Офицер. Слово чести

– Вот ведь знал, что что-нибудь упущу, – скривился я и как бы через силу пояснил: – Надеюсь, вы понимаете, что это желательно держать в тайне, чтобы не скомпрометировать замужнюю даму?

– Так-так, уже интересно. Она живёт в этом доме?

– Квартира двенадцать. Анастасия Павловна. Только я вас прошу, опрашивайте её без мужа. Впрочем, он сейчас в отъезде.

Чуть позже прибыли ещё жандармы и принялись за тщательный осмотр места пришествия. Даже фотограф работал, а ротмистр со мной лично спустился к двенадцатой квартире и взял показания у хозяйки. В рапорте он всё же не указал, где я был, вошёл в положение. Пришлось «признаться», что я услышал выстрелы, когда выходил из квартиры, а хозяйка подтвердила: она через минуту услышала хлопки наверху. А официально я был на улице. Правда, показания с неё всё же сняли.

– Хороша хозяюшка, – когда мы с ротмистром вышли из дома, сказал тот.

– Да не очень. Признаюсь, я поначалу тоже думал: «Ух, прокачусь!», а побывал у неё в гостях и понял, что второй раз и ни к чему.

– Интересно вы образы рисуете, подпоручик, – хмыкнул тот.

– Я вам нужен?

– Нет, адрес записан, если потребуетесь, вызовем.

– Благодарю. Честно сказать, у меня назначена важная встреча, я тороплюсь.

Тут у ротмистра явно взыграла служебная чуечка, и он с некоторым подозрением, но явно стараясь его не показывать, как бы без интереса поинтересовался:

– Что за встреча?

– Газету купить хочу.

– Что? – не понял он или сделал вид, что ему послышалось.

– Да понимаете, господин ротмистр, мне в последнее время в карты везёт, – люблю я их и не скрываю этого. После удара по голове – на меня недавно польские бандиты напали – вдруг пошла карта. Ну вот идёт, и всё тут. Глупо не воспользоваться. Так вот, я, когда на излечение направился, с одними господами поиграл в покер, там и германский банкир был. Всю ночь мы за столом просидели. Выиграл тогда чуть ли не двести тысяч. Правда, половина в германских марках, но все же. Приехал сюда, квартиру купил и заводик металлургический. Начал выпускать армейское снаряжение: противошрапнельные каски и армейские котелки. Я уже патенты на них выправил, отправил каски и котелки в службу тыла армии, там комиссия решает, примут их или нет. Надеюсь, примут. А вчера у купца Завидухина выиграл в покер ещё двенадцать тысяч рублей. Хочу газету приобрести и типографию, теперь средств хватает. Стряпчий уже нашёл варианты, едем смотреть… Только, знаете что, господин ротмистр?

– Что?

– После того как тот террорист в меня стрелял и пули свистели, я как-то ясно осознал, что удача весьма переменчивая девушка и долго везти мне не будет. Поэтому решил, в карты играть буду лишь для досуга. А вот на деньги больше никогда. Иначе всё, что выиграл, спущу. Не хочу я этого.

Ротмистр моё излияние души выслушал с интересом, покивал и согласился, что игра в карты – это зло, после чего изрядно удивил меня:

– Скажите, подпоручик, а как вы смогли получить разрешение на покупку производства, или вот газеты, находясь на службе? Ведь офицерам это запрещено.

– Да? – я озадаченно пожал плечами. – Признаться, не знал, и до меня эту информацию не довели.

– Об этом сообщают преподаватели на лекциях в военном училище.

– Значит, эту лекцию я прогулял.

Тут ротмистра позвали, и мы распрощались. Щёлкнув каблуками и отдав честь, я развернулся и направился выискивать свободную пролётку. Жандармы о моих покупках всё равно узнают, и у них появятся вопросы. Версию происхождения у меня денег я подкинул, пусть проверяют ее как основную. А вчера я действительно был у купца и выиграл, так как в покер ещё в той жизни был сильным игроком. Я готовился предъявить источник своих доходов, которые потратил на квартиру и завод. Хотя еще этим утром, когда англичан для акции брал, при обыске квартиры нашёл деньги и понял, что не зря в покер поиграл. Будет чем подтвердить эти трофеи. В общем, всё в цвет, и пока моя далеко идущая комбинация работает. Я собирался таким вот образом прославиться и протолкнуть изделия своего завода. Глядишь, и наградят. Хотя особо я на это и не рассчитывал. А по поводу приобретения газеты, даже не одной, а сразу двух, и типографии, то тут всё верно. Конечно же, слова ротмистра меня всё же обеспокоили, я о таких нюансах действительно не знал, думал, раз уж повезло в дворянина попасть, то всё можно, а тут вон оно как, оказывается. Правда, трагедией это не посчитал, если прижмут, то родственников много, на них перепишу без права управления или вмешательства в процесс. А то они мне науправляют. А газеты нужны, всё же информационная война предстоит, это особое поле битвы, там лучше иметь свои рычаги, поэтому одной газеты будет явно недостаточно, меньше двух никак нельзя. Дал задание стряпчему, и тот снова поработал на меня, причём я предложил ему постоянную работу, будет юридически сопровождать мои приобретения, газеты, типографию и завод, отбивать нападки и всё такое. Иметь своего адвоката всё же неплохо. Тем более у него своя контора, где работают разные специалисты, и адвокаты, и нотариусы. Мы даже договор вчера составили. И вот он нашёл три газеты, за которые имело смысл поторговаться – две уже выставлены на продажу, а владельца ещё одной можно было уговорить. И типографии две было в продаже.

Сначала я заехал к себе на квартиру, где прихватил деньги, трофеи, взятые с англичан, потом в банк, отправил переводом в Москву на имя отца двадцать тысяч рублей. Игорь ему две тысяч должен был, вот я и вернул в десятикратном размере. Потом отправил телеграмму с пояснением, пусть тратит средства на своё усмотрение. После этого заехал за стряпчим, и мы направились смотреть газеты. В пути я поинтересовался обеспокоившим меня нюансом, и тот подтвердил слова ротмистра, что офицерам нельзя владеть чем-либо, кроме поместий, домов или квартир, они полностью должны отдаваться службе Отечеству. Что касается меня, то он подумал, что я прошение об отставке подал и ожидаю решения, и заранее занялся закупками. Вот такой вот финт. Пока катили, мы обсудили с ним возможность переписать моё имущество на родственников. Стряпчий подтвердил, что, если потребуется, проблем не будет.

Купил я все три редакции и обе типографии, на всё это у меня ушло пятьдесят две тысячи рублей. Одна из типографий недавно прошла модернизацию и имела самое современнее оборудование. Стряпчий занялся оформлением сделок, а я вернулся на квартиру, где меня уже ждали: пять гвардейцев – четверо конные и офицер на бричке. Взяли под белы рученьки и повезли во дворец – это я уже на месте узнал, мне сопровождающие ничего не говорили. Хорошо, что я был в парадной форме офицера российской армии, в принципе, смотрюсь неплохо.

Голова у меня даже кругом пошла от быстроты действий. Во дворце, в присутствии шести генералов, одного адмирала и свиты, лично Николай Второй наградил меня орденом Анны четвёртой степени, шашку забрали и вернули аннинское оружие с гравировкой «За храбрость» на рукоятке, чего уж я точно не ожидал. Ну, и произвели в следующий чин, теперь я поручик. Если раньше по табелю о рангах принадлежал двенадцатому классу, то теперь перешёл в одиннадцатый. Ну и жалованье на десять рублей больше будет. До этого Игорь получал со всеми доплатами восемьдесят, а у меня будет девяносто. Помимо этого, император разрешил мне владеть заводами и газетами, но устно. Вот за это спасибо. Как узнал только? Рапорт ротмистра прочитал?

Я уже понял, что происходит: видимо, до императора дошла информация, кто «стрелка» убил, и он пожелал меня видеть. Ну, и вознаградил, вполне достойно, на мой взгляд. Я поблагодарил императора и попросил уделить время на разговор со мной.

– Ваше императорское величество, откровенно говоря, я уже подал прошение о встрече с вами – три дня назад, в императорскую канцелярию. Но никак не ожидал, что случай позволит нам встретиться в такой вот обстановке. Причина, по которой я столь настоятельно желаю встретиться с вами, очень серьезная. Я получил некоторые сведения, и хотел бы сообщить их вам лично.

Николай с интересом посмотрел на меня и, на миг задумавшись, благосклонно склонил голову:

– Завтра в два часа дня я вас ожидаю, поручик.

– Благодарю, ваше императорское величество, – я почтительно склонил голову.

Дальше нам поговорить не дали, я и так слишком нагло напросился на встречу, о чём мне не преминул сообщить один генерал из свиты. На пути к выходу он пытался выяснить тему этой будущей встречи, но я стоял на своём: информация слишком важна, и я никому не могу ее доверить, кроме императора. Покинув дворец, я доехал до здания Генштаба, где по выданной в императорской канцелярии справке мне выправили новое удостоверение, уже на звание поручика, вписали новые данные, но службу я буду проходить в том же полку, в гвардию меня не приглашали. Потом я заехал к своему портному, и тот быстро поменял погоны, у него хранился запас всех видов, и получил задание на новую форму пришить уже погоны, соответству ющие моему новому званию. Пока я был у портного, тот вывалил на меня новости. По городу прокатилась волна убийств генералитета и высших сановников, город замер в ожидании и страхе, что будет дальше. А от расстрела великих князей так вообще город в шоке.

Добравшись до дома, я вздохнул с некоторым облегчением. Шашку, которую мне действительно вернули, проверил, револьвер, который сдавал на входе, убрал обратно в кобуру. Удостоверение на орден положил в ящик стола, носить его постоянно при себе не требовалось. Тем более в личное дело уже внесли информацию о повышении в звании и награждении.

Однако задерживаться я не стал, как стемнело, переоделся в одежду рабочего, незаметно через чердак покинул дом – как я приметил, за квартирой следили, похоже, жандармы работали – и добрался до одного трактира, где немало разных личностей криминального вида собиралось. Мне нужен кто-то из отморозков, любящий деньги. На примете были уже шестеро, за время жизни в столице присмотрел, на случай если срочно нанять придется, и вот время пришло. Из них я нашёл только одного, по кличке Сеня-Беспалый. Когда он вышел из трактира, я в темноте прыгнул ему на спину и взял руку на излом. Убедившись, что двинуться тот не может, а только глухо матерится, я зашептал ему на ухо, с сильным британским акцентом:

– Нанять тебя хочу, Сёма. Поговаривают, ты убийствами заказными промышляешь? Нужно одного офицера убить. Оплата – пять тысяч русских рублей. Аванс пятьсот, оружие дам, остальное при встрече. Что скажешь?

– Да мне всё равно, офицерик так офицерик. Бывало, и с дворянами разбирался. Согласен я. Руку отпусти.

– Нет, так поговорим. Значит, ситуация такова: кого будешь убивать, знать тебе не стоит. Он появится у входа в императорский дворец завтра к двум часам дня. Это точно, сведения получены из самого дворца. Твоя цель обычный пехотный поручик, не ошибёшься, вряд ли их там много в два часа дня. И вот когда его казаки остановят для проверки у входа, убей его. В карман я тебе кладу пять патронов к карабину Мосина, этого хватит, и аванс, сам карабин прислонён вон у того дома к углу. И смотри, не промахнись. После того как убьёшь офицера, встретимся вечером, как стемнеет, в вашем трактире. Узнаешь меня по белому шёлковому шарфу.

Отпустив Сёму, я отступил в тень и скрылся, тот лишь глухо матерился, потирая почти вывернутое плечо. После этого проверил карманы и, придя в хорошее расположение духа, направился прочь, прихватив карабин. Отлично, заказ на самого себя сделан, теперь стоит подстраховаться.

Добравшись до квартиры, где жил резидент – куратор тех двоих англичан, которого сдал застреленный мной в снайперской лёжке, – я бросил в почтовый ящик письмо: инкогнито просит встречи с резидентом, мол, есть очень важные сведенья, намекает, что больших денег стоят, местом встречи на завтра назначен один трактир, при себе предлагается иметь четыре тысячи пятьсот рублей. Для опознания надеть белый шёлковый шарф. После прочтения записку сжечь. Кстати, за домом резидента следили. Видимо, жандармы знали о нём. Не знаю, чего выжидают, но я этим был доволен. Если резидента на месте будет, а тот наверняка как на иголках сейчас сидит, то письмо жандармы прочитают. Поэтому если Сёму на месте акции не возьмут, что вполне реально, он все-таки опытный бандит, то жандармы уже в трактире, с шарфом. Всё должно быть идеально.

Понятное дело, может возникнуть вопрос: какого чёрта я сейчас делаю? Начатая мной комбинация еще не была завершена. С карабином я поработал, и если на пятидесяти метрах в цель ещё попасть можно, то на ста, и тем более двухстах, исключено, прицел немного сбит. Так что я был уверен, что первая пуля пролетит мимо, подавая мне сигнал укрыться от последующих. Рискую, знаю, но нужно убедить, что я действительно имею какие-то важные сведения, за которые меня хотят убить. Ну, или просто мстят за провал английской резидентуры. Не всей, небольшой группы, но всё же. Мне и то, и другое в тему будет.

Так же незаметно вернувшись на квартиру, я принял душ и, устроившись в кровати, вскоре уснул. Всё подготовлено, а что из этого всего выйдет, посмотрим.

Утром я надел форму, накинул все ремни, погладил эфес наградной шашки, проверил оружие и, прихватив пустой саквояж, поймал на улице пролётку и покатил к заводу. Наблюдатели как привязанные следовали за мной. На заводе я взял три каски из готовых и два котелка. Хорошо, что на заводе есть опытный участок по каскам (это я его так называю). Всё-таки заказы разные поступают, и нужны опытные рабочие, которые по схемам и с учетом пожеланий заказчика могут что-то сделать. С касками, конечно, они помучились. Получились не такие глубокие, как СШ-40, но вполне пристойные. Лекала сделали, пресс настроили, и вот уже печатают на свободном станке. На втором котелки делают, но там другая технология – клепать приходится. Что касается касок, то выяснилось, что белый орёл спереди демаскирует, поэтому от мастеров поступило предложение делать его другим цветом. Молодцы мужики. Я дал добро, и вот, прибыв на завод, разглядывал несколько экземпляров. Три в саквояж убрал – покажу императору.

Была ещё одна причина присутствовать на заводе. Готова столовая. Внутри две печи: одна кухонная в отдельном помещении, на ней готовят, и в обеденном зале вторая – для обогрева зимой. Лавки там, столы – пятьдесят человек за раз легко столовый зал примет, поэтому рабочие могут в две смены питаться. Не страшно, привыкнут. Потом дом для охраны, там уже обживаются, у каждого своя комната, и есть общий зал, будка охранника на въезде, шлагбаум, новый сортир, и еще одна комната для охраны оборудована в здании управления. Там же стойка для оружия. Это пока всё, что успели. Ещё медпункт заканчивают, в нем нанятый фельдшер будет работать. Баня осталась, цех да конюшня с сарайчиком. Через неделю и их сдадут.

Я провел торжественное открытие столовой. Сотрудницы для нее были наняты из жён и родственниц наших же рабочих, посуду заранее сами сделали, штампованные ложки-вилки на заводе полюбились, провизию закупили. На таком мероприятии необходимо было все же присутствовать – для моих работников это неординарное событие. Поэтому обставили всё торжественно. Ну, и поздравил всех рабочих и велел продолжать работать.

Перед тем как всех распустить, я сообщил директору завода и рабочим, что у меня на сегодня назначена аудиенция у императора, как раз по выпускаемой нами продукции, и если у нас всё получится, то получим государственный заказ. После этого отозвал директора, выслушал доклад. Кстати, тот поинтересовался, почему я был повышен в звании, да и наградное оружие приметил. Ответил я уклончиво, мол, участвовал в перестрелке, и вот отблагодарили. Из газет вскоре узнает, у меня журналисты интервью вчера брали на выходе из дворца, а так как расписки о неразглашении я не подписывал, то как на духу всё и выложил. Пропиарил себя. Посмотрим, что из этого выйдет. Надо сегодня газеты купить, и, если статья понравится, пару штук отправлю в Москву родственникам. Пусть видят, что Игорь Волков не беспутный мальчишка, а вполне путный. Моё сообщение произвело впечатление на директора завода.

Поскольку наступило время обеда, то на заводской бричке я покатил к ресторану, где мой стряпчий организовал встречу с некоторыми творческими людьми. Газеты, которые я купил, были либерального толка, и нужно их переформатировать в патриотические, заменить замазанные грязью названия и работников, включая руководство. Вот с будущими редакторами трёх газет и директором одной типографии я и собирался пообщаться, у второй типографии хороший директор, на своём месте и монархист. Мы обедали за общим столом. В общем, пока я утвердил всех, пусть едут в редакции газет, входят в дела, нанимают работников, потому как старых я уволил, мне они не нужны. Как репортёров советовал использовать студентов, не думаю, что те будут против подработки, но все материалы должны быть патриотическими и прошедшими цензуру. В статьях только я могу хаять императора и управление страны. Дада, я собирался стать выездным репортёром. Фотоаппарат чуть позже приобрету. Новые названия газет были подобраны и находили на регистрации, по ним можно понять тему их работы: «Купеческие ведомости», «Столичные новости» и «Русский патриот». Именно в последнем я и буду числиться под псевдонимом Игорь Лисов.

Времени оставалось мало, поэтому я назначил еще одну встречу на завтра и велел возничему везти меня ко дворцу.

Заводской возница, что доставил меня к въезду на территорию дворца, явно желал дождаться меня, но я велел ему ехать на завод, сегодня он мне больше не понадобится. Так что он покатил дальше, как только я покинул бричку.

Подходя к воротам, я почти физически ощущал чужой взгляд на спине и ожидал выстрела. Однако его не произошло. Подкатила телега, называемая тут каретой, в которой было несколько человек, всё же во дворце траур по убитым вчера великим князьям, и, похоже, загородила меня от стрелка.

Казаки проверили мой саквояж, с интересом изучи ли каски и котелки, которые им очень понравились, и я сообщил, где такие можно приобрести, добавив, что это продукция моего заводика. В общем, меня пропустили. У дворца ещё гвардейцы стоят, для повторной проверки, там потребуется сдать «наган».

А вот тех, кто на карете прикатил, на территорию не пустили. Точнее, сам экипаж завернули: гостей много прибыло на поминки по князьям, поэтому их ссадили и отправили внутрь пешком. Пока я проходил досмотр, с интересом следил, что вокруг происходит. Много женщин в трауре, да и мужчины – всё же такая трагедия! И вот к семье, которая невольно заслонила меня от стрелка, подбежали две девочки, лет одиннадцати и пятнадцати, и завели разговор с подружкой из кареты. Так что на территорию я заходил с ними. И тут свистнуло, а потом и раздался хлопок выстрела со спины. Пуля прошла впритык к плечу. Отшвырнув саквояж, я схватил всех трёх девчат, что стояли рядом и ничего не понимали, и буквально швырнул их к забору – у него каменный фундамент высотой полметра, как окоп укроет, – ну и сам рухнул рядом. Не хотелось бы получить пулю. Думаю, Сёма уже понял, что прицел сбит. Ну так и есть: не успели мы под визг девчат упасть, как в кованую решётку прилетела следующая пуля и звонко отрикошетила. Фундамент забора затрясся от попадания пуль, но те его не пробили. Кричали казаки – похоже, обнаружили, откуда бьёт стрелок, послышался топот копыт, вдали засвистел городовой. В общем, такой шум стоял! Я же, повернувшись на бок, положил руку под голову и полюбопытствовал:

– Ну, вы как? Я вас не помял, часом? Кстати, разрешите представиться: поручик Волков, – и умудрился лёжа щёлкнуть каблуками, вызвав у девчонок хихиканье.

Девчат я всё же помял, но синяки – это не страшно, тут подскочили родители одной из них и трое казаков, они схватили в охапку девчат и с ними рванули к зданию дворца, закрывая своими телами от возможного выстрела, а третий усач остался со мной – наблюдал, как я встаю на ноги и отряхиваюсь. Сёму я уже не опасался, тот давно дал дёру.

– Ваше благородие, у вас погон пулей оторван, – с заметным уважением сообщил казак.

Проверив, я действительно обнаружил пробитый пулей погон.

– М-да, а мне на аудиенцию к императору. С такими событиями он может и не принять. Тем более горе-то какое, траур.

– Нужно сообщить секретарю, и тот известит, ждать вам встречи с императором-батюшкой или нет.

– Спасибо.

Подхватив свой саквояж и приведя себя в порядок, я направился в сторону дворца, казак всё так же сопровождал меня, напряжённо крутя головой. А запугал я своими действиями в Питере местных очень серьёзно. На виду уже никого не было, все попрятались. А к дворцу стягивали войска. Пока шли, я решил закинуть удочку:

– Как тебя звать?

– Егором, ваше благородие.

– Егор, у меня тут проблема возникла. Хочу себе денщика взять, а лучше двоих, из ваших, кто хорошо шашкой владеет. Признаться, я только несколько стандартных ударов знаю, а хочу научиться пользоваться ею толково. Подумываю взять учителей-денщиков. Одного для охраны и для наставничества, другого – по хозяйству, за лошадьми следить, в походе готовить. Только сразу предупреждаю, хлебнуть им со мной придётся немало. Скоро германцы на нас нападут, а мой полк у границы стоит. Смекаешь? В общем, мне нужны казаки, рисковые, не боящиеся опасности. Зарплату достойную гарантирую, ну и трофеи лично взятые будут их. Я к трофеям серьёзно отношусь: убил врага – всё с него твоё.

– Война будет? – задумчиво поинтересовался казак.

Ему лет двадцать пять на вид было, потому обращение по имени соответствовало. Не Егорка уже, Егор, солидный военный муж, а на отчество пока ещё не заработал.

– Да, в августе. Англичане, суки, провоцируют. Так что насчет денщиков? Я был в Красном Кресте, искал среди ветеранов, шестерых взял на охрану своего завода, работают хорошо, справляются, но денщики – это совсем другое дело.

– Я поговорю с нашими, решим. Как вас найти?

Сообщив адрес, я расстался с казаком, тот передал меня гвардейцам, вооруженных винтовками Мосина. А в окне ствол пулемёта торчал. Точно запугал. Причём я ещё не представлял, до какой степени на самом деле. Меня снова осмотрели, я сдал оружие, предъявил для проверки саквояж, и почти час ожидал, мне за это время погон сменили, чтобы выглядел достойно, и только в полтретьего меня пригласили к императору. Тот ходил по кабинету, как зверь в клетке, явно пребывая в расстроенных чувствах. Да и флигель-адъютант при нем был, и генерал, лица у обоих смутно знакомые, вроде из свиты государя, но точно не скажу. На награждении они точно присутствовали.

– Поручик, – повернулся ко мне Николай, когда я прошёл в кабинет. Дверь за мной закрыли. – Благодарю вас, что спасли мою дочь.

Тут я откровенно завис. Это когда я успел? Кто-то из девчат? Вполне возможно.

– Не стоит благодарности, ваше императорское величество, это мой долг офицера и вашего подданного… Хм, а когда я её спас? Честно сказать, этот момент я пропустил. На ум приходят только те три девочки у въезда.

– Да, одна из них моя младшая дочь. Вы не знали?

– Нет.

– Что ж, всё равно благодарю. Времени у меня мало, сами понимаете, что происходит в городе. Какова тема вашего прихода?

Я лишь скосил глаза на свидетелей, но хозяин кабинета тут же сообщил, что доверяет им. Пришлось говорить при них:

– Ваше императорское величество, прежде чем продолжу, хотелось бы вам показать продукцию моего завода. Это детали армейского снаряжения – противошрапнельная каска и армейский походный котелок.

Я достал из саквояжа два котелка и три каски, положил на столе, и оба офицера и император не без интереса стали их изучать. Котелки особенно понравились, а император крутил в руках каску. Герб впереди был замаскирован, теперь он был темнее, чем сама каска, а контуры обведены красным. Смотрелось красиво. Я пояснял, для чего они нужны и что дают, отпускную цену, и добавил, что уже направил каски и котелки в службу тыла на изучение. Императору, конечно, было интересно, но он явно думал о чём-то другом, поэтому я решил перейти к сути:

– Но настоящая причина, по которой я просил о встрече с вами, это достоверная информация о скорой войне. – Мои слова заинтересовали всех. – Я не скажу, откуда получил эту информацию – дал слово чести держать источник в тайне, но как показало время, верить ей стоит. Англичане решили ослабить сразу несколько государств, в идеале уничтожить сразу три империи: Россию, Германию, Австро-Венгрию. А если удастся, то еще Османскую, но надежды на это мало, если только всё пройдёт идеально по их плану. Втянуть Россию в войну решили просто: пообещав отдать Турецкие проливы, – но они не собираются выполнять обещанное. Задача у англичан – начать войну, с яркого события, например, убийства кого-то из правителей или их приближённых. Я поначалу думал, что вчерашнее убийство великих князей – часть их сценария, но сейчас не уверен. Убийство должно было произойти в Германии. В ближайшие дни там кого-то должны убить. Есть предположение, что это будет эрцгерцог Фердинанд. Дальше ситуацию повернут так, что Германия сама объявит войну и начнёт боевые действия. Если учесть, что армия у нас мало воевала и генералы, скажем так, воевать могут только по тактике позапрошлых войн, потери будут большими. Дальнейшие шаги англичан запланированы с использованием предателей из граждан нашей страны. Во время раскола они спровоцируют недовольство солдат и граждан страны нашим правительством, в данном случае вами. Потом пойдут митинги на фронтах, лозунги «Штыки в землю», «Сдавайтесь германцам», «Не нужно воевать за царя». Рабочих такие революционеры будут уговаривать останавливать заводы, чтобы фронты остались без боеприпасов и оснащения. Дальше силой убеждения с помощью своих подручных из вашего окружения заставят отречься от трона, с физической ликвидацией впоследствии вас вместе с семьёй, а там и раскол страны. Потом уже гражданская война, когда брат идёт на брата. Эти революционеры будут называть себя большевиками или социал-демократами, но на самом деле это предатели, что за деньги англичан толкают свою страну в пропасть. А это очевидное предательство. С ними можно справиться, но это сложно, они знают, что при задержании после суда максимум, что им грозит – отправка на каторгу, где они смогут учиться у других узников, тоже политических, и вернутся более подготовленными, считая себя героями, борцами с царским режимом. Если ввести смертную казнь за предательство, их ряды серьёзно поредеют. К сожалению, англичане просчитали вас, знают, что вы на это никогда не пойдёте, поэтому их план по развалу России – а другие империи меня мало волнуют – приведёт к тому результату, что они и хотят. Это всё, что я хотел сказать.

– Я вас выслушал, поручик, – кивнул император, играя скулами и зло глядя на меня. – Вам есть ещё что добавить?

– Есть одна идея по военной теме, думаю, присутствующие офицеры оценят. Называется идея – тачанка. Совместить пулемёт с подрессоренной пролёткой – и пулемётам будет обеспечена даже кавалерия.

Объяснить идею труда не составило, тем более я подготовил всё на бумаге с рисунками, как это всё должно выглядеть. Генералу идея понравилась, тем более он кавалерист, а вот адъютант скривился. Не его тема. После этого меня проводили к выходу. М-да, вокруг дворца цепью стояли солдаты одной из пехотных дивизий, что дислоцировалась в Питере, и на каждом перекрёстке солдаты с офицером, еле добрался до квартиры, шесть раз документы проверяли. Точно разворошил муравейник.

В квартире, переодевшись в домашнее, я лениво растопил печь и приготовил ужин, после которого сидел у себя в кабинете за столом и размышлял, потягивая кофе по-турецки. Императора я разозлил, кому такие предсказания приятно слышать, да ещё с явным намеком, что он не справится? Однако я надеялся, что хотя бы от злости или в страхе за свою семью Николай отдаст нужные приказы и положение страны станет лучше. Ну, о начале войны он и так знал, уже союзом с Антантой связал себя, и переговоры по поводу турецких проливов тоже начались. Только я раскрыл более глубокую идею англичан изменить политическую обстановку в мире, это-то ему и не понравилось. Посыльным, принёсшим плохую весть, рубят голову, – чего ожидать мне, вот в чём вопрос. Ну, и раскрылся я. Ну не может сопляк-мальчишка девятнадцати лет от роду быть настолько хладнокровным и, что уж говорить, знающим. Теперь проверят меня со всей тщательностью. Одна надежда, с последними событиями император замотается и забудет обо мне. Свои дела в столице я практически закончил, остались газеты, наём денщика, одного-двух, и можно отправляться.

Я допил кофе и мыл чашку на кухне – не терплю у себя не мытую посуду, – когда раздалось треньканье звонка входной двери – похожего на велосипедный: ручку крутишь, и он трезвонит. Вроде ничего не запланировано, встреч нет, поэтому в лёгком недоумении, вытирая на ходу руки полотенцем, я направился к дверям. Может, это казаки прислали мне кандидатов в денщики?

Оказалось, нет. Открыв дверь, я обнаружил того самого флигель-адъютанта, позади стояли несколько офицеров гвардии.

– Господа, чем обязан? – поинтересовался я.

– Ожидайте меня тут, – приказал сопровождению адъютант, а сам прошёл в квартиру.

– Коньяку? – предложил я, приглашая его в гостиную как гостеприимный хозяин. С гостем, я решил, можно и на ты перейти.

– Не стоит, я на минуту, – сообщил он, не покидая прихожую. – У меня для вас устная просьба его императорского величества. Помня о том, какие услуги вы оказались императорской семье, государь сообщает, что в отношении вас не будут использованы никакие методы воздействия. Вам, поручик, приказано покинуть столицу в ближайшее время и вернуться к месту службы.

После этого царский посланник покинул мою квартиру. М-да, надо сказать, чего-то такого я и ожидал. Ну что ж, нужную информацию я передал и надеюсь, что, когда обещанное начнёт сбываться, Николай вспомнит этот разговор. Точный срок отбытия мне не сообщили. Так что покину столицу дня через два, этого времени мне хватит закончить дела, и можно будет отправляться. Только не к месту службы, а во Францию, где я хотел потратить английские фунты – у меня было чуть меньше двадцати тысяч, – а потом уже вернусь на территорию России, чтобы до начала войны освоиться на месте службы. Не знаю, сколько времени у меня останется на это, пока не громыхнёт, но постараюсь. А Францию посетить нужно. Я всегда держу про запас другой план. Если в России не выгорит, купленный мной домик в окрестностях Парижа, точнее в городской черте, и станет таким запасным вариантом, куда я переберусь, а может, и родственников перевезу. Для того копии документов и нужны. Возможно, придётся бежать вовсе без них, и копии, оставленные мной в банковской ячейке, точно пригодятся. Дальше по обстоятельствам, однако тылы подготовить я планировал серьёзно. Если в шестнадцатом всё будет по-прежнему, как в истории моего мира, то продам всё имущество, газеты и завод в России, а деньги переведу во Францию, к тому моменту счёт у меня там будет. Я патриот, но не идиот. В одиночку тонущий корабль не спасу. Я многое сделал, но если Николай как баран упёрся и толкает страну к пропасти, мешать не буду. Есть только два решения на выбор: застрелить его или нет, и в шестнадцатом это будет видно, но не сейчас. Запугать я его запугал, пусть думает.

Утром меня разбудило треньканье звонка. Похоже, опять какие-то новости. Встав, я накинул халат и, по пути умывшись, открыл дверь с «люгером» наготове. Мало ли что. Оружие я прятал, но встал так, чтобы косяк закрывал левую сторону, поэтому казак за дверью, а это был знакомый по дворцу Егор, ничего не заметил. Увидев меня, он оживился.

– Ваше благородие, наши со всем уважением передают, подобрали вам казаков – из тех, кто сейчас в столице. Все они у наших казарм, хотят посмотреть на вас, и там решат, пойдут в денщики и наставники или нет.

Часы остались в спальне, я даже не знал, сколько времени, поэтому просто велел:

– Подожди пять минут, я соберусь.

Пока переодевался, посмотрел на часы. Восемь утра. Вообще-то я в девять привык вставать, так что для меня рановато. Однако привёл себя в порядок, надел повседневную форму поручика, в которой из Польши до столицы добирался. Её привели в порядок, и я планировал её использовать для тренировок. Быстро в негодность придёт, не жалко. Погоны я уже сменил, так что норма. А так как казаки меня проверять будут – им же интересно, под кем ходить станут, – то, чую, поваляют меня по земле. Да я и не против, сам их проверю, поэтому форму лучше разношенную надеть. Не жалко, если порвут. Я спустился вниз, где обнаружил казака у двух осёдланных коней – похоже, второй для меня. Я не стал демонстрировать своей удали, сел спокойно. Конь оказался с норовом, но мне такой уже встречался, Вороном зовут, так что приголубил его кулаком по голове и поскакал за Егором. Пару раз даже на галоп переходили, но в принципе двигались неспешно. Подковы на брусчатке как коньки на льду, и лошадь может поскользнуться, так что берегли их и не гнали.

По дороге я размышлял. Понятно, что теперь за мной присматривают жандармы. Я теперь у них любопытство вызываю, как никто другой. Приходилось рисковать, пробиваясь к императору, и это один из минусов проведения этой операции. Тут ничего не поделаешь. И теперь я прикидывал, внедрят ли ко мне в услужение своего человека через казаков. Для них это идеальный вариант, так что постараюсь определить, есть там засланный казачок или нет. Хороший каламбур получился. Если я отберу себе денщиков, желательно двоих, то просто отлично. Отправлю обоих со своими вещами и конями железной дорогой в Польшу. На ту станцию, где ящики разгружены с завода. Выдам им наряд на получение груза со склада, наймут грузовые повозки да доберутся до Калиша, и будут ждать меня там. Я с ними не поеду, для видимости приобрету билет на Ригу, якобы решил морем плыть, а там сменю судно и уйду или в Германию или во Францию – загранпаспорт есть, даже два. Посмотрю, какое судно попадётся. Доберусь до Парижа, решу свои вопросы, и вернусь туда, где меня уже должны будут ждать денщики и сослуживцы. Дальше уже будем тянуть армейскую лямку в ожидании начала войны. Вот такие планы. Но будем решать по мере поступления.

Егор сообщил новости. Войска из столицы уже убрали. Стрелка Сёму нашли, взяли в трактире. И чего припёрся, заказ-то не выполнил? Взяли при встрече с «заказчиком». Обоих теперь колют. В общем, снова английский след, посол во дворец бегает, стремится убедить императора, что они тут ни при чём. Но тот отказывается встречаться. Да и на территорию дворца посла больше не пускают. Егор это точно знал, сам выпроваживал. Что ж, потихоньку столица успокоится, а пока она серьёзно взбудоражена действиями террористов. А ведь ещё польские националисты оживились, стреляют в офицеров и кидают бомбы в разных чиновников, но тут я действительно ни при чем, разве что мои действия послужили спусковым крючком. Жандармы работают, вроде даже кого-то арестовали.

У казарм скопилась толпа казаков, видимо только дежурная рота на охране дворца, а остальные все тут. Хотя сейчас же усиление по столице, которое еще не отменили, так что больше одной роты у казармы не должно быть. Ну, или эскадрона, остальные на службе. В общем, сотни полторы казаков, но кого мне подготовили в наставники, пока не вижу, все смешались, ходят, общаются, кто-то на коне гарцует. Но ничего, сейчас определимся.

Наше прибытие заметили, и меня, забрав коня, сопроводили к полковнику, командиру казачьего полка. Оказался вполне адекватный и довольно развитый командир. Не мычал на мои вопросы, не зная, как отвечать и что, а вел толковый разговор. Видимо, самообразованием занимался, у большинства офицеров уровень знаний был гораздо ниже, как я успел отметить. Может, его служба во дворце сказалась. Он мне представил кандидатов, да и было-то их всего два. Причём родственники, дядька и племянник. У дядьки, а его звали Олег Иванович Костров, возраст подходил к пятидесяти, и службу тянуть он уже не мог, но быть наставником и помощником – вполне. Службу закончил в звании вахмистра, что соответствовало фельдфебелю в пехоте. А племяш его, Егор Антонович Красин, комиссован по ранению в звании младшего урядника, тридцатилетний парень. Нога у него плохо гнулась, но на роль денщика подходил отлично, тем более тот уже год в денщиках у местного есаула ходил, а тут решил с дядькой попутешествовать. Надоело им в столице. Тем более я слух о скорой войне пустил, это и повлияло на их решение. Любители адреналина и острых ощущений, как я понял.

Оба они меня устроили. Как я и предполагал, схватка была, и пусть меня поваляли, как я уже говорил, тело это тренировать и тренировать, но уважение вызвать смог, и у меня броски и захваты выходили, из которых трудно выпутаться. В результате ударили по рукам. Платить я им буду как они на службе получали, но трофеи будут их. Про награды могут забыть, это не на государевой службе, но их и трофеи вполне устраивали. Я обоим выплатил аванс, и у меня появилось двое подчинённых. Дядька в качестве наставника, охраны лагеря, да и моей тоже. Племяш его на хозяйстве – готовка, уборка, следить, чтобы у меня всё чисто было и в порядке.