Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решения

При этом нельзя не принять во внимание то обстоятельство, что речь идет о действии, часто встречающемся в следственной И судебно-медицинской практике, причем и здесь часто не проводится четких различий между экспертизой и освидетельствованием.

Достаточно сказать, что, по данным Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава СССР, например, в 1984 г. (позднее эти сведения не обобщались) из общего количества судебно-медицинских исследований живых лиц (1 317 275) более 52,2 % (687 616) проведены по «направлениям» органов суда, прокуратуры и предварительного расследования, т. е. без назначения экспертизы. В этих случаях данное действие выступало как судебно-медицинское освидетельствование. По данным А. М. Корнукова, на долю судебно-медицинских освидетельствований приходится 75 % всех освидетельствований [58]. Исследование, проведенное З. З. Зинатуллиным, показало, что проводится 94,7 % судебно-медицинских и только 5,3 % следственных освидетельствований [59]. Если же к практике судебно-медицинского освидетельствования подойти с учетом того, что в трех союзных республиках, где судебно-медицинское освидетельствование закреплено в самом законе, удельный вес этого приема становится еще более значительным. Например, в Украинской ССР, от общего числа проведенных судебно-медицинских исследований живых лиц в 1984 г. судебно-медицинские освидетельствования составили 64,7 % (144 601), а судебно-медицинские экспертизы — 35,3 % (79 011); в Казахстане судебно-медицинские освидетельствования составили 46,0 % (29 109), а судебно-медицинские экспертизы — 53,1 % (33 057); в Азербайджанской ССР судебно-медицинские освидетельствования составили 61 % (13 699), а судебно-медицинские экспертизы — 39 % (8748).

Больше того, количество судебно-медицинских освидетельствований имеет тенденцию к возрастанию. Например, в 1980 г. судебно-медицинских освидетельствований в стране было проведено 671 094, а в 1984 г., как мы уже отмечали, их было уже 687 616. Анализ этих данных показывает, что часть таких освидетельствований проводится вместо судебно-медицинских экспертиз. Например, в 1984 г. в СССР было проведено судебно-медицинских освидетельствований 687 616 (52,2 %) и 629 659 (47,8 %) судебно-медицинских экспертиз живых лиц. При этом степень тяжести телесных повреждений определялась в 1 235 847 случаях, т. е. в 93,8 % от общего количества. Это значит, что почти во всех случаях судебно-медицинские освидетельствования проводились для решения вопросов, которые входят в компетенцию судебно-медицинской экспертизы, поскольку по действующему закону для определения тяжести телесных повреждений обязательно назначено проведение судебно-медицинской экспертизы (ст. 79 п. 1 УПК РСФСР).

Существующие ведомственные нормативно-правовые акты, детализирующие задачи и некоторые организационные стороны работы судебных медиков, по существу способствуют такой практике. Так, Инструкция о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР, утвержденная приказом Минздрава СССР от 21 июля 1978 г., при определении компетенции судебно-медицинской экспертизы, указывает, что сюда относятся «экспертиза потерпевших, обвиняемых и других лиц, а также освидетельствование граждан для определения характера и тяжести телесных повреждений (п. 1.3.3). Из положения п. 2.1 Инструкции видно, что судебно-медицинское освидетельствование решает те же задачи, что и судебно-медицинская экспертиза живых лиц, т. е. установление тяжести, давности, механизма образования телесных повреждений, но имеет ограниченную сферу применения — только в стадии возбуждения уголовного дела. Согласно Правилам судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений, утвержденных Приказом Минздрава СССР от 11 декабря 1978 г. (п. 4.33), как при судебно-медицинской экспертизе, так и при судебно-медицинском освидетельствовании живых лиц в выводах должны быть отражены:

Характер повреждения с медицинской точки зрения (ссадина, кровоподтек, рана, перелом кости и т. п.), их локализация и свойства.

Вид орудия или средства, которыми могли быть причинены повреждения.

Механизм возникновения повреждений.

Давность (срок) причинения повреждений.

Степень тяжести телесных повреждений с указанием квалифицирующего признака — опасность для жизни, расстройство здоровья, стойкая утрата трудоспособности и т. п.

Выводы в «Заключении эксперта» («Акте») должны являться результатом анализа данных, установленных при проведении экспертизы. Они должны быть подробными и научно обоснованными. Таким образом, «Инструкция» и «Правила» хотя и упоминают о двух различных формах применения специальных судебно-медицинских познаний так же, как и УПК трех союзных республик, не проводят каких-либо существенных отличий между ними.

