Помоги проекту - поделись книгой:
– Знобит…
– Это у тебя температура. Ничего, пройдет.
– Правда?
– Точно.
– Анна…
– Яна. Зина, меня зовут Яна, запомни это. Всех подведешь…
– Яна… дурацкое имя.
– Конечно, Нини куда как лучше. На собачью кличку похоже, – ехидно парировала Яна. И тут же смягчилась, видя, как наливаются слезами глаза девочки. Чего она окрысилась на малявку?
Ведь тепличная же девочка, судя по памяти Анны, они все здесь такие…
– Яна… что мы дальше будем делать?
– Ехать вперед. – Яна даже плечами пожала в удивлении. – Доедем до ближайшего крупного города, к примеру… Что у нас там впереди? Ирольск?
– Да, вроде бы. Я не помню…
– Я помню. Примерно. Ирольск мы проезжали, народу там много, город очень крупный, вот там и остановимся.
– Остановимся?
– Конечно. Мне надо будет съездить в столицу, а ты подождешь меня в Ирольске.
– В столицу?!
Яна чуть поморщилась.
Выдавать все свои планы этой девочке она не собиралась. Та хрупнет, словно сухое печенье, при первом же нажиме. И без нажима хрупнет…
Лучше помолчать.
Но кое-что рассказать придется.
– Зинаида, ты помнишь, в каком мы положении?
– Да. Мама… папа…
Девочка захлюпала носом. Яна пересела к ней поближе и обняла малышку.
– Ну все, успокойся… они теперь у Творца и смотрят на нас с облачка. И больно им не было. Правда.
– Да?
– Выстрел – и все. Они даже не поняли, что умирают…
– Яна, а как ты уцелела? Как я уцелела? Я же ничего не помню…
Яна ехидно фыркнула.
– Скажи маме спасибо.
– Маме?
– Ну да. За зашитые драгоценности.
Зина ничего не понимала. Яна смилостивилась и принялась объяснять внятно и на пальцах, как Гошке.
– Мама придумала зашить драгоценности в платья. Пули на них наткнулись, в моем случае пуля вообще срикошетила, а в твоем скользнула по украшению и застряла в теле, не повредив жизненно важные органы. Синяк, конечно, у тебя знатный. И рана поболит, и шрам будет. Зато – жива.
О том, что выживших добивали штыками и прикладами, а девочек вообще хотели пустить по кругу, Яна говорить не стала. Обойдется ребенок без такой правды жизни.
– Жива… живы…
– Если ты об остальных – я не успела их спасти.
– Ты?
– Я, Зина. Я… я перестреляла нападавших и забрала тебя. Вот и все.
– ТЫ?!
Глаза у девочки были большие, круглые…
Яна пожала плечами с раздосадованным видом.
– Я… помнишь – меня в Эрляндию отправляли? Чуть не на полтора года?
– Помню… да, помню, – кивнула головкой Зина. И тут же поморщилась от боли. – Это же давно было!
– Давно – и недавно. Там скучно, сестричка. Бабушка не знает, на каком она свете живет, ее фрейлины – скопище старых грымз, вот мне и пришлось искать, чем заняться. Отставной военный научил меня стрелять и метать ножи в цель. Но поскольку это умение не пристало великой княжне… как ты думаешь, мама одобрила бы?
– Никогда!
– Вот. Пришлось молчать.
Зина округлила глаза.
– И ты молчала?
– Лидия знала. Все.
– Это ТАК странно…
– Зато живы остались.
С этим спорить было сложно.
– А теперь что?
– А теперь все зависит от нас. Для начала надо остаться в живых.
– А мы…
– Будет погоня. Наверняка. Я подожгла дом и угнала машину, нас будут искать.
– Ой…
– Поищут да и успокоятся, никуда не денутся. У меня сейчас план такой: мы пробираемся в большой город и находим, с кем уехать за границу. В тот же Борхум или Лионесс.
– Как… как кто?
– Инкогнито, Зина. Сначала – инкогнито, потом посмотрим, что будет твориться в стране. Мне бы тебя отослать, а дальше будет видно.
– Меня? Почему?
– Помочь ты мне не сможешь. А вот проблем будет много, – честно ответила Яна.
– Ты… ты хочешь от меня избавиться?
Яна закатила глаза.
Давно она с подростками не разговаривала, теряет квалификацию. Итак, приступим.
– Зиночка, детка, я не смогу ничего сделать с этими подонками, пока ты в опасности. Я не хочу, чтобы ты рисковала жизнью… ты должна продолжить наш род, род великих императоров…
Два часа ушли в расход.
Но – уговорила, уболтала, убедила.
Зина согласилась остаться в Ирольске и, если получится, отправиться оттуда в Борхум. Или… да хоть бы куда!
Фамильные драгоценности у нее есть, документы при девушках, а фамильное сходство с Шеллес-Альденскими у Зинаиды налицо. Придется перекрасить, кстати. И загримировать. В таком виде ее на улицу выпускать нельзя – во время революций мужики с катушек слетают и от крови пьянеют. Безнаказанность развращает, а девчонка-то симпатичная. Так сделаем из нее Страшилу, жаль, что с мудростью не получится!
Уедет за границу – и Яне руки развяжет, и сама будет в безопасности.
Практическая сметка у сестрички есть, рано или поздно сама решит, как лучше.
Или обнародовать свое спасение, или прожить жизнь тихо и спокойно…может, даже и второе выберет. Яна бы точно выбрала, да вот беда – год!
Какая уж тут тихая жизнь?! Спасибо, Хелла… это без иронии. Хоть год, а мой! Надо рвать по максимуму! Эх, зажжем!
Что там было сказано у господ революционеров? Из искры возгорится пламя? Вот-вот. Рецепт прост. Спички, бензоколонка и немного фантазии. Совсем чуть-чуть фантазии…
Телеграмма жома Пламенного не порадовала.
Вот чего им, сволочам, на месте не сиделось? Чего им надо было?!
Гвардейцы, м-да…
Казалось бы, невелик и ущерб, и полк тот… невелик, да – кусач. Кто был на стороне освобожденцев?
Во-первых, все запасные полки. Практически все.
Во-вторых, части, расположенные в Звенигороде и под ним. Всего около пятидесяти – пятидесяти пяти тысяч человек.
Понятное дело, партия намного больше, и людей в ней уже под полмиллиона, но – кто?! Крестьяне, рабочие, всякая наволочь, которая сражаться будет только за одно дело – спасение собственной жизни.
А вот полки с фронта…
Те, кто дезертировал с фронта, были на стороне освобожденцев. Кое-кто в полках – тоже. Остальные либо резко против – этих не так много. Либо – колебались.
Петера никто не считал достойным, но и Пламенного тоже. И тут неоценим становился Гаврюша – на первое время. Ему бы…
Может, и не поверили бы, но хоть преемственность власти бы увидели. А там уж можно работать без суеты, организовать базу, подтянуть верные части…
Был бы переворот!
Но в свое время! Годика через два! И народ бы весь был ЗА Пламенного.
А сейчас как?
За Валежным – пойдут многие. И что с ним делать прикажете?
Жом Пламенный усмехнулся.
Нет человека – нет проблемы, не так ли? И он знает, кому поручить решение этой задачи.
Ночью Яна отправилась к Прасковье.
Женщина уже ждала ее.
– Тора, доброй ночи.
– Доброй ночи, – кивнула Яна. – Что скажете?
Поделиться книгой: