Наследники исчезнувших империй

— Зачем?

— Так визжать же будет, напугает всех… Ладно, стяни с него носки — в качестве кляпа подойдут идеально.

— Тебе не кажется, что химическое оружие запрещено?

— Да? Тогда что это за запах? — Игорь демонстративно потянул носом. — Если это не оружие, то я — военный летчик.

— Ты и без того военный летчик.

— Да? Ну, во-первых, я забыл, а во-вторых, это давно было.

— А тебе не противно будет носки его в руки брать?

— Да? Ну, это аргумент. Будем надеяться, дамы потерпят. Ладно, с какого начинать? С правого или с левого?

— Слушай, а может, не надо ему сразу яйца резать?

— А что еще? Уши?

— Ну…

Судя по всему, пленного уши волновали, да и яйца тоже. С ходу оценив его состояние, Игорь вынул из кармана прихваченные щипчики, позаимствованные в маникюрном наборе Софьи, и, не говоря ни слова, перекусил ими носовую перегородку бандита. Вопль был — аж стекла задрожали, а когда спустя пару секунд Игорь отрезал и мочку левого уха клиента, тот, что называется, дозрел, был готов к плодотворному сотрудничеству и смотрел на Игоря преданными глазами побитой собаки.

— Поразительно, как быстро люди, привыкшие безнаказанно измываться над другими, ломаются, когда начинают бить их, — задумчиво прокомментировал неэстетичное зрелище Эспозио.

— А чего ты хотел? С такими иначе и нельзя. Вся порода у них такая. Поверь моему опыту.

— Верю… И ведь некоторые из таких глубоко и искренне верующие люди, как я слышал.

— Ну, вот этот как раз из таких. Свидетели Иеговы, слыхал?

— Не-а. Какая-то секта?

— Да, раньше была довольно крупной, пока ее не запретили. С тех пор ушла в подполье, и вытравить до конца не получается — как тараканы прямо. В последнее время активно внедряется в криминальные структуры.

— Откуда… Ах, да.

— Именно, — кивнул Игорь. — Ладно, ерунда. Как говорит мой шеф, Бог — не фраер, ему свидетели ни к чему.

— Х-ха, — оценил кладбищенский юмор напарника Эспозио. — У тебя умный шеф.

— А то. Ладно, кто будет спрашивать?

— Давай ты, у тебя лучше получается.

— Ну, я — значит, я, — покладисто кивнул Игорь, наклонился к пленному и вытащил из-за пояса узкий, тонкий нож. — Ну что, мялок, за жизнь разговаривать будем, или как?

Тот, не отрывая глаз, следил за хищно поблескивающим лезвием, часто-часто кивая. Похоже, клиент и впрямь дошел до требуемой кондиции, во всяком случае, на вопросы отвечал быстро и не пытался больше играть в героя. И за речью, что характерно, следил — она у него стала прямо-таки литературная.

Увы, примерно через полчаса, когда разговор закончился, Игорь испытывал чувство глубокого разочарования. Он-то думал, будет что-то посодержательнее, а на самом деле… Вернее, скажем так, информации было много, но вот что с ней делать, Игорь решительно не представлял, да и Эспозио тоже. Не вписывалась она в потребности их текущего положения.

Ну, первое их предположение, что в плен действительно попал Иракли Джопуа, подтвердилось. Действительно, перед ними был крестный отец мелкопланетарного размаха. И он, кстати, одним фактом своего неприятного для обывателя статуса только что подписал себе приговор.

Ну, в самом деле, оставлять в живых жаждущего мщения и, главное, оказавшегося каким-то образом на свободе мерзавца было нерационально. Куда проще его шлепнуть — мертвые не кусаются. Конечно, многим претит расстреливать пленных, но, во-первых, никто же из присутствующих с мафией и не воевал, во всяком случае, официально, а во-вторых, кроме воспитания есть еще и инстинкт самосохранения, а это штука важная и нужная.

Так вот, Джопуа, помимо всего прочего, был иеговистом. Причем не каким-то там новообращенным, а можно сказать, потомственным, в третьем поколении. Кстати, может, поэтому и сломался так быстро. Это новообращенные после устроенной им профессиональной и капитальной промывки мозгов верят фанатично и готовы за своего пастыря любому пасть порвать и моргалы выколоть, а те, для кого вера с детства обыденность, остроту восприятия иной раз и теряют. Вот как сейчас, к примеру.

Тем не менее, свой долг перед вышестоящими Джопуа выполнял честно. К внедрению в среду организованной преступности его готовили с детства. Именно этим, а также серьезной финансовой поддержкой секты и объяснялся его быстрый карьерный рост. Других, таких, как он, было немало, но это было все, что знал Иракли. Ни имен, ни мест — конспирация внутри секты была достаточно строгой.

В общем-то, задача Джопуа была, если сформулировать ее коротко, достаточно простой — пополнять копилку секты и заботиться о ее расширении, как количественном, так и качественном. Надо сказать, в последнем он не очень преуспел — на окраинных планетах жил народ простой и незамысловатый, к богам всех рангов относящийся без должного почтения и не слишком стремящийся вступать в ряды кого бы то ни было. К тому же появились имперцы, которые к преступности были снисходительны, борясь с ней в меру сил, но считая ее неизбежным и до конца неискоренимым злом. Тем не менее, будучи реалистами и прагматиками, на секты они вообще смотрели косо. В смысле, убивательски. В этом плане работа Джопуа являлось, скорее, осторожной закладкой фундамента под будущее развитие — мало ли, как повернется жизнь.

Все изменилось совсем недавно. За сутки до вторжения Джопуа получил сообщение о грядущих переменах и приказ ехать конкретно в эту точку, прихватив с собой группу преданных людей. Все, больше он ничего не знал. Дальше надлежало сидеть тихонько и ждать распоряжений. Только вот выехать Джопуа сразу по получении исходящего от иерархов секты приказа не смог. Неизбежные издержки профессии, а с имперской полицией особо не забалуешь, и подкупить ее сложнее. Словом, он задержался и вырваться из столицы смог только перед самой атакой федеральных сил.

На вопрос, кто таскал с собой вот этот конкретный ствол под нестандартный патрон, Джопуа тоже ничего толком ответить не смог. В оружии он, конечно, разбирался, но кто какой ствол таскает, его не интересовало совершенно. Оно и понятно, боевики мафиозных кланов — не армия, единообразного вооружения от них ждать не приходится, а их шефа волнует эффективность, а не выправка.

После этого Игорь потерял к пленному даже подобие интереса. А вот Эспозио еще расспрашивал его некоторое время — имперца очень интересовали структура мафиозных кланов, методы отмывки денег, счета, на которых они лежат, и то же самое по секте. На диво профессиональные вопросы, кстати, задавал, потом Игорь даже поинтересовался, откуда опыт в таких делах. Эспозио только отмахнулся, пояснив, что, во-первых, в имперской армии есть базовый курс разведки и контрразведки, который дают всем офицерам, во-вторых, он любит детективы, и, в-третьих, финансовые операции, с которыми он, интендант, по долгу службы постоянно имеет дело, мало чем отличаются от того, что творят мафиози. Игорь уважительно кивнул — все же в армии Земной федерации большинству офицеров подобных курсов не читали. Может, и зря, кстати, все экономия, чтоб ее…

По окончании допроса возникла вполне логичная проблема: что делать с Джопуа? Валить его надо было, это однозначно, но Эспозио при этом был и не против того, чтобы передать столь важный трофей своему начальству — вдруг у того еще какие-либо вопросы будут. Игорь, напротив, совсем не горел желанием оставлять его в живых. Пути начальства неисповедимы, мало ли, как они этот живой трофей использовать захотят. Рисковать не хотелось. В конце концов, он плюнул и тупо пристрелил мафиози. Эспозио лишь головой покрутил, но смолчал — понимал умом, что еще одна проблема им не нужна абсолютно. Тело отправилось вслед за своими хранителями, в речку, а вот с машинами решили повременить до утра — в темноте пытаться их убрать было далеко не лучшей идеей.

В общем, хорошо они в тот день крокодилов подкормили. Шкура одного такого, кстати, валялась у Игоря на полу, вместо ковра — подстрелил как-то на охоте. Красивая животина была, метра три в длину. От земных аналогов снежные крокодилы внешне отличались мало, разве что наличием густой, куда там белому медведю, шерсти, короткой и светлой, да еще мелкими-мелкими чешуйками на коже, которые, скорее всего, были не несущим функциональной нагрузки атавизмом. Игорь этого речного хищника, самого опасного в средних широтах водного обитателя, подстрелил случайно — тот вынырнул чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Но случайность случайностью, а шкура шкурой, и теперь трофей украшал гостиную, вызывая у женщин восхищение, а у мужчин соответственно, зависть.

За ужином все сидели в молчании. Мужчины обдумывали полученную информацию, а женщины наконец-то отошли от шока, и до них дошло, в какой неприятной ситуации они все оказались. Мальчишка ничего не обдумывал и по молодости лет не нервничал, но поддался общему настроению. Короче говоря, слышался лишь скрип челюстей — аппетита никто не потерял.

Закончив с самым важным за день (разумеется, исключая завтрак и обед) делом, люди расползлись по дому. Жена Эспозио начала драить посуду, сын залез на чердак — ему, как и многим детям, нравилось это место. Чем уж он там занимался, оставалось только гадать, но, судя по шуму, иногда переходящему в грохот, времени парень зря не терял. Софья отправилась спать — на нее, похоже, резкие перемены в жизни действовали угнетающе. Адалия же, напротив, занялась чисткой оружия — на нее приключение оказало благоприятное воздействие, вызвав прилив сил и боевого энтузиазма. Игорь пожертвовал ей все трофеи разом, справедливо рассудив, что возьмет-то она немногое, но в процессе выбора наиболее понравившегося ствола почистит и смажет все. Так и получилось, и теперь Адалия сидела в углу, за столом, вооруженная ветошью, масленкой и прочей атрибутикой. Игорь даже притащил ей набор инструментов, найденный в багажнике одного из внедорожников. Абсолютно ненужный ей набор, разумеется, но выглядел солидно. Адалия увлеченно клацала железками и лишь кивнула. Ее вымазанная машинным маслом, как маскировочной краской, мордашка смотрелась уморительно.

Мужчины же вновь засели в каминной. Эспозио хлебал кофе, Игорь же просто отдыхал. Все же день выдался не самый легкий, да еще импланты задействовать пришлось. Однако молчание довольно быстро кончилось, и прервал его Эспозио.

— Ну, что ты думаешь обо всем этом?

— Не знаю, — Игорь задумчиво посмотрел на огонь, чуть привстал и подбросил в него короткое сухое полено. — Не нравится мне ситуация. Слишком много совпадений.

— Мне тоже, — потер виски Эспозио. — А главное, с пистолетами этими непонятное что-то. У меня создалось впечатление, что нам их специально подбрасывают. Что скажешь?

— То же самое. Два раза — еще туда-сюда, особенно если фигуранты члены одной группы. Но третий, мафиози непонятного происхождения, в картинку не вписывается совершенно.

— И я о том же. Что делать будем?

— Засядем здесь и будем ждать. Все равно идти сейчас некуда. Вернее, я-то уйду, а ты?

— Не знаю…

— И я о том же. Ладно, мы своих не бросаем.

— С каких пор имперец стал для тебя своим? — криво усмехнулся Эспозио.

— Вот только не надо опять. Я тебе уже все вроде объяснил. И потом, это ведь ты прикрывал меня утром. Скажешь, нет?

Эспозио кивнул, соглашаясь с аргументами, и некоторое время мужчины вновь сидели молча. Да и о чем было говорить? Наступало время испытаний, но даже если больше всего хотелось спрятаться под одеяло, а лучше под кровать, и не отсвечивать, они не могли позволить себе так поступить. Оба были мужчинами, может быть, не самыми умными, смелыми, да и не самыми сильными, но сейчас опасность грозила их близким, и другого варианта, кроме как встретить ее лицом к лицу, они не видели.

Утром перед ними встала дилемма, что делать с трофейным металлоломом. Оба внедорожника не подлежали ремонту, загромождали проезд и демаскировали их убежище. Подумав немного, Игорь предложил столкнуть машины с обрыва. Тут внизу был шикарный, метров двадцать в глубину, омут, вода была черная — река в одном месте протекала по болоту, вымывая из него всякую дрянь. В общем, с воздуха не заметят, а металлоискатели здесь бесполезны — слишком много выходов металла на поверхность. Решение, в принципе, разумное, но надо было его для начала осуществить.

Игорю не хотелось задействовать импланты, и потому вдвоем с Экспозио они трудились, как каторжные. Тем не менее, все у них получилось, и машины навсегда упокоились под обрывом. Оставалось решить, что делать с лимузином. С одной стороны, жалко — добротная машина, крепкая, и даже огонь не причинил ей серьезного вреда, разве что закоптил. С другой — уж больно приметная игрушка, по такой на раз определят, куда делся шустрый иеговист. Подумав, решили отправить ее за внедорожниками, предварительно выгрузив все, что представляло ценность — в частности, отправлять на дно реки бар со столь богатым содержимым, как в этом трофее, было, по меньшей мере, вандализмом и преступлением против человечности. Да и топливо из бака, как, впрочем, и у других машин, стоило слить — во-первых, не следовало загрязнять реку демаскирующими пятнами, а во-вторых, самим пригодится. В общем, Эспозио при содействии дочери таскал в дом трофеи, а Игорь, не теряя даром времени, заменил оба колеса — и пробитое, и с разбитым диском — на запаски, благо их в багажнике нашлось аж четыре штуки. Водитель лимузина, судя по всему, был мужиком запасливым, и сейчас это было как нельзя более кстати. После же того, как машина вновь обрела способность двигаться, она своим ходом добралась до обрыва, после чего отправилась вниз, в место своего последнего пристанища.

Больше всего Игоря все это время беспокоил вопрос: а откуда Джопуа, точнее, его хозяева, знали об этом доме? Гостей в него отставной лейтенант не приводил, Эспозио с семьей и Софья были первыми. Строители рассказали? Возможно. Но почему он их заинтересовал? А может, орбитальная съемка? Но тогда почему именно его дом? И, кстати, зачем им детальная съемка именно этого квадрата? Это ведь и дорого, и рискованно… Глядя на круги, расходящиеся вокруг ушедшего на дно лимузина, Игорь прокручивал в голове информацию и так, и эдак, словно паззл, который не хочет собираться. А потом вдруг щелкнуло: в головоломке просто не хватает деталей. А вот если ввести в качестве допущения…

Эспозио как раз заканчивал отмывать руки, когда Игорь, практически бесшумно подойдя сзади, хлопнул его по плечу:

— Давай, заканчивай, и пошли в каминную. Посидим, подумаем — есть у меня одна идея.

— Ты бы поосторожнее, — недовольно пробурчал интендант. От неожиданности он дернулся и облил водой старые треники, в которых, собственно, и занимался переноской тяжестей, — у меня из-за тебя вид теперь, будто я, прости, обмочился.

— Да плюнь — все равно стирать. В общем, переодевайся и подходи — думать будем.

Спустя минут пятнадцать, когда Эспозио, переодетый уж в чистую одежду, вошел в каминную, Игорь как раз заканчивал разливать по бокалам вино. Обернувшись, он извиняющимся тоном сказал:

— Я о твоих вкусах не знаю, поэтому рискнул выбирать сам.

— Да без разницы, — Эспозио тяжело опустился в кресло. За эти дни он устал, как сволочь. Все же интендант — не десантник, подготовка другая. — Я в этом плане всеядный. Что, трофей распотрошил?

— Именно. Не пропадать же добру. Ну, вздрогнули?

— Вздрогнули.

Красное вино оказалось терпким и приятным, хотя и, на взгляд Игоря, чуть более кислым, чем надо. Впрочем, он ценителем тонких вин никогда не был. Уловив нетерпение в глазах Эспозио, он усмехнулся:

— Ладно, слухай сюды. Кажется, я начинаю понимать, что же вокруг нас творится. Точнее, вокруг тебя — я в этом деле так, случайно.

— И что же?

— Да все просто. Вспомни, с чего начались наши проблемы. В тебя стреляли, так?

— Ну да, так и было.

— Что могло произойти, если бы не твой коммуникатор?

— Ну, попали бы в меня.

— Именно. Попали бы в тебя. Вероятнее всего, насмерть. Что бы сделала имперская администрация? Осмелюсь предположить, что были бы массовые репрессии. Так?

— Ну…

— А без ну? Как бы они искали убийц? Подозреваю, что начали бы проводить массовые аресты — силами одного дознавателя…

— Двух.

— Непринципиально. Все равно постарались бы ограничить передвижение народа, запереть людей в городе и пропустить сквозь мелкое-мелкое сито. А ведь здесь фронтир, у народа стволов больше, чем носовых платков. К тому же за эти годы к имперцам привыкли, перестали их бояться. Понимаешь, к чему я веду?

— Беспорядки?

— Именно. Один выстрел, пусть даже случайный, в воздух — и все, начнется жуткий бардак. А уж организовать этот выстрел проще простого.

— Но зачем?

— А вот тут как раз все очень просто. Начинается бардак со стрельбой. На другие города может перекинется, может нет — неважно. И тут как раз появляется наш флот. Как он действует, ты уже видел. Реакция людей проста — вокруг одни враги. В результате жители планеты будут с одинаковым негативом относиться и к империи, и к федерации. А на планете пять миллионов народу. Достаточно, чтобы накостылять планетарным силам. В такой ситуации очень легко может взять власть кто угодно.

— Два вопроса: кто и зачем?

— Кто? Думаю, наши сектанты. Кстати, нестандартное оружие вписывается в ситуацию идеально. Имперцы будут считать его федеральным, а федералы, если что, имперским. Меня в качестве эксперта они предусмотреть не могли.

— Но зачем? Взять-то они власть, может, и возьмут, а дальше? Первый попавшийся крейсер с одного захода на ноль их помножит. А после этого высадит роту десантников, и те, кто уцелеет при бомбардировке, позавидуют тем, кто ее не пережил.

— Вот тут не знаю, ничего сказать не могу. Может, у них просто крыша поехала? Хотя сомневаюсь, она едет только у низших членов секты, иерархи же, напротив, весьма умные и крайне рациональные люди. Думаю, нам просто стоит подождать.

— Тех, кого ждал покойный Иракли?

— Именно. А вот когда они явятся, мы их аккуратно возьмем за жабры и допросим с пристрастием.

— Угу, видел я, как ты допрашиваешь. До суда, интересно, кусок мяса, который получится в результате твоих расспросов, доживет?

— Все зависит от того, насколько это будет рационально, — ухмыльнулся Игорь. — Может, ты сам этого не захочешь.

— Все может быть, — Эспозио отставил пустой бокал и, нагнувшись, подхватил под брюхо дремавшую рядом с его ногами собаку. Аккуратно положил ее на колени и принялся почесывать за ухом. К удивлению Игоря, скандальная псина не только не укусила нахала, но даже не тявкнула, а удобно устроилась на коленях имперца и приняла свою порцию ласки. — В любом случае, нам остается только ждать.

Им и впрямь пришлось ждать, тем более что делать больше оказалось решительно нечего. Ни информационная сеть, ни головидение не работали, что было, в общем-то, логично, но по радио на всех частотах шли передачи, в основном, правда, разговоры между военными, часто зашифрованные, но пробивались время от времени и информационные сообщения. Все же журналисты, эти представители древнейшей профессии, оказались на высоте, пользуясь моментом, они старательно повышали свой рейтинг в глазах земляков, поэтому из их сообщений можно было составить кое в чем неполную, но все же довольно четкую картину происходящего.

Несмотря на вроде бы подавляющее превосходство федералов и в численности, и в огневой мощи, имперцы неожиданно уперлись рогом. Людьми они были храбрыми, обучали солдат в империи отменно, и теперь это позволяло им довольно уверенно сдерживать натиск выброшенного на планету десанта. Вдобавок, разведка федералов прохлопала строительство на полюсе, под ледяной шапкой, базы перехватчиков, а заодно уж, видимо, для масштабности демонстрации своей некомпетентности, размещенное вокруг столицы тройное кольцо установок зенитных ракет. Именно они, хорошо замаскированные и заботливо прибереженные имперцами в качестве туза в рукаве, и устроили эскадре федералов неприятный сюрприз. Их расчеты дождались, пока корабли федералов, выбив немногочисленные спутники орбитальной группировки, предназначенные, в общем-то, для перехвата контрабандистов, а не для борьбы с тяжелыми кораблями, приблизятся, а потом открыли огонь в упор. Им удалось приголубить несколько кораблей федералов, причем очень серьезно. Во всяком случае, журналюги клятвенно утверждали, захлебываясь от избытка эмоций, что видели не меньше десяти сбитых кораблей. Десять Игорь считал явным преувеличением, и Эспозио был с ним полностью согласен, но уж один-то крейсер они видели сами. Скорее всего, имперцам удалось завалить от трех до пяти кораблей — это примерно соответствовало тому, что знал Игорь о возможностях оружия и техники обеих сторон.

Тем не менее, даже три крейсера — это очень немало. Особенно если учесть, еще одну ошибку федералов, которые, решив почему-то, что планета беззащитна, не послали сюда ни линкоров, ни штурмовых мониторов. Теперь экипажам легкобронированных кораблей, принимающих на себя имперские ракеты (а они периодически взлетали даже сейчас, по истечении нескольких дней упорных боев), приходилось благодарить разведку и генштаб за доставленное удовольствие сгореть в честь чьей-то медальки на груди. А тут еще перехватчики устроили на орбите карусель, которая как минимум портила федералам нервы. А ведь перехватчики — кораблики не беззащитные, и всадить тяжелую ракету кому-нибудь в борт способны запросто.

К тому же вмешался фактор случайности. В разгар боя, в момент, когда вблизи планеты космос прямо кипел от помех и сканеры дальнего обнаружения были фактически бесполезны, в систему вошел конвой из нескольких крупных транспортов, сопровождаемых тремя эсминцами и эскортным авианосцем. Транспортные корабли, вполне закономерно, развернулись и дунули прочь из системы, а вот эсминцы, напротив, свалились на сгрудившиеся в кучу на орбите корабли и, прежде чем их отогнали беспорядочным огнем, успели наделать шороху и в полном составе смыться. Зато поднятые с отступившего следом за транспортами авианосца истребители не только успели малость испортить жизнь федералам, но и прорвались к планете, усилив ее и без того неожиданно солидную оборону.

В результате, сумев установить контроль над периферийными городами, федеральные силы так и не смогли войти на улицы столицы. Та превратилась в руины, горела, но упорно держалась, благо военных складов в ней было много, и продовольствия и боеприпасов хватило бы и на город вдвое больших размеров — очевидно, возможность атаки планеты федералами командование империи учитывало в своих планах не только на словах. К тому же неожиданно для всех местные жители встали на сторону имперского гарнизона, солидно увеличив и его численность, и боевую устойчивость — все же местность они знали куда лучше, и эта информация позволила резко повысить способность к маневру наличными силами. Ну, для Игоря такие расклады неожиданностью не были — во-первых, он не считал себя самым умным и изначально был уверен в том, что соотечественники не хуже него самого просчитают ситуацию. А во-вторых, федералы начали с орбитальной бомбардировки, а значит, и с жертв среди мирного населения. Учитывая, что это самое население и до войны любовью к федеральному правительству не отличалось, результат был закономерен.

И вот теперь федералы оказались в очень неприятной ситуации. Отступить — так это удар и по моральному духу, и по престижу, начальство по головке не погладит. За меньшее головы летели. Атаковать — так сил для решительной победы оказалось явно недостаточно. Подтянуть подкрепления? Так время-то поджимает. И транспортные корабли имперцев, и их эскорт уже должны были добраться до безопасных мест, сообщить куда следует о происходящем, и теперь империя наверняка в темпе собирает эскадру, чтобы покарать наглецов. Применить по непокорной планете что-то по-настоящему тяжелое? И дать имперским пропагандистам возможность опустить ее военных и, главное, правительство в глазах собственного народа? В общем, дилемма — врагу не пожелаешь.

Но хуже всего приходилось Эспозио. Он был хотя и интендантом, но все же военнослужащим, более того, офицером. Долг гнал его туда, где идет война, а здравый смысл требовал сидеть и не высовываться. Все равно не доберется, вернее, даже из лесу не выберется — съедят. Но даже если повезет и сумеет выйти на дорогу, что дальше-то? Несколько сотен километров по контролируемой федералами дороге? Его там сто раз обнаружат и, если захотят, остановят. В общем, один он, может быть, и рискнул бы, но семья удерживала Эспозио не хуже якорной цепи.

На четвертый день, окончательно убедившись, что просто так с обороной имперцев не справиться, федералы с серьезным опозданием принялись наращивать силы. На взгляд Игоря, этим надо было заняться сразу после того, как выяснилась бесперспективность лихого кавалерийского наскока, а лучше еще на стадии планирования операции. Слишком малая концентрация сил и такая вот нехарактерная для военных медлительность в принятии решений однозначно говорили, что у руля при этом стоял не боевой офицер, а штабист-теоретик разлива мирных времен, но тут уж ничего не поделаешь. Не зря же сепаратисты никогда особенно не боялись земного флота — ему стабильно не везло с командованием. Имеющие реальный боевой опыт офицеры на местах всегда внушали большее опасение, но выше командования отдельных эскадр им расти не давали, и сейчас, похоже, изменений к лучшему не произошло. Тем не менее, настроены федералы были решительно и отступать не собирались.

Что у обороняющихся начались проблемы, Игорь понял, когда восторженные крики журналистов начали сменяться куда более сдержанными комментариями и перечислением подвигов отдельных солдат и ополченцев. Если речь пошла о подвигах, значит, на запасной путь прибыл поезд с хорошенько отожравшимся полярным лисом, это аксиома. Дело в том, что когда процесс идет, как задумано, подвиги не нужны, они начинаются, когда пришла беда. К сожалению, Игорь не знал, что творится на орбите, иначе предпочел бы изобразить страуса — сунуть голову в песок, а еще лучше вовсе в него зарыться и постараться не отсвечивать.

Дело в том, что помощь была направлена обеими сторонами, и в систему боевые корабли двух гигантов вошли практически одновременно. А главное, силы, с учетом разницы в технологическом уровне, тоже оказались примерно равными — от империи держали шишку четыре линейных корабля и ударный авианосец второго ранга, от федерации — два линкора, три монитора, хотя на кой хрен их сюда послали сейчас, было абсолютно неясно, и эскортный авианосец. Плюс у обеих сторон были группы поддержки, состоящие из крейсеров, легких и тяжелых, эсминцев, корветов и прочей мелочи. И две эти внушающие уважение армады сошлись вблизи планеты и замерли, переваривая информацию о противнике.

Самое интересное, что никто и никогда не планировал сражений вблизи Кастилии — слишком была ничтожна планета, чтобы рядом с ней устраивать эпические битвы. Гоняли транспортные корабли по раз и навсегда выверенным маршрутам, и только. В результате у военных просто не было детальных лоций системы, с указанием пути всех метеорных потоков, гравитационных ям, радиационных ловушек и прочих сюрпризов разной степени неприятности, на которые так щедр космос.

Теперь обе эскадры концентрировались в районе планеты, изучающе ощупывая друг друга локаторами, и совершали осторожные маневры, а вот легкие силы уже вошли в соприкосновение. Во всяком случае, перестрелки были постоянно, случались и крейсерские дуэли. Однако тяжелые корабли пока держались в стороне — на первых порах было непонятно, кто же реально сильнее, и начинать в таких условиях сражение могло оказаться непростительным риском. Тем более, все понимали: во время сражения в непосредственной близости от планеты многое из того, что не примут на себя вражеские корабли, угодит в ее атмосферу. При этом экологическая катастрофа, неминуемая и чудовищная, окажется так, мелочью. А если на планету упадет, к примеру, набитый оружием линкор?

Это понимали абсолютно все, кто хоть что-нибудь смыслил в тактике космических сражений. Поняли бы это и Эспозио с Игорем, но, к счастью для их нервов, оба пребывали в счастливом неведении. Так что они просто отсиживались, а в это время ударные соединения двух непримиримых противников начали медленно приходить в движение. Нельзя сказать, чтобы те, кто вел сейчас в бой корабли, очень уж жаждали драться, но их мнение не было истиной в последней инстанции. В штабах сидели совсем другие люди, и у них были свои резоны. Для тех, кто отдавал приказы, жизнь подчиненного была лишь цифрой, элементом статистики, и далеко не все из них знали, что когда в человека попадает пуля, ему больно.