Помоги проекту - поделись книгой:
Если девушка идет в лес, понятно, что идет она не с подругой, за ягодами, а с желанием найти на свою голову приключений. Это же всем понятно!
Дочка старосты из деревеньки Лиснявки отправилась в лес именно за голубикой. Но…
Кой шервуль вынес туда же Романа Ифринского? Да случайно. Поохотиться мальчик решил, свежатинки в рацион добавить. Но гвардия — это не арбалетчики. Хоть у них и есть арбалеты на вооружении, но гвардейцы больше мечники, пикинеры, маршировать красиво они могут, а вот меткая стрельба — это другое. Да и вообще, арбалет — неблагородное оружие, которым рыцарю еще лет сто назад пользоваться было зазорно. И косуля, подраненная невезучим арбалетчиком, удрала от него в лес.
Ифринский, вместе с двумя приятелями, помчался вдогонку.
Гнался за оленем, наткнулся на девушек.
Одна оказалась поумнее, и тоже рванулась в чащу так, что только ветки затрещали. Естественно, ее не догнали.
А вот вторая, как раз дочка старосты, оцепенела от страха. И оказалась весьма легкой добычей.
Распаленные погоней охотники не стали церемониться с крестьянкой.
Девчонку изнасиловали и бросили в лесу. То есть, конечно, все было по добровольному согласию, и даже пару серебряных господа охотнички ей оставили…
Как оказалось, вторая девчонка далеко не убежала. Переждала погоню, вернулась и видела, как насилуют подругу, а потом помогла ей встать, оправиться и добраться до деревни. И теперь стояла перед маркизом, и дрожа от страха, отвечала на вопросы.
Да, гербы видела.
Вон тот, тот и тот.
Особые приметы?
Уж простите, господин маркиз, а только как их разглядишь, вжимаясь личиком в сосновые иголки? Не хотелось ей оказаться второй на веселой пирушке.
Рид скрипнул зубами и повернулся к Ифринскому.
— Правду говорит?
Выглядел он так, что соплячье не стало отпираться. А стало бы…
Рид не задумываясь, спустил бы штаны с мальчишек при всем честном народе, и приказал позвать лекаря или повитуху, чтобы осмотреть. Девчонку они насиловали втроем, наверняка какие-то следы остались. Не на теле, так на белье. Кровь, к примеру.
Роман врать не стал.
— Было. И что?
А действительно, что?
Ситуация вполне житейская, другой командир и не почесался бы, разве что приказал еще пару монет дать. Или плетями прогнать наглых селян. В зависимости от командира и настроения.
Только не Рид.
Потому что была Мелисса Тарен, которая с риском для жизни спасла малыша, которая все сделала, чтобы ее сын… да, шервуль всех сожри, ее сын, она искренне считала несчастную Меган Торнейскую своей сестрой, а Рида почти своим сыном и любила малыша, как мать! И плевать, что была она не аристократкой!
Крестьянкой, такой же, как лежащая сейчас в доме старосты изнасилованная девушка.
Рид глубоко вздохнул, собрался с мыслями.
— Значит так. Деньги у тебя с собой есть?
Роман кивнул, отдавая маркизу кошель.
Рид принял его и так же тяжело посмотрел на двоих дружков Романа.
— Чего ждем?
Теперь в руке Рида оказалось три приятно тяжелых кошеля. И он, не заглядывая, протянул их старосте, чтобы услышать секундой позже три возмущенных вопля. То есть вопль и два булька. Видимо, кто-то понял и заткнул сопляков, которые возмущались по поводу ТАКИХ ДЕНЕГ, да крестьянке. И тех, что уже дали, хватило бы!
Оно и правильно.
Староста кошельки принял, но смотрел недовольно.
Рид спешился.
Посмотрел в глаза крестьянину, потом стоящим за его спиной парням. Судя по злым глазам и семейному сходству, один точно сын. Второй, может быть, еще какой родственник, а может и жених девчонки.
И что-то подсказывало Риду, что если не уладить ситуацию добром, то разные возможны проблемы.
Стрела — она не разбирает. Прилетит из чащи, и поминай потом по храмам.
— Все я понимаю, уважаемый… тебя зовут-то как?
— Вестенем кличут, ваша светлость.
— Знаешь, кто я.
— Кто ж маркиза Торнейского не знает в наших краях.
— Тогда сам понимать должен, казнить я их не смогу. И женить на твоей дочери — тоже.
— Можно подумать, ей такое в радость будет, — староста смотрел зло, глаз не прятал.
— То-то и оно. Я с них только деньги могу взять, авось, хватит на приданое? Или добавить еще?
Вестень прикинул мешочки на руке, вздохнул.
— Тут на доброе хозяйство хватит. С таким и мужа найти можно, который на дитя глаза закроет, если случится несчастье.
— Найди девушке такого? А коли ребенок будет, не губи невинную душу. Я еще не раз здесь проеду, заберу мальца.
Рид говорил достаточно тихо, чтобы никто не разобрал. И был серьезен в своем намерении. Бастард — это тоже интересно… в некоторых раскладах.
— Коли ребенок будет, вырастим, не изверги ж мы, ваша светлость.
— Так разное бывает.
— Слово даю, ваша светлость.
А взгляд был такой же, нехороший.
Кто-то другой мог бы и вытянуть крестьянина плетью, но… к другому крестьяне и не вышли бы. А Рид старался подобных вольностей не допускать.
Восьмилапый!
Да будь он здесь со своим отрядом, и не дернулся бы никто к девчонке, знали, что маркиз грозен. Но эти-то…
Гвардия!
Ар-ристократия!
Увидели, захотели… и мозги тут рядом не стояли!
Рид посмотрел на дядюшку Стива.
— Ты уж позаботься, чтобы эта троица жизни радовалась?
Мужчина молча кивнул.
Рид поглядел на старосту.
— Доволен, уважаемый?
Не доволен. Но понимает, что и того мог бы не получить.
— Благодарствую, ваша светлость.
И все же, все же…
Когда крестьяне, кланяясь, ушли, Рид посмотрел на парней.
— Вы… и!..
Маркиз в паре энергичных выражений охарактеризовал всю родню как Ифринского, так и его друзей, сплюнул и махнул рукой.
И напутствовал напоследок.
— Лучше вам даже до ветру втроем ходить. А то прилетит стрела, да куда не надо.
— Я дворянин! — взвился Ифринский.
— Вернусь в столицу — лебедями из гвардии полетите, — пообещал Рид. — И даже ждать не стану. В Равеле развернетесь, да и проваливайте. Жалуйтесь, сколько захотите…
Роман дернулся. Друзья удержали, а то Рид бы его с удовольствием проткнул насквозь. Эх, жалость какая…
Маркиз махнул рукой и отвернулся от сопляков.
Скоро уж Равель будет, прогнать их там, к Восьмилапому и всем его слугам, пусть убираются обратно. Доедут — их счастье.
Не доедут…
И не жалко.
Дуракам, которые в своей стране ведут себя, как в завоеванной, в гвардии делать нечего.
— Не круто ты взял? — тихо осведомился дядюшка Стив.
Рид покачал головой.
— Ты в столице крутишься. А я вот на границе…
— И? Люди-то везде одинаковы…
— Поверь, лучше б этим соплякам из Равеля по реке уплыть. Или еще как, но этой дорогой не возвращаться. Сам знаешь, земли здесь бывшим воякам дают… видел, как староста смотрел?
— Не поднимут же они руку на благородного?
— Стреле — все равно.
Рид даже не сомневался в этом.
Когда под смертью живешь, когда степняки налететь могут, когда то сам отбиваешься, то соседям на помощь летишь… тут себя крепко уважать начинаешь.
— Крестьянка…
— Будь она твоей дочерью?
Стив махнул рукой и замолчал. Так и ехали, не подозревая, что их ждет впереди, не обращая внимания ни на взгляды, ни на перешептывания…
День, может, два, и Равель будет…
Равель стоял на земле графства Равель, и по традиции, градоправитель выбирался тоже из графской семьи.
Сейчас его сиятельство лично занимался делами города.
И плевать, что сие недостойно аристократа.
Благополучие Равельских во многом проистекало из Равеля. Интара несла на себе корабли с товарами, и чтобы получать выгоду…
Что-то купить, что-то продать, придержать, накрутить цену вдвое или наоборот скинуть…
Не графское это дело?
И плевать. Зато Равельские — не последняя фамилия при дворе. И последнюю корочку без соли не доедают, как некоторые, в коих только и есть благородства, что титул. А так — кальсоны под штанами — и те дырявые. Новые заказать — денег нет.
Поделиться книгой: