Помоги проекту - поделись книгой:
– Ты хоть успел? – спросил Володя потом, когда было покончено и с Райкой, и оба тела – мужа и жены – были надежно запрятаны под бетонные плиты, в беспорядке нагроможденные на заброшенной стройплощадке.
Басаврюк отер о штаны запылившиеся руки и улыбнулся своими блудливыми глазенками. Сроду, ни до, ни после, не видел Володя у парня таких глаз! В народе их называют блядскими, и совершенно правильно называют. Надо думать, женщин они гипнотизировали, как глаза змеи гипнотизируют добычу. Ну и ладно, все в дело, все впрок.
Кстати, с помощью Царапкиных они здорово прибарахлились. «Ниссан» стоил сорок тысяч долларов США (конечно, взяли за него только пятнадцать, но и за то спасибо!); потом с мужика сняли золотой крест с распятием – баксов на двести тянул, пейджер и мобил, ну и одежда была самого высшего качества. С Райки сняли парик (кстати, у этой дурищи были и свои нормальные волосы, а она в парике парилась!), куртку кожаную, свитер, джинсы, сапоги – все дороженное, все каких-то незнакомых фирм, как, впрочем, и белье, очень красивое, розовое. Эти вещи Ольга продать не позволила: что-то забрала себе, чем-то поделилась с сестрой. Володя, однако, сказал: чтобы этого белья на себя надевать не смела. Она послушалась, хотя белье так и осталось в ее комоде. Нет, ну очень классные были вещи...
Кто там был у них после Царапкиных?
Кажется, Горбачев с его новехонькой «Ауди-100», которая стоила тридцать тысяч баксов. В машине Горбачев был не один. С ним сидела девчонка – из этих топ-моделей, с ногами от ушей и полным отсутствием мозгов. Потом Володя узнал, что девчонку звали Юля – Юля Карасева.
Они действовали по тому же плану, который уже оправдал себя с Царапкиными. Сначала вели слежку. На набережной Гребного канала «Ауди» остановился. Понятно было, зачем приехала сюда эта парочка!
Появился Сайков, сбил ребятам все удовольствие, заставив Горбачева пересесть в их «ВАЗ» – якобы проехать в Нижегородский райотдел для выяснения некоторых обстоятельств. Володя сел на заднее сиденье, ну а Басаврюк остался в «Ауди» с Юлей Карасевой. И опять потом у него был такой же невинно-блудливый вид, а блядские глазки так же прятались под длинными ресницами...
Самое поганое, что «Ауди» взять они так и не смогли. Система зажигания была закодирована! Вытащили только автомагнитолу, сняли чехлы с сидений, ну, зеркало, всякие мелочи. Труп Горбачева утопили в котловане строящегося дома на Верхней Печерской улице, а труп девчонки увезли на территорию садоводческого товарищества «Нижегородец» на Артельной.
Потом... потом был Хренов с его «Мицубиси Паджеро», сам по себе отличный автомобиль, и добра у этого Хренова было до хрена. Потом...
Володя потер лоб, поняв, что больше ничего не может вспомнить. Неужели всех перечислил? Или не всех?
А, какая разница! Главное – дать
А письмо надо все-таки закончить. Ему ведь еще и Ольге надо написать, и матери... Но сначала – закончить это. Признание генеральному прокурору Нижегородской области, или как его там?..
Потер лоб, снова взялся за ручку:
«Сейчас для меня все это – как кошмарный сон. Меня словно опоили чем-то. Меня и других. Ольга, ее сестра... Не хочу, чтобы с ними жил мой сын – может быть, поэтому я так и поступаю. Хочу остановить эту женщину, чтобы она больше не приносила столько бед и горя. Она испортила Ольгу, та стала шлюхой. Я был как в омуте. Я потерял все – имя, документы, достоинство. Все, что я делал, делал потому, что старался содержать женщину, которую так любил. Но это никому не нужно, особенно ей. Пусть все будет так, как случилось. Простите меня».
Свернул листки, не перечитывая, сколол сверху скрепочкой.
Так, одно письмо готово.
А забавно это – предсмертные письма писать! Пишешь – значит, еще живой, но дверь, в которую тебе предстоит войти, уже приотворяется, уже поскрипывает нетерпеливо...
Ладно. Теперь – матери.
– Ну наконец-то, – выдохнула Алена, глядя на телефонный аппарат, только что издавший нетерпеливую трель.
Человек, сидевший рядом с ней, понимающе улыбнулся:
– Будем надеяться, теперь тебе повезет.
Тотчас лицо его стало сосредоточенным, и он снял трубку, кивнув Алене на спаренный аппарат.
Она как могла осторожно подняла трубку, прижала к уху – и сразу услышала испуганный женский голос:
– Алло? Это... это телефон доверия?
– Да, слушаю вас.
– Я... я... мне...
Женщина начала заикаться, словно разом забыла, зачем, собственно, набрала этот номер. Короткие отрывочные слова перемежались отчетливыми всхлипываниями. И в это время Алена расслышала негромкую, очень приятную, звенящую мелодию. Очевидно, рядом с женщиной играл проигрыватель.
– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказал сидящий рядом с Аленой человек. – Вы же хотите, чтобы вам помогли? Верно? Я помогу вам, обязательно помогу, но сначала вы должны рассказать о том, что вас волнует.
Его голос, приятный, мягкий, вкрадчивый – именно такой, каким, в представлении Алены, и должен быть «бархатный голос», его неторопливые интонации не могли не подействовать. Они обволакивали, словно мягкий туман, они убеждали, утешали. И женщина на другом конце провода перестала всхлипывать. Несколько раз глубоко вздохнула, а потом робко спросила:
– Скажите, как вас зовут?
– Александр, – ответил он с затаенной улыбкой.
– А вы... вы женаты?
– Да, я женат, – ответил он и даже кивнул для убедительности, хотя собеседница, конечно, не могла его видеть.
– И дети у вас есть? – спросила она с такой явной надеждой, что Александр снова кивнул:
– Конечно. Двое. Двое почти взрослых детей.
– А... вам сколько лет? – В голосе женщины появилась настороженность. – Голос у вас такой молодой, даже слишком молодой.
– К сожалению, только голос, уверяю вас, – чуть усмехнулся Александр. – На самом деле меня вполне можно назвать уже пожилым человеком.
И в подтверждение своих слов он даже слегка ссутулился, как если бы груз прожитых лет просто-таки невыносимо давил ему на плечи. Теперь перед Аленой сидел усталый пожилой человек с погасшими глазами, и даже, кажется, седина блеснула на висках, и щетина встопорщилась на небритых щеках...
Такого артиста, как этот Александр, Алена в жизни не видела. Из всего, что он тут наговорил собеседнице, правдой было только его имя. На самом же деле он был не женат, не имел детей, а лет ему было от роду всего лишь двадцать семь, и то неполных (день рождения предстояло отпраздновать в мае, ну а сейчас на дворе стоял всего лишь январь). Он был невысокий, очень стройный, даже изящный, тщательно подстриженный, с модным клочком волос на подбородке, обозначающим бороду, благоухающий дорогим парфюмом. Он носил длинное пальто в английском стиле и пуловер на голое тело, слегка расстегнутый на груди, так что можно было видеть легкую поросль. Красивый такой мальчик. Волнующий... А глаза у него были, к счастью, совсем даже не черные, а темно-янтарные, с длинными стрельчатыми ресницами – может быть, самые блудливые глаза, которые приходилось видеть Алене.
Но сейчас эти глаза были очень серьезны. Александр и в самом деле чувствовал себя тем, кем хотел предстать перед собеседницей. Такие превращения своего нового знакомого Алена уже наблюдала сегодня. Первой позвонила какая-то нимфетка, у которой подружка увела любимого мальчика, отчего нимфетке резко расхотелось жить. А всех-то достоинств в подружке – новые ботинки на десятисантиметровой платформе из дороженного супермагазина «Обувь XXI века» и волосы, перекрашиваемые чуть не каждый день в контрастные цвета. Александр болтал с этой крошкой по имени Марина совершенно как ровесник, даже спел вместе с девчонкой ее любимую песенку из репертуара группы «Чайф» под названием «Обе подруги»:
Когда девочка положила трубку, она была твердо уверена, что любимый мальчик не просто дурак, но дурак в квадрате и кубе, а соперница скоро облезет, потому что нельзя так терзать свои несчастные волосы. Также Александр убедил ее, что ботинки из супермагазина носить вовсе не престижно, а просто позорно, ведь они более напоминают ортопедическую обувь – ну, для инвалидов, у которых одна ножка короче другой. Разве у Марины дефектные ножки? Александр убежден, что они у нее – какие надо, ведь так?.. Кроме того, посещать эту самую «Обувь XXI века» могут только ненормальные, ведь дизайн этого магазина рассчитан на шизоидов, и разве не слышала Марина, что там меняются продавщицы каждую неделю потому, что не выдерживают этого жуткого синего света и нечеловеческой музыки, и их пачками увозят в психушку?..
Едва успев после этого разговора подмигнуть зачарованно слушавшей Алене, Александр снова поднял трубку и твердым, командирским тоном принялся убеждать какого-то Василия в том, что поход его жены в пивбар со своим коллегой после работы – еще не повод с ней немедленно разводиться.
Потом был довольно долгий перерыв, во время которого Алена пыталась выбить из Александра кое-какие профессиональные тайны, а он молчал, как Кочубей на пытке. Вообще, похоже, что он уже раскаивался и в том, что вчера пообещал Алене взять ее с собой в службу доверия, и в том, что сегодня выполнил свое обещание. Но после того, как он положил вчера вечером руку на плечо Алены и сказал напугавшие ее слова, мол, поздно, уже поздно (не имея в виду, как он уверял потом, ничего, кроме того, что поздно запирать дверь, когда вечеринка практически закончилась!), она чуть не впала в истерику. Из глаз хлынули слезы, ее била дрожь. Компания веселилась, а Александр, человек здесь совершенно случайный (друг, работавший в Доме связи, пригласил его на день рождения, который решил отпраздновать не дома, а на работе, потому что, как человек женатый, не мог пригласить домой свою пассию), маялся от скуки. И вот такой подарок судьбы – смертельно перепуганная женщина, в которой он, к своему изумлению, узнал местную знаменитость, писательницу Дмитриеву!
Алена была изумлена не меньше. Нет, строго говоря, Александр оказался не первым, кто узнал ее по фотографии, появившейся недавно в одной из наиболее популярных здешних газет – «АиФ – НН», может статься, и не последним. Но все равно – она не переставала удивляться, смущаться и видеть в этом какой-то подвох. А сейчас продолжала действовать хроническая мания преследования: она даже подозревала Александра в сговоре с парнем в черной куртке... но только до той минуты, пока новый знакомый не начал расспрашивать о случившемся. Пока она не услышала его вкрадчивый голос, не поглядела в эти глаза, которые одновременно выражали и сочувствие к ее слезам, и уважение к ее творчеству (он даже читал два или три романа писательницы Алены Дмитриевой), и восхищение ее красотой (еще Тургенев подметил, что страдания чрезвычайно к лицу русским девушкам, и хоть Алена девушкой давно быть перестала, все же она оставалась русской, и страдания продолжали ее украшать!), и в то же время – неприкрытое мужское желание...
Нет, Александр вел себя идеально. Проводив ее домой, не сделал даже попытки навязаться в гости, просто дружески чмокнул в щечку. Но именно его блудливые глаза оказались самым действенным терапевтическим средством для перепуганной Алены. А кроме того – твердо данное обещание сводить ее завтра же утром в службу заочной психологической консультации (то, что называется в просторечии «Телефон доверия»).
– Как ни странно, человека очень утешают горести ближнего, – серьезно сказал Александр. – Когда знаешь, что не у одного тебя болит и рвется на части душа, это иногда помогает взглянуть на свою проблему со стороны и убедиться в том, что все на свете относительно.
Алена задумалась. То есть навязчивое желание парня в кожанке непременно прикончить Алену Ярушкину – это нечто относительное? И ему не стоит придавать особого значения? Ну, тут уж Александр немножко перебрал... Но в чем он абсолютно прав, это в том, что не стоит зацикливаться на своих горестях. Они, конечно, кажутся Алене всеобъемлющими, однако вряд ли кому будет интересно, если свой новый детектив она посвятит целиком и полностью своим переживаниям. А она совершенно определенно делает крен в эту сторону. Говорят, что случайных встреч не бывает. Бог его знает, этого Александра, может быть, встреча с ним поможет прийти в себя? И до чего приятно, когда такой молодой-красивый смотрит на тебя ждущими глазами...
Впрочем, сейчас Александр смотреть-то на Алену смотрел, но, по всему чувствовалось, видел не ее, а пытался вообразить себе женщину, которая говорила с ним таким испуганным, нервным тоном и словно бы еще не решила: доверить свою проблему незнакомому человеку или бросить трубку, замкнуться в себе, пережить беду молча. Перетерпеть! Оттого она и мнется, и толчет воду в ступе, цепляясь за второстепенные мелочи: женатый – холостой, пожилой – молодой...
Однако до чего же приятная мелодия звучит! Теперь это аккордеон. Никогда ничего подобного Алена и слыхом не слыхала.
– Знаете, – негромко проговорил Александр, – вы ведь для чего-то набрали наш номер, верно? Вот и скажите то, что у вас наболело. Вспомните, вы в любой момент можете положить трубку и прекратить этот разговор, правда? Вы ничем не рискуете, доверившись мне.
– У меня сын... сын... – выпалила она с отчаянной решимостью. – Он связался... мне кажется, он попал в компанию, которая тянет его в какой-то омут.
– Наркотики? Секта? – быстро спросил Александр. – Криминал?
– Наверное, криминал. А как иначе? Если днем они изображают из себя массажный салон, а по сути дела, это публичный дом? Вы посмотрите рекламу в газетах, в том же «Перекрестке»: все наслаждения тайской эротики! Самые очаровательные девушки! Воплощение всех ваших самых изысканных фантазий! Что это, по-вашему, как не реклама публичного дома? А телефон, главное, тот же самый.
Ну что ж, подумала Алена, обычное дело. Сколько раз она читала в газетах о таких случаях!
– И что же именно вас волнует? – мягко спросил Александр. – Существование этих так называемых салонов, а на самом деле – замаскированных публичных домов? Увы, таковы реалии нашего времени, с которыми мы не в силах бороться. А кроме того, ваш сын... Простите, сколько ему лет?
– Двадцать два! – с отчаянием сказала женщина. – Он еще студент. В медицинском учится. Совсем мальчик!
– Ну, не такой уж он мальчик, – вздохнул Александр. – Я понимаю, что это ваше любимое дитя. Свет и смысл вашей жизни. Вы, очевидно, вырастили его сами, без мужа, ведь так?
– Так...
– Это я сразу понял. Матери, которая растит сына одна, порою трудно понять, что ее самое родное существо – все-таки существо другого пола. Это не девочка, не дочь, которую можно пришить к своей юбке, удержать в доме. Это мужчина. А у мужчин, вы должны это понять, существуют свои потребности. От них никуда не деться, как бы вы ни старались. И если ему нужна женщина...
– Да вы что? – перебила его собеседница почти грубо. – Вы о чем говорите? Вы думаете, я не понимаю элементарных вещей? У меня, между прочим, у самой есть любовник, я отлично знаю, как важен мужчине секс. Если бы мой сын посещал публичный дом, чтобы иметь там женщину, я бы практически не переживала. Но все обстоит совсем иначе! Это его имеют женщины! Понимаете? Он работает в этом публичном доме! Он проститутка!
И она расплакалась, заглушая музыкальные переливы.
– Господи боже! – пробормотал Александр и взглядом приказал Алене молчать.
Самое время! Она чуть не забылась и не воскликнула в свою трубку нечто подобное!
Хотя... что здесь неожиданного? Существование легальных или нелегальных публичных домов для удовлетворения естественных мужских потребностей ни у кого не вызывает особого протеста. Это, как только что сказал Александр, реалии нашего времени. Да и только ли нашего? Нормальная принадлежность быта всех времен и народов! Но ведь естественные потребности существуют не только у мужчин. У женщин их тоже ого-го сколько! И разве не справедливо, чтобы существовали такие дома, куда одинокая состоятельная дама могла бы отнести свои деньги, получив за них хотя бы час приятных ощущений в объятиях красивого мужчины? У нас ведь вроде равноправие! Женщины имеют право даже на руководящие посты в правительстве – почему бы им не иметь право употреблять мужиков для своего удовольствия?
Так-то оно так... Но вот, к примеру, имейся у Алены молоденький и хорошенький сыночек – вроде того, который должен был родиться у нее семнадцать лет назад, но не родился из-за выкидыша, после которого у нее уже не могло быть детей, – и окажись он вдруг работником дома свиданий для немолодых дамочек... Именно для немолодых, потому что молодым гораздо легче залучить мужчину к себе в постель. Кроме того, юность и свежесть влекут не только взрослых мужчин, но и взрослых женщин. Так что почти наверняка этому парнишке приходится обслуживать отнюдь не крошек-малышек с тугими попками и грудями, а дам с явными приметами возраста. То есть надо быть либо страстным любителем острых ощущений, либо таки-им профессионалом...
– А скажите... – задумчиво проговорил Александр, который раньше Алены вышел из ступора и вспомнил о своей профессии. – А скажите... кстати, как вашего сына зовут?
– Костя, – выпалила женщина. Но тут же спохватилась: – А вам зачем знать? – В голосе ее появились нотки подозрительности.
– Да просто так, чтобы говорить было легче, – пожал плечами Александр.
– А вы никому не скажете? – Теперь в ее голосе дрожали слезы.
– О чем, ради бога? Да и зачем мне что-то кому-то говорить? Моя задача – помочь вам в вашей проблеме, а вовсе не распускать сплетни. И в связи с этим я хочу спросить вот о чем: как вы думаете, почему ваш сын работает в этом... в этой фирме, скажем так?
– Как почему? Из-за денег, конечно! Вы что же, думаете, ему нравится... этим заниматься?! Нравится драть этих накрашенных старух?!
По лицу Александра было видно, что он вовсе не считает такую возможность абсурдной, однако в голосе собеседницы звучали столь истерически-агрессивные нотки, что высказать свое мнение было бы сущим безумием. И он со всей категоричностью проговорил:
– Нет, конечно, нет. Я так вовсе не думаю. Значит, все дело в деньгах... И каковы эти деньги? В самом деле настолько велики?
– Ну, если судить по тому, что Костик отдает мне как минимум тысячу-полторы в неделю, да еще ему остается на самую модную одежду, наверное, и впрямь немаленькие.
– Он отдает деньги вам? – вскинул брови Александр. – У вас хороший сын. А каков ваш собственный заработок?
– Господи, ну какой заработок у врача студенческой поликлиники? – уныло произнесла собеседница. – Полторы тысячи в месяц, иногда сотню за то да се подкинут... Вот и все.
Да, ситуация! Отсидев на непрерывном приеме с восьми часов утра до часу дня или с четырнадцати до двадцати вечера, вымотавшись морально и физически, мать Костика в месяц получает столько, сколько ее сын запросто отстегивает ей в неделю. Между прочим, психолог на телефоне доверия тоже имеет полторы тысячи в месяц. Что за комиссия, создатель!..
– Осталось выяснить самое главное, – осторожно молвил Александр. – Вы совершенно уверены, что Костя работает именно там, где вы думаете? Почему вы в этом уверены? Он что, вам сам об этом сказал?
– Да вы что?! – горестно усмехнулась его собеседница. – Я случайно узнала. Просто случайно! Просматривала газету – предпоследнюю страницу «Перекрестка», где реклама, – а там сразу несколько объявлений этих борделей. «Мисс Шарм», «Моя прелесть», «Умри от восторга!» и всякая прочая чушь. Вдруг бац! – знакомый телефон. Один раз у Костика из барсетки выпала визитка массажного салона «Красота и здоровье» – я, помню, спросила, что за визитка, он ответил: это салон, где я подрабатываю. Он и правда хороший массажист, курсы с отличием закончил. И я телефон запомнила, у меня вообще хорошая память на цифры. И вот в газете этот номер увидела. Глазам не поверила! Смотрю – это номер агентства интимных развлечений «Выбор за вами». Думаю, опечатка.
Позвонила туда, попросила Костика... ну, я, конечно, не сказала, кто я ему. Просто попросила его к телефону. А мне девушка говорит: «Костя пока подойти не может. У него сеанс заканчивается только через сорок минут. И сразу начинается следующий. Вы хотите его посетить? Пожалуйста, могу вас записать на половину одиннадцатого. Но если не желаете так долго ждать или это время вам не подходит, сейчас свободен Кирилл, так что, если угодно, можете встретиться с ним... Блондин, рост метр восемьдесят, модельная внешность. Он тоже очень хорошо работает, а берет дешевле, чем Костя, не тысячу двести, а только тысячу. Он еще стажер, но не сомневайтесь, у него хорошее будущее!» То есть эта бандерша меня за клиентку приняла, вы понимаете?! Я... я сама не знаю, что в эту минуту со мной было! Говорю: хорошо, запишите меня к Косте на пол-одиннадцатого. Скажите ваш адрес. И она мне говорит: улица такая-то, номер дома, квартира. Это находится на Мещерском озере. А я же знаю, что Костин салон на Мещере! Но я все еще надеялась, что это просто случайное совпадение.
Оделась, поехала туда. Нашла дом, нашла подъезд. Квартира на втором этаже, нормальная железная дверь... Я, конечно, не вошла. Спустилась вниз, спряталась у подъезда, стала ждать. Замерзла до смерти. В одиннадцать он вышел... То есть понял, что клиентка не приедет, что свободен, можно домой возвращаться. Он меня не видел, ну и я, конечно, к нему не подошла. Поймал попутку – и поехал домой. И тут сразу маршрутка, я на нее, так получилось, что даже раньше Кости приехала: он потом еще заходил пивка попить, у нас рядом с домом бар... Конечно, я ничего не сказала, но у меня такое ощущение, что все вокруг меня рухнуло, понимаете?
– Не совсем, – осторожно проговорил Александр. – В том смысле, что ваши ощущения я понимаю, а вот ваше поведение... Ну вот вы туда поехали, в это заведение, да? Зачем? Удостовериться, что Костя в самом деле там работает? Но из телефонного разговора с этой девушкой – кто у них она, диспетчер или что-то в этом роде, верно? – вы могли убедиться: да, работает. И вот вы находите эту контору... но не врываетесь туда, горя возмущением и грозя стереть с лица земли это блудилище. Ждете. Потом видите, как оттуда выходит ваш сын... но не кидаетесь к нему с кулаками и громогласными обличениями. Потом вы приезжаете домой... и опять молчите. Я так понимаю, Костя и по сей день убежден, что вы ни о чем не знаете и не подозреваете, где и кем он на самом деле работает? Почему вы ему ничего не сказали?
Несколько долгих секунд на том конце провода царило молчание, в смысле, раздавались только звуки музыки, а потом послышались гудки. Мать Костика бросила трубку...
– Я так и думал, – кивнул Александр, с видимым облегчением опуская свою. – Всю дорогу не мог вспомнить, что это за музыка, а сейчас сообразил: Яан Терзен, саундтрек к фильму «Амели». Вся Франция по этой «Амели» с ума сходит. У нас фильм прошел очень скромно, но музыка и в самом деле великолепная!
– И это все, что ты можешь сказать по поводу такого звонка? – возмутилась Алена.
– А, насчет звонка... – вздохнул Александр. – А что тут сказать? Обычная картина, когда человек хочет найти у психолога не правильный совет, не решение проблемы, а оправдание своим поступкам. С одной стороны, мальчика имеют старые тетки. С другой стороны – он имеет за это деньги. Для нашей бедной маменьки это большие деньги. И в глубине души она уже жалеет, что преступила замечательное правило: «Меньше знаешь – лучше спишь». Лучше бы ей и дальше не подозревать об истинном месте работы сынули. И от меня она ждала не этого естественного вопроса: почему, дескать, вы молчали? – а каких-нибудь общих рассуждений на тему: ваш сын уже взрослый человек, вполне может сам отвечать за свои действия, и разве вы не понимаете, что он поступает так ради вас? Ради того, чтобы облегчить вашу жизнь. Ну и заработать самому. В самом деле, кто-то просит милостыню, кто-то идет на курсы крупье при казино, кто-то выращивает грибы вешенки в гараже, а кто-то за деньги доставляет удовольствие женщинам. Suum cuique! Каждому свое!
– Ты серьезно так думаешь? – с изумлением посмотрела на него Алена.
– А пуркуа бы не па? – пожал плечами Александр. – Я, наверное, поступил не слишком корректно, сразу взяв в разговоре быка за рога, но моя задача – не успокаивать, не советы давать, а вскрыть проблему, которая в самом деле волнует человека. Меня интересует не столько звонок, сколько повод к нему. Я указал этой мамаше суть ее проблемы. Что же касается меня... честно, я не вижу ничего особенного в этой области деятельности.
– В смысле, в том, чем занимается Костя? То есть ты смог бы?..
– Не могу сказать, смог бы я делать это сугубо за деньги. Просто не знаю – не предлагали. Но в общении со взрослыми дамами не вижу ничего ужасного, честно. Наоборот – мне очень нравятся женщины старше и много старше меня. Гораздо больше нравятся, чем юные девочки, пусть даже эти дамы не столь упруги, как те подруги. – Александр хохотнул. – Во взрослых дамах есть особый шарм, который девочки когда-а еще приобретут. Понимаешь?
Значит, не только Девы (Алена была по зодиаку Девой) считают, что вечная юность была бы скукой, но и Близнецы (психолог Александр был по зодиаку Близнецом) придерживаются того же мнения?..
Янтарные глаза Близнеца-психолога приблизились. «Какие у тебя длинные ресницы!» – хотела сказать Алена, но поняла, что не успеет, что поцелуй случится раньше. Он и случился...
Целовался психолог великолепно, так, что Алену сладкая дрожь пробирала, пока его язык хозяйничал у нее во рту. А уж когда его прохладные пальцы скользнули под ее свитерок и прошлись по правому боку, она просто задохнулась. И было необыкновенно приятно, просто-таки пьяняще знать, что особенно возбуждает этого порочного мальчишку не столько наличие у Алены аппетитных округлостей, сколько немалая разница в возрасте. И возникло такое ощущение, что будь ей не тридцать семь, а еще на десять лет больше, янтарные глаза горели бы еще большим желанием...
Почему-то рядом с этим чудесным психологом Алене уже не столь сильно хотелось умирать, как три дня назад. И дождаться десятого января казалось не столь трудно, как раньше... Все в точности по пословице: ушла бы в монастырь, да много холостых!
Неведомо, как отношения между Девой и Близнецом развернулись бы дальше, но, к счастью, раздался звонок.
– Алло! – суматошно выкрикнул Александр в трубку, и тотчас же, буквально на глазах, его разгоряченное лицо сделалось спокойным, а прерывающийся голос зазвучал ровно, с прежними вкрадчивыми, обволакивающими интонациями: – Телефон доверия, слушаю вас.
Алена протянула руку к параллельному телефону, чтобы послушать и этот разговор, – и вдруг ее словно толкнуло что-то. Все-таки не зря она сегодня пришла к Александру! И дело совершенно не в его обалденных поцелуях и не в том, что чужие горести в самом деле оказали на нее терапевтическое воздействие. Поворот сюжета толкнулся в голове, как птенчик, готовый вылупиться из яйца!
Предположим, в том борделе, где зарабатывает на жизнь Костя, случайно происходит убийство. Нет, не случайно! Предположим, какая-то дама решает отведать любви юного красавца и едет туда. А потом ее находят мертвой. Ее нечаянный любовник тоже убит. Кто это сделал?! Притоносодержатель избавляется от трупов, но нанимает частного детектива расследовать дело... Или что-то в этом роде, ладно, подробности не столь уж важны, их Алена придумает потом. Сейчас для нее важнее антураж. Место действия, декорации. Конечно, их нетрудно выдумать. Но лучше бы все потрогать руками, увидеть своими глазами...
Поделиться книгой: