Помоги проекту - поделись книгой:
В течение 1940–1941 годов в связи с формированием и развертыванием новых училищ и авиационных соединений наиболее опытный летный состав разведывательной авиации был перемещен на руководящие должности в формируемые эскадрильи и училища других родов авиации. Прибывший из летных училищ в разведывательные авиационные части молодой летный состав не имел подготовки и опыта ведения воздушной разведки и передачи данных с борта самолета. Все это привело к тому, что качество подготовки летного состава разведывательной авиации резко снизилось[102].
В результате того, что разведывательная авиация к началу войны не была полностью укомплектована личным составом, не имела специального типа самолета-разведчика и в первые же дни понесла потери командующие ВВС фронтов были вынуждены для ведения воздушной разведки привлекать значительные силы боевой авиации[103].
«Разведывательная и корректировочная авиация исполняла в предвоенный период роль “золушки советских ВВС”, которая не получала ни современной материальной части, ни опытных экипажей»[104].
Накануне войны воздушная разведка по боевому предназначению подразделялась на
Согласно принятым взглядам на организацию и ведению воздушной разведки, оперативная воздушная разведка велась в интересах командования фронтов и армий для выяснения оперативных планов противника (группировки и переброски неприятельских сил и средств, подготовки вероятных районов действий в пределах фронтового или армейского театра). Задачи, выполняемые разведывательной авиацией, определялись характером проводимой операции. Оперативная воздушная разведка, проводимая в интересах командования фронта, должна была проникать в глубину территории противника на 200–500 км (зона тылового района фронта и глубина, достигаемая рядом последовательных операций). Воздушная разведка, проводимая в интересах командования армии, велась в расположении противника на глубину 100–200 км, охватывая наблюдением зону тылов армии. Оперативная воздушная разведка выполнялась распоряжением армейского и фронтового командования.
Тактическая воздушная разведка организовывалась и велась в интересах войск и командования корпусов и дивизий (там, где дивизия является высшим тактическим соединением) для выяснения численности, положения и действий группировки противника перед фронтом данного войскового соединения. Задачи тактической воздушной разведки определялись характером боевых действий. Разведка в интересах командования корпуса велась на глубину до 60 км с целью своевременного обнаружения подходящих резервов, особенно механизированных соединений. Разведка в интересах командования дивизии — на глубину 30–40 км, обеспечивавшую своевременное принятие командованием необходимого решения и проведения его в жизнь (встречный бой с открытым флангом, бой при наличии у противника мех. соединений). Тактическая воздушная разведка организовывалась и велась распоряжением командования соответствовавшего соединения, в состав которого входила, которому была придана или которое обслуживала авиационная разведывательная часть[105].
В предвоенных документах отмечается целый ряд грубейших нарушений воинской дисциплины, уставов и наставлений, резко снижающих боеспособность советской авиации. Об этом шла речь в приказе народного комиссара обороны СССР маршала Тимошенко «О задачах ВВС Красной Армии в связи с большой аварийностью» № 0200 от 28 августа 1940 г. В приказе, в частности подчеркивалось: «Установлено, что основными причинами, порождающими аварийность, являются:
1. Чрезвычайно низкая дисциплина, расхлябанность и неорганизованность в частях ВВС Красной Армии. В результате слабого контроля приказы, уставы и наставления по производству полетов, регламентирующие летную работу, твердо и последовательно не выполняются…. Большое количество пьянок с дебошами, самовольные отлучки и прочие аморальные проступки, несовместимые со званием командира, красноармейца, характеризуют низкое состояние дисциплины и порождают аварийность. …»[106].
В директиве от 17 мая 1941 г. № 34677 «О задачах боевой подготовки ВВС Красной Армии на летний период 1941 года», подписанной наркомом обороны С.К. Тимошенко, начальником Генерального штаба Г.К. Жуковым и членом Главного военного совета Красной Армии секретарем ЦК ВКП(б) А.А. Ждановым, вновь речь идет о низкой выучке личного состава ВВС:
«Главный военный совет, рассмотрев итоги боевой подготовки ВВС Красной Армии за зимний период 1941 г., отмечает:
Боевая подготовка ВВС Красной Армии проходила неудовлетворительно.
Низкие показатели в боевой подготовке авиационных частей ВВС Красной Армии сопровождались чрезвычайно большим количеством катастроф и аварий. Особенно слабо проводилась боевая подготовка в частях ВВС Ор[ловского]ВО, МВО и КОВО.
Основные недочеты боевой подготовки за зимний период.
Переучивание летного состава на новые типы самолетов проводилось медленными темпами. Эксплуатация новой материальной части летно-техническим составом освоена слабо.
Тренировка в пикировании на самолетах СБ и АР-2 была развернута неинтенсивно. Обучение бомбометанию с пикированиями на самолетах АР-2 и ПЕ-2 не производилось.
Летный состав боевому применению — бомбометанию, воздушной стрельбе, высотным и маршрутным полетам — обучался совершенно неудовлетворительно.
В ВВС КОВО, ОрВО, МВО на каждый экипаж приходится меньше одного полета на бомбометание, воздушную стрельбу, воздушный бой и маршрутный полет.
Средний налет на одного летчика за весь зимний период составил в ВВС КОВО 6 часов, а в ОрВО — 2 часа 12 минут при среднем налете на одного летчика по ВВС Красной Армии более 16 часов.
Самостоятельный выпуск на боевых самолетах молодого летного состава недопустимо затянулся и не был закончен к концу зимнего периода.
Подготовка летного состава к слепым и ночным полетам во всех частях ВВС Красной Армии была развернута слабо. Слепой полет составил 5,2 % к общему налету, ночной — 4,6 %.
…
Опыт боевой подготовки зимнего периода 1941 г. показал слабое и неконкретное руководство боевой подготовкой авиационных частей со стороны большинства командующих ВВС округов, командиров корпусов и особенно командиров дивизий, проявивших низкую требовательность и слабый контроль по выполнению моих приказов.
…
Приказываю:
…
Ближнебомбардировочная авиация
…
4. Научить фотографировать результаты бомбометания и производить маршрутную съемку. …»[107].
Директивой были сформулированы и задачи, стоящие перед разведывательной авиацией:
«1. Боевую подготовку разведывательной авиации подчинить непосредственному ее назначению — разведке и фотографированию в интересах высших штабов.
2. В первом этапе обучения подготовить одиночные экипажи и группы до 9 самолетов к ведению разведки и фотографированию днем в простых условиях.
Во втором этапе обучения подготовить одиночные экипажи и группы до 9 самолетов ведению разведки и фотографированию днем в сложных метеорологических условиях, ночью — одиночными экипажами и в составе звена.
3. Полевые занятия наземных войск в поле использовать для обучения разведывательной авиации ведению визуальной разведки.
4. Научить экипажи разведывательной авиации грамотно составлять донесения, быстро и точно передавать их по радио, научить правильно и быстро дешифровать снимки.
5. На совместных учениях с войсками учить экипажи вызову огня артиллерии по внезапно обнаруженным целям»[108].
Из вышесказанного следует, что разведывательная авиация не была готова к выполнению стоящих перед ней задач по ведению воздушной разведки. Совершенно неоправданно указание директивы: «научить экипажи разведывательной авиации …правильно и быстро дешифровывать снимки».
В мае 1941 года с переходом Главного управления ВВС КА на новый штат структура 1-го отдела (оперативного) штаба ВВС, в составе которого имелось отделение разведки в числе нескольких офицеров, была упразднена в связи с образованием самостоятельных отделов штаба, в том числе 2-го отдела (разведывательного)[109].
1.5 «… Однако в боевой подготовке и материальной части истребители противника значительно уступают нашим»
Нельзя утверждать, что осведомленность командования вермахта о состоянии авиации РККА была однозначно адекватна реальному положению вещей.
Франц Гальдер в своем дневнике в конце февраля 1941 г. дважды останавливался на оценке состояния ВВС западных особых военных округов.
«22 февраля 1941 года
Утреннее совещание. не дало ничего существенно нового.
Русские военно-воздушные силы (доклад генерала Конрада):
а. ВВС не являются самостоятельной частью вооруженных сил (организация).
б. Размещение и количество авиации: 1100 аэродромов, из них годны для использования 200. Оборудование хуже, чем у нас. Мы считаем, что русская авиация насчитывает 4–5 тыс. бомбардировщиков и истребителей, из них:
— севернее Припяти — 1530 разведчиков и бомбардировщиков, а также 2200 истребителей;
— южнее Припяти — 675 разведчиков и бомбардировщиков, а также 1260 истребителей.
Всего — 5655 самолетов (Очевидно, в эту цифру включены также и разведывательные самолеты. — Прим, нем изд.);
главные силы авиации — севернее Припяти.
Командование ВВС считает, что такая группировка указывает на окончание стратегического развертывания русских войск на Западе (см. новый выпуск разведывательного бюллетеня о России). Транспортные самолеты и парашютисты — район Киева.
Можно считать, что летом в боевой готовности будет 60 % вышеуказанных самолетов»[110].
Рудольф Конрад, генерал-майор, начальник штаба 2-й армии, в ноябре 1940 г. был назначен «офицером связи при главнокомандующем ВВС» (Г. Геринге).
По поводу «окончания стратегического развертывания русских войск на Западе» редактор русского издания «Военного дневника» счел нужным дать комментарий: «Данный вывод свидетельствует о том, насколько плохо гитлеровское командование знало намерения руководства Красной Армии. Стратегическое развертывание наших вооруженных сил осуществлялось позже»[111].
Из доклада Конрада, следует в целом ошибочная оценка численности ВВС в составе западных особых военных округов со стороны командования люфтваффе — допущено существенное увеличение реально существующей численности самолетов «севернее Припяти», а также общей численности в составе ВВС этих округов.
Так, «севернее Припяти» (Прибалтийский и Западный особые военные округа) к 22 июня 1941 г. в составе ВВС ПрибОВО находилось 529 истребителей, 288 бомбардировщиков, 60 штурмовиков, всего — 877 самолетов[112]. Данные взяты из «Годового отчета штаба 6-й воздушной армии от 21 июля 1942 г.». Однако пересчет количества бомбардировщиков дает не 288 самолетов, а 405 единиц (См. комментарий в Приложении 1). Отсюда и общее количество самолетов ВВС ПрибОВО не 877, а 994 самолета. Данная корректировка повлияет на последующие расчеты. В составе ВВС ЗапОВО — 1022 истребителя, 887 бомбардировщиков, всего 1909 самолетов[113]. Итого: 1551 истребитель, 1292 бомбардировщика и 60 штурмовиков, в общей сложности — 2903 самолета.
«Южнее Припяти» (Киевский особый военный округ) накануне войны в состав ВВС округа входило 1166 истребителей, 587 бомбардировщиков, 197 штурмовиков и 53 самолета разведывательной авиации, всего 2003 самолета[114]. В данном случае немецкая оценка — 1935 самолетов (в т. ч. 1260 истребителей и 675 разведчиков и бомбардировщиков) практически совпала с действительной цифрой.
В целом, накануне войны число самолетов ВВС западных особых военных округов составило 4906 единиц (2717 истребителей, 1932 бомбардировщика, в т. ч. 53 самолета разведывательной авиации, 257 штурмовиков), против 5655 самолетов, установленных разведкой люфтваффе по состоянию на конец февраля 1941 г. (как это следует из доклада офицера связи).
Следует обратить внимание, что специалисты люфтваффе не выделяли разведывательную авиацию, как вид, что, по сути, отвечало действительному положению вещей — самолеты разведывательной авиации несли бомбовую нагрузку и выступали в качестве легких разведчиков-бомбардировщиков. Германской разведке не удалось обнаружить наличие самолетов штурмовой авиации (60 единиц).
Спустя пять дней — 27 февраля 1941 года — Гальдер занес в свой дневник с заметки о совещании с начальником генерального штаба люфтваффе генерал-майором Гансом Ешоннеком, который избежал детализации и привел несколько отличные цифры от тех, которые содержались в докладе офицера связи при главнокомандующем ВВС Конрада:
«“Барбаросса”. Соотношение истребителей 6:1 (3:1) (Эти цифры показывали соотношение сил советской и германской истребительной авиации: ориентировочно 6:1 (с учетом всех советских истребителей) и 3:1 (с учетом машин, находившихся в боевой готовности). —
У противника всего 400 истребителей современных типов (выделено мной); общее же число — 3 тыс. Принимают участие в наземных боях. Бомбардировщиков — 1600–2000; в большинстве — устаревших типов.
Ожидается использование крупных сил авиации против наших наступающих авангардов, но затем должен последовать крах, обусловленный превосходством нашей техники и опыта.
[Замечание на полях: Цели для разрушения.]
Наземная организация русских ВВС не отделена от боевых частей, поэтому громоздка, работает с трудом и, будучи однажды нарушена, не может быть быстро восстановлена»[115].
Итого число самолетов ВВС западных особых военных округов, по данным начальника генерального штаба люфтваффе, составило: 4600–5000 единиц, что соответствует реальной цифре 4906 единиц. Вместе с тем, следует отметить, что приводимые цифровые данные Конрадом, равно как и Ешоннеком являлись предположительными. В такой же мере не являлась абсолютной цифрой 4906. При сравнении следует говорить о порядке.
В своем докладе о состоянии авиации РККА на совещании, проходившим в генеральном штабе сухопутных войск 22 февраля, генерал Конрад сообщил также о типах самолетов, состоявших на вооружении ВВС РККА:
«в. Типы самолетов. Разведывательные самолеты — устаревших типов; радиус действия — около 300 км (у немногих самолетов новых типов — до 640 км). Скорость — 150–250 км/час.
Штурмовики, большей частью устаревших марок, взаимодействуют с подвижными войсками. Имеется 100–200 штурмовиков новейших типов (скорость — 380 км/час; радиус действия — 700 км; вооружение — только пулеметы; впереди — четыре неподвижных пулемета).
Истребители типа И-16 — хорошие. Вооружение — четыре пулемета или два пулемета и две пушки. По вооружению уступают немецким истребителям (опыт Испании), в скорости — уступают ненамного. Строятся машины новых типов. В 1941 году, очевидно, они еще не будут выпущены.
Бомбардировщики: 2/3 — хорошие: СБ-1, СБ-3, а также ТБ-3 [они составляют] — 2/3 всего количества. СБ-1 и СБ-3 имеют радиус действия 600 км и приспособлены для действий ночью и при плохой погоде.
Нами были захвачены в виде трофеев ТБ-3 (радиус действия 1000. км; груз бомб — 2000 кг) и ДБ-3 (радиус действия — 1500 км; груз бомб — 800 кг).
Транспортных самолетов ожидается немного».
Ошибочная оценка люфтваффе касалась «хороших» истребителей И-16 и «хорошие» и СБ-1, СБ-3, а также ТБ-3. Самолет СБ -3 не числился на вооружении, возможно, речь шла о СБ-2. Командованием ВВС вышеперечисленные «хорошие» самолеты были сочтены устаревшими и подлежащими замене.
Ошибся «офицер связи», утверждая, что «строятся машины новых типов. В 1941 году, очевидно, они еще не будут выпущены». Причем речь шла только об истребителях. Ближе к истине оказался начальник генерального штаба люфтваффе генерал Ешоннек, сообщивший, что «у противника всего 400 истребителей современных типов».
Накануне войны в серию были запущены 6–7 самолетов нового типа: МиГ-3, Як- 1, ЛаГГ-3, Ил-2, Пе-2, Ер-2 и еще ТБ-7 (хотя последний начали создавать еще в 1935 г.). За «новый тип» принимались модификации устаревших самолетов И-16 с М-62 (двигатель), И-16 с М-63, И- 153 с М-63, Су-2 с М-88 и другие, а также снятые с производства Як-2, Як-4[116], которые только начали поступать в части.
«На боевых самолетах нового типа, — отмечает историк авиации В.И. Алексеенко[117], — накануне войны непрерывно велись различные доработки по устранению выявляемых конструктивно-производственных и эксплуатационных недочетов и дефектов. Поэтому трудно было подготовить эти самолеты для проведения крайне необходимых испытаний — эксплуатационных испытаний и испытаний на их боевое применение, в процессе которых были бы исключены случаи чрезвычайных происшествий.
А строевые части ВВС остро нуждались в соответствующих инструкциях по новым самолетам.
Только накануне войны, 20 июня 1941 года вышел приказ НИИ ВВС, в котором требовалось к 1 августа 1941 года закончить эксплуатационные испытания и испытания на боевое применение как в дневных, так и в ночных условиях всех боевых самолетов нового типа. Кроме того, на основании результатов испытаний к тому же сроку (1. 8. 41 г.) требовалось разработать и представить на утверждение для дальнейшей рассылки строевым частям следующие инструкции:
а) по технике пилотирования этих самолетов как днем, так и ночью, на всех высотах до рабочего потолка самолета;
б) по боевому применению в дневных и ночных условиях (бомбометание с горизонтального полета и при пикировании, воздушный бой на всех высотах до практического потолка самолета);
в) по эксплуатации самолета, мотора, вооружения и спецоборудования.
Но эти испытания не были проведены — началась война.
Таким образом, наши боевые летчики начали войну на недоведенных самолетах нового типа, не имея необходимых знаний и навыков по боевому применению и эксплуатации их в воздухе.
… К тому же, самолеты нового типа не имели надежно работающую радиосвязь, а самолеты истребители МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3 по существу вообще ее не имели. Если на некоторых из них и стояли радиостанции (на одном из 15 самолетов устанавливались на заводе), то летчики ими не могли пользоваться из-за больших помех радиоприему, создаваемых системой зажигания мотора и другими самолетными источниками.
А на первой 1000 самолетов Як-1 радиостанции заводом вообще не устанавливались.
Кроме неудовлетворительного положения с радиосвязью у советской авиации был весьма низкий уровень средств земного обеспечения самолетовождения (ЗОС), а для самолетов- истребителей этих средств вообще не было.
Отсутствие на наших самолетах радио-спецоборудования, а на Земле специальных средств земного обеспечения самолетовождения значительно ограничивало тактические и боевые возможности Советских ВВС, особенно истребительной авиации: крайне снижалось маневрирование групп самолетов, сосредоточение их в нужных направлениях, отыскание целей, исключало организованное ведение групповых воздушных боев (не было связи между экипажами и управления с земли), отсутствовала связь с наземными войсками, для которых авиация должна обеспечивать продвижение и т. д. и т. п.
Кроме того — крайне затрудняло летному составу восстанавливать ориентировку и выходить на свой аэродром для избежания вынужденных посадок, влекущих за собой аварии самолетов и катастрофы.
Такое тяжелое положение в нашей авиации с радиоспецоборудованием самолетов и специальным наземным оборудованием сложилась в силу того, что наша радиотехническая промышленность накануне войны еще находилась только в стадии становления, и она не могла обеспечить советскую авиацию всеми необходимыми специальными изделиями.
Надо иметь в виду, что и производство изделий радиотехнической промышленности, на наш взгляд, также наукоемкое и технологически сложное. Мы в этой отрасли промышленности еще достаточно отставали»[118].
Согласно отчетам и докладам штабов и командующих ВВС, состояние ВВС западных особых военных округов в части поступившей на вооружение современной авиационной техники и боевой подготовки накануне 22 июня, выглядело следующим образом.
«Части военно-воздушных сил Прибалтийского особого военного округа к началу войны были подготовлены на старой материальной части — бомбардировочная авиация на самолетах СБ, истребительная авиация на самолетах И-153 и И-16.
Война застала части Прибалтийского особого военного округа в период перехода на новую материальную часть — истребителей на самолеты МиГ-3, на которых летали два полка и овладели этим самолетом, а часть полков бомбардировщиков проходили переучивание на самолетах Пе-2 за пределами округа.
По уровню боевой подготовки части военно-воздушных сил Прибалтийского особого военного округа были способны выполнять боевые задачи днем в несложных метеорологических условиях, на малых высотах, средних и больших высотах в составе звеньев и девятки. В сложных условиях были подготовлены отдельные экипажи, звенья и ночные эскадрильи. В условиях ночи летало примерно 15 % из всего состава бомбардировочной и истребительной авиации, которые были способны выполнить боевые задачи в условиях ночи только ограниченно» (Приложение 1).
«В результате пережитой тяжелой зимы к 15 апреля 1941 года боевую готовность частей Военно-воздушных сил Западного особого военного округа можно охарактеризовать следующим: истребители — небоеспособны (в воздухе почти не стреляли и воздушных боев не вели); бомбардировщики — ограниченно боеспособны (мало бомбили, мало стреляли, мало летали на маршрутные полеты). …
Штурмовиков округ вовсе не имел. 215-й штурмовой авиационный полк, только что сформированный, к началу войны имел двенадцать И-15 и подготавливал летчиков для перехода на ИЛ-2, которых округ в то время не имел…
К началу войны части Военно-воздушных сил Западного особого военного округа были вооружены: бомбардировщики — самолетами СБ, СУ-2, а тяжелые полки — ТБ-3; истребители — самолетами И-16 и И-153; штурмовики — самолетами И-15-бис
Состояние материальной части было вполне удовлетворительное.
Поделиться книгой: