Помоги проекту - поделись книгой:
Но Том не умер. Заботливые руки помогли ему добраться до лодки, которая отвезла его обратно в Анкоридж, и вот теперь он совещался вместе с Эстер, Фрейей и десятком других винляндцев в одной из комнат Зимнего дворца.
— Понимаете, это я во всем виноват, — с горечью доказывал он. — Утром Рен вдруг начала расспрашивать меня о Пропащих Мальчишках. Я должен был сообразить, что это неспроста.
— Ни в чем ты не виноват, Том, — успокаивал его Смью, сердито поглядывая на Эстер. Та с хмурым видом сидела рядом с мужем. — Если бы кое-кто не помчался сломя голову поперед всех нас и не открыл пальбу…
Некоторые из присутствующих согласно закивали. Все уважали Эстер за спасение жителей Анкориджа от архангельских охотников, но никто не любил. Все помнили, с какой жестокостью она расправилась с Петром Масгардом, когда вообще не было необходимости его убивать, но Эстер все кромсала и кромсала ножом его уже мертвое тело. Неудивительно, что боги ниспослали беду женщине, способной на подобные кровавые деяния. Странно только, что они ждали целых шестнадцать лет и что жертвами божеской кары стали также ее добропорядочный муж и хорошенькая дочка.
Эстер догадывалась, о чем думали винляндцы.
— Я стреляла в целях самообороны, — возразила она. — И защищала всех вас. У нас с Фрейей давнишняя договоренность, что мне надлежит приглядывать за всей этой рухлядью и охранять ее от напастей, и я просто занималась своим делом. А если хотите свалить вину на кого-то, то вините вот его.
Она показала на Коула, который, сгорбившись, сидел в дальнем углу. Но, похоже, никто не осуждал Коула за его поведение. Бывшие друзья просили его о помощи и получили отказ. Но не мог же он пойти на предательство! Своих не предают.
— А что понадобилось здесь Пропащим Мальчишкам? — задал вопрос мистер Аакъюк.
— И Пропащим Девчонкам, — добавил Смью, по-прежнему негодующе глядя на Эстер. — Одна из застреленных ею была совсем девочкой.
— Но что же все-таки заставило их вернуться на Анкоридж после стольких лет?
Все вопросительно посмотрели на Коула. Он пожал плечами:
— Гаргл не сказал, а я не спрашивал. Думал, чем меньше знаю, тем спокойнее.
— О боги и богини! — неожиданно воскликнула Фрейя и бегом бросилась вон из комнаты. Через некоторое время вернулась с пустым футляром, в котором раньше хранилась Жестяная Книга Анкориджа. — Рен расспрашивала меня об этой книге. Именно за ней охотились Пропащие Мальчишки.
— Но почему? — удивился Том. — Она ведь не представляет никакой ценности, правда же?
Фрейя пожала плечами:
— Я тоже так думала. Тем не менее книга исчезла. Наверное, они попросили Рен взять ее для них и…
— Маленькая, бестолковая… — начала было Эстер, но Том резким окликом остановил ее:
— Не надо, Эт! — Ему вспомнилось, когда Рен была малышкой и боялась грозы или просыпалась от страшного сна, он прижимал ее тельце к себе и держал так, пока дочка не успокаивалась. Для него казалась невыносимой сама мысль о том, что сейчас ее держат пленницей на борту этой жуткой пиявки, испуганную, одинокую, и некому ободрить его бедную девочку. — Я отправляюсь на ее поиски, — снова объявил он решительно.
— Тогда я с тобой! — Эстер взяла его за руку. Судьба уже разлучала их однажды, когда грозовики из Разбойничьего Насеста захватили Эстер в плен, и с тех пор они поклялись никогда не расставаться. — Мы отправляемся вместе! — так же решительно повторила за Томом Эстер.
— Но на чем вы поедете? — спросила Фрейя.
— Я знаю на чем. — С места поднялся Коул, обошел вокруг комнаты, держась спиной к стене, глаза блестели в свете лампы. — Виноват во всем я, — твердо сказал он. — Думал, сами уберутся, если не стану помогать им. Я и предположить не мог, что они втянут в это Рен. Просто из головы вылетело, каким изворотливым может быть… был Гаргл. — Коул приложил руку к горлу, на котором отчетливо краснели шрамы, оставленные веревкой Дядюшки. — Я помню день рождения Рен. Играл с ней, когда она была совсем малышкой. И я помогу вам. Сможете без труда добраться до самого Гримсби на «Винтовом черве».
— Что, на этой ржавой развалине? — сердито возразила Эстер, посчитав слова Коула за насмешку.
— Я все эти годы полагал, что «Винтовой червь» безнадежно вышел из строя, — добавил Том. — С того самого лета, когда ты и мистер Скабиоз с помощью пиявки углубили устье гавани.
— Я отремонтировал ее, — сказал Коул. — А чем, вы думали, я занимался все это время в машинных отсеках, в носу ковырял? Ремонтировал «Винтового червя»! Впрочем, ладно, занимался и тем и другим. Конечно, она не в лучшей форме, но вполне мореходна. Да, горючее, правда, на нуле…
— Кажется, в цистернах воздушной гавани осталось немного, — вставил мистер Аакъюк. — И есть возможность подзарядить аккумуляторы на гидроэлектростанции.
— Через несколько дней можно закончить все подготовительные работы, — прикинул Коул. — Максимум через неделю.
— За это время они увезут Рен на многие километры отсюда! — воскликнула Эстер.
— Неважно, — твердо сказал Том. Обычно твердость проявляла Эстер, а Том только подчинялся, однако на этот раз решение принимал он. Для него было очевидно, что
Глава 9
ПОСЛАНИЕ
«Аутоликус» следовал общим курсом на юго-восток по разветвленной речной системе Мертвого континента. Селедка хорошо знал дорогу, поскольку собственноручно помогал Гарглу наносить на карту судоходные фарватеры на пути в Анкоридж. И теперь для него не представляло большого труда вновь двигаться по маршруту, по которому «Аутоликус» добирался через Мертвые холмы до Винляндии. Мешали только грустные воспоминания, не дававшие мальчику покоя: «Когда плыли в ту сторону по этому озеру, Гаргл сидел со мной в рубке» или «А вот и песчаная отмель; Мора еще отпустила тогда шуточку по поводу…»
Он не должен оставлять их убийство безнаказанным. Но что мог сделать маленький мальчик? Гаргл значил для него очень много и до сих пор значил, но вот его не стало, и никакими слезами тут не поможешь. Надо действовать! Но как?
Прежде всегда находился кто-нибудь, кто говорил, как ему поступать. Селедка никогда еще не строил собственных планов, не принял ни единого самостоятельного решения, за исключением того панического отступления в Винляндии, когда он совершенно бездумно схватил пистолет Гаргла и наставил его на Рен, чтобы не позволить ее сумасшедшей матери застрелить его. В результате все вышло наперекосяк, ведь он вовсе не собирался тащить с собой эту девчонку и понятия не имел, что теперь с ней делать.
На третью ночь после перестрелки в Винляндии Селедка заглушил двигатели «Аутоликуса» и вылез на крышу пиявки. Безжизненные холмы Америки угрюмо подпирали пронзительно голубое небо. В полной уверенности, что Госпожа Смерть и боги войны и возмездия не сводят глаз с этого проклятого края и все слышат, Селедка закричал во всю мочь:
— Я отомщу за тебя, Гаргл! Я отомщу за тебя, Мора! Однажды я разыщу Эстер Нэтсуорти и тогда, клянусь вам, убью ее!
На следующий день пиявка достигла морского побережья, переползла через полосу безрадостных солончаков и с облегчением нырнула в серое море. Очутившись на глубине, в безопасности, Селедка проложил по карте курс к родному причалу и пошел в кормовой отсек проведать пленницу. Рен лежала, поджав коленки, на полу туалета и, очевидно, спала. Глядя на осунувшееся, но хорошенькое лицо девочки, Селедка пожалел, что похитил ее, ведь она не виновата в случившемся. Но теперь уже слишком поздно менять что-либо. Он потыкал ее носком ботинка.
— Мы в открытом море, — сказал, когда Рен очнулась. — Тебе больше не обязательно торчать здесь. Над нами пятьдесят саженей ледяной воды, так что даже не думай попытаться удрать.
— В открытом море? — переспросила Рен. Море, как ей было известно, находилось очень далеко от Анкориджа. Девочка прикусила губу, чтобы не расплакаться.
— Поедешь со мной в Гримсби, — продолжал Селедка. — Дядюшка или кто-то из старших ребят решат, что с тобой делать. Можешь привести себя в порядок, если есть желание. У Реморы в шкафчике есть кое-какая одежда.
— Спасибо, — шепотом поблагодарила Рен.
— Дура, я не ради тебя это делаю, — нарочито грубо оборвал ее Селедка, чтобы у, этой девчонки не возникли иллюзии по поводу его мягкотелости, — а потому, что от тебя смердит, понятно? Я не собираюсь дышать твоей вонью до самого Гримсби.
Рен вышла в коридор. Четыре дня она не видела ничего, кроме тесного туалета, и теперь даже узкие коридоры «Аутоликуса» казались просторными. Шкафчик Реморы украшали вырезки из журналов, добытых в ходе воровских вылазок, — фотографии модных причесок и одежды. Рен увидела также снимки стоящих в обнимку Реморы и Гаргла; оба смеялись. В шкафчике лежали пакетик с косметикой, плюшевый мишка и книжка — толкователь снов. Рен переоделась, подошла к зеркалу над раковиной, которое на самом деле было не зеркало, а отполированный лист металла, привинченный к переборке, и посмотрела на свое отражение. Она показалась себе повзрослевшей и похудевшей, особенно в мешковатой, неброского цвета одежде Реморы. «Рен — Пропащая Девчонка». А когда сунула свою грязную одежду в мешок, используемый экипажем пиявки для упаковки награбленного, и крепко завязала, то, кроме старых ботинок, на ней не осталось ничего, что напоминало бы об Анкоридже.
Рен сидела в трюме и прислушивалась к возне Селедки на мостике. В желудке урчало от голода, но Пропащий Мальчишка не предлагал ей никакой еды, а сама попросить боялась. Ей было неловко осознавать, что ее держит в плену ребенок гораздо младше, чем она, и в то же время страшно — а вдруг ненависть толкнет Селедку на какой-нибудь безрассудный поступок, включая применение оружия, и этот страх удерживал ее от любых шагов, которые могли бы еще больше разозлить его. Лучше оставаться незаметной. Она попила гадкой на вкус воды из-под крана и стала думать о побеге. В голове у нее рождались планы один дерзновеннее другого, но спустя несколько минут каждый лопался, как мыльный пузырь. Даже если ей удастся справиться со своим малолетним похитителем, у нее ни за что не получится управлять пиявкой и вернуться на ней в Винляндию. Положение было безвыходным, и виновата в этом только она одна. Теперь-то ей стало понятно, как глупо и безрассудно она вела себя, и оттого мучительно стыдно, поскольку всегда считала себя очень умной девочкой. Разве не говорила мисс Фрейя, что у Рен самая светлая голова среди всей молодежи Винляндии?
— Так вот, Рен, — сказала она наставительным тоном, обхватив себя для пущего спокойствия руками, — если хочешь выжить и найти способ вернуться к маме и папе, то пора начинать работать своей светлой головой.
«Аутоликус» удалился уже на сотню миль от берега, когда Селедка принял странный радиосигнал. Поначалу он решил, что это сообщение с другой пиявки, хотя, насколько ему известно, в этой части океана не обреталась ни одна из них. Но самым странным было то, что сигнал передавался на частоте, используемой пиявками для связи между собой, и одновременно на волне, отведенной для получения изображений с дистанционно управляемых краб-камов.
Селедка щелкнул несколькими выключателями, и над его рабочим местом засветились мониторы кругового обзора.
Рен в это время сидела на полу трюма, обняв прижатые к груди колени. Услышав голоса, она подкралась к двери рулевой рубки и заглянула внутрь. Селедка сидел, глядя, как завороженный, на экраны. Все шесть мониторов показывали одну и ту же картинку: плавучий город, вид сверху, посреди спокойного океана. Трудно было судить о его размерах на нечетком, с помехами изображении, но все равно выглядел он привлекательно: белые, украшенные богатым орнаментом купола и сферические крыши зданий, и множество длинных узких вымпелов, развевающихся на ветру.
— Что это? — спросила Рен.
Селедка быстро обернулся, словно не ожидал ее появления здесь, но больше ничем не выразил удивления. Потом снова уставился на экраны.
— Не знаю, — ответил он. — Никогда раньше не видел. Повторяют одно и то же. Смотри.
Картинка изменилась. Мужчина и женщина, очевидно супружеская пара, с добрыми улыбками на лицах сидели рядом на диване. Казалось, их взгляды направлены прямо в глаза Селедки и Рен, и, хотя они были совсем чужие, одеты в мантии и тюрбаны богатых горожан, что-то в их внешности и манере поведения напомнило девочке о собственных родителях, и как им, наверное, не хватает ее сейчас.
«Приветствуем вас, дети морских глубин, — мягко начал мужчина. — Мы говорим с вами от имени организации ВОРДЕТ — Всемирного объединения родителей, чьи дети похищены с плавучих городов. В течение полувека маленькие мальчики — а в последнее время и девочки — бесследно исчезают с городов, курсирующих по Атлантическому океану и Ледяной пустоши. И только недавно, благодаря известному естествоиспытателю Нимроду Пеннироялу, мы узнали об угрозе, исходящей от пиратов-паразитов, которые прячутся на своей подводной базе, проникают на города и грабят их, насильно увозят в свое логово детей, чтобы растить из них новых воров и грабителей».
— Опять этот Пеннироял! — сердито сказала Рен.
— Чш-ш! — шикнул на нее Селедка. — Дай послушать!
Теперь говорила женщина. Она придвинулась ближе к зрителям, по-прежнему улыбаясь, но по щекам у нее текли слезы.
«Добрые граждане плавучего курорта Брайтона предоставили нам возможность посетить северные воды, где вы теперь обитаете не по своей воле. Настройте свои радиоприемники на волну 680 килоциклов, и вы услышите сигнал радиомаяка Брайтона. Мы понимаем, что вы, скорее всего, совсем не помните ваших мам и пап, которых лишили их деток, когда те были совсем крошками, и тем самым обрекли на безутешное горе. Но если вы приедете сюда, в Брайтон, на своих подводных аппаратах, то, мы уверены, узнаете своих родителей, а они узнают вас. Мы не желаем вам никакого вреда, не хотим разлучать с новыми друзьями или отрывать от нынешней, полной приключений жизни под волнами океана. Мы только мечтаем повидать наших любимых, разлученных с нами мальчиков…»
В этом месте голос женщины задрожал на высокой ноте и сорвался. Она закрыла лицо платком, а муж обнял ее за плечи, чтобы успокоить, и продолжал вместо нее:
«В рядах ВОРДЕТ насчитывается много членов. — Картинка на экране снова изменилась, показывая многочисленную группу людей, собравшихся на смотровой площадке города. — Каждый из нас лишился ребенка, и все мы мечтаем снова увидеть наших мальчиков и, конечно, девочек, узнать хоть что-то об их судьбе. Умоляем вас, дети морских глубин, если вы слышите это послание, придите к нам!»
На протяжении некоторой паузы слышалась нежная, грустная мелодия, и все члены ВОРДЕТ улыбались в камеру и махали руками, а морской ветерок поигрывал полами их пальто и мантий, дергал за шляпы. Затем на экране возникли печатные буквы: «ВОРДЕТ — летняя экспедиция (при содействии мэра и муниципалитета Брайтона)». Музыка стихла, потом изображение на секунду исчезло, и программа возобновилась с самого начала: «Приветствуем вас, дети морских глубин…»
— Видела? — радостно воскликнул Селедка, поворачиваясь к Рен.
Он и думать забыл, что разговаривает с пленницей, так хотелось разделить с кем-нибудь свой восторг по поводу необыкновенного послания. Глаза сияли, лицо светилось детским счастьем, и Рен впервые увидела, какой он на самом деле маленький мальчик, совсем ребенок, который соскучился по домашнему теплу, нуждался в любви и заботе.
— Слушай, а чего делать-то? — взволнованно спросил он Рен. — Я уже настроился на волну брайтонского маяка. Они совсем близко, пятьдесят-шестьдесят миль к юго-западу от нас. Никогда не слышал, чтобы города забирались так близко к Мертвому континенту…
Рен прямо-таки ощутила, как в крошечной рубке становится тесно от растущего желания Селедки преодолеть каких-то пятьдесят миль и очутиться на палубе города, переполненного добрыми мамами и папами. Необходимо помочь ему убедиться в правильности решения изменить курс и побывать на Брайтоне. Рен не сомневалась, что там ей будет оказан гораздо более теплый прием, чем в Гримсби. Да и Селедке, наверное, тоже, а значит, муки совести ей не грозят.
Рен вошла в рубку и села рядом с Селедкой на стул на колесиках.
— Может быть, Брайтон специально заплыл сюда в поисках Пропащих Мальчишек, — сказала она. — Мне кажется, они уже много дней плывут на север зигзагами и все время передают свое послание. Гаргл говорил мне, что в последнее время стали пропадать пиявки. Он думал, с ними случилась беда, но что, если они услышали это послание и решили отыскать своих родителей?
— Почему же тогда они не сообщили в Гримсби? — спросил Селедка.
— Может, им так хорошо, что не хотят сообщать? Или боятся, что Гаргл накажет их за самовольную поездку в Брайтон?
Селедка задумчиво смотрел на экраны.
— Все эти люди — богачи, а в Пропащие Мальчишки попадают дети, в чьих семьях только обрадуются, что лишним ртом меньше, да еще сироты или хулиганы с нижних палуб, которые никому не нужны…
— Так тебе Гаргл и Дядюшка говорили, — возразила Рен. — А если это неправда? Они же не выбирают специально, могли нечаянно прихватить ребенка и из богатой семьи. И вообще, кто-нибудь да беспокоится о каждом пропавшем мальчике, даже о сироте. Даже родители хулиганов захотят разыскать сына, если его похитят…
По лицу Селедки скатились две большие слезы, похожие на голубоватые жемчужины в свете мониторов.
— Я пошлю в Гримсби почтовую рыбу и попрошу у Дядюшки разрешения, — решил Селедка.
— Но, Селедка, — вырвалось у Рен, — а вдруг он не разрешит!
— Дядюшка знает лучше! — заученно, но неуверенно произнес Селедка.
— И вообще, к тому времени, как придет ответ, Брайтон может уплыть. Скоро осень, начнутся штормы, сильное волнение. Мисс Фрейя всегда говорила на уроках, что плавучие города осенью укрываются от штормов в защищенных от ветра водах. Так что это может быть твой последний шанс…
— Но одно из правил, которым обучают нас в Грабиляриуме, гласит: «Не высовывайся, не давай сухопутникам возможности пронюхать о Пропащих Мальчишках». Это и Гаргл всегда повторял…
— Как видишь, сухопутники давно все про вас знают, — напомнила Рен.
Селедка растерянно покачал головой и вытер слезы внутренней стороной запястья. Привитые в Грабиляриуме рефлексы противились растущей надежде, что среди улыбающихся лиц на экране монитора могут оказаться его мама и папа. Он совсем не помнил родителей, но не сомневался — стоит ему встретиться с ними наяву, сразу же узнает их.
— Ладно, — согласился он наконец, — подойдем поближе. Сначала понаблюдаем, с чем едят этот Брайтон. Запустим на борт краб-камов, если удастся. Убедимся, что эти двое из ВОРДЕТ не врут… — Он посмотрел на Рен и пожалел девочку — уж ее-то родителей там точно нет.
— Наверное, с голоду помираешь, — посочувствовал он.
— Ага, проголодалась, — призналась Рен. Селедка смущенно улыбнулся:
— Я тоже. Кухней всегда Мора занималась. А ты умеешь еду готовить?
Глава 10
РОДИТЕЛИ-ПРИМАНКА
Обычно в это время года плавучий курорт Брайтон совершал круиз по Срединному морю, бросая время от времени якорь, чтобы туристы с бороздящих побережье движущихся городов и мегаполисов могли подняться на борт с помощью воздушных шаров и прогулочных катеров, посетить его развлекательные аркады и Аквариум, его пляжи и бутики. Однако на протяжении последних сезонов туристический бум пошел на убыль, и муниципалитет решил осуществить рискованное предприятие в Северной Атлантике, чтобы попытаться заработать на пиратах-паразитах.
Но, судя по всему, риск не оправдал себя. Когда восточнее Азорских островов на послание откликнулись первые три пиявки, поднялся настоящий ажиотаж. Новый аттракцион привлек толпы туристов, доставляемых воздушным кораблем с городов Охотничьих земель. С тех пор прошли месяцы, но никаких новых признаков Пропащих Мальчишек, а натянутые вдоль носовой части города длинные транспаранты: «Летняя экспедиция ВОРДЕТ» и «Брайтон приветствует пиратов-паразитов» — пообтрепались, выгорели на солнце и выглядели довольно уныло.
Селедка поднял «Аутоликуса» на перископную глубину примерно в миле от Брайтона. С первого приема передачи ВОРДЕТ прошла ночь. Утреннее небо по цвету напоминало внутреннюю поверхность раковины каури, большие серые волны плавно поднимались и опускались. Когда настала очередь Рен смотреть в перископ, она не увидела никакого Брайтона, а только эти волны, и в промежутках между ними, вдали, с наветренной стороны, мелькал кусочек какого-то большого острова с грязными белыми обрывистыми берегами и укутанной тучами верхушкой.
И тут до нее дошло, что это и не остров вовсе; за обрывы она приняла ряды белостенных строений, а за тучи — облака пара и выхлопных газов, поднимающихся сквозь частокол дымовых труб. Перед ней был город, трехъярусный плавучий мегаполис с двумя выносными пригородами, соединенными с центральным корпусом ажурными крепежными конструкциями, и с огромными гребными колесами, вспенивающими море за кормой.
— Ух ты! — в изумлении воскликнула Рен. Она видела фотографии городов в книжках, но никогда не задумывалась, какие те огромные на самом деле. Анкоридж-Винляндский не шел с ними ни в какое сравнение. Воздушные корабли сновали туда-сюда над изломанным контуром из шпилей, башенок и куполов, а в нескольких десятках метров над верхней палубой, на громадных аэростатах висела еще одна круглая палуба, удерживаемая над городом толстыми стальными тросами. На ней виднелись зеленые кроны деревьев и здание с необычными куполами, похожими на луковицы.
— А это что такое? — У Рен от удивления отвисла челюсть.
— Облако-9 называется, — ответил Селедка, который сумел получить на мониторе изображение Брайтона с помощью краб-кама, посланного на верхушку перископа, и теперь сравнивал его со схемой города в потрепанном старом выпуске кейдовского «Альманаха движущихся городов (морское издание)». — Что-то вроде висячего сада. А большое здание в центре — резиденция брайтонского мэра.
— Ох черт! — восхищенно выдохнула Рен. — То есть ничего себе!
— Нехило, — согласился Селедка, внимательно всматриваясь в экраны, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо нежелательных новшеств в оснастке Брайтона, которые могли появиться со времени публикации «Альманаха». Он обратил внимание на несколько зениток, установленных на вращающихся платформах на верхней палубе, но такие имелись у каждого города в нынешние неспокойные времена. — Курорт да и только!
Селедка опустил перископ и отключил связь с краб-камом. На мониторах сразу возобновилась передача ВОРДЕТ, причем теперь, когда Брайтон был совсем близко, качество изображения значительно улучшилось. «Мы только мечтаем повидать наших любимых, разлученных с нами мальчиков», — раздался голос женщины.
Селедку вдруг охватило радостное, бездумное ощущение, что все будет хорошо. А если именно эта женщина и есть его мама?
Селедка повел «Аутоликуса» на погружение и одновременно на сближение с Брайтоном, в тень под его корпусом. Из темноты навстречу выплыли какие-то провисшие кабели, высветилась сложная конструкция рулевого устройства города, зеленые космы водорослей колыхались в луче носового прожектора пиявки. Ближе к носовой части покачивалась на кабелях металлическая сфера; Селедка предположил, что с помощью этого оборудования велась подводная трансляция послания ВОРДЕТ.
Внезапно по рубке разнесся звон металлического удара. Как почудилось Рен, что-то упало в трюме, но звук повторился, потом снова и снова, пока не превратился в ритмичное постукивание, словно кто-то снаружи осторожно ударял молоточком по обшивке.
— О нет! — встревоженно воскликнул Селедка.
— Что случилось? — забеспокоилась Рен. — Откуда этот шум?
Селедка лихорадочно дергал рычаги управления, пытаясь поскорее вывести пиявку на чистую воду из-под брюха Брайтона.
Поделиться книгой: