Отродье. Охота на Смерть

— Она вообще не сидит на руках. Как возьму её — сразу плачет, может у неё что-то с психикой? — захлопала наращенными ресницами Моделька.

"Это у тебя проблема с психикой, а ещё с интеллектом" — хотела ответить Арина, но промолчала. Подержала руки над обжигающей батареей и только после этого подошла и взяла малышку. Гримаса вселенского горя мгновенно сошла с Сониного личика, девочка для профилактики всхлипнула, икнула и уставилась на врача умными небесно-голубыми глазами.

— Вот и муж, когда её берёт, она перестаёт хныкать… Наверное, что-то с головой…

— Груднички остро реагируют на температурные изменения. У вас руки холодные как лёд — вот она и плачет, потому что мёрзнет. В следующий раз погрейте ладони под горячей водой, — заметила Арина, поглаживая ребёнка по животу, чтобы определить правильно ли зарос пупок.

Моделька явно проигнорировала её совет, продолжая лепетать:

— Я начала перевязывать грудь, но молоко пока идёт, не знаю, что и делать… У меня красивая грудь, не хочется, чтобы обвисла… Правда, муж настаивает, чтобы я кормила… Посоветуйте что-нибудь…

Внезапно дверь в кабинет шумно распахнулась. Внутрь ворвался неизвестный мужчина, с ходу ошарашив Арину вопросом:

— Вы Арпеник Ослонян?

— Кто?! — подала из угла голос Моделька.

— Да, — это я…

— Клёвое имя! — вошедший мужчина помахал корочками у неё перед носом, но из-за растерянности она не успела ничего в них увидеть или прочитать, — я капитан Прад, вы мне нужны!

Арина растеряно моргала ресницами, рассматривая нежданного гостя. На пороге стоял невысокий небритый мужчина в тёмных джинсах, сером мятом пиджаке и коричневой рубашке, с расстёгнутыми верхними пуговицами. Вместе с мужчиной в помещение вошёл душистый запах элитного табака и неуловимый аромат не менее дорогого парфюма. Мужчина, так и не сняв тёмные очки, окинул комнату пристальным взглядом, задержался, рассматривая каждую из трёх замерших в растерянности женщин, сохранил молчание.

В повисшей тишине особенно остро стали слышны бормотания Модельки, которая успела выхватить младенца из рук врача и теперь быстро пеленала Соню прям в коляске:

— Ужас какой-то: врач моей доченьки — хач… муж никогда не поверит… кошмар…

Арина потупилась: за долгие годы жизни в Москве так и не привыкла к этому оскорблению. Каждый раз, когда его слышала за спиной, чувствовала себя в чём-то виноватой. Галина Григорьевна, странный мужчина и бледный парень, показавшийся за его спиной, синхронно уставились на Модельку.

— Чё? Знайте: ноги моей не будет в вашей клинике! Я не представляла, что в Москве может быть такое: никакого сервиса, все хамят, толкают. Врачи неквалифицированные, да ещё и эмигранты или что-то типа того… Ехали бы вы назад в свою Осетию…

Арине стало нехорошо, но неожиданно на выручку пришёл странный гость:

— Значит так, девочка. Прямо сейчас ты закроешь свой рот и выйдешь отсюда, а то весь кабинет провонял лимитой, — голос мужчины стал очень тихим, но вместе с тем наполнился удивительной мощью — ему невозможно было возразить или что-то противопоставить, — судя по говору, ты родом из Перми, судя по неподходящим по фасону зауженным брюкам, у тебя дурной вкус… Слушай, отправляйся-ка ты на родину, проведай родню…

— Да, как ты смеешь! — вспыхнула Моделька, которую буквально затрясло от гнева, — ты — тупой мужлан, урод, хоть представляешь, кто мой муж? Да он тебя из-под земли достанет, ты будешь утираться кровавыми соплями, когда на карачках начнёшь умолять меня о прощении!!! Козёл!

— Хм, а с тобой мне всё ясно, — усмехнулся мужчина, — ты никто, — пустое место, которого даже не существует. Я встречал таких… Много… В основном на панели.

В голове вакуум. Всё, что ты знаешь в этом мире — цацки, которыми увешиваешься как новогодняя ёлка. Самое яркое событие в твоей лишённой смысла жизни — свадьба, о которой ты мечтала лет с пяти. Ты — ошибка природы. Пустышка. С тобой даже муж не разговаривает, потому что ты тупая. У тебя нет подруг, потому что все они умнее тебя, им с тобой скучно. Ты оболочка, в которую так и не вложили мозги! Мне жаль тебя, но ещё больше ребёнка, которого ты родила, чтобы привязать мужа. Ты настолько элементарна, что я смог прочитать тебя, за несколько секунд. Всё. Скучно. Покинь помещение!

Арина ожидала новой волны ругательств, но отчего-то на глазах Модельки навернулись слёзы, она решительно схватила коляску, видимо хотела, что-то сказать, но голос сорвался: "Я не такая…" — прошептала она, наивно погрозила всем наманикюренным пальчиком и вылетела из кабинета.

Вновь возникшую паузу оборвала Галина Григорьевна:

— Будь я проклята, но всю правду сказал!

— Спасибо, мадам, — галантно кивнул мужчина, — у вас выйдет шикарная кофточка!

Арина удивлённо взглянула на вязание в руках медсестры: "как он мог догадаться, что это кофта, ведь пока готова лишь малая часть рукава, больше напоминающая носок?".

Галина Григорьевна ответила на похвалу сдержанной улыбкой и благодарным взглядом из-под очков.

— Стоп, — пришла в себя девушка, — стоп, стоп, стоп. Объясните, что здесь происходит? Кто вы, чёрт возьми? По какому праву смеете врываться в мой кабинет, унижать пациентов… Объяснитесь!

Напускной решительностью она маскировала полную растерянность, овладевшую ей. Никогда ничего подобного с ней не происходило. Никогда ей не встречались более странные и, что там, наглые люди, чем этот малопонятный немолодой мужчина с платиновыми, от обилия седины, волосами, который теперь небрежно развалился на стуле перед её столом. Капитан Прад — странная фамилия, впрочем, ей ли об этом говорить.

— Значит, Арпеник Ослонян — классное у тебя всё же имя! — капитан внимательно следил за ней из-за полупрозрачного коричневого стекла очков, — моего прадеда звали Амаяк Григорян, но ты со своим именем уделала его в два счёта!

— Не поняла…

— Досадно, хотя ты не первая… Чёрный юмор в наше время отчего-то не в чести, а жаль… Эх, только Вадик меня и понимает, — капитан жестом указал куда-то за спину.

Точно. Она и забыла про второго визитёра. Высокий блондин с потухшим взглядом замер у входа, не привлекая лишнего внимания. Длинный чёрный плащ скрывал его фигуру, делая совершенно незаметным.

— Он у меня неразговорчивый, — мужчина наклонился поближе, переходя на доверительный шёпот, — я думаю это родовая травма… — скорчил странную гримасу, — дебил…

Арина вообще перестала что-либо понимать: шутит странный посетитель, или делится каким-то откровением? Что происходит? Вопросительно посмотрела на Галину Григорьевну, но та тоже пожала плечами. Капитан откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, достал из внутреннего кармана портсигар и быстро прикурил материализовавшейся буквально из воздуха зипповской зажигалкой. Сизое облако ароматного дыма успело почти рассеяться в неподвижном воздухе кабинета, когда девушка наконец-то пришла в себя:

— Простите, но курить в поликлинике категорически запрещено, — ей показалось, что она вложила во фразу достаточно силы, но капитан отмахнулся от неё, как от назойливой мушки.

— Брось, что я не знаю? Все вы, врачи, втихаря смолите перед приёмом, скажи ещё, что травкой не балуетесь или спирт не разводите!

— Не балуемся и не смолим! Мы вообще не курим — это вредно…

— Ну вот — ты оправдываешься, а значит, я прав! Кстати, ты ничего не сказала про спирт — значит, разводите! — он криво усмехнулся, словно говоря: "Девочка, не лги — я вижу тебя насквозь".

Арина почему-то почувствовала себя так, словно действительно соврала. Спохватилась: что же такое происходит? Собралась с силами, чтобы сказать нечто резкое, отчего собеседник наконец-то перестанет вести себя столь заносчиво, как будто он здесь хозяин, но вся её решительность сошла на нет, когда капитан стряхнул пепел с длиной коричневой сигареты прямо на её стол.

— Что Вы себе позволяете! — голос дрогнул, отчего окрик превратился в писк, как у школьницы, которую на танцах неловкий ухажёр ущипнул за ягодицу.

— Ара… Можно я буду называть тебя Ара? Боюсь, Ар-пе-ник — для меня слишком сложно… Расслабься, ты слишком напрягаешься! Нужно беречь нервы… Хотя, ты лучше меня должна это знать… И чему вас учат в медшколе?

— Медицинском университете, — автоматически поправила она.

— Да?

— Да!

— Не важно… Выдержки у тебя как у школьницы… Короче, у меня зубы сводит от запаха вашей больнички, пора переходить к делу.

Капитан резко поднялся со стула, в мгновении ока оказавшись рядом со своим спутником:

— Вадик, дайка мне бумажку…

В руках второго посетителя возник кейс, из которого он извлёк белый лист. Прад выхватил бумагу, зачем-то понюхал её, коварно ухмыльнулся и вновь обратился к Арине:

— Это подписанный приказ о твоём увольнении! Поздравляю, с завтрашнего дня ты начинаешь работать на меня! Добро пожаловать в новую жизнь!

Он что-то ещё говорил, но она не слышала. "Подписанный приказ об увольнении" — фраза поразила её, как гром среди ясного неба. В голове пришли в движение сотни мыслей: "За что её уволили? Ведь с главврачом у них сложились тёплые, почти дружеские отношения. Что она сделала, чтобы впасть в такую немилость? Как теперь быть? Как же её больные, как подружки-медсёстры? Как она сама без любимой работы, без неуютного, но полюбившегося кабинета? Как жить дальше?". Но все эти вопросы вились вокруг как мухи, не в силах пробить шок, в который она впала. Шок возвел между ней и реальным миром неприступную стену, сквозь которую не проникали посторонние звуки. Уши улавливали какие-то слова, какие-то цифры, но голова отказывалась их воспринимать. Арина невидящим взглядом обвела комнату.

"Подписанный приказ об увольнении"… Моргнула.

Подписанный приказ об увольнении…

Приказ…

И тут стена рухнула.

Это произошло не из-за жестикулирующего капитана, которого она ещё не успела возненавидеть и даже не из-за Галины Григорьевны, успевшей пустить жалостливую слезу. На Арину из дальнего угла кабинета смотрел высокий блондин в чёрном плаще. Во взгляде, продлившемся не больше доли секунды, девушка успела прочитать сожаление, понимание, грусть и ещё какую-то эмоцию, с которой раньше не сталкивалась. И тут на неё обрушилось ещё одно потрясение.

Арина видела этот мутный взгляд бесцветных глаз и раньше.

Когда?

В сегодняшнем сне…

Воспоминание забытого сна ураганом ворвалось в её разум. Всё точно как там. Белый кабинет. Двое мужчин. Один что-то говорит, а второй грустно смотрит на неё. Во сне она слышала мысли того — второго, он шёпотом повторял: "От судьбы не уйти".

Арина моргнула, возвращаясь в реальность, зачем-то повторила:

— От судьбы не уйти…

Блондин в плаще вздрогнул, глянул в её сторону, но тут же отвернулся.

— Оу, толковые вещи говоришь! А я, признаться, начал думать, что ошибся с выбором, но смотрю, ты девчонка боевая — палец в рот не клади! — Капитан снова сидел напротив неё, явно собираясь закурить вторую сигарету.

— Нет, курить в моём кабинете вы больше не будете! — Арина сама не узнала свой голос, столько в неё было стали и даже злости. Если бы она так обратилась к какой-нибудь мамаше, та наверняка лишилась бы чувств.

Капитан Прад саркастически изогнул правую бровь:

— Мда, ты стоишь тех денег, что запросила… Я, надеялся, что ты обойдёшься мне тыщи в три, ну максимум в четыре, но ты молодец — умеешь торговаться… Хорошо. Будь, по-твоёму: шесть так шесть! Завтра в одиннадцать утра начинается твоя первая смена! Вот визитка с адресом, не опаздывай!

— Подождите, — опомнилась девушка, — объясните: почему я? Что за работа? Кто вы такие?

Поднявшийся Капитан наклонился очень близко к её лицу, чересчур близко. Она ощутила всю гамму его ароматов, отчего-то кровь прихлынула к щекам. Его голос стал нежным, бархатным:

— Разве тебе не говорили, что задавая много вопросов, рискуешь прослыть дурой?

То, что он произнёс, совершенно не соответствовало тому, как трепетно, как любовно он это сделал. Арина даже не сразу поняла, что её оскорбили. Капитан игриво подмигнул, сверкнул платиновыми волосами и скрылся за громко хлопнувшей дверью.

Звук закрывшейся двери сработал как щелчок пальцев, выводящий пациента из гипнотического сна.

Она несколько раз моргнула, сомневаясь, не привиделось ли ей всё произошедшее, но кучка пепла на стекле письменного стола и сморщенный бычок дали понять — не привиделось.

— Галина Григорьевна, что же делать?

Медсестра всплеснула руками:

— Ой, дочка, не знаю, что и сказать…

Силы оставили её. Арина присела на стул, ссутулилась, опустила лицо в ладони:

— Я не пойду к нему работать, я не смогу, не хочу…

— Деточка, как я тебя понимаю, но знаешь… Бывают ситуации, когда нужно перешагнуть через себя…

Девушка поражённо уставилась на коллегу. Не поверила ушам, не могла поверить, что эта немолодая приятная женщина неожиданно встала на сторону недавнего гостя, а не кинулась её утешать, наивно обещая, что всё будет хорошо.

— Галина Григорьевна?

— А что? Ты сама подумай! Тебе уже скоро тридцать, а ты в шубе не ходила, в ресторане нормальном не ужинала, за границей не была… Половина жизни прошла, лучшая половина! Как ты думаешь, сможешь ли ты с нашими зарплатами когда-нибудь пожить для себя? Я-то ладно — старуха, но у тебя всё может сложиться иначе!

— Что вы такое говорите? Как же я без поликлиники, без ребятишек?

— Как, как? Как все! Лучше, чем "как все"! Ты слышала, сколько он тебе предложил?

Арина напряглась припоминая:

— Я так растерялась, что ничего не понимала… Кажется, не много… Несколько тысяч? — вопросительно посмотрела на медсестру.

— Шесть тысяч!!! Шесть тысяч ЕВРО!!! — подруга забросила вязание и теперь с огнём в глазах почти кричала шёпотом, чтобы никто не услышал, — ЕЖЕМЕСЯЧНО!

— А сколько это в рублях? Я не слежу за курсом…

Обе женщины задумались.

Первой сосчитала Галина Григорьевна, сумма оказалась настолько внушительной, что она не решилась её озвучить — написала на маленькой бумажке, передала Арине.

Арина несколько секунд глядела на бумажку не в силах соотнести написанное с физическими деньгами. Как-то раз она держала в руках несколько пачек тысячных купюр, когда брат взял кредит на машину, но астрономическая цифра, выведенная быстрым почерком, была на порядок больше:

— Не может быть… Таких зарплат не существует… Я в последний раз эту цифру видела в школе на уроке алгебры, мы из неё квадратный корень получали…

— Воооот! — многозначительно подмигнула медсестра и медленно произнесла, — е-же-ме-сяч-но!!!

Арина пыталась представить, куда бы потратила столь нужные деньги. В голове мгновенно родились тысячи идей — одна лучше другой, но она решила, что не стоит делить шкуру неубитого медведя и сосредоточилась на насущном:

— Просто так эти деньги никому не предложат… А если это что-то противозаконное, — Арину осенила догадка, она тоже перешла на шёпот, — проституция?

Галина Григорьевна серьёзно посмотрела на неё и неожиданно рассмеялась:

— Дорогая, ты, конечно, в самом соку и очень хороша собой, но проституция — извини, но вряд ли…

— Да, да… — Арина тоже улыбнулась, — вы правы, что-то я погорячилась. — Ещё немного подумала, — Но в любом случае, что-то здесь не так… А если наркотики?

— Ариш, не глупи! Если бы им нужен был человек для производства наркотиков, они бы нашли профессионального химика. Дилер из тебя тоже никудышный — внешность не подходящая: у тебя каждый день в метро документы проверяют…

— Тогда что?