На протяжении десятилетий не прекращается дискуссия по рассматриваемой проблеме и в научной литературе [60]. Многие авторы считают судебно-медицинское освидетельствование разновидностью судебно-медицинской экспертизы. Эту точку зрения наиболее отчетливо защищает С. А. Шейфер, полагающий, что «судебно-медицинские освидетельствования являются разновидностью судебно-медицинской экспертизы» [61]. На той же позиции стоит Р. С. Белкин, рассматривающий судебно-медицинское освидетельствование как «один из видов судебно-медицинской экспертизы» [62].

Другие ученые рассматривают освидетельствование, проводимое лицом со специальными медицинскими познаниями, как «врачебный осмотр». И. Л. Петрухин, например, отмечает, что «в соответствии со статьей 181 УПК РСФСР освидетельствование возможно не только как разновидность следственного осмотра, но и как врачебный осмотр, проводимый в отсутствии следователя, по его поручению в установленной законом процессуальной форме, отличающейся от порядка проведения судебной экспертизы» [63]. Отметим, что И. Л. Петрухин с давних пор считает, что «конструкция судебно-медицинского освидетельствования, занимающая промежуточное положение между простым освидетельствованием и экспертизой, представляется довольно искусственной» [64]. К этой точке зрения присоединяется и Н. А. Маркс [65].

Однако эта точка зрения не разделяется некоторыми процессуалистами. Отграничивая освидетельствование в целом от судебно-медицинской экспертизы, они, опираясь на упомянутые выше нормы УПК УССР, Казахской ССР и Азербайджанской ССР, различают два вида освидетельствования: следственное, проводимое органами предварительного расследования, и судебно-медицинское, проводимое специалистом из соответствующей области медицинской науки [66].

Как же разрешить спорный вопрос? Можно ли найти критерий разграничения следственного и судебно-медицинского освидетельствования, судебно-медицинского освидетельствования и судебно-медицинской экспертизы. Заметим, что ответ на вторую часть вопроса предопределяет и на первую его часть.

Итак, существует ли критерий разграничения судебно-медицинской экспертизы и судебно-медицинского освидетельствования? Как уже было показано в практической деятельности судебно-медицинских учреждений посредством судебно-медицинского освидетельствования решаются задачи, входящие в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. Ведомственный нормативно-правовой материал дает для этого основания. Так, в соответствии с Правилами судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений» вполне возможно судебно-медицинское освидетельствование даже при определении степени тяжести телесных повреждений, при объяснении механизма этих повреждений, давности их причинения и т. д. (п.п. 4.33).

Н. В. Жогин и Ф. Н. Фаткуллин предприняли попытку отграничить судебно-медицинское освидетельствование от обычного и от судебно-медицинской экспертизы тем, что при производстве судебно-медицинского освидетельствования «не только обнаруживаются и фиксируются поддающиеся непосредственному восприятию факты, но дается медицинское обоснование или объяснение им», что «оно предназначено главным образом для установления фактов, не вполне доступных следственному освидетельствованию и, вместе с тем, не требующих применения специальных познаний из области медицинской науки и практики в том объеме, какой характерен для судебной экспертизы» [67]. Нетрудно заметить, что авторы указывают два признака, свойственные судебно-медицинскому освидетельствованию и отличающие его от судебно-медицинской экспертизы: непосредственное восприятие судебным медиком фактов и использование для их объяснения специальных познаний в объеме меньшем, чем при экспертизе.

По этому поводу в литературе не без оснований отмечается объем используемых врачом специальных познаний из области судебной медицины не может служить признаком, отличающим судебно-медицинское освидетельствование от судебно-медицинской экспертизы. Так, С. А. Шейфер считает, что «положение о «меньшем объеме» познаний не может быть принято в силу его неопределенности. К тому же результаты проведенных судебным медиком обследований (какими бы простыми они ни были) обязательно требуют обобщения и истолкования, а это существенный признак экспертизы» [68].

Есть и другие соображения, указывающие на слабость и противоречивость конструкции судебно-медицинского освидетельствования.

Первое из них связано с неизбежным дублированием работы судебных медиков. Как уже отмечалось, судебно-медицинское освидетельствование фактически решает задачи, отнесенные к компетенции судебно-медицинской экспертизы: о характере, давности, тяжести и механизме образования телесных повреждений. При этом по своей структуре акты судебно-медицинского освидетельствования не отличаются от заключения эксперта (этот момент прямо подчеркивается в п. 3.11 Инструкции), этот документ формально же считается заключением эксперта, поскольку исследование производилось без вынесения постановления.

Но так как для разрешения вопроса о характере телесных повреждений УПК всех союзных республик требуют обязательного назначения экспертизы, складывается парадоксальное положение: следователь, получивший от эксперта акт судебно-медицинского освидетельствования и не имея оснований усомниться в его полноте и обоснованности, вынужден назначать судебно-медицинскую экспертизу. Нередко эксперт судебный медик в подобной ситуации вынужден дублировать свои выводы, изложенные в акте.

Не случайно поэтому, что в следственной практике наблюдается устойчивая тенденция рассматривать «Акты судебно-медицинского освидетельствования» как заключение эксперта, каковыми они, однако, не являются.

Неопределенность правовой оценки судебно-медицинского освидетельствования порождает массу других трудностей. Неясно, в каком качестве судебный медик должен быть вызван в суд, когда в этом возникает необходимость, т. к. экспертом он не назначается (заметим, что согласно п. 3.5 и 3.11 Инструкции он обязан подписать «Акт» именно как судебно-медицинский эксперт), специалист же действует лишь в рамках следственного действия и не вправе давать заключения. Кроме того, неясно, какой вид исследования должен быть проведен судебным медиком, когда следователь или суд не соглашаются с выводами, изложенными в «Акте»: здравый смысл подсказывает, что нужна повторная экспертиза (с отстранением эксперта, составившего «Акт», от ее проведения), однако первичное исследование экспертизой не является и поэтому формально можно назначить первичную экспертизу, поручив ее тому же эксперту, который составил «Акт». А это недопустимо, т. к. поставлена под сомнение объективность эксперта [69].

К тому же, несмотря на важность решаемых при судебно-медицинских освидетельствованиях вопросов, обвиняемый, подозреваемый и потерпевший, чьи интересы затронуты самым непосредственным образом, оказываются полностью устраненными от производства исследования.

С учетом сказанного следует согласиться с позицией тех авторов, которые предлагают исключить из уголовно-процессуального закона и из судебно-медицинской практики возможность проведения судебно-медицинского освидетельствовании за рамками судебно-медицинской экспертизы.

Принципиальное решение данного вопроса содержится в УПК Армянской ССР, где судебно-медицинское освидетельствование рассматривается как разновидность судебно-медицинской экспертизы и производится с соблюдением правил, предусмотренных для экспертизы (ст. 181).

Отметим также, что отказ от искусственной конструкции судебно-медицинского освидетельствования уже обозначился в законодательстве: ни одна союзная республика не заимствовала опыт УПК УССР, Казахской и Азербайджанской ССР. Наоборот, из УПК Узбекской ССР в 1976 г. норма о судебно-медицинском освидетельствовании была исключена, что следует признать правильным.

Глава 2

Виды судебно-медицинской экспертизы

2.1

Классификация судебно-медицинских экспертиз по объекту и предмету исследования

Судебно-медицинская экспертиза трупов, живых лиц, вещественных доказательств

Многообразие объектов, подвергающихся экспертному исследованию, существенные особенности оснований и порядка проведения, которыми одни экспертизы отличаются от других делают необходимым упорядоченный анализ различных видов экспертиз и их классификацию. Последней проблеме посвящено немало работ [70]

Для правильной классификации экспертиз различного вида большое значение имеет выбор оснований классификации. Такими основаниями, как отмечалось, являются объект, предмет и соответствующие ему методы экспертного исследования (т. е. совокупность методик, разработанных на основе специальных познаний). Кроме того, классификация возможна по последовательности проведения экспертного исследования, субъекту исследования (единоличному или коллегиальному) и другим основаниям.

По поводу объекта экспертного исследования в правовой литературе высказаны различные суждения. Так, некоторые ученые считают объектом обстоятельства дела, на изучение которых направлено экспертное исследование [71]. Другие исходят из более узкой трактовки, понимая под объектом исследования лишь те материальные предметы, которые подвергаются экспертному исследованию [72]. На наш взгляд объект экспертного исследования — это тот фрагмент окружающей действительности, в котором в скрытом виде содержится важная для дела информация, извлечь, осмыслить и истолковать которую можно лишь на основе специальных познаний, с применением методик, соответствующих обязанностям [73] исследуемого явления. Искомая информация образует в данном случае предмет экспертизы и отражает ту познавательную потребность и те возможности познания, которые существуют в данный момент.

Под таким углом зрения объектами судебно-медицинской экспертизы можно считать: труп, живого человека и вещественные доказательства. Своеобразным объектом исследования могут стать и материалы соответствующего уголовного дела, в которых отразились данные, характеризующие тот или иной из перечисленных объектов, при обстоятельствах, когда сам он реально не сохранился или существенно изменился [74].

Что же касается предмета исследования, то в общегносеологическом смысле под ним понимают не свойства познаваемого объекта, которые составляют цель исследования [75]. Применительно же к экспертному исследованию под предметом исследования понимают факты и обстоятельства (фактические данные), устанавливаемые посредством экспертизы [76] либо, что равнозначно, круг решаемых экспертизой вопросов (задач) [77].

Методика исследования (понимаемая как совокупность методов исследования тех или иных объектов) определяется как природой исследуемых объектов, так и экспертными задачами, т. е. предметом экспертного исследования.

Перечисленные основания взаимно уточняют и сужают классификационные группы: когда экспертизу разграничить по объекту невозможно, на помощь приходит такой критерий, как предмет экспертного исследования, а в необходимых случаях — и методика исследования. Это создает условия для последовательной и исчерпывающей классификации видов судебно-медицинских экспертиз.

Выше отмечалось, что объектами судебно-медицинской экспертизы являются трупы (их части), живые лица, вещественные доказательства [78].

Однако эти объекты могут быть и объектами других экспертиз. Так, например, человек может быть объектом психиатрической, психологической и судебно-медицинской экспертиз. Но он может быть также объектом и криминалистической экспертизы, например, при исследовании динамических стереотипов — выраженных в почерке, походке и т. д. Для разграничения судебно-медицинской и указанных выше экспертиз определяющую роль играет их предмет. Например, ответы на вопросы о характере, степени тяжести, давности и механизме причинения телесных повреждений могут быть получены в результате судебно-медицинского исследования живого лица, требующего применения соответствующих методик.

В пограничных случаях, когда объекты и предмет не дают возможности разграничить экспертизы по видам и качеству дополнительного критерия используется методика экспертного исследования. Так, например, решение вопроса о дальности выстрела может быть достигнуто за счет исследования одного и того же объекта, т. е. трупа и одежды, в которой он находился, однако в одном случае будут применены судебно-медицинские методики (патологоанатомическое вскрытие, гистология, непосредственная микроскопия, участково-послойная рентгенография в максимально мягких рентгеновских лучах и др.), и тогда производимая экспертиза должна быть отнесена к судебно-медицинской экспертизе; в других же случаях потребуются криминалистические методики (контактно-диффузный, электрографический, химический методы, эмиссионный спектральный анализ и др.), и тогда экспертизу следует отнести к криминалистической.

С учетом изложенных выше представлений об основаниях классификации судебно-медицинской экспертизы рассмотрим каждый из ее видов: экспертизу трупов, экспертизу живых лиц, экспертизу вещественных доказательств, обратив внимание на их значение для установления истины, основания проведения, организационные аспекты, предмет исследования, факторы, снижающие эффективность экспертизы, и пути их устранения.

Экспертиза трупов — самое трудное и важное направление деятельности судебно-медицинской экспертизы.

В практике поводами для назначения экспертизы трупов обычно являются:

очевидно насильственный характер смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай);

смерть с подозрением на насилие (скоропостижная смерть, смерть от болезни, протекавшей без наблюдения врача);

смерть от заболевания в случаях жалоб родственников покойного или других лиц на неправильное или несвоевременное лечение;

обнаружение трупа неизвестного лица, в том числе и трупа новорожденного ребенка.

В 1984 г. в стране было произведено 491 239 исследований трупов. Насильственная смерть явилась причиной смерти в 330 756 случаях (67,4 %), ненасильственная — в 153 259 случаях (31,2 %). Видами насильственной смерти были: механические повреждения — 312 957; механическая асфиксия — 101 079; отравление различными ядами — 73 162; действия низкой температуры — 9 450; действия высокой температуры — 8 366; криминальные аборты — 648; электротравмы — 4 992; другие виды смерти — 102. Видами ненасильственной смерти явилась скоропостижная смерть:

а) от сердечно-сосудистых заболевании — 116 229;

б) от других заболеваний — 37 030.

Подавляющее большинство экспертиз трупа проводится с исследованием самого трупа. Части трупа оказывались объектами исследования очень редко.

Уголовно-процессуальное законодательство (Ст. 79 УПК РСФСР и соответствующие статьи УПК союзных республик) предусматривает обязательность проведения судебно-медицинской экспертизы для выяснения причин смерти потерпевшего и характер телесных повреждений.

Судебно-медицинская экспертиза трупа в основном назначается органами следствия и дознания (в 1984 г. — 97,9 %), редко — судом (обычно это повторные и дополнительные экспертизы). Основаниями для судебно-медицинского исследования трупов явились постановления органов прокуратуры, МВД или определения судов в 199 479 случаях (40,6 %). В 291 731 случае (59,4 %) исследование проводилось по письменному предложению тех же органов и носило характер ведомственных исследований [79].

Экспертизы трупа проводятся в судебно-медицинских учреждениях: в республиканских, краевых, областных бюро судебно-медицинской экспертизы, в районных и межрайонных отделениях. Наиболее сложные и комиссионные, в том числе повторные экспертизы, проводит НИИ судебной медицины Минздрава СССР.

Эта деятельность осуществляется в соответствии с «Правилами судебно-медицинского исследования трупов», утвержденными Наркомздравом и Наркомюстом РСФСР еще в 1928–1929 гг. За 60 лет их действия они в значительной мере устарели, т. к. научные достижения в области судебной медицины и опыт, накопленный экспертными учреждениями, позволили внедрить новые методы исследований. Тем не менее и до нынешнего времени «Правила» представляют собой нормативную основу экспертизы трупов.

При проведении судебно-медицинской экспертизы трупа судебно-медицинский эксперт руководствуется также «Инструкцией о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР» (1978 г.), «Правилами направления, приема, порядка исследования, хранения и выдачи трупов в судебно-медицинских, моргах» (приложение № 8 к приказу МЗ СССР № 166 от 10 апреля 1962 г.), «Правилами изъятия, фиксации, обработки, исследования, хранения и документации трупного материала, предназначенного для судебно-гистологического исследования» (1975 г.), «Правилами изъятия и направления трупного материала на судебно-химические исследования в судебно-медицинские лаборатории бюро судебно-медицинской экспертизы» (приложение № 6 к приказу МЗ СССР № 166 от 10 апреля 1962 г.) и другими инструктивными, а также методическими материалами, периодически издаваемыми Главным судебно-медицинским экспертом Министерства здравоохранения СССР.

Судебно-медицинская экспертиза трупа складывается из ознакомления с предварительными сведениями об обстоятельствах дела, наружного осмотра трупа, его вскрытия, дополнительных исследований и оформления заключения эксперта.

Наиболее часто при судебно-медицинской экспертизе трупа разрешаются такие вопросы:

Какова причина смерти?

Когда наступила смерть?

Какие повреждения обнаружены на теле погибшего?

Чем они причинены?

Не нанесены ли повреждения орудием, подобным представленному на экспертизу?

Каково направление удара?

Одним или несколькими орудиями причинены повреждения?

Какова последовательность нанесения повреждений?

Какое повреждение привело к смерти?

Какова поза потерпевшего в момент нанесения повреждения?

Каково было взаимное расположение потерпевшего и нападавшего?

Способен ли был потерпевший после получения травмы совершать какие-либо активные действия?

Имеются ли на трупе признаки, указывающие на борьбу и самооборону?

Какова группа крови погибшего?

Принимал ли потерпевший незадолго перед смертью алкоголь и в каком количестве?

Какими заболеваниями страдал потерпевший при жизни?

Какие повреждения имеются на одежде потерпевшего и их характер?

По данным наших исследований, сроки проведения судебно-медицинской экспертизы трупа при убийствах характеризуются следующими данными: до 10 дней — 1 %, до 20–35 %, до 30–39 %, в 25 % случаев экспертиза длится свыше 30 дней. При опросе следователей 35,11 % из них высказали претензии к срокам проведения этого вида экспертизы. Следует отметить, что сами вскрытия трупов обычно проводятся в течение 1–3 суток. Задержка с дачей заключения объясняется, во-первых, длительностью лабораторных исследований, которые являются вспомогательными по отношению к судебно-медицинскому исследованию трупа и, во-вторых, сложностями технического характера: нехваткой машинисток, перегрузкой фотолаборантов и т. д. Уже готовые результаты исследования могут пролежать по этим причинам в судебно-медицинском учреждении довольно долго. Это явление крайне затрудняет работу по раскрытию преступления, ибо быстрое получение следственными органами результатов судебно-медицинского исследования трупа нередко имеет решающее значение для сосредоточения усилий следствия в нужном направлении.

В настоящее время судебная медицина располагает научно обоснованными методиками, позволяющими ответить на подавляющее большинство вопросов, возникающих при расследовании преступлений. Однако детальный анализ экспертной практики показывает, что многие вопросы нередко не получают разрешения. Прежде всего это относится к определению давности наступления смерти. Существующие методики с большой степенью точности устанавливают давность в первые 1–2 суток после смерти. В более поздние сроки этот вопрос решается с меньшей точностью. В этих случаях многое зависит от полноты представленных справочных материалов: метеосводок, данных о температуре воды в водоеме, где обнаружен труп и т. д. Существуют методики, которые позволяют по содержанию в тканях трупа некоторых органических элементов определять давность захоронения скелетированных трупов. Однако все эти методы пока не позволяют установить время наступления смерти с достаточной точностью. Поэтому данная проблема остается актуальной и продолжает исследоваться в научных учреждениях. Несколько лет назад в г. Челябинске П. И. Новиковым разработано устройство, которое быстро и с большой степенью точности позволяет определить давность наступления смерти. Однако из-за сложности с размещением заказов на приборы они пока не внедрены в практику. Имеются методики, позволяющие косвенно судить о времени наступления смерти, ведя отсчет от какого-либо известного факта. Так, проф. К. И. Хижняковой разработана методика определения давности наступления смерти по состоянию и характеру содержимого желудочно-кишечного тракта (это дает возможность установить количество часов, прошедших с момента попадания пищи в желудок). Однако этот метод пригоден в тех случаях, когда следственным органам известно время последнего приема пищи потерпевшим. По этим причинам не всегда вопрос о давности наступления смерти экспертами разрешается с необходимой точностью. Встречаются случаи недостаточно обоснованных, неконкретных, а иногда и ошибочных выводов о причине смерти. Это может направить расследование по ложному пути, затруднить поиск преступника.

Другим, пока еще трудноразрешимым вопросом можно считать вопрос о механизме нанесения повреждений. Существующие методики определяют тип, вид орудия, которым причинено повреждение, направление удара, силу удара, примерную массу орудия. Есть методики, позволяющие судить о том, причинено ли повреждение тупым предметом путем удара этим предметом или же путем удара об этот предмет при падении. Разработана методика определения обстоятельств падения с высоты: было ли это свободное падение тела или же телу было сообщено определенное ускорение (т. е. потерпевшего могли вытолкнуть). Однако, несмотря на наличие таких методик и их успешное опробирование на практике, многими экспертами они не применяются. В связи с этим ответы на вопросы о механизме образования повреждений часто носят весьма общий характер, а иногда просто не разрешаются. При опросе следственных работников выяснилось, что наиболее часто не решаются вопросы о механизме образования повреждений, возможном расположении потерпевшего и нападавшего в момент нанесения ранения, взаимном расположении орудия и тела при производстве выстрела, расстоянии, с какого произведен выстрел, причинивший ранение. Изучение уголовных дел показало, что часто остаются неразрешенными такие вопросы, как последовательность нанесения повреждений, нанесены ли повреждения в одно и то же или разное время, одним или несколькими орудиями, с какой силой (значительной, малой) нанесено повреждение, направление нанесения повреждения, направление выстрела, судя по раневому каналу, в каком положении находился потерпевший в момент получения повреждения, имеются ли на трупе признаки, позволяющие судить о форме, размере, весе и других общих и частных признаках орудия (тупого), если да, то какие именно. Причиной пассивности судебно-медицинских экспертов являются их недостаточная квалификация, слабость приборной базы. К сожалению, наблюдаются и факты недобросовестного отношения экспертов к проведению экспертизы.

Не вполне благополучно обстоит дело с решением вопросов, связанных с черепно-мозговыми травмами. Как показывает практика, примерно каждый третий труп имеет черепно-мозговую травму. Эти травмы могут иметь различное происхождение и механизм получения: от удара о твердый предмет, путем удара тупым предметом и т. д. Современные методики позволяют разрешать многие из этих вопросов. Например, по характеру имеющихся повреждений на костях черепа можно судить о силе удара, массе орудия, причинившего повреждение, возможности получения данного повреждения при падении. Но эти возможности пока слабо реализуются, т. к. мало экспертов-медиков прошли специализацию в этом направлении. Подготовку специалистов в области черепно-мозговой травмы, несомненно, следует расширить.

Отсутствие четких ответов на все подобные вопросы лишает органы следствия ценной информации и отрицательно сказывается на качестве и сроках расследования. Для исправления допущенных ошибок приходится назначать дополнительные, а иногда и повторные экспертизы. По изученным нами уголовным делам об умышленных убийствах при отягчающих обстоятельствах дополнительные экспертизы трупа составили 24 %.

Невыяснение всех указанных выше обстоятельств происходит не только по вине судебно-медицинских экспертов, не проводящих необходимых исследований, но и потому, что следователи не всегда в полной мере при назначении экспертиз используют имеющиеся возможности судебной медицины. По данным изучения уголовных дел оказалось, что вопросы, которые, как об этом говорилось выше, часто не разрешаются экспертизой, порой и не ставятся перед экспертом. Помимо этого, органы следствия часто не ставят вопросов, связанных с исследованием расчлененных трупов, например, таких: каким образом совершено расчленение трупа; с помощью каких орудий произведено расчленение; нет ли признаков, указывающих на то, что лицо, расчленившее труп, обладало познаниями в области анатомии. Встречаются случаи постановки следователями вопросов, выходящих за пределы компетенции судебно-медицинского эксперта, ошибочных с научной точки зрения, неясных и неточных. Иногда поставленные вопросы друг друга исключают или дублируют. Эти недостатки свидетельствуют о необходимости более глубокого изучения следователями предмета и методики судебно-медицинской экспертизы трупа. Полагаем, что прокурорам-криминалистам совместно с учреждениями судебно-медицинской экспертизы следует постоянно обобщать практику назначения экспертизы и использовать полученные материалы в процессе обучения следователей.

Для обеспечения более оперативного использования следствием результатов экспертного исследования трупа следует нормативно решить вопрос о возможности, по просьбе следователя, назначившего экспертизу, дачи экспертом заключения по части поставленных перед ним вопросов, с последующим предоставлением заключения по вопросам, которые требовали более длительного срока для своего разрешения.

Судебно-медицинская экспертиза потерпевших, обвиняемых и других лиц прочно занимает первое место по объему работы среди других видов судебно-медицинской экспертизы. На ее долю приходится до 80 % всех судебно-медицинских экспертиз и исследований. Она имеет огромное значение при расследовании преступлений против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. Проведение этих экспертиз требует познаний во всех разделах клинической и теоретической медицины — травматологии, хирургии, невропатологии, акушерства и гинекологии, реаниматологии, патологической физиологии и других специальностей.

Судебно-медицинская экспертиза живых лиц зачастую дает очень ценный для установления истины доказательственный материал. И в самом деле, копоть на руке раненого огнестрельным оружием разрушает версию о нападении и говорит о саморанении; определение повреждений укусами и идентификация их с отпечатками зубов жертвы рисует картину убийства, сопровождавшегося борьбой; обнаруженные в огнестрельной ране посторонние тела (частицы хлеба, дерева) уличают освидетельствуемого в самостреле через «поглотителя» следов близкого расстояния, применяемого для инсценировки несчастного случая.

При экспертизе потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого чаще всего устанавливается характер и степень тяжести телесных повреждений; стойкая утрата трудоспособности; аггравация, дезаггравация, симуляция и дисимуляция при повреждениях и болезнях, искусственно вызванных болезнях, искусственно вызванных повреждениях; рубцы как последствия повреждений или заболеваний; заражение венерической болезнью; общее состояние здоровья; спорное половое состояние (гермафродитизм); половая зрелость, девственность и бывшее половое сношение, половая способность у мужчин к совокуплению и оплодотворению, беременность, аборт, роды (недавние, давние); признаки насильственного полового акта (изнасилования), развратных действий, полового сношения с лицом, не достигшим половой зрелости, мужеложства; возраст; идентичность личности (тождество); степень алкогольного опьянения [80].

Если говорить об удельном весе отдельных видов обследования живых лиц, то можно отметить, что в 1984 г. в целом по стране 93,7 % обследований падало на установление тяжести телесных повреждений, 3,4 % — на установление половых состояний.

В 629 659 случаях (47,3 %) обследование живых лиц в амбулатории бюро судебно-медицинской экспертизы проводилось на основании постановления органов прокуратуры, МВД или определения суда и носило характер экспертизы.

В 687 616 случаях (52,7 %) обследование проводилось по письменному предложению тех же органов, т. е. носило характер ведомственных исследований, направленных на выявление признаков преступления.

Экспертиза живых лиц обычно проводится в специальных судебно-медицинских амбулаториях. Если потерпевший находится на стационарном лечении, то экспертизу проводят в лечебном учреждении. Кроме того, в экстренном порядке экспертиза может выполняться экспертом в зале судебного заседания, в кабинете следователя, дознавателя и в других местах.

Экспертные выводы должны базироваться на объективных данных, полученных при непосредственном обследовании лица и изучении медицинской документации (истории болезни, индивидуальной карты амбулаторного больного, записей в журнале «Вызов скорой помощи» и др.). Принимаются во внимание результаты специальных и лабораторных исследований (рентгеноскопия и рентгенография, клинико-лабораторные анализы, судебно-медицинские лабораторные исследования и т. д.). Заочная экспертиза только по медицинским документам (история болезни, индивидуальная карта больного), т. е. без обследования лица, допускается в исключительных случаях, например, когда органам следствия или дознания срочно необходимо экспертное заключение, а осмотр потерпевшего или обвиняемого затруднителен или по медицинским показаниям временно невозможен (в связи с тяжелым состоянием, с недавно произведенной обработкой раны и т. п.). К сожалению, в практике экспертных учреждений в последнее время наблюдается неправомерная подмена обследований живых лиц дачей заключений по медицинским документам. Полагаем, что подобная практика противоречит требованиям закона о том, что эксперт дает заключение «на основании проведенных исследований» (ст. 80 УПК РСФСР).

Если в процессе амбулаторной экспертизы в целях уточнения диагноза и характера повреждения выявляется необходимость продолжительного наблюдения, то по сообщению эксперта следователь может поместить лицо в медицинское учреждение (ст. 188 УПК РСФСР). В таких случаях экспертное суждение о травме выносится на основании всех полученных при этом данных.

Руководители и врачи лечебных учреждений обязаны оказать судебно-медицинскому эксперту содействие в проведении клинического обследования пострадавшего и лабораторных анализов, оказывать консультативную помощь при разрешении специальных вопросов.

Согласно ст. 79 УПК РСФСР для установления характера телесных повреждений и возраста обвиняемого, подозреваемого или потерпевшего в случаях, когда это имеет значение для дела, а документы о возрасте отсутствуют, проведение судебно-медицинской экспертизы обязательно.

Оценивая характер и продолжительность заболевания или нарушения функций, связанных с повреждением, судебно-медицинский эксперт должен руководствоваться «Правилами судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений» (приказ Минздрава СССР № 1208 от 1 декабря 1978 г.) и исходить из объективных данных, установленных в процессе проведения обследования. Помимо «Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений», судебно-медицинский эксперт руководствуется также «Правилами судебной акушерско-гинекологической экспертизы» 1966 г., «Правилами судебно-медицинской экспертизы половых состояний мужчин» 1968 г. и другими инструктивными и методическими указаниями Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава СССР.

Сведения об обстоятельствах происшествия эксперт получает, прежде всего, из постановления о назначении экспертизы Они могут быть получены также из материалов расследования, которыми в соответствующих случаях следователь знакомит эксперта. Нередко они содержатся в представленной эксперту истории болезни или ином медицинском документе. Важные сведения могут быть получены в беседе с обследуемым.

При анализе всех этих источников экспертом выясняется место и время события, кем нанесены повреждения или при каких обстоятельствах получены (например, в результате наезда транспорта, несчастного случая на производстве и т. д.). Уточняются особенности предмета, которым причинены повреждения. Со слов освидетельствуемого отмечается состояние его здоровья (жалобы) непосредственно после травмы (потеря сознания, тошнота, рвота и т. д.), на протяжении времени до освидетельствования и момент такового. Уточняется характер оказанной медицинской помощи, производилась ли обработка раны, сопоставление обломков при переломе и т. д.

В процессе расспроса подэкспертного выясняется состояние его здоровья до получения травмы, характер перенесенных ранее заболеваний и проводившегося лечения.

При осмотре отмечаются повреждения, полученные освидетельствуемым. При этом потерпевший обычно сам обращает внимание экспертов на имеющиеся у него повреждения, что, однако, не должно исключать активного выявления их экспертом, особенно, когда дело касается подозреваемого или обвиняемого, поскольку эти лица могут быть заинтересованы в том, чтобы скрыть полученные повреждения, различные наложения (микро- и макрочастицы) и особые приметы, имеющие огромное значение при расследовании преступлений против жизни и здоровья граждан.

Телесные повреждения являются самыми частыми поводами к судебно-медицинской экспертизе потерпевших, обвиняемых и других лиц. При этом основными вопросами, которые ставятся на разрешение судебно-медицинского эксперта, являются:

Имеются ли у данного лица какие-либо повреждения, если да, то каков их характер, локализация, количество?

Каким орудием и каким способом причинено повреждение освидетельствуемому? Не могло ли оно быть причинено представленным орудием?

Каково было взаимное положение пострадавшего и нападавшего в момент нанесения телесных повреждений?