тоска прорвалась после десятой чаши: «Ох, несладки, ребятки, обстоятельства наши; Быть худу, быть худу!» - И косился сам на Иуду: Решил он один задать стрекача, Но любовь Иуды к нему горяча, - Иуда от Христа не отвяжется, Непременно за ним он увяжется. Чистая с Иудой беда! Услать бы его куда? И сказал Иисус Иуде умильно: «Любишь ты меня, Иуда, сильно! Не в службу, а в дружбу: Слетай-ка со скоростью орлиной За Мариею Магдалиной. Привыкли мы с ней быть неразлучно: Без неё на пирушке скучно! Она, как говорится, Попеть, поплясать мастерица… Пойдёшь за нею прямо, Мимо Храма, До Мусорных ворот, Там направо поворот; Потом налево вдоль балки До мусорной свалки; Потом ещё наискосок – Стоит там дом ни низок, ни высок; У крыльца новые кирпичные плитки, Да три пальмы у калитки». - Словом, дал Иисус адресок, Соврать некуда боле: Послал Иуду искать ветра в поле! – «Ну а теперь, - Закрыв за Иудой дверь, Ошарашил Иисус остальную компанию.- Айда со мной в Гефсиманию! Нечего нам играть в прятки: Там я с вами расстанусь, ребятки! И чай, вам понятно самим, Что мне сулит Иерусалим!? – Для всех я умер отныне; Буду скрываться в пустыне, Где не разыщут меня саддукейские псы… Да вы чего повесили носы? Дождёмся ещё лучшей доли! Ну, наливайте, что ли…» - Так рече господь ученикам. Пошла круговая чаша по рукам: «Эх-ма! В последний раз отгуляюсь! Я в пустыы-ню уд-да-ляюсь Ат пре-краа-сных здеш-них мест… Кому охота попасть на крест!?» - После песен и прощального разговору, Проклиная саддукейских вельмож, Пошли они на Масличную гору, Елионскую то ж. Иисус, подвыпив, бахвалился: «Ты что, дядя Семён, опечалился!? Мы ещё, брат, воскреснем Да саддукеев как по башке треснем! У нас пойдёт ещё жизнь повеселее… Я предваряю вас в Галилее: Как только саддукейские собаки Перестанут за мной гоняться по пятам, Я с вами, паки и паки Впредь буду видеться там!» - Апостолы шли и шаталися: Крепко вина нахваталися! – В ров свалившись, Андрей Первозванный Лежал там, как труп бездыханный; Яков, Иван да дядя Семён Еле вскарабкались на Елеон. Но, карабкаясь, до того устали, Что сами себя понимать перестали: Утомлённые подвигом трудным, Заснули они сном непробудным. – Иисус до тех пор их будил, Пока сам в беду не угодил… Ну а как же «Моленье о чаше»? – Это дело, православные, ваше: Вы вольны верить в любые измышления, Но знаменитого гефсиманского моления, Когда, вручив себя «отчим заботам», Иисус обливался кровавым потом И в отчаянном страхе страдал и рыдал, - Этого никто не видал!

Глава 30

Как левиты взяли Иуду на пушку,

И как Иисус попал в ловушку.

(Марк, 14: 43 ; Матфей, 26: 49) Если б Иисус не послал Иуду Искать евангельскую Зануду По адресу, высосанному из пальца, То, может, не превратился б в страдальца: Удрал бы в Иудейские горы и предгория, И тем бы кончилась евангельская история… Но Иуда средь тёмной ночи Бежал по городу что есть мочи, - Как заяц с перепугу Среди зелёного лугу, - И напоролся на храмовую прислугу: На левитов высшего разряда, Узнавших его с первого взгляда. «Здорово, друг!» - Окружило апостола вдруг Человек с полсотни, не менее: «Наше тебе почтение! Не ты ль на днях со своим учителем Показал себя в Храме таким воителем?!» - Простоватый Иуда, ничего не тая, Отвечал добродушно: «Да, я». – «Ай, да молодчина! Настоящий мужчина! Приятно пожать руку такому силачу!» - Хлопали левиты Иуду по плечу: «Вот, братишка, сделай одолжение! У нас, братишка, такое положение: Наши старейшины, так их растак, Урывают у нас последний пятак, Сдирают последнюю рубаху!.. А учитель твой уж нагнал на них страху, - Он бы мог нам помочь, Если б выкинул новую шутку! Где он проводит эту ночь? Повидать бы его на минутку!» - Это была хитрость патентованная, Старейшинами левитам продиктованная; Но, не разобравшись в случае таком, Иуда согласился быть проводником, Решив про себя: «Вот учителя уважу, - Приведу к его стопам всю храмовую стражу!» - Пришли к тайной горнице. Стой! Но горница оказалась пустой; Тогда Иуда всю левитскую свору Повёл на Масличную гору И как раз её к Иисусу подводил, Когда тот пьяных апостолов будил. – Иуда был далёк от всякой мысли, Что над Иисусом тучи нависли, Что ведёт он к нему не левитов, А посланных саддукеями бандитов. Ему казалось, несмотря на их мечи и дреколье, Что он их привёл почти на богомолье; И потому, подозрением не волнуем, Приветствовал Иисуса поцелуем И с чувством блаженно-безмятежным Сказал ему голосом нежным, Полным восторга и любви: «Радуйся, равви!!» 

