Горячее лето 42-го

Как я разносил колонну, описывать особо не буду, не в первый раз, силы неравны, но вот какие разрушения нанес первый залп, опишу. Японец разметал мотоциклистов в передовом дозоре, три мотоцикла в хлам, четвертый перевернулся, а два других расстрелял из пулемета. Дозор усилен бронетранспортером был, второй выстрел японца и достался ему. От фугаса кузов раскрылся как бутон цветка. Десант, что покинул его отсек, почти весь полег от близкого разрыва и осколков. Выживших добили из пулеметов, подранков мне не нужно, это я в танке, а сельские могут пострадать. Мой «китаец» и ИС ударили бронебойными снарядами по «тридцатьчетверкам». По первому танку, где явно командир в люке башни сидел, и по последнему из четырех целил в моторные отсеки, туда и попал. Они остановились, с развороченными двигателями, и заполыхали, а мои танки, перезарядившись, успев отхватить по две болванки от уцелевших танков, ну и от броневиков тоже, но второй залп поставил и на этих двух машинах крест. Танков у немцев не осталось. А броневики я расстреливал фугасами. Постоянно работали пулеметы, пятная отверстиями тент грузовиков, не все солдаты покинули кузова грузовиков. «Тигр» фугасом разметал замыкающих мотоциклистов. Мой «немец», посылая фугас за фугасом, разносил машины, пулеметы работали по пехоте.

Мои баллы и счет стали быстро пополняться. Уже через три минуты я японцу и ИС исследовал и купил ходовую.

Танки медленно сближались с колонной, работая пулеметами. Это основное, пушки хлопали все реже, выбивая фугасами крупные группы немцев, по противотанковым пушкам, две успели развернуть и даже выстрелить. Моему китайцу гусеницу сбили, но я ее быстро починил и продолжил избиение. Японец дополз до колонны и переехал на другую сторону дороги, повернувшись передом в сторону хвоста, и все его пушки и пулеметы активно заработали, все, кто тут залег и стрелял по нам, теперь были в его прицеле. В общем, избиения немцы не выдержали и решили сдаться, только некуда мне их брать, поэтому я продолжал стрелять на поражение по тем, кто поднимает руки. Другие, видя, что все равно скашивают их пулеметными очередями, стали драться дальше с отчаянием обреченных. А я к ним ближе чем на пятьдесят метров танки не подгонял, чтобы не подорвали, расстреливал пулеметами все, что считал опасным, и двигался дальше. Так до конца колонны и дошел. «Тигр» никому удрать не дал, расстреливая из пушек или пулеметов. Светились точки трех десятков раненых, минута работы пулеметов – и выживших нет. Убедившись в этом, я открыл люк и помахал рукой сельским. На этом все, теперь их работа. Они, согласно договоренности, ожидали, пока я закончу. Я, конечно, старался поменьше повреждать технику, только не всегда это удавалось, немцы залегали вокруг, используя ее как укрытие. Так что, если найдется среди этих четырех десятков грузовиков хотя бы пять целыми, сильно удивлюсь.

Сельчане быстро добежали, убедившись, что выживших нет, стали споро работать, рассредоточившись. Я сразу попросил мне подготовить мотоцикл и запас бензина для него. Не на танках же мне гнать к немцам в тыл. Соглядатая пока в небе не было, если меня и ищут, а искать точно должны, то явно в другом месте. Так что воспользуюсь более скоростным транспортным средством.

Уже через час вот какие были новости. Целыми нашли два мотоцикла, еще два можно за сутки восстановить. Один бронетранспортер ремонтопригоден, остальные в хлам, как и броневики, так и танки. Тем более почти все они горели и внутри слышались разрывы сгорающих снарядов. Из грузовиков пятнадцать на ходу. Нужно только колеса с других перекинуть, чем и занимались. Сносили в общую кучу пулеметы, автоматы, амуницию, то есть все это сельчане явно собирались забрать. Документы убитых немцев тоже собрали. Кстати, уцелела легковая машина, в которой ехал командир батальона, майор. Корней ее себе забирал, сейчас колесо простреленное меняли, потом резину отремонтируют, сейчас не до этого. С уцелевших машин снимали самые ходовые детали. На запчасти. В двух машинах обнаружили бочки с бензином, там быстро стали забивать чопики. Некоторые прострелены оказались. Еще две машины с топливом сгорели. Хорошо, эти уцелели и огонь до них не добрался. Работы им тут еще часа на два, а я спешил, так что, когда мне мотоцикл подготовили, я переоделся под немецкого унтера, этого самого батальона, отобрав себе документы с похожей фотографией, и мы стали прощаться.

– Корней, ты про Машу в курсе? – уточнил я и на его кивок продолжил: – Если ребенок будет, помоги ей, чем сможешь. Я ее не бросаю, просто знаю, что до конца войны не доживу. Если будет ребенок, безотцовщиной станет, а это неправильно.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Только присмотреть я смогу после войны, – показал он мне восстановленную руку. – Я же по возрасту под призыв попадаю. Снова в армию вернусь. Да и парни тоже. Жене поручу, она за Машей и ее братом присмотрит. Они беженцы, да не простые. Отец у них командарм Лукин. Слышал о таком? Пропал без вести осенью сорок первого в окружении.

– Было дело. Ты сам кем был?

– Призвали как воентехника первого ранга. Одного мы звания. В автобате был замом командира по ремонтной части. Под Ржевом под бомбежку попал, осколок руку как ножом срезал. После лечения ближе к Новому году списали, вот и вернулся в родное село на старое место, я и до войны нашим машинным двором руководил. Документы я все сохранил, звание тоже получу и дальше воевать буду.

– Орден за что получил?

– Это еще за Смоленск. За спасение и эвакуацию тылов армии, на колонну немецкий десант напал, я поднял всех в атаку. Перебили их. Командарм это лично видел и наградил.

– Понял. Добро. Ну, прощай.

Мы обнялись, другие тоже подошли, и мы попрощались. Я уже отогнал танки в овраг, где они ранее в засаде стояли, оседлал мотоцикл и погнал прочь по дороге, держа общую скорость километров сорок; редко, где попадался ровный укатанный участок, уже пятьдесят в час. Километров на десять удалился, когда обнаружил немецкий самолет-разведчик. К колонне летел. Явно на дымы. Ничего, танки уже самоуничтожились, должны пропасть, так что подтвердит уничтожение и что несколько грузовиков и один мотоцикл пылят дальше к селу, вот и все. Кстати, сельские меня удивили. Думал, я хомяк, но по сравнению с ними я нервно курю в сторонке. Восстановив несколько машин, загнали их в овраг и подогнали к склону, к кузову бросили два снятых борта как аппарель, и закатили все уцелевшие мотоциклы внутрь, соберут из несколько целые, остальные на запчасти. Оружие туда дополнительно загрузили, не оставляя свободного места до полной грузовой загрузки. Ни одну машину не бросили, хотя людей за руль не хватало. Сделали жесткие сцепки и готовились отбыть. Думаю, уже покинули колонну, когда разведчик прилетел, так что все ценное забрали. Место для станков оставили, загрузят и покатят нагонять своих. Где их искать – точно знали.

Двигался я по полевым дорогам до полудня, дважды меня обстреливали, пули рядом свистели, видимо окруженцы. Да точно они, горели зеленым, но я только прибавлял газу и уезжал, не до них. Так и добрался до аэродрома. А тот как раз и пуст. Засада там и, похоже, минное поле. Передислоцировались немцы, тут или ближе к своим передовым войскам, или их просто убрали подальше, решив, что я снова буду работать по аэродрому. Так тоже может быть. Поэтому я покатил дальше, выискивая посты фельджандармов. У них узнаю свежие новости. Нашел пост уже через час, убедился, что рядом никого и последняя прошедшая мимо колонна уже далеко, подъехал и расстрелял их из двух наганов с глушителями. Вот подранка и допросил, специально старшего оставил, унтер-офицера. Как я и думал, нужной информацией он владел, не в полной мере, но хоть что-то знал. Оказалось, я был прав со вторым предположением, что немцы просто убрали отсюда аэродромы подальше, определив, кто против них работает. Быстро они. Пришлось поломать голову, как решить вопрос с самолетами для генерала, все же я обещал пополнить его корпус, пусть и трофейной техникой, а он должен все подготовить, добыть еще транспортные самолеты и ожидать сообщения от меня. Отмашки с координатами. Нехорошо как-то получается, а брехуном прослыть я не хочу.

Параллельно я допрашивал унтера, причем поторопился, снова на дороге очередная автоколонна, да еще похоже обоз идет. Мотоцикл я их продал в магазин, только топливо слил, оружие и форму тоже. Тела двоих спрятал в высокой траве, чуть не подорвался, они тут, видимо, давно стоят, заминировали, не могли туалет оборудовать? А чуть позже и этого спрятал в траве. Интересовали меня именно аэродромы, но он знал только об одном. Да и то неполноценно – подскока. Там небольшая группа истребителей стояла. Охотились за советскими самолетами. Да за кем тут охотиться?! Уже какой день я ни одного не видел, кроме того, на котором сам летал, да тех двух транспортников, но они не боевые. Этот аэродром подскока недалеко находился, меня заинтересовало в нем то, что, по словам унтера, он там видел связной самолет, а «шторьх» – это то, что мне нужно. Тем более я надеюсь там найти языка информированного, который даст новые координаты нужных аэродромов, а меня интересовали именно истребители и штурмовики. Немцы в воздухе почти постоянно висели. Разведчиков часто видел. Штурмовики летали, пару раз бомбардировщики были, но чаще всего именно истребители мелькали. Где парами, где в сопровождении. Один раз видел три транспортных «юнкерса» и двенадцать истребителей сопровождения. Я их проводил долгим взглядом и прикинув маршрут, посмотрев на карту. Хм, летели в сторону уничтоженного мной моторизованного батальона. Не он ли их заинтересовал? Как я понял со слов унтера с поста, искали меня у противника особые специалисты, которых не могла не заинтересовать моя манера боя и появление из ниоткуда танков, да еще необычных и мощных; были свидетели, были, не могли не быть. Может, таких экспертов к расстрелянному батальону и везли? Вполне возможно. Охрану и спецов. Как-то все в тему ложится.

Ладно, если повезет, узнаю, так это или нет, а пока едем к аэродрому, он действительно не так и далеко находится, полчаса ехал, пока до него наконец добрался. Единственный минус, он в километре находился от окраины небольшого городка, забитого немецкими войсками. Шуметь нельзя. А мне пофиг, я в наглую, прямо к шлагбауму подъехал, который охранял часовой, рядом было пулеметное гнездо, обложенное мешками, и палатка стояла. Оттуда вышел сонный унтер и подошел ко мне, с интересом рассматривая с ног до головы. В моих руках появились два «вальтера», оказалось, у немцев тоже было бесшумное оружие, и я предпочел в этот раз использовать его. Купил, уже поднимая руки, и те появились прямо в ладонях, отчего я немедленно открыл огонь. С левой руки три пули достались пулеметному расчету, с правой – унтеру и часовому. В палатке еще две точки были, наугад пустил в них несколько пуль, одна сразу погасла, другая замерцала, ранен, но следующие выстрелы погасили и ее. Сам я параллельно вызвал немецкую «тройку», мелькать тут советским танком явно не стоит. Он рванул вперед, давя палатки с людьми. Грохнула пушка, разнося зенитку, а потом второе пулеметное гнездо с другой стороны, пулеметы работали не переставая. У командирской палатки я положил осколочный снаряд, замерцали все трое, что там находились. Так что пока танк буйствовал, я подкатил к палатке, издырявленной осколками, и, забежав внутрь, пристрелил двоих, радиста и офицера. Стал быстро допрашивать второго, гауптмана, думаю – старший. Сломал его быстро, да он и не отпирался. И показал на карте, куда кого перебросили и какие там части стоят. Добил его, быстро все карты собрал, трофеи отправил в магазин, продав все, включая шесть «мессеров». Они не пострадали, в капонирах стояли. Однако «шторьх» все же был.

Чтобы отвлечь немцев, я отправил танк к окраине города, где уже появились пехотинцы, два грузовика и броневик, и открыл по ним прицельный огонь. Десять минут бой шел, я успел самолет подготовить, он не в капонире стоял, в стороне, накрытый масксетью, и, запустив двигатель, вскоре взлетел (бак полный, время есть). На бреющем ушел прочь. А броневик подбил и поджег, как и оба грузовика. До взвода пехоты уничтожил. Остальные поспешили уйти, ожидая, пока подтянут что-то серьезнее, но я уже улетел, и танк самоуничтожился.

Глава 7

Через сомнения приходим к истине.

Марк Туллий Цицерон

Самолет слушался меня прекрасно, поэтому я сосредоточился на полете. Кстати, У-2 в управлении действительно легче, там я мог крутить головой, одновременно управляя, изучать обстановку, а тут максимум мельком осмотреться и продолжать пилотирование. Да и закрытая кабина почему-то стесняла, хотя плюсы, конечно, есть, летел не используя очки. То есть автоматизма нет, опыта не хватает, окрестности и воздух рядом я не держу под вниманием, поэтому, если кто появится, я это замечу в последний момент. К счастью, никто не появился. Нет, я приметил пару раз группы немецких самолетов, но далеко и куда выше, а я летел на бреющем. Оттого и был сосредоточен на пилотировании. Дело не простое и для опытных летчиков, что уж обо мне говорить. Где пятьдесят метров высота полета была, а где и тридцать, но в основном сорок, летел на максимальной скорости. Да и старался держаться подальше от крупных скоплений противника.

А вообще немцы, сберегая свои летные части, угнали подальше от зоны моих действий свои штаффели. Большую часть за три сотни километров, далеко, но работать смогут. Летел я к штурмовикам, тем самым, где восемьдесят «лаптежников» было. План такой: добираюсь, километрах в пяти от места назначения совершаю посадку, чтобы не засекли мое прибытие, куплю тюк маскировочной сети, накрою самолет и пешком прогуляюсь до аэродрома. Как раз к темноте, уже на границе аэродрома, чтобы не вспугнуть, достаю танки и атакую. Арту не забыть, чтобы посмотреть сверху, как аэродром расположен и как все на нем размещено.

По поводу боя с батальоном. Я, конечно, там хорошо заработал, но арта выстрелила всего пять раз. Да и то не по батальону, а по одной из мотогрупп, что обнаружилась в четырех километрах. Накрыла всех, выживших не было, точнее пятый снаряд покончил с уцелевшими. Танки тоже заработали, но не так и много, как хотелось бы. У китайца ранее были открыты ходовая и двигатель, на рацию не хватало баллов, но после боя хватило на следующее орудие. Тоже сто двадцать два миллиметра, модель Д-25Т. У ИС-3 ходовую в начале боя исследовал и установил. Потом двигатель и под конец боя башню купил. Как же я радовался, когда приобрел и установил зенитный КПВТ. Орудийный досылатель, для двигателя улучшения, как и для ходовой. В общем, модернизировал, как мог. Жаль, орудие пока тоже самое дубовое. На дальних дистанциях, от двух километров, о том, чтобы попасть, можно только мечтать, или если повезет. «Тигру» после ходовой купил двигатель, на башню баллов не хватило, пришлось с личного счета добавлять. Исследовал, купил и установил. Ну и все модернизации, включая маскировочную сеть и орудийный досылатель. Вот с японцем поработал чуть больше. Исследовал, купил и установил улучшенный более мощный двигатель, башня тут одна. Купил предмаксимальную радиостанцию, орудие в сто пятьдесят миллиметров. Немного короткое, но для работы самое то. Ну и также дополнительными опциями все улучшил. Я, когда танки отгонял в овраг, чтобы те там самоуничтожились, отметил, что управляемость резко повысилась. Кроме разве что японца, тут не сильно изменения заметны, медленный он, как и был. Кстати, у японца, оказывается, был зенитный пулемет, я его приобрел и установил. «Тупе 97». Слабый винтовочный патрон, но дополнительный пулемет, это очень неплохо, особенно по пехоте. Для этого и нужен. Если что, у меня два крупнокалиберных на китайце и ИСе. Причем у китайца тоже будет КПВТ, но чуть позже, пока на башню не заработал. Сейчас у него ДШК.

В общем, модернизация идет, на треть модернизировал танки, уже неплохо, изменения заметны. Однако есть все же «но». Если для долгого применения и боев, то замены восьмому уровню нет, но для кратковременного слишком дорого стоят, чтобы вот так применить и убрать. Если проще, я не отобью вложенные средства при уничтожении аэродрома. Да-да, это так. Тут даже японец полтора миллиона стоит, а остальные? По два с половиной миллиона. Если учесть, что у меня тринадцать с половиной на счету, деньги есть, но без резерва останусь, а это не хорошо. Поэтому покупаю пятый уровень и работаю. Летел и размышлял. Кто бы подумал, что я вместо планов по уничтожению аэродрома бухгалтерией займусь, выгодно мне это или нет. Было бы смешно, если бы не стало так грустно. Наконец я добрался до аэродрома и мягко прижался к земле. Потрясло, но сел благополучно в четырех километрах от аэродрома, он там за возвышенностью. В воздухе никого, свидетелей нет, горизонт пуст. Днем это делать действительно удобнее и проще, чем ночью. Быстро все заглушил и перекрыл, купил маскировочную сеть и накрыл самолет. Теперь он похож на большой куст, одинокий в степи. Масксеть взял под цвет травы, так что особо не привлекала внимание, я купил маскировочную накидку, шлемофон снял и убрал за пазуху, потом не спеша направился к аэродрому. Тут карта показывала, что если обойти, то будет низина, где мертвая зона для охраны, там можно достать танки и внезапно атаковать, но сначала арту, чтобы изучить расположение части.

А вокруг были следы старых боев, что отгремели тут неделю назад или около этого. Я видел остовы четырех сгоревших Т-26. Корпус «тридцатьчетверки», башня рядом лежала. Кругом воронки, сверху их видно бы было, а сейчас в траве и не рассмотришь. Левее, отсюда не видно, позиции уничтоженной пушечной батареи. Бои тут шли нешуточные и, похоже, маневренные, не видел окопов или стрелковых ячеек. Шел я к возвышенности, с нее можно рассмотреть аэродром, определюсь, что там и как. Может даже и арта не понадобится. То, что на возвышенности никого нет, я не уверен, но двигался уверенно, и, если там кто-то есть, мою посадку и маскировку все равно видели. Тут степи, не спрячешься. К счастью, на возвышенности действительно никого не было, хотя я и обнаружил тут замаскированный окоп, над ним маскировочная сеть натянута, но видимо, в оборону его еще не включили. В этом я убедился, когда увидел, как два связиста с катушкой кабеля тянут полевку сюда, к окопу. Только они далеко были. Охрана еще принимала дела, как я понял. В бинокль я осмотрел расположение и разозлился. Немцы очень качественно подошли к охране, у аэродрома работали саперы, окружая его границы минными полями. Хорошо, только начали работать, много проходов было, и я их запоминал. Ночью пройду. А пока тихо ползком свалил, чтобы связисты спокойно работали. Так и лежал в траве до наступления темноты. Связисты работу закончили, проверили связь, это они делали при шести солдатах, которые пришли пешком от аэродрома. Все, на удобной возвышенности установлен наблюдательный пункт. Кажется, там даже стереотруба есть.

Как стемнело, я дождался, когда пост пройдет проверку по связи, и перестрелял их из пистолетов. «Вальтеры» работали отлично, жалоб нет. После этого побежал по полю к окраине, обходя уже заминированные участки. Хм, немцы там даже флажки предупреждающие установили. А вообще, изучая охрану, я и сам аэродром окинул взглядом. Так вот, штурмовики на месте, но их было меньше, чем должно быть, около пятидесяти, но чуть позже сначала двадцать, потом еще девять вернулись с боевого вылета, один дымил. Похоже, работали немцы без устали, кого-то бомбили. Так вот, помимо штурмовиков было три десятка истребителей, вроде восемь транспортных самолетов, плохо вижу и точно не скажу, и несколько специализированных разведчиков. Тоже сколько – точно не скажу. Одним словом, на аэродроме было около ста пятидесяти немецких самолетов. И батальон охраны. Чую, могу больше полвины самолетов потерять просто при случайных попаданиях, причем не с моей стороны, во время ночного боя.

Достал я технику пятого уровня. Советскую машину, немца, японца, и китайца, а также арту американскую. Из всех арт пятого уровня разных стран, у этой самый крупный калибр, сто пятьдесят пять миллиметров. Ее задача накрывать крупные скопления солдат противника, уменьшая их поголовье. Да и зенитки тоже, что танки не достанут или не доработают. Самые крепкие броней это немец и японец, они тяжелые, китаец с советским танком были средними, «тридцатьчетверки», но выбрал я немца. Он хорошую фору давал японцу по комфортности. Да и не такой я мелкий, как японцы. Устроившись, я прикинул план атаки. Общая атака фронтом, с выдавливанием немцев с территории аэродрома и уничтожением их в открытом поле, как и раньше, делал, так меньше техники повредится. После уничтожения меняю два танка на две арты и начинаю бить по селу. У аэродрома находится крупное село, в трех километрах, сплошное красное пятно, немецких войск там хватало. Не дам им приблизиться к аэродрому, вызову наших и, пока они летят, выбью из села самые крупные части артиллерийским огнем. Прямую атаку отобью танками, дальше наши прилетают, я показываю, где полоса – ракетами. После посадки даю работать и жду, когда закончат. На мне общая охрана и оборона. Времени у них до утра. Они улетают, а я возвращаюсь к «шторьху». Кстати, топливом запастись нужно, перемещаться воздухом мне нравится все больше и больше, внезапно для противника появляясь там, где меня не ждут. Тут ждут, но как я понял, оборону строили не на всякий случай. Все же у вермахта авиация на первом месте, и, пока она держит небо, они и наступают. Если ситуация изменится, будет плохо, и генералы это понимали, оттого и защищали летчиков как могли.

Что ж, пора работать! Я запустил двигатели всех танков и установки, последняя сразу громыхнула выстрелом, я ее уже навел на цель, и она точно поразила ряд палаток и выбила часть солдат, что там спали. Арта последовала за танками, что подъезжали к границам аэродрома, тут уже работали и пушки, и пулеметы, а арта, проезжая, делала каждые пятьдесят метров по выстрелу. Ее тяжелые фугасы рвались в центре крупных скоплений немцев, охваченных паникой. Старался класть снаряды подальше от техники, у жилого сектора. В общем, стандартная ситуация, работал, выдавливая немцев на другой край аэродрома. Шли фронтом, танки разъехались, сделав охват на полтора километра, за моей машиной шла арта, она сейчас по зениткам работала, и небезуспешно, хотя мои танки их тоже выбивали. Немцы сопротивлялись отчаянно, дважды мне «тридцатьчетверку» сжигали, один раз «китайца», трижды подбивали «немца», но броня выдержала. Это «японцу» все по барабану, работал с огоньком во всех смыслах. Выдавив немцев за границу территории аэродрома, долго бил из орудий и стрелял из пулеметов. Многие пытались схитрить, укрыться в траве, но я их видел. Еще несколько десятков подорвались на своих же минах, видимо не знали, где находятся. Там минное поле смешанное, противотанковые и противопехотные вместе, как я понял. Потом короткими пулеметными очередями добивал подранков в поле. А арта ухала орудием с периодичностью пять выстрелов в минуту, отправляя снаряды к селу.

Оттуда уже выдвигалась колонна, на машинах и пешком, вот и разметали их, заставив вернуться обратно. Только дома зашитой от артогня не стали, так что немцы отходили. Подранки и на аэродроме были. Я пропустил десятка два, погоняв китайца, и тот их убрал. Арта продолжала работать, я убрал оба средних танка за пределы управления и после самоуничтожения вызвал две арты, советскую пятого и британскую шестого уровня. Теперь три арты били по селу. Причем управляя ими сверху, я опустился ниже, огни горевших хат и построек освещали солдат, что-то мне странным в них показалось, и понял – так это румыны. Редко где немецкие мундиры мелькали. Вот и встретились наконец-то. Если ранее я планировал сразу улететь, то теперь, пока этих сволочей полностью не изведу, тех, что вижу на своей тактической карте, не улечу. Даже странно, думал, они южнее воюют, а вон где встретил.

Я же зашел на узел связи, он в полуземлянке был, аппаратура в порядке, достал из кармана листок, проверил рацию и стал вызывать по нужному каналу генерала Лазарева. Ответил радист почти сразу, а чуть позже другой голос появился, это генерал был. Тут я отвлекся, с помощью верхнего наблюдения обнаружил у румын пушки, что вполне могут достать до аэродрома, и перенацелил орудия, они в поле за селом стояли. Дивизион целый. Да и по крупным скоплениям румын не забывал бить. Село я не жалел, зеленых точек там было мало, хотя и были, не отрицаю. Я сообщил координаты, подтвердив их дважды, потом количество самолетов, сообщив, что часть осколками побиты, так что треть точно не взлетит, и подтвердил, что аэродром безопасен, ситуация под контролем. Он велел ждать первую группу через два часа. Оказалось, лететь им далеко. Да и зона ответственности тут ВВС Юго-Западного фронта, а корпус числился за Южным. Арты работали просто восхитительно, да так, что я два других танка тоже сменил на арты. Их теперь пять. Советская и французская пятого уровня, американец и британец шестого. Немец пока второго, но это ненадолго. Особо много внимания арты не занимали, поэтому я нашел грузовой мотоцикл и поставил в его кузов восемь канистр с авиационным бензином и одну с моторным маслом. Проверил взлетную полосу, прикинул, как буду освещать ее. Решил огнем костров. Пусть некоторая поврежденная техника еще полыхала, однако сгорит к прилету наших, дымить будет. Сигнал по прилете ракетами дам, уже приготовил трофейные, опознаюсь по рации и подожгу сигнальные огни. Подумав, я просто отобрал два десятка ведер и поставил канистры рядом, сделал факел, при подлете налью бензин в ведра и подожгу, вот и освещение.

До подлета я все подготовил. Завел грузовик, и тела немцев на взлетной полосе, их тут семь десятков валялось, проволокой привязывал за руки и за ноги, сразу по пять-шесть тел, к буксировочному крюку и волоком утаскивал на границу поля аэродрома. Этим и занимался, пока не услышал далекий гул авиационных двигателей. Сбегал к радиоузлу, опознал – свои, подтвердил безопасность посадки, дал сигнал ракетами. На легком мотоцикле просто ехал и поджигал бензин факелом (я уже налил бензин в ведра, пусть выдыхается), все на ходу, не останавливаясь. Сначала одну сторону, потом вторую, освещение отличное. Сначала один транспортник сел, его покинуло десяток бойцов с автоматами, рассредоточившись. Я к ним подъехал, опознался, да и вид мой советского танкиста был им явно привычным, а потом пошли на посадку остальные. Они им фонариком помигали определенным кодом. В первом самолете, кроме десятка бойцов и двух командиров, явные особисты, были и авиационные техники, полтора десятка при командире, что сразу побежали осматривать ближайшие самолеты. Они тут стояли ровными шеренгами, красиво, наверное, с воздуха смотрится. Один особист ко мне прицепился, мол, я обязательно должен с ними лететь, но я отмахнулся, дескать, не мешай, артами управляю, да и не полечу я никуда. И на приказы его командиров мне плевать, то есть не волнуют они меня, и подчиняться не буду. Так что тот ушел помогать коллеге, что взламывал сейфы, собирал секретную документацию и карты. Работы им там немало, паковали в мешки и относили к одному из транспортников. Все, что они нашли, один из автоматчиков охранял, остальных часовыми вокруг аэродрома выставили. На мои слова, что никого рядом, я все контролирую, отмахнулись.

Остальные после посадки разбежались по аэродрому. Активно работали, подогнали бензовозы к тем самолетам, на которых прилетели и начали заправку. После заправки эти транспортники загрузили до полного трофеями, и они сразу улетели. В радиоузле радист сидит, держит связь со штабом корпуса. Там один из командиров ВВС, майор, изучает бумаги. Шустрят так, что позавидовать можно, видимо еще у себя распланировали, кто и чем займется, оттого и не мешкали. Да так, что уже через полчаса тридцать шесть самолетов поднялись в воздух. Транспортники, «Юнкерсы-52», они во время боя не пострадали, и их было девять. Также все разведывательные самолеты, семь штук. Их было десять, но три сильно повреждены, с них два механика споро снимали разведывательную фотоаппаратуру и радиостанции. Да и все, что представляет ценность, запчасти тоже. Помимо выше перечисленных самолетов в воздух подняли десять «лаптежников». Только у ведущего был штурман, в остальных лишь летчики. Даже штурмовики загрузили перед отлетом, набили парашютами места штурманов до полного. Ну и десять «мессеров». Такой был состав первой группы, отправленной к аэродрому у штаба корпуса, где все будут принимать. Дальности вполне хватало. К слову, все самолеты заправили, если у кого баки пустые были, но в транспортники, я видел, загружали бочки с моторным маслом. Видимо, наше немецким самолетом не подходило. Вот так и шустрили, росла куча ценного имущества, его готовили к погрузке. Там был и боезапас для авиационных пушек и пулеметов. Из бочек с топливом на складе ГСМ, а он был цел, переливали горючее в бензовозы для заправки. Работали все.

Я не без интереса за всем наблюдал. Румын мало осталось, но арты еще работали. Они в селе в погребах прятались, плотно набивались, прямое накрытие, и никто не выживал. А я бил до прямого накрытия. Ранее были попытки на уцелевших машинах прорваться прочь, но я их накрывал. Никто не ушел, там, у села на дороге три десятка сгоревших машин дымило.

А вот особист меня достал, под кожу лез, пока я не разозлился и не послал его, грубо послал. Ладно, хоть послушался и отправил бойцов к двум уцелевшим зениткам. Немцы наши переговоры наверняка слышали, мало ли пришлют проверить или налет устроят, хоть отгонят. Оказалось, они профессиональные зенитчики, специально брали, так что все в тему было. Тут забегали механики, майор ими командовал, оказалось, наши подлетали, те четыре ПС-84, копии «Дугласа», что доставили их сюда ранее. Выдумывать ничего не стали, к чему, если все хорошо работало, плеснули бензину в те же ведра и подожгли, осветив полосу, самолеты стали заходить на посадку по одному, доставив еще сотню человек. С ними прибыл полковник, начальник штаба авиационного корпуса, он и взял все командование на себя. Транспортники споро загрузили имуществом, самое ценное грузили, и вскоре после заправки улетели. Авиационный инженер, что прибыл еще с первой партией, осматривал все самолеты, и неисправные или поврежденные в бою грузовиками отбуксировали в сторону, а исправные готовили к вылету. Так что, когда прилетела эта партия, летчиков было семьдесят, плюс пять штурманов, то их сразу стали распределять по машинам. И уже через полчаса они по очереди поднимались в воздух и, собираясь в строй, улетали. Кстати, я подслушал полковника, использовав наведение арты, оказалось, не на один аэродром трофеи перегоняли. «Мессеры» истребительный полк принимал, он теперь их осваивать будет, штурмовики – в два штурмовых полка, их тут девяносто пять было, тринадцать повреждено, по сорок штук на полк, нормально. Оставшиеся машины передадут третьему штурмовому авиаполку, а будут осваивать эти. У корпуса Лазарева была разведывательная эскадрилья, правда самолеты все выбили, немцы за ними очень уж охотились, и все семь трофеев войдут в ее состав, а она дислоцируется рядом со штабом корпуса, там же один из истребительных полков. А с генерала постоянно требуют воздушную разведку, неразбериха царит, где наши находятся – не знают, где немцы – тоже. А он что может? Истребители только послать. Да не так и много их, и сшибают быстро. Потери растут. А тут хоть какое-то пополнение, он и этому рад.

Новости, конечно, хорошие, но была и ложка дегтя в бочке меда. Полковник привез особисту бутылку коньяка, заряженную, со снотворным. Приказ пришел сверху – доставить меня в Москву и точка. Мягкие уговоры не помогли, хотели вырубить и вывезти связанного после окончания вывоза всего с аэродрома, но переиграли на снотворное. Вот ведь гады. И генерал знал, но, вздохнув, промолчал. Ладно, предупрежден значит вооружен. Но это последний контакт с советским командованием. Достаточно. Прибыл играть, вот и дальше буду, намек понял, в политику лезть не стоит, да и помогать тоже. Помогу с уничтожением врагов, этого достаточно, все нашим бойцам легче будет.

Так вот, летчиков семь десятков было, и они действительно не задержались, забрали последние истребители, их двадцать один, четыре поврежденных утащили на свалку, на разборку ценного, и пять десятков штурмовиков. Не успели они улететь, снова гул моторов. Девять трофейных транспортных «юнкерсов» прилетели, оказалось, их разгрузили и обратно сюда отправили. Времени не так и много, вот и не тратят его попусту. Летчики наши их осваивают, но вроде неплохо пилотируют, сели все девять, доставив сорок летчиков, больше уже не нужно, и началась погрузка. Я отметил, что даже разбирают мотоциклы, их тут два десятка обнаружили, легкие и тяжелые с колясками. Разбирали последние и грузили в самолеты, коляски следом. Штурманы следили, чтобы центровку при погрузке не нарушили. Летчики не задержались и угнали последние тридцать четыре штурмовика. Как я понял, эти транспортники последние.

Румын в селе живых не осталось, тысячи полторы их там было, больше трехсот снарядов использовал, но никто не пережил артналет. Так ладно они, немцы появились на дороге. Так что, развернув арты и подождав, когда они на километр сблизятся, дал залп, сразу накрыв голову колонны. Баллы продолжали щелкать и пополнять счет. Батарея из пяти установок работала залпами. Я за эту ночь, а до рассвета около получаса осталось, «немца» до четвертого уровня прокачал, уничтожая старые установки и покупая более новые и мощные. Скоро на пятый заработаю. Советскую и французскую машины уже на шестые сменил, по ходу дела модернизируя. Американец с британцем пока шестые, но на седьмой уровень почти заработал.

Ко мне подошел полковник и предложил выпить коньячку за удачно проведенное дело.

– Спасибо, не хочу! – Сидя на сидушке своего мотоцикла, я его охранял, иначе тоже бы в трофеи записали.

– Ты, лейтенант, не хочешь выпить за победу? – с напором спросил тот. – Я приказываю пить.

– Коньяк бы я выпил, но со снотворным не хочется.

Особист неподалеку маячил, да и зенитчики его тоже, так что те сразу подошли, вот я им и сообщил:

– Договоренности я выполнил, удачи, прикрывайте свои войска, а мне пора.

– Стой! Стрелять буду, – держа меня на прицеле трофейного автомата, выкрикнул особист.

Подготовиться я успел. Пару минут назад сменил две установки на «тридцатьчетверки», советскую машину и китайский клон. Хотя глупо так говорить, китайцы свои танки в то время не производили и получали машины от Советского Союза, «Тупе-58» тоже. Так что «тридцатьчетверок» на вооружении у них не было, кроме «58». Я их купил, но пока в сторону отогнал, вот те сейчас, ревя дизелями и громко лязгая гусеницами, подкатили. Поводя стволами.

– Рискни, – предложил я тому. – Расстреляю к черту.

После этого, запустив двигатель мотоцикла, я в сопровождении танков, которые прикрывали меня корпусами по бокам, и трех арт, покатил в сторону своего связного самолета. Двигался по дороге, мин там точно нет. Дело прошло хорошо, пусть окончание и скомкано. Противник не мешал, хотя и пытался подвести моторизованные силы. Небо чистое, самолеты так и не прислали. Кстати, о минных полях я предупреждал наших. А пока катил, стрелять они, конечно, так и не рискнули, пушечные стволы все время на них направлены были, танки башни развернули и держали на прицеле. А чуть позже, на полпути к самолету, я отметил, что транспортники один за другим поднимаются в воздух и улетают. Все, аэродром опустел. Стоило бы вернуться и продать в магазин все, что бросили, но честно – лень, так что арты, что с коротких остановок работали по немецкой колонне, что упорно двигалась к аэродрому, развернулись и расстреляли это кладбище самолетов. Больше там ничего ценного не осталось, наши, улетая, все поджигали, и там полыхало несколько очагов пламени. Самолеты тоже горели, но не особо активно, вот я и помог, заполыхали все. Вот и делай людям хорошее, а они тебе руки пытаются скрутить. Нет, хватит помогать, будем играть дальше. Подъехав к самолету, я убрал тюк, вернув в магазин, заправил самолет, всего три канистры ушло, остальные в салон убрал, продал мотоцикл, арты все это время работали, дальности хватало, у американца и британца наконец открыл и исследовал седьмой уровень техники САУ. Запустив мотор, дав прогреться, как учил меня немецкий летчик, на холодном может мотор сбой дать, так и до аварии недалеко, и, поднявшись в воздух, полетел прочь.

Конечно, не куда глаза глядят, скоро рассветет, стоит поискать место для того, чтобы выспаться, а следующей ночью поработаю по другим аэродромам, свежие данные с их местоположением у меня есть. Летел в глубь оккупированных территорий, ведь искать меня будут плотно, надеюсь, тут меньше. Нашел безлюдную степь, тут целина, полей нет, совершил посадку в низине, полетал перед этим, вроде ровная местность. В принципе да, хотя и потрясло на кочках. Дальше снова использовал тюк маскировочной сети, приготовил ужин на примусе, поел и лег спать, окружив самолет растяжками.

Выспался я отлично. Никто так и не появился. Не видели мой самолет, да и садился я еще затемно, маскировался уже когда рассветало. Немцы у дорог в основном находятся, в такой глуши им делать нечего. Сготовил завтрак – блины напек, поел. Времени три часа дня, второе июня, сегодня вторник. Буду ждать наступления темноты, так что почему бы и не порадовать себя? Тем более купить сметаны и сахар вполне могу. Готовые блины макал в сметану, а потом в сахарный песок, очень вкусно. И молоко купил, запивать. Потом достав трофейную карту, стал прикидывать свои планы. Дело в том, что я нашел карту, где указаны местоположения всех немецких и румынский частей на этом участке фронта. То есть это разведывательная информация, которую передавали в штаб немецкой армии. Такая же карта и летунами была найдена. Координаты немецких и румынских аэродромов были на других картах, они тоже у меня имелись. Сами немцы меня не особо интересовали, только их аэродромы в плане уничтожения летных частей, а вот румыны в любом виде. Было желание сделать так, чтобы как можно меньше их вернулось на родину. Слишком уж зверствовали они на оккупированных территориях, пора напомнить, что они тоже смертны. В общем, решено, уничтожу тысяч сто, те полторы сотни в селе не считаются, и покину этот участок фронта. Тут меня все будут с собаками искать, и немцы и наши, так что улечу подальше, но сначала прорежу фронтовую авиацию противника, выполню немецкий план «Ост» по румынам и свалю. Решено, так и поступлю.

Аэродромы немцы теперь превратят в укрепленные пункты. Конечно, опасно использовать танки. Одними артами – это не вариант. Да, гарантия, но медленно и нудно, также и с румынскими войсками. Танками их уничтожить можно быстро, а главное – надежно. А в тандеме с артами так еще на дальней дистанции поражать части, два в одном. Так что аэродромы громим чисто танками, румынские части – тандемом. Работать пятью машинами мне все легче и легче, так и будем действовать. И только об этом успел подумать и окончательно утвердить принятое решение, как прозвучал звонок, и перед глазами появилась надпись:

«Игрок, Вам предлагается квест. Информация по нему будет доступна после согласия. «Да/Нет». Награда за выполнение квеста предлагается в трех вариантах на выбор. Первый – сорок тысяч баллов на личный счет и возможность полного управления пятью танками или установками. Второй – тридцать тысяч баллов на личный счет и звание капитана, командира батальона. Третий – пятьдесят тысяч баллов и возможность управлять двумя машинами одной страны, но разных моделей».

Отказывать я и не думал, поэтому подтвердил согласие на получение задания, пометив как награду третий вариант. Он мне нравился больше, пятью машинами смогу управлять, две из них одной страны. Удобно. Звание капитана и должность комбата как-то не привлекали. Оно мне без надобности. Первый вариант тоже неплох, все же туговато у меня шло управление пятью машинами, но ведь мог, поэтому третий и выбрал. Задание не пришло, но появилось под сигнальный звонок новое сообщение:

«Игрок, внимание! Вы оштрафованы за читерскую игру. С этого момента для Вас недоступна опция «Большая аптечка». Баг игры исправлен. Штраф – Вы не сможете больше управлять более чем тремя танками или установками одновременно».

– С-с-сука, – с чувством прошипел я. – Надо было первый вариант выбирать. С ним бы я при своих остался. Модераторы – уроды.

Конечно, злость была, но если бы я вернулся в прошлое, то ничего бы не изменил, исцелил парней и рад этому, все я правильно сделал. И по совести и по чувствам. Жаль, но теперь я не смогу лечить людей. Посмотрел, на сноску информации. Сбой в игре, тот самый баг, благодаря которому я и смог столько народу вылечить, был модераторами устранен. Теперь лечиться мог только тот, кто приписан к экипажу, а это я. Точно, они не русские. Раньше подозревал, а теперь уверен. Тут и информация по квесту пришла. Открыв ее, я с интересом изучил, что мне там такое предлагают выполнить. Конечно, я, получается, сглупил, выбрав третью награду, да смогу двумя машинами одной страны управлять, но не более трех в общем числе. В принципе, и с тремя танками я буду силен, просто слегка урезаны возможности, но планы менять я не хотел. Ничего, в следующем квесте выберу возможность управлять пятью машинами. Итак, задача довольно интересная. Я бы даже сказал вполне в моем характере. И с румынами там точно повстречаюсь. Будем работать. А сам квест начинается через два дня, и за эти дни я должен выполнить часть планов, румын проредить и немецкие фронтовые аэродромы не забыть.

Глава 8

Нужно, чтобы то, ради чего умираешь, стоило самой смерти.

Антуан Сент-Экзюпери

Поматерившись с чувством, и знаете, стало легче, я решил проверить как штраф работает. Купил пять танков второго уровня, они где-то по три тысячи кредитов стоили, недорого. Штраф действительно был, и меня наказали за хорошее и правильное дело. То есть я могу управлять тремя танками сразу, а попытка взять под управление два других не выходила, как будто их нет, соскальзывали мои попытки. Помучившись так и сяк, нет, не выходило, только три машины и все, я вздохнул и, выстроив танки в линеечку, улегся в тени крыла самолета и стал обдумывать предстоящее задание. Вот только чтобы до него добраться, нужно пролететь семьсот километров по прямой. А дальность полета моего самолета не превышает и половины пути. Ничего, буду уничтожать немецкие аэродромы, там и добуду бензин. Теперь по самому заданию, или как его называют модераторы – квесту.

Два дня до начала, и думаю тратить их тут, гонять немцев и румын не стоит, а желательно сразу, как стемнеет, лететь к Крыму. Да, задача мне стояла не слабая: не допустить прорыва обороны окруженного Севастополя. Помочь защитникам города укрепить оборону. В случае если помогу расширить территорию, удерживаемую советскими войсками, то будет бонус. Расширенную тактическую карту мне с квестом не дали, видимо посчитали, что не требуется. Я не знаю, сколько займет выполнение задания, пока мне его не засчитают, но работать собирался со всей серьезностью. Там наши ребята погибают, поможем, чем сможем. А пока я прикинул возможности и тактику применения своего соединения, и как ни крутил мысленно разную тактику, а получался один вывод, работать придется в тандеме арты, чтобы вышибала то, что не достанут танки. В общем, так, ИС-3, «110» и американская арта М12. Скорострельность у нее при полной модернизации, а пока ее нет, впервые установку использую, три выстрела в минуту, но орудие крупное, сто пятьдесят пять миллиметров. Заодно всю технику прокачаю. Прокачаю танки до полной модернизации, после возможной гибели сменю их на японца и немца, тоже прокачивать буду. Также и с артой, модернизирую и куплю британца.

Приняв такой план как руководство к действию, я занялся самолетом. Осмотрел его, заправил, осталось две канистры с бензином и одна, где две трети моторного масла. Посидел с картой, изучив местоположение разных аэродромов. Хм, по пути на дальности в триста пятьдесят километров находится только один аэродром, где я могу пополнить топливо, найдя горючее. Аэродром румынский. Это судьба. К наступлению темноты сварил супа, рыбного, открыв банку рыбных консервов и закупив овощей. Получилось очень даже вкусно. Потом чай попил с оставшимися блинами. И забравшись в салон самолета, мотор уже работал, винт вращался, я смог поднять самолет в воздух и полетел в сторону Крыма. Маршрут я выбрал такой, чтобы не пролетать над армейскими частями, так что, если засекал с помощью тактической карты, то облетал стороной, что заметно увеличило дальность полета, и за десять километров до нужного мне румынского аэродрома мотор вдруг начал сбоить, зачихав. Датчик показал, что топлива нет, так что я поспешил посадить самолет. Не с моими куцыми пилотными навыками, в темноте с остановившимся винтом, совершать посадку. Машину я не разбил, хотя и вышло жестко, по сути сел куда смог, а тут места боев, воронки мелкие, видимо от ротных минометов остались, потрясло и покачало, чуть не скапотировал, и так машина встала, перекосившись на одно колесо, что оказалась в воронке. Маскировать не стал, купил БТ-7 и погнал в сторону румынского аэродрома. Если там не будет «шторьха», немцы их румынам точно поставляли, то придется брать запас бензина, да побольше, чтобы с собой взять в салон, буксиром укатить самолет на ровное место, заправить и полететь дальше. К утру я должен быть на месте. Можно сразу атаковать. Зачем мне ждать лишние сутки? Когда немцы начнут, дожидаться? Вот еще. Нанесу превентивный удар с тыла.

Аэродром был на месте, и когда я на полной скорости, снеся пулеметное гнездо на въезде, ворвался на территорию, то достал два танка, «Тупе-34» и японца, тоже пятого уровня. Вообще нравятся мне японцы, у них стволов столько, что плотность огня больше в два раза, чем у других танков. Оттого я их с охоткой и применял, вот как сейчас. Меня не ждали, аэродром спал. Тревогу подняли, но все три танка обрушились на палатки. Аэродром полевой, и вблизи никаких населенных пунктов, отчего я его и выбрал, разве что железнодорожный переезд рядом, но до него полтора километра. Место, видимо, выбрали из-за озера, которое было рядом. Из палаток выскакивали или выбирались немногие выжившие. Я первыми же ударами нанес серьезные потери в людях. И вот пока японец и БТ уничтожал личный состав аэродрома, китаец работал по охране и зениткам, последних было не так и много. Румыны зенитной обороной явно пренебрегали. Да и в охране всего лишь взвод, который я вынес за минуту, так что отлавливал тех, кто пережил первый шальной удар, и подранков добил. Шесть минут, и живых на аэродроме не осталось. Да и небольшой он был, всего сто сорок румын при двух десятках самолетов и немногочисленной технике. Бензовоза не было, видимо, сами заправляли самолеты из кузова машины, где стояли бочки. Я их не зацепил, оба грузовика с топливом уцелели. Румынская авиационная часть относилась к легкой бомбардировочной. Но дальность невелика, все машины одной модели, бипланы. Я посмотрел документы в штабной полуземлянке, прибрав карты, это были ИАР-37. Связного самолета тут не было.

Я прикинул возможность лететь дальше на этом бомбардировщике и не рискнул, слишком опасно, так что, обстреляв из танков переезд и разрушив домик смотрителя, забрал с собой БТ, а сам, сев в грузовик с топливом, проверил, тот ли бензин, что нужно, а не немецкая синтетика. Хотя для самолетов они вроде натуральный используют. С танком доехал до «шторьха». Остальные два самоуничтожились на аэродроме, а всю румынскую технику я продал. Дальше понятно. Взял на буксир танком, уволок самолет подальше, проверил землю, нормально, ровная, заправил самолет, как и пустые канистры, что находились в салоне, после этого продал грузовик с остатками топлива и, поднявшись в воздух, полетел дальше. А ведь с момента, как я покинул место дневки, прошло три с половиной часа, два часа летел, и полтора заняла добыча горючего. До наступления светлого времени суток осталось три часа. Летел дальше благополучно, действуя той же тактикой – держатся подальше от крупных скоплений людей. А карта помогала облетать стороной населенные пункты.

В районе города Джанкой, уже за ним, это Крым, совершил посадку и перелил из канистр бензин в бак. Как раз все и ушло, после чего продал пустые канистры, вернулся в салон и, запустив не успевший за десять минут остыть мотор, полетел дальше над территорией Крыма. Тут меня у Симферополя солнце и догнало, первые лучи его ослепили, и я, жмурясь, пошел на посадку. Хорошего понемногу. Немецкие посты воздушного наблюдения уже должны были сообщить о пролете одиночного самолета, не указанного в расписании, так что стоит ожидать появления истребителей. Хотя бы пары, посмотреть, кто это тут летает. Возможно, меня и по рации вызывали, но она отключена.

Сел прямо на дорогу, благо в такое ранее утро пуста была. До Симферополя десять километров осталось, я его видел вдали, хотя и летел на высоте двухсот метров. Сел удачно, тут был ровный участок, ямы явно недавно засыпаны, продал самолет и сразу купил три танка, арту пока не брал, я решил пройти через город огнем и свинцом. Это были ИС-3, «сто десятый» и японец. Первые два восьмого уровня, мощные танки, третий седьмого, но в городе он будет как раз в тему. Немца теперь не вызовешь, если только менять иногда при гибели того или иного танка. Сам я в ИСе устроился, перед этим красной краской нарисовав звезды поверх японских тактических знаков. Карта показывала, что в трех километрах раскинулся довольно большой аэродром с бетонными полосами, их две было, видимо бывший советский, к нему я и двинул. Прокатился, эти три километра за десять минут преодолел и, появившись на виду, двинулся дальше, не спеша открывать огонь, тревоги пока не было. А так крупная авиационная часть, похоже, там стоит, самолетов больше сотни. Хм, там не только немцы, но и румыны, характерные силуэты бипланов в строю я приметил, да и бывшие польские бомбардировщики. Точно – они.

Танки катили к аэродрому, и уже около километра до границ осталось, когда старший на посту, видимо унтер, похоже сообразил, что происходит, и метнулся к небольшому строению КПП, скорее всего к телефону. Так что я остановил танки, и они синхронно грохнули залпом. У аэродрома были основательные трехэтажные здания, казармы или нечто подобное, вот фугасы и полетели в них; карта показала, что здания полны красным, видимо все же казарма. Один фугас рванул на стене, а два влетели внутрь и разорвались в казарме, сразу погасло немало точек. Черт, да я сразу на счет получил сто сорок три тысячи кредитов. Больше сотни погибло. Отличный залп вышел, танки на максимальном ходу шли к аэродрому, расстреливая зенитки. Их много вокруг аэродрома было. Тут и «ахт-ахт» стояли, но немного, а я пулеметным огнем стрелял по мечущимся солдатам. Танки разошлись фронтом, на полтора километра, я в центре и мои две машины в семистах метрах по бокам, работали пулеметы и пушки не переставая.

Царями на поле боя оказались зенитные пулеметы китайца и ИС, да так, что я мигом набрал базы для китайца, исследовал, купил и сменил башню, сразу поменяв ДШК на КПВ, тот мощнее и дальнобойнее. Пулемет немедленно приступил к делу, уменьшая поголовье летного и технического состава этого аэродрома. Пушки работали по зениткам, обычные пулеметы винтовочного калибра – по скоплениям солдат в прямой видимости, крупняки – по тем, кто в зданиях находился. Пару раз выстрелил по самолетам, что пытались взлететь, их обломками замусорил обе полосы, и теперь взлететь уже не было никакой возможности. Двигаясь по аэродрому, зачищал куда качественнее, чем обычно, даже останавливал машины, а подранков обязательно добивал. Выдавив на другой край аэродрома всех, кто выжил (едва ли сотня человек, многие ранены), продолжая не обращать внимание на поднятые руки, уничтожил оставшихся. Да и зенитки с этой стороны тоже. Дальше стал продавать технику, а то семь с половиной миллионов потратил на эти три танка, модернизацию я тоже считаю, а заработал всего три с половиной.

Все три танка немедленно покатили ко второму КПП, там была ближайшая дорога от города, откуда уже три десятка грузовиков двигались при шести бронетранспортерах и двух броневиках, их нагоняло шестнадцать немецких самоходок «Арт-штурм». Это они на шум боя выдвинулись. Быстро они среагировали, с момента первого выстрела и по окончанию прошло всего семнадцать минут. Сам я оседлал мотоцикл, так перемещаться быстрее можно, и, дистанционно управляя танками, стал ездить и убирать трофеи в магазин. Мои бронемашины, выйдя на границу со стороны города, сразу открыли огонь. Кстати, у ИС-3 я сменил орудие на Д-25Т, как у китайца. А японца полностью модернизировал. На восьмой уровень начал копить. Так вот, китаец и ИС стали бить по немецким самоходкам, используя дальнобойные орудия, а японец по грузовикам и пехоте, что спешно высаживались из машин. Орудие разносило броневики и бронетранспортеры. В общем, немцев ждал горячий прием. Хотя немцы были только на самоходках, в грузовиках оказались румыны. А когда я закончил с трофеями, то все немецкие самоходки (никто не смог уйти, не успели) вполне себе ярко полыхали, как и большая часть грузовиков и бронетехники. Отступить в город смогла едва ли сотня солдат. Однако и мне теперь не стоять на месте. Танки не только по солдатам стреляли, тут также обнаружилось три зенитные батареи, больше их нет. Доехав до своих машин, продал мотоцикл и забрался в ИС, после чего все три мощных бронированных монстра уверенно пошли вперед, причем все так же вместе, а не выстраиваясь в колонну. Правда, вскоре словив бронебойный снаряд, тряхнуло сильно, и звон пошел, быстро перегнал вперед китайца и японца и пошел следом. Достиг окраин города и вошел на его территорию. Симферополь замер в испуге, я видел, что немногочисленные жители укрывались в подвалах и других укрытиях. Опытные, и это хорошо.

Видимо генералы, а войск тут было много, пара дивизий точно есть, посчитали, что в городе со мной справятся, только вот я видел, где они скапливаются, вторые этажи зданий, и клал туда фугасы, расстреливал крупнокалиберными пулеметами прямо через заборы или строения с тонкими стенами. Город я не берег, старался только жителей не зацепить. Вторые этажи зданий, где был противник, расстреливал из пушек и часто разрушал вместе с первым. Улица была достаточно широка, чтобы два танка шли строем, а мой ИС следом. Пушку его я развернул назад, потому что нас уже окружать начали, но зенитный пулемет работал по целям с разных сторон. За двадцать минут неспешного движения по городу я часто останавливался и, пока не уничтожал противника, до которого мог дотянуться, дальше не двигался. Так что за эти двадцать минут потери составили столько же, что они потеряли перед городом. А там без малого два батальона полегло. И если противник думал, что я решил проскочить город, танки в городе не воюют, то он сильно ошибся. Добравшись до противоположного конца города, оставив за спиной около трех тысяч трупов, полк по факту, выехал и стал расстреливать батареи. Тут и зенитные, и артиллерийские, еще несколько на дороге двигалось в нашу сторону. Получаса мне хватило, чтобы все эти пять десятков стволов разного калибра уничтожить, частично вместе с расчетами. Треть все же разбежались, поэтому и уцелели. Закончив и развернувшись, я покатил дальше, уже по другой улице. К слову, подбить или поджечь мои танки ни разу противнику так и не удалось, хотя и попадали. Солдат я не подпускал, чтобы не могли гранаты швырнуть или мины закинуть, держал дистанцию, а вот пушки иногда использовали. Сам не раз был оглушен снарядами. Противник бывало выкатывал пушку и стрелял, обычно успевал сделать один выстрел, редко два, потому как все погибали вместе с расчетом. Еще что отметил, воевали в основном немцы, румыны больше бегали. А где они шли в бой, то за их спинами были немецкие пулеметные расчеты. Как заградотряды.

Город я не покидал, двигался от одной окраины до противоположной, медленно зачищая. На железнодорожной станции побывал, оставив после себя разруху и множество трупов, там как раз эшелон подошел с пехотным немецким батальоном. Никто не выжил. После третьего марша сквозь город противник уже начал прятаться. Чудовищные потери, около пятнадцати тысяч, ясно намекали, что соваться под мои пушки и пулеметы не стоит, как солдаты ни прятались или укрывались, огонь был точный и до уничтожения, после этого мой взвод двигался дальше. Как я отметил, противник бежал из города, уже тысяч пять ушло, в основном румыны. Пора и мне покидать Симферополь и двигаться к Севастополю. Еще отметил во время третьего рейда по городу, от окраины к окраине, что рядом появилось множество зеленых точек. Я не говорю про здание гестапо, где люди сидели в подвалах. Я расстрелял оба этажа, убедившись, что живых противников там не было, покатил дальше, но после меня в здание проникло несколько местных жителей. Они, видимо, откапывали вход в подвал и выпускали всех, кто там был.

Там же на площади, видимо, штаб местной группировки разместился, флаги висели, машин не было, удрали, здание я тоже расстрелял, хотя как раз в нем никого и не оказалось. В результате я к окраине, где была дорога на Севастополь, подошел с пехотой в количестве двух сотен человек, увешанных оружием с ног до головы. Видимо, оккупанты их так достали, что, видя бой и жуткие потери противника, решили поквитаться. Да и меня явно приняли за часть Красной армии. С этой пехотой я мог позволить себе небрежность с подранками. То есть не добивал. Мы уже освоились работать тандемом, хотя на контакт не выходили. Я стрелял, они ожидали, а когда ехал дальше, то зачищали здания, по которым я стрелял, добивая подранков и собирая оружие. Уже знали, что там можно найти трофеи. Да их по городу теперь уйма.

И вот, когда я подъехал к окраине города, пушки танков сразу стали бить по забитой войсками дороге. Вовремя я тут появился. Похоже, к городу кто-то кинул целую моторизованную дивизию, танков одних около сотни. Правда в основном легкие, да такого зоопарка, что даже смотреть смешно, около двух десятков. Там были и бывшие советские машины разных типов. Не сразу, но я понял, что на танках румынские опознавательные знаки.

Что я скажу? В Симферополе я полностью модернизировал ИС и китайца, начав копить на девятый уровень, пока не больше двадцати тысяч баллов. С японцем накопил на восьмой уровень, исследовал его и отогнал по улице подальше, ведя постоянный огонь по мелькавшему в разных местах противнику, они решили поохотиться на одинокий танк без пехотного сопровождения, видимо посчитали легкой целью. Ну-ну. Пока отгонял его, то двести солдат противника на тот свет отправил и две пушки расстрелял. Он ушел за дистанцию управления и самоуничтожился, а я купил тяжелый японский танк восьмого уровня О-Но. Дубовый. Это два других моих танка после полной модернизации стали конфетками, а этот пока готовить буду. В общем, я купил японца как раз перед тем, как выйти к дороге на Севастополь, так что ему есть где заработать баллы, и он начал зарабатывать с остальными. Времени замазать японские тактические знаки не было, ну и ладно.

Местные остались в городе, они видели, какие силы надвигаются на Симферополь. Да и авиация наконец появилась, видимо вызвали с другого аэродрома. Двенадцать румынских бипланов, но в стороне шесть «мессеров» крутились. Три моих танка вели плотный огонь по немцам, пулеметы по пехоте, что покидали машины, зенитные тоже, кроме японца, у него пока не было пушки по танкам. Однако, когда появились самолеты, я зенитки попридержал, активировав перезарядку, а то там немного осталось в лентах. Стрелял много. Поэтому, когда румыны подлетели, высота метров восемьсот, и, закружившись, стали готовиться к бомбометанию, оба моих КПВ одновременно заработали. Короткими очередями по пять-шесть патронов. Этого вполне хватило. Добил двух подранков, что пытались уйти, дымя, и все. Все восемнадцать бипланов горели на земле. Но не только они, две пары «мессеров», снизились, чтобы посмотреть внимательнее на мои машины, и один истребитель я сбил, остальные сразу ушли, резко, даже стрелять не стал, не попаду. К слову, когда эти румыны прилетели, я на тот момент уничтожил девятнадцать румынских танков, что, расходясь от дороги россыпью и пытаясь построить клин, атаковали меня, а с ними до батальона пехоты. Японцу вон ходовую и двигатель заменил, модернизировав, зенитный пулемет купил, он спаренный, хотя все равно винтовочный патрон, а так тот быстро баллы набирал. В кредитах тридцать миллионов на счету, неплохой бонус. Только на аэродроме, на продаже техники, три с половиной миллиона заработал, да и в городе и на дороге немало, и счет рос как у кредитов, так и у баллов.

За холмами, откуда атаковала город эта румынская бронедивизия, начала работать артиллерия. Подумав, я стал маневрировать на окраине. Тяжелые «чемоданы» поднимали огромные столбы земли в воздух, поэтому я погнал японца вперед, решив его потерять в бою. А вот немецкие танки к себе не подпускал, зайдут с кормы и расстреляют, там броня тоньше, и подожгут. В упор их пушки с броней справятся. А японца я решил разменять на арту и накрыть артиллерию противника. Одной установки мало, но хотя бы снижу огонь, постепенно выбивая расчеты. К моему удивлению японец продержался десять минут, он уже дошел до границы в семьсот метров, но дальше я его не отправлял, и так, маневрируя своими многочисленными башнями, постоянно работал, потери румыны несли от его огня просто чудовищные. Танков горело уже пять десятков, еще двадцать встали с разбитыми гусеницами. Это работа моих крупнокалиберных пулеметов. На их счету теперь полтора батальона пехоты с разной техникой и двенадцать танков. Бронетранспортеры я не считаю. Хватало баллов на замену орудия, что я и сделал. Ну и всякие опции для него приобрел. А орудие в сто пятьдесят миллиметров. Укороченное, но мощное. Исследовал, купил и установил, так что теперь оно грохотало. А все же спалили танк, прорвался взвод, отмечу, не румын, а немцев, у того как раз часть пулеметов перезаряжались, и закинули мину на моторное отделение. Положили всех, но танк загорелся. Я восстановил, но он словил в борт снаряд и взорвался от детонации боекомплекта. Я тут же достал арту, американскую, седьмого уровня, и она заработала по артиллерии противника. Теперь вися над вражескими батареями, я их отлично видел. Стояли рядом друг с другом без укрытий, явно с ходу развернули на огневые. Так что я клал снаряд меж двух орудий, и разрывы мощных фугасов выносили расчеты.

Танковую атаку противника я остановил. Румыны на удивление упертыми оказались, но все же дрогнули от таких потерь. Все танки встали и не могли двинуться. Половина из сотни горела, но другие еще стреляли. А остановил просто – сбил гусеницы зенитными пулеметами, и теперь орудия ИСа и китайца грохотали, не переставая, уничтожая их. Атаковать я не спешил, пока не выбью все танки, так что от снарядов серые коробки бронемашин противника буквально разваливались. Многие обездвиженные танки румыны бросили, однако пулеметы работали, и я старался не упустить танкистов.

Закончив с бронесилами, похоже, у Манштейна это были последние танки, те самоходки, что атаковали аэродром, и эти больше я не видел. В городе против меня одиннадцать броневиков использовали, половина бывшие советские, но и все. В общем, решив проблемы с танками, их теперь только на металлолом, я двинул обе свои машины вперед, арта следовала метрах в ста позади. К слову, мне гусеницы сбивали постоянно, башни болванками клинили, повреждения приборам наблюдения и зенитным пулеметам наносили, близкие разрывы артиллерийских снарядов тоже не радовали, хорошо прямых накрытий не было. Спереди у танков на лобовой броне все в рытвинах от попаданий и торчали болванки, но пробитий нет. Хотя от брони окалина и отлетала, я лечился аптечкой, а теперь двинул вперед. И дивизия, которая уже потеряла наступательный порыв, стала отходить. Да побежала. Она уже потеряла один полк полностью и два батальона во втором полку. Третий в бой еще не был втянут. Найдя штаб дивизии, – рядом машины легковые, штабные и радийные, точно он, – арта пару фугасов там положила, чтобы расстроить управление дивизией. Хм, а больше против меня никого не было, видимо вблизи только эта часть, явно следовавшая к Севастополю для участия в последнем штурме. Усиление Манштейну.

Мои местные помощники, что изображали пехоту, быстро свинтили, еще, когда немецкие артиллеристы пристрелку вели. Видя, кто наступает на город, похоже решили, что дело плохо, и разбежались. А я, сломив наступательный порыв, двинулся вперед несокрушимо. «Мессеры» недолго в синеве вились, улетели, и вскоре появился одинокий истребитель, но горел он зеленым. Як-1 оказался. Тот покрутился, и я поначалу подумал, что советский летчик меня атакует, зашел в пике. А он, оказалось, рассматривал мои танки и, видимо, тактические знаки. То как я румын и немцев гоню, сверху было отлично видно. Сделал еще два захода, после чего поспешил сбежать в сторону Севастополя. Две пары «мессеров» появились, причем низко летели, я этим воспользовался и сбил двух, третий уходил дымя. А я как раз прошел танковое побоище, дым остался позади, тут чище было, и, сталкивая с дороги горевшие и разбитые машины, двигался следом за немцами, нагоняя. Все же пешком удрать от танка сложно. Арта шла сзади, время от времени делая очередной выстрел и нагоняя. И я, удалившись от окраины сильно побитого боем города километра на три, встал – отсюда было отлично видно еще не подавленные мной батареи, и я открыл по ним прицельный огонь фугасами танковых орудий, а арту развернул. Для нее другая работа была. В четырех километрах слева виднелось большое зеленое пятно, я ранее любопытствовал уже, поворачивал туда арту и смотрел, что там. Как и ожидалось, это лагерь военнопленных оказался. Причем, снизившись, я понял, что охраняли пленных местные, татары. Вид характерный. Никак не спутаешь. Форма немецкая, но без знаков различия. Ранее я их не трогал, хотя видно, что татары сильно волновались, да и горели все красным, редко кто оранжевым, четверо вроде было на пять сотен. Сейчас у ворот лагеря собрались и явно устроили митинг, по количеству их там около батальона. Да и пленных немало, тысяч пять, не меньше.

Вот так, пока танки выбивали артиллерию, постоянно маневрируя, не хочу, чтобы меня накрыли, я артой попал точно в центр толпы предателей, разметало всех, фактически одним выстрелом привел охрану лагеря в недееспособность. Естественно, погибли не все, тех, что в центре, испепелило, большую часть переломало ударной волной и осколками, одну вышку повалило и забор повредило, а вот тех, что стояли с краю, контузило и оглушило, но они уже начали шевелиться и пытались встать. Примерно сотня их там, плюс те, что на вышках у пулеметов находились. Сам лагерь открытый, для такого количества пленных построек на территории мало, там какие-то летные домики были, возможно, даже бывший пионерский лагерь, но как накрыло татар, военнопленные видели, и бросились к ограде и вышкам. Татары у пулеметов открыли огонь, многие падали, сраженные пулями, а когда арта перезарядилась, я выстрелил и повалил вышку с другой стороны, проложив проход наружу. Потом и с другой стороны, старясь, чтобы не пострадали от разрывов пленные. Потеряв где-то около пяти сотен человек, они все же смогли справиться с охраной, выбегая наружу. Потом добили тех, что на митинге были, и стали вооружаться. Вот только раненых много очень. М-да, как-то кроваво уж слишком освобождение вышло, с большими потерями. Надо было им смирно сидеть, я бы разнес там все, и можно спокойно уходить. Ладно, что сделано, то сделано. Не мог я туда танки отправить, только так дистанционно артой помочь, что и сделал, а сейчас я иду на Севастополь, то есть на немцев и румын, что его окружали.

Арта вернулась к истреблению артиллерии, там многие пытались орудия эвакуировать. Но не помогло, мы сближались и вели огонь. Иногда танки скрывало поднятыми вокруг фонтанами земли, но чем дальше, тем меньше их было, у немцев и румын заканчивались орудия и сами артиллеристы, пока совсем их не потеряли. Я гнал остатки дивизии, пока не прижал их к низине, а выход из нее простреливался, и пошел вниз штурмом. Арта работала по целям вокруг, по аэродрому подскока, по складам и разным мелким тыловым частям. Да, мне китайца сожгли – два прямых попадания и детонация. Он у меня уже полностью модернизован, наполовину на следующий танк баллов набрал, но покупать его снова я не стал. «Тигр-2» купил и теперь его гнал рядом, постепенно модернизируя. Когда добил остатки дивизии (в разные стороны разбежались человек двести, по сути она прекратила свое существование), я полностью модернизировал «Тигр» и направился дальше, собираясь ударить в тыл немецким и румынским войскам, о чем они уже должны прекрасно знать. Следующей моей целью была огромная мортира на железнодорожном ходу, что обстреливала город. «Дора», кажется, ее называли.

Немцы кидали на мои танки все, что было под рукой, в основном румын, чему я как раз и не возражал. Те разбегались после первых же стычек, боями их назвать сложно. Очень трусливы, вот только засада с этим, убегать я им не хотел давать и вел счет, обещал ликвидировать сто тысяч и выполню, и он постепенно рос. Я в настройках нашел возможность установить счетчик уничтоженных мной противников, это как в игре на компе: сколько танков уничтожил, столько и показывает. Этот счетчик установил, как и по самолетам, ну и по солдатам с офицерами. Отметил румынские войска и немецкие, и счет по ним рос. Активировал я подсчет потерь противника только перед аэродромом у Симферополя, так что отсчет шел оттуда и на данный момент. А сейчас, в шесть часов вечера, и «Дору» я расстрелял, вызвав детонацию ее снарядов, а потом, двигаясь в сторону села Николаевка параллельно передовой (она в десяти километрах слева от меня была), громил тылы. Не приближался к передовой, в основном артиллерия меня интересовала. Счет составил сорок три тысячи двести шесть уничтоженных солдат и офицеров вермахта и люфтваффе, двадцать две тысячи триста восемь солдат и офицеров румынской армии. Они как-то не особо хотели погибать под огнем моих танков, только немцы, подпирая румын со спины, могли заставить их сидеть в обороне.

Дошло до смешного: полк румын решил сдаться, подходя с поднятыми руками, а я подпустил их поближе и… никто не ушел, все тут легли, тысяча семьсот шесть человек. Подранков добил. Меня уже не атаковали, пытались остановить в наспех выстраиваемой обороне, даже на минное поле завели. Там «Тигр» подорвался, пришлось ремонтировать и задом выводить. Кстати, я на Т-10 баллов набрал, так что пересел на «Тигр» и отправил ИС-3 вперед, тот почти час активно атаковал противника, двигаясь впереди меня на полкилометра, пока наконец мне его не подбили и со второго раза не сожгли. Тут же появился Т-10, свежая покупка, и я постепенно стал его модернизировать. К этим шести часам ходовая и двигатель были исследованы и приобретены. Арту мне сжигали не раз, больно уж немецким и румынским артиллеристам не нравился ее точный огонь, поэтому сосредоточились на ней. А я, когда до восьмого уровня баллы поднял, исследовал, но после того как американца мне в очередной раз накрыли и сожгли, покупать не стал, француза взял, британца не пожелал, и теперь он меня сопровождал и по немцам точно бил.

Это я к чему веду. Шесть часов наступило, кто другой бы одурел от постоянной стрельбы и уничтожения противника, без выстрелов ни минуты не обходилось, но я приводил себя в порядок аптечкой, наносил ранку и излечивался. Заодно отдохнувшим себя чувствовал, поэтому с раннего утра как прилетел, ни разу не отдохнул, даже ел в движении, только воевал и ослаблял армию Манштейна, и по моим прикидкам уже наполовину это сделал, резервы все точно выбил. Но нужно было закончить дело с тылами и ударить по передовым войскам. С этим труднее будет, они окопались, в отличие от тылов. Однако не успел, чудовищный разрыв у гусеницы «Тигра» повалил танк на бок, и темнота. Вырубило. Все-таки накрыли, гады. Когда-нибудь им должно было повезти, и это произошло.

Глава 9

Насилие – суть войны.

Томас Бабингтон Маколей

Очнулся я, к счастью, почти сразу. Аптечка на автомате стояла, так что излечила от всех повреждений. «Тигр» потерян, тут и на гусеницы его ставить нужно, кстати, одной нет, сорвало, и изувечен, поэтому я решил сменить его на Т-10. Заминка со стрельбой если и была, то незаметная. Арта быстро нашла дивизион тяжелых гаубиц что по мне били, судя по длинным стволам – французские трофеи, и стала выбивать расчеты и орудия, а я, открыв люк и не обращая внимания на звон пуль, что горохом попадали в башню «Тигра», выкатившись наружу, прихватив автомат и вещмешок, подполз к своему советскому танку. Он подкатил поближе, пулеметчиков, что себя проявили, уже уничтожил. Я забрался под танк и втиснулся внутрь через эвакуационный люк в днище. После этого танк покатил вперед, а я купил новую арту, британскую, и теперь две арты работали по противнику. По факту я выбил основной состав артиллерии, где-то девяносто батарей разных калибров, не считая «Доры». И две самоходные мортиры «Карл». А ведь некоторые батареи были сверхтяжелые. Двести миллиметров и триста. Я повернул с дороги на Севастополь в сторону Николаевки, двигаясь в ближнем тылу стоявших на передовой немецких и румынских войск. Но был еще поворот в сторону Ялты. Там расстояние тоже немалое и своей артиллерии хватало. Ничего, дойду до Николаевки, комендатуру расстреляю с казармой, развернусь и буду подчищать то, что не додавил и не добил, а потом на Ялту пойду.

Кстати, иногда я замечал татар на разных высотах, что за мной наблюдали (горели красным), поэтому я их накрывал артой, танки не доставали. В результате к восьми вечера, когда я добрался до Николаевки, немцы уже не пытались устроить заслоны и выстроить оборону, а спешно отступали с моего пути, но я нагонял и вел прицельный огонь. В основном арты работали, но и для танка работа находилась, мелочь подчищал. Так вот, к моменту, когда я зашел в Николаевку и пострелял там, подчищая, а потом покинул город, когда уже стемнело, на моем счету уничтоженного противника теперь стало пятьдесят девять тысяч девятьсот три солдата и офицера вермахта и люфтваффе, тридцать шесть тысяч румынских солдат и офицеров, четыре тысячи триста пять татарских добровольцев. Немцы всех под мою группу кидали, отчаянно пытались остановить хоть как-то. Помнится, атака румынской кавалерии поразила, почти три тысячи солдат с саблями наголо, да плотным строем, ох я и поработал. Я к тому моменту Т-10 уже частично модернизовал, ходовую, двигатель и башню, потому купил зенитный КПВТ, тем более спаренный с пушкой пулемет тоже был крупнокалиберным, ДШК. В общем, фарш. Правда, кавалеристы, пусть и осталось их половина, доскакали до моей группы и начали, вы не поверите, рубить установки и танки саблями. Видимо, в азарте. Пока офицеры не привели солдат в порядок, отдавая приказы, и те начали использовать гранаты. Однако танк мой крутился и постоянно стрелял, перезаряжал пулеметы и стрелял. А технику, поврежденную подрывами, я сразу восстанавливал. Арты не отвлекались и вели огонь по румынским бронетанковым силам, где-то около батальона в четырех километрах от нас драпало. Отбился я от кавалеристов, около двух сотен ушло. Я на том поле еще час стоял. Подранков добивал, да и лошадей. Жалко их было. Вот странный человек, лошадей жалко, а людей нет. Хотя какие румыны люди, если вспомнить что здесь творили?

В Крыму румын мизер остался, так что я подумывал переместиться в Запорожье вот уж где их немало. Мысль интересная, но после выполнения квеста. Двигался я обратно уже в четырех километрах от линии фронта, даже кое-где советские окопы видел. У советского танка был прибор ночного видения, и я его вполне легко и по полной использовал. Арта все так же работала без устали, а танком я расчищал дорогу. Били по минометным позициям, ближним тылам стоявших дивизий, накрывали обнаруженные тылы, особенно где машин много, склады, в общем хорошо шли, за нами только пожары и смерть. Наши особо не дергались, видимо ожидали, что дальше будет. Всю ночь шел в сторону Ялты, пока не пересек полуостров и не вышел к морю с другой стороны. Это в девять утра. Снова поработав аптечкой, а то что-то в сон кидало, я развернулся и пошел обратно, и вот что обнаружил – немцы покидали позиции на передовой и быстро уходили. Понять их тоже можно, все, что приготовлено для штурма, уничтожено, скоро и за них примутся, тем более их штабы на передовой я обязательно своими «чемоданами» закидывал. Складов немало подчистил, нечем им воевать, да и некому по факту. А когда рассвело, наши постепенно, а потом увереннее двинулись вперед.

В боевое соприкосновение я с ними не вступал, а двигался в порядках немцев, точнее, подгоняя их по одной из дорог на Симферополь. Что на других творилось, не знаю. Знаете, что они сделали? Все части, что были рядом, спешили сдаться советским войскам. А видя, что я сразу прекращаю вести по ним артиллерийский огонь, и остальные следовали их примеру. К трем часам дня советские войска, не имея особо для этого сил, победным маршем двигаясь по дорогам, освобождали территорию Крыма, даже Симферополь заняли. Туда первыми моряки вошли, из бригады морской пехоты. Его от вражеских солдат партизаны зачистили, поэтому выжившие жители встречали наши войска с цветами. Я город ранее быстро проскочил. Вот у меня встречаться с местным командованием никакого желания не было, поэтому на максимальном ходу, что мог выдавать мой тяжелый танк, последовал в сторону Джанкоя. Арты стреляли часто по отступающим немецким войскам, да бегущим по факту, не все сдались. Искал я «шторьх» себе, да пока не находил. Танк Т-10 я полностью модернизировал, баллов хватило, французскую арту прокачал до восьмого уровня, как и британскую до девятого, даже купил их и использовал. Да и сейчас они при мне и ведут огонь, внося смуту в отступающие немецкие войска. Они даже в такой ситуации это делают в порядке и дисциплинированно. За это их можно уважать, но только за это.

Так я и двигался весь день. Танк стрелял часто, по красным точкам, проходил татарские села, никого не жалел, работало все вооружение, по зеленым и оранжевым не стрелял, гасил только красных и следовал дальше. Мне повезло, у Джанкоя я обнаружил на поле немецкий связной самолет, но не «шторьх», а «Мессершмит-108». Модель «Тайфун». Тот скоростнее, чем «шторьх», дальность в два раза выше, крыло ниже и четырехместная. Машина хорошая, но я на таких не летал, придется учиться по ходу дела. В самолет как раз споро грузились двое, видимо эвакуировались важные чины. В последние пятнадцать минут я не стрелял, сразу как увидел самолет наведением одной из арт, цели искал. Вот и молчали пушки, чтобы не пугать пилота, и гнал я на максимально скорости. Целей, конечно, хватало, те же татары, немцы, редкие румыны, они мелкими группами и в одиночку шли или ехали. Татары дважды мне засады устраивали, в первой было сотня человек при танке Т-26 и двух орудиях. Ну и уничтожил всех. Во второй раз три сотни, хорошо вооружены советским оружием. Шесть пушек и два миномета. У меня арты первыми шли, чтобы огонь на них вызывать, не жалко. Да и мин я опасался, уже подрывался и больше не желал такого. Так татары из группы в три сотни такой фугас как раз и заложили, так что от арты мало что осталось. Этих тоже всех положил, специально на двадцать минут задержался, чтобы никто не ушел.

Хочу отметить, что стали наши самолеты часто летать, мою группу быстро обнаружили, кружились сверху, наблюдали. Крыльями качали, внимание привлекали, но на связь я не выходил. Правда, чуть позже вышел, вынудили. Я выкатил из-за холма, немцев на поле было шестеро, трое в самолете и трое у легковой машины, провожающие видимо. Вот провожающие и засекли меня. А я остановил танк и, прицелившись, выстрелил. Из зенитного пулемета. Один патрон, пуля которого прошла через кабину самолета. Я опасался повредить мотор и приборы управления. Потом выстрелил по тем троим, что у машины стояли, они разбегаться стали, но от пули не убежишь. Расстояние километр до цели, плевое. Дверца кабины «Тайфуна» открылась, и оттуда выпал пассажир, скатившись по крылу и замерев на траве. Больше он не шевелился, и в кабине шевеления я не заметил, быстрым ходом сближаясь с самолетом. Окраины городка пусты были. Подогнав танк к самолету, мотор у того гудел, винт вращался, я поставил его так, чтобы тот корпусом закрывал меня и самолет со стороны города. Арты встали метрах в ста и открыли огонь по дальней цели, а цели были, оставлять их не хотелось. Видишь противника – уничтожь, и я работал по такому принципу. Подранков не было, я придержал открытую дверцу самолета и заглянув внутрь, поморщился от увиденного. М-да, фарш. Хорошо не тошнит, уже насмотрелся и не такое видел.

Вздохнув, я купил канистру воды и тряпки, да просто простыню, после этого осторожно вытащил тело разорванного пополам пассажира, полковника германской армии, и летчика, который умер от травматической ампутации плеча с рукой, видимо вполоборота сидел и ему тоже досталось. Полковника пополам разорвало, а второго пассажира, что наружу выпал и умер, ранило в бок, но ему хватило. Хороший выстрел, удачный. Вытащив тела, я заглушил мотор, тут все понятно с управлением было. Перекрыв бензопровод, я стал отмывать кабину. Она широкой была, по сравнению со «шторьхом», где пилот один сидел, тут два кресла спереди и два сзади. Одна простыня, покрасневшая от крови, была выкинута, потом вторая, вот третьей отмыл и насухо все протер. Конечно, найти следы крови можно, но в щелях, но до такого маразма я не дошел. Самолет для меня одноразовый, перебраться ближе к Одессе, а там сам освоюсь. Когда я закончил, кстати, «опель» с открытым верхом я уже продал, и послышалось гудение в небе. Я его не сразу расслышал, оглушен был работой арт, но по крайней мере на пять километров вокруг крупных немецких или румынских частей не было. Если немецкие я просто разгонял, то румынские добивал до победного конца, никто не должен вернутся на родину, все тут, гады, полягут. Сейчас арты работали по железной дороге. Расстреляли поезд, что шел на полуостров, как раз к Джанкою подходил. Сейчас он полыхал. А вот что он вез – я так и не понял. Маркировок на вагонах не было. Так вот, послышалось жужжание мотора, и показался связной советский самолет У-2. Сверху его сопровождали три ЛаГГа примерно на километровой высоте. Хм, думаю их навел тот Як, что недавно тут крутился. Вот этот связной самолет сделал два круга, летчик явно высматривал удобное место для посадки. Истребители так и вились наверху. Бежать к самолету я не стал, он подкатил и встал метрах в ста. Его борт покинули двое, сам летчик и некто в командирской форме. Когда они подошли, я уже рассмотрел знаки различия: командир – полковник, а летун – старший сержант. Общаться не хотелось от слова вообще, жаль, не успел улететь, знал бы, в полете домыл самолет.

Помыв руки в ведре, а я ведро купил, а то неудобно с канистрой, и отряхивая их, с интересом наблюдал за подходившими гостями.

– Полковник Говорунов, представитель штаба пятьдесят первой армии, – козырнув, сообщил полковник. – Вы, старший лейтенант Шестаков.

Это не было вопросом, полковник – это точно знал, что и озвучил, да и на комбезе моем знаков различия не имелось, так что я лишь кивнул, подтверждая. Мы обменялись удостоверениями, изучая их, после чего вернули корочки друг другу.

– Так и есть. Чем обязан вашему вниманию, товарищ полковник?

– Ваше внезапное появление нам сильно помогло, хотелось бы знать ваши планы.