В поисках дырявого зонта

Кубусь вздрогнул от неожиданности. Значит, этот тип ждал деда Куфеля! Вот это сюрприз! Что ему от деда нужно? На раздумья, впрочем, не оставалось времени, ибо незнакомец, кажется, собрался уходить, а в сознании Кубуся вновь ожил его дерзкий замысел.

— Сейчас или никогда, — прошептал юный сыщик, потихоньку выбравшись из-под навеса, бегом пустился на улицу ко входу в бар. Там, пригнувшись, он на корточках прокрался к автомобилю и быстро огляделся по сторонам. Пустынная улица словно спала, не было видно ни одного человека. Кубусь ловко, одним прыжком вскочил в автомобиль. Скорчившись у заднего сиденья, он осторожно потянул на себя плед и, образовав над собой нечто вроде крыши, прикорнул на полу, замерев в тревожном ожидании.

И почти сразу же он услышал, как скрипнула дверь бара и знакомый голос произнес:

— Плошу пеледать ему, что плиеду сюда вечелом…

— Не беспокойтесь, — откликнулась из глубины бара буфетчица, — я все ему передам!

— Очень вам благодален!

Закончив разговор, незнакомец медленно подошел к машине. Кубусь словно одеревенел. Он услышал звук приближающихся шагов и шумное дыхание, почувствовал, как кто-то нагибается над ним, протягивает руку к пледу… "Вот и закончилась поездка", — подумал Кубусь, замерев в ожидании неминуемого… Тем временем пушистый плед опустился мальчику на плечи, мягко навалившись на него всей своей мохнатой тяжестью. И вдруг Кубусь испытал колоссальное облегчение: незнакомец выпустил плед. Он, видно, не заметил незваного гостя.

"Ха, — отметил про себя Кубусь, — если голова занята мыслями о черном зонте, то можно не заметить и слона в своем автомобиле".

Потом хлопнула дверца, кузов слегка задрожал, и автомобиль мягко тронулся с места. С Кубуся словно свалилась тяжесть. Высунув голову из-под пледа, он сделал глубокий вздох и только сейчас подумал: "Интересно, куда он меня привезет?"

Глава XVII

ПОЕЗДКА В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Они ехали долго. Несколько раз останавливались, как показалось Кубусю — на перекрестках. Поездка в неизвестное щекотала нервы. Мальчик прикидывал, куда может завезти его этот субъект. Вывод был далеко не утешительный. Если, например, они выедут куда-то за город, то как вернуться домой? А если он завезет Кубуся в какой-нибудь гангстерский притон? Бр-р-р… страшно об этом подумать, даже несмотря на то что поездка проходит весьма необычно да еще в таком автомобиле! Э, да будь что будет! Детектив всегда должен быть готов к самым неприятным сюрпризам. Такова уж его профессия…

Автомобиль слегка затормозил, и они остановились. Кубусь плотно укрылся пледом и через мгновение услышал сквозь плед чей-то незнакомый голос. Кто-то, подойдя к автомобилю, произнес с нагловатой варшавской хитрецой:

— Провалиться мне на этом месте, пан шеф, ничего не вышло. Я обошел все бюро, но такого зонта у них нет.

— Так плошу поискать еще лаз, — резким тоном посоветовал субъект в белой шляпе.

— Можно и еще раз, пан шеф, да все это без толку…

— Плошу не говолить мне такого. Я плачу за то, чтобы пан искал, не так ли?

— Хорошо, сделаю, — бросил собеседник, удаляясь.

Автомобиль снова тронулся в путь и теперь мчался быстро и без остановок. Через несколько минут движение замедлилось, автомобиль совершил круг и остановился уже надолго. Стук захлопнувшейся дверцы и замирающие звуки удаляющихся шагов свидетельствовали, казалось, о том, что владелец вышел из машины.

Немного выждав, Кубусь выкарабкался из-под пледа и осторожно приподнял голову. И тут в глазах у него потемнело. Он увидел над собой знакомую физиономию с усиками.

Кубусь хотел улепетнуть, но незнакомец спокойным жестом остановил его:

— Не бойся, мой дологой. Ты сыглал со мной пелвоклассную шутку.

— Я… я… мне только хотелось прокатиться, — заикаясь, пробормотал Кубусь.

— Лазумеется, лазумеется! — хихикнул незнакомец. — Я заметил тебя уже у этого ужасного бала и лешил сделать тебе сюлплиз.

Кубусь оцепенело уставился на незнакомца. Что же это такое? Что случилось? Этот тип, видно, помешался и вместо того, чтобы ругаться, отпускает шуточки.

— Прошу прощения, — прошептал мальчик наконец, не зная, как выпутаться из затруднительного положения.

— Ничего, ничего, мы с тобой ведь понимаем шутки. Идем ко мне, молодой человек, плиглашаю тебя на чашечку шоколада.

"Это какой-то подвох, — мелькнуло в мыслях у Кубуся. — Он, видно, готовит мне западню". Но что ему оставалось делать? Отказываться неудобно, тем более что представлялась возможность узнать поближе этого странного и необычного человека. Кубусь выскочил из автомобиля и, пытаясь сгладить неловкость, произнес с восхищением:

— Классная у вас машина! Незнакомец похлопал его по плечу:

— Лад, очень лад, что тебе понлавилась плогулка. И только сейчас Кубусь заметил, где они находятся.

Перед ним возвышалось высоченное многоэтажное здание. К небу, постепенно уменьшаясь в размерах, поднимались шеренги зеркально сверкавших окон. Зеркальца на самом верху казались снизу крошечными. Перед зданием стояло несколько великолепных автомобилей: " Мерседес", " Опель-Рекорд", " Фольксваген", два мощных "Форда". Вращающиеся двери вели в затененный холл, а над входом в здание виднелась неоновая вывеска "Гранд-отель".

Все это выглядело столь внушительно, что Кубусь просто растерялся. Он почти машинально следовал за широко шагавшим незнакомцем, задевал встречных, запнулся о край тротуара, спотыкался на ступеньках лестницы.

Они в молчании пересекли забитый толпившимися людьми холл и вошли в кабину лифта. Мальчик не смел поднять глаза на незнакомца, а тот сквозь полуопущенные веки приглядывался к своему юному спутнику.

Наконец кабина остановилась. Какое-то время они шествовали по длинному коридору вдоль шеренги сверкающих белизной дверей, пока не остановились у двери с номером 213. Кубусь Детектив отметил это в своей памяти, но, когда вошел в номер, все вылетело у него из головы. Он ощутил вдруг непонятную внутреннюю опустошенность.

И тут наконец заговорил незнакомец, чей голос на этот раз прозвучал резко и неприязненно:

— Видишь, малыш, я мог бы задать тебе холошенькую тлепку…

При этих словах Кубусь мгновенно подался назад.

— Не бойся, — успокоил его незнакомец, — это только пледостележение на будущее. За эту плиятную плогулку в автомобиле ты окажешь мне некотолую услугу.

— Весьма охотно, — прошептал мальчик.

— Вот видишь, как быстло мы договолились. А сейчас мы с тобой выпьем по чашечке холошего шоколада.

Он потянулся за стоявшим на столике термосом и, поставив две чашечки, наполнил их до краев горячим шоколадом.

Потягивая шоколад, незнакомец внимательно наблюдал за мальчиком. А Кубусь был настолько смущен и взволнован, что при первом же глотке поперхнулся, фыркнул и, к своему ужасу, забрызгал шоколадом белоснежную салфетку. Он очень расстроился, но незнакомец тотчас его успокоил:

— Пустяки, не надо ласстлаиваться, молодой человек…

Для него это были пустяки, а юный детектив испытывал жестокие мучения. Ему казалось, что этот коварный и зловещий преступник играет с ним, как кошка с мышкой, обреченной на неминуемое съедение. Он чувствовал, что вот-вот случится что-то ужасное…

Незнакомец неторопливо отодвинул в сторону пустую чашечку и произнес с иудиной улыбкой:

— Ну как, было вкусно?

— Очень, — выдавил из себя Кубусь.

— Я лад.

С этими словами он поднялся из-за столика, подошел к шкафу, отворил дверцу… и у Кубуся в третий раз за день потемнело в глазах. Дело в том, что незнакомец, сунув руку в шкаф, вынул из него старый черный зонт с серебряной ручкой! Он держал его небрежно, как держат обычный зонт, да нет, даже как простую палку! При этом он улыбнулся мальчику и сказал:

— Лечь идет о сущем пустяке. Плосто ты отнесешь этот зонт одной пожилой даме. Ты понял?

— Понял… — с трудом выговорил Кубусь.

— Ты сможешь сохланить это в тайне?

— Смогу.

— Тогда тебе плидется пойти на улицу Оклужная. Это недалеко от того ужасного бала. Знаешь эту улицу?

— Знаю.

— Великолепно. Пойдешь в дом номел двадцать тли к пани Баумановой.

Это было уже слишком!

— К пани Баумановой? — непроизвольно вырвалось у Кубуся.

— Что тут стланного?

— Ничего.

— Может быть, ты ее знаешь?

— Не знаю.

— Тем лучше. Итак, — спокойно продолжал незнакомец, — ты пойдешь к пани Баумановой, отнесешь ей зонт и сплосишь, не ее ли эта вещь. Если она ответит, что ее, оставишь ей зонт, сказав, что нашел на улице.

— А если скажет, что не ее?

— Я полагаю… Нет, я даже увелен, что это ее зонт. У тебя не будет с этим хлопот. А сейчас повтоли, что тебе тлебуется сделать.

Кубусь был так огорошен неожиданным поворотом событий, что долго с недоумением смотрел на зонт и никак не мог собраться с мыслями. Ему казалось, что он либо спит и видит сон, либо находится под гипнозом. И все же это происходило наяву. Все здесь было настоящее: гостиничный номер с едва ощутимым запахом натертого паркета, испачканная шоколадом салфетка, черные усики незнакомца и его голос, доносившийся глухо, как сквозь вату.

— Что с тобой? Не можешь повтолить?

Собрав в кулак всю свою волю, Кубусь несмело начал:

— Нужно пойти на улицу Окружная в дом номер двадцать три к пани Баумановой, отнести ей этот зонт и спросить, не ее ли эта вещь… Если она ответит, что ее, я должен сказать, что нашел зонт на улице.

— Все точно, блаво! — воскликнул незнакомец. — Вижу, что имеешь голову на плечах. Пледуплеждаю, однако, что если плоговолишься кому-нибудь, откуда у тебя зонт, то… — Проведя ребром ладони по горлу, незнакомец выразительно продемонстрировал, что неминуемо ожидает Кубуся в таком случае.

Кубусь побледнел. Теперь он был полностью уверен, что перед ним настоящий гангстер, и горько пожалел о том, что довелось узнать о существовании черного зонта, да и вообще о том, что когда-то почувствовал в себе жилку детектива.

Однако вид черного зонта настолько заворожил Кубуся, что он на мгновение забыл об угрозе незнакомца, который по-прежнему внимательно наблюдал за мальчиком своими темными, чуть навыкате глазами.

— Тебе все ясно?

— Ясно.

— Надеюсь, мне не плидется тебя наказывать и мы останемся доблыми плиятелями. — Незнакомец положил руку на плечо мальчику. — Не бойся, лечь идет лишь о том, чтобы ты не говолил лишнего. Мне кажется, у тебя это не вызовет затлуднений. Какое дело такому хлаблому мальчику, как ты, до какого-то старого зонта? — Из выдвижного ящика в столике он вынул плитку шоколада и протянул Кубусю: — А вот это плошу плинять от меня, чтобы не думал, что я неблагодалный.

— Нет, нет, — запротестовал Кубусь, — большое спасибо, но я…

— Не стесняйся, это же такая малость. А тепель идем, я отвезу тебя, чтобы тебе не плишлось возвлащаться тламваем. — Он как-то странно засмеялся. — Ну что ты так на меня смотлишь? Я же знаю, что ты любишь кататься на автомобиле.

Глава XVIII

ПАН СМОЖЕТ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ?

Гипця постучала в дверь, из-за которой тут же донеслось сначала пронзительное тявканье целой собачьей своры, а затем послышался громогласный призыв: — Влезай!

Гипця робко приоткрыла дверь и за скопищем обрадованно завилявших хвостами четвероногих увидела Толуся Поэта, который, как и в прошлый раз, располагался на надувном матрасе. Придерживая на коленях зеркальце, он большими ножницами подправлял свою рыжую бородку, не переставая декламировать чьи-то стихи. Зрелище это производило странное и вместе с тем комичное впечатление. Гипця почувствовала, что вот-вот разразится неудержимым смехом. А Толусь, даже не взглянув на нее, продолжал с воодушевлением декламировать. Закончив строфу, он щелкал ножницами, и клочки рыжих волос слетали с бороды на белую рубашку. Гипця тихонько хихикнула.

— Что там такое? — внезапно спросил Толусь.

— Простите… — робко начала Гипця.

— Не мешать! — громыхнул Толусь и вернулся к своим стихам. Кончив декламировать, он отложил ножницы и обратил к Гипце отуманенный поэзией взор.

— По какому делу? — громогласно вопросил он.

Гипця хорошо помнила, что с Толусем Поэтом требуется весьма деликатное обхождение, ибо у него чувствительная поэтическая душа, и приступила к делу очень осторожно.

— Какие замечательные стихи! — восхищенно произнесла она.

— Это поэма Константы Ильдефонса Галчинского. Прекрасные стихи, не правда ли?

— Изумительные, — подтвердила девочка. — И вообще мне кажется, что у пана сегодня хорошее настроение.

— В общем и целом, хорошее.

— Прекрасно. У меня для пана кое-какие новости. Только прошу покрепче держаться за матрас и не волноваться. Пан сможет не волноваться?

Отложив в сторону зеркальце, Толусь расчесал пальцами бородку и подобрал под себя ноги, отчего фигурой своей стал напоминать складной нож с оттопыренным лезвием.

— Что тебе нужно? Говори скорей, пока у меня действительно хорошее настроение.

Громко сглотнув от волнения, Гипця продолжила:

— Допустим, что нашелся черный зонт…

Толусь мгновенно распрямился, словно подброшенный пружиной. Когда он встал, голова его почти касалась потолка.

— Где этот зонт? — взволнованно закричал он.

— Я сказала: допустим, что нашелся…

Толусь Поэт схватил Гипцю за плечи и легонько встряхнул.

— Так что же дальше, если допустить, что нашелся?..

— Пан будет сильно нервничать?

— Глупая ты! Я буду радоваться.