Глава 31

Дядя Семён, браво! -

Апостол, получивший право

Хвалиться пожизненно,

Что он эту ночь провёл безукоризненно.

(Матфей, 26: 56; Марк, 14: 53-71; Лука, 22: 61-62) О дальнейшем евангелисты поведали: Левиты Иисусу очухаться не дали И потащили его, как бунтаря и мошенника, В дом первосвященника. – Три пьяных апостола при сей оказии Показали себя во всём безобразии; Проснувшись от шума и суматохи, Запрыгали они, словно блохи: В три скока три версты – Кто в ров, кто в кусты!.. У дяди Семёна («Камень» тоже!) Мороз продрал по коже; Но всё же, Когда его мозг пришёл в ясность, Смекнул он, что лично опасность Для него уж не столь велика, И стал наблюдать издалека; Вошёл он во двор за всеми следом: «Никому, - он решил, - я здесь неведом!» Сел он греться у костра, Вместе со стражей среди двора. Но покоя ему не давали: Трижды его опознавали. – И вот тут-то дядя Семён (Одно из главных апостольских имён!) Разыграл позорную сцену: Показал себе настоящую цену, Свою веру в Иисуса пламенную И твёрдость свою «твердокаменную»! – Повёл себя в решительный момент, Как самый неустойчивый элемент; Спраздновав труса, Трижды отрёкся от Иисуса: «Да я сам – против его поведения хулиганского! Да я – крещения Иорданского! Да я – сторонник покаяния! Да я – за оборону национального достояния! Да я ничего не знаю и ведать не ведаю – Забрёл тут случайно, со стражей беседую! Да у меня в столице – личные делишки Насчёт покупки мебелишки; Недалече живёт мой зятёк!..» - И сам наутёк!

* * *

Иисус во время случая этого Был на допросе у врага отпетого И не мог видеть позорную сцену Сквозь каменную стену; Слова про то, что за эту измену Он взглядом послал Семёну укор, - Суть отъявленный вздор! Вопреки евангельской повести Дядя Семён без зазрения совести Мог хвалиться пожизненно, Что эту ночь провёл безукоризненно!..

Глава 32 - ???

Глава 33

Разбойники, умирающие без раскаяния;

Иисусов крик отчаяния.

(Матфей, 27: 44, 46; Марк, 15: 34 ) «Эли, Эли! Ламма савахфани!?» - Как этот крик ни поверни, Выйдет одно и то же : «Боже мой, боже! Зачем ты меня оставил!?» - Лука это место подправил: Не обмолвился о крике ни словечком одним; Евангелист Иоанн вслед за ним Тоже этот крик отчаяния Оставил без упоминания. – Потому что, как же, в самом деле: Не божья ль душа была в распятом теле? И разве ж мог Тот самый бог, Которому воскреснуть надлежало, Вопить на кресте так шало!? Ведь это же ставит под сомнение Веру самого Христа в своё воскресение!.. Даже разбойники сораспятые, Римлян враги заклятые, Корили Христа, в его божество не веря: «Жалкая ты тетеря!» - Да если смотреть беспристрастным взглядом На этих молодцов, распятых с Христом рядом, То, что про них не говори, А эти благородные бунтари, Казнимые за восстание против римской власти, Гордо переносили «страсти» И держались куда бодрей, Чем этот малодушный назорей! – Вот почему Иоанн с Лукою Не побрезговали подчисткой такою: Выскребли позорное «Эли!»; Да следы нечисто замели! – Врут от начала до конца своей книжки, Как заурядные лгунишки. Но не в том их беда, что всё подтасовано, - Беда, что тасовали несогласованно! Не нужно иметь учёного диплома, А только, чтоб вместо мозгов не была солома, Да быть грамотеем мало-мальски приличным, Чтоб этих вралей накрыть с поличным! Но я, возлюбленные во Христе братие, Предоставлю другим это занятие; Я на утеху люду православному Обращусь ныне к самому главному, К тому, из-за чего мной кощунство содеяно, Собственное евангелие затеяно: Воскрес Иисус или нет!? – Я дам самый точный ответ, Ответ, полный логической непреложности, Оспорить который не будет возможности…

Глава 34 - ???

Глава 35

Раскрывается тайная страница,

Как опустела Иисусова гробница.

(Марк, 15: 46; Лука, 23: 55-56) …Убийцы утолили свою злобу; Иосиф привалили камень к Иисусову гробу. – Не золото схоронили, чтоб опасаться кражи: У гроба никакой не поставили стражи. Это тоже – евангельские измышления Для усугубления чудесного явления: Дескать, никто ни в коем разе, Ни по злобе, ни в любовном экстазе, Не мог покойника выкрасть из гроба, Поскольку, мол, стража глядела в оба, А камень был такого весу, Что не отвалить никакому бесу; И если покойник уж всё же исчез, Так только поскольку… воскрес! Мы раскроем тайную страницу: «Мироносные жёны» на положенье в гробницу, Как их скорбь ни была велика, Смотрели издалека; Потом приготовили масла и благовония И, чтобы не совершать беззакония, (Было в Законе предписанье такое) Провели всю субботу в покое… Но был некто, кто покоя не ведал, Кто нечаянно Учителя предал, Кто, словно в горячечном бреду, Переживал свою беду; Кто, потрясённый роковой Гефсиманией, Был охвачен восторженной манией, Безумною жаждой небывалого чуда, - То был несчастный Иуда! Словно пьяный, походкою шаткой Пробирался он к гробу украдкой… Все ушли; у гробницы оставленной Безутешною скорбью подавленный, Притаился Иуда меж чужими гробами, Шепча запёкшимися губами: «Мой господин!.. О, мой господин! Я тебя не оставлю один!..»

* * *

Когда, опьянев от пасхального хмеля, Иерусалим уснул от стены до стены, От Мусорных ворот до башни Хананэля, Когда средь глубокой ночной тишины И непроглядного мрака Не тявкала никакая собака, - Сотряслася в Иуде утроба И кровь ударила гулко в виски: В безумном порыве любви и тоски Отвалили он камень от Иисусова гроба И унёс на себе Иисусово тело Туда, где пустынно и бело, Времена Соломоновы помня, Зияла забытая каменоломня. Там, не смыкая очей, В продолженье трёх дней и ночей, Полный упованья неистребимого, Глядел он в черты человека любимого; И когда увидал, что на «божьем» лице, Как на самом простом мертвеце, Проступило явственно тление И в глазах меж ресниц мелкий червь засновал, - Иуда пришёл в исступление И бросил он труп почерневший в провал! И ушёл, один, на Елеонскую гору – Туда, где ведя левитскую свору, Он с этою бандой к Иисусу явился, - И там удавился; Погиб, не осилив душевного потрясения, Тайну Христова «воскресения» Навеки веков с собой унеся!

* * *

Вот и сказочка вся! Несмотря на враки многовековые, Мутившие головы бестолковые, На дым от церковного ладана, Нынче тайна Иуды разгадана! Тайна эта проста: Не было воскресенья Иисуса Христа! – Всё, что попы с богатеями Называют «евангельскими идеями», Что висит угнетающей гирею Над Марухой, Петрухой, Васюхой и Спирею, Над каждым православным простолюдином, - Всё основано на безумье Иудином!

Глава 36

Что состряпали мировые стряпухи –

Как из одной - единственной мухи

Вырос не слон, а целое стадо слоновое:

«Приидите, пиво пием новое! »

(Лука, 8: 2; 24: 1-23; Иоанн, 20: 18) Иосиф, обмотавший Иисуса в плащаницу И заваливший камнем гробницу, Делал всё это без опасения: Он не ждал никакого «воскресения»! Ученики со страху Не шли к Иисусову праху: Будь у них хоть капелька веры, Что он воскреснет из гробовой пещеры, Чтоб «предварять их в Галилее», Они бы были куда смелее! Три иль четыре «мироносных жены» Не были б скорбью поражены И не переживали б душевной смуты, Если б ждали торжественной минуты, Когда живой – не привидение, не тень – Иисус воскреснет на третий день И предъявит небесные «мандаты»!.. Они ж покупали ему ароматы С целью уничтожения Запаха трупного разложения И с ними плелись они к гробу несмело; А там глядели недоумело: «Куда же девалось мёртвое тело!» - Мироносицы удивились зело. Ни одной из них и на ум не взбрело, Что Иисус воскрес и восстал из гроба: На «воскресном чуде» фальшивая проба!.. Самой первой, имейте в виду, Кто понёс «воскресную» белиберду, Стала неисправимая алкоголичка, Больная истеричка, Хотя с виду и баба-малина: Мария Магдалина! – Неудивительное дело: Ведь в ней семеро чертей сидело, Которых Иисус «изгонял» умело! – А теперь вот она, Оставшись одна, Потерявши учителя И своих страстей укротителя, Лишилась в душе равновесия И дошла до такого мракобесия, Что приняла сгоряча, Истошно крича, За Иисуса садовника, Копавшегося у крыжовника; А потом наплела апостолам околёсицу!.. Глядя на эту обалдевшую мироносицу, Остальные мироносицы то ж Подняли дикий галдёж: «Христос воскресе! Видели сами!» - Дядя Семён шевелил усами И бровями густыми; Иван перемигивался с братом своим – Им слова мироносиц показались пустыми И не поверили им! «Вот так случай, будь он неладен! Иисус, значит, кем-то украден!» - Всполошился апостольский дядя, На мироносиц припадочных глядя, И словами крыть стал их последними: «Не морочьте нас бабскими бреднями! Дело ясное – нам надо скорее бежать!» - Никто Семёну не стал возражать: Подрали апостолы из Иерусалима стремительно; О дальнейшем писать утомительно… Но покойник не знал утомления, - Пошли разговоры про Иисуса явления: Одним чудакам Иисус Явился на пути в Эммаус; Другим – в закрытом тёмном помещении; Третьим – при полном освещении! Появлялся покойный и вновь пропадал; Кто-то вопил: «Я видал! Я видал!» - «Эк, подумаешь! – рядом вопили. – Да мы с ним ели и пили! Преломивши хлеб, господь Иисус Уплёл перед нами огромнейший кус!» - «Чем хвалиться нашли!? Пустяками! А я его щупал своими руками! Мне сказал он: « Радуйся, друже!»…» - Никто не хотел быть других похуже: Ученик хвастался пред учеником; Враньё нарастало, как снежный ком! Овладевая толпой безграмотной, серою, Бабьи бредни сделались «христианскою верою»!

Глава 37

Глава последняя, заключительная,

То же поучительная:

«Нет моего покойного кума Пал Палыча!

А как мы с ним, бывалыча!..»

(Деяния, 1: 3-4; Иоанн, 21: 1-2 ) Когда- либо и апостольские «Деяния» Удостоятся моего толкования. Отмечу только пока, Что писавший «Деяния» евангелист Лука Отметил последнее Иисусово явление, Когда тот сделал апостолам заявление: «Не отлучайтесь из Иерусалима, Пока не получите силу, что была вам сулима!» - То бишь Иисус вознесётся к небесному отцу, Заведёт там порядки по новому образцу И, когда будет всё готово, Пошлёт апостолам духа святого!.. Я забежал вперёд, Чтоб показать, как Лука явно врёт. «Деяния» пониже евангелий саном. Мы согласимся с евангелистом Иоанном (Почище Луки персона), Который пишет про дядю Семёна, Про Нафанаила (Помните? Кана!), Про Заведеевых Якова да Ивана И про Фому-Близнеца, С которыми было ещё два лица, - Имена не столь знаменитые, И по этой причине забытые. – Он пишет про всю эту братву (Смотри двадцать первую главу), Что вся она после «воскресения» вскоре Очутилась при Тивериадском море. – Утверждаю, все писания разобрав, Что Иоанн в этом случае прав. Добавлю даже, опровергая «Деяния», Что вся вышеназванная компания, - Хотите, по писаниям проверьте, - Не отлучалась из Галилеи до самой смерти. Заявляю твёрдо и честно – Нынче всякому историку известно Про Семёна, братьев Заведеевых и Фому: Всё их «апостольство» сводилось к тому, Что они, когда дома у моря рыбачили, Меж собой об Иисусе судачили: «Пропал человек, словно муха!» «А потому что, не при с плетью против обуха!» «Гефсиманию вспомню, аж мурашки по телу!» «А могла не стрястись ведь беда!» «Нализались мы крепко тогда!» «Влип несчастный по пьяному делу!..» - Дядя Семён особливо Неторопливо В трактирчике местном, придвигаясь к вину, Любил вспоминать старину, Все проделки былые смакуя со вкусом: «Бывалыча, мы с покойным Иисусом…»