Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Чаша кавалера - Джон Диксон Карр на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Ночью, когда круглоголовые зажгли костры и распевали псалмы в честь победы, сэру Бингу удалось собрать дюжину людей. Это были раненые на изможденных лошадях, но только их он смог найти и уговорить.

Эти безумцы решили подождать, пока лагерь круглоголовых погрузится в сон, а потом осуществить самоубийственный рейд, поубивав, прежде чем погибнуть самим, как можно больше врагов обоюдоострыми кавалерийскими саблями. Правда, круглоголовые выставили часовых, но они не ожидали нападения.

Но когда сэр Бинг собирался подать сигнал к атаке, он обнаружил, что не может этого сделать без предупреждения.

Судя по тому, что я читала, это не был щепетильный век. Как говорит Том, большинство наших идей о честной игре берет начало в Викторианской эпохе. Но сэр Бинг Родон почувствовал, что физически не может убивать спящих безоружных людей.

Поэтому, прежде чем отдать приказ, он что-то крикнул голосом, который разбудил бы кладбище размером в сотню акров. Одна версия того, что крикнул сэр Бинг, содержится в исторических книгах, но существует и другая — вроде бы более правдивая.

После этого все тринадцать всадников пришпорили коней с боевым кличем кавалеров «Бог за короля Карла!» и помчались галопом в самую середину армии Оливера Кромвеля. — Вирджиния повысила голос и воскликнула чисто по-американски: — Том говорит, драка была что надо!

Внезапно смутившись и покраснев, Вирджиния откинулась на спинку стула.

Хотя Мастерс смотрел на нее с удивлением, ей незачем было беспокоиться о двух других. Сэр Генри Мерривейл и синьор Равиоли, выпучив глаза, слушали с напряженным вниманием.

— Это совсем по-итальянски! — воскликнул последний. — Лучше мало хороших солдат, чем много плохих! Что случится потом, синьора?

— Да, куколка моя! И что в действительности крикнул сэр Бинг, чтобы разбудить круглоголовых? Нет, я вижу, что вы не хотите нам рассказывать. Но что произошло?

Поток вопросов восстановил уверенность Вирджинии.

— Ну, я не авторитет в области сражений. Тринадцать человек не могли продержаться слишком долго, особенно против таких солдат, как «железнобокие»[20] Кромвеля. Но бывает, что мужчины и даже женщины, если они верят во что-то достаточно сильно, обретают сверхъестественную выносливость.

(Не вспоминала ли Вирджиния собственное прошлое?)

— В любом случае, — продолжала она, — двое из тринадцати кавалеров смогли выбраться живыми. Один из них даже дожил до старости и смог поведать свою историю, но это не был сэр Бинг Родон.

Сэр Бинг знал, что смертельно ранен. Его единственным желанием было добраться до Телфорд-Олд-Холла и в последний раз увидеть леди Мэриан.

Но вы понимаете, как трудно это было. Битва произошла в Нортэмптоншире, и ему предстояло проделать путь до Суссекса. Другой выживший спрятался, но сэр Бинг не стал этого делать. С той ночи он был меченым; за его голову назначили награду. Никто не знает, как он осуществил свое путешествие, скольких сменил лошадей и даже как смог удержаться в седле.

Тем временем — теперь мы вступаем в царство легенд — леди Мэриан почти обезумела от тревоги, не зная, где ее возлюбленный и что с ним случилось. Согласно легенде, однажды июньскими сумерками Мэриан сидела за клавесином в Дубовой комнате. Она ничего не слышала, но внезапно подняла голову и увидела в дверях сэра Бинга Родона.

При Нейзби на нем были шлем с хвостом из металлических пластинок, защищавших затылок, нагрудник и наспинник. Но ему пришлось бросить их, как и кавалерийскую саблю. Из оружия при нем была только рапира с рукояткой-чашкой — тогда новинка в Англии — без острых граней, которой можно было наносить только колющие удары.

Однако едва ли можно было толком разглядеть его одежду и лицо, покрытые грязью, пылью и кровью. Мэриан лишь увидела шатающегося сэра Бинга с длинными спутанными волосами, опускающимися на плечи.

Она подбежала к нему и обняла его. Сэр Бинг попытался что-то сказать, но не смог — то ли из-за раны, то ли еще по какой-то причине. Мэриан показалось, что он задыхается, что ему не хватает воздуха, и она подвела его к левому окну. Сэр Бинг опять попытался заговорить, но снова не сумел.

На его правой руке был массивный золотой перстень с крупным бриллиантом. Вместо того чтобы открыть окно, он использовал бриллиант как перо и написал на стекле: «Боже, благослови короля Карла и…»

Что дальше? Возможно, сэр Бинг хотел написать «и тебя» или «и Мэриан», но не успел это сделать. Они услышали топот лошадей и увидели всадников в латах, окружающих дом.

«Прячься!» — закричала леди Мэриан. Но произошло то, что вы, должно быть, видели сами: сверхъестественный прилив сил, который случается перед… перед концом.

Сэр Бинг открыл окно и спрыгнул на землю. Он не хотел, чтобы Мэриан видела, как его убивают. Они любили друг друга, но не могли пожениться, так как она уже была замужем.

Сэр Бинг приземлился на широкую зеленую полосу дерна, рядом с дубом примерно в дюжине ярдов от окна. Но патруль круглоголовых спешился и окружил его. Прижавшись спиной к дубу, он выхватил рапиру. Старый Блисс — управляющий, который умер в 1946 году, — часто показывал посетителям место последнего боя сэра Бинга Родона.

«Боже, благослови короля Карла и…»

Их было шестеро против одного. Сэр Бинг умирал, но был еще слишком опасен. Он успел заколоть двоих противников колющим ударом в горло, прежде чем они выбили у него шпагу и разрубили его надвое от плеча до грудной кости.

Леди Мэриан видела бой, стоя у окна. Она не могла подбежать к нему и даже не осмеливалась крикнуть, так как ее муж и родители находились в Телфорде, а дом могли сжечь за укрывательство беглого роялиста.

К счастью, леди Мэриан не видела гибели сэра Бинга. Она упала в обморок, хотя в то время женщины были куда выносливее. Согласно легенде, последнее, что успела увидеть леди Мэриан, был ее возлюбленный, прижавшийся спиной к дубу, и блеск большого бриллианта на его правой руке.

«Боже, благослови короля Карла и…»

Вот и все. Это всего лишь глупая старая легенда, и я надеюсь, что не отняла у вас слишком много времени. Эту историю Том рассказал мне, когда мы стояли у окна в первый вечер нашего медового месяца. Я знаю, что в наши дни не принято быть сентиментальными. Но я не смогла удержаться и заплакала.

Глава 5

Старший инспектор Мастерс прочистил горло, вернув всех к реальности.

— Многие молодые леди вели себя так во время свадебного путешествия, мисс, — утешительным тоном произнес он. — Даже моя жена.

Вирджиния посмотрела на Мастерса, и ее настроение изменилось. Ее негромкий смех отозвался в саду эхом под аккомпанемент плеска фонтана.

— Да, я знаю, что вы имеете в виду, — отозвалась она. — Спасибо, что привели меня в чувство. Раньше я часами стояла у этого окна, глядя на надпись и мечтая, но теперь я воспринимаю ее как само собой разумеющееся. Но вы понимаете, какое сильное впечатление может производить на людей эта история? Вот почему прадед Тома сто лет назад, в год Великой выставки,[21] изготовил из золота и драгоценных камней фальшивую реликвию — Чашу Кавалера.

Вирджиния снова улыбнулась:

— Я говорю людям, в основном, чтобы уберечь себя от лишних вопросов, что история о сэре Бинге, леди Мэриан и смерти сэра Бинга под дубом уводит в царство легенд. В действительности здесь больше правды, чем вымысла. Том и я могли бы это доказать. Должно быть, сэр Генри, вы и раньше слышали эту историю?

— Ее часть — о том, что произошло в Телфорде? — отозвался Г. М., массируя подбородок. — Да, куколка, в Суссексе она хорошо известна. Но я никогда не слышал другую ее часть — о битве при Нейзби.

— Легенду создал прадед Тома, — объяснила Вирджиния, — когда изготовил Чашу Кавалера. Демонстрируя ее на выставке в Кристал-Пэлас, он утверждал, что чаша принадлежала леди Мэриан, что, когда раненый сэр Бинг вернулся в Телфорд, она дала ему выпить из нее вина, и это придало ему сил для последней битвы. Я не виню его. В конце концов, должна существовать какая-то реликвия.

— Хотя в действительности ее не существует? — осведомился сэр Генри.

На лице Вирджинии отразилось сомнение.

— Ну, на стене в коридоре, напротив двери в Дубовую комнату, висит рапира с рукояткой-чашкой. Говорят, что она принадлежала сэру Бингу Родону, но Том этому не верит.

— Почему?

— Эта рапира изготовлена Клеменсом Хорнном. Но помните, я говорила, что один роялист спасся после атаки на лагерь Кромвеля? Значительно позже он оставил письменный отчет об этих событиях, где заявлял, что единственная рапира с рукояткой-чашкой, принадлежавшая сэру Бингу Родону, была работы Томаса д'Айлы. По-видимому, это правда. Величайшие оружейные мастера XVII века, изготовлявшие шпаги, которые славились легкостью и равновесием, были итальянцами или испанцами.

— Только не испанцами! — пренебрежительно фыркнул синьор Равиоли. — Все они были итальянцами! Итальянская история — горячая штучка! Все друг друга закалывать!

Кашель Мастерса вновь призвал к порядку.

— Все это очень хорошо, сэр Генри. Но не помогает нам в нашей проблеме.

— Вы так думаете, сынок?

— А каким образом, сэр, это может помочь?

— Не знаю, Мастерс. Но вы, вероятно, замечали в прошлом, как то, что выглядело случайным или имеющим целью подкрепить драматический эффект, на деле оказывалось частью плана.

— На сей раз это не так! Молодая леди рассказала вам много ненужных вещей, о которых не говорила мне сегодня утром. — Мастерс покачал головой. — А больше всего меня удивляет, что эта славная леди вместо того, чтобы рожать много детей, интересуется подобными вещами и, похоже, много знает о шпагах.

Испепеляющий взгляд Г. М. мог бы заставить съежиться бронзовую нимфу в фонтане.

— Мастерс, сынок, все дело в ее муже! Неужели вы никогда не слышали о Томе Брейсе?

— Заместитель комиссара говорил мне, — ответил старший инспектор, — что лорд Брейс — спортсмен. Но не могу сказать, сэр, что слышал о нем что-то еще.

— Вполне естественно, старая вы ищейка. Он не прославился ни в футболе, ни в боксе, поэтому не является героем для британской публики. Но его очень немногие превосходят в фехтовании, езде верхом и стрельбе из пистолета. — Г. М. задумчиво посмотрел на Вирджинию. — Чисто романтические виды спорта, куколка.

— О да!

— Романтика! — фыркнул Мастерс. — Дайте мне практичную реальность. Этого сэра Бинга погубило отсутствие здравого смысла. А если вы, сэр Генри, хотите задать вопросы о чаше, которая не была украдена…

— Именно это я и собираюсь сделать, — прервал его Г. М., — если вы перестанете болтать о легендах и дадите мне шанс. Итак, куколка моя…

Вирджиния только теперь начинала узнавать, каким острым и проницательным может быть взгляд сэра Генри Мерривейла.

— Мне пришло в голову, что на один из вопросов, который я хотел задать, — правда, отнюдь не на самый важный, — я уже знаю ответ. Мастерс говорит, что эта чаша обычно хранилась в лондонском банке. Меня интересовало, что она делала в Телфорде в ночь с прошлой среды на четверг.

— Она была там, потому что… — начала Вирджиния, но Г. М. остановил ее:

— Ну разумеется, куколка. Вы упомянули Великую выставку 1851 года. Я забыл, что сейчас лето 1951 года — года Британского фестиваля — и что в музее Черритона проводилась выставка реликвий, связанных с историей Суссекса. Чаша Кавалера экспонировалась там?

— Да, — кивнула Вирджиния. — И рапира тоже — она вполне аутентична в том, что касается возраста. Том предупреждал, что ни чаша, ни рапира не имеют ни малейшей связи с сэром Бингом Родоном. Но куратор сказал, что это не важно, так как невежды все равно этого не заметят.

— Правительственный девиз. Понятно.

Мастерс вскочил на ноги:

— Я не стану это терпеть! Если вы, сэр Генри, намерены обращать все на пользу вашим предубеждениям…

— Хорошо, — сказал Г. М. — Тогда берите ваше дело и засуньте его себе… и везите его назад в Лондон. Вместо того чтобы посвящать себя моему искусству, я пытаюсь помочь вам, сидя в сыром саду с риском заработать боль в горле и разочаровать моих слушателей. А вы что делаете, свинья вы неблагодарная? Я вам скажу! Вы…

— Погодите! — Мастерс вытер лоб и опустился на стул. — Вы в состоянии послушать меня хотя бы несколько секунд?

— Угу.

— Возможно — хотя я этого не утверждаю, — с достоинством заявил Мастерс, — имело место то, что янки называют обменом «любезностями». Но с этой минуты я согласен забыть о своих взглядах, если вы обещаете забыть о ваших предубеждениях. Договорились?

Г. М. кивнул.

— Тогда, ради бога, переходите к делу!

Г. М. снова повернулся к Вирджинии:

— Забудьте о змее в шляпе-котелке, и продолжим. Чашу и рапиру экспонировали на выставке в Черритоне. Почему же их забрали оттуда?

— Разве вы не слышали?

— Ох, куколка моя! Я репетировал, как галерный раб, чтобы достигнуть наилучших результатов моим весьма недурным голосом. Не слышал что?

— Сегодня пятница. Выставка должна была продлиться до субботы…

— Ну?

— Потом, как часто случается, выяснилось, что помещение нужно им для других целей — не спрашивайте для каких. Вы знаете, как это бывает. Вас донимают просьбами представить какую-нибудь вещь на выставку и как можно скорее. Вы с ног сбиваетесь, чтобы это сделать, а затем, в самое неподходящее время, вам внезапно звонят и сообщают, что вещь им больше не нужна, прося срочно забрать ее.

— Со мной такое случалось, куколка. Ну и что же произошло?

— Том ужасно беспечен, и я, боюсь, тоже. Но Чаша Кавалера принадлежала его прадеду, поэтому он ее бережет. Том договорился, что специальный курьер из банка поедет в Черритон в субботу утром и перевезет чашу в Лондон, прежде чем банк закроется в полдень. Но смотритель черритонского музея позвонил в Телфорд в среду во второй половине дня и попросил забрать чашу немедленно. Том использовал несколько неподобающих выражений, но сел в машину, поехал в Черритон и привез чашу и рапиру. Поэтому чаша оказалась у нас.

Вирджиния поколебалась, слегка нахмурившись.

— Не хочу говорить ничего плохого о мистере Лоуфе — смотрителе музея. Выставка была великолепной. И наш Дженнингс помогал в ее организации.

— Дженнингс? Кто это, куколка моя?

На этот вопрос ответил Мастерс довольно угрожающим тоном.

— Дженнингс — дворецкий в Телфорде, — мрачно произнес он, явно думая об отсутствующем Бенсоне, и неожиданно усмехнулся. — Но маленькая леди говорит, что бедняга слег с зубной болью. Ха-ха-ха!

— Что с вами? — сердито осведомился синьор Равиоли. — У человека болит зуб, а вы находить это забавным! У вас нет сердца?

— Конечно есть. Но дворецкие!.. Брр!

— Заткнитесь! — потребовал Г. М. — А теперь, куколка, мы подошли к ночи, когда эта чаша не была украдена.

Поскольку чаша не была украдена, любой посторонний мог поинтересоваться, почему среди группы воцарилось странное напряжение, затронувшее, по-видимому, всех, кроме синьора Равиоли.

— Судя по словам Мастерса, — продолжал Г. М., — ваш муж решил запереть чашу в сейф в Дубовой комнате и просидеть рядом с сейфом всю ночь. Вы всегда принимаете такие меры?

— Нет-нет, никогда! В деревне редко опасаешься, что у тебя могут украсть картины или столовое серебро. Но недавно по соседству произошло несколько краж со взломом… — Вирджиния задумалась. — Хотя, по-моему, настоящая причина была в том, что нам и без чаши хватало волнений.

— Вот как? Почему?

Вирджиния развела руками:

— Ну, прежде всего, мой отец из Америки гостил у нас несколько дней…

— Ваш отец из Америки?

— Надеюсь, сэр Генри, вы хотя бы не скажете: «Разве вы американка? Вы говорите совсем не так, как в фильмах!»

— Я не собирался говорить ничего подобного, куколка. Меня просто заинтересовало, не знаком ли я с вашим стариком. Кстати, кто он?

— Отец молодой леди, — вмешался Мастерс, — сенатор Харви…



Поделиться книгой:

На главную
Назад