Горькая доля
Соловьём залётным Юность пролетела, Волной в непогоду Радость прошумела. Пора золотая Была, да сокрылась; Сила молодая С телом износилась. От кручины-думы В сердце кровь застыла; Что любил, как душу, — И то изменило. Как былинку, ветер Молодца шатает: Зима лицо знобит, Солнце сожигает. До поры, до время Всем я весь изжился; И кафтан мой синий С плеч долой свалился! Без любви, без счастья По миру скитаюсь: Разойдусь с бедою — С горем повстречаюсь! На крутой горе Рос зелёный дуб; Под горой теперь Он лежит, гниет… 4 августа 1837 Последний поцелуй
Обойми, поцелуй, Приголубь, приласкай. Ещё раз — поскорей — Поцелуй горячей. Что печально глядишь? Что на сердце таишь? Не тоскуй, не горюй, Из очей слез не лей; Мне не надобно их, Мне не нужно тоски… Не на смерть я иду, Не хоронишь меня. На полгода всего Мы расстаться должны; Есть за Волгой село На крутом берегу: Там отец мой живёт, Там родимая мать Сына в гости зовёт; Я поеду к отцу, Поклонюся родной И согласье возьму Обвенчаться с тобой. Мучит душу мою Твой печальный убор, Для чего ты в него Нарядила себя? Разрядись: уберись В свой наряд голубой И на плечи накинь Шаль с каймой расписной; Пусть пылает лицо, Как поутру заря, Пусть сияет любовь На устах у тебя; Как мне мило теперь Любоваться тобой! Как весна, хороша Ты, невеста моя! Обойми ж, поцелуй, Приголубь, приласкай, Ещё раз — поскорей — Поцелуй горячей! 12 апреля 1838 * * * Что ты спишь, мужичок? Ведь весна на дворе; Ведь соседи твои Работают давно. Встань, проснись, подымись, На себя погляди: Что ты был? и что стал? И что есть у тебя? На гумне — ни снопа; В закромах — ни зерна; На дворе, по траве — Хоть шаром покати. Из клетей домовой Сор метлою посмел; И лошадок за долг По соседям развёл. И под лавкой сундук Опрокинут лежит; И, погнувшись, изба Как старушка стоит. Вспомни время своё; Как катилось оно По полям и лугам Золотою рекой! Со двора и гумна По дорожке большой По сёлам, городам, По торговым людям! И как двери ему Растворяли везде, И в почетном угле Было место твоё! А теперь под окном Ты с нуждою сидишь И весь день на печи Без просыпу лежишь. А в полях сиротой Хлеб нескошен стоит. Ветер точит зерно! Птица клюёт его! Что ты спишь, мужичок? Ведь уж лето прошло, Ведь уж осень на двор Через прясло глядит. Вслед за нею зима В теплой шубе идёт, Путь снежком порошит, Под санями хрустит. Все соседи на них Хлеб везут, продают, Собирают казну — Бражку ковшиком пьют. 25 сентября 1839 Русская песня
Не скажу никому, Отчего я весной По полям и лугам Не сбираю цветов. Та весна далеко, Те завяли цветы, Из которых я с ним Завивала венки! И тех нет уж и дней, Что летели стрелой, Что любовью нас жгли, Что палили огнём! Всё прошло уж давно… Не воротишь назад! Для чего ж без него Цветы стану я рвать? Не скажу никому, Отчего у меня Тяжело на груди Злая грусть налегла… 26 февраля 1840 Русская песня
Так и рвется душа Из груди молодой! Хочет воли она, Просит жизни другой! То ли дело — вдвоём Над рекою сидеть, На зелёную степь, На цветочки глядеть! То ли дело — вдвоём Зимню ночь коротать, Друга жаркой рукой Ко груди прижимать; Поутру, на заре, Обнимать-провожать, Вечерком у ворот Его вновь поджидать! 1 апреля 1840 Разлука
На заре туманной юности Всей душой любил я милую; Был у ней в глазах небесный свет, На лице горел любви огонь. Что пред ней ты, утро майское, Ты, дубрава-мать зелёная, Степь-трава — парча шёлковая, Заря-вечер, ночь волшебница! Хороши вы — когда нет её, Когда с вами делишь грусть свою, А при ней вас — хоть бы не было; С ней зима — весна, ночь — ясный день! Не забыть мне, как в последний раз Я сказал ей: «Прости, милая! Так, знать, бог велел — расстанемся, Но когда-нибудь увидимся…» Вмиг огнем лицо всё вспыхнуло, Белым снегом перекрылося, — И, рыдая, как безумная, — На груди моей повиснула. «Не ходи, постой! дай время мне Задушить грусть, печаль выплакать, На тебя, на ясна сокола…» Занялся дух — слово замерло… 21 мая 1840 Грусть девушки
Отчего, скажи, Мой любимый серп, Почернел ты весь — Что коса моя? Иль обрызган ты В скуке-горести По милу дружку Слезой девичьей? В широких степях Дона тихого Зелена трава Давно скошена; На селе косцы Давно женятся; Только нет его, Ясна сокола! Иль он бросил дом, Разлюбил меня И не придет уж К своей девице?.. Не к добру ж тоска Давит белу грудь, Нет, не к радости Плакать хочется. 10 декабря 1840 Русская песня
Я любила его, Жарче дня и огня, Как другим не любить Никогда, никогда! Только с ним лишь одним Я на свете жила; Ему душу мою, Ему жизнь отдала! Что за ночь, за луна, Когда друга я жду! И, бледна, холодна, Замираю, дрожу! Вот он идёт, поёт: «Где ты, зорька моя?» Вот он руку берёт, Вот целует меня! «Милый друг, погаси Поцелуи твои! И без них при тебе Огнь пылает в крови; И без них при тебе Жжёт румянец лицо, И волнуется грудь И кипит горячо! И блистают глаза Лучезарной звездой!» Я жила для него — Я любила душой! 20 декабря 1841 Е. П. Ростопчина
* * * Дайте крылья мне перелетные, Дайте волю мне… волю сладкую! Полечу в страну чужеземную К другу милому я украдкою! Не страшит меня путь томительный, Я помчусь к нему, где бы ни был он. Чутьем сердца я доберусь к нему И найду его, где б ни скрылся он! В воду кану я, в пламя брошусь я! Одолею всё, чтоб узреть его, Отдохну при нём от кручины злой, Расцвету душой от любви его!.. Август 1831 А. Ф. Вельтман
(Из повести в стихах «Муромские леса»)
Что отуманилась, зоренька ясная, Пала на землю росой? Что ты задумалась, девушка красная, Очи блеснули слезой? Жаль мне покинуть тебя, черноокую! Певень ударил крылом, Крикнул… Уж полночь!.. Дай чару глубокую, Вспень поскорее вином! Время! Веди мне коня ты любимого, Крепче веди под уздцы! Едут с товарами в путь из Касимова Муромским лесом купцы! Есть для тебя у них кофточка шитая, Шубка на лисьем меху! Будешь ходить ты, вся златом облитая, Спать на лебяжьем пуху! Много за душу свою одинокую, Много нарядов куплю! Я ль виноват, что тебя, черноокую, Больше, чем душу, люблю! (1831) И. И. Лажечников
(Из романа «Последний новик»)
Сладко пел душа-соловушко В зеленом моем саду; Много-много знал он песен, Слаще не было одной. Ах! та песнь была заветная, Рвала белу грудь тоской; А всё слушать бы хотелося, Не расстался бы век с ней. Вдруг подула с полуночи, Будто на сердце легла, Снеговая непогодушка И мой садик занесла. Со того ли со безвременья Опустел зелёный сад; Много пташек, много песен в нём, Только милой не слыхать. Слышите ль, мои подруженьки, В зелёном моем саду Не поёт ли мой соловушко Песнь заветную свою? «Где уж помнить перелётному, — Мне подружки говорят, — Песню, может быть, постылую Для него в чужом краю?» Нет, запел душа-соловушко В чужой-дальней стороне; Он всё горький сиротинушка, Он всё тот же, что и был; Не забыл он песнь заветную. Всё про край родной поёт, Всё поёт в тоске про милую, С этой песней и умрёт. (1831) А. И. Полежаев
* * * У меня ль, молодца, Ровно в двадцать лет Со бела со лица Спал румяный цвет, Чёрный волос кольцом Не бежит с плеча, На ремне золотом Нет грозы-меча; За железным щитом Нет копья-огня, Под черкесским седлом Нет стрелы-коня; Нет перстней дорогих Подарить милой! Без невесты жених, Без попа налой… Расступись, расступись, Мать — сыра земля! Прекратись, прекратись, Жизнь-тоска моя! Лишь по ней, по милой, Красен белый свет; Без милой, дорогой Счастья в мире нет! (1831) Сарафанчик
Мне наскучило, девице, Одинешенькой в светлице Шить узоры серебром! И без матушки родимой Сарафанчик мой любимый Я надела вечерком — Сарафанчик, Расстегайчик! В разноцветном хороводе Я играла на свободе И смеялась, как дитя! И в светлицу до рассвета Воротилась; только где-то Разорвала я, шутя, Сарафанчик, Расстегайчик! Долго мать меня журила И до свадьбы запретила Выходить за ворота; Но за сладкие мгновенья Я тебя без сожаленья Оставляю навсегда, Сарафанчик, Расстегайчик! (1834) Русская песня
Разлюби меня, покинь меня, Доля, долюшка железная! Опротивела мне жизнь моя, Молодая, бесполезная! Не припомню я счастливых дней Не знавал, я их с, младенчества! Для измученной души моей Нет в подсолнечной отечества! Слышал я, что будто божий свет Я увидел с тихим ропотом, И потом житейских бурь и бед Не избегнул с горьким опытом. Рано-рано ознакомился Я на море с непогодою; Поздно-поздно приготовился В бой отчаянный с невзгодою! Закатилася звезда моя, Та ль звезда моя туманная, Что следила завсегда меня, Как невеста нежеланная! Не ласкала, не лелеяла, Как любовница заветная, Только холодом обвеяла, Как изменница всесветная! (1836) А. А. Шаховской
(Из драмы «Двумужница»)
Вверх по Волге с Нижня города Снаряжен стружок, что стрела летит, А на том стружке, на снаряженном, Удалых гребцов сорок два сидит. Да один из них призадумался, Призадумался, пригорюнился. Отчего же ты, добрый молодец, Призадумался, пригорюнился? «Я задумался о белом лице, Загорюнился о ясных очей: Всё на ум идет красна девица, Всё мерещится ненаглядная! Аль затем она на свет родилася Лучше, краше солнца ясного, Ненагляднее неба чистого, Чтоб лишить меня света белого, Положить во гроб прежде времени? Я хотел бы позабыть о ней, Рад-радехонек не любить её — Да нельзя мне позабыть о ней, Невозможно не любить её! Если ж девица да не сжалится Надо мною, горемыкою, Так зачем же и на свете жить Мне безродному, бесприютному! Уж хоть вы, братцы-товарищи, Докажите мне дружбу братскую: Бросьте вы меня в Волгу-матушку, Утопите грусть, печаль мою». (1832) А. В. Тимофеев
Предчувствие
Не судите, люди, люди добрые, Бесталанную головушку; Не браните меня, молодца, За тоску мою, кручинушку. Не понять вам, люди добрые, Злой тоски моей, кручинушки; Не любовь сгубила молодца, Не разлука, не навет людской. Сердце ноет, ноет день и ночь, Ищет, ждет, чего не ведая; Так бы всё в слезах и таяло, Так бы всё в слезах и вылилось. Где вы, где вы, дни разгульные, Дни былые — весна красная?.. Не видать вас больше молодцу, Не нажить ему прошедшего! Расступись же ты, сыра земля, Растворяйся, мой дощатый гроб! Приюти меня в ненастный день, Успокой мой утомленный дух! (1833) Выбор жены
Не женись на умнице, На лихой беде! Не женись на вдовушке, На чужой жене! Женишься на вдовушке — Старый муж придёт; Женишься на умнице — Голову свернёт. Не женись на золоте, Тестевом добре! Не женись на почестях, Жениной родне! Женишься на золоте — Сам продашь себя; Женишься на почестях — Пропадай жена! Много певчих пташечек В божиих лесах; Много красных девушек В царских городах. Загоняй соловушку В клеточку твою; Выбирай из девушек Пташечку-жену. (1837) Тоска
«Оседлаю коня, коня быстрого; Полечу, понесусь легким соколом От тоски, от змеи, в поле чистое; Размечу по плечам кудри чёрные, Разожгу, распалю очи ясные — Ворочусь, пронесусь вихрем, вьюгою; Не узнает меня баба старая! Заломлю набекрень шапку бархатну; Загужу, забренчу в гусли звонкие; Побегу, полечу к красным девушкам — Прогуляю с утра до ночной звезды, Пропирую с зари до полуночи, Прибегу, прилечу с песней, с посвистом; Не узнает меня баба старая!» — «Полно, полно тебе похваляться, князь! Мудрена я, тоска, — не схоронишься: В тёмный лес оберну красных девушек, В гробовую доску — гусли звонкие, Изорву, иссушу сердце буйное, Прежде смерти сгоню с света божьего; Изведу я тебя, баба старая!» Не постель постлана в светлом тереме — Чёрный гроб там стоит с добрым молоддем; В изголовье сидит красна девица, Горько плачет она, что ручей шумит, Горько плачет она, приговаривает: «Погубила тоска друга милого! Извела ты его, баба старая!» (1838) П. А. Вяземский
Ещё тройка
Тройка мчится, тройка скачет, Вьётся пыль из-под копыт; Колокольчик звонко плачет, И хохочет, и визжит. По дороге голосисто Раздается яркий звон; То вдали отбрякнет чисто, То застонет глухо он. Словно леший ведьме вторит И аукается с ней, Иль русалка тараторит В роще звучных камышей. Русской степи, ночи тёмной Поэтическая весть! Много в ней и думы томной И раздолья много есть. Прянул месяц из-за тучи, Обогнул своё кольцо И посыпал блеск зыбучий Прямо путнику в лицо. Кто сей путник и отколе, И далёк ли путь ему? По неволе иль по воле Мчится он в ночную тьму? На веселье иль кручину, К ближним ли под кров родной Или в грустную чужбину Он спешит, голубчик мой? Сердце в нём ретиво рвётся В путь обратный или вдаль? Встречи ль ждёт он не дождётся, Иль покинутого жаль? Ждёт ли перстень обручальный, Ждут ли путника пиры Или факел погребальный Над могилою сестры? Как узнать? Уж он далеко; Месяц в облако нырнул, И в пустой дали глубоко Колокольчик уж заснул. (1834) И. П. Мятлев
Плавающая ветка
Что ты, ветка бедная, Ты куда плывёшь? Берегись — сердитое Море… пропадёшь! Уж тебе не справиться С бурною волной, Как сиротке горькому С хитростью людской. Одолеет лютая, Как ты ни трудись, Далеко умчит тебя, Ветка, берегись! «Для чего беречься мне? — Ветки был ответ. — Я уже иссохшая, Во мне жизни нет. От родного дерева Ветер оторвал; Пусть теперь несет меня Куда хочет вал. Я и не противлюся: Мне чего искать? Уж с родным мне деревом Не срастись опять!» (1834) П. П. Ершов
Молодой орёл
Как во поле во широком Дуб высокий зеленел; Как на том дубу высоком Млад ясен орёл сидел. Тот орел ли быстрокрылый Крылья мочные сложил И к сырой земле уныло Ясны очи опустил. Как от дуба недалеко Речка быстрая течёт, А по речке по широкой Лебедь белая плывёт. Шею выгнув горделиво, Хвост раскинув над водой, Лебедь белая игриво Струйку гонит за собой. «Что, орел мой быстрокрылый, Крылья, мочные. сложил? Что к сырой земле уныло Ясны очи опустил? Аль не видишь — недалеко Речка быстрая течёт, А по речке по широкой Лебедь белая плывёт? Мочны крылья опустились? Клёв ли крепкий ослабел? Сильны ль когти притупились? Взор ли ясный потемнел? Что с тобою, быстрокрылый? Не случилась ли беда?» Как возговорит уныло Млад ясен орел тогда: «Нет, я вижу: недалёко Речка быстрая течёт, А по речке по широкой Лебедь белая плывёт. Мочны крылья не стареют, Крепкий клёв не ослабел, Сильны когти не тупеют, Ясный взор не потемнел. Но тоска, тоска-кручина Сердце молодца грызет, Опостыла мне чужбина, Край родной меня зовёт. Там, в родном краю, приволье По поднебесью летать, В чистом поле, на раздолье Буйный ветер обгонять. Там бураном вьются тучи; Там потоком лес шумит; Там дробится гром летучий В быстром беге о гранит. Там средь дня в выси далёкой Тучи полночи висят; Там средь полночи глубокой Льды зарницами горят. Скоро ль, скоро ль я оставлю Чужеземные край? Скоро ль, скоро ль я расправлю Крылья мочные мои? Я с знакомыми орлами Отдохну в родных лесах; Я взнесусь над облаками, Я сокроюсь в небесах». (1834) (Из драматической повести «Фома Кузнец»)
Вдоль по улице широкой Молодой кузнец идёт; Ох! идет кузнец, идёт, Песни с посвистом поёт. Тук! тук! в десять рук Приударим, братцы, вдруг! Соловьём слова раскатит, Дробью речь он поведёт; Ох! речь дробью поведёт, Словно меду поднесёт. Тук! тук! в десять рук Приударим, братцы, вдруг! «Полюби, душа Параша, Ты лихого молодца; Ох! лихого молодца, Что в Тобольске кузнеца». Тук! тук! в десять рук Приударим, братцы, вдруг! «Как полюбишь, разголубишь, Словно царством подаришь, Ох! уж царством подаришь, Енералом учинишь». Тук! тук! в десять рук Приударим, братцы, вдруг! (1835) Д. В. Давыдов
(На голос русской песни) Я люблю тебя, без ума люблю! О тебе одной думы думаю, При тебе одной сердце чувствую, Моя милая, моя душечка. Ты взгляни, молю, на тоску мою И улыбкою, взглядом ласковым Успокой меня, беспокойного. Осчастливь меня, несчастливого. Если жребий мой умереть тоской, Я умру, любовь проклинаючи, Но и в смертный час воздыхаючи О тебе, мой друг, моя душечка! 1834(?) А. И. Подолинский
Русская песня
Что в сыром бору от солнышка Снег златой росой рассыпался, Молодецкая кручинушка Разлилась слезами светлыми; В зимний холод любо солнышко, На чужих людях родной напев, Поневоле сердце всплачется, Как с ретивым сиротинушкой Песня русская, унылая, Что родная мать перемолвится. Задушевной не наслушаться! Словно пташка, что в раю поёт Заунывно-сладким голосом, Грусть-тоску она баюкает; Не видать сквозь слёз чужой земли, А что думушка ль сердечная Понесется невидимкою За синё море в святую Русь!.. По-былому, по-старинному Добрый молодец в родной земле В ноги пал отцу и матери, С старым другом поздоровался, А что девица-красавица Второпях бежит из терема, Зарумянившись, как маков цвет, Радость высказать и слова нет, Только с милым обнимается Да сквозь слёзы улыбается. (1837) Ниркомский (Н. Мокринский?)
Русская песня
«Матушка, голубушка, Солнышко мое! Пожалей, родимая, — Я — дитя твоё! Словно змея лютая Так грудь и сосёт И целую ноченьку Мне спать не даёт. Всё мне что-то грезится, Будто наяву. Уж когда ложуся я, Молитву творю, То залетной пташечки Песенка слышна: Сердце замирает, Так сладка она! То мне что-то видится, Размечуся я; Сердечко встоскуется — В огне лежу я! Ни игры, забавушки Не веселы мне: Всё тоска, кручинушка Въяве и во сне. Что это, родимушка, Сталося со мной? Стало, приключился мне Злой недуг какой? Али нет, родимая, Зелья пособить?» — «Знать, приспело, дитятко, Времечко любить!» (1838) В. И. Красов
Песня
Прочь, прочь, ни слова! Не буди, что было: Не тебя — другого В жизни я любила… Мой ангел милый — Он не дышит боле; Он лежит в могиле На кровавом поле. Увяла младость! Такова ль была я? Ах, на что мне радость! И зачем жива я!.. Лишь им дышала, Лишь ему клялася; С ним я всё узнала… И как жизнь неслася! В тени черешен, В тишине глубокой Кто так был утешен На груди высокой?.. Наш край спасая, Но тая разлуку, Он стоял, рыдая, — Молча сжал мне руку. Прочь, прочь, ни слова! Не буди, что было: Не тебя — другого В жизни я любила! (1838) Н. Анордист (Н. Радостин)
Тройка
Гремит звонок, и тройка мчится, За нею пыль, виясь столбом; Вечерний звон помалу длится, Безмолвье мёртвое кругом! Вот на пути село большое, — Туда ямщик мой поглядел; Его забилось ретивое, И потихоньку он запел: «Твоя краса меня прельстила, Теперь мне целый свет постыл; Зачем, зачем приворожила, Коль я душе твоей не мил! Кажись, мне песнью удалою Недолго тешить ездока, Быть может, скоро под землёю Сокроют тело ямщика! По мне лошадушки сгрустятся, Расставшись, борзые, со мной, Они уж больше не помчатся Вдаль по дорожке столбовой! И ты, девица молодая, Быть может, тяжко воздохнешь; Кладбище часто посещая, К моей могилке подойдёшь? В тоске, в кручинушке сердечной, Лицо к сырой земле склоня, Промолвишь мне: «В разлуке вечной С тобой красавица твоя!» В глазах тут слезы показались, Но их бедняк не отирал: Пока до места не домчались, Он волю полную им дал. Уж, говорят, его не стало, Девица бедная в тоске; Она безвременно увяла, Грустя по бедном ямщике! (1839) К. А. Бахтурин
Песня ямщика
Аль опять Не видать Прежней красной доли? Я душой Сам не свой, Сохну, как в неволе. А бывал Я удал! С ухарскою тройкой Понесусь И зальюсь Песенкою бойкой! Не кнутом, Поведём Только рукавицей — И по пням, По холмам Мчат лошадки птицей! Ни с слезой, Ни с тоской Молодец не знался — Попевал Да гулял… Вот — и догулялся! Уж дугу Не смогу Перегнуть как надо; Вожжи врозь, Ну хоть брось! Экая досада! Ночью, днем Об одном Тяжко помышляю, Всё по ней, По моей Лапушке страдаю!.. Аль опять Не видать Прежней красной доли? Я душой Сам не свой, Сохну, как в неволе. 1840 Л. Н. Ибрагимов
* * * Ты душа ль моя, красна девица! Ты звезда моя ненаглядная! Ты услышь меня, полюби меня, Полюби меня, радость дней моих!.. Ах! как взглянешь ты, раскрасавица, Мне тогда твои очи ясные Ярче солнышка в небе кажутся, Черней сумрака в ночь осеннюю!.. И огнём горит, и ключом кипит Кровь горячая, молодецкая; Всё к тебе манит, всё к тебе зовёт Сердце пылкое, одинокое!.. Ты душа ль моя, красна девица! Ты звезда моя ненаглядная! Ты услышь меня, полюби меня, Полюби меня, радость дней моих! И склоню к тебе я головушку Свою буйную, разудалую; Я отдам тебе свою волюшку, Во чужих руках не бывалую; Я скажу тогда: ты прости навек, Жизнь разгульная, молодецкая! Мне милей тебя моя милая, Душа-девица, раскрасавица! (1841) Е. П. Гребенка
Песня
Молода ещё девица я была, Наша армия в поход куда-то шла. Вечерело. Я стояла у ворот — А по улице всё конница идёт. К воротам подъехал барин молодой, Мне сказал: «Напой, красавица, водой!» Он напился, крепко руку мне пожал, Наклонился и меня поцеловал… Он уехал… Долго я смотрела вслед: Жарко стало мне, в очах мутился свет, Целу ноченьку мне спать было невмочь. Раскрасавец барин снился мне всю ночь. Вот недавно — я вдовой уже была, Четырёх уж дочек замуж отдала — К нам заехал на квартиру генерал… Весь простреленный, так жалобно стонал… Я взглянула — встрепенулася душой: Это он, красавец барин молодой! Тот же голос, тот огонь в его глазах, Только много седины в его кудрях. И опять я целу ночку не спала, Целу ночку молодой опять была… (1841) П. С. Мочалов
* * * Ах ты, солнце, солнце красное! Всё ты греешь, всех ты радуешь, Лишь меня не греешь, солнышко! Лишь меня не веселишь и в ясный день… Всё равно мне, день ли пасмурный Или ты играешь на небе, Всё мне скучно здесь и холодно… Нет, уж, видно, солнцу красному Не придется веселить меня, А придётся солнцу теплому Греть могилу мою тёмную. (1842) Н. А. Некрасов
Тройка
Что ты жадно глядишь на дорогу В стороне от весёлых подруг? Знать, забило сердечко тревогу — Всё лицо твое вспыхнуло вдруг. И зачем ты бежишь торопливо За промчавшейся тройкой вослед?.. На тебя, подбоченясь красиво, Загляделся проезжий корнет. На тебя заглядеться не диво, Полюбить тебя всякий не прочь: Вьется алая лента игриво В волосах твоих, черных как ночь; Сквозь румянец щеки твоей смуглой Пробивается легкий пушок, Из-под брови твоей полукруглой Смотрит бойко лукавый глазок. Взгляд один чернобровой дикарки, Полный чар, зажигающих кровь, Старика разорит на подарки, В сердце юноши кинет любовь. Поживёшь и попразднуешь вволю, Будет жизнь и полна, и легка… Да не то тебе пало на долю: За неряху пойдёшь мужика. Завязавши под мышки передник, Перетянешь уродливо грудь, Будет бить тебя муж-привередник И свекровь в три погибели гнуть. От работы и чёрной и трудной Отцветёшь, не успевши расцвесть, Погрузишься ты в сон непробудной, Будешь нянчить, работать и есть. И в лице твоём, полном движенья, Полном жизни, — появится вдруг Выраженье тупого терпенья И бессмысленный, вечный испуг. И схоронят в сырую могилу, Как пройдёшь ты тяжелый свой путь, Бесполезно угасшую силу И ничем не согретую грудь. Не гляди же с тоской на дорогу И за тройкой вослед не спеши, И тоскливую в сердце тревогу Поскорей навсегда заглуши! Не нагнать тебе бешеной тройки: Кони крепки, и сыты, и бойки, — И ямщик под хмельком, и к другой Мчится вихрем корнет молодой… 1846 Г. Малышев
Свидание через пятнадцать лет
Звенит звонок, и тройка мчится. Несется пыль по столбовой; На крыльях радости стремится В дом кровных воин молодой. Он с ними юношей расстался, Пятнадцать лет в разлуке жил; В чужих землях с врагами дрался, Царю, отечеству служил. И вот в глазах село родное, На храме божьем крест горит! Забилось сильно ретивое, Слеза невольная блестит. «Звени! звени, звонок, громчее! Лихая тройка, вихрем мчись, Ямщик, пой песни веселее! Вот отчий дом!.. остановись!» Звонок замолк, и пар клубится С коней ретивых, удалых; Нежданный гость под кров стучится, Внезапно входит в круг родных. Его родные не узнали, Переменились в нем черты; И все невольно вопрошали: «Скажи, служивый, кто же ты?» — «Я вам принёс письмо от сына, Здоров он, шлёт со мной поклон; Такого ж вида, роста, чина, И я точь-в-точь, две капли — он!..» — «Наш сын! наш брат!» — тогда вскричали Родные, кровные его; В слезах, в восторге обнимали Родного гостя своего. (1848) С. И. Стромилов
* * * То не ветер ветку клонит, Не дубравушка шумит — То моё сердечко стонет, Как осенний лист дрожит; Извела меня кручина, Подколодная змея!.. Догорай, моя лучина, Догорю с тобой и я! Не житьё мне здесь без милой: С кем теперь идти к венцу? Знать, судил мне рок с могилой Обручиться молодцу. Расступись, земля сырая, Дай мне, молодцу, покой, Приюти меня, родная, В тесной келье гробовой. Мне постыла жизнь такая, Съела грусть меня, тоска… Скоро ль, скоро ль гробовая Скроет грудь мою доска! 1840-е годы А. К. Толстой
* * * Колокольчики мои, Цветики степные! Что глядите на меня, Тёмно-голубые? И о чем звените вы В день весёлый мая, Средь некошеной травы Головой качая? Конь несёт меня стрелой На поле открытом; Он вас топчет под собой, Бьёт своим копытом. Колокольчики мои, Цветики степные! Не кляните вы меня, Тёмно-голубые! Я бы рад вас не топтать, Рад промчаться мимо, Но уздой не удержать Бег неукротимый! Я лечу, лечу стрелой, Только пыль взметаю; Конь несет меня лихой, А куда? не знаю! Он учёным ездоком Не воспитан в холе, Он с буранами знаком, Вырос в чистом поле; И не блещет, как огонь, Твой чепрак узорный, Конь мой, конь, славянский конь, Дикий, непокорный! Есть нам, конь, с тобой простор! Мир забывши тесный, Мы летим во весь опор К цели неизвестной! Чем окончится наш бег? Радостью ль? кручиной? Знать не может человек — Знает бог единый!.. … … … … … … … Гой вы, цветики мои, Цветики степные! Что глядите на меня, Тёмно-голубые? И о чём грустите вы В день весёлый мая, Средь некошеной травы Головой качая? Конец 1840-х годов 
БЫТОВОЙ РОМАНС
А. Ф. Мерзляков
* * * Меня любила ты — я жизнью веселился, День каждый пробуждал меня к восторгам вновь; Я потерял тебя — и с счастием простился: Ах, счастием моим была твоя любовь! Меня любила ты — средь милых вдохновений Я пел прекрасную с зарею каждой вновь; Я потерял тебя — и мой затмился гений: Ах, гением моим была твоя любовь! Меня любила ты — я добрым быть стремился, Искал несчастного, чтоб дать ему покров; Я потерял тебя — мой дух ожесточился: Добро́тою моей была твоя любовь!.. (1806) Велизарий
Малютка, шлем нося, просил, Для бога, пищи лишь дневныя Слепцу, которого водил, Кем славны Рим и Византия. «Тронитесь жертвою судеб! — Он так прохожих умоляет. — Подайте мальчику на хлеб: Он Велизария питает. Вот шлем того, который был Для готфов, вандалов грозою; Врагов отечества сразил, Но сам сражен был клеветою. Тиран лишил его очей, И мир хранителя лишился. Увы! свет солнечных лучей Для Велизария закрылся! Несчастный, за кого в слезах Один вознес я глас смиренный, Зодил царей земных в цепях, Законы подавал вселенной; Но в счастии своем равно Он не был гордым, лютым, диким; И ныне мне твердит одно: «Не называй меня великим!» Не видя света и людей, Парит он мыслью в царстве славы И видит в памяти своей Народы, веки и державы. Вот постоянство здешних благ! Сколь чуден промысл твой, содетель! И я, сиротка, в юных днях Стал Велизарью благодетель!..» (1806) В. А. Жуковский
Тоска по милой
(Песня)
Дубрава шумит; Сбираются тучи; На берег зыбучий Склонившись, сидит В слезах, пригорюнясь, девица-краса; И полночь и буря мрачат небеса; И черные волны, вздымаясь, бушуют; И тяжкие вздохи грудь белу волнуют. «Душа отцвела; Природа уныла; Любовь изменила, Любовь унесла Надежду, надежду — мой сладкий удел. Куда ты, мой ангел, куда улетел? Ах, полно! я счастьем мирским насладилась: Жила, и любила… и друга лишилась. Теките струёй Вы, слёзы горючи; Дубравы дремучи, Тоскуйте со мной. Уж боле не встретить мне радостных дней; Простилась, простилась я с жизнью моей: Мой друг не воскреснет; что было, не будет… И бывшего сердце вовек не забудет. Ах! скоро ль пройдут Унылые годы? С весною — природы Красы расцветут… Но сладкое счастье не дважды цветет. Пускай же драгое в слезах оживет; Любовь, ты погибла; ты, радость, умчалась; Одна о минувшем тоска мне осталась». 18 февраля 1807 Цветок
(Романс)
Минутная краса полей, Цветок увядший, одинокий, Лишён ты прелести своей Рукою осени жестокой. Увы! нам тот же дан удел, И тот же рок нас угнетает: С тебя листочек облетел — От нас веселье отлетает. Отъемлет каждый день у нас Или мечту, иль наслажденье. И каждый разрушает час Драгое сердцу заблужденье. Смотри… очарованья нет; Звезда надежды угасает… Увы! кто скажет: жизнь иль цвет Быстрее в мире исчезает? 1811 Песня
Минувших дней очарованье, Зачем опять воскресло ты? Кто разбудил воспоминанье И замолчавшие мечты? Шепнул душе привет бывалой; Душе блеснул знакомый взор; И зримо ей минуту стало Незримое с давнишних пор. О милый гость, святое Прежде, Зачем в мою теснишься грудь? Могу ль сказать: живи надежде? Скажу ль тому, что было: будь? Могу ль узреть во блеске новом Мечты увядшей красоту? Могу ль опять одеть покровом Знакомой жизни наготу? Зачем душа в тот край стремится, Где были дни, каких уж нет? Пустынный край не населится, Не узрит он минувших лет; Там есть один жилец безгласный, Свидетель милой старины; Там вместе с ним все дни прекрасны В единый гроб положены. Вторая половина 1818 А. С. Пушкин
Романс
Под вечер, осенью ненастной, В далёких дева шла местах И тайный плод любви несчастной Держала в трепетных руках. Всё было тихо — лес и горы, Всё спало в сумраке ночном; Она внимательные взоры Водила с ужасом кругом. И на невинное творенье, Вздохнув, остановила их… «Ты спишь, дитя, моё мученье, Не знаешь горестей моих, Откроешь очи и тоскуя Ко груди не прильнешь моей, Не встретишь завтра поцелуя Несчастной матери твоей. Её манить напрасно будешь!.. Стыд вечный мне вина моя, — Меня навеки ты забудешь, Тебя не позабуду я; Дадут покров тебе чужие И скажут: «Ты для нас чужой!» Ты спросишь: «Где ж мои родные?» И не найдёшь семьи родной. Мой ангел будет грустной думой Томиться меж других детей И до конца с душой угрюмой Взирать на ласки матерей; Повсюду странник одинокий, Предел неправедный кляня, Услышит он упрёк жестокий… Прости, прости тогда меня. Быть может, сирота унылый, Узнаешь, обоймешь отца. Увы! где он, предатель милый, Мой незабвенный до конца? Утешь тогда страдальца муки, Скажи: «Её на свете нет, Лаура не снесла разлуки И бросила пустынный свет». Но что сказала я?., быть может, Виновную ты встретишь мать, Твой скорбный взор меня встревожит! Возможно ль сына не узнать? Ах, если б рок неумолимый Моею тронулся мольбой… Но может быть, пройдёшь ты мимо, Навек рассталась я с тобой. Ты спишь — позволь себя, несчастный, К груди прижать в последний раз. Закон неправедный, ужасный К страданью присуждает нас. Пока лета не отогнали Беспечной радости твоей, Спи, милый! горькие печали Не тронут детства тихих дней!» Но вдруг за рощей осветила Вблизи ей хижину луна… С волненьем сына ухватила И к ней приблизилась она; Склонилась, тихо положила Младенца на порог чужой, Со страхом очи отвратила И скрылась в темноте ночной. 1814 Чёрная шаль
(Молдавская песня)
Гляжу как безумный на черную шаль, И хладную душу терзает печаль. Когда легковерен и молод я был, Младую гречанку я страстно любил. Прелестная дева ласкала меня, Но скоро я дожил до чёрного дня. Однажды я созвал веселых гостей; Ко мне постучался презренный еврей. «С тобою пируют (шепнул он) друзья; Тебе ж изменила гречанка твоя». Я дал ему злата и проклял его И верного позвал раба моего. Мы вышли; я мчался на быстром коне; И кроткая жалость молчала во мне. Едва я завидел гречанки порог, Глаза потемнели, я весь изнемог… В покой отдаленный вхожу я один… Неверную деву лобзал армянин. Не взвидел я света; булат загремел… Прервать поцелуя злодей не успел. Безглавое тело я долго топтал И молча на деву, бледнея, взирал. Я помню моленья… текущую кровь… Погибла гречанка, погибла любовь. С главы ее мертвой сняв черную шаль, Отер я безмолвно кровавую сталь. Мой раб, как настала вечерняя мгла, В дунайские волны их бросил тела. С тех пор не целую прелестных очей, С тех пор я не знаю весёлых ночей. Гляжу как безумный на чёрную шаль, И хладную душу терзает печаль. 1820 (Из поэмы «Цыганы»)
Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня: Я тверда, не боюсь Ни ножа, ни огня. Ненавижу тебя, Презираю тебя; Я другого люблю, Умираю любя. Режь меня, жги меня; Не скажу ничего; Старый муж, грозный муж, Не узнаешь его. Он свежее весны, Жарче летнего дня; Как он молод и смел! Как он любит меня! Как ласкала его Я в ночной тишине! Как смеялись тогда Мы твоей седине! 1824 Зимний вечер
Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя, То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый, К нам в окошко застучит. Наша ветхая лачужка И печальна и темна. Что же ты, моя старушка, Приумолкла у окна? Или бури завываньем Ты, мой друг, утомлена, Или дремлешь под жужжанье Своего веретена? Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей. Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла. Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей. 1825 * * * Я вас любил: любовь ещё, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим. 1829 К. Н. Батюшков
Мой гений
О память сердца! ты сильней Рассудка памяти печальной И часто сладостью своей Меня в стране пленяешь дальной. Я помню голос милых слов, Я помню очи голубые, Я помню локоны златые Небрежно вьющихся власов. Моей пастушки несравненной Я помню весь наряд простой, И образ милый, незабвенный, Повсюду странствует со мной. Хранитель-гений мой — любовью В утеху дан разлуке он: Засну ль? — приникнет к изголовью И усладит печальный сон. Июль или август 1815 Д. В. Давыдов
* * * Сижу на берегу потока, Бор дремлет в сумраке; всё спит вокруг, а я Сижу на берегу — и мыслию далеко, Там, там… где жизнь моя!.. И меч в руке моей мутит струи потока. Сижу на берегу потока, Снедаем ревностью, задумчив, молчалив… Не торжествуй ещё, о ты, любимец рока! Ты счастлив — но я жив… И меч в руке моей мутит струи потока. Сижу на берегу потока… Вздохнёшь ли ты о нём, о друг, неверный друг… И точно ль он любим? — ах, эта мысль жестока!.. Кипит отмщеньем дух, И меч в руке моей мутит струи потока. 1817 (?) Романс
Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений, И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай! Не повторяй мне имя той, Которой память — мука жизни, Как на чужбине песнь отчизны Изгнаннику земли родной. Не воскрешай, не воскрешай Меня забывшие напасти, Дай отдохнуть тревогам страсти И ран живых не раздражай. Иль нет! Сорви покров долой!.. Мне легче горя своеволье, Чем ложное холоднокровье, Чем мой обманчивый покой. 1834 Н. Д. Иванчин-Писарев
* * * Тебя забыть! — и ты сказала, Что сердце может разлюбить. Ты ль сердца моего не знала? Тебя забыть! Тебя забыть! — но кто же будет Мне в жизни радости дарить? Нет, прежде бог меня забудет… Тебя ль забыть? Тебя забыть и, свет могилой Назвав, как бремя жизнь влачить, Могу ль, могу ль, о друг мой милый! Тебя забыть? Тебя забыть, искать свободы, Но цепи я рожден носить, И мне ль, восстав против природы, Тебя забыть? Тебя забыть, пленясь другою, И для другой хоть миг прожить: Тому ль, кто дышит лишь тобою, Тебя забыть? Тебя забыть! Нет, адска злоба Одна могла ту мысль внушить. Могу ль и за порогом гроба Тебя забыть? (1819) А. А. Дельвиг
Романс
Одинок месяц плыл, зыбляся в тумане, Одинок воздыхал витязь на кургане. Свежих трав не щипал конь его унылый. «Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой! Не к добру грудь моя тяжко воздыхает, Не к добру сердце мне что-то предвещает; Не к добру без еды ты стоишь унылый! Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!» Конь вздрогнул, и сильней витязь возмутился, В милый край, в страшный край как стрела пустился. Ночь прошла, всё светло: виден храм с дубровой, Конь заржал, конь взвился над могилой новой. 1821 или 1822 Романс
Прекрасный день, счастливый день; И солнце, и любовь! С нагих полей сбежала тень — Светлеет сердце вновь. Проснитесь, рощи и поля; Пусть жизнью всё кипит: Она моя, она моя! — Мне сердце говорит. Что вьёшься, ласточка, к окну, Что, вольная, поёшь? Иль ты щебечешь про весну И с ней любовь зовёшь? Но не ко мне — и без тебя В певце любовь горит: Она моя, она моя! — Мне сердце говорит. 1823 Романс
Не говори: любовь пройдёт, О том забыть твой друг желает; В её он вечность уповает, Ей в жертву счастье отдаёт. Зачем гасить душе моей Едва блеснувшие желанья? Хоть миг позволь мне без роптанья Предаться нежности твоей. За что страдать? Что мне в любви Досталось от небес жестоких, Без горьких слёз, без ран глубоких, Без утомительной тоски? Любви дни краткие даны, Но мне не зреть её остылой; Я с ней умру, как звук унылый Внезапно порванной струны. 1823 Разочарование
(Элегия)
Протекших дней очарованья, Мне вас душе не возвратить! В любви узнав одни страданья, Она утратила желанья И вновь не просится любить. К ней сны младые не забродят, Опять с надеждой не мирят, В странах волшебных с ней не ходят, Весёлых песен не заводят И сладких слов не говорят. Её один удел печальный: Года бесчувственно провесть И в край, для горестных не дальней, Под глас молитвы погребальной, Одни молитвы перенесть. 1824 К. Ф. Рылеев
Элегия
Исполнились мои желанья, Сбылись давнишние мечты: Мои жестокие страданья, Мою любовь узнала ты. Напрасно я себя тревожил, За страсть вполне я награждён: Я вновь для счастья сердцем ожил, Исчезла грусть, как смутный сон. Так, окроплён росой отрадной, В тот час, когда горит восток, Вновь воскресает — ночью хладной Полузавялый василёк. (1824) И. И. Козлов
Вечерний звон
Т. С. Вдмрв-ой
Вечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит он О юных днях в краю родном, Где я любил, где отчий дом. И как я, с ним навек простясь, Там слушал звон в последний раз! Уже не зреть мне светлых дней Весны обманчивой моей! И сколько нет теперь в живых Тогда весёлых, молодых! И крепок их могильный сон; Не слышен им вечерний звон. Лежать и мне в земле сырой! Напев унывный надо мной В долине ветер разнесёт; Другой певец по ней пройдёт. И уж не я, а будет он В раздумье петь вечерний звон! (1827) Ф. А. Туманский
Птичка
Вчера я растворил темницу Воздушной пленницы моей: Я рощам возвратил певицу, Я возвратил свободу ей. Она исчезла, утопая В сиянье голубого дня, И так запела, улетая, Как бы молилась за меня. (1827) А. С. Хомяков
(Из трагедии «Ермак»)
О чём, скажи, твое стенанье И безутешная печаль? Твой умер друг или изгнанье Его умчало в синю даль? Когда б он был в стране далёкой, Я друга бы назад ждала, И в скорбях жизни одинокой Надежда бы ещё цвела. Когда б он был в могиле хладной, Мои бы плакали глаза, А слёзы в грусти безотрадной — Небес вечерняя роса. Но он преступник, он убийца, О нём и плакать мне нельзя. Ах, растворись, моя гробница, Откройся, тихая земля! 1827 П. А. Катенин
Любовь
О чём, о чём в тени ветвей Поёшь ты ночью, соловей? Что песнь твою к подруге милой Живит огнём и полнит силой, Колеблет грудь, волнует кровь? Живущих всех душа: любовь. Не сетуй, девица-краса! Дождешься радостей часа. Зачем в лице завяли розы? Зачем из глаз лиются слезы? К веселью душу приготовь, — Его дарит тебе любовь. Покуда дней златых весна, Отрадой нам любовь одна. Ловите, юноши, украдкой Блаженный час, час неги сладкой; Пробьёт… любите вновь и вновь; Земного счастья верх: любовь. 1827(?) С. П. Шевырев
Цыганская песня
Добры люди, вам спою я, Как цыганы жизнь ведут; Всем чужие, век кочуя, Бедно бедные живут. Но мы песнями богаты, Песня — друг и счастье нам: С нею радости, утраты Дружно делим пополам. Песня всё нам заменяет, Песнями вся жизнь красна, И при песнях пролетает Вольной песенкой она. (1828) Цыганская пляска
Видал ли ты, как пляшет египтянка? Как вихрь, она столбом взвивает прах, Бежит, поёт, как дикая вакханка, Её власы, как змеи, на плечах… Как песня вольности, она прекрасна, Как песнь любви — она души полна, Как поцелуй горячий, сладострастна, Как буйный хмель — неистова она. Она летит, как полный звук цевницы, Она дрожит, как звонкая струна. И пышет взор, как жаркий луч денницы, И дышит грудь, как бурная волна. (1828)
