Хамелеон

Хотя кто тут у нас в здравом… Сандра вздохнула: сколько не сиди в ванной, до самого штурма не высидишь… Она накинула халат, едва не утонув в его струящихся складках, и почти застенчиво открыла дверь.

Калвер обернулся. Он казался еще выше в своем длинном черном шелковом халате. Протянул ей бокал, полный черно-рубинового вина. Молча смотрел, как она идет к нему через спальню. Что было в его глазах — ожидание? Удивление? Улыбка? Что бы это ни было, Сандра вдруг почувствовала себя уверенней. Взяла бокал.

— Наш брак принят верховным регистратором, — сообщил Калвер с довольной усмешкой. — Эти идиоты не отключили мою почту, и теперь пожнут плоды. Они не смогут опровергнуть законности нашего брака. Поздравляю, леди — вы моя наследница. Мы выиграли этот тайм.

Сандра смотрела на него во все глаза. Какой тайм? Какой верховный регистратор? Какое наследство? О чем он вообще? Калвер слегка коснулся ее бокала своим — хрусталь запел — тонко, долго, так долго, что звон не утих и тогда, когда Сандра его ополовинила. Калвер, наблюдавший за ней, едва ли пригубил свой. Молча взял бокал из ее пальцев, и Сандра сжала руки, вновь почувствовав себя неуверенно и странно.

Ладони лорда опустились на ее плечи. Мягко двинулись пальцы. Его доктор Аками… Аками-Калвер, поправил он себя не без удовольствия, выглядела такой… смущенной и даже испуганной… Она что, не знает, как она хороша и желанна? Он покажет ей это.

Он хотел быть с ней нежным. Он и был с ней нежным — пока страсть, отчаянье, жажда жизни, желание ощутить чужое тепло и чужую жизнь, подтверждая тем самым, что жив еще ты сам — не обрушились на них, сметая прочь и нежность и ласку…

Сандра вообще не ожидала, что у них что-то получится — все-таки болезнь, копившаяся долгие месяцы усталость, бессилие перед наступавшим завтра… Когда все кончилось, они лежали рядом, слишком потрясенные, изнемогшие и выдохшиеся, чтобы хоть что-нибудь сказать… А потом они уснули.

Раненые начали поступать сразу. Госпиталь работал на минусовом уровне — Калвер уверял, что они останутся целы — разве что на Останну сбросят ядерную бомбу. Сандра оперировала, удаляла осколки и раздробленные кости, срезала обожженные ткани, изредка поглядывая на гаратских врачей и работающего по соседству Феликса. Вот так попал парень на практику… Зато опыта у него теперь на трех преподавателей медицинской академии. Может без экзаменов поступать на военного медика.

Сандра тут же одернула себя — если выживет. Теперь это была ее обычная присказка. Она не верила ни в бога единого, ни в триединого, ни во всяких иных многочисленных причудливых богов, почитаемых людьми у новых звезд. Единственной, непреодолимой, детской верой ее была вера в то, что она никогда не умрет. Не вера в перерождение, переселение души — просто ясная и спокойная вера в собственное бессмертие. Как ни странно, эта вера была жива в ней до сих пор. Но вот в бессмертие других верилось все хуже…

Сандра не заметила, когда ушел Феликс — как не замечала гула взрывов и дрожи мощных стен крепости, сыпавшиеся прямо на операционное поле пыль и крошку, крики и стоны раненых. У нее была работа, любимая и проклятая работа, и сейчас для Сандры существовала только она. Но когда в этой работе наступил перерыв, она огляделась.

— А где Феликс?

На нее смотрели большими глазами — час назад она сама послала Феликса наверх — выяснить, почему перестали поступать раненые. Сандра постояла, подумала; стягивая перчатки, побрела на негнущихся ногах к выходу из «госпиталя». Ее едва не уронил ворвавшийся в двери Джордан. Казалось, офицер сошел с ума — он набросился на нее, вцепился в ворот комбинезона, раздирая его одним натужным движением; в лихорадочной спешке сдирал с нее одежду. Придя в себя от первого шока, Сандра начала отбиваться. Кто-то из ближайших врачей попытался ей помочь. Тогда Джордан, наклонившись к самому ее лицу, заорал — словно она была за тридевять земель или глухая:

— Они здесь! Сымай! Снимай свою чертову форму! Слышишь? Снимай! Они велели найти космомедика. Я сам слышал — вели переговоры на открытом канале. Давай мне комбинезон, ну!

Оглушенная и ошеломленная, Сандра покорно выпростала ноги из штанин комбинезона. Джордан, схватив его под мышку, сунул ей какие-то тряпки — и кинулся вверх по лестнице. Больше его Сандра никогда не видела, и для чего ему была нужна ее форма, так и не узнала. Она развернула одежду и нервно хихикнула — где он все это раздобыл? Цветастую разодранную юбку пришлось завернуть несколько раз у талии, чтобы она хоть немного держалась. Меховую жилетку напялить на голое тело и подпоясать желтым кушаком. Еще красную шапочку на голову — и мишень готова…

Она нашла Феликса на одном из бесчисленных пролетов лестницы, где в падающем из узкого окна наклонном прямоугольном столбе света неустанно танцевали пылинки. Остановилась, как шла — наклонившись, упираясь ладонями в немеющие бедра.

Феликс смотрел поверх ее головы. У него были большие, ярко-синие глаза… красавчик-мальчик… мальчик, который никогда не превратится в великолепного мужчину. Ему было всего двадцать. Было. Сандра медленно, с трудом опустилась на колени. Посидела. Протянув руку, коснулась лица Феликса, опуская ему веки. Мертвые не должны смотреть в эту жизнь. Им нет до нее дела — как и жизни до них. Сандра сидела, покачиваясь из стороны в сторону, пока не услышала какой-то странный звук. Пока не поняла, что это звук издает она сама — то ли песню, то ли тихий протяжный вой. Он остался из-за нее. Как он мог оставить ее, женщину, он — мужчина. Если бы она ушла, он бы ушел вместе с ней. Славный, глупый, глупый мальчик…

Цепляясь за стену, она поднялась, качнулась. Наклонила голову, пережидая головокружение. Сказала, словно извиняясь:

— Я вернусь… правда…

С трудом, медленно переставляя ноги (распухли, немеют, что с ними сделаешь), Сандра поднялась на башню. Полуразрушенная — провал был на том месте, где с утра еще находились противовоздушные установки — странно, что она еще вообще стояла. Мимо плыли белые облака, и, казалось, башня слегка раскачивается под теплым летним ветром. Сандра остановилась, медленно поворачиваясь. Остатки камня… тел… расплавившийся пластик… скрученный в причудливые штопоры металл… Она двинулась вперед, словно кто-то подтолкнул ее в нужном направлении. Не глядя, обходила многочисленные препятствия, трещины и глубокие выбоины. Остановилась перед тем, что казалось лишь одним из обломков стен, запорошенным пылью.

Лорд Калвер лежал ничком, вытянув вперед руку. Теплый порывистый ветер шевелил его волосы. Сандра подняла голову, щурясь на солнце. Странно, как быстро оседает пыль… и дым… Она сделала еще шаг. Ноги подогнулись, и она почти упала на колени. Не было нужды проверять, жив ли он — Сандра чувствовала жизнь, как хороший детектор. Здесь ее не было. Ни на башне, ни на стенах. Лишь внизу, далеко, глубоко внизу… Чувствуя себя безмерно усталой, дряхлой… старой, она огляделась, моргая сухими глазами. Они даже не поцеловались на прощание — когда она представила, что кидается ему на грудь, и, по всем законам жанра, они сливаются в затяжном отчаянном прощальном поцелуе — ей вдруг стало очень смешно. Ну уж нет — быстрое прикосновение к плечу, его глуховатое: я — наверх, ее кивок: я — вниз… Сандра вновь огляделась и начала укладываться напротив своего нечаянного мужа, бессознательно принимая его позу — согнутые ноги, одна рука вдоль тела, другая вытянута вперед, словно Калвер пытался до чего-то дотянуться… лишь вчера она узнала его имя… Ричард… оно ему шло… Тоже попыталась дотянуться, дотронуться до него, но не смогла, не было уже сил сдвинуться хотя б на миллиметр. Она просто лежала и смотрела на свою руку. Она чувствовала — нет, даже видела — как из нее, капля за каплей, превращающейся в теплый поток, вытекают силы, молодость, сама жизнь… Прямо на глазах ее рука худела; истончалась, покрывалась пигментными пятнами и морщинами кожа запястья, обрисовывая артритные кости и набухшие вены… так вот, как это происходит… Жизнь вытекала вместе с воспоминаниями: изумленное юное лицо Феликса… редкая и потому дорогая улыбка Калвера… кольцо, соскальзывающее с похудевшего пальца… Всё уходит, и все уходят… и она уходит вслед за ними…

Спустя очень долгое время она услышала приглушенное жужжание флайера. Быстрые осторожные шаги… попискивание рации… снова шаги… Кто-то прошел мимо. Вернулся.

— Хорт! Из живых никого! Разве что старуха… Не ее ищешь?

И другой — нетерпеливый, злобный:

— Плевать на старуху! Ищите мне медиков. Всех до единого!

— Захворал?

— Заткнись! Найдите их раньше кубаевцев. И — живыми, Рэм, живыми — ко мне!

Ботинки, остановившиеся возле ее лица, стронулись с места, и опять стало тихо. Она была рада, что люди ушли, и вновь воцарилась тишина. Теперь она могла закрыть глаза, теперь она могла спать. Спать. Спать…

****

Нет. Нет. Нет. Нет, и не было. Доктор высшей категории, лейтенант медицинского десанта Сандра Аками… по последним данным — Аками-Калвер — исчезла бесследно. Испарилась, как будто накрытая плазменным залпом. Ее видели утром; гаратские врачи клянутся, что она была в госпитале во время всего штурма, а потом… Не оставил ли ей Калвер еще одного выхода — вроде того, каким она вывела Хорта? Кто-то видел труп в форме меддесанта, но когда туда подоспели патрульные, тела уже убрали — не хватает Гарате еще одной вспышки эпидемии. Правда, власти предъявили Патрулю тело практиканта Феликса Вайнера — для передачи родственникам, буде они у него имеются.

По приказу наблюдателя Хорта были прочесаны ближайшие поселки, леса и горы, куда устремились выжившие. Второе «сито» организовали в космопорте — при погрузке ссыльных на Дип. Ни следа, ни упоминания, ни даже запаха…

Командор Димов внимательно смотрел на него.

— Почему ты так уверен, что Аками-Калвер еще жива? Может, не нашли тело… или она попала к кубаевцам — что, в принципе, одно и то же.

— Они ищут ее.

— Возможно, для отвода глаз.

— Возможно. — Хорт подался вперед. — Но я знаю, я чувствую, она жива!

— Очень убедительное доказательство, — сказал Димов без капли насмешки. — И что ты с ним намереваешься делать?

— Отправиться на Дип. Здесь ее нет, это ясно.

Командор слегка отклонился назад, словно они играли в детское "держи дистанцию".

Дип. Огромная планета, своего рода перевалочная база для вынужденных переселенцев, беженцев, преступников — и одновременно крупнейший центр развлечений и торговли буквально всем — включая и живой товар. Котел, в котором варится странное варево, грозящее вот-вот выплеснуться наружу; мешанина народов, рас и цивилизаций…

— Думаешь, я выделю на поиски целую бригаду?

— Я сам ее найду.

— И каким же это образом?

— Насколько я понял из показаний свидетелей, Аками — доктор милостью божьей.

— Это что, такая врачебная квалификация?

— Это основная характеристика Аками, — упрямо продолжал Хорт. — Она просто не может не лечить. А опыта и таланта ей не занимать. Если среди беженцев, переселенцев и местных обитателей Дипа пойдет слава о каком-то новом удивительном докторе, так это она и есть, руку даю на отсечение!

— На что мне твоя рука… — пробормотал Димов. — Впрочем, как и остальные части твоего тела. Ты мне нужен нерасчлененным, а на Дипе именно это тебе и грозит. Уверен, что у тебя не будет неприятностей?

— Когда их у меня не было! — махнул рукою Хорт.

Они работали вместе уже не первый год, и Хорт был уверен в ответе. Почти. Он даже не заметил, как затаил дыхание, пока Димов задумчиво поглаживал себя по мощному затылку.

— Ладно, — сказал, наконец. — Отправляйся на Дип и ищи свою Аками. Чем уж она тебя так зацепила?

Хорт мог бы поправить командора, что доктор Аками нужна вовсе не ему, а следствию, но Димов и без того это знал. Поэтому он сказал просто:

— Я всегда плачу свои долги.

****

Она сидела на самом верху, рассматривая новичков. Правда, «рассматривала» — слишком сильно сказано — зачастую она ни черта не видела уже в двух шагах. Так что, в основном, приходилось полагаться на комментарии Сэма.

— О, длинный! — орал он. — Выкупят влет, вот увидишь, кто же его не заметит! А вот эти, похоже, с Корана — черные, как черти, да еще друг друга чуть ли не за пальчики держат, не разлей вода дружочков… а вон еще колченогий, тебе, старая, на пару…

— Да иди ты… — беззлобно сказала она.

— Ну и пошел! — обрадовано сказал Сэм и погнал в сторону вновь прибывших. Она с завистью проводила его взглядом. Поползла вниз, цепляясь обеими руками за перила. Внизу лежали костыли, которые ей смастерил Горец — уже и шкура его обуглилась, наверное, на склонах Голубого Ада… Многие ушли: кого завербовали в наемники, кого в банды, кого на плантации, рудники, или первопоселения новых опасных планет. Кому ж с Дипа предложат райские кущи?

Хижина была на самом краю поселка гаратцев — старуха не любила толкотни, а кому надо, тот и так ее находил. Обустраивалась она не день и не два, а потому была домом своим вполне довольна — если б не беспокоили разные придурошные вроде того же Сэма. Только она собралась соснуть, как не к добру помянутый Сэм сунул за занавеску ухмыляющуюся рожу.

— Опять спишь, старая! Гостей встречай!

Алиса зашипела на него, а ему-то что, только рот щерит.

— Вылезай-вылезай, а то сам вытащу!

Возле хижины стояли двое в серой форме. Она прищурилась — ни нашивки, ни цвет ничего ей не говорили. Что-то и вправду новенькое. Парни поздоровались в голос и теперь переминались на месте, разглядывая ее «дворец» и ее самое в придачу. Конечно, в зеркало она давно не смотрелась, но на что там так пялиться…

— Садитесь, коль пришли! — раздраженно сказала Алиса. — Шея уже затекла глядеть на вас!

Оба немедленно присели: помоложе — на корточки; постарше, погрузнее, опустился на подстилку, скрестив ноги.

— Род войск? — деловито спросила старуха.

— Звездные охотники, — машинально представился старший и поперхнулся. Она засмеялась.

— Ого! Звездные гончие! Что на Дипе-то забыли? Здесь добыча для вас мелковата — одни крысы!

— Вынужденная посадка, — сквозь зубы сказал старший.

Это могло означать что угодно — их подбили, они скрываются или нуждаются в чем-либо: сведениях, топливе, оружии… Нужное подчеркнуть. На Дипе есть все для тех, кто готов платить. А Охотники, по слухам, получают за свои заказы немало.

Тем более, нечего им было делать в Нижнем городе.

— И что вам у нас нужно?

— Приятель в космопорте сказал, что вы здесь вроде местного врача. Хорошего врача.

При этом он так подозрительно и скептически оглядел хижину и ее саму, что Алиса хмыкнула:

— Ну да, лучше меня лечит только смерть… Только не говорите, что у Звездных Охотников нет денег на хорошую клинику и классных спецов! Чего вам от меня-то надо?

— Нам сказали, вы уже сталкивались с необычными случаями. Наш товарищ… у него… м-м-м… он болен.

Она заинтересовалась:

— Что-то заразное? Потому вы и не показались местным мясникам? Боитесь карантина? Сэм, кого ты мне привел?! Я еще слишком молода…

— Нет, ничего такого, — перебил старший. — Просто мы были… Ладно. Он не в себе. Сидит, молчит…

— Вроде этого? — ткнула она пальцем. Молодой — темноволосый, сероглазый — осторожно улыбнулся. Сказал негромко:

— Нет, мэм. Гораздо хуже. Он понимает команды: скажешь сесть, сядет, скажешь лечь — ляжет…

— Идеальный солдат, — пробормотала она себе под нос.

— Вы посмотрите его? Или лучше привести его сюда?

— Ладно, разомну кости…

Цепляясь за специальные ручки, стала подыматься — вскочивший парень потянулся помочь. Не желая тратить силы на ругательства, она только оскалилась, а Сэм бесцеремонно шлепнул его по рукам:

— Не трожь ее!

— Я только хотел помочь…

— Сам помогу. Держись от нее подальше, понял?

Охотник оглядел взъерошенного Сэма, с трудом встававшую старуху; пожал плечами и отступил. Не обращавшая на эту сцену внимания старуха ухватилась за костыли и поковыляла вперед — гораздо быстрее, чем Дарк мог от нее ожидать. Он шел сзади, рассматривая ее макушку. Вокруг головы обмотан рваный, неопределимого уже цвета платок. Седина не белая и не желтоватая — цвета остывшего пепла…

— Ну и где ваш чудик?

— Вон там, под зеленым навесом, видите?

— Ни черта я не вижу! — капризно заявила старуха. — Сэм!

Сэм взял ее за локоть.

— Направо, — он быстро оглянулся, и Дарк приотстал, делая вид, что не слушает. — Опять голова?

— С чего ты взял?

— Старая-я!