Помоги проекту - поделись книгой:
Эрик принял душ, переоделся в полевую форму, то есть, пилотский комбинезон - этого требовал устав корабельной службы, - и к назначенному времени пришел на командный пункт. Народу здесь сейчас было немного: командир крейсера, главный связист, два офицера для поручений и два пилота - первый и третий. Первый помощник с двумя другими пилотами - вторым и стажером - заперся в запасном командном центре. Все остальные офицеры как раз занимали свои боевые посты согласно штатному расписанию. Единственными зрителями являлись начштаба, инспектор Вурст, ну, и Эрик, разумеется. Сев в кресло рядом с Лизой, он принялся изучать обстановку, как ее отражали тактические экраны, занимавшие всю переднюю полусферу рубки.
Противник находился достаточно далеко и в огневой контакт пока не вступал, формируя на периферии системы три штурмовых колонны. Возможно, со временем возникнет и четвертая, - корабли противника продолжали появляться, выходя из подпространства, - но это было неочевидно. Во всяком случае, Эрик не видел пока ни тактической, ни оперативной необходимости в этой четвертой колонне. Все, что могли бы сделать халифы - и все, чего они, судя по всему, хотели добиться, - можно было выполнить, имея три атакующих колонны. Четвертая будет только мешать. Но планы противника раскроются не сейчас, а несколько позже. А пока разведка сомневалась даже в том пожаловали в систему одни лишь халифы, или магрибы тоже здесь.
- Обрати внимание на колонну 1-1, - тихо сказала Лиза.
- Что с ней не так? - Эрик не видел в формируемом ордере ничего необычного. Шаровое построение с вынесенным во вне клином-жалом, состоящим по-видимому из штурмовых кораблей 1-го и 2-го ранга.
- Обрати внимание на сердечник.
"Сердечник? Ах, вот оно что!" - Эрик даже расстроился, что не сумел увидеть очевидного сам.
Внутри шарового ордера под прикрытием тяжелых крейсеров и рейдеров 2-го ранга, формировался стержень, состоящий из ударных крейсеров, тяжелых эсминцев и десантно-штурмовых транспортов. При этом два корабля-матки легкого класса располагались по бокам стержня. И получалось, что Эрик не увидел главного - классического построения штурмовой колонны, имеющей целью взлом планетарной системы обороны.
- Спасибо за подсказку, - поблагодарил он Лизу. - Я не заметил.
- Не все сразу, - почти небрежно отмахнулась кавторанг.
- Внимание! - объявил в этот момент по трансляции командир крейсера кавторанг Гилель Цейтлин. - Получен приказ командующего. Ударные крейсера "Акинак", "Пернач", "Альшпис" и "Кончар" поддерживают атаку ракетоносцев 9-й и 21- бригад. Начинаем выдвижение к пункту ожидания. Приказ всем членам экипажа - надеть броню и занять к 19:20 места согласно боевого расписания. К исполнению!
- Пошли, Эрик, - позвала Лиза, вставая из кресла. - У нас час времени, вполне можно выпить по сто грамм.
- Не по уставу как-то... - неуверенно возразил Эрик.
- Устав касается членов экипажа, - наставительно подняла палец кавторанг. - А мы с тобой сегодня не более, чем балласт.
В принципе она была права, но у Эрика имелись два дополнительных возражения против выпивки: его все еще не пришедшее в норму здоровье и необходимость писать во время боя в мочесборник. Однако атака на вражеский ордер - это всегда игра с судьбой в "орел или решку". Он в одной такой атаке участвовал и по собственному опыту знал, если что, не поздоровиться никому, в том числе и "пассажирам". В таком случае, это могут быть последние их сто грамм в жизни. Обидно, конечно, но на войне, как на войне.
Эрик спустился в каюту, где хранился его персональный контейнер со скафандром высокой защиты, переоделся. Проверил аппаратуру, шлем и разъемы и задумался над тем, принимать или не принимать свои лекарства. Голова и позвоночник пока не болели, но уже начали ныть - сказывалось общее напряжение, а вот слабости, головокружения или тошноты он пока не ощущал. Однако во время боя все может случиться. Обдумав этот тезис, Эрик принял зелье номер "раз", и заправил в специальный внутренний термос-карман пятьдесят грамм воды с растворенными в ней всеми тремя снадобьями. Мало ли как все сложится, так что пусть будет на всякий случай.
После этого, отбросив шлем за спину, он отправился в каюту кавторанга, и они с Лизой Вурст действительно посидели минут тридцать в тишине и покое, перебрасываясь ничего не значащими репликами, - каждый явно думал о своем, - выпили граммов по восемьдесят крепкой виноградной водки и выкурили по паре сигарет.
- Ну, вот и все! - объявила наконец кавторанг. - Не знаю, как повернется, поэтому скажу тебе сейчас, как есть. Ты хороший парень, Эрик, но быть хорошим парнем - не профессия. Другое дело, что ты толковый офицер, и вот это уже серьезно. Перспективных офицеров не так много, как кажется, и ты один из них.
- Было честью служить с тобой, Лиза! - кивнул Эрик, вставая. - И спасибо на добром слове!
На этом обмен любезностями закончился, и они, молча, вернулись в командный центр. Следующие два часа прошли в напряженном ожидании. "Акинак" маневрировал, попутно ускоряясь и постепенно меняя траекторию движения, и через час с четвертью выровнял скорость и курс с тремя другими ударными крейсерами. Теперь "Акинак", "Пернач", "Альшпис" и "Кончар" шли вместе, создав построение в форме ромба. А еще через двадцать минут их догнали тяжелые ракетоносцы, базировавшиеся на орбитальные крепости Брабант и Намюр, находившиеся на орбите Саара - пятой планеты системы Эно. Ракетоносцев было шестнадцать: три "Кабира" и тринадцать "Гефестов М3". Эрик хорошо знал и те, и другие. На "гефесте" - правда, еще не оптимизированном тогда под требования М3, он принял свой первый бой в системе звезды Уилберга, а "кабиром" он командовал во время сражения в системе Парацельса. Это были очень хорошие машины, и они несли под броней весьма эффективные противокорабельные ракеты. Сто двадцать восемь тяжелых ракет, каждая из которых при удачном попадании способна "стреножить" тяжелый крейсер.
"Дай вам бог удачи, ребята! И нам заодно..."
Сейчас его роль ограничивалась пассивным наблюдением. Ни на этом крейсере, ни на каком другом корабле у Эрика не было своего боевого поста. В командной цепочке 8-й эскадры он являлся мелким, но главное совершенно бесполезным в бою винтиком.
"Помощник главного инспектора-ревизора... Мне нечем вам помочь, ребята... Простите, если сможете..."
Между тем вторая колонна противника вступила в огневой контакт с крепостью "Моравия". Траектория этого астероида была специально скорректирована таким образом, чтобы построенная на нем крепость всегда прикрывала один из пяти сегментов пространства между орбитами пятой и шестой планет. Остальные четыре сегмента поочередно прикрывали крепости "Богемия", "Высочина", "Словакия" и "Чехия". Сейчас огонь вели только форты "Моравии", но тактический центр указывал в своих расчетах, что через пять минут и двадцать три секунды вторая колонна противника, большей частью состоящая из кораблей эмирата Магриб, на три минуты и семь секунд войдет в зону обстрела из двух фортов "Богемии". У "Богемии" и "Моравии" таким образом, возникнет зона перекрытия, и, если к ним присоединятся тяжелые корабли 11-й эскадры, - а они уже занимали позиции в створе между двумя крепостями, - плотность огня станет попросту невыносимой. А там уже должны были вступить в бой ракетоносцы, базирующиеся на "Левиафан" - корабль-матку 11-й эскадры. Эрик смотрел на экран, выдающий тактический прогноз, и не мог отвести взгляд. Если огонь фортов и тяжелых крейсеров сломает магрибам атакующий ордер, у ракетоносцев - а на огромном "Левиафане" их двадцать восемь бортов - появится реальный шанс раскатать противника в блин. Впрочем, у магрибов тоже есть свои носители и, наверняка, целая туча "мошкары".
"Будет жарко..."
Вся вражеская колонна уже окуталась вспышками - это оборонительные системы магрибов подрывали снаряды, несущие сгустки высокотемпературной плазмы, сжатой сверхмощным, но коротко живущим магнитным полем, и боеголовки, начиненные антивеществом. Вспыхивали зарницы и в кильватере колонны. Попасть в корабли было трудно, но огромное количество выпущенных по ним боеприпасов перегружало оборонительные контуры, а ведь навстречу атакующему ордеру летели сейчас и тяжелые противокорабельные ракеты. Форты запустили их в ожидании подхода противника еще полчаса назад, и сейчас, повинуясь заранее отданным приказам, несколько сотен ракет начали "выстреливать" с места, используя ускорители, разбрасывая вокруг себя обманки и имитаторы и распределяя цели уже в ходе полета.
- Внимание! Входим в зону огневого контакта!
Эрик перевел взгляд на другой экран. Здесь развертывалась схема атаки на атакующий ордер 1-й колонны халифов.
"Наша цель..."
Расстояние действительно сократилось до минимума.
"Интересно, кто первым моргнет?"
Первыми нервы не выдержали у халифов, и приборы "Акинака" тут же зафиксировали многочисленные вспышки - это стартовали противокорабельные ракеты - и массовые возмущения электромагнитного поля - типичная картина работы импульсной артиллерии. Сидеть в кресле, не имея возможности вмешаться в ход боя и наблюдая за тем, как противник ведет огонь по твоему кораблю, жестокое испытание. У Эрика от страха свело живот. Боль нарастала, начиная "перетекать" на грудь и позвоночник, но Эрик терпел, стараясь не показать вида, насколько ему, на самом деле, плохо.
Вздрогнул пол, волна вибрации прошла по всему телу корабля. Это вступили в игру тяжелые орудия "Акинака".
"Вот бы попали!"
Но артиллерийская дуэль продолжалась без видимых успехов с обеих сторон. Крейсера вели огонь, сосредоточив его на тяжелом корабле, опознанном разведкой, как линейный крейсер "Аль Ифрит". Они должны были обеспечить преимущество своим ракетоносцам, но у них пока ничего не получалось. Халиф отвечал мощными залпами, одновременно отражая снаряды имперских крейсеров своими оборонительными системами. Вскоре его начали поддерживать два других корабля, опознанных разведкой, как большие эсминцы класса "Остан". Размерами и огневой мощью они мало отличались от "Акинака" и других ударных крейсеров.
- У тебя что, вообще, нервов нет? - Лиза смотрела на него с выражением искреннего удивления.
"У меня? - опешил Эрик. - Нервы? Ах, да, - сообразил он через мгновение. - Нервы! Она верит тому, что видят ее глаза".
- Ну, что ты, - усмехнулся в ответ Эрик. - У меня от страха яйца из мошонки удрали...
- Н-да, слышала я, что ты отмороженный на всю голову сукин сын, но думала, люди преувеличивают...
Как всегда, правда воспринималась другими людьми, как ирония или шутка. В таких вопросах ему никто никогда не верил. И слава богу, что так. Такого труса, как он, никто бы не сделал офицером.
- Надеть шлемы!
"Кажется, доигрались!"
И в самом деле, он только успел защелкнуть фиксаторы шлема, как корабль содрогнулся от мощного удара, и тут же взревел ревун.
Минуту или две все в командном центре оставались в изматывающем неведении, не зная, куда "прилетело" и "насколько плохо обстоят дела". Потом потоком пошли данные. Однако все сводилось буквально к нескольким фактам, которые одни и были, на самом деле, важны. Снаряд, взорвавшийся самоподрывом в непосредственной близости от крейсера, разрушил внешний и внутренний броневые корпуса в районе носовой оконечности и вызвал вторичные разрушения в 7-й и 9-й секциях. Неприятно, но не смертельно, так что можно выдохнуть.
- Лейтенант Минц, срочно пройдите в центр управления огнем!
Приказ командира не обсуждается. Тем более, в бою. Эрик вскочил с места и рванул к лифту. Три этажа вниз, коридор, новый лифт и снова коридор. Опознав его по переданным из командного центра кодам, охранявшие вход десантники открыли перед ним броневую дверь, и Эрик оказался в просторном помещении, где властвовали боги войны - артиллеристы и ракетчики.
- Вам туда, лейтенант! - указал один из офицеров на овальный люк в глубине помещения. - Быстрее!
- Лейтенант, вы уже на месте? - Судя отметке на экране встроенного в шлем коммуникатора, с ним говорил сейчас сам командир.
- Почти!
Эрик пролез через люк и с удивлением обнаружил, что находится в запасной пилотажной рубке. Тесновато, но все, что нужно, имеет место быть. Ложементы, экраны, пульт управления и джойстик под правую руку.
- Вам будет ассистировать практикант Комлев, - сообщил командир.
Мог бы и не говорить. Эрик сам уже все увидел и понял. Запасной командный центр находился как раз в носовой оконечности, там, по-видимому, и погибли первый помощник, второй пилот и стажер. Теперь командир вводил в дело запасную пилотажную рубку, для которой у него по печальному стечению обстоятельств имелись только два пилота: лейтенант Эрик Минц и гардемарин Линда Комлев.
- Вас зовут Линда? - спросил он, устраиваясь в ложементе.
- Да.
- Боитесь?
- Нет.
- Зря! - Эрик защелкнул фиксаторы ремней и положил руку на джойстик. - Страх отличный мотиватор и верный спутник... героев... Пристегнитесь!
Пока разговаривали, Эрик, не слишком стесняясь свидетелей, сделал глоток "воды" - принял свое чертово зелье - смесь из трех препаратов, предоставленных ему лабораторией биоактивных материалов. Без этой гадости ему даже КАБИ не включить. Да и с этим зельем, неизвестно, то ли сработает, то ли нет. Эрик этого еще ни разу после Парацельса не пробовал, и потому не знал, выдержит ли его бедный мозг работу с адаптивным интерфейсом или окончательно "поплывет".
- Приготовиться принять управление!
Что ж, чему быть, того не миновать! Эрик простился мысленно со всеми, кто был ему дорог - а таких на круг оказалось всего двое, да и те двойняшки, - и включил КАБИ. Удар "по мозгам" оказался такой силы, что Эрик едва сумел сдержать рвущийся из горла крик. Судя по всему, сейчас с ним происходило именно то, на что рассчитывали три года назад шутники с "Птицелова", когда Эрик впервые надел шлем с включенным адаптивным интерфейсом. "Больно и весело", где-то так. Но, к счастью, эффекты адаптации продолжались недолго. Всего сорок три секунды, если верить таймеру в левом поле зрения.
"Живой, кажется..." - Он был совершенно мокрым от пота, во рту ощущался металлический привкус крови, руки и ноги дрожали, но он был жив, и он подключился к управлению кораблем.
Следующие семь минут Эрик следил через КАБИ за продолжением атаки. "Акинак" получил еще два попадания в корпус, но из боя не вышел. Совместными усилиями крейсеров удалось серьезно повредить "Аль Ифрит" и один из больших эсминцев, но главное - имперские ударные крейсера пробили "туннель атаки" для тяжелых ракетоносцев, и те показали себя во всей красе. Развив чудовищную скорость, они практически мгновенно обошли крейсера, оставив их ромбовидный ордер позади, и провели классическую атаку, приблизившись к вражеским кораблям, что называется, на расстояние "пистолетного выстрела". Впрочем, "Акинак" и другие ударные крейсера тоже внесли свою лепту в разгром вражеской эскадры. Теперь уже они, следуя за ракетоносцами, "вплотную" приблизились к вражескому ордеру и произвели пуски своих собственных более легких, но не менее смертоносных ракет. К слову сказать, этот парадокс - тяжелые противокорабельные ракеты на атакующих фрегатах и легкие - на ударных крейсерах - неизменно удивлял Эрика, но за делами он все как-то не собрался выяснить, отчего так.
В общем, Эрику было на что посмотреть, и он смотрел, в любой момент ожидая приказа принять управление крейсером на себя, и дождался. Команда "принять управление" прозвучала в автоматическом режиме, и Эрик отреагировал на нее так, как его учили - не задумываясь. Он принял управление и сразу же забыл обо всем остальном. Ни боль, ни страх, ни посторонние мысли - ничто не могло нарушить его сосредоточенность, а ведь ему практически и делать-то ничего не надо было - только удерживать крейсер на боевом курсе. Впрочем, просто было только в начале. На сорок восьмой секунде повреждение одного из двух ходовых двигателей едва не вызвало хаотическое вращение "Акинака". Крейсер вздрогнул, и его ощутимо повело в сторону, одновременно начиная закручивать в продольной плоскости. Но крейсер не ракетоносец, ему такие маневры противопоказаны, в особенности под вражеским огнем.
Эрик успел среагировать на мгновение раньше, чем стало слишком поздно. Он сходу врубил маневровые двигатели и начал компенсировать ими крутящий момент. Отключить поврежденный двигатель он не мог. Мгновенная остановка одного из двух ходовых двигателей вызвала бы такую лавину осложнений, что тогда лучше уж было вырубить сразу оба, потому что в одиночку Эрик со всеми этими проблемами никогда бы не справился, а второй пилот у него был еще хуже, чем он сам. Поэтому и удерживать крейсер на курсе, и гасить крутящий момент ему приходилось самому, передоверив гардемарину Комлев лишь ряд второстепенных задач, типа сохранения неизменной скорости или связи с двигателистами. К счастью, этот ужас - а Эрик был настолько поглощён свалившимся на него грузом ответственности, что даже забыл, что крейсер находится под огнем, - продолжался недолго. Через две с четвертью минуты снова ожил Центральный пост. Оказывается, "прилетело" не в рубку, но от нескольких неприятных попаданий Центральный пост потерял управление кораблем. На самом деле именно для таких ситуаций и предусматривается, в частности, "запасная рубка". Уловив сбой в управлении крейсером, главный компьютер "Акинака" тут же задействовал Эрика и воспринимал его в качестве первого пилота до тех пор, пока рубка не восстановила контроль над ситуацией. Все про все заняло чуть больше трех минут, но Эрику и того хватило. Слава богу, что для них на этом бой, в сущности, уже закончился.
Подошли тяжелые корабли в сопровождении эсминцев и "носителя" "Голиаф", сбросившего свои ракетоносцы, и дело пошло веселее, а "Акинак" наконец вышел из боя и своим ходом пошел в ремонтные доки на высокой орбите Эно. С громадным облегчением Эрик отключил интерфейс и оставшуюся часть пути - почти три часа бортового времени - просто лежал в ложементе. По правилам они с Линдой должны были подстраховывать основную пилотажную группу до полного прекращения боевых действий, а "отбой" командир крейсера "сыграл" лишь тогда, когда "Акинак" принял на борт швартовочную команду доков во главе с местным лоцманом. Вот теперь Эрик мог отстегнуть ременную сбрую и встать с ложемента...
Глава 3. Перст судьбы
Сражение, разыгравшееся десятого декабря в системе Эно, стало третьим в короткой биографии Эрика, и первым, в котором он не принимал активного участия. И оказалось, что быть зрителем ему не нравится. Сидеть "на ровной попе" и наблюдать за тем, как сражаются другие, показалось ему, во-первых, неприличным - это как подсматривать за чужим сексом, - а, во-вторых, невероятно утомительным. Невозможность действовать самому изматывала нервы не меньше, чем собственная атака на какой-нибудь вражеский крейсер, а, пожалуй, и больше. Бессилие наблюдателя, неспособного вмешаться в ужасающую реальность творящейся на твоих глазах резни, страшный опыт. Но все вокруг отчего-то были уверены, что Эрику такое - "хоть бы хны". В особенности после того, как стало известно, что он в течении трех минут в одиночку "удерживал крейсер наплаву". "Железные нервы", сказала кавторанг Вурст, и все были с ней согласны. Даже гардемарин Комлев - она отчего-то не хотела, чтобы Эрик называл ее, как это принято на рузе Комлевой, - даже она, видевшая в каком состоянии он встал с ложемента, была уверена и всем об этом рассказывала, что лейтенант Минц - "кремень мужик".
Ну, кремень или нет, а, увидев Эрика, кавторанг Вурст едва не загнала его в лазарет. На силу отбрехался. Только в каюте, посмотревшись в зеркало, он понял, что она имела в виду. На губах и подбородке засохшие потеки крови, цвет кожи "зеленый", и глаза, как у больной собаки. Самочувствие тоже оставляло желать лучшего. Болела голова, ныл позвоночник, и какая-то фигня творилась с вестибулярным аппаратом. Эрик попросил у Вурст четыре часа, чтобы хоть немного прийти в себя, она дала ему шесть, но он проспал восемь, что было для него, в общем-то, ненормально. Однако кавторанг его будить не стала. Дождалась, пока он не свяжется с ней сам, и предоставив еще час "на все про все", назначила встречу во внутреннем доке, откуда катер должен был забрать их на "Финист", так как их инспекционная поездка на "Акинак" подошла к "закономерному" концу.
Пользуясь случаем, Эрик принял душ, побрился, переоделся и даже успел выпить кружку кофе. Съесть ничего не смог. Не было аппетита. Голова все еще болела, хотя и не так сильно, как сразу после боя, да и "
Сражение в системе Эно закончилось блистательной победой императорского флота, но два обстоятельства омрачали торжество. Военно-космические силы понесли огромные потери, и многие в империи вдруг осознали, что война с халифатом и эмиратом не будет ни легкой, ни короткой. А победоносной она станет только в том случае, если империя Торбенов мобилизует все свои резервы и отнесется к делу со всей серьезностью, которую оно от империи потребует. Потери и утрата иллюзий - серьезный повод для озабоченности, и на некоторое время Эрика попросту оставили в покое.
Впрочем, отдых долго не продлился. Двенадцатого декабря его вызвали к заместителю командующего по организационным вопросам, и уже через два часа Эрик летел на попутном челноке обратно на твердь. В Метрополисе в соответствии с полученным приказом он первым делом направился в главный клинический центр ВКС. Ничего хорошего от этого очередного "внеочередного" обследования Эрик не ожидал, но девять часов, проведенные в компании людей в белых халатах, завершились гораздо лучше, чем он мог ожидать. Чиновник управления кадров ВКС, работавший прямо в главном здании клинического центра, поздравил Эрика с успешным прохождением медкомиссии - "Так это была медкомиссия, а не простое обследование?!" - изумился Эрик, - и вручил Эрику сертификат аттестации на профиль Бета-9, ваучер на ночлег в отеле ВКС на Гренадерской улице и приказ явиться завтра, тринадцатого декабря, ровно в семь утра по меридеанальному времени в 7-й отдел кадрового управления.
Все это было более, чем странно. Вызывала вопросы и та поспешность, с которой его выдернули на твердь, и результаты медицинского освидетельствования - "Я что, действительно иду на поправку?" - и направление в отдел учебных заведений штаба ВКС. Последнее, скорее всего, означало, что про миссию на Холод все уже благополучно забыли, а вот про то, что пилот ракетоносца из него теперь никакой - нет. Только этим можно было объяснить, что его, боевого офицера, принявшего участие в трех космических сражениях, в разгар войны посылают учиться на какие-нибудь очередные курсы переподготовки.
"Или меня вернут в Адмиралтейское училище?"
Когда утром он входил в двери 7-го отдела, Эрик был уже вполне уверен, что его вернут в Высшее Командное Училище. Анализ сложившейся военно-политической ситуации показывал, что империю ожидает долгая кровопролитная война, а значит ей понадобится огромное количество хорошо подготовленных офицеров. С точки зрения Эрика, в такой ситуации следовало отозвать из действующей армии всех его однокурсников, но, по-видимому, - думал он, - начали с тех, кто сейчас не удел. Однако он ошибался. Во всяком случае, на его счет у командования имелись совсем другие планы. Как вскоре выяснилось, в здании 7-го отдела управления кадров ВКС не только работали военные чиновники, но и размещалась Высшая Аттестационная Комиссия Адмиралтейства.
Едва Эрик представился в приемной, как его быстренько провели в какое-то похожее на компьютеризированный класс помещение, находившееся двумя этажами выше и в другом крыле здания, и усадили за один из трех десятков стоявших в комнате столов. За другими столами, но пока еще не за всеми так же сидели офицеры в званиях лейтенантов и капитан-лейтенантов. А еще через пять минут подошли все остальные, и женщина в звании капитана 1-го ранга объявила, что экзамен начинается.
"Экзамен? - испугался Эрик. - Глупость какая! Я не готовился ни к какому экзамену..."
Но не кричать же об этом во весь голос?
- Время пошло, - объявила каперанг, и на экране монитора появились часы обратного отсчета. Судя по ним, на все про все, - чем бы оно ни было, - у Эрика имелось ровно шесть часов.
Шесть часов... Иногда это настоящая прорва времени, а в другой ситуации их ни на что толком не хватает. И в первые пять минут после начала экзамена Эрик гадал, что случиться на этот раз. Вернее, не так. Он не гадал. Он был практически уверен, что не сможет сдать этот гребаный экзамен, и, значит, шести часов на выполнение неизвестных заранее заданий ему не хватит. Однако где-то глубоко в душе теплилась скромная надежда, что вопреки всему он справится.
"
"
"
"
После четвертого вопроса Эрик совершенно успокоился. Большую часть технических характеристик кораблей, тактических маневров и прочего в том же духе он знал, потому что отлично помнил весь материал, изучавшийся в Адмиралтейском училище, в Звездной академии, на курсах переподготовки и даже в училище москитного флота. Многое он узнал так же путем самообразования или на практике, когда служил на ракетоносцах. Кое о чем можно было просто догадаться, хорошо зная математику, физику и астрономию, а все вопросы, связанные с организацией флота, системой подчиненности, логистики и делопроизводства, он изучил, служа помощником главного инспектора-ревизора 8-й эскадры. Оставались вопросы на логику и аналитическое мышление, с которыми Эрик отлично справлялся, еще будучи ребенком. Поэтому свой экзамен он выполнил за четыре часа и пятьдесят три минуты и, как тут же выяснилось, первым из всех присутствующих.
- Вы свободны, - сказал ему дежурный офицер.
- А как я узнаю результаты экзамена? - спросил Эрик.
- Вам сообщат.
- Когда? Как?
- Не знаю, - пожал плечами младший лейтенант.
- Но хоть что это за экзамен, вы мне можете сказать? - едва сдерживая гнев, уточнил Эрик.
- А вы что, не знаете? - удивился дежурный.
- Представьте себе, нет.
- Это квалификационный экзамен Н-3.
"Н-3? Серьезно? - Честно сказать, Эрик был смущен. - Такой простой экзамен?"
Поделиться книгой: