Чужие уроки — 2009

Чужие уроки — 2009

Бариевая каша

Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №1 от 10 января 2009 года.

О том, спасать ли американский автопром, Белый дом и Конгресс спорили 12 декабря 2008 года до хрипоты. Цена вопроса — 25 млрд долларов, которые администрация Буша очень хотела положить в смиренно протянутые ладошки Ford, General Motors и Chrysler. Конгресс же изо всех сил противился. Внезапно печальную логику событий нарушило экстренное сообщение, разорвавшее мировое информационное пространство: арестован семидесятилетний Бернард Мейдофф (полюбуйтесь на его фото справа), «отец» и член совета директоров электронной биржи Nasdaq, культовый трейдер, тонкий знаток финансового рынка и благодетель богатейших людей планеты!

Хохма в том, что великого «махера»1, о существовании которого еще накануне не догадывались 99,9% участников рынка, взяли по обвинению в хищении 50 млрд долларов — суммы, в два раза превышающей запросы всего американского автопрома!

Дабы общественность основательно подсела на иглу Мейдоффа, ее принялись ежедневно и по возрастающей пичкать абсурдными небылицами: оказывается, от действий Bernard L. Madoff Investment Securities LLC, одного из крупнейших маркет-мейкеров Уолл-стрит, пострадали индивидуальные инвесторы, банки, хедж-фонды и благотворительные организации не только Америки, но и всего мира. Очередь «мучеников» разрастается с каждым часом и на момент написания этой статьи включает испанский банк BBVA («убыток» в 400 млн долларов), британскую управляющую компанию Man Group (300 млн), британские банки Royal Bank of Scotland (599,3 млн) и HSBC (1 млрд), французский BNP Paribas (460 млн), японский Nomura Holdings (302 млн долларов), испанскую банковскую группу Banco Santander (2,3 млрд евро), итальянский банк UniCredit (75 млн) и французский Societe Generale (10 млн евро).

Вся эта вопиющая ересь ретранслируется по всему миру и сопровождается эпиграфами безответственных журналистов из «Золотого ключика»: «В Стране Дураков есть волшебное поле — называется Поле Чудес... На этом поле выкопай ямку, скажи три раза: «Крекс, фекс, пекс», положи в ямку золотой, засыпь землей, сверху посыпь солью, полей хорошенько и иди спать. Наутро из ямки вырастет небольшое деревце, на нем вместо листьев будут висеть золотые монеты»2.

Да, кризис доводит общественное сознание до психоза, заставляя верить самым гипертрофированным слухам. Однако вакханалия, которая раскручивается сегодня вокруг «дела Бернарда Мейдоффа», шита столь белыми нитками, что диву даешься — где же предел доверчивости и манипуляций?!

Что же на самом деле скрывается за грандиозной мистификацией, которую пресса уже поспешила окрестить «крупнейшей финансовой аферой мировой истории»? Начнем с главного: вся, абсолютно вся информация — и про «схему Понци»3, и про «50 миллиардов», и про «банкротство Bernard L. Madoff Investment Securities LLC», и про «обман инвесторов» — исходит от самого Мейдоффа. От первого до последнего слова. Заявление, поступившее в судебный магистрат Южного округа Нью-Йорка, на основании которого Мейдофф был арестован (и в тот же день выпущен под залог квартиры), составлено спецагентом ФБР Теодором Качоппи. Оно содержит единственный пункт обвинения: гипотетический обман инвесторов на сумму в 50 млрд долларов, о котором Качоппи узнал из разговора с двумя «высокопоставленными сотрудниками» Bernard L. Madoff Investment Securities LLC.

Почти одновременно с арестом Мейдоффа общественность узнала о том, что «высокопоставленными сотрудниками», якобы «заложившими» его агенту ФБР, были сыновья Бернарда — Марк и Эндрю, а всю информацию о «преступлениях» они получили непосредственно из уст отца. Догадаться о родственных связях было не сложно, поскольку все компании Бернарда Мейдоффа являют собой классический семейный подряд: сыновья, внуки, племянницы, мужья племянниц и прочая родня занимают ключевые посты по всем направлениям бизнеса.

Итак, что мы имеем? С одной стороны — самообвинение 70-летнего трейдера в чудовищном финансовом преступлении. С другой — компанию Bernard L. Madoff Investment Securities LLC, которая на протяжении 48 лет (!) пользовалась безупречной репутацией, демонстрировала стабильный, хотя и скромный (10–13% в год) доход и успешно проходила все проверки сторонних инстанций.

Бернарда Мейдоффа друзья называли не иначе как Jewish T-Bill — еврейским казначейским обязательством: можно ли придумать более высокую оценку благонадежности инвестиций? Сегодня председатель Комиссии по ценным бумагам Кристофер Кокс лицемерно сокрушается по поводу мнимого «недосмотра». Выясняется, что «комиссия получала надежные и конкретные сигналы, указывающие на правонарушения мистера Мейдоффа, однако не реагировала на них должным энергичным образом». Можно подумать, что сегодня — доказательств правонарушений хоть отбавляй!

Проблема, однако, в том, что каких бы то ни было доказательств, помимо добровольного «сыновнего навета», нет и в помине! Ни-ка-ких! Александр Василеску, адвокат на службе нью-йоркского отделения Комиссии по ценным бумагам, который следит за операцией по изучению и изъятию всей документации из офисов Бернарда Мейдоффа, так прокомментировал сутки непрерывной работы: «Наша задача найти записи и отследить движение капитала. На настоящий момент (в ночь с воскресенья на понедельник 14-15 декабря — С.Г.) дознавателям не удалось ничего обнаружить ни в отношении самого преступления, ни о его размахе. Мы не подвергаем сомнению его цифру (50 млрд долларов — С.Г.), нам просто не удается понять, как он на нее вышел».

Бьюсь об заклад, что никогда и не удастся! Не потому, что Мейдофф такой умный и такой хитрый, а потому, что не было никаких 50 миллиардов растраченных клиентских денег и не было никакой схемы Понци!

Согласно финансовой отчетности на начало 2008 года, у компании Bernard L. Madoff Investment Securities LLC в доверительном управлении находилось 17,1 млрд долларов, принадлежавших 11 клиентам. Сегодня многокилометровая очередь добровольно выстроившихся к Бернарду Мейдоффу «должников» со всех пяти континентов истошно трубит о потерях, превышающих «десятки миллиардов». Можно, конечно, возразить, что не все клиенты отражены в отчетности, многие доверяли деньги Мейдоффу без должного оформления документации. В этом случае, конечно, остается лишь догадываться о подлинном размахе «схемы Понци» и благодарить Мейдоффа за бариевую кашу, которую он сварил для обывателей собственным признанием: скрытые каналы и тайные потоки «старых европейских денег» видны теперь, как на рентгеновском снимке! Но вот незадача: добровольная «засветка» финансовых учреждений на «деле Мейдоффа» граничит даже не с «крексом, фексом, пексом», а с идиотией: в случае неоформленных финансовых отношений ни о каком законном разбирательстве и претензиях на компенсацию убытков говорить не приходится. Зачем тогда светиться?!

А затем, что вся история Бернарда Мейдоффа, умышленно или по глупости перевернутая мировыми СМИ с ног на голову, при правильно расставленных акцентах предстает вполне логичной финансовой операцией, которая — главное! — не нарушает логики событий ни в прошлом (безупречная репутация и надежность Bernard L. Madoff Investment Securities LLC), ни в настоящем (мотивация Бернарда Мейдоффа для самооговора).

Не буду досаждать читателю слащавым лубком про то, как 22-летний пляжный спасатель с Лонг-Айленда Беня Мейдофф скопил пять тысяч долларов и учредил в 1960 году инвестфонд имени себя на том основании, что в честном бизнесе «имя владельца всегда висит на двери»4. В лубке этом засветился также юридический колледж нью-йоркского университета Хофстра, в котором Мейдофф так и не доучился. Легенды эти проверить сейчас не получится, да и — незачем: на содержание бизнеса Мейдоффа источники первоначального капитала никакого влияния не оказали.

Почему? Потому что Бернард Мейдофф был хрестоматийным гизбаром5, точно таким же, как и Эдмонд Сафра, уже знакомый нашим читателям6. С той лишь разницей, что Сафра специализировался на банковских депозитах, а Мейдофф — на биржевых инвестициях. Иными словами, весь бизнес Бернарда Мейдоффа с момента учреждения и поныне представлял собой абсолютно закрытый и абсолютно расовый канал для инвестирования. По понятным причинам СМИ пытаются сегодня изобразить «дело Мейдоффа» как международную аферу, в которую оказались вовлечены японцы и испанцы, британцы, швейцарцы и австрийцы. Это полнейшая ерунда: если кто и пострадал от махинаций великого «махера», так это незадачливые соплеменники.

Все разговоры о мнимых подставках банков типа HSBC и Royal Bank of Scotland — лапша для непосвященной публики: никакие банки напрямую от деятельности Bernard L. Madoff Investment Securities LLC не пострадали (о чем, собственно, они и поминают — мелким курсивом в дальней сноске пресс-релизов) — пострадали (если, конечно, пострадали вообще — об этом речь впереди!) лишь еврейские хедж-фонды, благотворительные организации и частные клиенты, которых помянутые банки кредитовали для последующих инвестиций — уже в доверительный фонд Мейдоффа. И это естественно — никаких японских Nomura Holdings и итальянских UniCredit напрямую в финансовые закрома Мейдоффа не подпускали на пушечный выстрел, поскольку инвестиционный капитал привлекался исключительно по закрытым каналам — через еврейские религиозные организации, учебные заведения и элитные гольф-клубы.

Престиж инвестиций в фонд Мейдоффа зашкаливал воображение: люди покупали ежегодные клубные абонементы (Palm Beach Country Club во Флориде, The Hamptons Golf на Лонг-Айленде, Old Oaks Country Club в Пёрчесе, штат Нью-Йорк) за несколько сотен тысяч долларов — лишь бы удостоиться чести быть представленными великому «махеру», который, между прочим, отказывал едва ли не каждому второму соисканту! Речь, как вы понимаете, шла не просто о богатых, а об очень богатых гражданах (1 миллион долларов — минимальное требование к доверительному счету, который клиент мог открыть в хедж-фонде Мейдоффа).

Внимательно изучая список якобы подставленных Бернардом Мейдоффом лиц и организаций, я все больше убеждался в абсурдности обвинений. Ладно там мультимиллионеры Вальтер Ноэль, Джефри Катценберг, владелец баскетбольной команды Mets Фред Вильпон, Авраам и Кэрол Гольдберги (сеть супермаркетов Stop & Shop), недвижимостный магнат Морт Цукерман. Денежные мешки, в конце концов, для того и созданы, чтобы их обманывать. Но вот режиссер Стивен Спилберг, нобелевский лауреат и жертва Холокоста Эли Визель, почти священный университет Йешива, благотворительный фонд Роберта Лаппина, спонсирующий поездки молодых американских евреев в Израиль для сохранения национальной идентичности и борьбы с межрасовыми браками, — таких, простите, не обманывают. Уж во всяком случае не обманывают люди, подобные Бернарду Мейдоффу, всегда отличавшемуся набожностью и трепетным отношением к ортодоксальным религиозным и семейным традициям.

Итак, первый парадоксальный вывод, который приходится сделать: если Бернард Мейдофф кого-то и кинул, так это единомышленников и единоверцев, то есть — самых близких людей. У меня возникают большие сомнения в том, что подобных мерзавцев выбирают на роль гизбара.

Движемся дальше. На протяжении 48 лет Bernard L. Madoff Investment Securities LLC демонстрировала исключительную стабильность и устойчивые показатели доходности. Бизнес Мейдоффа представлен в четырех ипостасях: самостоятельный биржевой трейдинг и инвестиционная деятельность (1), брокерские и дилерские услуги (1), регуляционная деятельность на электронной бирже Nasdaq, то есть market-making (3), и доверительное управление капиталом (4). Все страшилки про «схему Понци» и 50 миллиардов долларов относятся исключительно к последнему, четвертому, направлению.

Структура Bernard L. Madoff Investment Securities LLC является полностью самодостаточной, поэтому позволяет осуществлять весь инвестиционный цикл, не прибегая к услугам третьих лиц: клиент передает деньги в управление, аналитический отдел компании подбирает нужные инструменты для инвестиции, а брокерское подразделение размещает ордера на бирже, которые исполняются еще и на собственных маркет-мейкерских терминалах. Добавьте сюда общественную активность Бернарда Мейдоффа на Nasdaq — он не только стоял у истоков электронной биржи, но и служил несменным членом ее правления, которое возглавлял с 1990-го по 1993 год, — и вы получите идеальную инвестиционную машину, которая располагает всем необходимым для успешной деятельности.

Всякая «схема Понци» привлекает клиентов существенно завышенной по сравнению с конкурентами доходностью. Хедж-фонд Мейдоффа никогда не анонсировал прибыль выше 13% годовых — цифры, более чем скромной по любым биржевым меркам. Сегодняшние разговоры о том, что Мейдофф якобы постоянно вызывал подозрения у остальных участников рынка удивительной стабильностью доходов (его фонд демонстрировал прибыль даже в самые неблагоприятные годы), — сказка для непосвященных. Средний показатель прибыли Bernard L. Madoff Investment Securities LLC за последнее десятилетие — 10,5%, аналогичный результат демонстрирует половина всех корпоративных и муниципальных облигаций с рейтингом надежности, отнюдь не подпадающим под категорию junk (мусорные бонды). При таком раскладе Мейдоффу никакие «схемы Понци» не требовались в помине: достаточно было размещать клиентские деньги в диверсифицированные корзины ценных бумаг с фиксированным доходом и не париться.

Между тем существует официально заявленная трейдинговая стратегия, которую Бернард Мейдофф якобы задействовал для своих клиентов. Стратегия эта под названием collar (другое название — Split-strike Conversion) хорошо известна на бирже и используется повсеместно. Смысл ее заключается в следующем: открывается длинная позиция по обыкновенной акции, а затем хеджируется (=страхуется) сверху и снизу. Сверху — продажей call-опциона, снизу — покупкой put-опциона. Если котировка акции резко падает, то каждый доллар, потерянный на ее стоимости, будет отыгрываться обратно долларом, заработанным на put-опционе. Показательно, что страховка в виде put-опциона обходится почти даром, поскольку стоимость этого контракта покрывается за счет денег, полученных от продажи call-опциона.

Хедж-фонд Мейдоффа якобы инвестировал доверительный капитал в акции, максимально приближенные по волатильности к поведению биржевых индексов, в состав которых они входили, а затем хеджировал позиции с помощью call- и put-опционов, выписанных на сам индекс. Позиции держались открытыми на протяжении одного финансового квартала таким образом, чтобы перед каждой отчетностью активы хедж-фонда целиком сводились к ликвидной наличности. Столь необычное поведение объяснялось краткосрочностью опционных контрактов и снижением издержек за счет отказа от rolling forward — переброса опционов на более дальние сроки экспирации.

Независимое агентство Aksia LLC, специализирующееся на анализе инвестиционной деятельности хедж-фондов, распространило письмо, в котором указывало на нереальность стратегии Мейдоффа в двух отношениях: во-первых, проверка, проведенная по архивным котировкам за последние десять лет, не подтвердила даже близко заявленной доходности; во-вторых, средние объемы трейдингового капитала Мейдоффа (13 млрд долларов) никак не умещались в исторически зафиксированные объемы опционного трейдинга. Значит, collar никогда не использовался Bernard L. Madoff Investment Securities LLC в заявленных объемах, а если и использовался, то только для прикрытия. В любом случае проверить ничего не получится, поскольку все позиции закрывались перед каждой финансовой отчетностью, в которой фигурировала исключительно наличность.

Что это значит? Только одно: деньги хедж-фонд Мейдоффа делал не на опционном трейдинге, а в другом месте. В каком? Поскольку свечку мы не держали, остается лишь догадываться, опираясь на косвенные проговорки. Например, такие: крупные инвесторы, приближенные к Уолл-Стрит, всегда были убеждены, что Мейдофф зарабатывает деньги на инсайдерской информации, а потому мечтали всеми правдами и неправдами пробиться в клиенты Bernard L. Madoff Investment Securities LLC! Винить инвесторов не приходится, поскольку только инсайдерский трейдинг и обеспечивает реально стабильные и высокие доходы на современной бирже.

В конечном счете совершенно не важно, на чем зарабатывал 10,5% для своих клиентов Бернард Мейдофф на бирже: на стратегии collar, на инсайде или на корпоративных и муниципальных облигациях. Важно другое: никакая «схема Понци» Мейдоффу не требовалась. Я уж не говорю о том, что ни одна известная истории финансовая пирамида не могла продержаться более двух-трех лет (сам Чарльз Понци раскручивал свои марки пять месяцев). Бизнес же Бернарда Мейдоффа демонстрировал стабильную и доходную деятельность 48 лет.

Что же тогда случилось с Bernard L. Madoff Investment Securities LLC? Точно то же, что и с сотнями остальных хедж-фондов — банальный run, то есть паническое изъятие клиентами доверенных капиталов! Саморазоблачение Бернарда Мейдоффа с последующей его сдачей (мнимой) сыновьями агентам ФБР произошло на фоне судорожных попыток найти семь миллиардов долларов для срочного возврата денег неведомому клиенту (или клиентам).

Между конторой Мейдоффа и обыкновенными хедж-фондами существует, однако, колоссальная разница. Как поступили обычные хедж-фонды? Правильно: объявили временный запрет на снятие клиентами денег со счетов (т. н. redemption halt), в среднем по Америке — до марта-апреля 2009 года. Иными словами, кинули свою безликую безымянную клиентуру без зазрения совести, пока что — до лучших времен. Для гизбара такое поведение немыслимо. Своих, простите, не кидают.

Бернард Мейдофф из-за универсального финансового кризиса неожиданно оказался в ситуации, когда он физически не смог вернуть деньги своим доверителям. Что произошло дальше? Гипотеза моя такова: Бернард Мейдофф — самостоятельно или по мудрой подсказке — принес себя в жертву, взяв на себя долговые обязательства, в разы превышающие реальную задолженность хедж-фонда!

Именно по этой причине существует столь колоссальная нестыковка между реальными и зафиксированными в финансовой отчетности активами Bernard L. Madoff Investment Securities LLC и мифологической цифрой в 50 миллиардов долларов, которую сегодня судорожно пытаются «нагнать» посторонние банки и финансовые учреждения! Зачем? А вот это уже вопрос риторический: затем, чтобы официально зафиксировать несуществующие убытки, списав их на Бернарда Мейдоффа! О том, как и сколько скрытой прибыли можно будет увести в будущем от государства (и не только государства!) под предлогом уже зафиксированных мнимых убытков, я читателям рассказывать не буду.

Могу ли я ошибаться со своей гипотезой об отмывании денег через анонс фиктивных убытков? Конечно, могу! Не подлежит сомнению лишь одно обстоятельство: обывателю сегодня скармливают именно такую версию, какая нужна Бернарду Мейдоффу! 50 миллиардов долларов и «схема Понци» — это не наивно-дурашливый «крекс, фекс, пекс», а хорошо продуманная, рассчитанная и умная дезинформация.

Примечания

1 Большая шишка, важный человек (идиш).

2 Василий Сычев, «Великий комбинатор».

3 Историей Чарльза Понци, «отца» мирового аферизма, открывается моя книга «Как зовут вашего бога?», изд. «Бестселлер», Москва, 2004 год.

4 «The owner’s name is on the door» — неформальный слоган Bernard L. Madoff Investment Securities LLC, до недавнего времени украшавший веб-сайт компании.

5 Сокровищехранитель (древнееврейск.).

6 См. «Секрет гизбара», «Бизнес-журнал» № 16, 2008

Чистота идеи

Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №1 от 10 января 2009 года.

По мере разорения одной социальной страты за другой в безжалостной круговерти экономического кризиса американское общественное мнение все чаще и чаще демонстрирует озабоченность вопросами нравственности и морали в бизнесе. Не то чтобы раньше эта тема не присутствовала — она была всегда, однако прежде не возникало сомнений при определении «плохого» и «хорошего»: рядовые рабочие и служащие — это всегда хорошо, профессиональный союз — это плохо, менеджеры среднего звена — это хорошо, корпоративные рейдеры — это плохо, топ-менеджеры — вообще role heroes1, их примером подрастающему поколению надлежит вдохновляться и подстегивать карьерные амбиции.

Болезненное смешение карт случилось в начале двухтысячных годов — с легкой руки Кеннета Лея и Джеффри Скиллинга, звездных управленцев Enron. Они в одночасье уничтожили романтическую ауру, которой общественное мнение венчало корпоративную элиту Америки. Оказалось, что у этой элиты глазки до того алчные, а ручки до того загребущие, что времени на оберегание интересов доверенных компаний не остается даже в промежутках между игрой в гольф и перелетами на корпоративных Lear Jets с курортных конференций на ривьерные ассамблеи.

Кризис 2008 года окончательно разрушил устоявшиеся этические стереотипы, дополнив развенчание героев реабилитацией злодеев. Люди, которые еще пару лет назад слыли not clubbable2, превратились в положительных радетелей общественного блага и заняли вакантные места ролевых героев. Эмблемой столь головокружительного превращения выступает Карл Икан — герой сегодняшних «Чужих уроков».

Юрист

Между американским «not clubbable» и кажущимся русским эквивалентом «человек, не достойный рукопожатия» пролегает огромная цивилизационная пропасть. В американском обществе немыслимо отказаться пожать руку человеку, на счету которого не то что миллиард, а даже просто миллион долларов. Вся аксиологическая система Америки выстроена на деньгах: заработал состояние — значит много трудился, реализовал американскую мечту и достоин уважения. Какой уж тут отказ от рукопожатия3?

Карл Икан заработал не миллиард, а 14 миллиардов, и официально является 46-м самым богатым человеком на планете. Понятие «not clubbable» применительно к Икану транслирует не столько осуждение, сколько страх и смущение: все свое несметное состояние Карл Икан заработал на «слезах и страданиях» публичных корпораций. Карл Икан — корпоративный рейдер. Один из легендарных «пиратов, рыскавших в 80-е годы по Уолл-Стрит в поисках компаний, которые можно захватить и распотрошить ради прибыли и удовольствия»4. Не удивительно, что американские элитные клубы, где управленцы высшего эшелона исполняют первую скрипку (наряду с политиками), не горят желанием включать в свои ряды человека, которого корпоративная Америка уже добрую четверть века считает персональным Врагом Номер Один.

Большинство читателей знакомо с Карлом Иканом заочно: именно он послужил прототипом биржевого спекулянта и корпоративного рейдера Гордона Гекко (в исполнении Майкла Дугласа) в культовом фильме «Уолл-Стрит». Помните бессердечного злодея, скупившего за бесценок акции авиакомпании, которой с отеческой заботой управлял персонаж Майкла Шина? Гекко приобрел компанию с единственной целью — раскромсать на части и продать втридорога.

В реальности прототип Гордона Гекко выкупил за бесценок и довел до банкротства не какую-то сельскую авиалинию, а Trance World Airlines (TWA) — легенду американской авиации, обеспечивавшую в начале 80-х перевозку более половины всех пассажиров из Европы в США.

Воспользовавшись разногласиями между руководством компании и профсоюзами, Карл Икан добился поддержки последних и с помощью капитала, поднятого на «мусорных облигациях» Майкла Милкена5, увел контрольный пакет акций TWA прямо из-под носа Texas Air, мечтавшей о слиянии. Карл Икан, человек зажигательный и азартный, на церемонии подписания соглашения не удержался: «Таки мы поимели авиакомпанию!6»

Икан распотрошил TWA филигранно: увел с биржи, придал на время частный статус, продал на сторону самую доходную жемчужину из корпоративной короны — пассажирские и грузовые перевозки по линии Лондон —Нью-Йорк, затем повторил процедуру go public — навесил на TWA клюкву долговых обязательств в размере 540 миллионов и не забыл при этом положить в собственный карман 500 миллионов долларов.

Карл Икан кошмарил Trance World Airlines семь лет, довел до Chapter 117(1992 год), а перед тем как бросить, навязал кабальное соглашение, по которому авиакомпания обязалась продавать Karabu Corp., подконтрольной Икану, билеты на свои рейсы за полцены аж до сентября 2003 года. Вынужденная благотворительность обходилась TWA в 90 миллионов долларов ежегодных прямых убытков. Избавиться от разорительной опеки рейдера удалось только через повторную процедуру банкротства (1995 г.).

Вереница корпоративных «наездов» Карла Икана впечатляет громкими именами: RJR Nabisco, Texaco, Phillips Petroleum, Western Union, Viacom, Marvel Comics, Revlon, ImClone, Time Warner, Blockbuster, Motorola, Yahoo.

Добыча, которую атаковал Икан, почти всегда превосходила по капитализации финансовые возможности флибустьера-одиночки на порядки. Тем не менее он выходил победителем почти из всех сражений. Показательно в этом отношении противостояние гиганту Time Warner, которое Икан затеял зимой 2006 года. Основные задачи, заявленные рейдерской группой, — принудить совет директоров Time Warner к разделу компании, изгнать гендиректора Дика Парсонса, а также выкупить собственные акции на бирже на колоссальную сумму — 20 миллиардов долларов.

Последнее требование особо не афишировалось, зато «расчлененка и перетряска» грозными страшилками украшали передовицы газет и журналов. Кончилось дело тем, что Time Warner отказалась продавать себя по частям и сохранила кресло Дику Парсонсу, однако уступила Икану в вопросе выкупа на бирже собственных акций.

Не успели СМИ громогласно протрубить о «поражении» рейдера, как за сокращением свободной эмиссии последовал 30-процентный рост котировок акций Time Warner. Икан быстро продал свою долю в компании (3,3%) и заработал 250 миллионов долларов.

«It's a nice way to lose!»8, — прокомментировал «злодей» итоговый расклад. На этом, пожалуй, закончим перечисление рейдерских подвигов Карла, сосредоточившись на главной теме сегодняшних «Уроков»: каким образом злодей превратился ныне в положительного героя?

Превращение это тем более удивительно, что Икан не просто обелил свою репутацию, но еще и возглавил популярнейшее всеамериканское общественное движение по противоборству корпоративному беспределу!

Кантор

За ироничным отношением к собственной биографии Карлу Икану едва удается скрывать досадное замешательство: «Если бы вы купили недвижимость в любом квартале Нью-Йорка в 50-е годы, то непременно заработали бы кучу денег в будущем. В любом квартале, кроме Квинса, в котором я вырос». Странность гения места дополнялась странностью родительского наследия: «Мой отец был юристом, но никогда не работал по специальности. Его интересовала лишь музыка. Он любил петь. В Метрополитен Опера отец не попал, зато стал кантором в ортодоксальной синагоге неподалеку от нашего дома в Квинсе. В бога отец не верил, был атеистом. Как-то странно все это».

Странные обстоятельства детства вылились в странное образование: окончив посредственную школу с посредственными оценками, Карл Икан направился в Принстонский университет. На философский факультет. Тема дипломной работы Карла Икана — держитесь крепко! — звучит так: «Проблема формулировки адекватного объяснения эмпирического критерия смысла». «Сегодня перечитываю то, что написал там, и ничего не понимаю», — подвел черту академическим достижениям 70-летний миллиардер.

За философским факультетом зачем-то последовала медицинская школа при Нью-Йоркском университете. Еще два года метаний, и юноша остепенился: бросил учебу, ушел в армию, прошел стажировку на Уолл-Стрит, в великой американской кузнице резвого успеха. Казалось, наследственную драму выбора между кантором и юристом Карл Икан окончательно разрешил в пользу юриста.

Но это только казалось. В 1968 году Икан открыл собственную инвестиционную контору, которая специализировалась на самых рискованных биржевых операциях — опционном трейдинге. Здесь также не обошлось без странностей: все свои позиции Карл Икан открывал, основываясь на фундаментальном анализе! Подобный подход характерен для долгосрочных инвесторов, а не торговцев авантюрными деривативами. Фундаментальный анализ — это путь Уоррена Баффетта, тогда как для опционного трейдинга больше подходят инсайдерские утечки и приемы модного технического анализа.

Трейдерская философия Карла Икана заключалась в отборе компаний, акции которых оказывались существенно недооцененными вопреки солидным деловым показателям. Обнаружив такие компании, Икан открывал биржевые позиции, прямо противоположные текущей биржевой тенденции (т. н. контрарный трейдинг). Этот подход он демонстрировал и в 70-е годы, когда формировал финансовый базис для дальнейшей экспансии. И в 80-е, когда захватывал контроль в компаниях, испытывавших временные трудности на волне общерыночных негативных тенденций. И в 90-е, когда в нарушение всех правил биржевого оппортунизма продавал «в короткую» акции доткомов задолго до ценового пика.

На доткомах, продолжавших свой бессмысленный рост долгие месяцы после открытия «коротких» позиций, Карл Икан терял сотни миллионов долларов, однако упрямо продолжал наращивать инвестиции в избранном контрарном направлении. Ждать пришлось до самого января 2000 года. Зато потом доткомовские пузыри лопнули с сокрушительным грохотом, растеряв за считанные дни от 80 до 99% своей капитализации. Именно на таком контрарном трейдинге (а не на корпоративном рейдерстве 80-х!) состояние Карла Икана удвоилось — обстоятельство, позволившее ему приступить к осаде гигантов типа Time Warner и Motorola.

Робин Гуд

«Звучит, конечно, сентиментально, но меня волнует судьба этой страны».

Карл Икан

Биржевой трейдинг для Икана не является самоцелью и служит лишь источником капитала, который впоследствии направляется на решение фундаментальных задач. Каждая рейдерская операция Икана выходит за рамки узких меркантильных интересов и демонстрирует прямо-таки зловещую по своей настойчивости попытку демонтировать не конкретную управленческую структуру, а всю модель корпоративного управления как таковую. Анализируя действия рейдера, с ужасом осознаешь, что Икан занимается не финансовыми операциями, а генетической инженерией (вот оно — медицинское образование!).

Во всех своих действиях Карл Икан исходит из убеждения, что современная американская корпорация нарушает священные принципы демократии и являет собой худший образец тоталитарного управления. В роли диктатора выступают гендиректор и стоящий за его спиной совет директоров. То, что топ-менеджеры узурпировали власть у подлинных хозяев корпорации — ее акционеров, еще полбеды. Главное зло — чудовищно неэффективное управление, которое, по мнению Икана, привело к глобальному снижению конкурентоспособности американских компаний на мировом рынке.

Вопиющая некомпетентность топ-менеджеров стоит и за массовым включением американских компаний в безумную гонку многоуровневых ипотечных деривативов, породившую современный экономический кризис. Отсутствие контроля со стороны акционеров — причина, по которой советы директоров компаний игнорировали риски и одобряли безответственные решения, принятые формально подотчетными генеральными директорами. Иначе и быть не могло, поскольку — опять же из-за отсутствия контроля акционеров — между высшими управленцами компаний и членами совета директоров сложилась жесткая круговая порука: члены совета единодушно голосуют за любые решения управленцев, какими бы абсурдными и опасными они ни были. А управленцы обеспечивают членам совета необременительное переизбрание и сочное материальное стимулирование (вольготное использование в личных нуждах корпоративной авиации, билеты на престижные спортивные и культурные мероприятия, прямая денежная компенсация за участие в собраниях и формальное голосование), доходящее иногда до 10 тысяч долларов еженедельно.

Манифест, с которым я только что познакомил читателя, лежит в основе Объединенных Акционеров Америки9, массового общественного движения, созданного Карлом Иканом в июне 2008 года. На призыв легендарного рейдера вырвать власть из рук коррумпированной спайки управленцев и членов советов директоров компаний и передать эту власть единственным настоящим собственникам — акционерам откликнулось уже более трех миллионов добровольцев (запись в ряды ОАА производится на сайте www.icahnreport.com).

Если абстрагироваться от революционной популистской риторики, в новой инициативе Икана можно обнаружить удивительную дихотомию, делающую честь выпускнику философского факультета Принстонского университета. Рейдеру удалось тонко совместить личные меркантильные интересы с вектором общественных преобразований, насущность которых обусловлена экономическим кризисом.

Икан сыграл на тонких разногласиях, которые всегда существовали между наемными работниками и акционерами публичных компаний, однако лишь в наше время обрели совершенно неординарное звучание. Помните сцену в «Уолл-Стрит», в которой рейдер Гордон Гекко призывает акционеров разделить авиакомпанию и продать по частям? В зале сидят расфуфыренные леди и джентльмены, прибывшие из метрополий, дабы распорядиться судьбой наивных провинциальных синих воротничков, оказавшихся за кадром.

Фильм «Уолл-Стрит» был снят в 1989 году. В 2008-м ситуация кардинально изменилась: биржевой трейдинг в жизни рядовой американской семьи занимает сегодня такое же заурядное место, что и компьютер, Интернет и плазменный телевизор. Иными словами, те самые синие воротнички давно уже сами стали акционерами! Причем акционерами сразу на нескольких уровнях:

• через сложную систему стимуляции труда производными ценными бумагами в родной компании (то есть по месту работы);

• через счета пенсионного накопления, которые управляются пенсионными фондами, занимающимися активным инвестированием в самые разнообразные ценные бумаги — от обыкновенных акций до пресловутых многоуровневых ипотечных деривативов;

• через собственный активный трейдинг, которым, по статистике, увлекается добрая четверть активного населения страны.

В результате получаем дьявольскую картину: Карл Икан ратует за передачу контроля за работой менеджмента и совета директоров акционерам компании, которые, по определению, преследуют единственную цель — извлечь максимальную прибыль из собственной инвестиции (покупки акций данной компании). В половине случаев максимальная прибыль извлекается через действия, которые в долгосрочной перспективе оказываются губительными для компании. Например, за счет частичной распродажи лучших активов по завышенной текущей рыночной конъюнктурой цене; или за счет ликвидации запасов наличности (cash reserves) и выкупа компанией собственных акций, находящихся в открытом биржевом обращении; или за счет сокращения пакетов материальной стимуляции сотрудников.

Все эти хрестоматийные действия многократно использовались рейдерами после взятия корпоративного судна на абордаж и единодушно осуждались общественным мнением. Так было раньше. Сегодня, когда каждый второй американец сам является акционером, ситуация изменилась в корне. Каждый второй американец теперь поддерживает инициативы Карла Икана, поскольку не может равнодушно наблюдать, как необдуманные действия корпоративного менеджмента вымывают стоимость из акций компаний, на приобретение которых пошли кровные сбережения!