Один день тьмы

Артур сжал зубы. Старейшина смотрел на него пытливо и вместе с тем равнодушно.

— Моя мать умерла, — упрямо повторил Артур.

— Ты можешь ее увидеть.

— Когда?

Тонкие, обтянутые сухой кожей пальцы взяли старинный бронзовый колокольчик, и тут же в комнате появился личный помощник Отца.

— Все готово, — объявил он, низко кланяясь.

Отец чуть склонил голову, обозначая кивок.

Не помня себя, Артур вышел из комнаты. Неужели он сейчас увидит мать? В груди была пустота, на сердце — недоумение. Он все никак не мог разобраться, что же он чувствует, что он должен чувствовать сейчас, после долгой разлуки, после того, как он умер сам и безоговорочно поверил в смерть матери…

— Пожалуйста сюда, — ровный голос секретаря был вежлив и равнодушен.

Артур вошел в комнату.

Здесь никого не было. Только компьютер. В первую секунду Артуру показалось, что все это — ловушка, и он резко обернулся к сопровождающему.

— Садись, — сказал тот, указывая на неудобное кожаное кресло. В этом помещении, в отличие от покоев Отца, все оказалось обставлено современно. — Здесь подключена веб‑камера, и ты сможешь поговорить со своей матерью в онлайн‑режиме.

Артур опустился в кресло. Значит, он увидит мать только на экране монитора. Это было значительно легче. Он вдруг понял, как страшно было бы взглянуть в глаза матери после стольких лет и прочитать в них вопрос: «Что с тобой стало? Зачем ты меня бросил?»

Укоряя себя за трусость, Артур взглянул в темный экран, щелкнул мышкой и сразу увидел ее…

Она сидела в точно таком же, как у него, кресле. За спиной была безликая беленая стена. Мать оказалась почти такой же, как он ее помнил. Почти не постарела. Аккуратно собранные волосы, умело подкрашенное лицо… Хотя нет… Что‑то непривычное, чужое было в ее облике.

— Здравствуй, сын, — произнесла она, глядя на него чужим равнодушным взглядом. — У меня все хорошо.

И тут он понял, что именно не так: ее глаза! Они оказались совершенно пустыми!

Глава 5

Я сидела на крыше, обхватив коленки руками. Ветер гонял по пустырю мусор, вдалеке, за забором, ходили люди. Они спокойно проходили мимо нас, даже не представляя, что в двух шагах от них находится вход в ад. Я смотрела на них и завидовала им. В их жизнь не вторгались, их любимых не убивали, а их самих не дергали из стороны в сторону в надежде извлечь из этого выгоду. Их жизнь была предсказуемой. Хотя нет, это они думали, будто их жизнь проста и предсказуема. На самом деле ее можно изменить и сломать в любой момент. Ловчий выпьет кровь любого из них так быстро, что они едва осознают, что происходит. Нет, это они — стадо мирных глупых антилоп, законная добыча настоящего хищника. А я — хищник, убийца, охотник. Я могу убивать. А скоро… скоро начнется большая война, которую так ждет Королева, и тогда они, наконец, поймут, что привычный мир не таков, каким он им кажется. И тогда уже их — не моя — жизни разлетятся на куски. Эта мысль доставила мне удовольствие. Ну и пусть Артура больше нет, это и к лучшему. Я не могла представить себе Артура среди диких. Одна мысль об этом вызывала у меня приступ нервного смеха. Только не он! Только не Артур!

«Он был бы для тебя балластом, ты бы никогда не смогла развернуться при нем», — шептал мне внутренний голос.

Я снова в задумчивости уставилась вдаль и вдруг осознала, что тут происходит нечто интересное. Зимой темнеет рано, людей на улице и так было немного, но за последние пару минут их количество резко убавилось. Мне показалось, что люди спешат убраться куда‑то подальше, зато на дороге показалось сразу несколько машин, среди них — два милицейских «уазика». До чего знакомая картина! Сразу навевает нехорошие подозрения.

Секунда — и я, скатившись с крыши, спрыгнула в снег, вбежала в старое здание и сразу попала в чьи‑то, прямо скажем, не очень теплые объятья.

— Куда? — спросил Ловчий.

Всякий раз в его присутствии меня охватывало мучительное двойственное чувство, словно он одновременно и пугал, и привлекал меня.

Я рванулась, но вырваться из его рук было невозможно.

Он чуть насмешливо приподнял одну бровь, и я ужасно рассердилась — скорее даже не на него, а на себя.

— Могу и не спешить, — ответила я, прекратив бесплодные попытки освободиться. — Сейчас здесь начнется заварушка. Хотела занять место в партере.

Ловчий внимательно взглянул мне в глаза, кивнул, разжал руки и тут же исчез за дверью.

Вернулся он минут через пять и тут же собрал всю стаю.

— Нас обнаружили, — сообщил он. — Придется отбивать атаку.

Вампиры возбужденно загудели.

— Надерем им задницы!

— А вот и закуска пожаловала! — ревели они, хватаясь за оружие.

Арсенал диких, признаюсь, произвел на меня впечатление. Столько разнообразного оружия мне еще видеть не приходилось. Здесь нашлись старые винтовки со штыками, автоматы, ружья, обрезы и еще многое, что не поддавалось моей классификации. Все это в основном было не новое и большей частью самодельное. Особенное впечатление на меня произвел один громила ростом, наверное, два с лишним метра, притащивший нечто с огромным длинным дулом, на мой взгляд, сродни зенитным орудиям, только без колес. Я уважительно посмотрела на него, и владелец гордо оскалился, демонстрируя острые белые зубы.

— Маруся, — представил он свое орудие, любовно оглаживая его по изъеденному ржавчиной стволу.

— Очень приятно. Знакомиться ближе не буду, — сообщила я, и громилы дружно заржали, в полной мере оценив мое супертонкое чувство юмора.

Не желая оказаться в самой гуще заварухи, я отошла в сторону, и тут ко мне приблизилась Королева.

— Держись возле меня, — велела она. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. Пока что просто смотри, не вмешивайся.

Я кивнула. Снаружи все еще было тихо, и я закрыла глаза, пытаясь прислушаться, чтобы понять, что же там происходит. И только я сделала это, как словно вживую увидела несущуюся на нас огненную стену. Пламя надсадно гудело, и темное небо озарялось его багряными всполохами. Мне стало страшно, и я представила, что перед нами, по всему периметру здания, выросла ледяная стена. В тот момент, когда стихии столкнулись, я почувствовала слабый удар и покачнулась. Во все стороны полетела ледяная крошка, но и огонь словно захлебнулся, его языки встревоженно заметались и стали опадать.

Огонь и лед — все смешалось и закружилось перед моим мысленным взором, и я почувствовала, что слабею и медленно оседаю на пол.

Когда я пришла в себя, вовсю грохотали выстрелы. Откуда‑то валили густые клубы черного дыма, слышались вой и нестройные вопли.

Подле меня стояла Королева. Я видела, что она довольно улыбается.

— Что случилось? — рассеянно спросила я.

— Ты одна отбила их ментальную атаку. Я так и знала, что твои способности начнут раскрываться в подходящей обстановке!

Сейчас Королева диких как нельзя больше казалась похожей на повелительницу демонов. Ее тонкие губы были полуоткрыты, зеленые глаза сияли дикой яростью, а в беспорядке разметавшиеся по плечам локоны снова казались живыми. Она вся была древняя ярость, огромная кошка, готовая к прыжку.

— Как давно я не видела хорошей битвы! — сказала она, кинув на меня быстрый взгляд. — Сейчас мы немножко развлечемся. Побудь пока здесь. Ты свое дело уже сделала… Я скоро вернусь.

Я привалилась спиной к стене. Вокруг грохотали выстрелы, поминутно что‑то взрывалось, а с потолка летела штукатурка. Бой развернулся нешуточный. Судя по всему, нас штурмовали, но мы успешно оборонялись.

Через некоторое время появилась Королева. Она по‑прежнему казалась очень довольной, и я увидела, что ее одежда забрызгана свежей кровью.

— Я принесла тебе подарок, — сообщила она. Из коридора вышел один из вампиров, входящих в состав ее свиты. Он нес какой‑то сверток.

Опустив его передо мной на пол, вампир размотал ткань, и я увидела молоденького военного в камуфляжной форме. Ему на вид было, наверное, немногим больше, чем мне. Темные волосы прядями налипли на вспотевший, измазанный копотью лоб, а большие серые глаза смотрели удивленно и испуганно.

— Не хотят рисковать своими. Видишь, каких на задание отправляют? Он даже не знал, с кем ему предстоит сражаться! — сообщила Королева, указывая на молодого солдата. — Это тебе. Нужно восстановить твои силы. Не трать время попусту, нам надо спешить, да и он теряет кровь.

Только теперь я заметила, что у юноши в боку зияет страшная рана.

Так вот почему он не двигается! Однако он в сознании и, похоже, слышит и понимает все. Я заколебалась. Мне действительно не помешало бы подкрепиться…

Было противно и как‑то мерзко. Королева смотрела на меня, и я порадовалась, что Ловчий развлекается где‑то в другом месте, а то непременно прокомментировал бы мою нерешительность.

Я наклонилась к белеющему в полутьме лицу молодого солдата. Губы юноши дрожали, и я почувствовала, что глубоко внутри меня поднимается странная волна. Я тоже задрожала, словно мне передалась его дрожь. Я и не догадывалась, что кровь может пахнуть так сладко… Желудок скрутил спазм, а челюсть напряглась.

— Не надо, — едва слышно прошептал юноша как раз в тот момент, когда мои клыки вонзились в его шею.

Я не помню, что было, какой‑то период времени начисто стерся из моей памяти. Помню только, как Королева оттащила меня от бездыханного тела и потянула за собой.

— Ты его выпила. Целиком. У тебя, девочка, отменный аппетит. И не мудрено, ты славно поработала, — проговорила она своим обычным певучим голосом. — Ну пойдем же, пойдем. Нам пора. Здесь становится слишком… жарко.

В здании и вправду начался пожар, и языки уже настоящего, не воображаемого, огня с жадностью лизали комнатные перекрытия. В старом заводе еще шел бой, еще грохотали выстрелы и слышался утробный рев вошедших в раж диких вампиров, а мы с Королевой и ее небольшой свитой, в которой был и Ловчий, весь выпачканный в саже, но тоже весьма довольный, покидали его через подземный ход.

Мы вышли на улицу вдали от места побоища. За все время, пока мы бежали прочь, Королева не оглянулась ни разу и не вспомнила о своих подданных, взятых в кольцо превосходящим по силе и численности противником. Сколько диких осталось там и сейчас умирает для того, чтобы дать нам возможность бежать? На прекрасном, лишенном возраста лице Королевы не заметно ни тени сожаления.

Мы опять бежали. Я уже начинала подозревать, что ничего в моей жизни не изменилось. Сколько ни смотри — я все бегу и бегу куда‑то, как будто меня прокляли, обрекли на вечное бегство. Я уже не помню, когда у меня последний раз возникало ощущение настоящего дома… Наверное, когда мы с Артуром скрывались на чужой опустевшей даче… Как всегда при мысли об Артуре я почувствовала боль. Отнятая рука продолжала упорно ныть. Не надо думать об этом. Зачем лишний раз бередить свои раны? Идя по темной заснеженной улице, я до крови закусила губу. Дом… тепло… почему я не имею права на это? Может, забыть свои честолюбивые планы и просто вернуться домой, к приемным родителям? Они любили меня и, конечно, с радостью примут обратно… Нет, Королева не отпустит меня, да и старейшина Московского Дома не оставит меня в покое. Но если хотя бы издали взглянуть на родных… возможно, это успокоит меня и придаст сил. Мне очень нужны силы, потому что я ужасно устала и мои собственные уже на исходе.

— Я бы хотела увидеть свою семью, — сказала я Королеве, останавливаясь на одном из перекрестков.

Она взглянула на меня. В перекрестье фонарного света мы были как на сцене — друг напротив друга.

— Мы и есть твоя семья, — она раздраженно нахмурилась.

— Я хочу увидеть свою человеческую семью. Пока я не увижу их, я никуда дальше не пойду! — Я скрестила на груди руки, словно сооружая перед собой барьер.

— Сейчас неподходящее время, — возразила Королева.

— Напротив, самое подходящее. Пока идет бой и старейшина надеется захватить нас в нашем тайном месте, у меня как раз есть шанс.

— Глупая девчонка! — Королева начинала злиться, и в ее хрустальном голосе зазвенел металл. — Я не отпущу тебя одну, и никто из моих людей не пойдет с тобой…

— Я пойду.

Мы обе разом оглянулись.

Ловчий сказал это так просто и равнодушно, будто бы мы все тут обсуждали предстоящий пикник.

— Ты будешь рисковать собой ради каприза глупой девчонки?! — Медно‑рыжая прядь упала на белоснежный лоб, но Королева не отбросила ее, она пристально, не отрываясь, глядела на своего охотника.

— Сейчас и вправду подходящее время, моя Королева. Разреши я пойду с ней, и с Полиной ничего не случится, — он чуть склонился перед ней.

Королева долго молчала.

— Хорошо, — медленно произнесла она, — идите. И помни, ты отвечаешь за девчонку. Она должна вернуться.

— Слушаюсь, моя Королева.

Сказать, что меня удивило предложение Ловчего, — это не сказать ничего. Неожиданно приятный подарок. Глядишь, он и вправду возьмет меня с собой на охоту и поймет, что я ничем не хуже его драгоценной королевы. Подумаешь, верный рыцарь! Тем временем Королева, больше не удостоив меня ни единым взглядом, ушла, сопровождаемая своей свитой. Ну и пусть. Счет между нами теперь сравнялся. Один — один. Продолжаем игру.

Ловчий насмешливо смотрел на меня, словно читал мои мысли. Я знала, что дикие не могут делать этого, но все равно испугалась.

— Кого ждем? — спросила я нарочито грубо.

Он не ответил, просто отвернулся и зашагал по улице.

Я догнала его и пошла рядом, искоса разглядывая его. Поймав себя на мысли, что раньше — до Артура — мне бы польстило, если бы меня увидели с таким парнем, я рассердилась и уставилась себе под ноги.

Ловчий шагал молча, будто меня вообще не было рядом. Я хотела заговорить с ним, но вдруг подумала, что разговаривать — это так по‑человечески. У меня еще осталось полным‑полно прежних привычек, и хорошо бы от них избавиться.

Только я задумалась об этом, как едва не налетела на Ловчего. А он схватил меня за руку и рывком втащил за угол какого‑то здания.

— Что… — попыталась возмутиться я, но он приложил палец к губам, и я замолчала.

Мимо нас, в двух шагах от места, где мы проходили недавно, медленно прополз черный джип с тонированными стеклами.

— Это из Дома? — не удержавшись, спросила я.

Ловчий кивнул.

— Но как ты их чуешь?

— Можно сказать, инстинкт, а можно — что я не отвлекаюсь на пустяки.

Он явно дразнил меня, и я не понимала, как на это реагировать. Мои отношения с ним походили на танец с коброй — никогда не знаешь, когда она укусит.

— Можно идти, — милостиво разрешил Ловчий, и мы в гробовом молчании двинулись дальше.

Мы шли очень быстро и буквально минут через сорок добрались до моего дома, вынырнув из каких‑то улочек и подворотен, неожиданно оказались в знакомых местах. Оказывается, Ловчий отлично ориентировался в городе.

— Стой здесь. Я скоро, — сказал он, оставляя меня у подъезда дома, находящегося за два строения до нашего.

— Можно я с тобой?

— Нет, — отрезал он и, не удостаивая меня объяснением почему, растворился в темно‑сером вечернем сумраке.

Он по‑прежнему считает, будто я — глупая пустая девчонка, лишь мешающая настоящей охоте!