Конкистадор

Поздоровавшись через автопереводчик, «доктор» молча оставил пару очередных судков с едой, забрав пустые. Вежливо осведомился, будут ли у гостя какие-нибудь особые пожелания, и уже пошел было к двери, но перед самым выходом остановился, неожиданно развернувшись ко мне всем корпусом.

– Алексей, а у вас на Земле бабы красивые есть? – заговорщицким тоном тихо спросил он.

– Полагаю да, – удивился я. – Женщин на Земле хватает. Насчет красоты не знаю, тут уж у каждого свой вкус. Но как по мне, если уж не красавиц, то просто симпатичных девушек полно.

– А море и пляжи? Так чтобы песочек меленький, вода теплая, пиво холодное, небо синее…и женщины вокруг?

– Есть и такое, – не стал запираться я. – Курортов хватает, были бы деньги – хоть всю жизнь бездельничай. Доктор Лейтт, а к чему такой вопрос? У вас на Альдее с бабами и пляжами проблема?

– Для кого как, – хмыкнул в усы мужик. – Я, например, последние пять лет во внутрисистемной геологической разведке по астероидам мотался. На Альдее за это время провел от силы месяц. Родине нужны ресурсы, война идет, не до отдыха. А потом попал под военно-трудовую мобилизацию и получил назначение на «Лань». С перспективой осесть в составе конвоя на какую-нибудь каменюку без атмосферы и провести там всю оставшуюся жизнь, – кивнул он головой в такт свои словам. – И вдруг… повезло нам – ваша Земля, считай копия Альдеи – море, воздух, вода… бабы. Ты уж постарайся землянин, чтобы у нас с вами все правильно срослось, раз тебя Иттор в переговорщики выбрал. Я бы за две недели на пляже с какой-нибудь красоткой полжизни отдал. И у нас таких мужиков три четверти экипажа. Если все получится – ребята тебе спасибо скажут, имей в виду.

– Все настолько серьезно? – осторожно спросил я. – Я, конечно, слышал, что альдеяне войну проигрывали, но…

Доктор осмотрелся по сторонам, а потом махнул рукой.

– Ладно, пускай слушают… Это давно ни для кого не секрет, а офицерское собрание решило поддержать Иттора. Я в том числе. И если уж он пьет с тобой кельг из одной чаши, то тебе можно доверять, пока не доказано обратное. Альдее конец, Леша. Полный и однозначный. Точки гиперпереходов в Альдеянской Системе, откуда атакуют креоны, флот еще удерживает, но это ненадолго. Пять из семи колоний потеряны, возможностей для контратакующих действий нет. Ты знаешь, что такое эвакуационные конвои и что такое нуль-прокол?

Я лишь отрицательно помотал головой.

– Эвакуационный конвой – это прикрытые кораблями поддержки три – пять транспортов с людьми и оборудованием, которые могут организовать в другой звездной системе устойчивую человеческую колонию. А нуль-прокол – это не только оружие последнего шанса, но и способ замести за собой следы, уничтожив информацию о точке выхода из перехода по достижению цели. Предполагалось что мы, потеряв родную планету, хотя бы спасем расу. Конвои создадут колонии и когда-нибудь, через много лет, когда мы усилимся и вновь отстроим промышленность и флот, вернемся домой, уничтожим креонов и вернем себе Альдею. Так себе план на самом деле, ну других не было – креоны договариваться с нами не собирались, с людьми они воюют на уничтожение. Но получилось, как получилось – у нас здесь есть только один «Вепрь». Его для создания устойчивой колонии на любой из планет Солнечной Системы точно не хватит. Слишком мало колонистов, к тому же на одном транспорте собрана не вся нужная для колонии замкнутого цикла номенклатура оборудования. Поэтому нам деваться некуда, – развел руками Лейтт. – Придется взаимодействовать с вами, земляне, умирать никому не охота. И хорошо бы нам договориться полюбовно… О чем я тебе и толкую. Все, пока Леша, не буду тебе мешать работать. Вечером, может быть, еще зайду, проведем пару медицинских процедур, – развернувшись, доктор вышел за дверь, оставив меня в задумчивости смотреть на экран моего девайса…

Запись выступления Иттора ушла утром, а ближе к обеду ее транслировали на Земле из каждого утюга. О секретности речи не шло – трансляция осуществлялась максимально открыто, по спутниковым частотам и в обычном радиоэфире, поэтому принять ее мог кто угодно. И, надо сказать, что ведущие державы отреагировали на выступление оперативно. Совбез ООН собрался в считанные часы и на экране своего «компьютера» я мог следить за его ходом в реальном времени с хорошим русским переводом. Русский язык давался альдеянам лучше всего, думаю из-за того, что они вытащили его непосредственно из моей головы.

Это было интересное заседание. Прежде всего потому, что впервые эмоции на лицах спецпредставителей и членов их делегаций были живые, а ход прений непредсказуемым. Проняло даже обычно невозмутимого китайского представителя, а американская полпред во время своей речи потрясала руками на трибуне, задрав их к небу, словно взывая к Богу. Но при всей своей пафосности и эмоциональности была на удивление корректна и сдержана… Старое правило действовало – когда люди чувствуют силу, то на переговорах становятся очень вежливыми и осторожными в формулировках. А вот когда собираются придать законность решению бить заранее назначенную жертву, то изображают праведный гнев, не выбирая выражений и потрясая пробирками с «белым порошком». Раньше всегда было понятно – в чьих интересах инициировано заседание, кто будет «за», кто «против» и чем дело кончится, сюрпризы случались редко, можно было лишь наслаждаться игрой актеров от политики, но это занятие на любителя… А тут – невиданное дело! Проблема касается всех стран, как поступать – неизвестно, достоверных данных ни у кого нет, но реагировать как-то надо!

Признавать орбитальное государство альдеян? А вдруг «альдеянин Иттор» блефует? А можно ли идти у него на поводу? А насколько пришельцы реально сильны? А нет ли тут длинной руки Москвы, Пекина или Вашингтона? А может быть «Альдеяне» с их звездолетами – вообще грандиозная мистификация? Невиданное дело – инопланетяне люди, и говорят практически на языке земных дипломатических протоколов. Кто-то за этим определенно стоит! Или нет? «Звездные войны» на орбите все видели, не похоже увиденное на блеф и провокацию, технический уровень не тот.

Не признавать? Тогда, получается, придется с ними ссориться? А хорошо ли это, дальновидно ли? Альдеяне недвусмысленно дали понять, что они собираются разговаривать лишь с теми, кто их признает. Неоднозначная ситуация…

Честно говоря, я надеялся, что нас признают. Да что там, я был практически уверен в этом. Если не кто-то из членов Совбеза, то хотя бы какая-нибудь Северная Корея, хотя бы из чувства противоречия. Но я просчитался. Вся говорильня кончилась, считай ничем – по итогам заседания Совбеза ООН было принято специальное обращение к альдеянам, которым предлагалось незамедлительно вступить с землянами в переговоры по поводу создания специальной международной конференции, которая рассмотрит все поднятые вопросы. Вступить в непонятно каком статусе, без прописанных гарантий или хотя бы данных им публичных обещаний. То есть важнейший вопрос просто забюрократили, не решив по сути ничего.

Вечером того же дня меня наконец-то снова посетил Иттор. С довольно неприятным разговором.

– Ты обещал, что нас признают Леша, – укоризненно качая головой, сказал он, присев на соседнюю кровать. – И я тебе поверил. А вышло по-другому и мне это не нравится. У нас теперь вырисовываются проблемы. И внутренние и внешние, – мрачно добавил он.

– Вообще-то признали, – вздохнул я. – Если быть точным.

– Мы навели справки об этих странах. Территория с родоплеменным укладом в центральной Африке и правительство, которое правит лишь в нескольких столичных кварталах. У них нет никакого влияния, они даже не контролируют толком свою территорию. Это совсем не то, что нам надо. Нам нужно полновесное признание и законное участие в политике, а не надуманный повод для вмешательства в земные дела!

– Я сам был уверен, что нас признают, – не стал отпираться я. – Это же такой шанс для любой страны вырваться вперед! Но нет…Собственно, объяснение может быть только одно – сильнейшие игроки кулуарно договорились. Не на Совбезе, а до или после него. Тихо и сепаратно. А на всех остальных очень, очень сильно надавили, заставив проявить единство. Тоже негласно, но крайне жестко. В конце концов, та же Северная Корея формально враг США, но от Китая зависит настолько, что ее можно считать их марионеткой. И если к соглашению пришли Европа, Штаты и Китай…то туши свет. Получается, ни одной по-настоящему независимой страны кроме членов Совбеза у нас на Земле вовсе нет, кроме тех, кто не контролирует даже свою территорию… Что, в общем, верно, – я задумчиво уставился в стену.

– То есть ты просчитался? – ледяным тоном спросил Иттор.

– Именно, – честно ответил я. – И что теперь? Расстреляете? – мрачно пошутил я. Ну, как сказать «пошутил» – в каждой шутке есть доля шутки.

– Ты знаешь, вообще не проблема, – совершенно серьезно ответил мне Иттор. Выведем в большой шлюз в ангаре для штурмовиков, он для таких дел – самое то. Спалим в уголек залпом из тейтонгов и выкинем твой прах наружу. Но объясни, как твой расстрел поможет делу? – мрачно улыбнулся свежеиспечённый президент. – Боюсь что никак. Только все ухудшит. Ты меня и так дураком выставил, а после твоего немедленного расстрела мы с Нейкой и вовсе в идиотах окажемся. Нет уж, Леша, так легко не отделаешься. Вместе наломали дров, вместе и разгребать будем. Только постарайся еще раз не облажаться, ладно?

– Понял я, понял, – я встал и сделал несколько шагов по своей камере, вертя в руках гаджет-компьютер. – Постараюсь что-нибудь придумать.

– Ты уж постарайся, – кивнул мне Иттор. А то мне некоторые горячие головы предлагают начать угрожать и поставить землянам ультиматум.

– Нет. Угрожать нельзя ни в коем случае. Все и так все понимают, такие вещи не стоит говорить открытым текстом, можно все испортить. Какая у нас, тьфу, то есть у вас автономность…господин президент? Сколько вы можете протянуть на орбите?

– Долго. Хоть пару лет, если не будить пассажиров Вепря. Но это теоретически… А практически люди столько ждать не будут.

– Ясно… Ну что же, раз не вышло в лоб, попробуем народную дипломатию и тайные переговоры. Сдается мне, внизу не все так однозначно…

Глава 6. Тайная дипломатия

О том, что со мной пытались связаться через почту и мой аккаунт в социальной сети, я сообщил Нейке на следующий день. Командир авиаторов «Лани» вошла в мою каюту рано утром и начала распоряжаться прямо с порога.

– Садись напарник, ешь, – скомандовала она, выгружая с тележкиставшие уже привычными коробки с корабельной едой. – Сегодня моя очередь тебя кормить, Леша.

– Сейчас, – откликнулся я, не отрываясь от интернета. – Секундочку. Только передовицу в «Дейли Мирор» дочитаю. Название у бриттов очень интересное: «кто стоит за „альдеянином Иттором“»?

– Я за ним стою, – буркнула Нейка. – Венн Лерт умотал на «Вепрь» проводить инвентаризацию, а меня оставил на «Лани» замом. Вот и стою. Хотя хотела бы поскорее сесть и нормально поесть, я сегодня тоже еще не завтракала.

– Присаживайся, конечно, дорогая напарница, – засуетился я, поднимаясь с кровати. – Поедим вместе, спасибо за компанию. Я-то думал, меня навестили на минутку как приблудного кота Ваську – поменять по-быстрому лоток и насыпать в миску вискаса, а тут такая честь! Практически романтическое свидание с госпожой главным пилотом…

– Все шуточки шутим, да? – нахмурив лоб и помолчав несколько секунд, сделала вывод Нейка. – Весело тебе? А вот нам с Иттором не очень. Команда проявляет недовольство, Леша. Пока это еще только разговорчики, но все равно. Долго так продолжаться не может. Альдеи больше нет, верховного командования ВКС нет, даже официального командира конвоя тоже нет – Иттор выборный вождь и авторитет у него пока невелик. Если уж мы взяли власть в свои руки, то надо что-то делать, а не сидеть и ждать. Люди должны выполнять понятный им приказ. И если его не отдадим мы, то найдутся другие.

– Это- то понятно, – я взял ближайший судок с кашей, смотря, как Нейка открывает термос с тоником. – Кстати, если уж вы решили меня держать в этой камере, то принесите нормальной стол со стульями, что ли. Неужели до сих пор нет предложений о сепаратных переговорах с Землей?

– Были шифровки со спутников, – пожала плечами девушка. – Но не слишком конкретные. По направленным радиоканалам, короткая пакетная связь. Вроде бы некие силы на Земле согласны поговорить, но кто конкретно и от чьего имени, толком не понятно. Нам предлагают поиграть в конспирацию, причем непонятно с кем. В то время как мы хотели действовать открыто и официальным путем…

– Ясное дело, – отправил я очередную ложку почти безвкусной несоленой каши себе в рот. Похоже, альдеяне завтракают вареной полбой так же регулярно, как английские аристократы овсянкой. – Если наши ведущие державы договорились как себя вести с инопланетянами, то собственные попытки начать с вами сепаратные переговоры они будут держать в тайне друг от друга. Кого в них уличат – тот и предатель, ату его. Но это – ведущие. А те, у кого труба пониже и дым пожиже, физически не могут тайно дозвониться на орбиту, не сделав такую попытку всеобщим достоянием. Просто за неимением технических средств скрыть от остальных направленный в космос сигнал. Им надо объявлять о решении говорить с вами официально, но тогда они тоже попадут в ранг предателей. Все упирается в отсутствие дипломатических контактов.

– И? У тебя есть предложения?

– Да, – кивнул я. – Видишь ли, напарница, кажется, кто-то внизу понял, что я у вас. Вероятнее всего – это мои соотечественники, которые видели место посадки штурмовика. Его ведь могли наблюдать на экранах радаров?

– Да. В верхних слоях атмосферы – точно. Ниже десяти километров я включила маскировочный блок, но не в максимальном, а в искажающем режиме, чтобы помешать точной пеленгации и наведению на цель по радару. Задачи непременно спрятаться от землян не было, приоритет был отдан быстрой разведке. А ее при полной маскировке вести непросто.

– Стало быть, засечь вас могли. Обследовать место посадки тоже. Если вы с Иттором дадите мне добро, то с этими людьми можно поговорить. И, кстати, юридическая зацепка у нас все же есть – решение Совбеза о международной конференции по инопланетному вопросу принято и альдеянам предложили вступить в переговоры о ее проведении. Вот мы и вступим. А как и с кем – это уже наше дело, как суверенной договаривающееся стороны. Но у меня будет просьба – чтобы добиться успеха, нужно будет сделать пару подарков.

– Как в древней истории, – хитро прищурилась Нейка. – Чтобы заключить сделку с туземцами, надо щедро одарить вождя.

– Не совсем, – задумчиво протянул я. – Подарок со звезд должен касаться всех людей и стать для нас хорошим пиаром. Причем это должно быть нечто материальное, дорогое и нужное всем. Вот что, Нейка, – раз уж вы собирались основать новую человеческую колонию неизвестно где, у вас просто обязана быть сильная медико-фармацевтическая база и средства к производству лекарств, хотя бы ограниченными партиями. Меня интересуют средства от двух болезней – от рака и вируса иммунного дефицита. Тех, кто их даст людям, будет трудно записать во враги всего прогрессивного человечества…

* * *

«Марсианин Йетти в настроении пообщаться с друзьями», – уже через несколько часов ввел я комментарий под «собственным» постом в социальной сети. «Отзовитесь, мои дорогие подписчики»!

Находившийся на «Вепре» Иттор, выслушав наш с Нейкарией план, дал мне добро на полноценную обратную связь через интернет. Естественно, мои сообщения проходили премодерацию, да и Нейка сидела рядом со мной за принесенным по ее приказу столом, но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось лишь проверить, насколько верна моя догадка насчет контролирующих страничку спецслужб. Если все всерьез, они не должны промедлить с ответом.

«Твои друзья здесь и очень за тебя волнуются», – уже через минуту появился комментарий пользователя под ником «Бальтазар Савский». «Где ты сейчас, Леша – марсианин»?

«Вынужден был уехать в срочную командировку в глушь. Верчусь туда-сюда на новом объекте с приезжими вахтовиками. Где-то в десяти с половиной километрах от поселка Геологов у сопки Синхроновая», – отбарабанил я текст нехитрой шарады. Те, кому надо и кто в теме – поймут, остальные – нет. Орбита, на которой сейчас находились альдеянские звездолеты, была примерно на десять с половиной тысяч километров выше геосинхронной.

«Эк тебя занесло», – тут же появился ответ «Бальтазара». «Как здоровье? Есть проблемы»?

«Да все норм», – отписался я. «Новый работодатель отнесся с пониманием, условия работы хорошие, больничный оплатили. Кстати, вы про историю с моим акцентом в курсе»?

«Жалко акцента», – появилось через пару минут ответное сообщение. «Сгорел он. Ты извини, что мы вовремя не успели. Но место видели – впечатляет. Леша, а твой нынешний работодатель с нашим шефом поговорить не хочет? Насчет общего бизнеса»?

«Можно устроить. Но нужно личное собеседование».

«Где и как»?

«Озеро Еловое. Тюменская область, на северо-востоке от Тюмени» – отставив в сторону секретность, написал я. Тут следовало быть точным. «Северный берег. Через восемнадцать часов, начиная от текущего момента. Собственный транспорт для нашей делегации мой работодатель обеспечит, анонимность визита со своей стороны – тоже. Там поговорим. Численность делегации не более десяти человек с каждой стороны».

«Условия сложные…», – пожаловался через пару минут «Бальтазар». «И времени на подготовку мало».

«Постарайтесь справиться, или мы поищем других контрагентов. Так просил передать мой новый шеф», – пресек я попытки ставить условия.

«Хорошо. До встречи», – появилось на экране. А затем, буквально через несколько секунд вся наша переписка в комментариях исчезла с экрана, как будто ее и не было вовсе.

Расконсервированный орбитальный челнок с «Вепря», который должен был доставить меня вместе с альдеянской делегацией на Землю, пилотировал «доктор» Лейтт. Прямо не человек, а универсал – мастер на все руки. Прикрывать его на своем штурмовике должна была Нейка – такой мне озвучили план. Кроме «доктора», в состав экипажа челнока входили еще четверо альдеян. Увидев всех пятерых у выхода из своей каюты, я не смог сдержать скепсиса в голосе…

– Если вы доктор, то это, наверное, медбратья? – кивнул я на замерших в строю четверых рослых ребят в бело-синих скафандрах, здорово смахивающих на футуристические боевые доспехи без шлемов. Приз за лучший косплей бойцов космодесанта на фестивале анимешников они бы, конечно, не получили – бензопил, чудовищных ручных пушек калибром с гаубицу и пафосных чугунных доспехов у них не имелось. Но в целом… боевое снаряжение с гражданским не спутаешь. Пусть оно даже инопланетное, роботизированное и местами весьма изящное. От одного вида закрывающих тело гладко подогнанных пластин, встроенных в общую гибкую основу и обвешанных какими-то устройствами в голове появлялись устойчивые ассоциации со спецназовцами в разгрузках со всякой снарягой, а отнюдь не с мирными космонавтами. Тем более что закрытая кобура имелась на поясе у каждого альдеянина.

– Именно, – без тени иронии ответил Лейтт. – Медбратья и есть. Если надо, мои парни любому окажут квалифицированную медицинскую помощь, даже не сомневайся. И не только ее. Пойдем Леша, шагай за мной.

И я пошел, не желая вступать в бессмысленный спор и вертя головой по сторонам. Когда я еще смогу посмотреть инопланетный звездолет изнутри?

Впрочем, ничего из ряда вон выходящего я не увидел. За дверью оказался длинный прямоугольный тоннель, достаточно широкий, чтобы по нему прошли четыре человека в ряд. Его освещали световые панели на потолке и точечные источники света на стенах. Кроме них, небольшие разноцветные светящиеся панели находились рядом с каждой из закрытых дверей, попадавшихся по сторонам коридора. Вероятно, кроме надписей, альдеянами использовалась и световая индикация для визуализации уровней доступа и классификации помещений. Иначе как объяснить, что одни гермодвери подсвечивались красным, другие зеленым, третьи – синеватым светом? Пол коридора был покрыт очень мелкой сеткой, дающей отличное сцепление толстым носкам моего больничного комбинезона, на стенах и потолке через каждые полтора метра торчали небольшие, окрашенные в желтый цвет скобы. Вероятно, за них следовало хвататься, цеплять страховочные тросы или отталкиваться во время движения при аварии, разгерметизации отсека и отсутствии гравитации. Но это лишь мои догадки. Также иногда на стенах попадались какие-то датчики, выпуклости и ниши с надписями и разной маркировкой.

Закончилось наше путешествие у очередной гермодвери, раза в два шире, чем остальные, открывшей кабину лифта. А затем был ангар – широченный овальный коридор высотой метров в десять, не меньше, в котором я поначалу аж растерялся. Сверху и вдоль стен проложены какие-то коммуникации, по коридору взад-вперед бегает одетый в разноцветные легкие скафандры народ и такие же разноцветные роботы на странных многосуставчатых лапах, наверху что-то лязгает, а мужик метрах в двадцати от меня даже пилит что-то болгаркой… Ну, так мне показалось, а разглядеть его как следует, я не успел. Потому что Лейтт взял меня за руку и быстро потащил за собой к ближайшей нише, откуда я вместе с сопровождающимипопал в кишку, вроде той, что ведет из аэровокзала в самолет. Вскоре мы оказались в небольшом салоне с десятком кресел вдоль стен, стоящих так, что пассажиры должны были сидеть лицами друг к другу как парашютисты в АН-2.

– Надевай, – протянул мне очередной комбинезон Лейтт. И откуда только он его успел достать, интересно? На этот раз довольно толстый, с капюшоном и встроенным в спину «рюкзаком». – Прямо поверх своего. Давай, вползай ногами вот в эту прорезь на груди, я помогу правильно застегнуться.

– Что это? – одежда оказалась довольно тяжелой, килограммов двадцать, не меньше.

– Аварийный пассажирский скафандр. В точке рандеву холодно и снежно. И вообще – не лететь же тебе на встречу в больничной одежде. Как наденешь – садись в кресло и пристегивайся. Часа через четыре будем на месте, можешь пока повторить свою речь перед соотечественниками. А мне пора, – показал он рукой на гермодверь в конце салона. – Взлет через пятнадцать минут, не мешкай.

Что можно сказать про сам полет? Ничего особенного. Скучно и немного страшно, пожалуй, так. Три с половиной часа я сидел в кресле, наслаждаясь видом «медбратьев» в скафандрах с опущенными забралами, так что я и лиц-то их рассмотреть не мог. Ни тебе иллюминаторов, ни экранов развлекательных систем, ни стюардесс с напитками. Хорошо хоть в туалет заранее догадался сходить, а то были бы проблемы… Впрочем, борт военный, тут жаловаться не принято.

За три часа полета несколько раз наваливались перегрузки, но не слишком сильные. Гравитация в челноке исправно держалась, обрывки знаний в моей голове, оставшиеся после слияния со штурмовиком Нейки, говорили, что за нее отвечает блайн-поле челнока. Деталей я не помнил, знания, полученные во время слияния с бортовым интеллектом, держались в памяти не лучше обрывков сна.

Сильная болтанка началась минут за сорок до приземления, во время вхождения в атмосферу. Но в этот момент между рядами включился виртуальный экран, показывающий пассажирам высоту, карту, текущее положение и предполагаемое место посадки челнока, изображенного в виде схематичной картинки. А я с удивлением обнаружил, что при пристальном разглядывании интуитивно узнаю некоторые альдеянские символы, касающиеся технической информации – видимо, сказывался еще один побочный эффект слияния. Или меня во время сна каким-нибудь гипноизлучателем обработали, кто знает? Так что кое-какую информацию о полете я получил. Закрывшийся от ревущей плазмы атмосферы силовым полем челнок быстро снижался. Мы достигли примерно двадцатикилометровой высоты в небе над Тюменью, отключили основное силовое поле и включили маскировочный блок, а затем пошли на посадку по наклонной траектории, управляя гравитацией. На виртуальном экране перед самым касанием я увидел даже верхушки заснеженных сосен и белую гладь лесного озера. А затем почувствовал несильный рывок, толчок и машина замерла на месте. Прибыли.

Ремни, пристегивающие меня к креслу, автоматически отстегнулись, а еще через несколько секунд открылись створки шлюза, впустив в салон морозный наружный воздух. Парочка «медбратьев» Лейтта, выхватив из кобур необычные, почти квадратные пистолеты с коробчатыми стволами, первыми выскочили наружу, не дождавшись полного открытия люка, и я на мгновение похолодел. Это они неосторожно поступили! Если нас встречает наблюдающий за посадкой инопланетного корабля спецназ, то при виде инопланетных ребят с оружием у бойцов могут не выдержать нервы. Но обошлось. Далеко от челнока альдеяне уходить не стали и вскоре один из них, появившись у выхода, дал отмашку остальным – можно покидать салон. Он же жестом показал мне, что я должен выйти из корабля последним.

Спрыгнув вслед за «медбратьями» вниз с небольшой высоты, я сразу провалился выше коленей в слежавшийся плотный снег, сделал несколько шагов вперед, а затем огляделся вокруг. За моей спиной на стойках амортизирующих шасси возвышалась черная веретенообразная туша челнока альдеян с широкими треугольными крыльями, высокие и смещенные под углом законцовки которых, по видимому играли роль хвостового оперения. Выход из него охраняли бойцы Лейтта. Метрах в ста впереди на берегу озера стояли два армейских вертолета и пара зеленых палаток с российским флагом на высоком флагштоке, от которых к нам спешили одетые в зимний камуфляж вооруженные люди. А с пронзительно-синего неба, в лучах утреннего солнца рядом с нами почти беззвучно опускался на землю штурмовик Нейки. Встреча делегаций состоялась.

К тому времени, когда сел «кистень» Нейкарии, а из челнока выбрался Лейтт, военные замерли в паре десятков метров от нас. По-видимому, инструкции самостоятельно вступать в контакт с инопланетянами у них не было, а один из «медбратьев» парой коротких жестов показал, что подходить к челноку еще ближе спецназу не стоит. В белых балаклавах, вооруженные до зубов, спецназовцы стояли лицом к лицу напротив «медбратьев», но поднимать стволы наизготовку ни те, ни другие не спешили, молча оценивая друг друга. Я, в своем скафандре – комбинезоне, стоя у самого выхода, тоже молчал, терпеливо ожидая, когда к нам доберется седьмой участник российской делегации, отставший от своих людей в глубоком снегу – пожилой красномордый полковник в зимнем полушубке, под которым угадывалось приличное брюшко.

Продравшись, наконец, через сугробы и одышливо дыша, полковник сначала бросил цепкий взгляд на альдеян в скафандрах, потом на челнок и лишь затем посмотрел на меня.

– Леша? Вот и хорошо, что ты здесь, – слегка улыбнулся он. – Я полковник Петров, по имени и отчеству Валерий Павлович, будем знакомы. Не представишь мне своих работодателей?

– Я не против, – улыбнулся я в ответ. – Подождите немного, к нам присоединитсядевушка, – кивнул я на вылезавшую из севшего штурмовика Нейку. – Итак…ну хорошо, Валерий Палыч, давайте представляться. Вы просто полковник Петров. Самый обыкновенный полковник Петров, мало ли Петровых, дослужившихся до полковника… Стало быть, я Леша Сергеев, а вот того мужика без шлема зовут доктор Лейтт. А девушку – пилот Нейкария. Приятно познакомиться.

– Алексей, не надо ерничать, – голос Петрова сразу построжел. – Мне что, вверительную грамоту от президента сразу вручать? Кому вручать? Тебе? Представляться по всей форме? Раз уж я здесь, то ты, наверное, догадываешься, откуда я прилетел и чьи интересы представляю? Или надо обязательно все проговорить открытым текстом под запись?

– Можно и не говорить, – вслед за «доктором» сняла с себя шлем Нейка, тряхнув распущенными волосами. – Раз не хотите. Но Леша прав. Если вы простой полковник, то я – простой альдеянский пилот, а господин Лейтт – обычный доктор. И мы ведем тут свои частные разговоры за жизнь, собравшись на зимний пикничок. А кого мы представляем – пусть останется на первый раз за скобками, раз все и так всё понимают. Так даже удобнее.

– В конечном итоге, важно, придем ли мы к соглашению, – добавил Лейтт. – И будет ли оно выполняться.

Полковник еле заметно поморщился, видимо такое начало встречи ему не понравилось. Но спустя пару секунд пожал плечами.

– Договорились. Пусть пока будет предварительный разговор. Но один вопрос я все же хочу прояснить, – Петров перевел взгляд на меня и уставился мне в лицо. – Чьи интересы представляю я, всем понятно. Чьи интересы представляют госпожа Нейкария и господин Лейтт – в целом тоже. А какова твоя роль, Леша? Мне хотелось бы это знать, чтобы определиться с ходом дальнейшей беседы. Ты – наш, российский парень, который попал к альдеянам и который хочет вернуться на родину? Или уже альдеянский?

– То есть вы хотите узнать, не предатель ли я? России, а то и всего человечества? – несмотря на то, что я пытался говорить ровно, мой голос все же дрогнул на середине фразы.

– Конечно, нет! – тут же воскликнул полковник, улыбнувшись самым искренним образом. – Ну зачем же так грубо обобщать и швыряться такими громкими словами?! Какой из тебя предатель, парень? Ты что?! Тебе, возможно, бриллиантовый орден дружбы народов дадут, вместе с нобелевкой за мир во всем мире! Потом, когда-нибудь… Я же не знаю ни твоих мотивов, ни твоих действий у альдеян, может быть, ты уже войну предотвратил! В любом случае ты пока не нанес нашей стране никакого ущерба. А пользу уже принес – вывел инопланетян на прямые мирные переговоры, причём не с Штатами или НАТО, а со своими. Так что ни о каких обвинениях в предательстве речи идти не может, ничего такого. Но на кого ты работаешь, я бы знать хотел.

– Ни на кого я не работаю, – не отводя взгляда от немигающих глаз полковника, ответил я. – Контрактов не подписывал, денег не получал, обязательств не давал. Альдеяне меня спасли и вылечили, поэтому сейчас я им помогаю в организации переговоров. Все.

– Вот как? Помогаешь инопланетянам только из-за морального долга? Дело хорошее, нужное. Но моральным долгом сыт не будешь, а родине нужны толковые посредники в непростых вопросах. Подумай над…

– Слушай полковник, – резко перебил Петрова Лейтт. – Не наглей, дорогой. Смени тему и не порть нам парня. Леша – единственный землянин, которому мы хоть сколько-то доверяем и на то есть причины. Нам бы хотелось и дальше работать с ним, мы друзья. А если вы будете его покупать, на него давить или каким-либо образом шантажировать, то мы воспримем этот шаг как откровенно недружественный. Со всеми вытекающими последствиями. Оставьте Лешу нам, мы сами его наградим. И лучше всего, чтобы о нем знало как можно меньше народа. Я понятно выражаюсь?

– Куда уж понятнее, – кивнул Петров. – Хорошо, закрыли тему. Насчет секретности не беспокойтесь, она и так максимально возможная. Ну что же – раз мы встретились и познакомились, то добро пожаловать, – махнул рукой полковник в сторону палаток. – Не вести же беседу стоя в снегу. Выслушаем ваши предложения, господа альдеяне, обсудим, чем мы можем быть друг другу полезны.

Глава 7. Переговоры

– Неужели у вас нет нормальной территории в районе экватора? – удивился Лейтт. – Вообще никакой? Как же так – самая огромная на планете страна, а собственного местечка чтобы погреться у теплого моря не нашлось?

– Ну почему же, – покачал головой полковник, положив на стол подаренный ему для связи инопланетный гаджет – коробочку вроде моей, но размерами с хорошую коробку кофет. В обогреваемой переносной печкой палатке вокруг стола с неплохой закуской, на складных стульях мы сидели впятером – я, полковник Петров, Лейтт, Нейка и какой-то мужик с майорскими погонами, который представился майором Ивановым. Майор в разговор почти не вступал, предпочитая внимательно слушать. А еще он периодически бегал из палатки наружу, занося съестное. Рядом с ней парочка спецназовцев, установив мангал, после недолгого разговора начали показывать «медбратьям» Лейтта как правильно жарить шашлыки. Разумеется, после того, как Лейтт это сотрудничество одобрил. Пищевой аллергии «доктор» боялся не сильно – по его словам, обследование моего организма показало, что в плане физиологии мы с альдеянами практически не отличаемся. Чистый пикник на природе, а не переговоры…

– На Черном море есть очень симпатичные пляжи – грейся сколько душе угодно, – продолжал Петров. – Природа там шикарная. Солнце, море, горы – все условия для отдыха.

– Но не сейчас, – возразил я. – Перед новым годом на курортах Краснодарского края не слишком здорово. Сильный ветер, вода холодная, бывает и снег. В январе народ из тех, кто побогаче, обычно в Таиланд мотается. Как вариант – в Шри-Ланку или в Доминиканскую республику. Те, кто победнее, в Египет летали…раньше. Сейчас бюджетно зимой на пляже не отдохнуть.

– Нам не надо бюджетно, – чуть повысил голос Лейтт. – Нам надо отдохнуть по высшему разряду. Мы заплатим сколько надо. Пусть будет этот ваш, как его, Таиланд, – не стал спорить альдеянин. – Передайте нам в аренду остров в тропиках или другую отдельную территорию со всей инфраструктурой. Обеспечьте спецобслуживание, полную секретность и охрану. Вот и все. Разве это сложно? Мы много просим?

– Видите ли, господин Лейтт, не все так просто, – замялся полковник. – Трудно обеспечить должные гарантии. Королевство Таиланд – страна независимая.

– Точно, – буркнул я. – Гражданина Бутова тайцы выдали в Штаты в два счета и ни хрена мы на них повлиять не смогли. Как ни пытались его вытащить – без толку. Какая уж тут секретность… сдадут моментом.

Сидевший на раскладном стуле в палатке полковник бросил на меня злобный взгляд, а «доктор» Лейтт лишь пожал плечами и еще раз приложился к кружке с чаем, в которую он предварительно долил немного коньяка, которым нас угощала российская делегация. Сделал глоток и закусил шоколадкой.

– То есть вы не владеете на экваторе собственной землей. И у вас нет хотя бы одного целиком зависимого от вас вассального государства, у которой такая земля в наличии? – уточнил он. – Чем же вы занимались раньше, всю свою тысячелетнюю имперскую историю? О которой полчаса назад нам с таким воодушевлением рассказывали? Вам что, колонии были неинтересны? Не понимаю. Я вижу огромную и сильную страну, большая часть территории которой замерзает по полгода, если не больше. При этом она не может обеспечить для своих граждан собственный кусок территории там, где всегда тепло, море, вино и фрукты? Почему?

– Потому что туристических стран на месте бывших колоний и так полно. И потому, что мы не вели захватнической колониальной политики, – возразил полковник. – Нам своих проблем хватало.

– А почему вы ее не вели? Это же здорово! Что плохого в захватнической колониальной политике? – искренне удивился Лейтт. – Она экономически выгодна, стравливает социальное напряжение, дает стране ресурсы, служит социальным лифтом для тех, кто авантюрист от рождения, не хочет киснуть дома и желает сделать себе карьеру! А насчет проблем – так правильная колониальная политика призвана их не создавать, а решать!