Отражение. Зеркало надежды

Симон это отлично понимал. Идеально.

— С гвардейцами я сам поговорю. С пехотой… постройте их на площади, пусть со мной идут только добровольцы. У них тут семьи, дети… понимаете, да?

Градоправитель понимал. И кивнул.

Три сотни пехоты. Много это или мало?

На стенах они вряд ли что-то решат, разве что полягут. Но если отыграют хотя бы несколько дней для своего города — и то неплохо?

— Может быть, кавалерия, ваше сиятельство?

— Рид. Сейчас не до церемоний.

— Симон, к вашим услугам. Так все же?..

— Степняки — отличные кавалеристы. С арканами они управляются ловчее, чем наши люди со штанами. Кавалерия просто погибнет. Нет, мне нужна именно пехота. Желательно, старики…

Симон понимающе кивнул.

Конечно, до римских легионеров ромейцам было идти и идти, но что такое строй — они знали. И о строевой подготовке представление имели. И коннице противостоять тоже могли. Знали, что такое «каре», догадывались о «гуляй-городе», неплохо орудовали копьями. Как водится, старики — получше, молодежь — похуже. Потому Рид и говорил о ветеранах. Опытных, обкатанных в стычках…

— Хорошо, Рид. Вы…

— Выступим завтра с утра. Сегодня уже не успеем. Собирайте людей, я пока напишу брату.

Симон ушел.

Рид посмотрел в окно. Небо смурнело, скоро закат. Придется ли ему поспать этой ночью?

Ох, знал он ответ. Хорошо хоть остановились днем, пока была самая жара, удалось покемарить. Если еще пару часов урвет — во благо будет.

Где там пергамент?

Прости, Остеон. Но выхода иного у меня нет. Так хоть кто-то да уцелеет, а иначе все поляжем. Что там с моей сотни гвардейцев? В поле вывести — смешно сказать. Но если мы встретим этих шакалов где-нибудь в удобном для нас месте, их удастся задержать.

Хоть на какое-то время.

И подмога успеет в Равель.

Итак… писем должно быть два. Одно — для его величества Самдия.

Ваше величество.

Прибыв в Равель, я обнаружил, что моя невеста попала в лапы к грязным степнякам. Как человек благородный, я отправляюсь, чтобы отбить ее — или полечь самому. Верю, вы поймете меня правильно, это мой долг. Все мое имущество я завещаю Короне, и прошу выделить десять тысяч золотом моей кормилице Мелиссе Тарен.

Остаюсь ваш верный слуга.

Рид, маркиз Торнейский.

Вот так, коротко и по делу. Печать, подпись. Второе письмо получилось чуть длиннее.

Брат, прости меня, но иного выхода я не вижу.

Прибыв в Равель, я опередил степняков лишь на пару-тройку дней. Подмога придет сюда дней через пять-десять, за это время они пять раз успеют и дойти, и взять город. Да и разгромить наше подкрепление. Что такое две тысячи человек? Они просто не пробьются к осажденным.

У меня остается лишь один выход.

Смею надеяться, я достаточно ненавидим в Степи, чтобы привлечь к себе внимание. Чем больше времени я отыграю, тем больше шансов будет у людей. В том числе у нашего маршала.

Я очень постараюсь, чтобы меня не убили. Или хотя бы не сразу, дней за десять.

Помолись за меня. И обними Джеля, он хоть и балбес, но это пока молодой.

Я вас обоих очень люблю.

Позаботься, пожалуйста, о моей приемной матери. Мелли с ума сойдет от горя, я ее знаю… деньги тут не утешение. Но ты ей тысяч десять-двадцать выдели, чтобы ни в чем не нуждались.

Еще раз прости меня за все.

Твой брат.

Рид, маркиз Торнейский.

И вновь капает воск на пергамент. Симон отошлет письма сегодня же.

А завтра с утра Рид выступит из ворот Равеля со своим смешным войском.

Триста пехотинцев, сто гвардейцев… что это такое? Капля в море.

Что ж, и на капле масла поскользнуться можно. А смерть… кто ее минует?

С этими мыслями Рид и остался ждать градоправителя. Смотрел в окно, любовался закатом и думал, что женитьба — зло. Вот не поехал бы он за невестой, остался бы холостяком, и не пришлось бы принимать такое решение.

Говорят, лучше в петлю, чем жениться. А тут и выбора-то нет, и жениться не дали… Невезение.

* * *

Симон вернулся очень быстро. Рид едва письма дописать успел.

— Пехота построена, ваше сиятельство.

— Быстро вы…

Симон улыбнулся.

— Ваше сиятельство, в такой ситуации…

Ну да. Что такое хороший хозяин?

Это хозяин, у которого любая вещь на своем месте и в полной готовности. В том числе и ополчение.

— Ополченцев я строить не стал, ни к чему. Там не те, кто вам нужен.

Рид кивнул.

Ну да, что такое городское ополчение?

Да все подряд!

Лавочники, купцы, наемники, хоть бы и крестьяне с вилами. И они могут достаточно ловко управляться с оружием, но!

Степняки же!

Рид воевал с ними половину жизни, и отлично знал, что в Степи без коня — не мужчина. Не воин…

То есть — основная ударная сила степняков — это конница. А что можно ей противопоставить?

Либо такую же конницу, что нереально. Даже гвардейцы не потянут.

Либо — пехоту.

Обученную, хорошо вооруженную и умеющую держать такие натиски.

Лучше бы, конечно, еще и артиллерию, но чего нет, того нет. Стрелометы, катапульты…

— Ваше сиятельство, у нас есть несколько баллист. Мало, конечно, но…

— Тогда сейчас к людям, а потом к баллистам, — согласился Рид.

Не факт, что они подойдут, но…

На площади было тихо.

Люди не переговаривались, не шумели, молча стояли и смотрели. Понятное дело, не до шуточек, враг у ворот.

Рид смотрел на них с небольшой трибуны, представлявшей собой несколько столов, сдвинутых вместе и накрытых каким-то ковром… не до роскоши.

Люди смотрели, и произносить красивые речи вовсе не хотелось. Рид, чуть пошатнувшись, влез на стол — подводила нога. Хоть и освоился Рид с хромотой, а кости иногда ныли… к непогоде или к беде.

— Жители Равеля, вы знаете, что к нам идет беда. Степняки напали, вероломно и подло…

Сотни, сотни глаз. Синих, серых, карих, черных… а выражение одно на всех.

Беда.

Идет…

Люди все знали. Не знали только, как остаться в живых.

— К нам идет подкрепление, — выдал Рид «страшную тайну». — Только они еще далеко. Для вас, для вашего города каждый день может оказаться бесценным, а потому я соберу отряд и выйду навстречу врагу. Сколько-то да протянем, на нас отвлекутся — сюда меньше придет. А то и задержим их на пару-тройку дней. Сразу говорю — не вернемся. Если чуда не случится — все там останемся. Меня вы знаете, может не все… Маркиз Торнейский. Слышали?

— Черный волк, — крикнул кто-то из толпы.

Рид усмехнулся.

— Верно. Так что меня постараются взять живьем. И не для дружеской беседы. А вы решайте сами. У меня есть сто гвардейцев. Мне еще нужно хотя бы три сотни человек — смертников. Никого не прошу и не принуждаю. Враг — у наших ворот. Кто захочет пойти, пусть записывается…

— У Ханса… — шепнул стоящий рядом Симон. — Ханса…

— У уважаемого Ханса, — кивок в сторону градоправителя, и означенный Ханс вскинул руку. — Я обманывать не стану. Идем на смерть, так что…

Рид взмахнул рукой, и спрыгнул со столов. Покачнулся, выпрямился…

Люди молчали минуту, две…

А потом толпа вздрогнула, взволновалась.

Раздвинув ее, из середины вышел мужик таких объемов, что Рид почувствовал себя хрупким подростком.

— А что? Меня пиши! Джок Грас!

Ханс взмахнул невесть откуда взявшимся свитком. Рид сделал шаг вперед, второй… протянул руку мужчине. И плевать, что так не положено, что он маркиз и брат короля… плевать!

Здесь и сейчас есть двое мужчин, которые бок о бок будут защищать свою страну. А какие там титулы…

Нет их. И не было никогда.

— Спасибо, Джок.

Ладонь маркиза утонула в широкой лапище.

— Надо, ваше сиятельство.

— Командир. Некогда там будет титулы разводить, — махнул свободной рукой Рид.

— А и то ж… Дальше-то куда?

Ханс показал кивком на сторону слева от себя.

— Вон там, у стены обожди. Оружие надо будет получить, заменить старое, справу посмотреть…

— Дело…

Джок отправился к стене, и уселся прямо в пыль, обхватив руками колени. Может, он и не вернется. Но умрет не крысой, а воином. И врагов с собой постарается забрать.

Рид кивнул и развернулся к градоправителю.

— Симон, где баллисты?

И это слова будто плотину прорвали. Вышел еще один человек, и еще, и еще двое, потом трое…

Умирать — так умирать. Взял оружие — знай, что однажды твою жизнь оборвут с его помощью. Судьба такая…

* * *

Баллисты Рида порадовали.

Это были легкие передвижные орудия, которые легко было приладить на телеги, везти с собой, жаль — мало. Всего шесть штук.

— Больше бы…

— Нет больше, ваше сиятельство. Дорогие, сволочи…[15]

Это Рид понимал.

— И отдаете?

— Ваше сиятельство, а что — есть выбор? На стенах они так не нужны — легкие, да и катапульты у нас стоят. Те получше будут. А эти… Берите. Плотников дам, пусть проверят, ну и снарядов наделают, сколько получится.

— Благодарю, Симон.

— Что уж там… свой город защищаю. Свою страну, — усмехнулся краем рта Равельский.

Рид кивнул. Это он понимал. И понимал другое.