Помоги проекту - поделись книгой:
Остер знал – ребята из Управления по борьбе с мошенничеством сидят у него на хвосте. Патрик Эванс, с которым они играли в паре за школьную команду в теннис, нынче работал помощником губернатора. Он знал, что происходит во всех агентствах штата, и неделю назад под большим секретом сообщил Остеру, что Пол Биглер, питбуль Управления по борьбе с мошенничеством, начал расследование, поводом для которого послужил звонок главному прокурору штата. Доносчиком мог бы быть кто угодно, но скорее всего звонил недовольный пациент, который когда-то заработал с помощью Остера немного деньжат, захотел еще и разозлился, после того как ему отказали. А может, это женщина? У Остера лечилось не много привлекательных пациенток, но если таковые попадались, он охотно вступал с ними в сделки. Этому Кайла, тогда еще ординатора, научил один из врачей «скорой помощи». Пять таблеток меперидина – и одуревшая от успокоительных и алкоголя женщина сделает тебе потрясающий минет. Это куда лучше, чем семьдесят облагаемых налогом долларов за приемный день.
Как правило, расследования подлогов, связанных с «Медикейд», тянулись месяцами, прежде чем обвиняемые представали перед судом, но Остер чуял близкую опасность. Он сравнивал себя со взбунтовавшейся деревней, по которой вот-вот нанесут удар правительственные войска. Атака может начаться в любое время дня или ночи. Уже сейчас правительственные ищейки проверяют все налоговые документы за последние пять лет существования медицинской практики, а может, и его личные налоговые декларации. Один Бог знает, что они нарыли. Конечно, основная проблема – доход от азартных игр, хотя с недавних пор у него все больше убытки. Вообще-то Остер был неплохим игроком, вот только не всегда мог вовремя остановиться. Именно поэтому он частенько проводил выходные, по трое суток не выходя из приемного отделения «Скорой помощи». Врачи не больно-то жаловали штат Миссисипи, и потому сельские больницы платили неплохие деньги за такую работу. Но сейчас Кайл стал слишком стар, чтобы зарабатывать подобным образом. Коллеги считали, что человеку его положения не подобает вкалывать на «неотложке», к тому же сама работа требовала серьезной профессиональной подготовки. Требования к неотложной медицине возросли, а у Остера не хватало времени, чтобы пройти курсы повышения квалификации, совершенно необходимые для того, чтобы применять современные методы лечения. Таким образом, этот источник доходов иссяк.
Найти другой Кайлу помогла Вида. Они начинали с мелочей: например, утаивали часть наличных денег. Кто из бизнесменов не совершал подобного? Но Виде и Остеру этого показалось мало, и вскоре Кайл обнаружил, что серьезно нарушает закон: занимается подлогом, выписывая счет за детальное медицинское обследование, хотя провел с пациентом не более пяти минут. Однако после того, как они вступили в сговор с некоторыми больными, деньги полились рекой. На эту мысль Виду натолкнула интернетовская история о корейских докторах из Нью-Йорка. По их просьбе иммигранты из Кореи делали вид, что страдают от разных заболеваний, проводили кучу обследований и процедур, а потом врачи отстегивали им денежки за беспокойство. Вида решила, что неимущие пациенты из афроамериканцев с радостью ухватятся за возможность подзаработать, если Кайл им все правильно объяснит. Но она ошибалась. Подобное предложение пришлось по вкусу всем. Ни один из больных, с кем разговаривал Остер, не отказался. Каждый из них на своей шкуре испытал несовершенство системы здравоохранения и считал, что будет справедливо получить хоть что-то взамен. Кайл придерживался того же мнения. Когда он вспоминал, сколько часов он провел с пациентами бесплатно, всякие сомнения насчет того, чтобы подыскать способ компенсировать потерянное время, рассеивались.
Конечно, Управление по борьбе с мошенничеством вряд ли его поймет. Для типов вроде Пола Биглера не существует серого цвета. «Если бы я не зашел так далеко!» – запоздало корил себя Остер. Впрочем, его познаний в психиатрии хватало, чтобы диагностировать собственную проблему: плохо контролируемая импульсивность. Наследственность вкупе с воспитанием сделали из Кайла человека, который, потеряв за карточным столом сто тысяч долларов, не прекратит игру, а удвоит ставку. Похожим образом он вел себя и с женщинами. Две лучше, чем одна, а три – еще лучше. В идеале хорошо бы иметь несколько дамочек на выбор в любое время суток на каждый день недели, включая воскресенье. Тогда можно переходить от одной женщины к другой так быстро, что не успеешь нарваться на сложности. Тем не менее, на своем жизненном пути доктор Остер все же умудрился обзавестись двумя супругами – возможно, из-за стремления говорить людям то, что им хочется услышать, скрывая свои истинные чувства.
Сейчас у него было три постоянных партнерши: вторая жена, Вида и распространительница лекарств из фармацевтической компании «Рош». Девиц для периодических встреч тоже хватало, правда, в последнее время с ними пришлось почти завязать – из-за Виды. Ее можно было сравнить с обоюдоострым оружием: источник доходов и проблем одновременно. Для бывшей официантки, которая проучилась в колледже всего лишь год, она тем не менее здорово разбиралась в бухгалтерии. И отсасывала классно, что скрывать. Вот только вбила себе в голову какие-то фантазии о будущем. Вцепилась в Кайла, как терьер в ногу, вернее говоря, в член. Само собой, Вида никоим образом не вписывалась в далеко идущие планы доктора. Может, в Лас-Вегасе на нее и не обратили бы особого внимания, но вот в клубах Лос-Анджелеса или Атланты, куда часто захаживал Остер, она бы выглядела посмешищем.
Остер подумывал о том, чтобы достать из стола бутылку самой дорогой в мире водки «Дьяка», когда зазвенел телефон. Кайл взялся за ручку нижнего ящика, мечтая о прозрачной жидкости, которую умельцы-поляки фильтровали через алмазы, прежде чем разлить по хрустальным бутылкам. Глоток – и стресс отступит, хотя бы на час…
– Доктор, вам звонят, – сообщила Нелл по селекторной связи. – Агент Биглер из офиса «Медикейд» в Джексоне. Соединить?
Кайл отпустил ручку ящика. Он чувствовал себя как моряк, который долго всматривался в морскую даль и наконец увидел поднимающийся из воды вражеский перископ. По крайней мере это не стало полной неожиданностью. Кайл еще раз мысленно поздравил себя за то, что много лет поддерживал деньгами нужную политическую партию. Только так можно быть в курсе событий в этом штате, впрочем, как и в любом другом. А будешь в курсе, значит, сумеешь защитить себя.
– Нелл, а Вида там?
– Нет, сэр. Думаю, она вышла покурить. Найти ее?
Кайл на мгновение задумался. Меньше всего ему хотелось, чтобы Вида стояла над душой и подсказывала, что говорить. Наверняка все не так уж плохо, иначе Биглер не звонил бы из Джексона, а входил бы в дверь клиники с ордером на обыск.
– Он сказал, что звонит из Джексона?
– Нет, но на определителе высветился номер штата Миссисипи.
Остер представил себе припаркованный неподалеку фургон, из которого ведется наружное наблюдение, и колонну черных автомобилей с агентами, готовыми разнести офис в клочья.
– Может, он звонил с мобильного телефона?
– Нет, похоже, со стационарного. Попросить, чтобы он оставил для вас сообщение?
Не хотелось, чтобы Биглер решил, что Остера можно испугать телефонным звонком. Вот уже несколько дней Кайл ждал внезапного обыска. Вполне в стиле правительства. Нагрянут с ордером, кучей повесток и бригадой агентов. Конфискуют все документы, компьютеры – в общем, все, без чего невозможно вести практику. Будут держаться дружелюбно и заведут «неофициальные» беседы, которые тщательно запишут, а позже используют против тебя. Прекратят все выплаты по программе «Медикейд» еще до того, как ты успеешь хотя бы слово сказать в свою защиту. Короче говоря, разденут до нитки. Пройдут месяцы, прежде чем дело попадет в суд. Личный адвокат подробно проинструктировал Остера, как вести себя при неожиданном обыске, но не дал совета, что делать в случае неофициального звонка. Придется импровизировать.
– Все в порядке, Нелл, – торопливо произнес он. – Я отвечу.
Он нажал на кнопку, переводя звонок на свою линию.
– Доктор Остер слушает. Чем могу быть полезен, агент Биглер?
– Здравствуйте, доктор. Собственно, сегодня – ничем. Я звоню неофициально, скорее, для вашей пользы.
«Можно подумать…»
– Звоню исключительно из вежливости, чтобы предупредить: вот уже несколько недель вашу деятельность расследует Управление по борьбе с мошенничеством, связанным с программой «Медикейд». Вы знаете об этом?
– Откуда бы мне знать?
Многозначительное молчание.
– Вы, доктор, один из тех, кто всегда на вопрос отвечает вопросом?
«Что ж, будет весело», – подумал Кайл.
– Зависит от вопроса.
– До сих пор мы в основном допрашивали свидетелей. Хочу сообщить вам, что сейчас расследование переходит в более активную фазу и какое-то время вы не сможете работать в привычном режиме.
«Господь всемогущий! Как бы ответил невиновный человек?»
– Не уверен, что все правильно понял. Кого вы допрашивали? Почему?
– Ваших пациентов, сэр.
Когда коп говорит «сэр», это всегда дурной знак.
– Пациентов? Но зачем?
Пауза в разговоре, казалось, источала самодовольство.
– Доктор, неужели я и впрямь должен вам это объяснять?
У Остера внутри все сжалось от страха и злости.
– Боюсь, что да.
Он услышал шорох бумаги. Страницы блокнота?
– Вам знакомы имена Эстер Витлоу, Джорджа Грина, Рафаэля Гутиерреса, Квинеши Вашингтон или Сэнфорда Уильямса?
Струя желудочной кислоты хлынула в пищевод, и Остер сглотнул. Он открыл верхний ящик стола, вытащил наполовину пустой флакон маалокса и отхлебнул прямо из горлышка.
– Да, все мои пациенты, – признал Кайл.
– Рад, что мы сошлись хоть на этом. Больше я пока ничего сказать не могу. Просто хочу уведомить, что мы переходим к следующему этапу расследования. В прошлом нас иногда критиковали за проведение обысков без предупреждения. Я даже слышал фразу «тактика штурмовых отрядов». В данном случае мне хотелось бы дать вам возможность подготовить персонал к вмешательству в работу клиники. Надеюсь, расследование не станет слишком обременительным для вас.
«Черт подери, куда он клонит?»
– Судя по моему опыту, вам нужно будет предпринять кое-какие шаги, если хотите заниматься медицинской практикой, пока идет расследование. Возможно, вы захотите снять копии всех электронных документов. Я бы еще посоветовал купить несколько новых компьютеров, так как ваши мы наверняка изымем.
У Остера голова пошла кругом. Он выдвинул нижний ящик и открутил крышку водочной бутылки. Стодолларовая порция прозрачной жидкости полилась в горло, а Биглер все говорил.
– Вам следует снять ксерокопии со всех документов, необходимых для продолжения работы клиники, так как мы скорее всего их тоже конфискуем. И вернем не раньше чем через несколько месяцев.
– А когда вы приступите к следующему этапу?
– Завтра в восемь часов утра.
«Завтра!»
– Агент Бигль, я…
– Биглер, – поправил агент с хорошо различимым недовольством.
– Да, конечно. Послушайте, я не успею сделать то, что вы посоветовали, к завтрашнему дню, даже если персонал будет работать всю ночь.
– Вы получили предупреждение на восемнадцать часов раньше, чем большинство людей, доктор Остер.
«Не горячись, что бы ни случилось, веди себя вежливо и профессионально», – прозвучал в ушах Кайла голос адвоката.
– Дело в том, сэр, что завтра совершенно неподходящий день. Мой партнер, доктор Уоррен Шилдс, болен, поэтому завтра у меня будет много пациентов. Я был бы весьма признателен, если бы вы отложили обыск до выходных.
Биглер откашлялся.
– Доктор Остер, думаю, настало время предупредить вас, что уничтожение медицинских документов, которые надлежит предоставить суду, расценивается как создание помех правосудию. В вашем случае – как тяжкое уголовное преступление.
Страх в бешено стучащем сердце Остера постепенно вытеснялся злобой.
– Вы хотите сказать, что все документы должны будут фигурировать в суде?
– Совершенно верно, сэр. Еще я должен сообщить, что электронные записи имеют такую же юридическую силу, как и печатные. Если кто-либо попытается уничтожить ваш электронный архив, мы узнаем и все восстановим. Но взыскание будет крайне суровым.
– Понятно. – Остер отхлебнул еще водки и вытер подбородок рукавом белого халата. – Знаете, что я думаю, агент Биглер? Вы позвонили мне не из любезности. Вам захотелось, чтобы у меня подскочило давление. Решили позлорадствовать. Прямо-таки тащитесь от этого, да? Врачи вам как кость поперек горла, вот вы каждый день и стараетесь разорить кого-нибудь из них или отправить в тюрьму. Что ж, у меня для вас новости. Не на того напали. Прежде всего я ни в чем не виноват. Во-вторых, у меня до хрена отличных адвокатов и достаточно денег, чтобы им платить. А в-третьих… – Остер напомнил себе, что разговор наверняка записывается. Так что не стоит угрожать физическим насилием или вмешательством третьих лиц с сомнительной репутацией. – Пока достаточно, – закончил он неловко. – Думаю, вы поняли.
– Вполне, – ответил Биглер. – Вы нарисовали весьма живую картину, доктор Остер. А теперь позвольте мне. Вам предъявят обвинение по нескольким статьям, некоторые из них были специально созданы для таких, как вы, врачей-стервятников. Вы нарушили закон о ложных правопритязаниях, закон о предоставлении ложных сведений, несколько статей закона о социальном страховании и, самое главное, – закон об отчетности и безопасности медицинского страхования Кеннеди-Кассебаум. Вы также пересылали по почте сфальсифицированные счета за лечение пациентам из Луизианы, значит, нарушили федеральный закон о мошенничестве с использованием почтовой и телеграфной связи. Каждый подобный случай будет рассмотрен как отдельное правонарушение. Более того, существуют гражданско-правовые санкции за все вышеперечисленные преступления. Вы нарушили…
Остеру стало трудно дышать. Водка тут не поможет, подумал он, достал из ящика пузырек с пилюлями и проглотил двадцать миллиграммов пропранолола, чтобы успокоить сердцебиение.
– Доктор, вы меня слушаете?
– Конечно.
– В общем, согласно новым законам вам грозит сто семьдесят пять лет тюремного заключения и шестьдесят пять миллионов долларов штрафа. В эту сумму не входит компенсация за моральный ущерб, которую вправе потребовать правительство. Она может втрое превышать размер реального ущерба в каждом отдельном случае.
Кайл почувствовал острую боль, отдающую в левую руку. От одной мысли о сердечном приступе пульс резко участился.
– Доктор Остер?
Кайл закрыл глаза и попытался успокоиться. Все эти ощущения – не что иное, как реакция на стресс. Пол Биглер ошеломил его, желая повергнуть в панику. Но он так легко не сдастся. Это как турнир по покеру в Лас-Вегасе. Главное – уметь блефовать. Иметь стальные нервы. У тебя могут быть дерьмовые карты, но никто не должен об этом знать. Особенно тип, который сидит напротив и хочет, чтобы ты уравнял ставку. Тебе известно, что у него отличная комбинация – видно по глазам, но ты принимаешь ставку ублюдка и выигрываешь. Когда на руках «флеш-рояль», победить – раз плюнуть. Выиграть при плохом раскладе – вот истинное мастерство.
– Вы слышали, что я сказал, доктор? – повторил Биглер. – Шестьдесят пять миллионов долларов.
Собрав волю в кулак, Кайл нашел в себе силы рассмеяться.
– У вас богатая фантазия, агент Биглер. Из того, что вы сейчас перечислили, ничего никогда не произойдет. И знаете почему? Вы называете эти цифры только для того, чтобы я испугался и согласился заплатить штраф без судебного разбирательства. Хотите шантажом выманить у меня крупную сумму для Дяди Сэма. Не получится. Я не совершал преступлений. Никаких. И честно заплатил правительству все, что нужно. Это называется
На несколько прекрасных мгновений чувство эйфории охватило Кайла: он сделал то, о чем в глубине души мечтает каждый трудяга-американец, – послал правительство подальше.
Агент Биглер рассмеялся.
– Вы необыкновенный человек, – сказал он, и в его голосе сквозило восхищение. – Я слышал о вас. Говорят, вы любите играть по-крупному. Да, дельце обещает быть веселым. Завтра к полудню, док, вам покажется, что вы имеете дело не с «медикейдовским» следователем, а с проктологом.
– Кто вы, агент Биглер? Неужели и вправду следователь? Потому как я чую законника. Знаете, я бы еще мог уважать копа, но вот законник – совсем другое дело.
– Я юрист по образованию.
– Хотели стать врачом, но не сдали органическую химию?
Биглер оборвал смех.
– Также я должен уведомить вас, что завтра в девять часов утра прекращаются все выплаты «Медикейд» вашей с Шилдсом клинике. Вы исключены из программы вплоть до вынесения окончательного вердикта по уголовному делу. Приятного дня, доктор.
Остер бросил трубку, не дожидаясь, пока это сделает Биглер, и громко крикнул в дверь:
– Вида! Вида!
Ничего.
Он нажал на кнопку селекторной связи.
– Нелл, пригласите сюда Виду!
– Хорошо, доктор.
Кайл отставил бутылку с водкой и три раза глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Мгновением позже в кабинет, озабоченно нахмурившись, вошла Вида.
– Нелл сказала мне, кто звонил, – сообщила она. – Зря ты подошел к телефону, Кайл.
– Ага, только где тебя в это время носило со своими советами?
– Соревновались, кто дальше поссыт, да?
Остер беспомощно пожал плечами.
– Знаешь, что, по его словам, мне грозит?
– Полагаю, тюремное заключение.
Остер наклонился вперед и посмотрел в ярко подведенные глаза любовницы.
– Не просто тюремное заключение. Сто семьдесят пять лет за решеткой.
Вида не дрогнула.
– Не может быть. Чушь собачья.
– Плюс еще одна мелочь – штраф на шестьдесят пять миллионов долларов.
Ее лицо чуть побледнело.
Поделиться книгой: