Помоги проекту - поделись книгой:
Итак, уже в первые месяцы войны 8-миллионная Красная армия перестала существовать.
Мстя всем гражданам советской страны, товарищ Сталин в августе 1941 года провозгласил: «У нас нет военнопленных, у нас есть изменники Родины».
Затем Генсек отдает приказ № 220, согласно которому семьи в тылу становятся заложниками находящихся на фронте военнослужащих и их поведения на фронте. Тут Генсек вовсе не сделал никакого открытия: именно с этого начала свое существование «доблестная» Красная армия Троцкого; когда человека насильственно забирали в Красную армию и тот знал, что если откажется, то на его глазах расстреляют всю семью. И расстреливали сотни, тысячи, миллионы русских семей с бабами и домочадцами, вплоть до младенцев!
Из приказа № 220 вытекало, что в случае сдачи в плен военнослужащего его семья будет репрессирована (зачастую этой участи подлежали и другие родственники; тогда как под репрессиями в данном случае следует понимать не срок в лагере, а расстрел).
После чего товарищ Сталин объявляет тотальную мобилизацию — так формируются дивизии «народного ополчения», состоящие из пожилых и больных людей, совершенно необученных воевать. Но в строй постепенно вливаются и те из 32-миллионного людского ресурса страны, подготовленных до войны «ворошиловских стрелков», кто не был призван до этого; и те из 1 миллиона парашютистов, также подготовленных до войны, кто еще оставался на незанятых немцами территориях; и те из отличников сдачи норм ГТО («Готов к труду и обороне!»), кого по ускоренной программе агитпроповцы напичкивают ненавистью к «подлым собакам», «проклятым фашистским оккупантам» и кто еще не прошел испытания на прочность в столкновении с противником у западных границ с началом войны…
К началу 1942 года формируется еще 420 стрелковых и 120 кавалерийских дивизий, 250 танковых бригад, сотни ариллерийских и авиационных полков. И эта сила: вновь воссозданная 8-миллионная армия, брошенная, как ритуальная жертва кровавым богам, почти вся погибнет. Погибнет армия, солдаты которой родились уже при советской власти, а потому не знавшие, какова была Русь до 1917 года и оккупации ее красными бесами. И этот нюанс очень важен!
В числе этих соединений были созданы и три армии Крымского фронта, дислоцированные на Керченском полуострове. Нет более глупого, если не сказать больше: преступного решения, чем загнать на полуостров, где нет оперативного простора, три армии! (Конечно же, мы пока просматриваем всю картину поверхностно, далее речь о ситуации в Крыму будет вестись более подробно, однако полученные знания помогут нам лучше ориентироваться в частностях.)
Итак, в 1942 году Иосиф Виссарионович Сталин вновь имеет сильную армию численностью в 8 миллионов солдат и офицеров.
А теперь еще обратимся к важному советскому источнику — сообщениям Советского информбюро. Приведу текст, который 25 ноября 1941 года слушало в вечернем эфире многомиллионное советское население СССР, загипнотизированное сурово-проникновенным голосом диктора Юрия Борисовича Левитана.
3 октября в речи по радио, 2 октября в приказе по немецкой армии Гитлер хвастливо объявил о начавшемся решающем наступлении против советских войск. Гитлер немцам в тылу и войскам наобещал, что это наступление нанесет советским войскам смертельный удар и война закончится еще до наступления зимы. Но, как говорит русская пословица, «страшен сон, да милостив Бог», обещанное Гитлером наступление началось… и с треском провалилось. Зима наступила, советские армии не только не уничтожены, а в огне войны еще более окрепли, а гитлеровская грабь-армия, вшивая, раздетая и голодная, щелкает зубами от холода и голода. Гитлер еще раз предстал перед немецким народом как отъявленный демагог и обманщик. В связи с таким конфузным провалом Гитлер теперь опять вынужден извиваться ужом перед населением Германии и опять врать и хвастать, хвастать и врать.
