Ключ Соломона. Код мирового господства

• Предсмертные слова Иисуса на кресте прямо взяты из псалмов: «Боже мой! Боже мой! Для чего ты меня оставил?»

Фантастические картины Апокалипсиса (Откровения Иоанна Богослова, одной из евангельских книг) тоже в некоторых случаях оказываются заимствованными из Ветхого Завета — прежде всего из книги пророка Даниила. К примеру, зверь с семью головами, десятью рогами, десятью диадемами и богохульными именами, а также барс с медвежьими ногами и львиной пастью прямо взяты оттуда.

Таким образом, Павел самым широким образом использовал ветхозаветные тексты при создании собственного Писания. Это вполне логично — одной из основных его целевых аудиторий оставались иудеи.

Масонские корни Евангелия

Определенным образом вошло в образ Христа и учение гностиков о Логосе. Логос — это некая мистическая сущность, выполняющая функции посредничества между Богом и людьми. Сама по себе она бестелесна, но вполне может воплощаться в материальное тело. Идея Логоса внесла большой вклад в концепцию богочеловечности Иисуса. А мораль христианства во многом позаимствована из этического учения знаменитого Сенеки — античного философа, одного из приближенных печально известного императора Нерона.

Еще больше материала взял Павел, как я уже упоминал выше, из египетской мифологии. Почему? Неужели Павлу, рассчитывавшему на аудиторию иудеев, не хватило материала Ветхого Завета? Ответив на этот вопрос, мы подойдем к разгадке еще одной тайны, связанной с апостолом Павлом и историей всего христианского вероучения.

Меня, как и многих исследователей истории Церкви, весьма интересовал и интересует вопрос быстрого распространения христианства. Почему новая вера так быстро овладела умами миллионов людей? Обычно акцентируется момент своевременного прихода новой веры, которая оказалась созвучной настроениям своей эпохи, явилась своеобразным откликом на ее чаяния. Но довольно странно полагать, что новая религия единовременно подходила и господину, и рабу, и галлу, и эллину. Так не бывает. По-видимому, к распространению христианства приложили руку весьма влиятельные силы.

Что они могли собой представлять? Чьи интересы лоббировать? Рискну предположить, что связь с ними осуществлялась через все того же апостола Павла, который, вероятно, и был представителем влиятельной организации, остававшейся в тени.

Такая организация известна в истории человечества всего одна. Члены ее — масоны.

Большинство людей считают, что масонство — это нечто из области легенд и мифов либо безобидное объединение сильных мира сего, решивших на досуге поиграть в секреты. Это смехотворная точка зрения безответственных и необразованных посредственностей; если вы ее придерживаетесь, советую никому об этом не говорить, чтобы вас не заподозрили в легковесности и невежественности. Научно доказан факт, что масонские ложи значительно более древние образования, нежели христианство, а корни их уходят в историю Древнего Египта.

Таким образом, я предположил, что в основе новой религии, христианства, лежат масонские идеи осуществления господства над миром. Ученый и мудрый апостол Павел был представителем масонства и отразил его взгляды в Библии (напомню, что Книга книг формировалась под эгидой Павла, который стал фактически разработчиком проекта и продюссировал его раскрутку, как сейчас говорят).

При проверке этой гипотезы мне снова бросилась в глаза соотнесенность отдельных мотивов Евангелия и древнеегипетской мифологии. Кроме того, в Евангелии мы можем обнаружить и многие чисто масонские символы — например, число двенадцать (12 апостолов, 12 заповедей христианства вместо 10 иудейских). Не следует забывать и того, что христианство появилось вскоре после окончательного присоединения Египта к Римской империи. А это свидетельствует в пользу того, что масоны, решив начать борьбу за власть в империи, создали новую религию и начали внедряться во все структуры нового государства под ее прикрытием. Христианство стало сильным орудием масонов; там, где им удалось внедриться самостоятельно, они использовали свое влияние для его распространения; там, где христианство само делало успехи, следом за ним шли масоны.[28]

Мне кажется, все выглядит очень даже правдоподобно, не так ли?

Каких людей формировал Новый Завет

Вернемся к первым шагам христианства. Хотя поправки в священные книги вносились вплоть до позднего Средневековья, в основных своих чертах весь свод Писания и Новый Завет в частности сложились к концу IV века нашей эры, когда христианство стало государственной религией. Наследники Павла развивали и дополняли евангельские тексты, создавая высокоэффективную систему господства над миром. Не верите? Давайте посмотрим, какие идеи лежат в основе Нового Завета.

• Христос всячески предостерегал своих последователей от гордыни. Христианин, учил он, не может быть гордым, это страшнейший, прямо-таки смертный грех. Нужно быть смиренным и терпеливым, сносить все издевательства и мучения. «Если тебя ударили по одной щеке, подставь и другую», — учит Евангелие. Смысл этого постулата понятен — масса верующих должна стать покорным стадом, которое не умеет думать, не сознает своего «я», слушает только духовных пастырей и готова повиноваться им в любом деле — будь то уплата налогов, бесплатные отработки, казни инакомыслящих или коллективное самоубийство. Человек — не более чем раб Божий и, соответственно, раб Церкви. Христианство, таким образом, воспитывает зомби, покорных и готовых все стерпеть рабов, продолжая тем самым традиции Ветхого Завета.

• Верующий не должен быть веселым и счастливым. Христианство — это не религия радости. Вспомните: в любом храме нужно сохранять торжественно-заупокойное выражение лица, если засмеешься — на тебя как минимум посмотрят с осуждением. Подавляя положительные эмоции, Церковь таким образом подавляет человеческое «я». Ведь смех — это не просто положительная эмоция, это символ независимости, непокорности и самостоятельности. Христианин не должен радоваться и смеяться; его удел — страдать и мучиться, только тогда он попадет в рай. Христианские герои — это великомученики, которые страдают во имя Христа, не проявляя при этом никаких других достоинств, кроме тупого долготерпения. Чем больше мучений претерпел — тем ближе к райским вратам. На самом деле этот «мазохизм» даже не хочется комментировать.

• Способность к страданиям — самое главное качество человека, поэтому самые лучшие христиане — это блаженные, увечные или калеки. Образ полноценного, совершенного человека, которым так гордилась античность, отступает в прошлое. Человек должен быть сир и убог, и только тогда он может быть удостоен Божьей милости, таков лейтмотив христианского учения. Вывод — незачем стремиться к идеалам, развиваться физически и духовно. Напротив — чем менее ты собой представляешь, тем лучше для тебя. Думаю, ясно как божий день, что и этот призыв направлен на превращение верующих в легко управляемую массу.

• Интеллектуальный потенциал «доброго христианина» должен быть, выражаясь современным языком, ниже плинтуса. То есть христианство рассчитано на слабоумных и слабовольных. Критерием оценки любого человека является степень и сила его веры; такой пустяк, как способность к обучению и саморазвитию, наличие багажа знаний, с точки зрения Церкви, вообще не представляют собой ничего существенного.

• Смелость и самостоятельность — тоже не лучшие черты для христианина. Он должен слушаться Бога и его наместников на Земле — церковников, которые укажут, что и как делать. Пытаться спорить с ними нельзя, это повлечет за собой ужасающие по своему масштабу кары. Христианство, таким образом, развивает и культивирует трусость. Нельзя не только сделать, но даже помыслить нечто, направленное против его канонов и авторитетов, поскольку такие помыслы, естественно, станут сразу же известны Богу.

• Сексуальность христианина подавлена. Секс — это нечто запретное, такое, чем заниматься-то стыдно. Без него, конечно, невозможно продолжение рода, поэтому он разрешается — но только в строго ограниченных рамках. «Кто женится на разведенной, тот прелюбодействует», — говорит Христос, а прелюбодейство — это страшный грех. Церковь позаботилась о том, чтобы наложить максимум запретов на сексуальность человека. А сегодня все мы знаем, что подавленные эротические переживания — источник разнообразных комплексов, неврозов, депрессий, подавленности и стресса.

Как христианство контролировало свою паству

Возникает вопрос — а зачем христианству эти запреты и странные идеалы, как будто нарочно рассчитанные на реализацию подавления человеческого достоинства, на ломку личности и индивидуальности? Причин можно выделить несколько. Во-первых, как я уже говорил, безголовым быдлом куда проще управлять, чем интеллектуально развитыми личностями с четко оформленным самосознанием. Отдельным блоком выделяются запреты на сексуальность, о них-то сейчас специально и поговорим.

При помощи отрицания важности плотских отношений церковники стремились уменьшить число соответствующих контактов своей паствы (или, говоря по-русски, прихожан), что, в свою очередь, должно было им помочь регулировать численность населения христианского мира. Известно, что, когда обездоленных слишком много, происходит социальный взрыв. Установив контроль над рождаемостью, Церковь заранее обезопасила себя от возможных бунтов.

Кроме того, ни для кого не секрет, что сексуальные переживания для человека куда сильнее религиозных. В своей любви к существу противоположного пола христианин может выйти из-под контроля Церкви, чего допустить ни в коем случае нельзя. Власть и господство над душами людей оказываются если не утраченными, то весьма серьезно поколебленными. Именно поэтому Церковь стремится подавить в человеке сексуальность, объявить любые ее проявления грехом. Самыми совершенными людьми она объявляет монахов, давших обет безбрачия. Естественно, постоянное принудительное воздерясание накладывало на монахов (и, кстати, продолжает накладывать на вновь принимающих монашеский постриг) печать неполноценности.

Итак, идеальный христианин — это принципиально управляемый, подавленный и закомплексованный, сексуально неразвитый человек с неполноценной психикой, который не получает от жизни удовольствия и является чуть ли не профессиональным страдальцем и мучеником. Это идеал церковников, к которому они рекомендуют стремиться всем своим духовным детям. Естественно, Церковь обещает таким праведникам райское блаженство — и они посвящают себя самосовершенствованию в виде сидения на особых диетах (постах), «истязаний плоти» (выражается в разнообразных автозапретах), смирению и отстраненности.

О том, какими предстают ученики Христа в Евангелии, мы уже вскользь говорили. Это толпа маловеров и трусов, которые слепо подчиняются своему вожаку, когда он демонстрирует силу, но готовы бросить его на произвол судьбы при первом признаке опасности: Иуда, предающий своего Учителя; Петр, трижды отрекшийся от него за один вечер; остальные ученики, разбежавшиеся при аресте Иисуса.[29] По Евангелию, ни один из них не захотел разделить участь своего Учителя.

Это совершенно не удивительно, если вспомнить, по каким критериям отбирал себе учеников Христос. Он рекрутировал под свои знамена в первую очередь людей необразованных и бескультурных, занимающих весьма низкое положение в обществе, но зато горячо преданных Ему лично. Ведь люди, обладающие такого рода качествами, прекрасно управляемы; стоит наобещать им золотые горы или Царствие Небесное — и они твои душой и телом. Кадровая политика Христа, показанная в Евангелии, на самом деле не что иное, как веками опробованная практика Церкви по привлечению верующих.

А знаменитое, уже цитированное мною «не мир, но меч принес я» определяет те способы, которыми Церкви надлежит бороться за господство над миром. Получается, что с помощью текста Библии (Нового Завета) церковники оправдывают свою деятельность: если Христос проповедовал силовые методы в борьбе за высшую справедливость, нет ничего удивительного, что Его слова взяты на вооружение.

На каком уровне реализуется в Новом Завете «меч» Христа? Например, вспомним сцену Его встречи с человеком, одержимым бесами: последний умоляет Иисуса, чтобы тот оставил его в покое; однако Иисус помимо воли больного изгоняет из него дьявола. Подобных эпизодов в каноническом Писании несколько. Своими радикальными деяниями, описанными в Евангелии, Христос дает церковникам карт-бланш на то, чтобы вмешиваться в жизнь любого человека и делать с ним то, что они посчитают нужным.

В IV веке нашей эры, когда христианство было легализовано, Новый Завет подвергся очередной переделке: в нем теперь акцентировалась идея покорности не только духовным, но и светским властям: «Отдайте Божье Богу и кесарево — кесарю». В этот период Церкви выгодно было поддерживать альянс с представителями правящей элиты; однако с течением времени она собиралась вытеснить их с Олимпа власти. Рейтинги Церкви стремительно росли, осуществление идеи мирового господства маячило пусть далекой, но осязаемой перспективой.

Подведем итог: Евангелие учит, что верующие должны необразованной, слепой толпой идти за своими пастырями куда угодно — хоть прямиком в пропасть. Церковь же, стремящаяся к мировому господству, должна осуществлять тотальный контроль над жизнью и образом мышления своих подданных.

Примерно такие принципы были заложены масонами в евангельские тексты, которые, как я уже неоднократно говорил, были составлены как базовый документ для новой политической партии, стремящейся к мировому господству. Основным органом этой партии явилась Церковь.

Глава 9

Заказные акции христианства

Итак, в I–II веках нашей эры христианство рука об руку с масонством постепенно распространялось по территории Римской империи, захватывая в свою орбиту все новых и новых приверженцев. Как грибы после дождя, росли христианские общины. Адепты христианства вербовались из среды рабов, городской и сельской бедноты, однако вскоре мода на новую религию проникла и в ряды обеспеченных людей. Естественно, Церковь начала немедленно обстригать их, как тучных овец. В христианские храмы потекли немалые пожертвования. Они позволяли церковникам-масонам еще больше расширить ареал своего влияния, подкупая чиновников и оплачивая труды талантливых писателей.

Ярким примером пера на службе масонства является Блаженный Августин, один из самых почитаемых раннехристианских святых. Изначально он блистал как языческий философ, был замечен церковниками и получил от них предложение за солидную сумму встать под флаг христианства и использовать свой полемический задор для привлечения в Церковь новой паствы. Августин, испытывавший серьезные, финансовые затруднения, быстро согласился.

Может быть, мы и не узнали бы о том, как на самом деле пришел в христианство Августин, если бы тому не осталось документальных подтверждений. В моем распоряжении оказалась копия письма некоего церковного иерарха (оригинал находится в одном из израильских рукописехранилищ, которое я по этическим соображением не стану называть). В письме приведена подробная смета трат на проведение, выражаясь современным языком, PR-акций христианской Церкви. Статья расходов № 1 — оплата соответствующих услуг Августина.

Как Церковь «сдавала» своих

О том, как светские власти реагировали на христианство, можно узнать в подробностях из многочисленных книг по истории Церкви. Естественно, тех же римских императоров не радовало, а скорее раздражало и тревожило усиление новой религии. Дело в том, что в империи до прихода христианства благополучно уживались разные верования и культы — иначе и не могло быть в многонациональном государстве. На официальном уровне в Риме был введен единый, обязательный для всех культ императора. И язычники всех мастей демонстрировали толерантность к властям, в качестве компромисса соглашаясь пополнить свой пантеон богов новым, главным живым богом-императором. Лишь секта христиан (в то время это действительно была всего лишь секта) не собиралась с ним мириться.

Богочеловек-Христос и богочеловек-император столкнулись. Церковники считали необходимым тотальный контроль над умами своей паствы. Поэтому, учили они, христиане не должны поклоняться идолам, тем более — римскому императору. Гражданские власти ни в коем случае не устраивала такая позиция, за который они совершенно справедливо видели призыв к открытому мятежу. Некая группа подданных Римской империи не желала повиноваться фундаментальным законам государства и пыталась навязывать светским властям свои правила игры! Естественно, против христиан начались гонения.

Церковникам-масонам, похоже, такой поворот событий был только на руку: новой религии нужны были святые — мученики и герои, своей бескомпромиссностью и упертостью провоцирующие соответствующие службы на расправу с ними. В планы христианских кукловодов не входило спасать своих адептов, в противном случае они придумали бы какой-нибудь способ защитить наиболее принципиальных прихожан.[30]

Масоны с легким сердцем отдавали на заклание своих марионеток, понимая, что на месте одной отрубленной головы у христианства вырастет десять. Посмотрим на список христианских мучеников — в нем фигурируют в основном простые люди, обыкновенные пешки, которыми Церковь пожертвовала ради конечного выигрыша. Периодически, правда, в сети «гонителей христианства» попадала и более крупная рыба — священники и епископы. В большинстве своем это были люди, вставшие в оппозицию к руководству Церкви и поэтому выданные своими же на растерзание врагу.

Впрочем, размах репрессий не стоит преувеличивать. Волны гонений поднимались и опускались, не достигая критической для новой веры отметки. Церковники впоследствии многократно раздули масштабы казней и пыток. Компромисс со светскими властями был возможен, но не нужен Церкви: она стремилась упрочить свой фундамент, обагрив его кровью страстотерпцев.

Алгоритм экспансии и внедрения христианства

Распространение новой религии в империи носило отнюдь не стихийный характер. Это был четко управляемый процесс, который происходил по следующему сценарию.

В город приходил проповедник, предварительно хорошо изучивший местную ситуацию. Он вел агитацию среди людей, которые казались ему наиболее подготовленными для восприятия христианства. Если это была элита, в ход шло запугивание геенной огненной, наказанием за грехи и т. д. Если же пропаганда велась среди городских низов, то проповедник в первую очередь оперировал призывами к равенству и братству. Образовав ячейку (общину), проповедник посылал наиболее толковых ее членов дальше агитировать за новую веру. Сам он с этого момента уходил в тень, незримо руководя жизнью своей паствы.

Если против общины начинались гонения, ее глава принимал соответствующие контрмеры. Он уводил в подполье наиболее ценные кадры и намечал кандидатов на роль мучеников. Ими становились, как правило, яркие экзальтированные личности, фанатики христианства, мужественные, но недалекие. Их публичная смерть (казнь), становясь ярким зрелищным событием, являла собой своего рода рекламу христианства. Согласитесь, если за некие идеи люди умирают, то эти идеи того стоят.

Таким образом, каждая расправа над убежденными христианами привлекала новые души в расставленную пастырем паутину. При этом главе общины даже не требовалось толкать подопечных «на подвиг ради веры»: они сами в религиозном экстазе вступали в стычки с властями и считали своим долгом «пострадать за Христа».

Если же в руки властей случайно попадал не «будущий святой», а нужный общине живым деятель, его попросту выкупали (иногда официально, иногда раздавая взятки нужным людям). Так, например, при раскопках одного из римских городов в Северной Африке была найдена расписка в том, что местные власти получили некоторую сумму за продажу в рабство приговоренного к смерти Даниила. Этот Даниил был одним из активных проповедников в христианской общине. Он был схвачен и заключен под стражу в момент произнесения пламенных агитационных речей. Ему инкриминировали призывы к бунту, за что он и должен был понести наказание — быть публично разорван на арене дикими зверями. Его выкупил богатый горожанин Марк, глава общины. Отмечу, что подобных расписок сохранилось очень мало: по всей видимости, при выкупе осужденных на казнь христиан все в основном проводилось на неофициальном уровне, через «черную» бухгалтерию.

Рано или поздно, прирастая все новыми и новыми адептами, христианство окончательно завоевывало определенный ареал. После этого даже если в город приезжали представители центральной власти или под его стены приходили римские войска, новую веру было уже не вытравить никакими способами. Христианство распространялось, как эпидемия.

Теневая структура Церкви

Мы доподлинно не знаем, кто управлял Церковью в этот период. Номинальным главой был папа, а «парламентом» — церковный собор. Однако за папой, скорее всего, стояло некое коллективное руководство, которое, оставаясь в тени, и определяло политику Церкви. Дело в том, что какие бы разные люди в разное время ни занимали папский престол, христианство под эгидой Церкви следовало единому выверенному курсу, целью которого была, есть и остается мировая экспансия. И ни один папа глобально в этом курсе ничего не откорректировал—и далее не пытался этого сделать.

Что касается «теневого правителя» Церкви, то им была, скорее всего, нетрадиционная по своему внутреннему устройству масонская ложа. Во имя сохранения тайны данный координационный центр не должен был самостоятельно стремиться к расширению и потому комплектовался из членов разных лож. Доказательством тому служат факты довольно странного и внезапного перехода в христианство влиятельных лиц, о которых достоверно известно, что они были масонами. Например, жреца храма Амона в Александрии Ир Псеха, который в зените своей карьеры обратился к христианству, приехал в Рим под именем Григория и практически сразу (что очень и очень странно, если исходить из традиционной практики) стал епископом. Про Ир Псеха достоверно известно, что он был одним из видных александрийских масонов.

Однако гипотеза о масонском характере христианства нуждается, как кажется, в дополнительных подтверждениях. Поэтому рассмотрим историю принятия Римом новой веры в качестве официальной религии.

Как Церковь добилась официального статуса в империи

Во II веке нашей эры империю начало серьезно лихорадить. На границы Рима давили варвары, сил для оказания сопротивления им оставалось все меньше. Преторианская гвардия заменяла неугодных императоров своими ставленниками. Усиливались экономический кризис и центробежные тенденции. Христианство вносило свою немалую лепту в эти процессы. Известно, что пастыри поддерживали местные сепаратистские движения в Палестине, Египте, Греции. Разъеденный коррупцией государственный аппарат был также заражен христианской бациллой.

До наших времен дошло немало свидетельств того, как тайные христиане на высоких постах принимали заведомо невыгодные для империи решения, полководцы играли в поддавки с противником. Например, известный римский военачальник III века нашей эры Лаций Конквист, весьма успешно сражавшийся с парфянами на востоке, внезапно утратил весь свой стратегический талант и не сумел справиться с небольшим германским племенем, по численности (включая женщин и детей) уступавшим его легионам. Германское племя прорвалось в империю и практически уничтожило никем не защищаемый городок Аугусту Норию.

Очень важно тут следующее: жители Аугусты Нории весьма нетерпимо относились к новой вере и даже казнили нескольких проповедников. После того как германское племя осело на руинах городка, оно довольно быстро было христианизировано — этот успех Церкви подробно описан в «Житии святого Феодора». Там же содержится упоминание о том, что потерпевший поражение и отступивший под натиском германцев Лаций вскоре сам обратился в христианство. Возникает закономерный вопрос: а не был ли он ранее скрытым христианином и не заключался ли его замысел в том, чтобы покарать жителей городка за отказ принять новую веру руками германцев?

Видимо, масонские лидеры собирались при помощи христианства как можно сильнее ослабить Римскую империю, а затем быстро и безболезненно захватить в ней власть. Предполагалось прибрать к рукам государственный аппарат, внедрив в него своих агентов, и привести к власти покорного Церкви императора. Последний, по мысли масонов, должен был стать в их руках такой же марионеткой, как папа. Настоящая же власть, по планам масонов, сосредоточивалась в руках «теневых кардиналов», то есть видных деятелей ложи, которым предстояло решить задачу консолидации империи, теперь уже христианской, на основе новой веры и превращения тоталитарной секты в тоталитарное государство.

Однако все произошло по иному сценарию. ВIII веке нашей эры процессы распада Римской империи ускорились. За власть боролись сразу несколько императоров, государственные структуры стремительно деградировали. Чтобы обеспечить себе преимущество в борьбе с конкурентами, Константин в 312 году решает прибегнуть к помощи новой веры и предлагает провести христианство как официальную религию империи.

Вероятно, масонские лидеры понимали, что император предлагал не капитуляцию, а компромисс: оставляя христианству духовную власть, Константин не желал поступаться властью светской. А стало быть, не будучи ставленником Церкви, оставлял за собой право вести независимую политику. Несмотря на это «но», предложение было принято. Компромисс был узаконен на Никейском соборе 325 года.

Христианство действительно помогло Константину в его борьбе с соперниками. Сам император был и оставался язычником до мозга костей, его крещение явилось не более чем символическим актом признания новой веры. Перед масонами же признание христианства государственной религией открывало новые, завораживающие перспективы. Предстояло работать над «приручением» императоров и реализацией своего плана захвата государственной власти. Пока же у христианско-масонской верхушки отсутствовали знания и опыт для того, чтобы управлять таким огромным организмом, как целое государство, и тем более вывести его из предсмертного кризиса.

Надо было учиться мыслить более масштабными категориями.

Итак, забравшись на империю, как на стремянку, Церковь изо всех сил потянула руки к мировому господству и дотронулась до него… но стремянка рухнула и Церковь упала вместе с ней.

Масоны до последнего пытались спасти империю и противостоять варварскому нашествию. Боевые отряды «воинства Христова» смогли совершить немало удачных диверсионных операций — например, убийство Аттиллы, знаменитого предводителя гуннов. Но элитный спецназ не мог ничего поделать с массовыми вторжениями. В VI веке нашей эры империя пала окончательно.

Именно такая картина произошедшего представляется наиболее правдоподобной. Существуют, правда, и другие варианты осмысления прошлого. Например, имеет смысл всерьез рассматривать версию, что сам император Константин являлся масоном. Однако в этом случае непонятно, почему он сохранил свои языческие верования и не принял целиком и полностью новой религии. Скорее всего, Константин все-таки был до определенной степени независим от масонов и лишь обстоятельства да жажда власти заставили его пойти на компромисс, который имел столь глобальные последствия.

Глава 10

Возрождение на руинах

После падения Римской империи христианство устояло. Оно располагало поддержкой миллионов верующих и немалыми запасами сокровищ; на местах его политику проводили эмиссары-иерархи.

Надо было формировать план захвата власти в новых условиях. Приведу только один факт: несколько лет назад в самом центре Рима возводился современный торговый центр. При земляных работах строители обнаружили остатки древней мраморной стелы, которую покрывал любопытный текст. Один проходивший мимо турист сфотографировал плиту с загадочными письменами; на следующий день в раскопе ее не было: говорят, ее забрали в Ватикан. Я нашел того туриста (у меня свои методы поиска), и он мне скинул цифровую фотографию привлекшей его внимание стелы.

Текст на ней предположительно может быть датирован VI–VII веками нашей эры (судя по написанию букв, так мне сказали специалисты). Привожу то, что сумел прочитать с фотографии:

Прекратите плач свой и воскресите надежду… Учитель наш Иисус… распятый, на третий день воскрес и вознесся к славе… Так же и Церковь… призванная владеть миром, из праха поднимется и из тлена восстанет. И подчиним мы себе… как подчинили кесаря… и поклонятся нам… народы… час Царства Божия…

Как видим, данная надпись убеждает христиан в том, что с крушением империи для их веры ничего не потеряно; у Церкви сохраняется шанс воскреснуть к новому могуществу. Ей следует для этого повторить путь, пройденный однажды в Римской империи.

Эта идея в те времена носилась в воздухе. Церковь стремительно набирала очки у завоевавших Рим варваров. Словно заправские торговцы, масоны предлагали свои услуги вождям германских племен — новым властителям Европы. Договоренности строились по образцу и подобию компромисса Константина: христианство провозглашается государственной религией и повсеместно насаждается, церковники же со своей стороне держат народ в узде, освящая именем Божьим правление светских властей.

Взаимовыгодная сделка состоялась, и вскоре вся Западная Европа была христианизирована. Служители культа промывали мозги крестьянам, рассказывая им сказки о Христе, усердно вдалбливая им в и без того темные головы канонические принципы: будь сирым, смиренным, убогим, страдай, не думай — и тогда пропуск в рай тебе гарантирован. Светские владыки с удовольствием взирали на это, не мешая клирикам манипулировать верующими и накапливать весьма значительные богатства.

Церковь и наука

Церковники старались, что вполне логично, присвоить себе монополию на Знание. Ведь Знание было, да и остается по сию пору ключом к власти и богатству. В массовом порядке уничтожались архитектурные, литературные и скульптурные памятники античности, драгоценные рукописи горели в разожженных Церковью кострах. В нашем сознании это ассоциируется с нацизмом или с уничтожением Александрийской библиотеки; но христианская Церковь ввела такую практику задолго до Гитлера и мусульман. Под угрозой анафемы народу было запрещено учиться грамоте. Зачем это делалось? Масоны справедливо решили, что невежественной запуганной чернью управлять гораздо легче, чем читающими и анализирующими прочитанное индивидами.

Начались гонения на науку. Папа Захарий, к примеру, жестоко преследовал шотландского священника Вергилия, рискнувшего заявить, что во Вселенной существует множество других миров кроме нашего. Его идеи косвенно били по масонским устремлениям. При наличии одного мира, сотворенного Богом (это декларировалось в Библии), было очевидно, что Церковь должна занять центральное место во Вселенной и сосредоточить в своих руках всю мыслимую и немыслимую власть. Как работать с другими, возможно, тоже населенными мирами, было непонятно. Глава Церкви, проповедующей всепрощение, писал по поводу вольнодумца Вергилия следующее:

Его надо изгнать из Церкви, лишить сана и ввергнуть в самое черное подземелье; предварительно лее подвергнуть самым жестоким пыткам, какие только придуманы людьми, ибо нет достойного наказания тому негодяю, который своим кощунственным учением подрывает святость нашей Церкви.

Сказки о том, что монастыри были в «темные века» светочами знания, придуманы самой Церковью. Духовенство не столько хранило знание, сколько стерегло его. Практически все церковники, оставившие свой след в науке, стояли в оппозиции к Риму и подвергались жесточайшим гонениям. Невежество большей части духовенства достигало таких пределов, что священник, способный прочесть без искажения «Верую», считался высокообразованным.

Координационный центр Церкви

Церковь азартно и жестоко преследовала еретиков, избавляясь от них любыми способами: топя, вешая, сжигая на кострах. Начался знаменитый поход святой инквизиции против инакомыслящих. Сущность его сводилась к избавлению от тех, кто посягал на власть Церкви над душами, кто пытался дать людям альтернативное знание.[31]

Здесь снова чувствуется «рука» «серого кардинала», стоявшего за папами и церковным синклитом. Только истинные руководители Церкви могли разработать и начать претворять в жизнь Великий Договор (то есть договоренность об узаконивании христианства на территории Европы и о невмешательстве светских властей в дела церковные — и наоборот). До поры до времени Договор работал на Церковь, оберегая ее от посягательств мирских владык. Однако, набрав силу, она сама стала вмешиваться в дела государств, усердно навязывая их правителям свои законы. Так возникли католические государства в средневековой Европе.

Интересно, что параллельно с распространением влияния Церкви мы наблюдаем расширение сети масонских лож. Причем охватывают они именно те государства, где только что было принято христианство — или, наоборот, принятие христианства следует за приходом масонских лож. Расхождения между временем прихода масонов и временем принятия христианства ни в одной из ведущих европейских стран не составляли более одного-двух десятков лет! Согласитесь, что это еще один довод в пользу тесной связи Церкви и масонов.

Оттолкнувшись от этого заключения, я начал разыскивать ниточки, которые вели бы к истинному центру церковной власти. Я полагал, что не могло не сохраниться хоть каких-то письменных свидетельств связи Церкви и масонов. Стало быть, надо было определиться с тем, где искать, — а остальное представлялось делом времени и личной удачи.

Перебрав разные варианты, я решил, что в первую очередь следует обратиться к тем источникам, которые у всех на виду, — к посланиям и речам римских пап. Как следует прошерстив эти документы, я нашел в них искомое — указания на некий коллективный властный орган. Причем говорится о нем открытым текстом, без каких бы то ни было попыток завуалировать его существование. Вот что, например, писал один из первосвященников IX века французскому епископу:

От имени Иисуса Христа и святых Апостолов Церкви нашей велю Вам немедленно покончить с ересью, в Вашей земле распространившейся.

В данном тексте все сказано предельно ясно. Вы спросите, при чем тут масоны, когда речь идет о Спасителе и его учениках. А дело вот в чем. Апостолы — это не сподвижники Христа, а то самое коллективное руководство, которое предпочитало держаться в тени — и в то же время так явно напоминало о своем присутствии. Вы скажете, что мои предположения бездоказательны? Нет, я не зря чуть ли не тоннами осваивал папские послания и прочие официальные тексты, созданные в Ватикане. Из документов IX–X веков явствует, что Апостолы действуют, словно живые люди, руководствуются вполне прозаическими соображениями, вмешиваются в рутинные процессы. Складывается такое ощущение, что упоминание их — не дань традиции, а рассказ о взглядах и распоряжениях реальных авторитетов.

Скорее всего, Апостолами в папских текстах называются церковные иерархи — кардиналы и епископы, которые умело скрывались среди массы высшего духовенства. Все они, очевидно, жили в Риме и организовывали тайные встречи в папском дворце. Только так они могли не вызвать подозрений — церковники и в те времена, и сегодня часто собираются, чтобы обсудить ту или иную богословскую проблему. Этот кружок, однако, решал проблемы гораздо более масштабные. Фактически речь шла о мировом правительстве.

Христианство как черный PR

Кстати, и папский престол ведь называется «апостольским» — наверняка это не случайно. Закономерно встает вопрос: почему же папа — а тем более разветвленная церковная иерархия — повиновались Апостолам? Попробуем порассуждать на эту тему.

Как это ни печально, приходится констатировать некоторые «странности» морального и интеллектуального облика духовенства той поры (точнее будет говорить об аморальном и лишенном тени интеллекта облике). Кадровая политика Апостолов была безупречна: они отбирали наименее самостоятельных, наиболее погрязших в грехах кандидатов и назначали их на самые ответственные должности. Для этих пап, кардиналов и епископов главным было купаться в роскоши и наслаждениях, а политикой вместо них мог заниматься кто-нибудь другой.

С другой стороны, папы прекрасно понимали как свою греховность, так и то, что за грехи их могут достаточно быстро низвергнуть с достигнутых высот в самую глубокую пропасть. Примеров силового решения такого рода проблем известно немало. Два этих фактора обеспечивали абсолютную преданность и управляемость громоздкой машины церковной иерархии. Весьма эффективной машины, несмотря на низкое качество отдельных ее составных частей. Безусловно, ее результативность — это еще один признак наличия у системы незримого, но вполне мобильного руководства.

Конечно, трудно отказаться от давно сформировавшегося у нас образа Церкви как благой силы. Однако задумайтесь, кто внушил нам этот стереотип? Разве не сама Церковь? А вы когда-нибудь видели продавца, который, собираясь вам что-нибудь продать, вместо того, чтобы расхваливать свой товар, отчаянно его ругал? Девяносто процентов успеха любого предприятия зависит от грамотного пиара! Заинтересовать кого-то и возбудить у него желание участвовать в каком-то деле можно, только расхвалив это дело и убедив «клиента», что это как раз то, что ему, «клиенту», нужно.

Чтобы не быть голословным, ознакомлю вас со словами папы Бонифация VIII. Это пароксизм цинизма и глупости (все-таки не стоит рубить сук, на котором сидишь и впадать в саморазоблачения). Что побудило папу Бонифация к таким высказываниям, непонятно; может быть, он опрометчиво и легкомысленно преувеличивал степень своей неуязвимости. А зря: ему пришлось отвечать за базар[32] — вскоре после произнесения этой крамолы его отравили.

Итак, резюме знаменитой речи Бонифация VIII:

• дал бы мне Бог благополучие в этом мире, о другой жизни я не тревожусь;

• души людские не более бессмертны, чем души животных;

• в Евангелии больше лжи, чем правды. Непорочное зачатие — нелепость, воплощение сына Божьего смехотворно, а догмат пресуществления — просто глупость;