Газета Завтра 46 (1043 2013)

Нимбы Сталинграда

Александр Проханов

14 ноября 2013 3

Политика Общество Армия

Изборский клуб привёз в Сталинград мощи Святого Георгия. Образ Победоносца, поражающего змея копьём, совершил вместе с нами круги по святой Сталинградской земле.

Мы поднести икону к усыпанной цветами обочине, где удар террористки унёс жизни шестерых сталинградцев, мучеников этой земли, продолжающей плодить святых. Мы вынесли наш образ в открытую осеннюю степь, где дули жгучие ветры. И где в январе сорок третьего замыкалось кольцо советских фронтов. И Шестая обречённая армия стремилась пробить кольцо. В бреши навстречу ей шли штрафники, взрывались на минных полях, своими истерзанными телами открывая дорогу танкам.

Мы шли по степи с иконой и клали на чёрную землю алые гвоздики. И цветы пламенели в едва заметных воронках, оставленных давнишними взрывами.

Мы принесли икону на Мамаев курган, в этот храм под открытым небом, где дни и ночи горит благодатный огонь, и сверкают, как миллионы золотых слёз, имена погибших героев. Родина-мать, венчающая курган, чуть виднелась в тумане, и была Богородицей, опустившей чудный покров на русскую землю.

Мы поднесли икону к могиле маршала Чуйкова, великого витязя, громившего немцев у Волги. И теперь река русского времени омывает его могилу, в которую он лёг рядом с павшими батальонами, полками и армиями. Мы привезли икону в планетарий, где в сумерках, среди мраморных колонн и хрустальных люстр, на стене, как драгоценный бриллиант, сверкает мозаика. Генералиссимус Сталин - весь в белом среди цветущей сирени. Мы подняли ввысь икону, и запахло весенней сиренью, словно на мозаике ожил волшебный благоухающий куст.

Мы передали икону с мощами в храм Всех Святых, что стоит на кургане. В наших руках горели поминальные свечи. На стенах храма чудились нерукотворные фрески: там шли в атаку полки, гремели танки, летели охваченные огнём самолёты. Святое воинство принимало нас в свои ряды, и мы шли, окружённые родными лицами.

Сталинград - священное место, где случилось чудо победы, где миллионы святомучеников отдали жизни за родину, за веру, за други своя. Отстояли мироздание как вместилище света, которое не объяла фашистская тьма.

Герои и мученики Сталинграда - это священная жертва, которую принёс мессианский народ, задуманный Господом как народ-мученик, народ-праведник, народ-победитель.

Христос побывал в Сталинграде. Он шёл в штрафном батальоне, взрываясь на минах. Плыл через Волгу под адской бомбёжкой. Горел в самолёте, пикируя на немецкие танки. Погибал от ожогов в горящей броне, продолжая стрелять в фашистов. Христос, пробитый пулями, бежал, сжимая в руке бутылку с горючей смесью. Накрывал собой грохочущий ствол пулемёта. Здесь, в Сталинграде, состоялось Второе пришествие. И нога Христа, обутая в солдатский сапог, касалась этой земли.

Если бы Тютчев был поэтом нашего времени, не написал ли бы он стих:

Отягчённый трёхлинейкой,

всю тебя, земля родная,

Бог в солдатской телогрейке

Исходил, благословляя.

Изборский клуб совершил паломничество на святую Сталинградскую землю. Взошёл на русскую Голгофу - на Мамаев курган. Ополаскивал лица в русском Иордане - в холодной осенней Волге. Вдыхал аромат цветов Гефсиманского сада - этих алых гвоздик, расцветших в чёрной степи. Отсюда, от этих гвоздик, он небесных туманов, от братских могил и священных огней, начнётся пасхальное воскрешение родины - неизбежное чудо грядущей Русской победы.

"Учись, мой сын!.."

Долгое время в нашем историческом сознании господствовало либеральное представление о нашей истории. Согласно этим представлениям русская история - это народ-неудачник. Русские князья, цари, вожди - это либо умалишенные, либо палачи. Весь русский путь сплошь уставлен плахами или виселицами.

Этот взгляд на историю помутил сознание нашего народа. Он потерял смысл в этой истории. Новый учебник призван исправить это недоразумение. Призван восстановить исторические коды нашего сознания и вернуть наш народ в нашу историю.

Этот учебник говорит о том, что вся наша история есть неуклонное, мучительное, грозное и прекрасное собирание государства российского. В этом собирании вокруг России сходились племена, народы, языки, культуры, религии. И создавалось мощное восхитительное царство, которое демонстрировало высочайшее проявление культуры и искусства, полководческие победы. А потом это царство падало в пропасть и превращалось в ничто, для того, чтобы потом таинственными силами русской истории опять воспрянуть. Учебник призван вернуть наш народ в историю, призван еще раз объяснить нашим людям, молодым соотечественникам, что их история грандиозна, что это история великого мессианского народа.

Как отношусь к этому учебнику я? Я прочитал его и нашел многое для меня спорное, сомнительное. Многое я написал бы иначе. Но я сдержал свое недовольство, свою гордыню, понимая, что в нашем сегодняшнем расколотом обществе нельзя угодить всем и сразу. Нельзя быть любезным всем. Авторы этого учебника приложили колоссальные усилия, они стремились создать наднациональный, надклассовый, надсословный текст.

Сегодня мы вновь создаем наше государство. И оно создается не только политиками, не только усилиями власть имущих, не только людьми, которые трудятся на полях и на заводах, молятся в церквах. Государство создается усилиями историков, и этот учебник - инструмент создания государства. Пусть этот учебник убедит наших молодых людей, что они - сыны Отечества, что они живут в великом государстве и в великое историческое время.

Одна из задач этого учебника - соединить распавшиеся времена, сочетать растерзанные и разорванные зоны нашего исторического времени. В этом учебнике предпринята попытка соединить белое, монархическое, романовское, православное время с красным, советским, сталинским. А сталинское красное время, которое угасло в 91-ом году, соединить с нынешним временем, когда создается новый кристалл государства Российского.

Это - история, это учебник не одного отдельно взятого народа, не одного отдельно взятого полководца, это учебник именно истории государства российского в его взлетах, в его восхитительном свечении, в его трагедиях и падении. Хочется, чтобы молодой человек, прочитав эту многомудрую, прозрачную для понимания, добрую книгу, почувствовал себя гражданином, способным внести свой вклад в укрепление и в украшение нашего Отечества. Чтобы его помыслы сводились не только к личному благополучию, не только к личным утехам и к личному потреблению, а к созданию нашего общего государства, нашей общей твердыни, нашего общего царства.

Чтобы молодой человек, прочитав учебник и овладев этими знаниями, смог бы перефразировать слова нашего великого полководца Александра Васильевича Суворова и воскликнуть: "Господи, какое счастье родиться и жить в России!"

Две волны одного океана

В ноябре в России два праздника: 4 ноября - День Казанской иконы Божьей Матери, он же день народного единства, и 7 ноября - красный праздник Революции. Эти праздники сражаются и хотят уничтожить друг друга. Допустимо ли это? 

Я побывал на выставке в Манеже "Русь Православная. Романовы". Отец Тихон (Шевкунов) представлял грандиозную симфонию Романовской династии, 300-летнего Романовского периода. И хотя эту выставку посещают в канун 7-го ноября, и многие видят в ней отрицание Красной эры, приговор сталинизму, зачеркнувшему эпоху Романовых, я ее воспринимал как гигантскую симфонию Господа Бога, исполнившего эту музыку во славу России.

Это 300-летний период русской истории, наполненный взрывами, войнами, восхитительными свершениями, религиозными откровениями, великими победами и научными открытиями. Романовская империя - это не плахи, не каторги, не унылое и безбожное подавление сильными слабых, не история придворных интриг и дворцовых козней, это грандиозное шествие русской цивилизации, поднявшейся до небес в своём державном и духовном величии.

Такую же выставку я мечтал бы видеть в торжественных залах Манежа, посвящённых Красной могучей эре. Эта эра не расстрельных стенок и пыточных камер, не глумливых вождей и убогих рабов. Это трагическая победоносная эра, подтвердившая мессианство народа. Показавшая миру, что только один народ - советский - способен опрокинуть чудовищное нашествие тьмы, пробиться сквозь тьму к мистической Русской победе, райской мечте и небывалому творчеству.

Эта Красная эра драгоценна и неповторима не только для русской державы, но и для рода людского.

Две эти выставки: "Романовы" и "Сталин" - существовали бы одновременно как две волны огромной русской истории, говоря, что наша история - это не бессмыслица, не сплошная склока, но великий поход, который совершает русский народ, сначала облаченный в мундиры Семеновского и Преображенского полков, а потом - набрасывая на себя плащ-палатку и штурмуя рейхстаг. 

Святой Владимир и железный Феликс

Длится шумная полемика вокруг Лубянской площади, в центре которой когда-то стоял памятник Феликсу Дзержинскому, а сейчас зияет пустота. Чем заполнить эту пустоту? Одни предлагают построить фонтан. Но станет ли фонтан на чекистской площади фонтаном любви? Другие предлагают разбить огромную клумбу. Но не будут ли цветы этой клумбы цветами зла?

Третьи хотят перенести Соловецкий камень в центр Лубянской площади, дабы он служил призывом к покаянию всего чекистского племени. "Покайтесь, ехидны!" - такие слова могут быть выбиты на Соловецком камне.

Наконец, четвёртые хотели бы вернуть в центр площади памятник Дзержинскому, который был задуман как архитектурная ось, объединяющая вокруг себя все три громадные многоэтажные здания, где обосновались структуры государственной безопасности - могучий и мрачный оплот государства российского.

Я лично склоняюсь к возвращению этого прекрасного памятника, который является монументальным шедевром Вучетича, осмысленно и гармонично завершающего ансамбль площади. Этот памятник давно уже не брызжет кровью. Давно уже не вызывает ужас у духовенства и казачества. Городской голубь сидит на его бронзовой голове, на которую в девяносто первом году была наброшена петля и памятник подвергся языческой казни. Он был повешен в центре Москвы, как если бы разгневанные демократы сдёрнули самого Феликса Эдмундовича.

В эту полемику включился владыка Иларион, митрополит Волоколамский, который славен своим изысканным оксфордским образованием и таинственным, напоминающим неизлечимую фобию, антисоветизмом. Он предложил поставить в центре Лубянской площади памятник Владимиру Красное Солнышко, крестителю Руси.

Удивляет страх Иллариона перед памятником Дзержинскому. Ведь после крушения СССР в Москве была восстановлена или воздвигнута заново тысяча алтарей. На этих алтарях многие годы творятся литургии, свершаются святые таинства. И столпы фаворского света поднимаются над Москвой, как голубые лучи прозрачных прожекторов, соединяя Москву с Царствием небесным. Неужели все алтари слабее одного бронзового идола? Неужели страх перед ним Иллариона столь велик, что он не верит в святую силу тысячи алтарей, в огненную любовь к Богу творящего молитвы клира?

И если вдруг памятник Владимиру будет воздвигнут, и конечно, с крестом в руках, то будет ли этот крест обращён к цитадели чекизма? Не покажется ли тогда, что Святой Владимир благословляет чекистов со времён Дзержинского и до наших дней? А если памятник будет повёрнут спиной к чекистскому зданию и крестом к шумящему миллионному городу, то не покажется ли, что Владимир влечёт за собой на помощь своему святому делу всю непомерную чекистскую рать, и крещение Руси немыслимо без поддержки спецслужб?

Историки знают, как проходило крещение Руси. Не только проповедями и явлением чудесных знамений, но и жестокими карами. Когда в крови и казнях было подавлено восстание волхвов. И по Шексне в Волгу плыли плоты с обрубками изувеченных языческих тел. А на кольях, истекая кровью, устрашая жителей окрестных сёл, висели тела замученных колдунов.

Под Псковом в маленькой деревушке Будник, где родился Владимир Святой, лежит, омываемый ручьём, огромный камень, тёплый зимой и летом. По преданию, это осколок Вифлеемской звезды, долетевший до Пскова в дни рождения Христа. Быть может, это и есть лучший памятник Святому Владимиру, чьи судьба и миссия связаны с Христом, любящим и прощающим, связаны с Вифлеемской звездой.

Однако я не настаиваю на возвращении Дзержинского на его изначальное место. Если дела в России пойдут плохо, и власть, которую либералы называют чекистской, ослабеет, то Болотная площадь придёт на Лубянскую, и Железный Феликс может быть вторично сдёрнут. И теперь уже навсегда.

Вопрос в лоб Александру Торшину

14 ноября 2013 0

Политика Общество

"ЗАВТРА". Уважаемый Александр Порфирьевич, нужна ли сейчас легализация стрелкового нарезного оружия в современной России? Ведь по сравнению с СССР окажется, что советское общество было более терпимо к тому, что его граждане владели оружием, чем сейчас (начальная военная подготовка в школах, ДОСААФ и т.д.)

Александр ТОРШИН, первый заместитель председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, участник Попечительского совета Федерации практической стрельбы РФ. В 30-e годы в СССР велась целенаправленная стрелковая подготовка рабочих и крестьян в тирах и на стрельбищах. А сейчас эта добрая традиция забыта. В стране всё меньше мужчин, у которых было бы не только понятие о чести, но и навыки самозащиты, в том числе с помощью оружия. Стрелковый спорт приучает людей, которые им занимаются, принимать холодные, взвешенные решения, стабилизирует психику человека, исключает проблемы с алкоголем. И наоборот, я считаю, что в законе об оружии должна быть прописана норма, по которой следует пожизненно лишать человека права на ношение оружия, если он находился в пьяном виде.

Противодействие руководства МВД легализации оружия для законопослушных граждан - это именно то, что необходимо организованной преступности.

Когда в Госдуме проваливается очередной законопроект о легализации оружия, перед моим мысленным взором появляется живая картина, как за это пьют шампанское бандюки где-нибудь в ресторане: "Опять этих терпил оружия лишили, опять не дали, какое счастье"

Неудивительно, что и антиоружейная шумиха в СМИ заказывается из того же криминального логова. При этом мы понимаем, что лицензионно-разрешительная система должна работать. Так, например, мы предлагаем медицинские справки, необходимые для получения лицензии на приобретение оружия, выдавать в специализированных центрах при МВД, а не в частных медучреждениях

Материал подготовил Николай ОМЕЛЬЧЕНКО

Технология истории

Андрей Фурсов

14 ноября 2013 1

Политика

Скрытые субъекты и мировые войны: глобальное управление в ХХ веке

Первая мировая война способствовала укреплению закрытых групп мирового согласования и управления англосаксонской элиты и упрочению англо-американских связей по закрытой линии при росте противоречий по открытой линии - между Великобританией и США как государствами. В 1916 г. команда Милнера, его повзрослевший "детский сад" окончательно стала ядром "Группы". Все более активную роль в ней играл Арнольд-Джозеф Тойнби-младший, историк и разведчик. Именно из идей Тойнби Милнер почерпнул установку, согласно которой расширение империи и интеграция англоязычных элит необходимы для того, чтобы продолжал существовать британский образ жизни, образ жизни британского правящего класса как раскрывающие лучшие и высшие способности человечества.

После войны продолжилось институциональное оформление англо-американской элиты. Сначала в Лондоне был создан Британский (с 1926г. - Королевский) институт международных отношений. Подлинным основателем института был Кёрзон; решение о создании было принято на совместной конференции британских и американских экспертов в гостинице "Мажестик" в 1919 г., а формальное основание состоялось в 1920г. Штат института составили совет с председателем и двумя почётными секретарями и небольшая группа сотрудников. Среди последних наиболее значительной фигурой был Арнольд Дж. Тойнби, племянник друга Милнера по колледжу Беллиол (Оксфордский университет), в будущем - автор знаменитого 12-томника "A Study of History"и многих других работ, а также координатор деятельности британских спецслужб во время Второй мировой войны.

КИМО организовывал дискуссии и исследовательские группы, спонсировал исследования и публиковал их результаты. Институт опубликовал "Историю мирной конференции" и издавал "Журнал" с отчётами о дискуссиях, а также ежегодный "Обзор международных дел", составляемый его сотрудниками (прежде всего Тойнби) или членами группы Милнера. Ещё одним ежегодником был "Обзор отношений в Британском Содружестве", финансируемый с помощью гранта от нью-йоркской корпорации Карнеги. Институт создал филиалы в доминионах и даже распространил своё влияние на страны вне Содружества - с помощью Организации интеллектуального сотрудничества Лиги Наций. Со времени чехословацкого кризиса сентября 1938 г. КИМО стал неофициальным консультантом Министерства иностранных дел, а с началом Второй мировой войны официально превратился в его исследовательское отделение.

В 1924 г. в Вашингтоне был создан американский аналог КИМО - Совет по международным отношениям (СМО). Кроме КИМО и СМО как в Великобритании, так и в США стали формироваться клубные структуры так или иначе связанные с "Группой". Хорошую характеристику клубам англо-американской элиты дал Г.Дж. Препарата, который определил их как "укоренившиеся и самовоспроизводящиеся братства, правившие англосаксонскими государствами: они были (и есть) образованы конгломератом династий, происходящих из банкирских домов, дипломатического корпуса, офицерской касты и правящей аристократии. Этот конгломерат и по сей день прочно вплетен в ткань современных "демократий". Такие "клубы" действуют, управляют, воспитывают и мыслят как компактная, тесно спаянная олигархия, привлекающая к сотрудничеству средний класс, который она использует как фильтр между собой и пушечным мясом - простолюдинами. Действительно, в так называемом демократическом выборе, который в настоящее время представляет собой наиболее хитроумную модель олигархического правления, электорат по-прежнему не имеет никакого влияния, а политическая способность есть не что иное, как иное название силы убеждения, необходимой для построения "консенсуса" вокруг жизненно важных решений, которые принимаются отнюдь не избирателями".

Особое внимание в 1920-е годы англо-американская верхушка уделяла двум странам - России и Германии. Это вытекало, во-первых, из макиндеровской логики окружения евразийского массива и недопущения его объединения в единое или союзное целое. Во-вторых, из того, что Россия (СССР) и Германия на тот момент представляли собой два полигона, два экспериментальных поля отработки двух различных брутальных новых форм создания "нового мирового порядка" и технологий (прежде всего массово-манипулятивных) его установления. В России "Группа" и ее американские "коллеги" установили контакт с большевиками, интернационал-социалистами; в Германии она активно поддерживала связи с националистами, которые со временем станут национал-социалистами. Во время Гражданской войны в России большевики интернационал-социалисты устраивали англосаксов больше, чем настроенные на восстановление империи белые. Курс на мировую революцию вполне устраивал Фининтерн, поскольку она ломала, подрывала, ослабляла национальные государства, устраняя помехи на пути товарных и финансовых цепей и обеспечивая условия для создания Венеции размером с Европу или даже мир. Понятно, что революционеры и буржуины, левые и правые глобалисты - враги, однако, по-своему мировая революция, разрушающая государства и стирающая государственно-политические границы, приводила в соответствие политическую организацию капиталистической системы с экономической (мировой рынок без границ). Разумеется, у революционеров были свои цели, а у мировой верхушки - свои: мир-революционеры стремились организовать системный кризис капитализма и создать новую систему во главе с мировым коммунистическим правительством, а сверхкапиталисты использовали революционеров (словно заглянув в будущее и посмотрев "Матрицу-2") для углубления кризиса старой структуры и создания новой структуры прежней же капиталистической системы, но уже без государств, а во главе с мировым правительством.

Характеризуя сегодняшнее сотрудничество радикальных глобалистов и радикальных исламистов, С.А. Горяинов пишет: "В истории существуют достаточно короткие периоды, когда будущие противники вынуждены работать сообща, исключительно ради создания прочных долговременных основ глобального конфликта, который определит мировой баланс". Ситуация 1920-х годов с противостоянием радикальных глобалистов "слева" и "справа" была аналогичной. И если у глобалистов и исламистов 2000-х годов враг - государство вообще, то у левых и правых глобалистов 1920-1930-х годов врагом было конкретное государство - сталинский СССР, который ломал планы и тех, и других. С этой точки зрения троцкистско-бухаринский, лево-правый антисталинский блок - не выдумка и не логический нонсенс, а реальность, обусловленная диалектикой развития капитализма и системного антикапитализма.

На роль ударной силы (и хвороста для) мировой революции планировалась Советская Россия, где после Октябрьского переворота 1917 г. у власти оказались интернационал-социалисты Ленина и Троцкого. Однако после окончания Гражданской войны, введения НЭПа, формирования партаппарата как особого субъекта русской истории и с началом борьбы за власть в большевистской верхушке ситуация изменилась: команда Сталина, особенно после провала в 1923 г. революции в Германии начала постепенно сворачивать курс на мировую революцию, переходя на рельсы строительства "социализма в одной, отдельно взятой стране". Этот курс победил в 1925-1927 гг., импер-социалисты оказались сильнее интернационал-социалистов, поскольку выражали интересы Большой системы "Россия". А Большая система "Капиталистический мир" в ее послевоенном состоянии, раздираемая противоречиями, не смогла навязать волю Советской России - СССР. Так команда Сталина и СССР в первый раз сорвали планы глобалистов - левых и правых. Теперь путь к мировому контролю для закрытых структур англосаксонской верхушки лежал на пути реализации не проекта "мировая революция", а проекта "мировая война", и решающая роль здесь отводилась Германии, точнее, ее националистам, которые должны были создать новый рейх, сокрушить СССР и на этом сокрушиться сами, сработав, в конечном счете, на англосаксонские клубы.

Националистами Германии англосаксы начали интересоваться с 1919 г. Британская и американская разведки контактировали с Гитлером, но, так сказать, в спокойном режиме, в режиме "активного ожидания", про запас. С конца 1927 г. (подавление троцкистского путча 8 ноября 1927 г. в Москве) контакты усилились, а 1929 г. стал переломным. Тот год вообще был одним из важнейших в ХХ столетии. Высылкой Троцкого из СССР Сталин "объяснил" Коминтерну и Фининтерну, что возврата к проекту "мировая революция" не будет, только "Красная империя", а там поглядим. В ответ "правые глобалисты" начали подготовку новой мировой войны, с этой целью именно с 1929 г. к власти в Германии повели Гитлера, чтобы Германия и СССР, немцы и русские, еще раз сцепились в смертельной схватке, чтобы германско-русский вопрос, таким образом, получил окончательное решение. В том же 1929 г. человек, который на весах истории весил, возможно, столько же, сколько Рузвельт, Черчилль, Гитлер и Муссолини вместе взятые - директор Центрального Банка Англии Монтэгю Норман начал закрывать Британскую империю от внешнего мира (процесс завершился летом 1931 г.), т.е. прежде всего от США, от Рокфеллеров, и те начали решать свои проблемы, вкладывая не только в Третий рейх, но и в СССР.

Решение Нормана, продиктованное определенной частью англо-американских банкиров, вымостило дорогу к Великой депрессии, а вместе с ней - к войне, в ходе которой США должны были разрушить не только Третий рейх, но и Британскую империю. Однако прежде нужно было, чтобы вспыхнула война в Европе, с этой целью и стали ускоренно создавать то, что Г.Дж. Препарата назвал "Гитлер, Инкорпорейтед". То есть - Третий рейх. В создании этой структуры кровно были заинтересованы не только англо-американские закрытые структуры, но также немецкие и французские банкиры и промышленники и, конечно же, исторически тесно связанные с Лондоном "швейцарские гномы".

Одной из задач (разумеется, не единственной) мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. было создание условий для прихода к власти в Германии Гитлера. "Никому и никогда не удастся подобрать ключ к пониманию того, как возвысился и пришел к власти Гитлер, - заметил Г.Дж. Препарата, - если не разобраться в функционировании традиционной банковской системы и в природе денег. Именно недостаток такого понимания и приводит к тому, что самые решающие события, приведшие к возвышению и приходу к власти нацизма, списывают на неудачное стечение случайных обстоятельств в обстановке кризиса. Но в истории не бывает таких вещей как случайность - плохая или хорошая, - да и кризис никогда не принадлежит к числу природных катаклизмов, но всегда отражает нижнюю точку экономической ситуации в циклических процессах, обусловленных относительно простой динамикой денежного обращения".

О связи изощренных финансовых игр 1920-х годов, интересных и важных самих по себе, но не являющихся предметом данной работы, говорит простой факт, на который обратил внимание все тот же Г.Дж. Препарата. Спустя три месяца после того, как 30 января 1933 г. Гитлер был приведен к присяге рейхсканцлера, нацисты призвали прозванного "американцем" (за ним стоял крупный англо-американский бизнес) Ялмара Шахта руководить рейхсбанком, а ровно 6 месяцев спустя Монтэгю Норман без объяснений и извинений публично объявил о продаже нацистских долговых обязательств на лондонских рынках.

С 1933 по 1938 г. Германия провела модернизацию экономики и, естественно, перевооружение армии. Корпорации Третьего рейха - ИГ Фарбен и другие процветали, однако в большинстве случаев за ними стоял американский капитал. О том, как американские корпорации, прежде всего рокфеллеровские, вкладывали средства в экономику Третьего рейха, как сотрудничали с ним не только в 1930-е годы, но и во время войны, аж до 1944 г., написано так много, что здесь об этом писать излишне. Отмечу только, что вкладывая средства в Германию, решая, таким образом, свои экономические проблемы и в то же время готовя ее к схватке с СССР, американский капитал, прежде всего Рокфеллеры продолжали свою борьбу с Ротшильдами, готовя ослабление и подрыв их детища - Британской империи. Одной из главных целей США, Рокфеллеров во Второй мировой войне был демонтаж Британской империи. Об этом откровенно говорили люди Рокфеллеров, тот же Ален Даллес. И, нужно сказать, "Рокфеллеры - США" поставленную задачу решили: если Первую мировую войну они выиграли у Ротшильдов с небольшим перевесом, то во Второй мировой победили полностью. Это лишний раз свидетельствует о том, что мировая верхушка вовсе не конституирует некое единое мировое правительство (это мечта, проект), а представляет собой совокупность нескольких кластеров, входящих в различные наднациональные структуры и находящихся в сложных и противоречивых отношениях сотрудничества и соперничества - порой весьма жесткого, если не жестокого.

У британцев был свой интерес в подъеме Гитлера, главным образом политический - натравить его на СССР, и, в конечном счете, в июне 1941 г. им это удалось, но над этим пришлось поработать в течение почти всех 1930-х годов. Целью этой работы было уничтожение СССР с помощью Гитлера, а затем разгром Германии, т.е. повторение схемы, реализованной в ходе Первой мировой войны, но, как оказалось, прежде всего, благодаря сталинскому маневру, вовсе не до конца.

Со времен Версаля, пишет Г.Дж. Препарата, британская элита разделилась на три течения: 1) антибольшевистское; 2) группа "Круглого стола" Милнера (т.е. весь кластер "Группы. - А.Ф.); 3) умиротворители.

Группа Милнера была истинным ядром имперского монолита; с ней были тесно связаны Э. Саймон, Я. Смэтс, издатель "Таймс" Дж. Лоусон, два ключевых игрока МИД - лорд Лотиан (Ф. Кер; в бытность секретарем Ллойд-Джорджа как представитель "Группы" играл более важную роль, чем премьер); лорд Галифакс (Э. Вуд). Наличие трех групп, главной среди которых была "Группа", - трех масок британского правящего класса позволяло ему в зависимости от ситуации легко переходить от одной стратегии к другой, имитируя борьбу (победы и поражения) группировок. Впрочем, нередко имитация превращалась в реальную борьбу, и это еще более запутывало ситуацию.

Подписанием 26 января 1934 г. союза с Польшей Гитлер показал, что его главный враг - СССР, и он готовится к борьбе с ним в союзе с антисоветской Польшей. Он прекрасно понимал, что именно такой шаг повлечет за собой помощь Великобритании в подъеме германской военной мощи. С 1935 г., несмотря на протесты Франции, Великобритания (здесь на первый план выдвинули умиротворителей) начала поддерживать перевооружение Германии. Правда, "антинацистская фракция во главе с Черчиллем, воспользовавшись фондами состоятельных еврейских кругов, превратилась в более компактную и сугубо секретную группировку, известную под названием "Фокус" (Г.Дж. Препарата), но ее влияние на британский истеблишмент и, тем более, на европейские дела было минимальным. Еще раз процитирую Г.Дж. Препарату: "Цель британской правящей элиты оставалась прежней - постоянно держать Гитлера в напряженном неведении, то подмигивая ему, то отгоняя прочь как надоедливую муху".

Я согласен с теми исследователями, которые поворотным пунктом в цепи событий, непосредственно приведших ко Второй мировой войне, называют миссию лорда Галифакса ("Группа") в Германию 19 ноября 1937 г. Именно там и тогда закрытые британские структуры подтолкнули фюрера к войне (правда, толкали они его к войне с СССР, а вышло иначе, но это уже "издержки производства", тем более, что, в конечном счете, Германия, как и задумывалось, была уничтожена, а с СССР опять не получилось, пришлось ждать до 1991 г.).

Представители "Группы" внимательно прочли "Майн Кампф" и заговорили с Гитлером на его языке - и плебей Гитлер купился так же, как четверть века до этого, в 1912 г. патриций королевской крови Вильгельм. Галифакс объяснил фюреру, что в Великобритании рассматривают Третий рейх как бастион против коммунизма и поэтому не возражают против присоединения к рейху Австрии и Чехословакии, но произойти это должно мирным путем. Гитлер правильно понял: мирным - значит при помощи западных плутократий и, прежде всего, коренника - Великобритании, на реакцию пристяжной Франции можно было наплевать.

Британцы прекрасно понимали: чтобы воевать с СССР Гитлер должен существенно увеличить свой золотой запас, нарастить военно-промышленный потенциал (своего у Гитлера при всех экономических успехах было недостаточно) и выйти на границу с СССР. Присоединение к рейху Австрии решало первую проблему, Чехословакии - вторую и третью. 3 марта войска рейха вошли в Австрию, а 21 апреля Гитлер поручил Кейтелю разработать план вторжения в Чехословакию. Гитлер никогда бы этого не сделал, если бы не был уверен в британской поддержке - чехословацкая армия (34 дивизии, 1 млн. человек под ружьем) на тот момент была как минимум не слабее немецкой, тем более, что вермахту пришлось бы наступать в очень трудных условиях. Гитлер также знал, что в течение двух недель, последовавших за аннексией Австрии, британцы приложили максимум усилий, чтобы ослабить, запугать и деморализовать Чехословакию.

24 марта Н. Чемберлен заявил, что Великобритания не окажет помощи ни чехословакам в случае нападения на них, ни Франции, если она решит выступить на стороне Чехословакии. Британская пресса начала клеймить Чехословакию не просто как искусственное государство, но как отвратительное, расистское, чье безобразное отношение к немецкоязычному населению цивилизованный мир и, прежде всего, Великобритания более не могут терпеть.

После того, как в конце мая Гитлер, следуя британской схеме, установил дату нападения на Чехословакию - 1 октября, не посвященные в план игры немецкие генералы, полагавшие, что нападение приведет к катастрофе, составили заговор. Его возглавил начальник генштаба Людвиг Бек, который довел до сведения британцев информацию о заговоре и о готовности в случае нападения на Чехословакию свергнуть фюрера иди даже убить его - покушение было назначено на 28 сентября 1938 г.

Британцы, заварившие "чехословацкую кашу", естественно, не только не поддержали наивных немецких генералов, но и сорвали их планы - сорвали Мюнхенским соглашением, заключенным именно 28 сентября 1938 г. Однако договором это соглашение можно считать лишь формально. По сути, это было нечто другое, намного больше и серьезнее, чем договор, международно-правовая природа которого весьма сомнительна. На самом деле то был неприкрытый международный разбой.

Во-первых, на самом деле это был формально узаконенный акт агрессии четырех европейских держав - Великобритании, Германии, Италии и Франции, направленный на расчленение пусть искусственного, но суверенного государства, члена Лиги Наций. Этот акт должен был стать началом новой Восточной войны в Европе, эдаким вторым изданием Восточной (Крымской) войны, плавно перетекающим во Вторую мировую. Сам Гитлер подчеркивал, что война на востоке, т.е. с прицелом на СССР должна начаться внезапной операцией против Чехословакии, т.е. началом восточной кампании он считал захват Чехословакии.

Во-вторых, сам акт агрессии фактически создавал в Европе агрессивный антисоветский блок, эдакое "протонато", теневым хозяином которого была Великобритания, "клубы", "ложи", "группы" ее правящего класса, а ударной силой - Третий рейх.

В-третьих, Мюнхен-38 объективно был средством решения британцами некоторых внутриполитических проблем Германии, в частности срыва заговора генералов, стремившихся свергнуть Гитлера - тот был слишком нужен банкирам и промышленникам Запада для сокрушения СССР и уничтожения национальных государств Европы. Тот режим власти Гитлера с его внутренней и внешней политикой, который оформился между 29 сентября 1938 г. и 1 сентября 1939 г. - результат скоординированных действий западноевропейских верхушек или, как сказал бы Ленин, "международного переплетения клик финансового капитала", их наемных клерков в виде формальных глав правительств в Мюнхене.

Ненавидевший Гитлера как еврей и либерал Раймон Арон заметил, что если бы Гитлер умер в 1938 г. до Мюнхена, до агрессии против Чехословакии, то он вошел бы в историю Германии как ее величайший деятель; после Мюнхена все изменилось. Но ведь Мюнхен как геоисторическая операция был проведен западноевропейскими верхушками, прежде всего британской. Значит и "негативный Гитлер", его режим "Гитлер инкорпорейтед" в том виде, в каком он начал войну, а следовательно, как минимум косвенно, творение рук британских (а также французских и итальянских). В том виде, в каком Чехословакия существовала в сентябре 1938 г., захватить ее Гитлер не мог, страну надо было предварительно расчленить, что и было обеспечено в Мюнхене, которое в связи с этим следует считать фактическим началом Второй мировой войны, точнее, ее европейской фазы (в июне 1941 г. война станет евразийской, а в декабре 1941 г. - мировой).

Привыкшие валить с больной головы на здоровую англосаксы и их "пятая колонна" в России постоянно пишут о том, что неизбежной Вторую мировую войну сделал "пакт Риббентропа - Молотова" (так они называют советско-германский договор), а потому СССР якобы несет такую же ответственность за развязывание Второй мировой, как и гитлеровская Германия. Данная интерпретация, призванная отвлечь внимание от главных поджигателей войны из туманного Альбиона и напустить как можно больше тумана, есть двойная ложь. Во-первых, советско-германский договор, подписанный в августе 1939 г., был последним в череде договоров крупных европейских держав в Третьим рейхом. Во-вторых, СССР вынужден был заключить этот договор, реагируя на Мюнхенское соглашение. Мюнхенское соглашение, повторю, было, по сути, оформлением агрессивного антисоветского блока, который Сталин разрушил договором с Германией в августе 1939 г., развернув фюрера против его антисоветских союзников - именно этого не могут простить Сталину антисоветчики на Западе и в России. Но мы забежали вперед, вернемся в 1938 г.

Сразу же после расчленения Чехословакии Германией и "европейским шакалом" Польшей Гитлер начал готовиться к захвату оставшейся части страны, что и было сделано в марте 1939 г., после чего Монтэгю Норман передал рейхсбанку хранившийся в Великобритании золотой запас Чехословакии (6 млн. фунтов стерлингов) - ничего не жалко для войны фюрера против русских, тем более, что теперь Третий рейх должен был граничить с СССР. А вот здесь у британских кукловодов вышла промашка. В 1939 г. Гитлер не хотел воевать с СССР, не был готов к войне. Он соскочил (точнее, попытался соскочить) с британского крючка, превратив одну часть страны - Чехию - в протекторат Богемия и Моравия, а вот другую часть, пограничную с СССР, - Словакию, он объявил независимым государством, причем независимость Словакии Гитлер гарантировал лично. Тем самым фюрер показал, что в ближайшее время воевать с СССР не собирается, что явно противоречило британским планам втягивания Германии в войну с СССР (и, кстати, американским планам втягивания Британской империи в начавшуюся европейскую войну).

Возмущенные британцы решили загнать фюрера в стойло с помощью Польши, которой было приказано потребовать у Гитлера Словакию в качестве протектората. Но Гитлера это не испугало, он выставил Польше контрпретензии по Данцигу и нельзя сказать, что они были необоснованными. Польша, уверенная в британской поддержке, повела себя нагло, и фюрер решил устранить эту досадную помеху в отношениях с Западом: шакал мешал в его отношениях с тигром. Но устранение было невозможно без договора с СССР, который и был заключен в августе 1939 г. После чего Гитлер нанес удар по Польше. Делая это, он был уверен, что ни Великобритания, ни Франция не вмешаются в случае нападения на Польшу - он привык иметь дело с умиротворителями. Британский правящий класс все 1930-е годы приучал фюрера к удару слева. А в нужный для себя момент неожиданно ударил справа. Впрочем, до середины 1940 г. обе стороны - и британская, и немецкая - воевали вяло, если эту странную войну можно назвать войной.

Ситуация стала меняться с лета 1940 г., причем в значительной степени под давлением со стороны США. Гитлер не хотел воевать с британцами, веря, что может договориться с ними, да и потенциала для мировой войны у Третьего рейха не было. Исторически Россия была намного большим врагом для него, чем Альбион, и он готов был продемонстрировать это, развернувшись стратегически на восток. Тактически это устраивало британцев, но представлялось недопустимым даже тактически США, которые готовы были выступить на стороне Германии только в одном случае: если СССР нападет на Третий рейх или даст себя спровоцировать (заявление Конгресса США от 17 апреля 1941 г.).