Командование немецкой армии, подводя итоги пяти месяцев со дня войны на Востоке, для успокоения населения Германии выкинуло новый трюк, опубликовав фальшивые и смехотворные данные о советских потерях. Вот эти нелепые данные. За период с 22 июня по 20 ноября немецкие войска якобы взяли 3 725 600 пленных, разбили 389 большевистских дивизий. Советские войска потеряли якобы 8 000 000 солдат, более 22 00 танков, 27 000 орудий, 15 454 самолета, большое количество военных и торговых кораблей.
Но на этом потери большевиков, оказываются, еще не кончаются. Оказывается, что немецкие войска захватили якобы территорию с 75-миллионным населением и на этой территории захватили военные заводы, общая производительность которых составляет % всей военной промышленности Советов.
Если бы Гитлер и его командование обладали бы хоть каким-нибудь чувством юмора, они бы десять раз подумали, прежде чем опубликовывать эти смешные данные. В самом деле, если советские войска имеют такие астрономические потери в живой силе и технике, то, спрашивается, почему же гитлеровское воинство не стоит сейчас за Уральским хребтом, а топчется под Москвой? Уж не с ветряными ли мельницами воюют хваленые гитлеровские банды?
Разумеется, никакой территории с 75-миллионным населением немцы не занимали. Советское население, зная волчьи повадки гитлеровских грабителей, насильников и убийц, в основной своей массе своевременно эвакуировалось в восточные районы Советского Союза. Часть же населения, которая не успела выехать из временно занятых немцами районов, питает к захватчикам неукротимую ненависть, что находит свое наиболее яркое выражение в замечательных действиях партизан.
И военных заводов немцы тоже не захватили. Все заводы и фабрики из занятых немцами районов эвакуированы в восточные районы Советского Союза, и многие из них уже на новом месте дают для Красной Армии танки, самолеты, пушки, боеприпасы. Небольшое количество предприятий, которые эвакуировать не удалось, немцы действительно захватили… но захватили в виде развалин, взорванных и уничтоженных советскими войсками.
Как видно из изложенного, гитлеровские подручные сфабриковали данные о советских потерях по принципу: «Не любо, не слушай, а врать не мешай».
Но встает еще такой вопрос. Почему гитлеровские заправилы упорно замалчивают свои собственные потери в людях и технике? Кому-кому, как не немцам, знать о своих потерях, а между тем молчат, как в рот воды набрали. Ответ на этот вопрос может быть только один — немцы потеряли такое огромное количество людей и техники, что Гитлер и его банда смертельно боятся сказать немецкому народу правду о потерях немецкой армии. Но правду не скроешь. Догадывается об этой правде и немецкий народ. Да и как не догадаться, если почти в каждой немецкой семье есть убитый или раненый член семьи.
Для характеристики потерь немцев и наших войск за 5 месяцев войны приведем следующие неопровержимые данные: Потери немцев:
Около 6 000 000 человек убитыми, ранеными и пленными
Танки — более 15 000
Самолеты — 13 000
Орудия — до 19 000
Наши потери:
2 122 000,
из них убитыми — 490 тыс., ранеными — до 1 122 000, пропавшими без вести — 520 тыс.
Танки — 7900
Самолеты — 6400
Орудия — 12 900
Из показаний пленных видно также, что наступившая зима, не входившая в расчет немецкого командования, вызвала волну массовых заболеваний немецких солдат от простуды, обмораживания, легочных заболеваний, гриппа и т. п. Затяжка войны, скверное снабжение армии, наступившие холода все более подрывают физическое и моральное состояние разбойничьей фашистской армии.
Таковы действительные и правдивые данные о потерях гитлеровских и советских войск за 5 месяцев войны.
Но враг, не считаясь ни с какими потерями, продолжает рваться вперед. Он напрягает последние силы для того, чтобы захватить Москву. Однако, как говорят, сие зависит не только от хвастуна Гитлера. Многомиллионный советский народ и его Красная Армия закончат войну только полным разгромом врага. Этот разгром врага должен начаться под Москвой.
Вот уж поистине, советский агитпроп вещал по принципу: «Не любо — не слушай, а врать не мешай».
Принимая за аксиому такую черту немцев, как педантизм и точность, данные о том, что «за период с 22 июня по 20 ноября немецкие войска… взяли 3 725 600 пленных, разбили 389 большевистских дивизий. Советские войска потеряли… 8 000 000 солдат, более 22 000 танков, 27 000 орудий, 15 454 самолета, большое количество военных и торговых кораблей» — следует считать РЕАЛЬНЫМИ!
Я неспроста сослался на сообщение Совинформбюро, возглавляемое в годы Второй мировой войны членом Оргбюро, членом Политбюро ЦК ВКП(б) (с 22.03.1939 г. по 10.05.1945 г.) Александром Сергеевичем Щербаковым (1901–1945).
Все события, даже самые глобальные, происходят в прямой зависимости от множества отдельных личностей.
В этом состоит мой совет умному читателю: зри в биографию каждого причастного, только тогда многое станет понятным, то, что невозможно увидеть, осознать и уразуметь при поверхностном прочтении о тех или иных делах и событиях. Как я и говорил, мы станем внимательно всматриваться в биографии личностей, имеющих прямое отношение к нашему повествованию.
Официальная биография этого человека сообщает, что он сын рабочего из города Руза Московской области и что его отец за участие в демонстрации был избит жандармами и вскоре скончался от побоев. Жена Щербакова, Вера Константиновна Пестроухова (1902–1948), также родилась в рабочей семье в Донбассе, в 17 лет вступила в партию; работала в партийном аппарате и принимала участие в борьбе с бандитизмом (понимай: с русскими людьми, не признававшими преступно навязываемый советский режим) в районе Лисичанска на Украине; окончила Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова и Инженерно-техническую академию. В 30-е годы Щербаковы поселились на даче в подмосковном селе Огарево в… помещении закрытой советскими властями церкви. Этот «дом» оборудовал работавший в то время в Москве Н. С. Хрущев. Супруги Булганины отказались туда переезжать, боясь осквернить храм, а вот Щербаковы въехали. По этому поводу местное население, случись какая беда, говорило: все оттого, что в церкви живут грешники, богоборцы. Сестра Щербакова Капа вышла замуж за потомственного революционера Балукониса. А сестра Зинаида одно время была замужем за секретарем ЦК ВКП(б) А. А. Ждановым.
Другой любопытной личностью, отвечавшей за то, чтобы слушатели СССР получали только «правильные» сводки и новости с мест сражений, был советский и партийный деятель Бородин. На самом деле этого Мишу Бородина звали Михаил Маркович Грузенберг (1884–1951), и с 1934 по 1949 г. он был главным редактором Совинформбюро. Это по сведениям «Советской исторической энциклопедии», т. 2, раздел 623; тогда как «Большая советская энциклопедия», т. 3, с. 578, указывает, что на этой очень ответственной должности он пребывал с 1941-го по 1949 год.
У этого партийца такая же, как и у большинства из них, «геройская биография»: сражались с царизмом, учились по заграницам в террористических группах и отрядах, слушали лекции, как правильно и эффективно убивать, чтобы удержать власть за собой. Они мотались по странам и континентам и готовы были в любой момент ринуться туда, где от их пропаганды, их волнений, бунтов и запугивающих террористических деяний государственная власть даст трещину, — что позволит им в конечном итоге закрепиться в той стране навсегда, как хозяевам… В 1906 г. Михаил пожил в Англии, с 1907 по 1922 г. набирался опыта в США. За океаном он на деньги своих работодателей организовал спецшколу для товарищей по борьбе. Этот агент Коминтерна и масон являлся одним из основоположников компартии США. Михаил Маркович поработал и 1-м генконсулом РСФСР в Мексике (1919 г.), и советником ЦИК гоминьдана в Китае. Вернувшись в 1927 году в СССР, сразу же получил высокие посты, был заместителем наркома труда, заместителем директора ТАСС, главным редактором «Moscow News» (совмещая, как указано в БСЭ, эту работу с работой главного редактора Совинформбюро; просто незаменимый специалист в области оболванивания дегенератов!)
Коллеги Михаила Бородина работали в качестве пропагандистов в газетах, снимали фото-и кинодокументы о «гнусных преступлениях фашистов», о «преступлениях, направленных против человечности», чтобы предъявить эти материалы как веские аргументы на судебном процессе победителей над побежденными.
Трагично лишь то, что некому было запечатлеть преступления против 60 миллионов русских и других бывших подданных Российской империи, зверски уничтоженных после «Великой Октябрьской…», подготовленной и проведенной на деньги тех, кто финансировал и эту «русскую» (правильнее — антирусскую) революцию, и Троцкого с его Красной армией, и Адольфа Гитлера с его Третьим рейхом.
И вот теперь, когда настоящая картина происходившего в Советской стране почти ясна, можно начинать повествование непосредственно о событиях, приведших в конечном итоге к трагедии Черноморского флота и войск Крымского фронта в годы Второй мировой войны.
Глава 11
Предложено Кузнецовым, согласовано со Сталиным…
Много позже, когда Николаю Герасимовичу Кузнецову придется написать книгу «Курсом к победе», он отметит «полный тревожных сигналов с флотов» субботний день 21 июня 1941 года, прошедший почти так же, как и предыдущие. «Перед выходным мы обычно прекращали работу раньше, но в тот вечер на душе было неспокойно, и я позвонил домой:
— Меня не ждите, задержусь.
Вера Николаевна, моя жена, не удивилась: я часто задерживался на работе. Она спросила только, останусь ли я ночевать в своем кабинете. Я поспешил ответить:
— Потом расскажу.
Не хотелось говорить на эту тему по телефону.
В Москве был жаркий и душный вечер. На небе собирались темные тучи, несмотря на открытые окна, не чувствовалось ни малейшего движения воздуха.
Затишье царило и в столичных учреждениях. В обычные дни после 18 часов наступала обеденная пора: руководители разъезжались по домам — часа на три, чтобы потом сидеть на работе до глубокой ночи. Но в субботу многие уезжали за город. Деловая страда спадала.
В тот вечер было как-то особенно тихо, телефон совсем не звонил, будто его выключили. Даже такие «беспокойные» наркомы, как В. А. Малышев и И. И. Носенко, с которыми я был особенно тесно связан, не напоминали о себе вопросом, ставшим уже привычным в последнее время: «Как дела?»
Я сидел в своем кабинете, куда с улицы доносился привычный городской шум — гул машин, иногда громкий и беспечный молодой смех.
Рассеянно перебирал бумаги. Мысли не могли сосредоточиться на них. Совсем незадолго перед тем мне попался на глаза обзор иностранной печати и сводки ТАСС. Самые разные газеты писали о близкой войне между русскими и немцами. Не могли же все они сговориться!
Вспомнилось, как начинались войны в прошлом, особенно Русско-японская война в 1904 г. О ней нам часто напоминали в училище и в Военно-морской академии, — может быть, потому, что ее первый акт разыгрался на море. Началась она неожиданным торпедным ударом, который японские миноносцы нанесли по русской эскадре, стоявшей на внешнем рейде Порт-Артура…».
Сложное состояние, ощущение заколдованного круга, но его истинные размышления, которыми он не может даже поделиться ни со своими сослуживцами, ни со своими читателями, — сокрыты…
Мысли наркома прервал заместитель начальника ГМШ В. А. Алафузов, вошедший с вечерним докладом: обстановка на Балтике беспокойная, на Черном море — спокойнее, на севере — ничего особенного не происходило…
Руководителей Наркомата обороны и Генштаба, куда позвонил Николай Герасимович, не оказалось. Он коротко переговорил с командующим Балтийским флотом В. Ф. Трибуцем, командующим Северным флотом А. Г. Головко, после — с начальником штаба Черноморского флота И. Д. Елисеевым. Все были на местах, командные пункты развернуты, флоты уже в течение двух дней находились в оперативной готовности № 2. При этом на берег отпущена часть краснофлотцев и командиров, в Севастопольском Доме флота идет концерт, но в штабах многие работают. Дежурный по штабу ЧФ подметил, что немецкие транспорты, обычно в эти часы находившиеся в море, вдруг исчезли, укрывшись в болгарских и румынских портах.
Около 8 вечера прибыл военно-морской атташе СССР в Берлине капитан 1-го ранга М. А. Воронцов, приехавший из германской столицы. Михаил Александрович рассказал о событиях в рейхе, отметив, что нападение будет с часу на час. «Это война», — вздохнул Воронцов. После его ухода вошел адмирал Лев Михайлович Галлер, занимавшийся проблемами судостроения. То, о чем он стал говорить, было в тот момент для Николая Герасимовича не важным. Но этот человек был симпатичен наркому…
Около 10 вечера Галлер ушел. За окном стемнело. Порыв ветра поднял пыль на улице, затрепал гардины на открытых окнах, разразилась гроза, и хлынул дождь, разгоняя веселящуюся молодежь.
В этот момент в кабинет вновь вошел Владимир Антонович Алафузов с внеочередным докладом, сообщая информацию с флотов. Около 11 вечера зазвонил телефон ВЧ, и маршал Тимошенко предложил Кузнецову немедленно прибыть к нему. Нарком ВМФ направился к наркому обороны вместе с вице-адмиралом Алафузовым, захватив с собой карты.
В эту ночь началась война с Германией…
Думается, теперь самое время обратить внимание читателей на командный и начальствующий состав Военно-морского флота в период войны 1941–1945 годов.
Но прежде чем перечислить все ключевые персоны, обозначу некоторые важные нюансы, которые также малоизвестны широкому кругу исследователей. Лично инициированные и назначенные наркомом ВМФ Н. Г. Кузнецовым высшие и старшие офицеры на номенклатурные должности будут выделены жирным шрифтом. Все остальные — инициированы начальником Главного Морского штаба адмиралом Исаковым и санкционированы наркоматом внутренних дел СССР, а Кузнецов лишь вынужден был констатировать факт их назначения и подписывать соответствующие приказы.
Вице-адмирал Александр Васильевич Немитц (1879–1967), контр-адмирал императорского Российского флота и первый командующий советскими морскими силами Черного моря, по происхождению немец, из аристократического рода баронов, ведущего свою родословную от Карла V Великого. В 1900 г. окончил Морской корпус, затем артиллерийские офицерские классы в Севастополе. В 1912 г. завершил обучение в Николаевской Морской академии и, став профессором, преподавал в ней. По негласному решению русских офицеров немецкого происхождения был оставлен для сотрудничества с большевистским режимом с целью трудоустройства на военный флот и противодействия разруияению Русского флота и его традиций, заложенных Петром Великим.
Вице-адмирал Немитц встретился с Кузнецовым через полгода после назначения Николая Герасимовича наркомом ВМФ-Их ждал трудный разговор. Подробно посвятив наркома в систему подбора и расстановки кадров вначале ленинским Совнаркомом, а позже сталинским руководством, Александр Васильевич обратил внимание на то, что русских по происхождению на должностях, которые должны замещаться высшим офицерским составом (в то время — командирским), число крайне незначительное. Тогда как на этих должностях состоят кадры советской власти, в большинстве своем носящие русские фамилии, но чаще всего скрывающие свое истинное национальное происхождение.
Чтобы не обострять отношения со сталинским руководством и вместе с тем добиваться хоть каких-то успехов в назначении своих людей, Немитц рекомендовал очень осторожно предлагать в аппарат наркомата высших командиров, которые полезны Николаю Герасимовичу как высококлассные специалисты. Но при этом параллельно назначать на некоторые должности лиц нерусской национальности. «Вы тогда увидите, с кем из назначаемых вами людей возникают проблемы», — грустно усмехнулся Немитц.
— А не боитесь ли вы об этом мне говорить? — спросил собеседника внимательно слушавший его нарком. Кузнецов вряд ли предполагал увидеть в этом с виду чопорном, педантичном русском адмирале патриота России; за годы службы он почти разуверился, что в стране остались люди, по-настоящему болеющие душой за русское дело и могущие что-либо сделать…
— Я уже нахожусь в достаточно немолодом возрасте, чтобы обманывать кого бы то ни было. Я говорю только с теми, с кем нахожу нужным. А таковых людей у меня немного: один старинный приятель, да… вот с вами поделился о наболевшем и давно выстраданном. За сим кланяюсь. И да хранит вас Бог.
…При назначении того или иного руководителя, которого инициировал лично Николай Герасимович, он обычно перед тем советовался с членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП(б), членом Главного Военного Совета Андреем Александровичем Ждановым, зная, что тот их беседу непременно передаст наркому внутренних дел и, самое главное, лично Сталину. Если речь касалась назначения номенклатурных работников ЦК ВКП(б), к которым относились командующие флотами, то обычно на эти должности представителей инициировал сам Генеральный секретарь ЦК; правда, спрашивая наркома, кого бы он хотел видеть на том или ином месте… И коли тебе понятно, что Сталиным заранее уже все решено, кого назначить, то остается лишь попасть в точку. К счастью Николая Герасимовича, он всегда в таких случаях попадал в точку, ибо знал правила игры.
Главный Военный совет ВМФ:
Председатель: Кузнецов Николай Герасимович, адмирал — народный комиссар ВМФ СССР, член ЦК ВКП(б).
Члены Совета:
Жданов Андрей Александрович — член Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б), дивизионный комиссар,
Исаков Иван Степанович, адмирал — первый заместитель наркома ВМФ и начальник Главного морского штаба,
Рогов Иван Васильевич, армейский комиссар 2-го ранга — заместитель наркома ВМФ и начальник Главного управления политической пропаганды ВМФ, член Центральной ревизионной комиссии,
Галлер Лев Михайлович, адмирал — заместитель наркома ВМФ,
Левченко Гордей Иванович, вице-адмирал — заместитель наркома ВМФ,
Жаворонков Семен Федорович, генерал-лейтенант авиации — начальник управления ВВС ВМФ.
Командование Наркомата ВМФ:
Народный комиссар ВМФ: Кузнецов Николай Герасимович, Адмирал флота — 22.06.1941 — 03.09.1945.
Заместители наркома ВМФ:
Исаков И.С., Адмирал флота — 22.06.1941 — 03.09.1945
Рогов И.В., генерал-полковник береговой службы — 22.06.1941 — 03.09.1945
Галлер Лев Михайлович, адмирал — 22.06.1941 — 03.09.1945;
Левченко Гордей Иванович, адмирал — 22.06–12.10.1941 и 09.04.1944 — 03.09.1945 (наркому оставалось соглашаться, хотя он обстоятельно возражал против назначения Гордея Ивановича командующим Крымским фронтом; это назначение инициировал адмирал Исаков в согласии с Л. П. Берия, и Генсек Сталин эту инициативу одобрил);
Игнатьев Сергей Парфенович, корпусный комиссар — 22.06.1941 — 20.01.1942 (креатура Л. П. Берия);
Малышев Николай Васильевич, генерал-лейтенант береговой службы — 20.01.1942 — 19.04.1945 (креатура Л. П. Берия);
Абанькин Павел Сергеевич, вице-адмирал — 19.04.— 03.09.1945;
Воробьев Сергей Ильич, генерал-полковник береговой службы — 22.06.1941 — 03.09.1945.
Начальники Главного морского штаба:
Исаков И. С., адмирал — 22.06.1941 — 03.07.1942;
Алафузов Владимир Антонович, адмирал — 03.07.1942 — 16.03.1943 и 22.07.1944 — 13.04.1945 (креатура Л. П. Берия);
Степанов Георгий Андреевич, вице-адмирал — 16.03.1943 — 21.07.1944 (креатура Л. П. Берия);
Кучеров Степан Григорьевич, адмирал — 27.04–03.09.1945.
Поделиться книгой: