Филогенез

— Не замерз еще?

Дес сделал отрицательный жест.

— Еще замерзнешь,— пообещала она, сухо клацнула жвалами и снова отвернулась.

Местная растительность, необычайно скудная по сравнению с привычной Десу, наводила, мягко говоря, на неприятные размышления. Очевидно, климат здесь был куда хуже любого, с которым когда-либо приходилось сталкиваться молодому поэту. Но и тут, на ужасающей высоте, в краю жестокого холода, жили транксы. Транксы и, если загадочный проект не просто ложный слух, еще и другие существа. Чуждые создания, которых три-эйнты, определявшие судьбы всех транксов, предпочитали не показывать своим согражданам.

«Да,— размышлял Дес, пока грузовоз летел над гранитными отрогами высоких гор, составлявшими плато,— лучшего места, чтобы хранить проект в тайне, не найти… разве что загнать пришельцев на орбитальную станцию. Это местечко — не из тех, куда транкс может забрести от нечего делать или для отдыха. Да и а-аннам разреженный воздух и холода не могут прийтись по вкусу».

Выглянув наружу, Дес обнаружил, что вершины пиков, под которыми они проносятся, окутаны белым. Он, конечно, знал, что такое «рилт». Но вовсе не стремился увидеть его вблизи или прикоснуться к нему. При одной мысли об этом Деса слегка передернуло. Нет, без некоторых разновидностей вдохновения он вполне может обойтись!

Однако трудностей он не боялся. Даже если никакой колонии тут вовсе нет, а есть некий секретный государственный проект, не имеющий никакого отношения к разумным двуногим млекопитающим, здешние суровые пейзажи уже успели навеять ему несколько замыслов. Воистину, любой поэт — любой стоящий поэт — подобен открытому крану. Он не способен остановить мысли и слова, которые хлынули ему в голову, или соответствующие им шевеления и подергивания конечностей, точно так же, как не способен перестать дышать.

Когда они прибыли на место, оказалось, что смотреть там особенно не на что. В отличие от более благоустроенных поселений транксов, расположенных в местах с благоприятными климатическими условиями, Медогон практически полностью был упрятан под землю. Как правило, над поселением возвышались укрытия для машин, лес воздухозаборников, просторные хранилища, а главное — парки. Обширные, ухоженные парки. Здесь же территорию оставили практически в первозданном виде, если не считать того, что кое-где вырубили кустарники и своеобразные местные деревья.

Но, с другой стороны, чего он ждал? В конце концов, Медогон являлся всего лишь крохотным поселением на самой окраине освоенных территорий Ивовицы. Триста шестьдесят с лишним лет — достаточное время, чтобы заселить континент, но если приходится осваивать и окультуривать целую планету, на ней непременно останутся уединенные, дикие уголки. Вот и на этом обширном плато, где, кроме Медогона, Гесвикста и еще нескольких крошечных аванпостов цивилизации, не существовало других поселений, сохранялась суровая атмосфера времен первых колонистов.

Машина беззвучно скользнула в потрепанное ветрами и непогодами укрытие. За ней немедленно закрылись плотные двойные двери. К удивлению Деса, водители нестали ждать, пока температура в помещении поднимется до более-менее приемлемого уровня. Они заглушили моторы — и тут же открыли купол.

Поэт задохнулся от порыва ледяного воздуха, хлынувшего навстречу. Обожженные холодом спикулы заставили всю грудь рефлекторно сжаться. Дес всеми четырьми передними конечностями поспешил поплотнее закутаться в непривычную, стесняющую движения одежду.

Однако обстановка на складе тем не менее отражала традиционные ценности транксов. Все было аккуратно устроено, продумано, разложено по местам — хотя Дес ожидал, что припасов здесь будет побольше. Изолированной общине, такой, как Медогон, требуется больше припасов, чем улью тех же размеров, расположенному в благоприятном климате, по соседству с другими. Но, наверно, здесь имеются и другие склады. Спустившись на землю, Дес снова принялся озираться. Появилась бригада грузчиков с механизмами и роботами. Грузчики вместе с водителями принялись разгружать машину. Дес нетерпеливо ждал, пока появится его багаж, бесцеремонно погребенный под прочими грузами.

Его потыкали в спину. Неуклюже повернувшись в своем, хладозащитном костюме, Дес увидел перед собой самца средних лет. Видя, что местный закутан еще теплее, чем он сам, Десвендапур почувствовал себя несколько увереннее. Значит, те, кто здесь живет,— никакие не супертранксы, приспособленные к температурам, при которых у любого нормального транкса усики отвалятся. Они боятся холода не меньше, чем он сам.

— Приветствую. Это ты — утешитель, которого прислали из низин?

— Я,— коротко ответил Дес.

— Желаю здравствовать,— приветствие прозвучало отрывисто, соприкосновение усиков было мимолетным.— Я — Оуветвосен. Я отведу тебя в твое жилище.

Он развернулся на всех четырех, ожидая, что Десвендапур последует за ним. Когда Дес нетронулся с места, Оуветвосен добавил:

— О вещах не беспокойся. Их принесут. Медогон не настолько велик, чтобы тут что-то могло потеряться. Когда ты будешь готов к выступлению?

Очевидно, общепринятые формальности и этикет были здесь столь же непривычны, как жаркое солнышко. Ошарашенный Дес последовал за проводником.

— Я же только что приехал! Я думал… рассчитывал сперва попривыкнуть, осмотреться…

— Желательно сделать все побыстрее,— напрямик заявил Оуветвосен.— Здешние жители изголодались по целительным развлечениям. Записи и трехмерка — тоже по-своему неплохо, но живое представление, совсем другое дело!

— Можете мне этого не объяснять.

Десвендапур зашел в лифт следом за проводником. Когда двери закрылись, температура в кабине постепенно приблизилась к нормальной. Тело Деса расслабилось. Он почувствовал себя так, будто очутился в помещении для выращивания личинок. Сознавая, что Оуветвосен внимательно наблюдает за ним, Дес распрямил усики и поднялся с шести ног на четыре.

— Замерз?

— Да нет, все в порядке,— соврал Дес.

Его провожатый, похоже, слегка смягчился.

— К здешним местам нужно привыкнуть. Скажи спасибо, что ты не сельскохозяйственный рабочий. Тебе можно не выходить наружу, если не хочется. Я сам администратор четвертого ранга. И на поверхность хожу только по приказу.

Десвендапур немного осмелел.

— Но ведь не может тут быть настолько плохо! В такой одежде,— он указал на свой костюм,— я, наверно, смог бы выдержать в течение рабочего дня.

Администратор окинул его оценивающим взглядом.

— Со временем, возможно, и смог бы. Сельскохозяйственники так и одеваются. Разумеется, за исключением случаев, когда из атмосферы начинает сыпаться рилт. Тогда приходится облачаться в полные атмосферные скафандры.

Он резко щелкнул жвалами.

— Это все равно, что в космосе работать!

Дес не оценил сарказма администратора.

— Вы хотите сказать, здесь бывает рилт? Прямо здесь, в Медогоне? Нет, я видел его издалека, на высоких пиках,— но разве он бывает и тут? Прямо падает с неба?

— Ближе к концу сезона дождей — да, случается. Временами воздух становится настолько холодным, что атмосферная влага замерзает и падает на землю. По рилту даже можно ходить — если, конечно, вы решитесь на такое. Мне случалось видеть, как опытные сельскохозяйственники бегали по нему голыми ногами. Недолго, всего несколько секунд,— поспешно уточнил он.

Дес попытался представить себе, каково это — ходить голыми ногами по рилту, ледяной замерзшей влаге, которая обжигает подошвы незащищенных когтестоп, от которой немеют нервы и холод ползет к коленям… Кем же надо быть, чтобы добровольно испытывать такие адские муки? Такой холод проникает сквозь хитин экзоскелета, угрожая влажным, теплым сокам, мышцам и нервным окончаниям… Осмелится ли он?…

— Оуветвосен, можно один вопрос? Отчего улей, расположенный в такой местности, в таком климате, назвали «Медогон»?

Провожатый неопределенно развел иструками.

— Кто-то пошутил. Лучше не стану говорить, что я думаю о подобных шутниках.

Жилье, в котором предстояло поселиться Десвендапуру, оказалось весьма скромных размеров, однако обстановка там была довольно уютная. Устроившись, Дес решил отрегулировать климат в помещении. Ему было холодно. Он задумчиво пошевелил жвалами. Ведь, пожалуй, холодно вовсе не его телу, а его сознанию. Здесь, на глубине, внутри улья, поддерживалась температура, комфортная для транксов, и влажность порядка 90%. Дес сказал себе — если он перестанет думать о том, как холодно наверху, его тело тут же перестанет мерзнуть.

Он уже успел сочинить и забраковать столько материала, что его хватило бы на добрых десять минут выступления. Вдохновленный увиденным по дороге, Десвендапур наполнил свои стихи зловещими образами убийственного холода и безжизненных гор. Однако, просмотрев строфы, молодой поэт понял — это совсем не то, о чем хотелось бы послушать местным жителям. Они ждут утешений, хотят, чтобы слова, звуки и жесты волновали — а не напоминали о суровости окружающей природы. А потому Дес выкинул все, что успел написать, и начал снова.

Его первое выступление приняли с восторгом. Что-то новенькое в Медогоне случалось нечасто, а прибытие нового психотерапевта было событием, да еще каким! Десвендапур был абсолютно уверен в своих способностях, потому не стал форсировать представление, и все прошло «гладенько». После тщательно продуманного финала немало местных жителей обоего пола подошли к сцене маленького местного амфитеатра, чтобы поздравить нового утешителя и просто поболтать с ним. После долгого, трудного путешествия из низин в горы приятно было снова очутиться среди роя, ощущать тепло и запах множества неодетых транксов, толпящихся вокруг. Дес с готовностью принимал их благодарности и пожелания. Ему было приятно такое внимание. А завуалированные намеки на возможное спаривание были приятны вдвойне.

Молодой поэт, уставший, но снова уверенный в себе, вернулся в свое жилье в положенный час, мысленно перебирая все, что видел и испытал со времени прибытия. Должно быть, одиночество и дикая глушь вокруг все же вселили в него вдохновение. Дес надеялся за несколько дней освоиться настолько, чтобы решиться сопровождать сельскохозяйственных рабочих в их ежедневной вылазке на ягодники. Он хотел видеть, как они трудятся, и поближе познакомиться с этим экзотическим, малопосещаемым уголком Ивовицы.

Десвендапур знал, что первое время к нему будут присматриваться, оценивая его работу. Поэтому, пожалуй, не стоит сразу расспрашивать, известно ли здесь что-нибудь насчет секретных проектов. Такие расспросы привлекут лишнее внимание. Медогон расположен на почтительном расстоянии от Гесвикста, предположительно служащего базой для необычных контактов, и вдобавок по другую сторону высокого, труднопроходимого горного хребта. Десу нужно было найти какой-то способ побывать в Гесвиксте, не вызывая ни у кого подозрений. Медогон — типичная сельскохозяйственная община, разве что чересчур изолированная от прочих. Его жители не страдают излишней подозрительностью. В Гесвиксте все может оказаться иначе.

Ну а если нет — значит, он забрался так далеко, не говоря уже о понижении в статусе на два ранга, совершенно напрасно.

Шли недели. Дес постепенно обживался среди своих собратьев-рабочих. Транксы Медогона были народом суровым, но сердечным. Они ценили каждое слово его стихов, каждый отточенный жест, наклон головы, изгиб усика. Даже наименее вдохновенные из его профессионально выполненных рефренов пользовались успехом. Десвендапур чувствовал, что обязан успехом не столько изяществу и оригинальности своего творчества, сколько пылу, который он вкладывал в представления. Ему, как утешителю, по должности полагалось быть пылким. И сограждане были благодарны ему за эту дополнительную душевную теплоту. В личном деле Десвендапура появлялись все новые благодарности. Стали поговаривать о том, чтобы представить его к вживленной наплечной звезде.

Теперь Десвендапур в любое время мог бы попросить, чтобы его перевели в другое, более приятное и престижное место. Ему даже предлагали перевестись. Но он оставался в Медогоне.

Он прилагал немало усилий, чтобы завязать приятельские отношения со всеми, кто имел отношение к транспорту, будь то оператор автопогрузчика, вывозящего спелые фрукты с полей, рассеянных по большой территории, владельцы индивидуальных средств передвижения, рассчитанных на поездки по поселению, или водители изредка появляющихся в улье грузовозов. Изучив карты, Дес убедился — дойти до Гесвикста и его окрестностей пешком не стоит и пытаться. Без полного атмосферного скафандра через хребет не перейти, а поэтам такое снаряжение не положено. Так что выбора не оставалось: нужно попытаться найти кого-нибудь, кто его подвезет.

Проблема состояла в том, что, несмотря на близость Гесвикста, транспортного сообщения между Медогоном и Гесвикстом почти не было. Урожай, собранный в Медогоне, сразу отправляли в низины, на фабрики ближайшего городка. Никаких припасов из Медогона в Гесвикст не возили — в оба улья все необходимое доставлялось опять-таки прямо из низин. Так что эти два поселения могли с тем же успехом находиться на противоположных сторонах планеты.

Однажды Дес сидел в одном из общественных парков, купаясь в облаках дополнительной влажности и падающих с потолка лучах искусственного солнца, окруженный густой тропической растительностью и съедобными грибами, когда к нему подошла Хеулмилсувир. Хеулмилсувир, оператор материально-технического снабжения, как и многие другие, восхищалась произведениями Десвендапура и стала его доброй, хотя и не слишком близкой приятельницей.

— Приятных вестей тебе, Десвендапур!

Поэт отложил свой скри!бер, слегка раздосадованный, что его прервали на середине стихотворения.

— Добрый день, Хеул. Ты отлучилась с работы?

— Да, ненадолго.

Она устроилась на скамеечке рядом со скамеечкой Деса, уложив на нее свое брюшко, а ноги свесив по обе стороны.

— Ты все работаешь, даже здесь?

— Проклятие творческой натуры! — Дес сделал легкий иронический жест, чтобы сгладить свой резкий тон.— Даже утешитель нуждается в утешении. И во всем Медогоне самым утешительным я считаю это место.

— Только это место — и ничего более?

Она протянула иструку и погладила его узкую, сине-зеленую грудь чуть пониже дыхалец.

Дес подумал о том, что у нее такие изящные яйцеклады, приподнятые над брюшком…

— Ну, есть и еще кое-что…— нехотя, но дружелюбно признался он.

Они некоторое время поболтали о том о сем. Затем ее тон внезапно сделался серьезным.

— Послушай, мне кажется, или ты действительно во время нашей предыдущей беседы упомянул, что хочешь побывать в Гесвиксте?

Дес поспешно подавил свою первую реакцию. Лицо его осталось невозмутимым, однако движения конечностей могли его выдать. Но поэт решил, что ему все же удалось скрыть от самки свое возбуждение.

— Смена обстановки, пусть даже и мимолетная, всегда приятна!

Хеул сделала отрицательный жест и звонко щелкнула жвалами, чтобы подчеркнуть его.

— Только не тогда, когда для этого приходится выходить наружу! Лично я даже представить не могу, зачем кто-то может захотеть отправиться в Гесвикст. Все о нем говорят, как о мрачном, унылом шахтерском поселке, лишенном каких бы то ни было красот. Еще хуже Медогона.

— А что там добывают? — рассеянно спросил Дес— Какую-нибудь руду?

Она жестом выразила неуверенность.

— Не знаю. Вроде бы слышала, что там ищут цветные металлы, но, кажется, пока не нашли. Ищут до сих пор.

— И, стало быть, много роют. Когда роют шахты, приходится вынимать большое количество земли и камня…

Хеул посмотрела на него с любопытством.

— Ну да, наверное.

Многогранные золотые зеркала — ее глаза — сверкнули в лучах искусственного освещения.

— Словом, если ты действительно хочешь туда съездить и осмотреться, я нашла кое-кого, кто, возможно, возьмет тебя с собой.

Его сердца забились быстрее.

— Интересно… И кто же это?

— Может, ты ее и знаешь — это Мельнибикон, водитель.

Когда Дес жестом показал, что не знает ее, Хеул пояснила:

— Мы с ней много раз встречались, когда сверяли ее накладные. Как я поняла, в Гесвиксте срочно понадобилось какое-то редкое лекарство. Ферментный катализатор, его и нужно-то совсем чуть-чуть. Ну так вот, вместо того чтобы ждать, пока его доставят из Циццикалка, наше управление посылает его через горы в Гесвикст. Так будет быстрее. Его повезет Мельнибикон. Поскольку ее машина будет практически пуста — только упаковка с лекарством — я подумала, что она, возможно, согласится взять пассажира.

— И ты попросила ее за меня?! — Если бы Десвендапур не старался сдерживаться, его вопрос был бы исполнен неподдельной нежности.

— Ну, я же знала, что тебе было бы интересно там побывать,— а твои выступления доставляют мне такое удовольствие… и твое общество тоже…

— А я думал, сообщение между Медогоном и Гесвикстом запрещено,— сказал Дес, внимательно следя за ее реакцией.

— Не запрещено. Просто ограничено. А иначе Мельнибикон пришлось бы преодолеть столько бюрократических препон, что уж лучше бы вовсе не ехать. Официально непредусмотренные поездки не приветствуются. Но время от времени кто-нибудь все же ездит.

Она наклонилась, порылась в великолепно расшитом, сотканном вручную набрюшнике и достала рельефный пластиковый прямоугольник.

— Здесь сказано, как ее найти. Она уезжает сегодня, в середине дня, чтобы вернуться обратно до темноты. С такими делами лучше управляться побыстрее. Если слишком долго готовиться, все может выйти наружу. Ну как, пойдешь к ней?

Дес подобрал все четыре ноголапки и соскользнул со скамьи.

— Не знаю еще,— соврал он.— Надо подумать. Если про это станет известно, у меня могут быть неприятности…

— Я никому не скажу! — Специалистка по материально-техническому снабжению кокетливо выгнула яйцеклады.— Съездишь туда, посмотришь все и вернешься обратно прежде, чем кто-нибудь из начальства заметит, что ты уезжал. Ничего страшного!

Действительно, ничего страшного. Возможности кружились в его голове, точно сучья, несомые весенним муссоном.

— Я вернусь вечером,— заявил он.

— Конечно, вернешься, куда ты денешься!

Она встала со своей скамейки и подошла к нему.

— Ну, я буду ждать. Я встречу тебя, и ты расскажешь мне про свой кратковременный визит в этот таинственный Гесвикст.

Самка сделала жест, означающий веселье.

Дес повернулся, чтобы уйти, одновременно обдумывая последние приготовления к поездке. Потом остановился в нерешительности, оглянулся, посмотрел на Хеул.

— Скажи, почему ты так заботишься обо мне? Стоило ли так беспокоиться?

— Ты поэт, Дес. Ты такой неприспособленный…