Помоги проекту - поделись книгой:
Конана всерьез не принималось, ибо «таким, как все» Рэльгонн не был, да и быть не мог в силу своего нечеловеческого происхождения.
—Просыпайтесь! — задремавший киммериец встрепенулся, заслышав высокий голос упыря. — Скоро рассветет, и я должен буду уйти.
Каттакан, появившийся как всегда неожиданно, стоял возле окна и кутался в драный балахон. Вопреки обязательному приказу тана, ставни были открыты — на восходе небо начало розоветь.
— Может быть, достойный месьор Гвайнард соизволит взглянуть, что валяется на площади возле башни? — ядовитеньким тоном осведомился Рэльгонн, лакейским жестом указывая на оконный проем. Оба охотника высунувшись наружу едва не по пояс рассмотрели в предутренних сумерках непонятное черное пятно, распластаннре далеко внизу, на камнях мостовой. Упырь пояснил: — Это ваша законная добыча. Предъявите тану и его ближним. В настоящем и будущем поселенцам Ауруса придется воевать именно с нашими крылатыми приятелями. Кто одержит победу, мне неведомо, но у человечества есть определенные шансы.
— Воевать? — переспросил Конан. — Победу? Ты что несешь?
— Заткнись и выслушай, времени мало, — Рэльгонн прошелся по комнате, соображая, как бы попроще объяснить людям свои мысли. — Итак, мне удалось разрешить поставленные вами вопросы. Не без труда, само собой. То, что сначала было принято за борьбу человека, начавшего заселять Аурус, с примитивными хищниками, есть конфликт между двумя разумными сообществами.
— Что? Повтори! - Гвай с размаху плюхнулся в кресло, словно его перестали держать ноги. - Разумными? Кто это здесь разумен?
— Вы привыкли к тому, что мысль, разум, выражается в материи, — сказал упырь. — В вещах, которые человек может сделать собственными руками используя свои способности к размышлению. Стул, меч, королевский дворец, книга, корабль или сапоги — явления одного порядка. Все свершения человека заключены в бесчисленных произведениях его мастерства, которые помогают вам обороняться от врагов, вкушатьпищу, услаждать свой взор и тело... Ваши мысли записаны на свитки, глиняные таблицы или страницы фолиантов, чтобы другие люди могли с ними познакомиться. В этом человек и каттакан очень похожи — наши расы двигались по одной дороге. Первородные, прежнее население Ауруса, также были похожи на нас, только творили не с помощью рук, а силой разума. Это называется волшебством. Я и раньше предполагал, что в одной из Сфер Вселенной возможно появление расы, которая вообще не умеет ничего создавать... И оказался непогрешимо прав. Можно назвать это «нематериальной цивилизацией». Понимаете мои слова?
— Понимаем, не понимаем — неважно! — отмахнулся Конан. — И дальше что?
— Да то, что существа, с которыми мы так неудачно познакомились этой ночью, как раз и являются детьми такой цивилизации. Они умеют только думать, обмениваться мыслями, для них красота мира состоит не в искусственно созданных вещах, а в единении с самим тварным миром. И они насмерть перепуганы появлением человека, способного этот мир разрушить, переделать его под свои нужды и устранить других претендентов на право повелевать Аурусом.
— Откуда ты все это узнал? — озадаченно спросил Гвай. — Слишком неправдоподобно звучит!
—Вы сами указали мне путь, рассказав о встрече с демоном Синей Грозы, Турудисом. Я разыскал гробницу, заглянул туда, а когда демон вылез из стены, чтобы устроить чужаку хорошую трепку, убедил рассказать все, что ему известно о ночных тварях... Первородные с летунами не дружили - видели в них соперников за владычество над Кертаром. Истребляли, конечно. И добились бы своего, не случись Великая Катастрофа. Летуны навсегда запомнили, что поклоняющиеся вещам существа опасны, а когда здесь внезапно объявился человек, решили отделаться от него наиболее простым способом — уничтожить. Имей они возможность действовать днем, человек не сумел бы закрепиться в этой Сфере. Боги жестоко пошутили над летунами, лишив их обычного зрения— заметили; у них нет глаз? Эти твари видят не предметы, а чувствуют тепло, которое от них исходит; Дневное солнце летунов ослепляет, они теряют возможность ориентироваться, а поэтому после восхода они прячутся в горных пещерах... Совсем как каттаканы. Вот вам правда, которую вы искали.
—Но почему Турудис ничего нам не сказал?! — Конан возмущенно стукнул кулаком по колену. — Тогда все тайны раскрылись бы сами собой!
—Вы его не спрашивали, это во-первых. Во-вторых, демон Синей Грозы сам жаждет избавиться от людей, которые со свойственной им бесцеремонностью раскапывают древние могилы и тревожат покой мертвых... Окажись у Турудиса возможность испепелить двуногих пришельцев, он не задумываясь обратил бы в серую пыль и самих гробокопателей, и их поселения. Если вы пришли в чужой мир, попытайтесь уважать память ушедших! И право тех, кто доныне населяет Аурус.
— Интересно, как это сделать? — хмыкнул Конан. — Если крылатые монстры объявили человеку войну на уничтожение, остановить ее будет крайне сложно, почти невозможно! Для них мы стали новым проклятием, вроде Первородных.
— Может быть, следует постараться доказать им, что люди не собираются враждовать? Впрочем, мирная жизнь вовсе не является основой вашего существования. В Хайбории вы почти истребили альбов, данхан, пытались сделать то же самое с гномами, однако подгорные карлики заперлись в неприступных подгорных королевствах и со временем уверили человека, что с рудознатцами лучше торговать, чем вести бесполезные войны. Пока я не вижу выхода... Попытайтесь убедить тана Арнульфа, что людям следует изыскать способ договориться с летунами. С демоном Синей Грозы договориться можно, а собычными живыми и разумными существами — никак? Не смешите меня!
— Согласен, — поддержал упыря Гвай. — Вопрос о том, хорош ли я, много важнее вопроса о том, хорош ли мой сосед. Попробую втолковать это вельможному. Было бы желание помириться, а способ отыщется. Жаль только, что мы убили одного из летунов, теперь они очень сильно разозлятся.
— У вас есть оправдание, — ответил Рэльгонн. — Они напали первыми, без видимых причин... Просто они очень боятся возвращения прежних времен, это во многом извиняет столь исступленную агрессивность. Благодарю за хорошо проведенное время, господа. Светает, мне пора в дорогу. Будем ждать вас в Чарнине к завтрашнему дню, постарайтесь не задерживаться — у Асгерд и Эйнара появился новый и довольно неприятный заказ от барона Рика. Что-то связанное с духами болот. В одиночку они не справятся. До встречи!
— О Митра Светоносный, отец всех богов...
Это была первая и единственная благочестивая фраза, которую произнес тан Арнульф, с трудом спустившийся из своих комнат второго этажа, дабы лично поглядеть на убитого Ночной Стражей монстра. Засим последовал настолько густой поток вычурной ругани, что Конан умиленно заслушался. Светлейший извергал наинепристойнейшие словеса с таким воодушевлением, что казалось, будто Арнульф читает строки из творений лучших поэтов древности. Когда водопад метафор, эпитетов и незатертых сравнений начал иссякать, киммериец решил, что пышная речь Арнульфа являлась в своем роде вершиной неизящной словесности, достичь которой может только человек, хорошо знающий жизнь и владеющий огромным опытом многоразличных злоключений. Даже Зелтран, боцман приснопамятного «Вестрела», прирожденный пират, разбойник и невероятный грубиян, не умел ругаться так, чтобы его речения звучали для ценителя сего искусства истинной музыкой.
Конан, Гвай, сотник стражи, глава торговой управы и все остальные люди, собравшиеся перед домом вельможного с пиететом внимали — было интересно, как надолго хватит его душевного порыва.
...Ораторствовал тан довольно долго — в кои-то веки косноязычного Арнульфа посетила муза. Он помянул предков летающего чуда вплоть до сорокового колена, живо описал его родителей, семью, привычки в любви и пище, скрупулезно описал, на что именно похожи его крылья, клюв и лапы, не забыл особо указать слушателям на безглазость и вонючесть твари и точно объяснить, почему от нее дурно пахнет засим довел до сведения благодарных слушателей свое непредвзятое мнение о богах Ауруса, чья больная фантазия порождает столь уродливые формы и эффектно завершил выступление, пустив на мертвого монстра струю темной слюны.
Конану очень захотелось похлопать в ладоши, но он сдержался. Отдышавшись, Арнульф перешел к делам — начал спрашивать о подробностях великого подвига. Гвай выкручивался, как умел.
Было совершенно ясно, что охотники никак не могли проникнуть в город до утреннего открытия ворот, а уж тем более приволочь на площадь очень тяжелый труп. Однако, подобных мелочей мозги Арнульфа не вмещали — тан мыслил широко. К тихому удовлетворению Гвайнарда, владыка сложных вопросов не задавал, и хвала за то богам — как прикажете объяснять вельможному тот факт, что Ночной Страже помогает настоящий упырь, каковой, собственно, и доставил в город тело чудовища?
После пристального осмотра выяснилось, что предмет всеобщего внимания и громогласных излияний тана, оказался вовсе не птицей или неким подобием дракона, а крайне непривлекательным ящером, наверняка родственным зеленым тварям, которых приручали люди. Конан не упустил случая заметить, что будь у человека возможность обуздать скверный нрав летунов, все трудности с передвижением по Аурусу остались бы в прошлом — запряг, взнуздал, и лети себе куда хочешь. Гвайнард оставался серьезен и постарался изучить существо во всех подробностях — особенно его заинтересовали странные бугорки на голове чудища, скорее всего заменявшие ему глаза и улавливавшие тепло.
Когда утреннее представление под названием «Герои-охотники и поверженный монстр» закончилось, кметы погрузили мертвое тело на тележку и увезли закапывать, а сами Ночные Стражи были приглашены на завтрак (он же обед) у светлейшего тана. Перед Гваем и Конаном стояла исключительно непростая задача — донести до разумения Арнульфа две важнейшие истины, заключенные в постулатах о необычной разумности летунов и полной безопасности кертарской нечистой силы.
Если сообщение о призрачной нежити, способной только пугать людей и ничего сверх этого, было (пускай и с недоверием) воспринято, то на мнение тана о ночных летающих хищниках не могли повлиять никакие доводы и уговоры.
Гвай, который по роду ремесла мог убедить кого угодно в чем угодно, обливался потом, пытаясь доказать, что с разумными тварями — особенно такими большими и сильными! — лучше жить в мире. А если они мира не хотят, следует обязательно втолковать летунам, что человеку нет никакого дела до их сообщества и поселенцам Ауруса лучше предпочесть полный нейтралитет.
Арнульф прогремел, что если дело и впрямь обстоит именно так, как уверяют досточтимые охотники, то он приложит все усилия, дабы показать зверюгам, кто на Ауру се настоящий хозяин! И как, скажите, можно договориться с бессловесными тварями, человечьего языка не разумеющими? Жестами? Да прежде, чем ты успеешь пальцы в кукиш сложить, крылатая мерзопакость тебе голову откусит и не подавится! А если подавится, туда ей и дорога!
— Попросить нашего знакомого демона как-нибудь пообщаться с ними, — брякнул Конан. — Турудис обитает в этой Сфере незнамо сколько лет и, как существо магическое, может узнать язык летунов. На бритунийском демон Синей Грозы заговорил едва до меня дотронувшись!
— Дельная мысль! — вскинулся Гвайнард. — Уломаем Турудиса на время покинуть гробницу, пообещаем, что его ненаглядный покойник не потерпит за время отсутствия стража никакого убытка и поношений, а если вдруг решит убежать, то мы его не отпустим...
— Вы оба ненормальные! — припечатал Арнульф охотников. — Да-а, я долгую жизнь прожил, много всякого повидал, но чтоб бросаться в ноги к нечистому духу из Черной Бездны и просить его посредничать в переговорах с какими-то мыслящими летающими ящерицами?.. Еще неизвестно, действительно ли они умеют думать или просто прикидываются! Все основано только на ваших догадках!
— Все-таки, надо попробовать, — тоном терпеливого отца, разговаривающего с капризным ребенком, сказал Гвай. — Вдруг получится? Светлейший, ты пойми: если ночные нападения навсегда прекратятся, не надо будет тратить время и силы на строительство укрепленных фортов. А нечисть со временем сама поймет, что человек ей не подвластен и перестанет вас беспокоить.
— Если вы такие умные — делайте, — отрезал Арнульф. — Не сумеете, я вас винить не буду. Вы и без того помогли нам разобраться что здесь к чему... Словом, если хотите — оставайтесь жить у меня. Не хотите — поезжайте домой, я свое слово держу. Награду можете получить немедленно. Сколько?
— Э-э... — протянул Гвай. За убиение крупного чудовища, сопряженное с магической опасностью и присутствием нечистой силы, Ночные Стражи обычно запрашивали не меньше полутора тысяч полновесных немедийских ауреев — сумма изрядная, но вполне справедливая. Конан опередил:
—Пять тысяч ауреев. Не в золоте, а в драгоценных камнях.
Киммериец моментально получил сильный удар локтем под ребра — Гвайнард был очень недоволен. В Кодексе Ночной Стражи ясно сказано: не завышай цену, иначе лишишься заказчиков. Арнульф лишь плечами пожал.
— Так мало? Я думал, вы цените свои труды гораздо дороже. Отлично, пять так пять! Какими камнями? Изумруд, сапфир, черный алмаз? Вы не стесняйтесь, говорите! Кстати, вчера вы хотели задать мне какие-то вопросы...
— Верно, светлейший, — оживился Гвайнард. — Скажи, зачем ты закупил в Хайбории столько оружия, упряжи и прочих вещей, которые хранятся на складах за городской стеной?
— Вы же знакомы с прецептором Чарнины, месьором Лентулом! Разве он ничего не говорил о будущей зиме?
— Лентул — скрытный человек, — нейтрально ответил Гвай. — Насколько я понимаю, это связано с большим переселением на Аурус?
— Правильно понимаешь, — усмехнулся Арнульф. — Д,ля чего мы строим второй город на реке? Почему запасаемся товарами, которые сами не можем делать? Очень просто — один толстяк-тан желает исполнить свою давнюю мечту. Он очень хочет стать королем! Король без подданных - это смешно! Вот мы с пронырой-Лентулом и придумали замечательный план. Тихонько, не привлекая внимания, слуги прецептора беседуют с людьми, жаждущими покинуть королевства Заката. Одним мешают кредиторы или власти, другие не в ладах с законом, безземельные ненаследные сыновья дворян хотят создать собственный лен, кметов интересуют плодородные поля. А я говорю им всем: «Вот, перед вами пустой незаселенный мир, я даю вам возможность пользоваться всеми его богатствами, прожить более долгую жизнь, чем в Хайбории, но вы должны соблюсти одно-единственное условие: признать Арнульфа из Коргайла своим повелителем и королем!»
—Неужели соглашаются? — поразился Гвай.
—К зимнему открытию Врат Миров мы ждем до десяти тысяч переселенцев. Лентул знает свое дело, да и желающих хоть отбавляй!
— Но власти Бритунии обязательно заметят, что множество людей направляются на Полночь, исчезая в никуда! Очень скоро король Эльдаран узнает об Аурусе и постарается прибрать его к рукам! Мыслимое ли дело — мир, в котором золото валяется буквально под ногами, где земли больше, чем на всем Закате, оказался под властью беглого тана, а не старинной династии!
— Эльдаран?! — Арнульф искренне рассмеялся. — Этот старый осел? Месьоры, видимо даже я знаю о политике в Бритунии больше, чем увлеченные своим ремеслом охотники на чудовищ! В Пайрогии всем заправляет советник Вегель, у него какие-то свои планы и виды на корону, ибо у Эльдарана нет наследников! Если старый монарх умрет, в Бритунии начнется свара за трон. В сложные времена междуцарствия никто не станет рваться к призрачному венцу чужого мира, когда свободен престол вполне реального и крупного государства, имеющего определенный вес в цивилизации Заката! О нас вспомнят нескоро, а тогда мы станем достаточно сильны, чтобы отбить любые притязания. Как вы себе представляете вторжение на Аурус через Врата? Защитить их смогут всего три десятка обученных вояк! Другие вопросы?
—У меня будет личная просьба, — Гвай сдвинул брови. — Точнее, просьба Ночного Стража к владыке этих земель. Я понимаю твое стремление обеспечить будущих подданных всем необходимым, на это нужно очень много денег. По моему вы добываете более чем достаточно золота и камней в покинутых городах Первородных, чтобы еще и зарабатывать на продаже в Бритунию здешних животных или вещиц, которые несут на себе древнюю чужеродную магию. Один буллет может принести людям Хайбории неприятностей куда больше, чем стая взбесившихся медведей.
—А-а, вот в чем дело! Не хотите, чтобы мои торгаши подбрасывали вам лишнюю работенку? Жаль, сартаков покупают с охотой, они во многом превосходят простых лошадей!
— Прирученными сартаками торгуйте сколько угодно, мы сами одного купили... гм... по ошибке.
— Ладно, прикажу вывозить за Врата только мирных тварей. Никаких буллетов или гарпий! Если у нас появится собственный маг, заставлю присматривать за артефактами, чтобы не озадачивать хайборийских волшебников непонятным колдовством Первородных. Довольны?
— Благодарим, вельможный...
— Тогда попрошу вас остаться еще на денек и сходить к этому... вашему демону из усыпальницы. Если думаете, что он поможет снестись с летучими уродами, сами его и уговаривайте. Я с нечистой силой никаких дел. иметь не собираюсь! Титул не позволяет!
— Успеем? — Гвай быстро взглянул на Конана.
— Успеем! День тут в полтора раза длиннее нашего. А от развалин сразу рванем к порталу. Вельможный, можно получить камушки прямо сейчас?
— Анита! Анита?! Боги, где носит эту кобылицу? Ага! Отведи гостей в сокровищницу, пусть сами выберут, что приглянется!
На сборы времени много не потребовалось. Запихнуть в мешки ненужные вещи и кошельки с крупными рубинами, ограненными давнымдавно, еще во времена Первородных, набросить меняющие цвет плащи, швырнуть в угол комнаты монетку — чтоб дорога была легкой...
На лестнице месьоров охотников едва не сбили с ног — человек в черной форме тановой стражи вихрем пронесся в сторону покоев вельможного. Судя по озабоченному лицу и сдавленной ругани охранника замка, Арнульфу спешили донести неприятное известие. Впрочем, теперь трудности Ауруса киммерийца и Гвайнарда не касались. Сделал дело — уходи и не мозоль глаза хозяевам.
Возле конюшен наблюдалось всеобщее оживление с признаками сдержанной паники. Люди спешно оседлывали ездовых ящеров, слышались отрывистые команды десятников, кто-то громко сквернословил. Для полусонного Ауруса такая картина была непривычна, это поняли даже плохо разбиравшиеся в здешних нравах охотники.
— Буллеты решили взять крепость штурмом, не иначе, — с улыбкой сказал Конан и окликнул пробегавшего мимо конюшего: — Эй, приятель, что такое приключилось?
— Портал закрылся прошлой ночью! Наши ребята повезли товар в Бритунию поутру, приезжают ко Вратам, а они не действуют! Только вернулись, рассказали. Портал еще три с половиной седмицы должен был работать!
— Замечательные новости... — сипло выдавил изменившийся в лице Гвай. — Вот теперь мы влипли по уши! Если Врата перестали пропускать в Хайборию так неожиданно, в неурочное время, значит они закрылись навсегда. Как и все прежние порталы, вроде гирканского, руазельского или Врат замка Рудна. Поздравляю, Конан. Следующие лет двести, если верить Арнульфу, мы будем гоняться за чудовищами Ауруса. Женимся, обзаведемся выводком детишек...
— Это ты во всем виноват! — немедленно разбушевался варвар. — Кто меня затащил в эту дыру? Кто уверял, что Врата будут действовать еще тысячу лет? Не будь ты моим другом — задушил бы своими руками!
— Не ори, пойдем лучше к тану. Может, отыщется выход.
—Выход? Помнишь, что говорил Рэльгонн? До дома тысячу раз по сто тысяч лиг, а ты толкуешь про какой-то выход! У-у, болтун! Угораздило же меня связаться с умалишенным!
Пропустив ругань Конана мимо ушей, Гвайнард сбросил котомку возле стойла и потащил варвара к башне. Суматоха, вызванная сообщением о закрытии портала постепенно утихала.
В приемной зале тана собрались все приближенные светлейшего — от командира стражи, до пышной домоправительницы. Выражения лиц обеспокоенные, у некоторых в глазах плещется тщательно скрываемый страх. Сам Арнульф выглядел почти беззаботно и копался в груде пергаментов, громоздящейся на столе.
—Уже узнали? — тан поднял взгляд на ворвавшихся в комнату охотников. — Сочувствую, но помочь не смогу. От Хайбории мы теперь отрезаны. Других порталов не существует или о них никто не знает.
— Вообще отрезаны?.. — с глуповатым видом спросил Гвай. — Обратно... никак?
— Какой сейчас год? — неожиданно спросил Арнульф.
— Тысяча двести восемьдесят пятый по счету Аквилонии, — отозвался киммериец. — Но какое отношение это имеет к делу?
— Самое прямое. Так, посмотрим... — вельможный углубился в изучение старого, пожелтевшего свитка, который только что извлек из медной тубы. — Ну, точно! Последний раз это происходило в семьдесят третьем году, а до того
— в шестьдесят первом! Как я, болван, мог позабыть!
— О чем позабыть? — положив пухлую ладонь на грудь тоненько спросила огорченная хранительница дома.
— Анита, ты приехала на Аурус всего семь лет назад, поэтому не осведомлена о некоторых особенностях действия Врат Миров. Месьоры Ночные Стражи — совсем желторотые новички, им простительно, но остальные-то чем думали? Вот ты, Кертис, чем думал? Филейными частями, которые на дармовом хлебе наел?
Усатый Кертис, начальник стражи, изобразил на лице напряженную работу мысли и решительно отчеканил:
— Головою мы думать приучены, ваша светлость!
— Плохо, значит, приучены, господа мои! С самого начала заселения подмечено: на каждый двенадцатый год летний срок открытия Врат сокращается, зимний — наоборот, увеличивается. Оно и к лучшему, честно говоря... Эта маленькая неприятность наверняка связана с прохождением полного круга двенадцати созвездий Хайбории — порталы-то принадлежат старому миру, а вовсе не Аурусу. И всякий раз, когда летом Врата запираются раньше положенного, поднимается шум вселенский! Будто небо на землю свалилось и отдавило кое-кому причинное место! Ничего особенного не случилось, так всем и скажите. В следующий раз портал раскроется только на празник Самхайнн, через полгода. Чего стоите, вылупившись? Я вам не ярмарочный шут! Подите прочь!
Приближенные, выученные исполнять волю тана беспрекословно, исчезли в один миг. Остались только Гвай и Конан.
—Сожалею, месьоры, но супротив природы не попрешь, — развел руками Арнульф. — Оставайтесь, живите, помогайте чем сумеете. Зимой вернетесь обратно. Да не смотрите на меня волками — я что ли виноват? Знаю, знаю, вас и друзья, и девки ваши ждут, и работы невпроворот, но создать портал в Бритунию не в моей тановой власти. Поживете полгодика у нас, глядишь понравится! Как и обещал, собственный дом я вам выделю, никаких неудобств не претерпите. Идите, мне работать надо.
Тан нетерпеливо поглядел на стол, загромож- денный закусками и кувшинами.
—Портал точно откроется зимой? — безнадежным голосом осведомился Гвай.
—Не тушуйтесь, я не вру. Когда дома окажетесь, подыщите для меня хорошего астролога, чтобы выяснил, отчего через каждую дюжину лет такое случается. Противостояние светил или еще что виновато?.. Проваливайте, я вас более не задерживаю.
— Думаешь, Арнульф говорит правду? — спросил Конан, когда они вдвоем с Гваем спускались вниз.
— Такой человек не умеет обманывать - слишком прост. Демоны зеленые, шесть с лишним лун торчать в этом богами забытом мирке! Сдохнем со скуки! Надо заняться любой работой. Сразу, не откладывая! Что мы хотели сегодня делать? Верно, поехать в старый город Первородных и вдумчиво поговорить с Турудисом. Прихвати с кухни еду и пиво, отправимся не откладывая. Нет никакого смысла сидеть, в душных комнатах и оплакивать свою несчастную судьбу.
— Полностью согласен! Но я бы предпочел не пиво, а крепкое красное. Ради такого случая, а?
— Валяй...
Досточтимого месьора Абу-Бакра охотники нашли быстро — пожилой туранец с живостью, присущей человеку увлеченному любимым делом, давал указания рабочим — сегодня начинали очищать от земли и пыли небольшой храм на окраине древнего поселения.
— Какая досада! — воскликнул старик, выслушав рассказ Гвайнарда о закрытии Врат. — Мы только что подготовили несколько ящиков с сокровищами для отправки в Чарнину, я составил список самых необходимых вещей, которые нужно купить в Хайбории — без железных лопат, заступов и других инструментов продолжать работу будет невозможно! Какая неосмотрительность со стороны светлейшего — знать о том, что портал перестанет действовать, и никого не предупредить!
— Арнульф просто забыл, — мрачно сказал Конан. — Прошло двенадцать лет, за такой срок иные и собственное имя позабыть могут. Уважаемый Абу-Бакр, можно нам увидеться с демоном Синей Грозы? По поручению вельможного.
— Странно, — глубоко вздохнул туранец. — Утром я наведался в гробницу. Турудис, разумеется, вышел меня встретить, как и было договорено. Демон был очень недоволен — сказал, будто среди ночи усыпальницу посетил... Нет, даже не посетил! Турудис употребил слово «ворвался». Так вот, во владения демона ночью ворвался некто, судя по описанию — не-человек. Магия на это существо не действовала, держало оно себя крайне самоуверенно и принялось расспрашивать Турудиса о ночных духах Кертара, причем угрожало разбить саркофаг, если демон будет лгать!
Конан и Гвай понимающе переглянулись — жестковатые манеры упыря были вполне узнаваемы.
— Турудис очень расстроен, — продолжал Абу-Бакр. — Я ведь пообещал ему, что в усыпальницу кроме меня самого никто не станет входить! Причем, демон уверял, будто посетившая его тварь наверняка прибыла из нашего мира. Как такое понимать? Человек действительно не может передвигаться по Кертару ночью, а кроме людей здесь нет никаких разумных существ! Я озадачен, господа.
— Разберемся, — привычно ответил Гвай. —Так мы сможем встретиться с Турудисом? Если он не хочет, чтобы люди ходили в гробницу, пусть выйдет в подземный коридор, там тоже темно.
Поделиться книгой: