Люмен

– На хрен пошла! Я сама. Кстати, как тебя все-таки зовут? А то как-то рядовой второго класса уже смысла не имеет, да и слишком безличностно, а мы давно уже не в армии, – устало отмахнулась от неё Рис.

– Вот, другое дело, а то подыхать собралась. Тогда выжила, а тут перестрелки с охотниками испугалась! Это… я Чико, – довольно заявила её спутница, а потом всё-таки представилась.

– Та милая мелкая змейка, почти червяк? – удивлённо уточнила Миулова.

– Не смешно. Полное имя Чиколука, но мама меня так звала, – ответила та.

– А зачем ты мне это всё рассказываешь? – осторожно спросила Рис.

– Не знаю, просто хочу, чтобы хоть кто-то знал и, если вдруг что, вспомнил. Мир стал совсем не тот, и не только ты думаешь, что не долго протянешь, – оскалившись, ответила Кофеева.

– Не злись. Просто у меня уже и повод есть, а тебе себя пока хоронить не стоит. И вообще, чего ты со мной возишься, давно бы ушла в Кэтиа, там вроде Великая Праматерь наших быстро организовала. Ты так, как я, не косячила, тебя с радостью бы обратно приняли, – отозвалась Миулова и направилась на выход, пробираясь среди завалов.

Бой тут когда-то был упорный и, судя по следам на стенах и разрушениям, не один. Что тут можно было делить столько раз, ведь явно самое ценное из торгового центра вынесли сразу. Видимо, даже то немногое, что осталось стало не менее ценным. Пока из города почти все не ушли. Ловить здесь нечего и постоянный смрад от разлагающихся и никем не убираемых трупов противоборствующих сторон.

– Спасибо, присоветовала. Может, ещё скажешь, что их там не побили неизвестные, словно кошек драных, и выгнали из столицы, а сами прихапали чуть ли не четверть города, несколько ближайших распредцентров, промрайон и вертикальные теплицы с агрокомплексами. А вот Праматери пришлось воевать с местными и упорно, чтобы хоть как-то место под солнцем себе обеспечить, и, по слухам у них там не всё ладно до сих пор, не то что у тех, кто им люлей в Кэтиа навставляли. Там желающих под их руку перейти выше крыши, да не всех берут. Вот к ним бы я пошла, – откликнулась Кофеева.

– Так вот почему ты за мной таскаешься. Неизвестные, как выяснилось. это котята, да настолько шустрые, что вставляют всем кому не лень, – улыбнувшись впервые за сегодня, отозвалась Миулова.

– Это не проверенные сведения, и при чём здесь ты? – удивлённо спросила Чико.

– Ну, как же, эти маленькие засранцы очень падки на большие сиськи. Вот ты и планируешь купить себе так место, – откликнулась Рис, продолжая улыбаться.

– Скажешь тоже, – пробурчала Кофеева сердито, но оценивающе оглядела ту.

В этот момент открылся вид на улицу. Бой между неизвестными противниками закончился, но особых изменений в состоянии улицы заметно не было. Брошенная техника, выбитые выстрелами окна, мусор, свежие и полуразложившиеся трупы кэтианок с явными следами огнестрельных ранений, у некоторых в затылок. Надо полагать, добивать противников здесь не стесняются. Правда был один момент в пейзаже, так сказать, смущающий. Посреди улицы стояла башня пушечной ПВО средней зоны, хоть и одноствольная, но довольно серьёзного для городских боёв калибра, на явно самодельных четырёх лапах, приделанных к ним каким-то самоделкиным. А вдали ещё одна такая же, но ближней зоны, с шестиствольным автоматом, явно сдувшая всех бывших здесь недавно охотников, так увлечённо преследовавших эту пару. И больше никого, и тишина. Если не считать завываний порывов ветра.

– Что будем делать? – осторожно поинтересовалась Кофеева.

– А не один ляд? – отреагировала на вопрос Миулова.

– Да как сказать, одно дело, если побежим, а учитывая твое состояние, командир, то возможно недалеко. Другое, если останемся и попробуем дождаться ухода этих железных чудищ, – отозвалась Чико.

– Я бы рискнула, ну ты понимаешь, у меня шансов немного в обоих вариантах, – высказала своё мнение о вариантах Рис.

– Это кто это у нас тут рискнул бы? – раздался неожиданно голос сзади, перепугавший парочку изрядно, но не заставивший их даже дёрнуться, поскольку были они всё-таки профессионалы и понимали, хотели бы их убить, уже бы грохнули, а раз заговорили, то шансы были, и тут главное лишний раз не дёргаться, а ну как передумают.

Потому они медленно развели руки в стороны и стали поворачиваться на голос ещё более осторожно, стараясь не заставить заподозрить за собой опасные действия, за которыми идёт расправа сразу и без разговоров.

– Какие люди, и без охраны, – произнёс неизвестный некто.

Надо сказать, Кофеева отреагировала мгновенно, однако стороннему наблюдателю бы это показалось очень странным, особенно по содержанию.

– Я её держу! Целуйте быстрее! – крикнула она незнакомке, обхватив руками напарницу, чтобы та не вырвалась.

Миулова, кстати сказать, даже и не пыталась. А просто и банально повисла на руках напарницы, потеряв сознания словно какая-то профурсетка, а командир, пусть и в прошлом, почти элитного подразделения.

– Кофеева, ты чего творишь?! – обратилась теперь уже известная особа и особь, если быть точным.

– То, что ещё там на курорте была должна! Помешать командиру делать всякие глупости. Ишь чего удумала, не хочет она целоваться с другой матерью, а что в прайде делать будет. Откуда только таких извращенских замашек набралась, – заявила та в ответ.

– Я вообще-то не мать, – пояснил он ей.

– Поверь, с возрастом это проходит, – завила ему Чико, явно не понимая сказанного им.

– Боюсь, это не мой случай, – добавил он.

– Так у тебя бесплодие, бедняга, – сочувственно выдала Кофеева.

– Ну, можно сказать и так, – не стал продолжать намёки Каэл, поняв, что тут очень сложный случай.

– Тогда я этой дуре сисястой вообще морду набью. Не перехрясла бы, если и поцеловалась, – закончила свою речь она сердито.

– Не надо никого бить. Она и так сознание потеряла. Меня Каэл зовут, – представился в конце он.

Ну, не хочет она никак понимать, что перед ней не кошка, а котёнок, зачем её расстраивать. Пусть всё идёт своим чередом.

– Не, ну, как скажешь. Не больно-то и охота своего командира бить, даже если она такая дура. А может, ты вместо неё меня поцелуешь, я так-то не против. Правда, никогда такого не делала. Ну, чтобы специально, а так бывало, – перешла она совершенно к другой теме.

– Ага, значит, в таких делах не опытная? Это ты, конечно, зря. Но сначала положи уже на землю Миулову. Здесь пока бояться некого, если что, мои зенитки всех бессмертных быстро успокоят, – отреагировал он на её предложение.

Уговаривать она себя не стала заставлять, а быстро, но аккуратно уложила Рис на пол. Сканирование показывало весьма плачевное состояние той. Так и мысль отработать суперпоцелуй на Кофеевой, пусть она так и не созналась, как её зовут, закралась в голову. Пусть она и не отличалась размером груди, но в целом была явно приятной наружности и, что самое главное, не вызывала отторжения, что было весьма редким явлением. Пси штука сложная и порой живёт своей жизнью и откалывает такие фортели. Короче, внешность никак не влияет на восприятие кошки. А попадались порой… но нет, лучше пристрелить или зарубить. Умом вроде бы полечил такую, а что-то внутри вызывает такое отторжение, что лучше решить вопрос радикально, для собственного успокоения. Такое бывало не часто, но случалось, будто с воплощением самого зла столкнулся. В целом-то отношение к кошкам нейтральное. Если не нарываются, пускай сами выживают, им удача ещё понадобится.

– Ладно, сначала немного Миуловой займёмся, а ты готовься, щас целовать буду, – заявил Кофеевой, добавив металла в голос, чтобы прочувствовала, сколь опасна и трудна будет процедура.

Смотреть на её лицо было просто приятно. Сколько же эмоций там отразилось и разом, а какой испуг. Всё, птичка певчая, отпорхалась, будешь теперь целованная.

– Меня Чико зовут, – сказала она до того неуверенно, что даже голос её подвёл.

– Очень приятно, – ответил ей, чтобы немного успокоить.

Сам же в это время достал шприц-тюбики. Всё-таки у Миуловой было очень запущенное ранение. Операцию чуть попозже сделаю, наловчился на трупах пользоваться пси и так.

– А что это за уколы? – отмерла Чико.

Какое всё-таки интересное имя. Но главное не это, а то, что она отвлеклась от так пугающих её мыслей.

– Сначала обезболивающий, – честно признался ей.

– Зачем ты врёшь! Его не существует! – вдруг ни с того ни с его взорвалась она.

Понять её можно, терпеть всегда, терпеть везде и знать, что кому-то этого можно не делать, как котятам, которые почти не чувствуют боль, вернее чувствуют, но совсем иначе, или те же Двенадцать Великих, у которых этот вопрос решал Лискин, а тут можно только застрелиться или дождаться, когда вылечат, что применительно к нынешнему времени и ситуации означает медленно умирать, терпя бесконечную боль, что мы и наблюдаем сейчас на примере Миуловой.

– Существует, только знаю о нём только я. Теперь понимаешь, почему меня так упорно разыскивала Великая Праматерь Тау и что на самом деле сотворила твой командир? – врал я вдохновенно и все стрелки скидывал на Рис.

– Правда? – с надеждой в голосе спросила она.

– Конечно, сейчас сама убедишься. А ещё потом добавлю нечто вроде антибиотика. Не совсем, действие другое, но даже получше будет, – пояснил для неё.

М-да, такого эффекта от своих слов совершенно не ожидал. Дожидаться меня она не стала, а кау только сделал второй укол, схватила за грудки и таки нанесла свой удар, поцеловала. Я вам не кисейная барышня, терпеть над собой насилие не стал и, пользуясь превосходством в силе, взял всю инициативу в свои руки, тем более она это дело совершать абсолютно не умела. Ну, кроме чмока в щёчку, наверное. Что тут скажешь, старый суровый солдат. Ничего, мы её научим родину любить и французские поцелуи, к которому сейчас и перешёл. Правда, пользуясь тем, что ходячая биофабрика, модифицировал слюну так, что вместе с ней сейчас Чико досталась и ударная доза эйфориков и немного обезболивающего, и кое-что из боевых анаболиков и просто симуляторов. А вы думали, шо? Контакты близкого рода между кошками и котятами – это не только приятно, но и крайне полезно.

– Я… я не понимаю, что со мной происходит! – воскликнула она отчаянно, вдруг вырвавшись.

Была она в это момент раскрасневшаяся и даже хвост нервно дёргался. А потом она взглянула мне в глаза, буквально на мгновение.

– Какая командир всё-таки дура, от такого отказываться! – воскликнула она отчаянно и с этим кликом ринулась в самый омут, ко мне в объятия.

А я что, я ничего. Всё так и было рассчитано. Что же, третий блин должен с Миуловой выйти не комом, а пока займёмся разложением морально-этических устоев этой Чико, оказавшейся такой милашкой. Да… если разобрать, вокруг такое творится, мир, можно сказать, умирает, и хорошо, что никто не знает, чьими усилиями, а мы целуемся. И, по-моему, нам обоим глубоко начхать и на окружающую действительность, и все проблемы с этим связанные. Это даже лучше мороженого.

Глава 14

– Ты как? – спросил очнувшуюся Миулову.

– У меня почти ничего не болит… Я умираю?! – первым делом озадачилась она будущим сроком своей жизни.

– Не знаю, на первый взгляд нет. Но ты не особо расслабляйся. Действие обезболивающего не бесконечно, – сообщил ей далеко не обнадёживающую весть.

Чико воспользовалась ситуацией и вцепилась мне в руку и вдобавок тёрлась щекой о плечо. Хорошо хоть маленько затихла и уже не требовала целоваться так безапелляционно. Не хотелось мне применять к ней грубость, но ведь не только это делать в жизни надо, а ей, похоже, целоваться очень понравилось. Только смущало её выражение лица, то и дело проскакивающее, когда она на меня смотрела. Что-то её беспокоило и пугало.

– Обезболивающее?! – воскликнула она и подобралась.

– Ты бы не дёргалась, действие лекарств не абсолютное, а нам ещё тебе операцию делать, – сообщил ей её ближайшее будущее.

– У тебя есть собственная регкапсула? – опять она полезла с ненужными вопросами.

– Рис, вот на кой она нужна при такой глупой в общем-то ране, а? – поинтересовался у неё, посмотрев прямо в глаза.

А они так ничё даже. Не совсем-совсем, а вполне себе.

– Глупой?! Да ты понимаешь, что мы без лекарств и я почти умерла от неё?! А сколько боли натерпелась! – взорвалась она истерикой и горько заплакала.

– Ну всё, успокойся, это в прошлом. Выкинь глупые мысли о смерти, теперь всё будет хорошо, – стал говорить с ней как с ребёнком.

А как реагировать ещё на срыв?

– Откуда у тебя обезболивающее?! Его же не существует! – вместо того чтобы успокоиться, она прохрипела следующее.

Хорошо Чико почти никак на это не среагировала. Разве что прервалась на мгновение и недоумённо посмотрела на своего командира, а потом сразу же вернулась к прерванному занятию, тереться щекой об моё плечо, и снова довольно улыбнулась. Вот, вот это понимаю, а поведение Рис… Надо бы её тоже поцеловать улучшенным поцелуем, но не в таком состоянии. Или Чико попросить её немного подержать? Не, пусть сама дозреет.

– Не существует, – согласился с ней.

– Ты меня за дуру что ли держишь?! – закипела Рис в ответ.

– Мне её подержать? – поинтересовалась Кофеева, прервав своё безусловно важное занятие.

– Не надо. Операцию так не сделать. Просто подождём, пока она сама успокоится, – ответил ей, сжав немного ладонь.

– А если действие обезболивающего уже к тому времени закончится? – не перестала переживать за своего командира она.

– Что тут поделаешь, боль ей терпеть и это будет её выбор, – констатировал ситуацию.

– Вы о чём вообще тут говорите?! – не выдержала виновница и спросила.

– Пока ты выкобениваешься, действие обезболивающего проходит. Тебе это было сказано, но кто-то проигнорировал этот малозначимый для него момент. Никой регкапсулы у меня нет, а значит, без операции не обойтись. А ты у нас не настолько политически значимая величина, чтобы на тебя вторую ампулу обезболивающего тратить. Так что палку в зубы, и мы всё тебе там в брюхе поправим, – постарался всё-таки донести до неё мысль о безрассудности её поведения в свете открывающихся перспектив.

– А… это… какой операции?! – удивлённо выдала она вопрос, будто ей про всё про это уже не говорили.

– Командир, ну, ты даёшь. Сама бы не слышала, как тебе про неё говорили, не поверила бы, что всё можно мимо ушей пропустить. Самую обыкновенную… или не совсем обыкновенную… Короче, рану тебе надо как-то убрать, а кроме Каэл вокруг специалистов не виднеется, – заявила Кофеева, вернувшись в реальный мир.

Всё-таки она за Миулову переживала, что странно, принимая во внимание царящие вокруг общественные ценности.

– Как это? – продолжала тупить Рис.

Что не удивительно. Забыли здесь про военно-полевую медицину, или вообще и не знали, но чуть что, сразу в регкапсулу. Лекарств в прямом смысле минимум.

– Слушай, командир, не у меня спрашивай. Я в этом такой специалист, что… короче, я сказала. А Каэл подруга надёжная. Уж не знаю, чего ты так упёрлась и пошла в отказ насчёт поцелуев с ней. Делает это она очуменно! – выдала Чико и с силой вжалась в меня, явно кайфуя даже от простого контакта.

– Подруга?! Он… а? – Миулова чуть не окосела и охромела, это произнося.

Во всяком случае, впечатление, что она себе челюсть этими словами сломает, было, но пронесло, осталась жива и почти здорова, если не считать безумия в глазах.

– Вот именно! Если бы не она, ты бы так и окочурилась. У неё, в отличие от нас, лекарства есть! – встала твёрдо на позицию моей защиты Кофеева.

Прямо уважение к кошкам появилось от таких слов. Наверно, правильно сделал, что не стал всех добивать на том курорте. Вдруг там ещё хоть одна такая была, уже, можно сказать, жизнь прожита не зря. Хотя… кто его знает, как она отреагирует, если узнает, что я котёнок. Ай, ладно, живы будем не помрём.

– И я про то же. Обезболивающего не существует! – взвилась в ответ Миулова.

– Ну, и дура же ты порой, командир. Как нет, если она его тебе вколола, и ты сама чувствуешь его эффект. Какое тебе ещё доказательство существования обезболивающего нужно? – опять вмешалась Чико.

– Так-то логично. Но целоваться всё равно не буду! – твёрдо заявила Рис.

– Тоже мне горе, Кофеевой больше достанется, – заявил ей пренебрежительно.

– Да?! – сразу же оживилась та.

– Подожди маленько, давай сначала ей операцию сделаем, – обратился к ней.

– Давай, – погрустнев и тяжело вздохнув, согласилась она.

– Да что происходит?! – опять спросила непонятно что Миулова.

– Операцию тебе делать будем. Вроде не маленькая, должна была слышать, что это такое. Раздевайся давай, а не мозги нам сворачивай, – ворчливо потребовал от неё.

– Как, совсем? – задала она очередной глупый вопрос, густо-густо покраснев.

Вот с какого перепуга бы ей это делать? А потом до меня дошло, в регкапсулу-то голышом лезут. Тут, конечно, не оно, но она-то не знает, да и в принципе, так, наверное, будет удобней… хотя вроде бы просто приспустить штаны и задрать немного рубаху должно было хватить. Однако сразу появились хотелки. Конечно, матерей видел голыми, но как-то тогда уж больно возраст не располагал интересоваться подобным. Нет, любопытство присутствовало, но поскольку смотри сколько влезет, никто на обнажённую натуру не обращал внимания. А вот с тех пор, как меня законопатили в спектраторы, таких возможностей поисследовать собственные реакции не представлялось. Да и мысль как-то не рождалась, пока она про раздеться не спросила. Нет, ну раз такая оказия… или на фиг оно мне надо. Вот ведь странная ситуация. С другой стороны, она-то знает, что я котёнок, и вроде не должно быть никаких таких реакций, наподобие отчаянного покраснения. Чего перед нами стесняться-то? Или всё-таки поцелуи не прошли бесследно? Но ведь не модифицированные. Посмотрел на неё новым, так сказать, взглядом. Что могу сказать, смотреть приятно, но ни в какое сравнение с мороженым не идёт.

– Да, раздевайся полностью, – наконец, выдал вердикт, подумав, да чего парюсь-то, по факту соображу, а то, что её что-то смущает, не мои проблемы.