— Гаргл рассказывал, как с ним было то же самое, когда он заплыл под днище большого города-хищника. Это олд-тековская штучка, что-то вроде слушающего устройства… Мамочки и папочки нас засекли! — Он не знал, горевать ему или радоваться.
Со скрежетом и лязгом пиявка неловко заметалась из стороны в сторону; Рен, не удержавшись на ногах, упала на пол. Она решила, что Селедка слишком резко повернул, и упрекнула его, потирая ушибленный о перегородку локоть:
— Мог бы предупредить! — но тут же заметила, что мальчик напуган не меньше ее.
— Что происходит? — сдавленным голосом спросила она.
— Я не знаю! Не знаю!
Очередное ощущение уже не вызывало сомнений: «Аутоликус» быстро всплывал. Вспененная вода потоками полилась с его корпуса, едва он показался на поверхности. Солнечное сияние ворвалось в рубку, ослепительно яркое после стольких дней в полумраке. Когда глаза Рен привыкли к свету, она увидела, что пиявка висит высоко над водой, раскачиваясь из стороны в сторону над широкой металлической площадкой, выступающей вперед в носовой части Брайтона. По палубе к ней сбегались люди, но не улыбчивые, хорошо одетые мамы и папы, которых показывали в послании ВОРДЕТ, а здоровенные, страшные мужики в прорезиненных комбинезонах. При одном их виде Рен ужаснулась, но тут же испытала некоторое облегчение, разглядев еще дальше красивую смотровую площадку, где, облокотившись на поручни, стояли другие люди, гораздо больше похожие на «родителей, чьи дети похищены с плавучих городов», — радостные, веселые, взволнованно показывающие руками на пиявку, которую как раз довольно бесцеремонно со стуком опустили на площадку.
Селедка к этому времени уже преодолел половину лестницы, ведущей к верхнему люку, и стоило ему откинуть его, как до Рен донесся дружный восторженный вопль, а усиленный динамиками голос стал торопливо говорить что-то, но слов было не разобрать из-за шума и расстояния.
Рен тоже поднялась по лестнице. Селедка распростерся на крыше возле перископного гнезда, затравленно озираясь вокруг, ошарашенный слепящим глаза солнцем и оглушительным ревом толпы. На него капало с магнитного захвата, которым «Аутоликуса» вытащили из воды, и который раскачивался сейчас сверху, подвешенный к стреле подъемного крана. Люди на смотровой площадке продолжали кричать, свистеть и размахивать руками. Рен дотронулась рукой до плеча Селедки, чтобы хоть немного ободрить его. Прорезиненные мужики образовали неровный круг с пиявкой в центре и начали медленно, с опаской сходиться. Рен решила, что они похожи на портовых рабочих или рыбаков, чья работа заключалась в подъеме «Аутоликуса» на борт Брайтона. Она стала улыбаться им, но те сохраняли страшное выражение на лицах. Рен напрягла слух и попыталась понять, о чем вещает гулкий голос по громкоговорителю.
«…И для тех из вас, кто только что присоединился к нам, — гремел голос через пронзительно фонящий микрофон, — Брайтон захватил в плен четвертую пиратскую подводную лодку! Вы видите экипаж, выползающий через люк наружу — пара юных головорезов самого отчаянного вида. Но не беспокойтесь, леди и джентльмены, мы скоро избавим мир от этих паразитов!»
— Это западня! — сказала Рен. Селедка, который не понял ни слова из сказанного диктором, повернул к ней побелевшее, искаженное от страха лицо. — Они все наврали! — закричала Рен, плача и поднимаясь на ноги. — Селедка, это…
Двое мужчин подошли к борту пиявки, распутывая что-то между собой — как оказалось, сеть. Потом набросили ее на Селедку, а тот начал брыкаться и вырываться, закричал и стал тянуть руку к Рен.
— А как же папа и мама? — завопил он тонким голосом, глядя на нее ничего не понимающими глазами, на которые мгновенно навернулись слезы. — Ты наврала! Ты все наврала мне!
Сильные руки схватили его сзади и оторвали от Рен, а другие руки облапили ее — грубые ручищи в резиновых перчатках, провонявших рыбой и бензином. Сверху упала сеть, и, как Рен ни извивалась и ни отбивалась руками и ногами, мужчина перекинул ее, как мешок, через плечо, поднес к краю пиявки и с силой сбросил на палубу Брайтона. Всхлипывания Селедки сменились вдруг пронзительным визгом; через мгновение Рен поняла, по какой причине: мужчина схватил ее за руку и приложил к внешней стороне кисти раскаленное железное клеймо, от которого на коже остался ожог в виде букв:
— Мамочка! Мамочка! — верещал Селедка, когда его волокли прочь, все еще не желая верить, что ВОРДЕТ и улыбающиеся родители в мониторах оказались всего лишь приманкой.
— Отпустите его! — тоже завизжала Рен от обиды и нестерпимой боли в обожженной руке. — Ему только десять лет! Вы, звери проклятые! Он ничего не сделал, просто хотел найти своих родителей!
— Так и задумано, мальчик! — Над ней склонился, заглядывая в лицо, крупный мужчина в дождевике с капюшоном. От него исходил зловонный запах виски. — Постой-ка, — услышала Рен. — Да это же девчонка, вы только посмотрите, мисс Уимс.
Стройная смуглая и очень красивая женщина оттеснила его в сторону. У нее на руке было выжжено точно такое же клеймо, как у Рен, только оно давно зарубцевалось и стало лишь чуть-чуть темнее, чем естественный цвет ее кожи.
— Вот это сюрприз, — удивилась она, разглядывая Рен. — Ходили слухи, что среди паразитов есть представительницы женского пола, но я такую встречаю впервые.
— Я не Пропащая Девчонка! — выкрикнула Рен сквозь ячейки сети, туго обмотанной вокруг нее. — Я была в плену на «Аутоликусе», меня Селедка увез…
На лице женщины появилась презрительная гримаса.
— Мне безразлично, кто ты, девочка. Мы торгуем рабами, и ты представляешь для нас интерес только как товар.
— Но я… Вы же не можете меня поработить!
—
— Мэр Пеннироял? — воскликнула Рен. — Вы же не хотите сказать…
Женщина заметно удивилась, услышав имя мэра от Пропащей Девчонки.
— Именно так, Нимрод Пеннироял занимает пост мэра Брайтона на протяжении последних двенадцати или более лет.
— Но ему нельзя быть мэром! Кому нужен такой мэр, как Пеннироял? Он же мошенник! Предатель! Угонщик воздушных кораблей!
Мисс Уимс сделала какие-то пометки в блокноте.
— Отведите ее в загон для рабов, — приказала она одному из мужчин. — И доложите мистеру Шкину о поимке. Думаю, это хороший знак. Возможно, мы скоро нащупаем пиратское логово.
Глава 11
ЧЕТВЕРО ПРОТИВ ГРИМСБИ
Наконец «Винтовой червь» был готов к путешествию, и Том с Эстер ждали только, когда Коул завершит последние проверочные пуски двигателей. Утром в день отбытия на причале появилась Фрейя Расмуссен и заявила, что отправляется вместе с ними. Сколько ни отговаривали маркграфиню и Том, и Эстер, так и не смогли убедить ее изменить свое решение.
— Нас будут подстерегать опасности!
— Но тем не менее вы оба едете!
— Ты нужна здесь!
— О, Анкоридж-Винляндский вполне проживет и без такой правительницы, как я! К тому же я уже попросила миссис Аакъюк исполнять обязанности маркграфини в мое отсутствие. Вы же не хотите испортить ей настроение? Она уже заказала себе необыкновенную шляпу и все прочее… — Радостно взволнованная, Фрейя вскарабкалась по посадочному трапу на крышу «Винтового червя» и спихнула в открытый люк свою увесистую дорожную сумку.
— Госпожа снежная королева, ты, очевидно, что-то перепутала! — остановила ее Эстер. — Мы направляемся в Гримсби не с официальным визитом. Мы хотим освободить Рен, и даже если мне придется пристрелить каждого Пропащего Мальчишку, что окажется у меня на пути…
— То лишь хуже сделаешь, — сердито закончила за нее Фрейя. — И так слишком много убийств за последнее время. Потому-то мне и необходимо сопровождать вас в этой экспедиции. Я сама поговорю с Дядюшкой и урезоню его.
Эстер обессиленно застонала. Она обернулась за поддержкой к Коулу в уверенности, что он будет возражать против участия Фрейи, но городской инженер молчал, задумчиво глядя куда-то за озеро.
Вот так и получилось, что полная опасностей миссия началась, будто загородная поездка на пикник; Том и Фрейя радостно махали руками на прощание, высунувшись по пояс из открытых люков вползающей в озеро пиявки, а все население Анкориджа высыпало на берег и провожало их ободряющими криками.
Когда город скрылся из виду за мысом, а «Винтовой червь» сложил свои многоколенные ходули и приготовился к погружению, Фрейя спустилась в рулевую рубку, где над ржавыми рычагами управления ссутулился Коул. Но Том до последнего мгновения оставался наверху, разглядывая проплывающие мимо берега, зеленые склоны холмов, отражающиеся на покрытой рябью поверхности озера. В камышовых зарослях громко звенели голоса птиц, и их трели напомнили ему сигналы автомобильных противоугонных систем и звонки сотовых телефонов — звуки-ископаемые исчезнувшего мира, слышанные, наверное, далекими предками этих птиц. Мысли Тома переключились на раскопки, которые он начал производить на месте поселений Древних на Мертвых холмах, и найденные им следы канувших в Лету жизней. Суждено ли ему вернуться вместе с дочерью и закончить работу?
— Мы вернемся! — вслух пообещал Том, спустившись внутрь и присоединяясь к Эстер.
Эстер промолчала, а про себя подумала, что вряд ли когда-нибудь снова увидит Анкоридж-Винляндский.
В крошечной рулевой рубке «Винтового червя» повернуться негде и уж тем более некуда уйти от разговора с Фрейей Расмуссен. Коул даже подумал, а не ради ли такого разговора она решила поехать вместе с ним? Как только вода накрыла носовые иллюминаторы пиявки, Фрейя подсела к нему, расстелила на пульте управления древнюю карту Снори Ульвеюссона и спросила:
— Ну как, найдешь обратную дорогу в Гримсби? Коул утвердительно кивнул.
— А я и не сомневалась, — сказала она. — Странно, что ты уже давно не пустился в путь.
— В Гримсби? — Он вопросительно посмотрел на Фрейю, но под ее внимательным и в то же время доброжелательным взглядом смущенно отвернулся и уставился на приборы. — С какой стати мне возвращаться в Гримсби? Ты что, забыла, что там сделали со мной? Если бы Гаргл не обрезал веревку, на которой я висел…
— И все же тебе хотелось вернуться, — мягко произнесла Фрейя. — Иначе какой смысл ремонтировать «Винтового червя»?
Коул стал пристально вглядываться в мутную темень за иллюминаторами, будто заметил что-то похожее на подводные камни. Потом не выдержал и признался:
— Да, я думал об этом. Мне и вправду нелегко забыть Пропащих Мальчишек. По сути, я все время тоскую по Гримсби, и так было даже в первые недели в Винляндии, когда приходилось работать не покладая рук и все относились ко мне особенно доброжелательно и сочувственно, а ты…
Он искоса посмотрел на Фрейю и тут же отвел глаза. Маркграфиня не переставала в упор глядеть на него. Почему она неизменно добра к нему? Шестнадцать лет назад Коул отверг ее любовь по непонятным ему самому причинам. После этого ей, казалось бы, оставалось только желать, чтоб он проваливал обратно в океан.
— Вот отчего я живу отшельником на нижней палубе, — продолжал Коул свое признание. — Это единственное место на Анкоридже, где я чувствую себя почти как в Гримсби. Каждую ночь во сне мне слышится призывный Дядюшкин голос: «Возвращайся в Гримсби!» — Коул смущенно взглянул на Фрейю. До сих пор он никому не рассказывал об этом и опасался, как бы она не приняла его за сумасшедшего. Иногда он сам себе казался не в своем уме. — Дядюшка разговаривает со мной шепотом, как в детстве, через динамики в потолке Грабиляриума. Даже в плеске волн на озере мне чудится этот шепот: «Гримсби — твой дом, Коул, мой мальчик. Ты всегда будешь чужим для сухопутников. Возвращайся домой, в Гримсби».
Фрейя протянула было руку, чтобы сочувственно коснуться его, но передумала. Вместо этого сказала:
— Когда объявился Гаргл и попросил тебя о помощи, ты отказал ему. А мог бы передать ему Жестяную Книгу и уплыть вместе с ним на «Аутоликусе».
— Я и хотел так поступить, — ответил Коул. — Ты даже представить себе не можешь, как мне хотелось это сделать!
— Но не сделал же. Значит, Анкоридж для тебя дороже, чем Гримсби.
— Не сделал, потому что боялся, — возразил Коул. — Боялся приехать туда и оказаться еще более чужим для Пропащих Мальчишек, чем для сухопутников. Наверное, я уже перестал быть одним из Пропащих Мальчишек и никогда не стану одним из вас. Наверное, я так и останусь на всю жизнь неприкаянным.
На этот раз Фрейя прикоснулась к нему; положила ладонь ему на плечо и почувствовала, как он весь сжался под ее рукой быстрым и затравленным движением, словно дикий зверек. Иногда ей приходило в голову, что Коул для нее по-прежнему неразгаданная тайна, точно так же, когда многие годы тому назад впервые возник перед ней прямо из морских глубин. Если бы только он позволил ей тогда любить его, жизнь для него стала бы гораздо счастливее!.. И для нее тоже. Нет, она не считает, что ее молодость погублена из-за него, ведь столько всего хорошего случилось, только иногда бывает грустно при мысли, что у нее нет мужа и собственных детишек. И еще ей думалось временами, что есть на свете люди — как Коул или Эстер, к примеру, — которым просто не дано постичь, как жить счастливо.
А может, все еще сложнее? Фрейя вспомнила слова Коула о волнах, нашептывающих ему на берегу Дядюшкиным голосом, и ощутила беспокойство и даже страх. Если уж он способен слышать своего бывшего хозяина в Винляндии, то что будет с ним там, в Гримсби? А если ситуация обострится и дело дойдет до драки, на чью сторону встанет Коул — ее или Дядюшки?
Глава 12
БИЗНЕС НА ОКЕАНСКИХ ПРОСТОРАХ
— Вот так, хорошо, ваша милость! Улыбнитесь и замрите! Горючий порошок на подставке ослепительно вспыхнул, громко пшикнув, и комочек дыма, будто праздничный шарик, поднялся в пронизанный солнечными лучами воздух, окружающий палубу Облака-9. Нимрод Пеннироял — естествоиспытатель, автор популярных книг и мэр Брайтона — в очередной раз фотографировался для газеты «Брайтон Ивнинг Палимпсест». Вместе с ним позировали Дигби Слингбэк и Сардона Флиш, актер и актриса, выступившие в роли опечаленных родителей в послании ВОРДЕТ, которое передатчик Брайтона транслировал в глубины Атлантического океана.
— А теперь, ваша милость, — обратился к мэру корреспондент «Палимпсеста», пока фотограф вставлял в камеру новую пластину, — не могли бы вы напомнить нашим читателям, что именно натолкнуло вас на идею начать охоту на пиратов-паразитов?
— Я посчитал это своим долгом, — ответил Пеннироял, излучая улыбку и поправляя на груди тяжелую золотую цепь мэра, которая приятно поблескивала на солнце. — В конце концов, именно я первым предупредил весь мир о существовании морских злодеев. Вы можете прочитать захватывающее повествование о моих стычках с ними, если приобретете всего лишь за двадцать пять брайтонских долфинов междугородный бестселлер «Золото хищников» (автор — профессор Пеннироял). За последние годы мы накопили много информации о налетах и грабежах этих разбойников и составили четкую картину о том, как работает их организация. И вот тогда чувство долга позвало меня в далекий путь на север в стремлении обезвредить как можно больше опасных пиратов.
— Ваша милость, вам, конечно, известны утверждения политической оппозиции, что пираты-паразиты являются не более чем выдумкой, рекламной уловкой, имеющей целью увеличить поток туристов на борт Брайтона и распродать дополнительные тиражи ваших книг…
Пеннироял несколько раз презрительно хрюкнул:
— Читатели прекрасно раскупают мои книги без всяких рекламных трюков. И что зазорного в том, что наша экспедиция по очистке океана от паразитов делает Брайтон еще более привлекательным для гостей? Брайтон — город туристов, и прямой задачей мэра является всемерное увеличение их числа. Хочу напомнить и подчеркнуть, что эта маленькая экскурсия с рыбалкой не стоит нашим облогоплателыцикам ни пенни. В соответствии с разработанным и заключенным мной соглашением о сотрудничестве стоимость подводного поискового оборудования и ловушек для пиявок полностью оплачивает один из самых уважаемых предпринимателей города мистер Набиско Шкин. Ему принадлежит также остроумная идея видеопередачи для пиратов с обращением от имени несуществующей организации их родителей. Знаю, некоторые находят подобные методы несколько жестокими, но, надо признать, ВОРДЕТ полностью окупил свои моральные издержки. Мы все убедились, что мистер Шкин в совершенстве изучил психологию этих ущербных беспризорников. Он и сам сирота, видите ли, бывший трудный ребенок с нижней палубы, но сумел вытащить себя за сапожные ушки из грязи и стать человеком, так ему ли не знать, где у подонков слабые места?
— Как скоро, по мнению вашей милости, пираты снова попадутся в западню?
— Немного терпения! — довольно хохотнул Пеннироял и, заметив, что фотограф опять нацелился на него камерой, повернул голову под наиболее выигрышным углом, немного в профиль. — Мальчишки с первых трех пиявок оказались крепкими орешками и наотрез отказались выдать место расположения своей базы. Зато в последний раз сети принесли многообещающий улов — малолетнего мальчика и девчонку; расколоть их не представит труда. Дайте срок, возможно, в ближайшие дни нас ожидают грандиозные события!
На самом деле событием ближайших дней стала перемена погоды. Ураган, налетевший со стороны Мертвого континента, поднял на поверхности океана высоченные седые волны, которые так резко подбрасывали Брайтон, что даже коренные жители страдали морской болезнью. Многие туристы, специально прилетевшие с Охотничьих земель понаблюдать за тем, как люди Пеннирояла будут отлавливать пиратов, погрузились на свои воздушные корабли и небесные яхты и поспешили по домам. Те брайтонцы, которые чувствовали себя не настолько больными, чтобы время от времени выбираться на прогулку, сквозь проливной дождь посматривали на днище Облака-9, висящего над головой на фоне набухшего тучами неба, и пытались понять, как Пеннироялу удалось уговорить их пригнать город в этакую даль, на потеху здешнему необузданному, негостеприимному океану.
Внизу, под ныряющими верхними палубами, в самом глубоком трюме Брайтона, на полу узкой, тесной клетки в зоне предпродажного содержания рабов корпорации «Шкин» лежала Рен и мечтала умереть. На потолке трюма, как заведенная, раскачивалась аргоновая лампа, бросая тусклые отсветы на железные стены и ряды пустых клеток, приготовленных для будущего улова Пропащих Мальчишек. В одной из занятых лежал Селедка, в других находились экипажи пиявок, пойманных раньше. Ожог на руке Рен доставлял ей нещадные муки. Теперь уж эта отметина, наверное, не заживет до конца ее жизни — что, впрочем, может занять не слишком много времени, думала девочка.
— Мы что, тонем? — спросила она надзирателя, когда тот во время обхода направил на нее свой фонарь, чтобы убедиться — жива ли.
Надзиратель засмеялся:
— Похоже, правда? Но Брайтон благополучно преодолевал и более страшные штормы. Не волнуйся, скоро мы заграбастаем всех остальных твоих дружков.
— Они мне не дружки, — с обидой возразила Рен. — Я не Пропащий Мальчишка…
— Смени пластинку, милашка, — сказал мужчина утомленным голосом. — Я уже слышал эту песню; ты пела ее Монике Уимс на Фишмаркет-Хард в тот день, когда попалась к нам в сети. И в ответ услышишь то же самое: неважно, кем ты была, потому что теперь ты просто товар на продажу. На Нуэво-Майя за тебя дадут хорошую цену.
В памяти Рен проснулись воспоминания о школьных уроках географии. Большой глобус в классной комнате Зимнего дворца и слова мисс Фрейи: «Здесь находится Нуэво-Майя, называвшаяся Южной Америкой до того, как перешеек, соединявший ее с Северной Америкой, был разрушен бомбами замедленного действия в ходе Шестидесятиминутной войны».
От Нуэво-Майя до Анкориджа тысячи километров! Если Рен отвезут туда, ей уже никогда не добраться до дома.
Надзиратель прислонился плечом к прутьям клетки и злорадно уставился на девочку:
— Только не надейся, что мистер Шкин продаст банду подводных пиратов в качестве рабов-лакеев и горничных! В Нуэво-Майя всем вам предстоит стать гладиаторами на борту одного из этих городов-зиккуратов. Они там у себя на аренах устраивают забавные зрелища! Толпы рабов набрасываются друг на друга или сражаются против специально оборудованных роботов-разрушителей и пленных Сталкеров Зеленой Грозы. Просто море крови и потрохов, но все это делается в угоду ихним чудным богам, то есть считается чуть ли не религиозным обрядом.
Религиозный или нет, но Рен такой «обряд» не нравился. Необходимо найти выход из заварушки, в которой она оказалась! Но голова ее, о которой так лестно отзывалась мисс Фрейя, наверное, слишком кружилась от морской качки, чтобы в ней родились путные мысли.
— Лучше бы мы действительно пошли ко дну! — крикнула она вслед надзирателю, когда тот продолжил обход. — И было бы вам поделом! Надеюсь, вы все потонете, прежде чем успеете схватить еще хоть одного несчастного Пропащего Мальчишку!
Однако назавтра шторм пошел на убыль, волны стали более пологими, и в тот вечер растерянные и плачущие члены экипажей еще трех пиявок оказались взаперти в загоне для рабов. Ночью попались еще четыре пиявки и очередные три — на следующий день. Одна из них почуяла западню и бросилась наутек прежде, чем магнитные захваты успели поймать ее, но Брайтон кинулся в погоню и начал сбрасывать глубинные бомбы, пока из океана не вырос белый столб воды, окатив восторженных зрителей на смотровых площадках по правому борту. На поверхность всплыли обломки пиявки и хватающий ртом воздух Пропащий Мальчишка.
— Наверное, до Гримсби уже дошел слух о том, что с нами случилось, — предположил Криль, одним из первых попавший в плен, наблюдая с побледневшим лицом, как клетки вокруг него заполняются схваченными товарищами. — Дядюшка что-нибудь придумает, вызволит нас.
— Слух-то дошел, — подтвердил кто-то из вновь прибывших.
— Мы как раз оттуда…
— Получили послание пару дней назад…
— Дядюшка предупреждал, что это ловушка, а мы не послушали и удрали.
— Каждый был уверен, что встретит здесь маму и папу…
Криль опустил голову и заплакал. Ему доводилось возглавлять набеги на неподвижные поселения Западного Архипелага, он безжалостно расправлялся с любым сухопутником, кто осмеливался преградить ему путь, но здесь, в этом загоне корпорации Шкин, превратился в обычного беспризорного подростка.
Рен просунула руку сквозь прутья и потянула Селедку за рукав. Малыш лежал, свернувшись калачиком, на полу соседней клетки. Он отказывался разговаривать с Рен с того дня, как их приволокли сюда, и, как догадывалась девочка, считал ее виноватой в случившейся с ними беде. И, возможно, был прав. Ничего подобного не произошло бы, если бы она не убеждала его так настойчиво приехать в Брайтон.
— Селедка, — осторожно позвала Рен. — А сколько вообще Пропащих Мальчишек? Я имею в виду всех вместе?
Несколько секунд он молчал, не поднимая глаз, но потом все же нехотя сказал:
— Кажись, человек шестьдесят. Это не считая Дядюшки и малышей, которые не умеют управлять пиявками.
— Но здесь уже не меньше сорока человек! — воскликнула Рен. — Это значит, что в Гримсби почти никого не осталось…
Дверь помещения со скрежетом распахнулась, и послышался топот нескольких ног. «Еще поймали», — с усталым безразличием подумала Рен и даже не повернула голову, чтобы посмотреть. Однако шаги остановились возле ее клетки. Она подняла глаза и увидела, что вошедшие вовсе не Пропащие Мальчишки, а два охранника корпорации «Шкин» и противная мисс Уимс.
— Вытащить ее оттуда! — приказала мисс Уимс.
Рен встревожилась. Неужели мисс Уимс и вся корпорация «Шкин» поняли, что у них в плену действительно никакая не Пропащая Девчонка и из нее никогда не получится путного гладиатора для сражений на аренах Нуэво-Майя, поэтому проще выбросить ее за борт, чтобы не расходовать зря хлеб и воду?
— Хозяин хочет видеть тебя, — надменно произнесла мисс Уимс, и Рен повели мимо запертых в клетках Пропащих Мальчишек, которые провожали ее взглядами.