Основание. Пятый пояс

— Я советник лишь на словах, глава. Я тот, кто приносит вам слухи, новости и знания. Решать вы должны сами или пользуясь советами другого советника. Насколько хорош я в добыче знаний, настолько же плох в советах.

Я заметил:

— Как по мне, то ты чересчур сильно принижаешь себя. Но не беспокойся. Советник сегодня прибыл, я вас познакомлю чуть позже. Сейчас же я хочу услышать твоё мнение, Озман из Знающих.

Он помолчал, а затем качнул головой из стороны в сторону:

— Нет. Вы не должны были забирать их всех, глава. Как по мне, вы прошлись по грани, оставили себе именно столько, чтобы не привлечь к себе излишнего внимания верных Императору людей, так, удачливый выскочка, сумевший урвать себе немного остатков… — Озман говорил это всё медленней и медленней, а затем и вовсе замолчал.

Я так же молча наклонил голову к плечу, не понимая, что с ним. Печати в порядке, равномерно светятся, даже не думая вспыхивать.

Озман вдруг выдохнул:

— Вы забрали их всех. Вы забрали их всех, глава, — он снова подался вперёд, на этот раз с каким-то восхищением вглядываясь в меня. — Вы не хотели брать их всех, изо всех сил пытались с ними поссориться. Всерьёз, а не делая вид. Но у вас не вышло сделать это во дворе, а затем…

Озман выпрямился, огляделся. Мы сидели под двумя формациями в том же самом многострадальном зале. Его пытались привести в порядок, но свежий пол на месте уничтоженного бросался в глаза, как и прочие следы вроде той же пыли и прочего.

— Это не просто недопонимание или выражение недовольства, как выставили это олухи из рабочих, — выдохнул Озман. — Это почти что полноценная схватка, когда обе стороны вынужденно ограничивали свои возможности. Здесь вы заполучили верность их всех. Или почти всех. Что вы могли сказать для подобного, что вы могли сделать орденцам Небесного Меча, которые половину столетия фанатично пытались искупить вину своих старших? — он обернулся на меня. Бледный, с горящими глазами, сглотнув, выдохнул. — Вы дали им новую цель? — не дожидаясь моего ответа, ответил сам. — Да. Я прав. Вы нашли среди них настоящего предателя и дали им новую цель. Вы убедили их свергнуть Императора!

Я выпучил глаза. Как мы настолько далеко зашли с этим разговором? Какой ещё свергнуть Императора? Где мы и где Небесный Воин?

Глава 2

Они плакали. Честное слово, они плакали. Все те, у кого мы снимали или купили поместья на той улице. Первые пустили слезу оттого, что закончилось их счастье и больше никто не станет платить им таких денег. Вторые оттого что Алкай, взявший в свои руки духовные камни семьи, давно обещанный мне Седым казначей, даже не подумал продать обратно ни одно поместье.

Я бы так и поступил, чтобы выручить хоть немного духовных камней, но он наотрез отказался.

— Глава, сейчас эти деньги ничего нам не дадут, в конце концов, на еду нам хватает же? Да, можно пригрозить владельцам, можно многое что придумать, чтобы выбить из них деньги, но к чему? Позже, эти суммы станут для нас несущественными. А ещё позже, нам вновь может понадобиться место здесь, не навсегда же мы уходим от наших соседей? Из этих поместий получится отличная резиденция Семьи и неплохие торговые лавки, которые принесут нам вдесятеро больше, чем мы на них потратили.

Как по мне, они все, мои новые подчинённые, бывшие орденцы, видели наше будущее слишком светлым и безоблачным.

Ещё даже Ключ не отыскали, а один уже подумывает о торговых лавках в соседней фракции, второй, о продаже добычи с Поля Битвы на одном аукционе с одной очень интересной ведущей, третий ждёт от первых двух духовных камней, чтобы начать строить Академию, четвёртый…

— Глава, почему вы такой мрачный?

Я мазнул взглядом по Алкаю, комтуру, вернее, старейшине семьи, моему казначею и буркнул чистую правду:

— Потому что вы слишком радостные.

Он сразу перестал улыбаться:

— Глава, мы долгие годы жили под гнётом вины, обязательств и несбывшихся надежд, мы…

Я жестом заставил его замолчать.

— Ты решил повторить путь Седого? Я всё это уже слышал.

— Слышали, но не приняли, глава, — насмешливо возразил он в ответ.

Я замер, это ещё что за тон? Вновь упёр взгляд в него и заметил:

— Послушай, Алкай, в первый день ты показал себя не с лучшей стороны.

— Моя вина велика, глава, мне нет прощения.

— Пустые слова, которые мне не нужны, — отмахнулся я от этого набившего оскомину извинения.

— Скажите, что вам нужно, глава.

— Чтобы в твоём тоне не ощущалось высокомерия. Что за нравоучительный тон? — я, буквально передразнивая, повторил. — Слышали, но не приняли, глава.

Алкай побледнел:

— Глава…

Я вздохнул, потёр бровь:

— Я тоже перешёл черту. Прошу простить меня, старейшина.

— Глава…

— Объясню почему я раздражён вашей радостью. Потому что иногда лучше ожидать худшего и в итоге радоваться даже малости хорошего, чем возлагать столь много надежд на будущее. Разочарование может быть слишком сильным в итоге.

— Очень мудрые слова, глава.

Этот тон мне тоже не понравился. Если в прошлом замечании я услышал насмешку над своим возрастом, то сейчас пустую лесть, которой я не заслуживал. Поэтому лишь скривил губы и заметил:

— Наверняка не мои. Может, это Седой говорил мне такое, может быть, учителя в Академии, может быть, один мудрый старший, которого я как-то встретил на пути. К чему я веду, Алкай, уверен, в вашем прошлом тоже были такие надежды, например, когда вы пришли в клан Кунг. Но чем они обернулись?

— Люди тоже не могут быть всё время в отчаянии, глава.

— Я лишь надеюсь, что вы, старшие, притушите слишком большие надежды. Я бы хотел двигаться постепенно. Первая задача — разбить лагерь, где мы сможем оставить всех наших людей.

— Те три места, что предложили искатели Орд… — Алкай сбился, тут же исправился, — семьи, вам не нравятся, глава?

— Да нет же! Мне не нравится, что вы всё больше думаете не об этом лагере и Каменных Лабиринтах, а о пятой, а то и шестой звезде нашей фракции.

— Каменный Лабиринт, молодой глава, — поправил меня подошедший Седой. — Искатели Морлан считают его одним целым и общим.

— Да какая разница, Лабиринт или Лабиринты? — устало спросил я. Почему они всё время меняют тему?

— Ты слишком строг к нам, молодой глава, — покачал головой Седой. — Твои опасения понятны, но радость схлынет и всё будет так, как ты и хочешь.

— Не заметно, чтобы за эти дни она схлынула.

— Сейчас, вне стен, на Поле Битвы всё изменится. Подожди немного.

— Конечно, я подожду, Седой, куда же я денусь.

В тишине мы втроём следили, как семья Сломанного Клинка покидает город Пяти Ветров. Сто Мечей, без малого полторы сотни бывших орденцев, больше четырёх сотен откликнувшихся на мой призыв. Было даже больше, но когда стало ясно, что пора выходить на Поле Битвы и не просто выходить, а идти туда всем, даже Мастерам, Воинам и Закалкам, немало идущих тихо улизнули.

Улизнули, впрочем, слишком сильное слово. Просто ушли. Средь бела дня и их никто и не думал останавливать. Они были никем для семьи и даже оставшиеся всё ещё являются никем для неё. На самом деле семья Сломанного Клинка — это пока только орденцы. Но вот, к примеру, те же оборванцы с улиц остались почти в полном числе. И я даже не знаю, то ли они настолько бесстрашны, то ли настолько мечтатели, то ли настолько отчаявшиеся.

Жаль, конечно, у Ордена… Я невольно покачал головой. Сам попался на том, в чём одёргиваю остальных, на неверном именовании нашей семьи. Ладно, ещё раз, правильно называя всё даже в мыслях.

Жаль, конечно, у моей семьи не нашлось таких больших летающих мечей, какие я видел в городе Ян у союзов. Просто потому, что пришедшие в мою семью бывшие орденцы были слишком сильны. У них не возникало необходимости вывозить на Поле Битвы десятки Мастеров. Пришлось тратиться и на это.

Вот опять… И, вроде как, всё верно и никто не придирётся к именованию бывшие орденцы, но только если не захочет придираться. Мне ли не понимать, что может найтись тот, кто не упустит возможности вцепиться в неосторожно прозвучавшее слово?

Я невольно оглядел небо в поисках точек Властелинов или не дай Небо Повелителей.

Хотя я уходил из Пяти Ветров за неделю до истечения назначенного Вартолом срока, так быстро, как только сумел, даже Озман не мог гарантировать мне, что тот уже не отправил сообщения Эрзум, Кунг или Вилор. Таким он не делился даже с сыновьями, даже с любимыми сыновьями, которым сулил своё место. Впрочем, самый любимый сын, в которого он вложил всё, что мог, сейчас калека после Диких Земель и не может даже пользоваться мыслеречью. И уж тем более не мог ничего обещать мне с теми слухами, что расходились от города Пяти Ветров подобно кругам от брошенного в воду камня. Слишком уж наследили орденцы, такой толпой заявившиеся к никому не известному Иралу прямиком от Кунг.

Глупо, конечно, оглядывать небо, являясь всего лишь Предводителем. Властелины семьи раскинули своё восприятие настолько далеко, насколько смогли и молчат. Молчит Седой, молчит Рагедон, который как раз отвечает за стражу и охрану, и чьи люди улетели на самую границу его восприятия, стали его глазами, которыми он заглянул за границы своей силы.

Никто не летит сюда, чтобы стереть с лица земли остатки Ордена. Молчат нефриты Голоса, которые связаны с такими же артефактами Красноволосого и Озмана. Если это и случится, то не здесь, не рядом с городом Пяти Ветров и не сейчас.

— Глава, — прервал мои мысли о самом плохом как раз таки Рагедон. — Почему вы продолжаете именовать Аранви Седым? Младшие спрашивают меня, не обижены ли вы на него? И беспокоятся о будущем Илдура в семье.

Я отвёл взгляд от горизонта, переспросил:

— Беспокоятся о будущем? О его месте?

— О его жизни, если уж быть откровенным, глава. Он поставил вас на колени. Их главу. Этим недовольны даже младшие, трудно представить, насколько недовольны этим вы сами.

— Ха! — воскликнул Седой. — Тоже заметил, что наш молодой глава ещё тот мстительный тип?

Я едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Спасибо за поддержку, Седой, и за помощь в уничтожении глупых слухов.

Властелины, огромное могущество, огромные возможности, семь десятков лет жизни за спиной, а ничто простое, буквально закалковое им не чуждо: Рагедон, который следил восприятием за пространством в десятки ли, просто и незатейливо покосился сначала на Седого, а затем на меня.

Я же с усмешкой сообщил:

— Похоже, Седой только что ответил на первую часть твоего вопроса. Я называю его Седым, а он меня не просто главой, а молодым главой, потому что нас слишком много связывает, — его Малец я всё же решил не упоминать.

— Доверие, — поднял палец вверх Седой и потыкал им в небо. — Это показывает доверие между нами.

— Я всё же лучше описал наши отношения, — не согласился я с Седым. — Насчёт Красноволосого же…

— П-ф! Ха-ха-ха! — фыркнул, а затем зашёлся в хохоте Седой.

Я подождал, когда он отсмеётся, продолжил:

— Да, у него тоже прозвище, и с ним, в отличие от Седого, всё наоборот. Мы в тот день не поладили. Но, и я надеюсь, ты вобьёшь это в головы тех, кто задаёт тебе эти вопросы, лишь потому не поладили, что я нарочно выводил его из себя, разыгрывая представление перед местным главой фракции, Вартолом. И это я сам встал на колено, а не он меня поставил.

— Я понял, глава, — кивнул Рагедон.

— Он понял, но не поверил, молодой глава, — снова фыркнул Седой.

— Даже так?

— Предводитель середины этапа против могучего Властелина? — сказал прямо Седой.

Я поджал губы и промычал, признавая его правоту:

— Хм-м.

— И как ты решишь эту проблему, молодой глава?

Седой был какой-то слишком весёлый. Я бы даже предположил, что в нём плещется вино, но не ощущал и намёка на запах, да и он с самого утра у меня на глазах.

— Тренировки? — предложил я.

— Тренировки? — нахмурился Рагедон. — Мне занять их дополнительными тренировками?

Седой возмутился:

— Нет, нет, нет, нет! Молодой глава сам их займёт. Пойду-ка я пущу слух, что молодой глава решил проверить подготовку и начнёт с Предводителей. Каждый вечер. Схватки.

Рагедон поморщился:

— Один из Властелинов-соглядаев остался в городе, но второй упорно идёт с нами. И это не считая всех тех Предводителей и простых Мастеров, которые каждый день доносят то, что видят.

— Значит, сегодня и молодой глава совместит полезное с приятным, и мы с тобой.

Я прикрыл рот ладонью, просто на всякий случай, просто помня, что мы ещё стоим под стенами Пяти Ветров и на нас направлены сотни взглядов, причём взглядов и Властелинов в том числе.

— Вы уточнили, это не человек нашего старейшины?

Да, я всё же познакомил их с Озманом в тот вечер и всё же уговорил Озмана остаться в городе. Просто потому, что на Поле Битвы или в лагере с сотнями выбравших семью Сломанного Клинка, от него и его возможностей мало пользы. Хотя он и сам это прекрасно понимал, понимал, что в родном городе принесёт больше пользы, продолжая следить за Морлан и слухами Пояса.

Седой кивнул:

— Да. Нет.

Жаль. Это бы решило хотя бы часть наших проблем.

Впрочем, учитывая, что я опасаюсь визита Повелителей Стихии, один чужой Властелин был незначительной помехой. С трудом удалось удержаться от ухмылки. Как я вырос. Так и до надежд Озмана дорасту. Не дай Небо, конечно.

Внимательно проследил, как стражники семьи и наёмники распределяют людей на купленные летающие мечи. Те самые, огромные, которые я когда-то видел в городе Ян. Если тащить к Лабиринту людей пешком, то потратим слишком много времени и слишком долго будем уязвимы.

Но за первый день мы пролетели всего ничего. Я, в бытность Закалкой не очень высоких звёзд, столько преодолевал бегом за четыре тысячи вдохов, сколько мы пролетели и прошли за половину дня.

Но я знал, что так и будет. Первый день больше отводили на то, чтобы сбить это стадо, будем откровенными, в единое целое, выявить слабые места, показать, как оно дальше будет, отыскать самых пугливых, которых страшит пропасть под мечом, и дать ещё один шанс уйти тем, кто захочет уйти, а потому мы и не собирались сегодня далеко отлетать от города. Его стены даже были видны из нашего лагеря.

Ну и ещё мои старейшины убедили меня, что самой опасной будет середина пути, а вблизи города на нас вряд ли осмелится кто-то напасть. Слишком много глаз, слишком близко к порталу и Имперской Пагоде.

Едва стадо расползлось по кострам, на пламя которых они шли последнюю тысячу вдохов, тренируясь перемещаться большим отрядом по земле, как я достал из кисета меч и взмыл вверх. А там использовал ту технику, что усиливала голос и которую Седой считал обязательной для молодого магистра.