Чёрный абеллург

Глава 10. Эриндорн.

Школа абеллургов не разочаровала Айнагура. Да и город тоже. Новые веяния наложили отпечаток на всю жизнь Эриндорна, но особенно это чувствовалось в высших школах.

Образование и наука в Валлондоле издавна были в руках абеллургов — служителей богов. Именно они были первыми хранителями традиций и знаний. Первые школы появились при храмах. Там же собственно и зародилась наука. Позже она вырвалась из ставших для неё тесными святилищ и храмов и зажила собственной жизнью. Только философия долго оставалась связанной с богословием, при этом постепенно появлялось всё больше и больше школ, которые отказывались от традиционного толкования богов. А потом возникли и учения, вообще отрицающие их существование. К тому времени в Валлондоле было уже много высших школ — математические, технические, естественные, философские, школы зодчих, учебные мастерские для художников и ваятелей. Музыке, пению и танцам обучали при храмах Эрина и Эрны, которых считали покровителями искусств. При храмах же остались и кое-какие философские школы — те, что не порвали с традиционной религией. Наука и религия всё больше и больше отдалялись друг от друга, но слова абеллург и учитель по-прежнему воспринимались почти как однозначные. К тому же большинство основных или начальных школ всё ещё были при храмах. Дети, как и в стародавние времена, наряду с другими предметами изучали богословие, а перед занятиями вслух произносили молитву богу — покровителю данной местности, но никто ни от кого не требовал фанатичной веры и религиозного рвения. Те, кто не верил в богов, относились к религии как к части философии или как к искусству и не имели обыкновения высказываться о ней пренебрежительно. Даже большинство абеллургов не видели в неверии большого греха. И хотя провинциалов, более религиозных, чем городские жители, и более склонных придерживаться традиций, немного возмущало распространение неверия, всё это было на уровне стариковского брюзжания. Старики ведь часто недовольны чем-то новым.

А вообще валлоны считали себя достаточно религиозным народом. Они с уважением относились ко всем богам, но в каждом лимне были боги, которых почитали особо. В Линдорне — бог небесных вод Линд и богиня озёр Лайна. В Вириндорне — лесные боги, прежде всего Вирда. А также Арна — богиня колдовства, святилища которой как правило строили в глуши, возле маленьких лесных озёр и омутов.

В Рундорне, самом земледельческом из всех лимнов, особо почитали богиню земли Гиллу и Эрну — богиню яркой луны, в соответствии с циклами которой проводились полевые работы. Причём Эрну здесь считали не матерью Гиллы, а сестрой-близнецом, как бы небесным двойником богини земли. Айнагур потом использовал эту легенду, когда создавал свою.

В Саррондоне, самом жарком и засушливом лимне, больше всех почитали бога небесных вод Линда, которого постоянно молили о ниспослании дождя, и Арну, так как бледная луна влияла на уровень воды в озёрах и реках и якобы не давала им пересыхать. Арну здесь считали супругой Линда и приписывали ей некоторые свойства Лайны и Эрны. Именно в Саррондоне Арну издавна величали Владычицей Трёх Миров и изображали трёхликой. Вообще запад Валлондола славился тем, что тут сохранились самые древние культы. В отдалённых селениях Саррондона, за которыми начиналась бесплодная, каменистая пустыня, до сих пор приносили жертвы Маррону. Считалось, что повелитель камней появляется здесь в облике мангура.

Центром культа небесных богов был Эриндорн. Его жители самые большие почести воздавали Эрину и его отцу Невду. Эриндорн слыл самым патриархальным из лимнов Валлондола. И не случайно здесь особенно чтили именно мужских богов. И нравы в этих краях царили строгие — в отличие от Линдорна, где свободная любовь считалась нормальным явлением и равноправие мужчин и женщин подкреплялось традицией воздавать равные почести Линду и его супруге Лайне.

Эриндорн находился в центре страны, на самом возвышенном месте. Земли здесь были не очень плодородные, лесов мало, а озёра не давали рыбакам такого улова, как в Линдорне. Зато здесь издавна процветали ремёсла и торговля. Впрочем, в этом Линдорн не уступал Эриндорну. Это были самые сильные и богатые лимны Валлондола, и их соперничество давно уже привлекало всеобщее внимание. Вернее, соперничество в данном случае — не совсем точное определение, поскольку стремление к первенству наблюдалось только с одной стороны. Линдорн жил спокойно, без лишней суетливости. Как бы давал всем понять, что его превосходство не подлежит сомнению, и зачем доказывать само собой разумеющееся. Спокойное осознание своего превосходства и терпимость ко всем и ко всему за исключением откровенной агрессивности — так можно было вкратце охарактеризовать позицию Линдорна по отношению к остальным лимнам. Впрочем, в Эриндорне на этот счёт было другое мнение.

— Высокомерие и распущенность, равнодушие к морали и ко всяким устоям — вот что такое Линдорн, — говорил абеллург Ульгин ученикам третьей ступени. — Нормальное общество зиждется на устоях, и его граждан должна объединять общая мораль. Общая для всех. А единая для всех мораль невозможна без единого бога. Пора кончать с этим неуправляемым, безнравственным разбродом мыслей. И с этой пресыщенной, развратной знатью, которая считает, что наделена властью от рождения. Власть в государстве должны принадлежать мудрым и справедливым. Не тем, у кого длинные родословные, а тем, у кого знания, кто способен править страной разумно!

Айнагур слушал Ульгина с горящими глазами. И другие ученики тоже — юноши из простых семей, живущие на казну храмов Эрина. О, абеллурги знали, на кого им опереться в борьбе с родовой знатью. Лимнарга Эриндорна Хальма изгнали на третий год пребывания Айнагура в Солнечном городе. Хальм и его приверженцы нашли приют в Линдорне, но оказать бывшему лимнаргу Эриндорна военную помощь лирны не согласились. Они по-прежнему придерживались принципа невмешательства в чужие дела. Знали бы, что скоро эти дела коснуться их… А впрочем, они знали. В их поведении была какая-то высшая мудрость, до сих пор непонятная Айнагуру. Они знали… Ральд знал. Он же ясно дал это понять Айнагуру в тот серый, дождливый день, когда они встретились на Абеллане.

В тот год, когда абеллурги захватили в Эриндорне власть, до Айнагура дошло известие, что у Ральда и Линны родился сын. Он послал в Белый замок поздравление. Ответа не получил. Ладно, думал он, я тебе всё припомню. Вам всем! Высокомерные ублюдки, возомнившие себя потомками богов… Всё! Ваше время прошло! Грядёт царство разума, царство справедливости и добра. Эриндорн объединит вокруг себя всю страну. Править будут мудрые, и Айнагур займёт в этой жизни место, которого он достоин. О, абеллурги, затеявшие переворот, знали, на кого им опереться. Как раз такие им и были нужны — честолюбивые и безродные, жаждущие занять место повыше.

Те, кто не обнаруживал особых способностей, закончив вторую ступень, направлялись в начальные школы Валлондола. Надо правильно учить детей с самого раннего возраста. Айнагур в числе немногих попал на третью ступень. Он долго не мог выбрать специальность. Его одинаково тянуло к технике, естественным наукам и философии. Впрочем, он прекрасно мог заниматься всем сразу. В учёных кругах Эриндорна уже говорили об его выдающихся способностях. Ульгин, возглавлявший к тому времени коллегию абеллургов, не скрывал, что считает его своим преемником.

— Я пока правлю только Эриндорном, — говорил он. — А тебе предстоит править всей страной. Это будет большая и сильная держава, сплочённая верой в единого бога. Это будет царство разума, справедливости и порядка. Ты умный юноша и давно уже понял, что единственный бог, которому я поклоняюсь, — это знание. Думаю, и ты той же веры. Другое дело — народ. Всем не дано быть в равной степени разумными. И народу мы должны дать бога. Единого. Для всех. Иначе порядка не будет.

Из трактата Ульгина, ан-абуллурга Эриндорна:

"Есть только один бог — Эрин. Он даёт жизнь всему сущему. Эрин — это разум и свет, это справедливость и добро. Это благо во всех его проявлениях. Это светлое начало, которое есть во всех нас и которое должно победить в нас тёмное начало, как когда-то Эрин победил тёмного, злого бога вод. Солнце — свет и тепло, вода — порождение тьмы, бездна, подёрнутая зыбью. Вода и лёд, мёртвые камни и кромешная тьма — вот что представлял собою мир, пока не было солнца. Но потом явился Эрин. Он дал миру тепло, свет и жизнь. Эрин — единственный бог. Ещё есть его божественная мать и супруга Эрна и небесный отец Невд. Это его дальвы — божественные силы, которые помогают ему проявить себя. Больше богов нет. Но мы не должны забывать о том, что мир ещё полон злых демонов. И самые страшные из них — это те, кого долгое время считали богами воды, а также несущая бедствия Арна, с которой они всегда заодно. Бойтесь вельгов — водяных демонов, ибо они порождения холода и мрака. Вода всегда враждебна огню, а значит солнцу и свету. Те, кто молится демонам воды и называет их богами, потворствуют злу. А те, кто называет себя их потомками, — сами злые вельги, порождения тьмы. От них всё зло в нашем мире. И святое дело каждого, кто хочет, чтобы люди в Валлондоле жили счастливо, — бороться с ними. Будьте беспощадны к потворникам зла!"

Птом Айнагур развил и усовершенствовал учение своего наставника. Лучше дать людям легенду, похожую на те выдумки, которые они слышали с детства и к которым они привыкли. Люди привыкли считать Эрина и Линда близнецами. Пусть и дальше так считают. Надо только объяснить им, что дуализм — это всегда противоборство двух начал. Есть добро и зло, свет и мрак, огонь и вода. И неудивительно, что появились бог солнечного огня Эрин и бог водяной стихии Линд.

Эрна зачала дитя от Невда, ибо надеялись они оба родить сына, который бы вечно царил над миром, победив холод, мрак и бесплодие. Но не так-то легко одолеть тёмные силы. И бог тьмы Танхаронн, приняв обличье Невда, проник к Эрне, и она зачала от него ещё одно дитя. А когда ей пришло время разрешиться от бремени, Невд сказал: "Бог, который сейчас родится, будет править миром!" Первым родился Линд, сын Танхаронна, дитя мрака и зла. Став коварным ещё во чреве матери, он сумел опередить своего доброго, светлого брата. Близнецы были очень похожи, и родители не сразу распознали тёмную, злую сущность первенца, а когда поняли, в чём дело, Невд сказал: "Хорошо. Он родился сразу после моих слов, и по праву первородства должен получить власть, но его власть не будет вечной. Эрин победит его и низвергнет в Нижний мир, а царство светлого бога продлится вечно". Вот почему сперва на Эрсе царили холод и мрак, и бились о камни холодные тёмные воды, то застывая в лёд, то вновь оттаивая, но всё равно оставаясь холодными и мёртвыми. Возмужав, Эрин одолел Танхаронна и вступил в борьбу со своим тёмным братом Линдом, что был порождением тьмы. Много больших циклов длилась эта борьба, и Эрину удалось-таки потеснить злого бога. Появились тепло, свет. Эрин создал всех тварей, вдохнув в них жизнь и разум. Но Линд упрям и коварен. Он окружил себя злыми демонами, и борьба продолжается. Она продолжается до сих пор и уже близится к концу. Уже близко царство света, справедливости и добра. Уже близка окончательная победа светлого бога, но мы, люди, творения его, должны поддержать его своей верой. Ибо если в нас одержит верх тёмное начало, мы погрузимся во мрак и погибнем. Если же мы будем чтить Эрина и внимать его слугам (а их устами с нами говорит бог), мы придём в царство света и добра, где все будут счастливы, где не будет бедняков. Это злой Линд, порождение мрака, разделил людей на богатых и бедных, на счастливых и несчастных, при этом возвысив и облагодетельствовав менее достойных, а более достойных унизив. Солнечный бог справедлив. Он светит всем. И всех желает видеть счастливыми. Он беспощаден только к тем, кто хочет быть счастливым за счёт других. Он беспощаден к тем, кто возвысил себя над другими. И мы тоже должны быть к таким беспощадны. Эрин уже низверг своего злого брата Линда, лишив его божественной силы и власти. Линд уже и не бог, а всего лишь злой демон, вроде тех харнов, что живут среди снегов и льда и могут вредить людям, когда те попадают в их владения. Линд — не бог, ибо нет бога, кроме Эрина, но злые демоны тоже достаточно сильны. И силу свою они черпают в нас, людях, если мы не можем противостоять им. Если мы забываем Эрина и называем богами тех, кто уже ими не является. Старые боги холода и мрака покинули нас, Эрин изгнал их из этого мира, но остались их порождения — злые демоны. И самые опасные из них — Линд и Арна. Бывший бог вод, дитя тьмы, и повелительница призраков, предвестница несчастий, которая вместе с Линдом устраивает наводнения и посылает болезни, губя людей.

— Но ведь вода поит нас и землю, даёт всему жизнь, рост, — сказал как-то Айнагуру один из учеников. — В Валлондоле столько озёр и рек, которые кормят нас рыбой. А в сухую погоду все ждут дождя. Так почему же водяные бо… демоны злые?

— Да, без воды мы не можем жить, — ответил Айнагур. — Так же, как мы не мыслим себе солнечный день без тени. А на смену дню всегда приходит тёмная ночь, чтобы мы могли отдохнуть. Свет и тьма, тепло и холод, добро и зло всегда рядом. Важно не дать мраку и злу восторжествовать. Эрин своей властью сохраняет равновесие в мире. Он посылает дождь, когда земля жаждет, но не позволяет этому дождю затопить весь мир. Он уходит на ночь и временно пускает в мир тьму, чтобы мы могли отдохнуть от трудов, но следит за тем, чтобы тьма не воцарилась навеки. А если восторжествуют силы зла, то холод и мрак навсегда повиснут над миром, воды разольются так, что затопят всё вокруг, и Эрса снова превратится в обитель холода, груду камней и льда, омываемых тёмными водами.

— Значит, некоторая доля зла всё-таки должна оставаться в мире, как должны оставаться тени, ночь и зимние холода? — спросил назойливый ученик. — Значит, совсем победить зло невозможно?

— И невозможно, и не стоит даже пытаться, — улыбнулся Айнагур. — Ведь мы должны быть беспощадны к врагам, а иногда и жестоки. Жестокость — зло, но необходимое. Главное — знать меру…

— Но мы же говорим людям, что царство Эрина — царство света, где нет места несправедливости и злу, а выходит, злу всё-таки место есть.

— Разве ты не знаешь, что людям нельзя говорить одну лишь правду? Правда — для мудрецов, а мудрых мало. У остальных должна быть вера. И готовность действовать на благо стране. А мы, абеллурги, должны направлять их действия. И мы должны знать, что говорить, а что нет.

— Значит, мы иногда должны обманывать…

— Ты для того и попал на третью ступень обучения, чтобы твои слова, сколько бы лжи они ни содержали, никому не казались обманом. Всё, что мы, абеллурги, делаем, мы делаем для блага людей. И если мы обманываем, то нашу ложь можно сравнить с ложью врача, который даёт больному лекарство, изготовленное из мочи вульха, но говорит, что это настойка из трав, иначе больной ещё чего доброго откажется принимать его и умрёт. Ты понял, что я имею в виду?

— Я всё понял, — кивнул юноша. — Абеллурги обманывают людей, чтобы заставить их что-то сделать. Народу очень долго внушали, что водяные боги — порождения тьмы и зла. И всё для того, чтобы люди поддержали абеллургов в войне с Линдорном… Врач обманывает больного, чтобы тот выпил лекарство и помог себе. Абеллурги обманывают народ, чтобы он сделал то, что нужно абеллургам, и помог им…

— А в конечном счёте и себе, — сказал Айнагур.

Юноша усмехнулся и промолчал.

В следующий раз этот же ученик заметил, что больно уж не соответствуют древние изображения богов воды их тёмной сущности. Их всегда считали и рисовали светлыми и прекрасными. И лирны всегда были самыми белокожими и светловолосыми из валлонов. А Линд — двойник Эрина, похожий на него, как отражение в зеркале.

— И бог тьмы Танхаронн, чтобы обмануть Эрну, принял образ светлого Невда, — промолвил Айнагур. — Тёмные силы маскируются и вводят нас в заблуждение. Не всегда стоит доверять светлому и прекрасному облику, ибо он может скрывать под собой тёмную сущность. Зло любит рядиться в светлые одежды.

— Да, — с улыбкой согласился ученик. — Как лжецы любят рядиться в одежды праведников.

Айнагур вскоре нашёл повод выгнать его из школы. А потом долго жалел, что не нашёл способ вообще от него избавиться. Этот юноша уехал из города и поселился в какой-то глухой деревушке Вириндорна, собрал вокруг себя единомышленников… Его рукописи ходили по всей стране. Гвардейцы абеллургов выискивали их и уничтожали. Нередко вместе с теми, у кого их находили. Этот человек, бывший ученик Айнагура, испортил ему немало крови. Впоследствии он старался обезвреживать таких вовремя. Пока не оперились.

Наука, которая уже было вышла из стен храмов, вернулась под контроль абеллургов. Введя для всех бесплатное образование ("Эрин, воплощение божественного разума, дарит свет своей мудрости всем"), абеллурги проводили очень строгий отбор в высшие школы. Те школы, которые готовили новых абеллургов. Способности у людей разные, с этим трудно спорить, поэтому народ не удивлялся, что столь немногие попадают в столичную высшую школу, а на третью ступень так вообще единицы. При отборе действительно учитывали способности, но и не только их… Надо знать, кого допускаешь к секретным знаниям. Чтобы потом не получилось как с тем юношей, которому всё же удалось стать взрослым мужчиной и в течение пятнадцати лет баламутить народ.

Немало хлопот причинила секта танаитов. Её учение, основанное на культе самого древнего бога и овеянное тайной, одно время будоражило умы по всей стране. Танаиты почитали владыку тьмы Танхаронна и говорили, что он породил всё, в том числе и свет. Они учили: сперва существовала Беспредельная Тьма и холодные воды — бог Танхаронн и богиня Лайна (Линла, Лилла). Правда, не все философы-танаиты персонифицировали воду, некоторые считали её изначально пассивным, стихийным началом. У танаитов тоже были разные школы. Сначала бог тьмы пребывал во сне, а потом открыл свой единственный глаз и породил свет. Луч света пронзил холодные воды, и в глубине их зародилась жизнь. Из воды поднялась земля, под действием тепла и влаги она покрылась растениями, потом появились звери и люди.

Айнагур объявил танаитов слугами тьмы. Их бросали в тюрьмы, казнили, но число сторонников этого учения, казалось, только росло. Правда, после того, как Айнагур предъявил людям своё последнее доказательство, любителей баламутить народ поубавилось. К тому же жизнь в стране помаленьку налаживалась. Работали бесплатные школы и лечебницы, зрелищ и прочих развлечений было хоть отбавляй. И всё потому, что богатства перестали лежать мёртвым грузом в подземельях высокомерных бездельников, возомнивших себя потомками богов, говорили люди. Хорошо, что их всех помели. Теперь, слава Эрину, каждый получает то, чего он достоин, и благодаря своим способностям можно подняться на самую высокую ступень власти. Только благодаря своим способностям и трудолюбию, а вовсе не потому, что ты знатного рода. Ведь мы живём в царстве разума, где всем доступны знания. И все мы молимся одному богу — Эрину, богу света, мудрости, справедливости и добра… Не все, конечно, так говорили, но никто и не возражал. Если не согласен, лучше промолчать — так безопаснее. Ведь беспощадность к слугам тьмы — та допустимая доля зла, которую Эрин охотно прощает своим подданным. А число подданных Эрина росло. Ещё бы — если в начале каждого цикла ты вновь и вновь убеждаешься в существовании бога. И его вечной юности.

Глава 11. Гнев богов.

Сейчас, сидя перед зеркалом в своей лаборатории в сантарийском Эриндорне, Айнагур вспоминал ту лабораторию, что была у него много лет назад в другом Эриндорне — столице Валлондола. Просторное помещение с окнами на юг. Из них открывался вид на Линдорн. В ясную погоду можно было даже разглядеть Белый замок. Вернее, то, что от него осталось после войны. Эстакада со всеми её постройками была разрушена. Остался только собственно замок, возведённый в глубокой древности на выступающей над озером скале. Все дворцы, дома и другие строения, принадлежавшие когда-то линдорнской знати, давно уже были заняты, а этот замок стоял, словно окаменевший исполин, который погрузился в тяжёлый, беспробудный сон с тех пор, как его покинули его законные хозяева. Он служил только им, потомкам Линда, и только они могли вернуть его к жизни. Больше всего Айнагуру хотелось разрушить его до основания, как будто, сделав это, можно было вычеркнуть из памяти и Белый замок, и всё, что с ним связано. На одном из советов Айнагур сказал, что позже разместит в замке лаборатории для естественнонаучных исследований. Его отремонтируют, оборудуют, но пока не до этого. Пусть стоит, кому он мешает… Больше этот вопрос не поднимался. Бывшая твердыня Линдорна возвышалась посреди озера, словно огромный белый призрак. На закате по стенам замка скользили красные тени. Айнагур помнил, как бились об эти стены кровавые волны, когда гвардейцы стреляли по воде. Лирны уходили из окружения… Все знали, как они могут уйти, если нет другого выхода. Кое-кто всё же ушёл и скрылся в горах, но остальные… Озеро Линд ещё долго плевалось кровавой пеной, но никто так и не увидел ни одного трупа. "Они превращаются в лирнов, в настоящих лирнов… И живут в воде", — вспомнил тогда Айнагур. И расхохотался так, что все посмотрели на него с испугом.

Линдорн пришлось вырезать почти полностью. Его жители оказались на редкость преданны своему лимнаргу, даже те, кто не мог похвастаться богатством. Впрочем, тут сроду никто не бедствовал. Ральда уже не было в этом мире. Давно. Он прожил всего двадцать два года. И ушёл. Стал лирном. Он где-то здесь. Он живёт в озере недалеко от Белого замка. Он снова мальчик-подросток с огромными, прозрачными глазами… Он резвится в голубой воде вместе со своими прелестными братьями и сёстрами. Или играет с килонами, катаясь на них верхом. Но над водой он может появляться только во время дождя. И то ненадолго. Люди удивлялись, что главный абеллург так боится ездить по воде, а если уж всё-таки приходится, плавает на больших судах и никогда не подходит к бортику. А однажды, когда по дороге в Рундорн пошёл дождь, правитель побледнел, заперся в каюте и до конца плавания сидел там, уронив голову на руки. Странно, — говорили люди. — Он ведь сам из рыбаков, вырос на острове. Ведь наш абеллург из народа. И только благодаря своим способностям поднялся на вершину власти… У него вообще много странностей. Он боится белых вульхов. Да-да! Кажется, в детстве его чуть не покусал белый вульх, так что у него это осталось… Ну, у великих людей всегда какие-то странности…

А однажды Айнагур случайно услышал разговор двух своих молодых помощников. Они были в одной из комнат его большой лаборатории и не подозревали, что абеллург за стеной.

— А правда, что ан-абеллург в детстве дружил с младшим братом линдорнского правителя? Того, что свергли потом…

— Да вроде правда.

— А ведь он был из бедной семьи. И дружил… Ещё говорят, эти лирны были высокомерными…

— Так они и были высокомерными. И они его, говорят, там здорово обидели. Этот младший сынок лимнарга со своей красоткой. Я точно не знаю, что там у них вышло, но знаешь… Аристократы они и есть. Вроде и любезны с тобой, а всё равно когда-нибудь дадут понять…

"Да, — думал Айнагур. — Они меня обидели. Они оскорбили меня. А я не из тех, кто прощает обиды. Они сами во всём виноваты. Сами!"

У Ральда остался сын. Он спасся и ушёл в горы вместе с другими, кто уцелел в этой бойне. Айнагур на время потерял их след. Лет через десять он узнал, где скрываются последние из потомков Линда. Кое-кто ему был нужен. Остальных он велел уничтожить.

Айнагур часто подходил к окну и смотрел на смутно белеющий вдали замок. Он понимал, что ведёт себя, как глупое животное, которое всё чешет и чешет больной бок вместо того, чтобы оставить его в покое. Он даже установил у окна трубу с увеличительным стеклом, и замок можно было разглядеть так, как будто смотришь на него с пригорка на острове Милд.

В тот вечер, когда все в Валлондоле ждали снега, Айнагур сидел в своей лаборатории напротив окна. Он знал, что стоит ему немного приподняться, и он увидит бывшую твердыню Линдорна, которую ещё не поглотили наступающие сумерки. Он устал от воспоминаний и больше всего хотел, чтобы поскорее наступила Великая Ночь, поскорее пролетели эти два последних зимних хельма. И поскорее начался новый цикл — следующее действие придуманного им спектакля, похожее на все предыдущие действия… Нет. Какой-то голос вкрадчиво шептал ему, что следующее действие не будет похоже на те… А может, его вообще не будет?

За окном набухали тяжёлые тучи. Над Валлондолом повисла тревога. Что-то должно было случиться. А Айнагур так устал, что не мог и пальцем шевельнуть. Хотелось только одного — забыться. Но воспоминания о детстве настигли его и во сне.

Он катался на лезвиях возле Белого замка. Лёд был прозрачный и чистый, замок отражался в нём, как в зеркале. Айнагур ждал Ральда, а того всё не было. И вдруг Айнагур его увидел. Ральд смотрел на него снизу, сквозь прозрачную толщу льда. Лирны же могут плавать подо льдом. У них даже зимой проводятся состязания — кто быстрей проплывёт от одной проруби до другой… Ральд смотрел сквозь лёд светлым невидящим взглядом, и Айнагура пугало его застывшее бледное лицо. Ральд был мёртв. Айнагур кинулся прочь — от этого мёртвого лица, от Белого замка. Но замок преследовал его. Айнагур бежал изо всех сил, но величественное белое отражение словно скользило по льду, оставаясь у него перед глазами. Потом замок расколола огромная трещина, и он начал расползаться, разваливаться на куски… Да это же треснул лёд под ногами Айнагура! Он тонул, хватаясь за острые осколки, прекрасно понимая, что сейчас никто не придёт ему на помощь. "Не хочу, не хочу!" — задыхался он, глотая холодную воду. А потом вдруг заметил, что барахтается в кровавой пене, и лёд вокруг покраснел от крови… Он всё же выплыл. И выбрался на бортик западной террасы, что пологими ступенями спускалась в открытый бассейн. Льда больше не было, но Айнагур дрожал от холода. Ветер гнал с озера волны. Они с шумом разбивались о статую юного лирна, сидящего верхом на килоне, заливали широкие скамьи и, ударившись о колонны, отступали прочь. Потом накатывали снова, становились всё больше и больше, ломали цветы и зелень в изящных каменных вазонах, и крупные белые лепестки вперемешку с листьями плавали в воде, отражаясь в зеркальных колоннах… Террасу давно уже затопило, а волны всё росли и росли, и Айнагур понял, что скоро он погибнет. Ему не выплыть, и одна из этих волн разобьёт его о стену или о колонну. И только статуя мальчика на килоне не тонула. Она по-прежнему красовалась над водой, как будто поднимаясь всё выше и выше…

— Ральд, помоги! — стонал Айнагур, теряя силы. — Я всегда верил в твою божественность… Ты единственный бог, которому я всегда молился и молюсь! Ведь я же всех заставил молиться тебе! Тебе, только тебе… Неужели ты этого не понял? Ральд…

Холодная вода ударила ему в лицо, он начал захлёбываться и проснулся. Какое-то время он сидел, дико озираясь и тяжело дыша, а ледяные струи били его по лицу. В распахнутое окно врывался дождь, и на полу уже была целая лужа. Дождь, видимо, начался недавно, но усиливался с каждым мгновением. И вскоре Айнагуру показалось, что он со всех сторон окружён плотной, непроницаемой стеной ливня, шумевшего так, что закладывало уши. Дождались снега, называется… Но по-настоящему он испугался, когда в просвете между поредевшими тучами увидел Арну. Она была раз в пять больше обычного! Айнагур знал, чем это грозит, а тут ещё ливень… Он никогда в жизни такого не видел — как будто небеса обрушились на землю. Если дождь не утихнет в ближайшее время, разразится ужасное бедствие.

А дождь всё лил и лил. И бледная Арна торжествующе смотрела с высоты, пугая всех своими необычными размерами.

"Арна даст знак, — вспомнил Айнагур. — Лирны уходят под дождём… Мы уйдём отсюда… Всё когда-нибудь кончается"… Так вот оно что! Арна даст знак! Лирны уходят… А что же будет с нами?"

Бедствие не заставило себя долго ждать. Вскоре уровень воды в озёрах поднялся настолько, что заволновались даже жители возвышенностей. Несколько селений уже было затоплено, а замки Рундорна стояли по колено в воде. Когда дождь немного утих, люди воспрянули духом, но вода всё прибывала и прибывала, с гор хлынули растаявшие снега, а бледная Арна, нависшая над Валлондолом, казалась такой огромной, что внушала всем ужас. Вот уже окрестности Эриндорна скрылись под водой, мутные потоки несли трупы людей, животных, утварь, обломки домов. Уцелевшие собрались в городе. Эриндорн стоял на самом возвышенном месте и никогда не страдал от наводнений, но теперь вода подбиралась и к его стенам.

— Эрин, помоги! — молились люди, но маленький солнечный диск тускло и безучастно светился в небе рядом с огромной торжествующей Арной.

Власти во главе с Айнагуром организовывали спасательные работы. Вместительные суда курсировали между Эридорном, чудом сохранившимися островками суши и уныло торчащими над водой башнями замков, где ждали помощи те, кому удалось уцелеть.

Белый замок ушёл под воду примерно наполовину, но там никто не ждал помощи. Сейчас там никого и не было, но потомки Линда вообще никогда не просили о помощи. Ни у кого. Они только сами помогали. Скольких они спасали во время наводнений… Ещё бы люди не верили в их божественное происхождение!

Вода больше не прибывала, но Айнагура уже волновало другое. Желтовато-серый дымок на горизонте с самого утра привлекал его внимание. Вулкан Кармангор. Огнедышащий слуга Маррона, который пытался восстать против своего господина и был превращён за это в гору. Но огонь его остался с ним. Однажды он уже вырвался наружу. Это было давно — почти тысячу лет тому назад. Вместе с огнём из пасти великана вылетали огромные каменные глыбы, которые разрушали всё вокруг, и горячий пепел, отравивший посевы и воду в озёрах. Валлоны знали — вулкан показал далеко не всё, на что он способен. "Когда-нибудь он опять проснётся, — говорил дед. — И разразится бедствие, какого ещё свет не видывал. И только потом погаснет и успокоится навеки". — "Откуда ты это знаешь?" — спросил Айнагур. — "Так сказал человек, давший тебе имя". — "Чёрный абеллург?" — «Да». — "А когда это случится? Ты не спросил?" — "Спросил. Он ответил: "Когда бы это ни случилось, нам этому не помешать".

"Только этого сейчас и не хватало", — думал Айнагур вечером, глядя из окна своей лаборатории на сверкающую в лунном свете водную гладь, по которой плыли к Эриндорну суда — спасательные работы продолжались. В наступающих сумерках мигали огни. Солнце уходило. И не на одну ночь. Наступала Великая Ночь.

Айнагур вспомнил об одном деле и уже хотел было отойти от окна, но тут произошло то, чего он совершенно не ожидал. Только что спокойная поверхность воды вдруг вспучилась. Одна из лодок попала в водоворот и перевернулась, но крики пострадавших потонули в оглушительном вопле ужаса, который охватил, наверное, весь Эриндорн. Вода разверзлась, и огромная волна ударила в городскую стену. Земля покачнулась. Айнагур едва удержался на ногах. Что-то посыпалось ему на голову. Всё вокруг заполнили страшный грохот и треск, а крики слились в сплошной, несмолкаемый вой. Несмотря на весь этот ужас, Айнагур думал об одном — лаборатория! Его работа! Тут будто кто-то напал на него сверху, больно ударив в висок… Лампа. Она отвалилась вместе с куском потолка. По щеке заструилось что-то тёплое, попало в рот… Теряя сознание, он схватился за подставку увеличительного прибора — тот был ввинчен в пол и не упал. От следующего толчка Айнагур ударился головой о прибор и замер, прижавшись лицом к его стеклу. И кошмар, который творился за окном, приблизился к нему, захлестнул, поглотил его… Прямо перед ним разверзлась чёрная бездна, похожая на длинный коридор между двумя огромными стенами воды, куда один за другим опрокидывались корабли. И ещё он увидел замок Линд. Во время наводнения его скрыло почти наполовину. Теперь вода расступилась, и он на какое-то мгновение предстал перед взором Айнагура — самый красивый замок Валлондола, белый, весь устремлённый ввысь множеством шпилей и высоких стрельчатых башен, словно пытающийся вырваться из бездны. Потом чёрная трещина перерезала здание пополам… Ещё одна, ещё… Белые башни покосились, и замок стал медленно оседать во мрак, разваливаясь на части, как игрушечный домик. Вода сомкнулась над ним, и кровавая пена застлала глаза Айнагура. Он и не надеялся прийти в себя. Мир вокруг него рушился, пол качался под ногами, а в ушах стоял оглушительный треск. Единственное, о чём он сейчас мечтал, так это чтобы его убило сразу. Чтобы не лежать и не мучиться, если придавит стеной или какой-нибудь балкой.

Однако сознание вернулось и довольно быстро. Пол больше не качался. Грохот стих, только гул множества голосов по-прежнему оглашал разрушенный город. Уцелела лишь центральная часть — дворец бога и ещё десятка два больших зданий. Остальное лежало в развалинах. Руины бывшего Города Солнца уныло возвышались посреди бескрайних тёмных вод; грязные, пенистые волны носили трупы, обломки домов, деревья… Картина была ужасная, но ещё больше Айнагура пугало другое. Сумерки сгущались с каждым мгновением — Владыка тьмы вступал в свои права.

— Эрин, не уходи! Не покидай нас, Эрин!!

Вопли и рыдания слились в сплошной гул, в тёмно-синем небе тускло горела злобная Арна, и, глядя на восток, Айнагур понимал — бедствия ещё не закончились. Небо над горами было не таким, как везде. Оно было серым и мутным. Эта зыбкая муть, подобно туману, постепенно заволакивала всё вокруг, приближаясь к Эриндорну — ветер дул в сторону города, вернее, его руин. Айнагур уже видел слабые розоватые вспышки, то и дело освещавшие вершины гор. Скоро на Эриндорн обрушатся массы раскалённого пепла. Надо узнать, сколько осталось целых судов и как скоро можно починить поломанные. Следует плыть на мыс Корн, а оттуда идти в горы — той дорогой, что ходила экспедиция, которую он осенью посылал в южные земли. Теперь надо уходить туда всем. Точнее, всем, кто уцелел, а таких осталось мало. Не идти же в северные леса к людоедам-варнам. Надо только успокоить народ. Уговорить людей потерпеть ещё немного, зато потом они до конца дней своих будут жить в обетованной земле, которая родит урожай чуть ли не каждый хельм. Главное, что лаборатория уцелела. Работа Айнагура не пострадала. Теперь основная задача — всё это осторожно доставить на мыс Корн, а потом туда, на юг, в страну, где живут дикари, которые делают великолепную посуду, украшения и строят роскошные дворцы, но до сих пор стреляют из луков. Чем ниже разум, тем больше веры. Наверное, не так уж и трудно заставить их признать Эрина, там ведь тоже много солнцепоклонников…

Страшный шум внизу прервал размышления Айнагура. Дверь в лабораторию распахнулась.

— Ан-абеллург! Народ просит бога! — кричал запыхавшийся слуга. — Они разнесут дворец… Они уже убили двух абеллургов!

Айнагур наспех вытер запачканное кровью лицо — здорово его шарахнуло — и вышел на балкон. И невольно содрогнулся, увидев под собой развалины города и перепуганную, остервеневшую толпу, которая заполонила площадь перед дворцом и уже начинала ломать ворота.

— Валлоны! — крикнул Айнагур. — Люди вы или глупые турны, которые от страха потеряли остатки разума? Как смеете вы требовать бога?! Разве вы не знаете, что владыка Эрин в конце каждого цикла уходит? Он возвращается в чрево своей божественной супруги и матери Эрны, дабы потом явиться нам обновлённым. Таков порядок, заведённый не нами. И не нам, людям, его менять. Эрин не забыл вас, несмотря на все ваши грехи! Ведь вы сами, сами!! навлекли на себя все эти беды! Разве нет среди вас тех, кого в последнее время разъедала ржавчина неверия и сомнения? Разве не вы сами позволили тёмным силам завладеть вашими душами?! Разве не в вас, не в ваших душах черпают демоны свою силу?! И вот теперь, воспользовавшись временным уходом Эрина, они наслали на нас все эти беды! Ибо зло, которое есть в нас, против нас же и оборачивается!

Люди понурили головы. Многие опустились на колени. Злобные выкрики постепенно утихали. Воздух огласили рыдания и молитвы. Кто-то громко каялся, в отчаянии раздирая на себе одежду и припадая к земле.

— И теперь, когда самое время вспомнить о нашем боге и сердцем обратиться к нему, вы убиваете его слуг! Тех, кто защищает вас перед владыкой Эрином, как добрая нянька защищает перед строгим отцом неразумных детей! Тех, чьими устами бог говорит с вами, желая наставить вас на путь истинный! Несчастные, зачем вы отнимаете у себя последнюю надежду на спасение?!

Вопли горестного раскаяния стали громче. Кто-то требовал расправы с убийцами божьих слуг…

— Остановитесь! — властно перекрыл шум толпы голос Айнагура. — Сейчас не время судить и казнить. Каждый в конце концов получит по заслугам. Взгляните на небо. Арна торжествует! И её друзья вельги — злые демоны вод — радуются вместе с ней. Так пусть же порадуются и те из вас, кто до сих пор тайно молился Линду и Лайне, кто поклонялся вельгам и злой демонице Арне! Вельги надеются, что теперь весь мир превратится в бескрайние тёмные воды. Они надеются, что этот мрак и хаос навеки. Но мы должны противостоять им. Нам следует очистить свои души от скверны неверия и дружно обратить свои молитвы к Эрину. И светлый бог не покинет нас. Будьте сильны, благоразумны, терпеливы! Верьте в Эрина, в его великую силу, и вы не только снова увидите его в начале следующего цикла. Он встретит вас в прекрасной стране, куда он велел нам, абеллургам, отвести вас. Он велел нам это перед тем, как уйти. Да-да, он поручил нам заботу о вас, не покинул вас совсем, несмотря на ваши грехи! Так слушайте же меня внимательно и делайте так, как я вам говорю. Сейчас не время оплакивать погибших. Народ валлонов не должен исчезнуть с лица земли. Мы должны спастись. И не только спастись, но и добиться жизни ещё более прекрасной. Я поведу вас на юг, через горы. А меня поведёт бог. Он ушёл, но сказал мне, что делать. И он оставил нам частицу своего божественного огня, который будет освещать нам путь. Мы должны уйти отсюда не позже, чем через четыре дня, ибо злые силы, вызванные к жизни нашими врагами, не дремлют. Взгляните на восток! Теперь нам грозит страшный каменный демон. К счастью, он неподвижен, и мы уйдёт от него…

Айнагур ещё что-то говорил, призывая людей не поддаваться панике, собраться духом. Его слушали. Он чувствовал, что владеет толпой. Это самое главное. Он снова был хозяином положения.

Больше всего его радовало то, что не пострадали ни сама лаборатория, ни склады. Уцелел даже подземный склад, где хранилось новейшее секретное оружие. Всё это надо было забрать с собой. А также все чертежи, расчёты… Ничто не должно пропасть, ни одно его изобретение! И библиотеку необходимо спасти. Не всю, конечно, но… В старых книгах по естествознанию Айнагур нашёл описание бедствия, разразившегося в Валлондоле тысячу лет назад. Дней восемь вулкан просто дымился, на девятый началось извержение. Айнагур не знал, сколько он будет "просто дымиться" на сей раз. С одной стороны, нельзя было медлить, с другой — он должен был спасти всё самое ценное. То, без чего он не сможет править. И без чего им, валлонам, скорее всего, не удастся завоевать Сантару.

Айнагур дал три дня на спасательные работы и сборы в дорогу. А утром четвёртого дня первые корабли и плоты с уцелевшими наконец отправились к мысу Ай-Голл. Люди немного приободрились и уже верили в возможность спасения. Они только не знали, что несколько самых лучших кораблей ещё два дня назад под покровом тьмы отправились к мысу Корн, где доверенные люди Айнагура готовили ценный груз к переправке через горы.

— Если доставите всё это целым и невредимым до Сантары, я сделаю вас бессмертными, — пообещал этим людям Айнагур. — Вы будете жить столько же, сколько я. Но вы должны сделать всё точно так, как я сказал. Вы будете следовать впереди нас на пять скандиев и светить всю дорогу. Бенона у вас достаточно.

Эти люди знали, куда идти. Тем более что среди них были участники осенней экспедиции в Сантару.

— Идите на юг и только на юг. А когда спуститесь в долину, спрячьте всё это в пещерах. В тех самых, о которых вы говорили… И спрячьтесь сами. Ждите меня. Не показывайтесь ни людям, ни зверям, ни птицам, раз уж говорят, что тамошние жители понимают язык всех земных и неземных тварей…

Всё сложилось даже лучше, чем он предполагал. Погибших в пути было немного. После катастрофы в Валлондоле это казалось сущим пустяком. Они издали видели, как бушевал вулкан, извергая массы раскалённой лавы. Сплошное озеро, которое теперь было на месте большой и процветающей страны, стало кроваво-красным и кипело, как жуткое гигантское варево. Айнагур боялся, что будет много пепла, который ветром может отнести в их сторону. К счастью, ветер дул на север.

Потом Айнагур узнал, что жалкие остатки жителей северных лимнов долго не могли пробиться к горам, чтобы тоже уйти на юг. Плыть было невозможно — люди задыхались от ядовитых испарений, исходивших от отравленной лавой воды. Хорошо ещё, что вскоре ударили холода, и всё замёрзло. Люди добрались до горного хребта по льду. И в течение двух хельмов, пока не посветлело, жили, прячась в пещерах. Эта вторая волна беженцев прибыла в Сантару уже в разгар весны — толпа больных, голодных, оборванных людей. Многие из них погибли в дороге. Ну, они же сами добирались, а первых переселенцев вёл слуга светлого бога…

В пути Айнагур говорил народу:

— Не бойтесь, бог вернётся к нам! Он же видит, что вы раскаялись. Ещё капля терпения — и вы будете вознаграждены.

Ему, а также его верным сподвижникам Ульду, Кингаму и Гарму было труднее всех. Они знали, что они должны сохранить. Айнагур постоянно думал о тех, кто шёл впереди. Он отправил с ними абеллургов Ханда и Гиллура, несколько своих помощников, учеников. И от всей души надеялся, что они сделают всё как надо.

Глава 12. Чужая страна.

Хвала Эрину, бенона хватило на всю дорогу. Когда они прибыли в Сантару, Великая Ночь подходила к концу. Правда, солнце ещё не вступило в свои права. Небо застилали тучи, и над землёй висел густой туман, поэтому ночи ещё были темнее, чем обычно, а днём царил серебристо-голубой сумрак, и только местами вспыхивали проблески света.

— Юный бог просыпается, с трудом приподнимает сонные веки, — говорил Айнагур валлонам, которые зачарованно озирались на краю долины Улламарны. Только что закончился трудный спуск. С этой стороны хребта горы оказались гораздо круче. — Он ещё совсем юн. Он не окреп. Мы должны немного подождать, и бог явит нам свой прекрасный лик. Но мы должны встретить его достойно. Не на этих разбитых тайпах, грязные и оборванные. Разве так встречают бога? Мы должны приготовить для Эрина дворец. И только тогда он спустится к нам как обычно. Вы хотите снова увидеть своего бога?

Этих слов было достаточно, чтобы заставить людей сделать всё, как задумал Айнагур. Благо, оружие валлонов было гораздо совершенней сантарийского. К тому же местные жители встретили переселенцев вполне миролюбиво. Они уже потом поняли, кто к ним пришёл. И зачем.

Айнагур и Кингам впервые применили здесь своё новое взрывное устройство. Они собирались испытать его весной в пустыне за Саррондоном, но пришлось испытать его в бою. Испытание прошло успешно. Юный бог получил лучший дворец Сантары.

А дворцов здесь было много. Здесь зодчий перед строительством не показывали заказчику тщательно разработанный проект, но каждый дворец поражал своей красотой и оригинальностью планировки. Здесь охотник в каком-нибудь глухом селении, делая стрелу для лука, мог увлечься и просидеть целый день, украшая её рисунками или оперением, и никто бы сроду не поднял его на смех. Здесь не было ремесленников, потому что все были художниками. Здесь не было поэтов, наверное, потому, что поэтами были все. Здесь никто никого не учил петь и танцевать, но пели и танцевали все, а стихи и песни, казалось, рождались сами, как цветы из земли. Или как ручьи после дождя. Здесь не писали писем, но друзья и родичи общались друг с другом в любое время суток, даже если жили в разных концах Сантары. Здесь по сути не было письменности, но люди знали всё, что творилось в их стране с незапамятных времён. Тут, конечно, ещё следовало отделить правду от вымысла, но это было совершенно невозможно, ибо здесь самое невероятное становилось повседневной реальностью. За это-то Айнагур и возненавидел Сантару. И ненавидел до сих пор. В Валлондоле ему тоже доводилось сталкиваться с необычными явлениями, но он почти всегда находил им какое-нибудь объяснение, порой не очень убедительное, но всё-таки… Там, в Валлондоле, тоже верили в колдунов, некоторые даже тайно их посещали. Тайно. Все эти дела, связанные с колдовством, вызыванием духов, были окутаны тайной и, наверное, поэтому привлекали людей. Здесь же колдовство считалось делом обычным. И когда Айнагур сталкивался с ним, он попросту терялся.

Сантара. Страна, где живут боги. Страна чудес. Сказочно-прекрасная земля, по сравнению с которой померк строгий бледно-голубой Валлондол. Те, кто его покинул, всё равно по нему тосковали, но родившиеся здесь, в Сантаре, вряд ли захотели бы переселиться отсюда в страну, похожую на родину своих предков.

Сантара. Она поразила их даже в конце зимы, едва они увидели с горы Ай-Турн подёрнутую сумраком долину Улламарны. А весной, когда всё зацвело, измученные беженцы поняли, что они действительно попали в обетованную страну. И казалось невозможным не верить в древние легенды про блаженную обитель богов. Где же им ещё жить, как не в Сантаре? Здесь каждый цветок так прекрасен, что можно любоваться им целый день, забыв о времени и обо всём на свете. Здесь тебя всюду окружают боги, ты везде ощущаешь их присутствие, и душа то и дело сладко замирает в ожидании чуда. И всё невероятное кажется возможным. Чему удивляться, если ты попал в страну богов?

Когда богов много, трудно заставить всех поверить в одного. Это Айнагур понял ещё в Валлондоле. Здесь были солнцепоклонники, но они уважали и других богов. Первые два цикла прошли в ожесточённой борьбе за утверждение истинной веры. Совершенное оружие и опыт ведения войн помогали валлонам, которые по численности сильно уступали сантарийцам. Правда, вскоре выяснилось, что у местных колдунов тоже есть страшное оружие, в природе которого Айнагур до сих пор не разобрался. Зато ему было на руку то, что валлоны стали до смерти бояться сантарийских колдунов и, естественно, прониклись к ним жгучей ненавистью. Тем проще было объявить войну и самим колдунам, и их богам, у которых они якобы черпали силу.

Но воевать до бесконечности нельзя, а на такой прекрасной земле война казалась совершеннейшим кощунством. Да и одной силой ничего не добьёшься — это Айнагур понял за много лет своего правления ещё там, в Валлондоле. Другие абеллурги понимали это не хуже его. Давить следует самых страшных противников, а с народом надо заигрывать. Особенно с молодёжью. Ведь она как правило клюёт на всё новое, и блага, даруемые цивилизацией, не оставляют её равнодушной. Неслучайно теперь молодёжь со всех концов Сантары едет в Валлондорн — так сейчас называется центр страны, где раньше был город Тиннутама. Вернее, город-то остался, просто называется иначе — Эриндорн. А сколько уже смешанных браков, особенно в провинциях. Первые два-три цикла валлоны держались особняком, желая сохранить чистоту крови, но ведь их так мало уцелело. Люди низших сословий — данны — первые начали смешиваться в коренным населением, и до сих пор метисы рождаются в основном в простых семьях. Валлонская знать, особенно в столице, по-прежнему предпочитает не иметь дела с "этими чернявыми", но тёмная кровь помаленьку проникает и туда. Неужели всё-таки есть логика в той дедовой сказке о детях воды и детях земли? "Горе вам, если вы опять не договоритесь!"

Что касается языка, то понять друг друга оказалось не так уж и трудно. О сходстве валлонского и сантарийского говорили ещё участники той знаменитой экспедиции. А через двадцать лет после переселения в Сантару Айнагур вплотную занялся сравнением и исследованием этих двух языков. И обнаружил, что они действительно родственны. Он даже сумел восстановить некоторые древние формы и корни, к которым восходили те или иные слова. Валлонский язык казался ему более звучным, поскольку в нём преобладали звонкие согласные, сантарийский же был мягче и мелодичнее. Звук [д] здесь часто заменялся звуком [т], а [р] и [л] звуком [н]. Увлёкшись сравнением языков, Айнагур даже составил таблицу, где привёл восстановленные им древние корни во всех их вариантах, получившихся в результате чередования звуков, и слова из сантарийского и валлонского, в которых эти корни выявлялись. Причём таблица постоянно дополнялась. Айнагур то и дело к ней возвращался. А началось всё вот с чего: он заметил, что у сантарийцев и у валлонов есть слова, одинаковые и по значению, и по звучанию. Одинаковые или просто очень близкие. Во-первых, это имена древних богов, во-вторых, названия некоторых животных. Здесь, в Сантаре, тоже были турны, хайги, хургалы. И называли их почти так же. Хайгов в ряде говоров называли айгами, а хургалов — харгалами. Первое исследование Айнагура было посвящено корню — *гур-/-*хур-/-*хар-, за которым, по данным обоих языков, закрепились значения "ловить, охотиться, преследовать, охотник, хищник". Он восстановил древнейшие формы корня с глухим и звонким начальным звуком.

-/х/вар- варг — название птицы (валл.)

-*хвр- -хар- харг — название птицы (валл.), харгал — хищное

животное (сант.)