Помоги проекту - поделись книгой:
Интерфейс программы прост. В правой части окна находится блок управления яркостью подсветки и логотипа Tt, таймер и кнопки для сохранения и загрузки профилей. В центральной — изображение клавиатуры, у которого меняется яркость подсветки одновременно с изменением того же параметра у самой клавиатуры. Сверху находятся четыре вкладки для переключения профилей, а снизу — 10 кнопок для настройки программируемых клавиш. Можно выбрать одно из нескольких стандартных действий (копировать, вставить, запуск программы, печать, поиск и так далее), либо создать собственный макрос.
При создании нового макроса открывается ещё одно окно, в котором следует нажать кнопку записи и набрать на клавиатуре нужную последовательность клавиш. Программа запоминает не только порядок нажатий, но и задержку между ними. После записи макроса время задержек можно изменить вручную.
В целом, Thermaltake Challenger Pro — неплохая клавиатура. Приятный дизайн, интересные опции, недурная комплектация, хорошее качество сборки, нормальный софт. С другой стороны имеет место не самая удачная конструкция клавиш и раскладка клавиатуры.
В России Thermaltake Challenger Pro пока не продаётся, а за рубежом за неё просят 75 долларов. Младшая версия Thermaltake Challenger стоит на 20 долларов дешевле, но она лишена подсветки, одного из USB-портов, встроенной памяти у неё в два раза меньше, а программируемых клавиш всего шесть. Зато раскладка более традиционная.
Промзона: Стерилизатор кухонных досок
Известно, что срок службы кухонных досок даже при тщательном уходе составляет всего два месяца. Дизайнер Чан Шин Гуак [Chang Shin Gwak] придумал, как простерилизовать не только доски, но и кухонные полотенца.
Процесс очистки получился удобным и быстрым – загрузил сверху доску или полотенце, нажал на кнопку и получил чистую, сухую и абсолютно безопасную утварь. Световая индикация сообщает о степени загрязнения, а также информирует о текущем статусе очистки. Кроме того, прибор автоматически распознает загруженный в него предмет и выбирает оптимальный режим очистки.
Для обеззараживания, вероятнее всего, используются ультрафиолетовые лампы, хотя сам дизайнер не заостряет на этом внимания.
Стоит отметить, что этот концепт разрабатывался специально для конкурса Electrolux Design Lab 2010. Сколько будет стоить такое удовольствие, и появится ли оно вообще в продаже — пока загадка.
Промзона: Браслет-смартфон
Дизайнер Джим Одесски (Jim Odessky) решил, что ему важно оставаться на связи даже во время серфинга по морским волнам. Поэтому придумал специальный телефон, который не боится воды, пыли и песка, не сковывает движений и не рискует уплыть в море.
Гибкий коммуникатор Samsung Nerve (дизайнер добавил имя корейского бренда к названию в расчете на гибкие дисплеи этой компании) больше похож на привычный спортивный напульсник, чем на многофункциональный гаджет. Корпус выполнен из непромокаемого и противоударного силикона, управляется посредством сенсорного OLED-дисплея (или, поскольку речь идет о Samsung, посредством гибкого AMOLED-дисплея). В комплект входит универсальный ремень, закрепляющий телефон как на запястье, так и на плече. В остальном же – это обычный телефон, позволяющий как звонить, так и отправлять сообщения.
Помимо голосовых сервисов, телефон обладает функциями, схожими с Google Locator. Очевидно, что с таким браслетом серфингисты будут чувствовать себя куда увереннее в море. Ожидается так же, что Samsung Nerve придется по душе любителям активных видов спорта, да и просто отдыхающим.
Промзона: Самый большой бассейн в мире
До недавнего времени самым большим бассейном в мире считался Orthlieb в Касабланке (Марокко). Но бассейн, построенный на чилийском курорте Сан Альфонсо дель Мар, по праву забрал себе этот титул.
Длина этой искусственной лагуны составляет больше тысячи метров, глубина — до 35 метров, объем — 250 тысяч кубических метров, а общая площадь — более 9 квадратных километров. Вся вода в бассейне постоянно проходит многоступенчатую очистку и подогревается до комфортной температуры.
Книга рекордов Гиннеса уже присвоила бассейну титул самого большого в мире. Бассейн получился настолько большим, что вдоль бортика разместилось девять отелей. Более того, размеры резервуара позволяют свободно плавать на лодках и ходить под парусом. На случай непогоды у бассейна есть и крытая часть, вмещающая в себя до трех стандартных бассейнов.
Строительство этого сооружения обошлось в 2 миллиарда долларов и 4 миллиона понадобится ежегодно на технической обслуживание. Проект был разработан чилийским биохимиком и бизнесменом Фернандо Фишманом. Детали своего проекта мистер Фишман представит в конце этого месяца на выставке в Дубаи.
Промзона: Музыкальное пиво
Компания дизайнеров из Филадельфии предложила использовать музыкальные свойства пивных бутылок для продвижения продукта. Благодаря этикетке с нанесенной на нее нотной диаграммой, любой желающий сможет играть несложные мелодии.
В стандартной упаковке пива Tuned Pale Ale шесть бутылок и палочки барабанщика, которыми удобно отбивать ритм на деревянном ящике. Сам процесс игры довольно прост — необходимо отпить пиво до нужной риски-ноты и подхватить мелодию. На этикетку нанесена подробная инструкция для тех, кто не оканчивал консерваторию.
Сложно сказать, сможет ли Tuned Pale Ale тягаться с Guitar Hero или Rock Band. Но вот украсить заурядный пятничный вечер — запросто.
Своя игра
Василий Щепетнёв: На пальмы!
Когда человек решил, что произошел от обезьяны, он себе льстил. Примазывался. Сами обезьяны человека в свои потомки записывать не спешат. Ибо глуп и суетлив.
Человек заботится о будущем, такова уж его натура. И ради него, будущего, трудится. Подчас даже не своего будущего, а детей. Мы живем трудно, так пусть хоть дети увидят лучшую жизнь — лет через двадцать-тридцать, когда Россия, наконец, сравняется с Португалией. По размерам ли, по численности населения — не знаю, но непременно сравняется. Ужо тогда... А пока следует смиренно приумножать ценности. Делать добро. В смысле — добро наживать. Или хотя бы сохранить то, что имеется.
Но как? И где?
На днях осквернили твердыню правоохнанения, цитадель прокуратуры. Забрались внутрь и вскрыли двадцать пять сейфов. Хотелось бы, конечно, знать фирму-производителя сейфов, такая реклама дорогого стоит. Но суть ясна — если уж прокуратура не способна уберечь свое добро, на что надеяться рядовому обывателю? На банки? Но крепче ли банки сейфов? То есть сам банк и уцелеет, и станет краше прежнего, испарятся только сбережения обывателя, прецедентов достаточно. Купить ценные бумаги? Отчего ж и не купить, продавцы себе ещё нарисуют.
Но можно самому напечатать на принтере что-нибудь красивое, именное и привилегированное, напечатать, спрятать в герметичный контейнер и зарыть где-нибудь в саду или даже в лесу, пометив место крестиком на карте Российской Федерации. Дёшево, загадочно, интересно, а доход тот же, что от акции всамделишных. Недвижимость купить? Оно, конечно, недвижимость тем и хороша, что её с места не сдвинешь. Но тем же и плоха. Революция там, или угроза ареста, нужно бежать, а недвижимость за обывателем не побежит, нечего и надеяться. Не собака.
Вот и думай, и терзайся.
Обезьяна же о завтрашнем дне думать и переживать не хочет. Она знает, что завтра не наступит никогда. И потому живет сегодня, ярко и полноценно. Съест банан и довольна. Найдет что-нибудь интересное — и в рот. Обладание собственностью ограничено объёмом защёчного мешка. Изречение древних «все своё носи с собою» явно заимствовано у обезьян. Если не делать запасов, то их, запасы, у тебя не отберут. Нечего отобрать — нет мотива для экономической эксплуатации обезьяны обезьяной. И потому общество обезьян — бесклассовое. Роль обезьяны в обществе определяется только её личными качествами, а не капиталами, не связями, не происхождением. Разве это не здорово?
Нам, людям, нужно не произойти от обезьяны. Нужно до неё, обезьяны, дорасти. У Пьера Буля есть роман «Планета обезьян». Капитальное произведение! Творчески развивая пьеробулизм, я утверждаю, что возможно превращения человеческой популяции в обезьянью в пределах одной отдельно взятой страны.
Путь в обезьяны трудный, но, как говорят другие мудрецы, самый длинный путь начинается с первого шага. Следует отучить людей от пагубной тяги к высшему образованию. Развивать следует не университеты, а ПТУ. Я и лозунг уже придумал: «Мир ПТУ, война МГУ!». Конечно, отвратить людей от университетов будет трудно, но нет таких крепостей и бастионов, которые не могут взять волевые люди (взять и вскрыть все сейфы за три часа).
Стоит ввести прогрессивный налог на образованность, как Петр Первый на бороды: за четыре класса брать в казну пять процентов дохода, за полное среднее — двадцать пять, за высшее — семьдесят пять, а уж если угораздило стать кандидатом наук или даже доктором, так все триста процентов. И постепенно планка образованности опустится до утвержденного уровня. Это и будет первый шаг обезьянизации. От образования пэтэушного можно будет перейти к необразованности, сначала частичной, а затем и полной. И уж в конечной стадии метаморфозы — на пальмы и баобабы!
Не обещаю, что нынешнее поколение школьников будет жить на деревьях. Есть проблемы, на все население бананов и корешков не хватит. Но это поправимо: просто нужно население сократить. Нет населения — нет проблемы.
Считайте соседей!
Кафедра Ваннаха: Мемристоры и приемные дети
Учёные из Технологического университета имени Шарифа установили, что пара мемристоров очень неплохо моделирует синапс. Мемристор – это пассивное нелинейное устройство. Падение напряжение на нём зависит от интеграла по времени от пробежавшего по нему тока. Всего лишь пару лет назад научились делать их из тонкой пленки диоксида титана, а сейчас выясняется, что пара мемристоров весьма подходит для того, чтобы воспроизвести объединяющий пару нейронов синапс. Ну а уменьшение падения напряжения на нём в результате прохождения по нему тока может быть уподоблено изменению синаптического веса у нейронной системы, повышению связности мельчайших нейрочастичек. И значит, пассивный и миниатюрный элемент может быть одним из перспективных элементов из которых, возможно, окажется целесообразным сплести нейросеть, сначала повторяющую, а потом и превосходящую человеческий мозг.
Ну, гипотезу Пенроуза о квантовом характере сознания (с ней можно познакомиться в книге Р.Пенроуз «Новый разум императора») пока рассматривать не будем. Предположим, что мозг это «обычная», – в смысле не квантовая, – асинхронная нейросеть. Обучаемая система, накапливающая «жизненный опыт» в вышеупомянутых синаптических весах. Ну, почти как память, адресуемая по содержимому. И теперь её стало возможно воспроизвести на пассивных элементах. В принципе пассивные элементы — это не новость. Старшие из читателей помнят, наверное, ферритовую память ранних СМ-4 (отечественных пиратских клонов миниЭВМ PDP-11 покойной фирмы DEC). И ныне большая часть данных хранится в сугубо пассивных магнитных поверхностях жестких дисков. Мемристор (окажись он перспективным) будет всего лишь одним из многих технологических достижений, которые, слившись воедино в системах проектирования («вручную» такие проблемы не решишь) могут, причём не в таком уж и далёком будущем, привести к появлению искусственного разума.
Знаете, по мере того, как решаются задачи, традиционно проходившие по ведомству протезного интеллекта, те, кто решил их, – или хотя бы пользуется готовыми решениями, – с удивлением отмечают, что никакого разума в распознавателе образов нет. Так знаете, и в эвентуальном ИР не будет ничего, кроме софта и сплетений активных и пассивных элементов. И человек не содержит в голове ничего кроме серого вещества... («Холистическую квантовую волну», единую и неделимую, будто бы описывающую суть человека вместе с его разумом, и прочно прижившуюся в англоязычной околонаучной беллетристике, тоже оставим за скобками...)
И вот тут мы сталкиваемся с системой взглядов, которую принято называть трансгуманизмом. Кратко говоря, это мнение о том, что человек вовсе не является венцом творения. О том, что эволюция будет листать свою книгу и дальше (evolutio – у латинян обозначало раскручивание свитка, хранившегося намотанным на две палки, а позже стало синонимом чтения). Ну, с последним нетрудно согласиться: новые ядерные страны (не только Пакистан с Ираном, но и Индия, удивительно изобретательно прессующая собственных христиан) запросто учинят ядерную войну, в которую сползут и великие державы, – и будут следующей страничкой книги жизни крысы, а то и вовсе тараканы. Эволюция то не по Ламарку, а по Дарвину, выживут не лучшие, но – приспособленные. (Поскольку отечественная стомегатонная «Кузькина мать» осталась непревзойденной до царствования сине-зелёных вряд ли дойдёт...)
А технологический вариант трансгуманизма реализуется, если появятся рукотворные (относя к рукам САПРы и фабы) интеллектуальные системы, потенциально более мощные, чем человек. Но человек всё же куда больше описывается культурой, нежели биологией. Детей, «кровинушек» – как выражаются разорившаяся продавщица и грузчик, можно настругать по пьяни, получить на второго «материнский капитал» (путём фиктивной покупки комнаты в бараке и у родни), раздать долги, – которые в преддверии обрушивающейся халявы, дают охотно, на оставшееся купить много-много привлекательной бормотухи, и дальше предаваться своему хобби – пока не кончатся нефтедоллары... (В более зажиточных слоях у гордой мамы аналогичным путем появляется колесный аквариум с автоматической коробкой – зря державные мужи считают, что материнский капитал на авто не истратить!) Вот так порой работает биология. А есть и те, кто заботится о приемных детях, формируя их разум. Чтением сказок, играми, разговорами, формированием навыков рукоделия, решения первых головоломок и математических задач. Очень часто такая забота превозмогает генетическое наследие родителей-алкоголиков (Наркомания в Нечерноземье в заметных масштабах появилась поздно, и сказать можно ли превозмочь наследие пап и мам «наркуш» сказать можно будет лишь по прошествии времени.
И вот человек в ситуации появления достаточно мощных нейросетей окажется в роли приемного родителя. Перед ним появится шанс воспитать приемных детей, эдаких пиноккио (книжка Коллоди существует на русском в прекрасном переводе Эммануила Казакевича, хотя издавалась мало – злые языки утверждали, что это был подарок Сталина графу Толстому, который не только сочинил Буратино, но и воспел «Оборону Царицына») но не из полена, а из кремния, оксида титана и чего там ещё... И человечность будет зависеть не от аппаратного, а от программного обеспечения – не от материала нейросети, а от её содержания... Ну, кто задумывается, на каком харде работает его сознание – многие ли вспоминают про нейроны и синапсы, сдав школьный экзамен по биологии? (В конце концов вскрыть свою черепушку и посмотреть экспериментально как работает серое вещество сохранив сознание затруднительно – только ради Бога, не надо приплетать к этой выдуманной ситуации теорему Гёделя!)
Возможно ли будет вышеизложенное – ну, пока не проверим экспериментально, мы этого не узнаем. Тут всё зависит от мировоззрения говорящего о проблеме. Автор, например, полагает, что к такому ходу событий, – пестованию ИР в духе человеческой культуры, – стоит готовиться, поскольку исходит из своих вероисповедных взглядов. Поясним на примере. Вот вышла новая книга Стивена Хокинга – «The Grand Design». Британские, – нет, не учёные, журналисты, – радостно оценили её доказательством отсутствия Бога. Дело в том, что Хокинг, дискутируя с взглядами Ньютона (да-да, сэра Исаака, современника Петра Великого) написал, что возникновение Вселенной описывается естественными науками (Ньютон предполагал Божественный Толчок в начале). Правда, есть маленькое «но». Где то с начала XIX века серьёзные теологи отбросили Theology naturalis, Естественное богословие. Согласно взглядам аврамических религий Творец создал мир так, чтобы связкой между Ним и людьми могла быть Вера, но не Знание. Следовательно в мире не может быть никаких однозначно фальсифицируемых доказательств бытия Божьего. Так что дискутировать с естественным богословием – примерно то же, что опровергать некогда вполне научную систему Птолемея.
И вот именно из этих соображений, – что следы Творения сокрыты, пока существует этот мир, ибо иначе Вера схлопнулась бы в Знание – для верующих вытекает то, что человек не может оказаться венцом творения. Сделать нейроны и синапсы невоспроизводимыми в «железе» было бы покушением на Свободу веры. Хокинг, кстати, весьма близок к трансгуманизму, правда по совсем иным соображениям...
Василий Щепетнёв: Метаинфляция
Метаинфляция есть инфляция всего (включая то, о чем мы в настоящее время не имеем понятия), протекающая везде.
Это определение я услышал от знакомого экономиста любителя. Говорит, что дошел собственным умом. Верю. Пусть оно покамест миру неизвестно, но дайте срок, и его высекут на гранитной плите на Красной Площади, на лужайке у Белого Дома, где-нибудь в Давосе. Определение высекут, а не экономиста — надеюсь. Хотя, конечно, никто не знает своей судьбы.
Сам Ленин, давая в своих брошюрах определения то классам, то материи, то революционной ситуации, тоже не знал, что их, определения, станут заучивать студенты и технических, и естественных, и гуманитарных вузов, а также военных училищ и академий. Знал бы, постарался б сделать их изысканными с одной стороны и чеканными с другой. Но что вырвалось из-под пера, то и вырвалось. Ничего, помним — «верхи не могут, а низы не хотят».
Метаинфляция будет направлять течение двадцать первого века, как она направляла течение века двадцатого, во всяком случае, его последней трети. Инфляция в технике: сегодня одна лошадиная сила в автомобиле или тракторе выполняет заметно меньшую работу, нежели восемьдесят лет назад — и в пассажиро-километрах, и в центнерах с гектара. Инфляция звания: полковник милиции двадцать первого века принимает у новичка-обывателя экзамен (практику) на водительские права — дело сержанта двадцатого века. Или популяция вообще: за последние сто лет население выросло — или вздулось (лат. Inflatio — вздутие) более чем втрое, при этом…
Нет, не буду пока о населении. Айтишная направленность издания подразумевает, что авторы будут писать про Ай и про Ти. Так вот, инфляция в области информации впечатляет много больше, чем в любой иной области бытия.
Девятнадцатый и, отчасти, двадцатый век держали информационную инфляцию в узде. На одну мыслящую голову информации производилось в самый раз, порой даже чувствовался дефицит. Собственные научные исследования запечатывались грифом «совершенно секретно», любое неосторожное слово могло стоить невоздержанному на язык человеку свободы, а то и жизни — вспомним «дело о круцине», лекарстве против рака.
Добывать чужие секреты посылались особо подготовленные люди, тоже рисковавшие свободой и самой жизнью. Даже несекретные труды публиковались с задержкой, порой достаточной, чтобы утерять и новизну, и приоритет. Но если взять годовую подшивку журналов начала двадцатого века по той или иной дисциплине, то видно — ученым было что сказать, статьи писали «от души».
Сегодня значительная часть публикаций в научных журналах появляется только потому, что для защиты кандидатской или докторской диссертации положено иметь столько-то печатных работ. А что внутри? Да что угодно, хоть полная нелепица вроде пресловутого «Корчевателя», программно сгенерированного наукообразного текста. Впрочем, чаще статья — это капля смысла, раздутая до размеров хорошего пузыря. Судить могу только по доступным моему пониманию работам по дерматовенерологии. Не исключаю, что в экономике все иначе: что ни текст, то огурчик.
Да что научные труды... Газеты были тоненькими, в четыре, много в шесть полос, и прочитывались от первой строки до последней. Авторитет печатного слова до недавних пор был весьма велик, как и авторитет самих газет: попасть под критику «Правды» порой было хуже, чем попасть под лошадь.
Сегодня же хоть фотографии с места преступления помести на первой полосе — никому дела нет, вернее, дело закроют или объявят, что это и не преступление вовсе — дубиной поперек лица, — а исполнение служебных обязанностей.
Поделиться книгой: