Тигр Раджастхана

Однако я знаю по крайней мере один случай, когда тигр попал в весьма неприятное положение, столкнувшись с менее сильным соперником.

Человек, который по различным деталям восстановил картину происшедшей битвы, был профессиональным охотником, привыкшим читать следы.

Небольшая долина Сингхпур Кхо в Гвалиоре считалась охотничьим участком тигра. Обычно дикие свиньи избегают таких мест, но иногда крупные кабаны, понадеявшись на свою силу, нарушают границы владений хозяина джунглей. В данном случае тигр, очевидно, встретился с кабаном в центре долины и решил расправиться с незваным гостем, а попутно и обеспечить себя ужином. Кабан, без сомнения, хотел скрыться, но не сумел, проскочить мимо тигра и вынужден был принять бой.

Когда кабан попадает в подобное положение, он пытается обычно обезопасить свой тыл. Следы копыт, оставшиеся на земле, ясно свидетельствовали о том, что кабан сумел прижаться задом к большой скале. Как только тигр появлялся перед ним, кабан, видимо, атаковал его, когда же тигр отступал, кабан отходил к скале, уверенный в том, что его тыл прикрыт.

Звуки битвы — хрипы, визг, рычание — слышали несколько человек от полуночи до утра. На рассвете любопытные крестьяне и егери пришли посмотреть, что произошло. Мертвый кабан — его тело было еще теплым — лежал под скалой. Он был страшно изувечен, однако труп так и остался нетронутым. Причина скоро стала ясна: один из егерей нашел изуродованный и полуразложившийся труп тигра [28].

Тигры очень любят свинину. Это их лакомое блюдо. Известны случаи, когда тигр наказывал даже вооруженных людей, вторгавшихся в его «свинофермы».

Вот что произошло однажды с двумя браконьерами и их слугой. Они ехали на джипе — впереди охотники, позади слуга. Чтобы было удобнее стрелять, переднее стекло джипа опустили. Охотники пересекли границу княжества Джайпур и направились в долину, где рассчитывали найти зверя. Вскоре они свернули на проселочную дорогу и двинулись к небольшому озеру, куда приходили на водопой различные животные.

Стало совсем темно, когда неподалеку от озера свет фар выхватил из тьмы целое стадо диких свиней. Животные бросились врассыпную. Хотя охота на свиней в это время была запрещена, оба браконьера выстрелили. В азарте никто из охотников не заметил тигра. Между тем хищник тоже подкрался к стаду и занял позицию рядом с кустарником, где браконьеры оставили свою машину. После выстрела оба охотника выскочили из машины и побежали к воде, чтобы забрать убитую свинью. Однако она оказалась тяжелой, и они кликнули слугу, чтобы тот помог дотащить добычу. Не получив ответа, браконьеры решили, что слуга побежал за одним из раненых животных. Бросив тушу свиньи в машину, они долго бродили вокруг, разыскивая слугу, но затем, опасаясь, что их поймают с поличным, уехали. На утро, спрятав свинью, они вернулись и примерно в пятидесяти ярдах от места, где останавливались предыдущей ночью, нашли изуродованное тигром тело мужчины.

Следы лап ясно говорили о происшедшем. Зверь находился в засаде рядом с джипом и был, без сомнения, взбешен действиями браконьеров, охотящихся на его территории. В то время, когда они сидели в машине или же после того как побежали к убитому кабану, тигр набросился на слугу и быстро утащил его прочь. По ранам на горле не трудно было установить, почему жертва не издала ни единого звука. Дело в том, что тигры — особенно людоеды — часто хватают людей так, что те не успевают даже крикнуть. Впоследствии, расследуя этот случай, я пришел к выводу, что тигр не был людоедом: последние редко охотятся за дикими кабанами. Зверь просто решил отомстить [29] за вторжение в его владения.

Печально, что именно слуга — может быть, единственный ни в чем не виновный член этой компании — расплатился за своих хозяев–браконьеров.

Тигры в неволе. Леопард в туннеле

В своей практике я всегда строго придерживался правила — не стрелять в тигриц с тигрятами. Можно только сожалеть, что самка с тигрятами иногда становится жертвой случайного выстрела, особенно во время азартного загона, в ходе которого она покидает тигрят.

Когда используют приманку для тигра, подобная ошибка почти невозможна, поскольку уже с месячного возраста тигрята сопровождают мать в ее охотничьих экспедициях и если даже сами они не попадаются на глаза охотникам, то следы их маленьких лап, как правило, не ускользают от внимания шикари. Когда же тигрята еще слишком слабы, чтобы выходить из своего убежища, то у кормящей тигрицы больше шансов распроститься с жизнью по ошибке. Это маловероятно лишь в том случае, если о существовании тигрицы с выводком знают те, кто несет ответственность за охрану дичи в этом районе. Но в случаях когда животное становится опасным для населения, его необходимо преследовать, не обращая внимания на то, есть у него выводок или нет. Большинство тигрят, попавшихся в мои руки, родились от тигров–людоедов.

Впервые мне пришлось, самому того не желая, охотиться за тигрятами после встречи с тигром–людоедом недалеко от Лохагари. Это место в пустыне Раджастхана славится своим оазисом и гробницей, к которой постоянно тянутся паломники. Кормящая тигрица становится иногда, может быть из‑за большей потребности в еде, беспощадным людоедом. Тигрица, о которой я узнал, приобрела ужасную привычку: она пряталась в кустарнике, подкарауливая сборщиков хвороста. Улучив момент, бросалась на свою жертву и тащила ее прочь, разделяя, без сомнения, добычу со своими двумя тигрятами.

Я отправился в путь полный решимости уничтожить хищницу. Однако ее не так‑то просто было найти. После трех дней упорных поисков я пришел к выводу, что логово тигрицы находится на холме недалеко от источника, к которому приходили паломники. Самым правильным представлялось выгнать ее из густых естественных зарослей на склоне холма прямо на шикари, расставленных так, чтобы они сразу же ее заметили. Я решил послать несколько человек на вершину холма для того, чтобы они, бросая камни в тигрицу, попытались ее выгнать, избегая в то же время ненужного риска. По понятным причинам было довольно трудно найти людей, готовых участвовать в загоне на тигрицу–людоедку. Тем не менее я все же нашел несколько человек, имевших личные счеты с убийцей. Мой брат, Шинат Сингх, и двое других добровольцев — раджа Амар Сингх из Раноли и Мангал Сингх из Кура — приготовились встать на номера.

Я уже поставил на номер Мангал Сингха и прошел немного вперед, высматривая, где бы получше расположить двух других охотников. Но охота завершилась раньше, чем я успел это сделать. Зная, что мы имеем дело с коварным и осторожным зверем, я зарядил винтовку заблаговременно. Увидев нескольких загонщиков на склоне холма, я заторопился, споткнулся о камень и упал. Потом быстро вскочил на ноги и замер: впереди подо мною — ярдах в пятнадцати — на небольшом открытом пространстве сидела тигрица. Она смотрела на пробиравшихся по холму загонщиков, как собака, выпрашивающая кость. Похоже было, однако, на то, что ее интересовали совсем другие кости — кости загонщиков! Рядом с тигрицей сидели два тигренка.

Тигрица глядела в противоположную от меня сторону. Этот шанс я никак не мог упустить. Ведь в любой миг один из троих зверей мог оглянуться. Я поднял винтовку и, прицелившись в середину спины людоедки, выстрелил. Мне повезло: пуля перебила позвоночник и через несколько секунд тигрица уже была мертва. Два маленьких тигренка быстро скрылись под скалой, на которой я стоял.

Они были так малы, что оставить их на произвол судьбы было просто невозможно. Но как поймать тигрят? Ведь они могли спрятаться в узкие щели под скалой. Лишь спустя два часа мы вытащили их наружу. Один тигренок, к сожалению, был ранен и сдох прежде, чем мы успели вернуться в лагерь. Другого мы надежно упаковали в чехол от ружья, чтобы он не царапался, и без всяких приключений доставили домой. Выживший тигренок оказался самцом. Я назвал его Героем и впоследствии приручил. Несмотря на свое прошлое, он не проявлял никаких признаков вражды к человечеству. Вскоре Герой стал всеобщим любимцем.

Во время загона в Джалауне махарани из Джайпура застрелила тигрицу. Осмотрев труп, я понял, что тигрица — кормящая мать. Когда охотники уехали, я вместе с несколькими шикари остался, чтобы разыскать тигрят. Охота проходила утром. Но в течение целого дня я так и Не смог обнаружить логова. Лишь после наступления темноты я натолкнулся на следы, оставленные тигрицей среди крупных камней, разбросанных на склоне холма. За камнями виднелся вход в логово. Однако к тому времени стало слишком темно, чтобы продолжать поиски. Поэтому я сел в машину и вернулся в Джайпур.

На следующее утро, захватив электрический фонарь и веревку, я вернулся к логову. Вначале оно показалось мне пустым. Затем луч света от фонаря выхватил из темноты несколько пар глаз, сверкающих как звездочки. Это были тигрята, забившиеся в такую узкую расщелину, что до них невозможно было добраться. Оставался единственный выход: привязать петлю к длинной палке и попытаться набросить ее на шею тигрятам. Если бы я оставил их, они несомненно погибли бы от жажды и голода. Мне удалось вытащить всех пятерых тигрят одного за другим и затолкать в мешок. Несмотря на свою молодость, они демонстрировали завидное присутствие духа. Некоторые тигрята крепко хватали веревку зубами, и мы таким образом вытаскивали их наружу. Когда я привез зверьков домой и выпустил из мешков, они выглядели довольно забавно. Большеголовые, с толстыми лапами, они напоминали маленьких гномиков.

Тигрята, пойманные и раннем возрасте, нежные существа. Поэтому, несмотря на проявленную нами заботу и внимание, трое из пяти пойманных зверьков так и не выжили. Два оставшихся тигренка были посильнее, стали быстро расти и вскоре перестали скучать по своей матери. Когда однажды я показал им мертвую тигрицу, они стали таскать и трепать ее, как будто это было чучело. Один из тигрят — Счастливчик — стал вскоре любимцем семьи и всего нашего дома. Он был очень привязан к моему сыну и к нашему фокстерьеру, с которым мог играть целыми днями в саду. Когда они подружились, маленькая собачка была ростом почти с тигренка и, вероятно, сильнее его, но спустя несколько недель положение изменилось. Одним ударом лапы тигренок мог бы пришибить фокстерьера на месте. Тем не менее в их отношениях ничего не сменилось: тигренок и собака остались неразлучными друзьями.

Счастливчик превратился в исключительно красивого зверя, и однажды я взял его с собой в джайпурский клуб. Дружба тигра с фокстерьером, также увязавшимся за нами, вызвала всеобщее восхищение. Я привязал Счастливчика рядом с теннисным кортом, где он мог возиться с собакой к всеобщему удовольствию и радости зрителей.

У махараджи Джайпура была немецкая овчарка — страшная задира. В этот вечер она сидела в здании клуба рядом со своим хозяином, занятым игрой в бридж. Я прогуливался около дома, и терьер, услыхав мой голос, оставил Счастливчика и побежал ко мне. Овчарка, которой надоело сидеть без дела, высматривала в это время сквозь открытую дверь подходящую жертву. Завидев терьера, она сорвалась с места и бросилась на него. Собака взвизгнула и понеслась к своему полосатому приятелю.

Счастливчик, как настоящий дикий тигр, замер, плотно прижавшись к земле, а когда собаки почти вплотную приблизились к нему, прыгнул на овчарку. К счастью, он не рассчитал длины цепи — она была слишком коротка и не позволила схватить овчарку, сумевшую буквально замереть на бегу. Собака была страшно напугана. С трудом собравшись с силами, она с диким визгом бросилась назад в клуб, хотя не получила ни одной царапины, и спряталась под столом у ног своего хозяина. Махараджа встал и вышел, чтобы посмотреть, кто избил его собаку. Узнав, в чем дело, он весело рассмеялся вместе со всеми. Овчарка выглядела такой перепуганной и жалкой, какой я никогда не видел ни одной собаки.

С самого начала оба тигренка, если их не брали с собой, содержались на длинных цепях. Когда бы я ни подходил к Счастливчику, он старался изо всех сил освободиться, чтобы поиграть со мной. Как только тигренка спускали с цепи, он бросался ко мне и, схватив за ногу лапами, осторожно сжимал икры зубами. При этом он никогда не выпускал когтей и ни разу даже случайно не ранил меня.

Больше всего Счастливчик любил кататься на автомобиле. Как только я открывал дверцу, он прыгал внутрь и усаживался на заднем сиденье как собака. Когда тигренок подрос, появление его всегда вызывало сенсацию. Вокруг машины собиралась толпа любопытных. Видя тигра, спокойно сидевшего в автомашине, прохожие отказывались верить своим глазам.

Как и большинство тигров, Счастливчик очень любил воду и с удовольствием играл у фонтана. Он барахтался в воде, пытаясь заткнуть фонтан лапами, что выглядело весьма комично. Это было исключительно красивое домашнее животное, постоянный источник наших развлечений.

К сожалению, когда Счастливчику исполнилось девять месяцев, его характер стал постепенно меняться, как это обычно бывает с тиграми. Он уже давно обладал силой, достаточной для того, чтобы перебить позвоночник человека одним ударом лапы. Его проделки стали грубее. Спущенный однажды с цепи, Счастливчик едва не сшиб меня с ног. Я понял, что, если бы не удержался на ногах, оказался бы в весьма неприятном положении. Хуже всего было то, что он переменил свое отношение к моим детям. Я заметил, что тигр пытается подкарауливать их. Больше его уже нельзя было считать милым ручным существом, и я решил отдать Счастливчика в зверинец. При этом я позаботился о том, чтобы его поместили в просторную клетку с удобным бассейном, где было бы достаточно места для игры.

В то время, когда я писал эту книгу, моему тигру исполнилось четырнадцать лет и в общем он остался довольно дружелюбным зверем. Когда я прихожу проведать Счастливчика, он подбегает к решетке и встает во весь рост, в то время как я ласкаю его, почесывая за ушами. Несмотря на миролюбие и то удовольствие, которое тигр испытывает от встречи с посетителями, на него уже нельзя положиться. Однажды он попытался схватить через прутья клетки безобидного посетителя, в другой раз ему удалось вцепиться в руку сторожа. Бедняга хотел поиграть с тигром, но по наивности на мгновение отвлекся и посмотрел куда‑то в сторону. К счастью, ему удалось вырвать руку, оставив в пасти у Счастливчика только полпальца. Лично я не имел оснований жаловаться на тигра, но должен признать, что когда протягивал к нему руку, то ни на секунду не спускал с него глаз.

Особую любовь Счастливчик испытывал к собакам. Будучи с нами, он подружился не только с моим фокстерьером, но и привязался к самке терьера по кличке Мэри. Спустя несколько лет после того как тигр был помещен в клетку, я решил проверить, вспомнит ли он Мэри.

Когда терьера посадили в клетку к тигру, стало ясно, что собака совершенно забыла его и не испытывает никакого желания возобновить знакомство. Счастливчик же сразу подошел к ней, стал ласкаться и мурлыкать. Все это убедило меня в том, что Счастливчик узнал старого друга и не причинит ему никакого вреда. Так оно и случилось. Что же касается Мэри, то она не испытывала особого страха, но и не проявляла склонности ответить взаимностью на заигрывание Счастливчика.

Когда в клетку посадили для компании двух других бродячих собак, возникла очень смешная ситуация. Собаки, заметив, что Мэри не боится тигра, уселись рядом с ней, как будто бы надеялись на ее защиту. Счастливчик, все еще полный готовности проявить гостеприимство, был оскорблен вульгарными компаньонами Мэри и предпочел держаться от них на дистанции. Собаки решили, что тигр их боится, и начали даже тявкать на него. Счастливчик же счел ниже своего достоинства связываться с ними или, может быть, просто не хотел обижать Мэри. Во всяком случае он оставил собак в покое и пошел купаться в бассейн. Там тигр пробыл до тех пор, пока непрошеных гостей не убрали из клетки.

Меньшую терпимость он проявлял по отношению к обезьянам, бродившим вокруг нашего дома, Как‑то раз одна из них, набравшись смелости, спустилась с дерева на землю. Подойдя к тигру, дремавшему в тени, она тронула его лапой за плечо, С молниеносной быстротой тигр повернул голову, схватил обезьяну, разорвал ее на части и вновь заснул.

Счастливчик любил яйца и молоко. Когда он жил у нас, я обратил внимание, что он с каким‑то диким возбуждением встречал человека, приносившего молоко. Когда тигренок вырос, вкус его не изменился. Мне пришло в голову, что всем тиграм вообще присуща подобная склонность. Позже я убедился в своей правоте и там, где условия позволяли, использовал молоко и яйца в качестве приманки.

Немало историй рассказывают о прирученных тиграх, ставших неожиданно опасными благодаря инцидентам, пробудившим в них скрытые кровожадные инстинкты. Я могу поручиться за достоверность истории, происшедшей с моим коллегой, капитаном Мангал Сингхом.

У капитана жил необычайно рослый тигренок. Однажды в полдень в прохладную погоду Мангал Сингх вернулся домой после игры в футбол с поцарапанным коленом. Попросив слугу принести чего‑нибудь выпить, он уселся в своем саду в кресло и начал играть с тигренком. На Сингхе были шорты, и тигренок, заметив царапину, начал лизать ее. Вначале он был настроен довольно дружелюбно, словно хотел утешить хозяина, зализав ему ссадину. Но вскоре зверь стал действовать более грубо, как это делают некоторые животные семейства кошачьих, когда отрывают мясо от костей. Языком он стал бередить рану, вызывая обильное кровотечение. Мангал Сингх, не обращавший до сих пор особого внимания на тигра, резко выпрямился и попытался оттолкнуть его голову, но не тут‑то было. Тигр оскалил зубы и стал злобно рычать.

Тигр умело управляет своим языком. Тигрица облизывает своих новорожденных с исключительной нежностью. Но зверь может действовать языком как напильником, и тогда он превращается в грозный инструмент.

Тигр Мангал Сингха тем временем все больше свирепел, и хозяин понял, что, если никто немедленно не придет на помощь, ему вряд ли удастся спасти свою жизнь. Пытаясь сохранить хладнокровие, он отправил слугу за дробовиком и патронами.

К счастью, слуга быстро нашел ружье, патроны и поспешил в сад. Поняв, что происходит, он зарядил ружье и попытался передать его капитану Сингху. Тигр, однако, не позволил этого сделать. Тогда Сингх разъяснил слуге его задачу. С большим присутствием духа слуга направил ствол ружья прямо в голову тигра и нажал на пусковой крючок. Пуля размозжила голову зверя, рухнувшего замертво наземь к величайшему облегчению своего хозяина…

Частные зоологические сады князей Раджастхана совершенно не похожи на зажатые Среди улиц и площадей больших городов зоопарки Европы и Америки.

Диких зверей часто держат в садах, окружающих дворцы. Например, в прекрасных садах дворца Джай Билас в Гвалиоре был выделен участок для небольшой коллекции тигров и пантер. Расположенный в северном углу сада, он непосредственно примыкал к гряде холмов где обитали дикие тигры и пантеры. Случалось, что они приходили навестить своих заточенных в клетках сестер и братьев, хотя для этого приходилось пересекать всю территорию зоосада.

Руководил ими, конечно, половой инстинкт. Среди «визитеров» преобладали самцы, привлеченные ночными призывами из зоопарка. Заслышав голос тигрицы, они приходили сюда в поисках пары.

Незваные гости часто не хотели покидать территорию даже после рассвета. Был случаи, когда тигр попытался среди белого дня залечь в тени декоративного кустарника, Его заметили садовники и вскоре убили без особых хлопот. Это единственный на моей памяти случай, когда тигр был найден здесь днем, однако пантеры попадаются гораздо чаще. Некоторые из них пытались даже обосноваться с потомством в отдаленных уголках огромной территории. Предетавьте‑ка себе на минуточку такую картину в одном из лондонских или парижских городских парков. То‑то была бы паника!

Вскоре после того как я поступил на службу к махарадже, мне сообщили, что в подземный ход, ведущий к глубокому колодцу, проникла пантера. До поверхности воды в этом колодце можно было добраться или по вертикальной шахте из помещения, расположенного над колодцем (оттуда воду черпали ведрами), или же по ступенькам подземного хода от ворот сада. День был жаркий, и пантера, очевидно, спустилась вниз по ступенькам утолить жажду. Один из охранников пошел к колодцу, чтобы набрать ведро воды, и увидел в потемках пантеру. Он среагировал моментально — спокойно повернулся и быстро поднялся по ступенькам. Выйдя из туннеля, охранник запер за собою дверь и поспешил обо всем доложить мне.

По молодости лет я пришел в возбужденное состояние из‑за необычного происшествия и, не теряя времени, поспешил к махарадже за указаниями. Но тому было не до моих восторгов по поводу предстоящей операции. Он попросту распорядился загнать зверя в клетку с тем, чтобы пантера стала новым экспонатом для его зоосада.

Я попросил доставить в сад переносную клетку, известив некоторых своих друзей о происшествии. К тому времени у меня было много знакомых, горевших желанием поохотиться или по крайней мере посмотреть на диких зверей. Новость распространилась быстрей, чем я думал, и через полчаса огромная толпа собралась около колодца.

Мы укрепили клетку, а затем открыли дверь подземного хода. Пантера должна была попасть в клетку, как только решилась бы выйти на свет. Однако она не подавала признаков жизни и, спустя некоторое время, я решил посмотреть, нельзя ли попытаться силой выдворить ее оттуда. Сверху пантеру не было видно, и я опустил через ствол шахты в большом кожаном ведре двух человек. Они стали бросать камни, пытаясь напугать пантеру и заставить ее в панике броситься вверх по ступеням подземного хода. Неизвестно испугалась она или нет, но во всяком случае не трогалась с места, и лишь глухое рычание свидетельствовало о ее присутствии.

Тогда я послал за ракетами и хлопушками. Но несмотря на шум, дым и огонь, толку от них тоже было мало. Пантера, по–видимому, не собиралась выходить из своего убежища. Запасы хлопушек и ракет подходили к концу, и я потерял уже всякую надежду выгнать зверя. Расстроенный пошел я к махарадже попросить разрешения пристрелить пантеру.

Махараджа не возражал. Становилось темно, и я немедленно приступил к делу. Клетку убрали. Я занял позицию чуть позади открытой двери с новеньким двуствольным штуцером–экспрессом в руках. В вертикальную шахту колодца вновь спустились два человека. Они не оставляли своих попыток выгнать пантеру: метали камни и кричали изо всех сил.

Моя позиция, мягко говоря, была не из лучших. Практически я ничего не мог видеть впереди, поскольку в туннеле постоянно царил полумрак. А сейчас здесь и вовсе сгустилась кромешная тьма из‑за дыма ракет, поднимавшегося снизу. Время от времени откуда‑то из темноты доносилось глухое рычание.

Спустя некоторое время запасы хлопушек подошли к концу, да и крики мужчин в шахте заметно слабели. Пантера затихла, возбуждение зрителей улеглось, и я превратился в мишень для добродушных острот. И действительно, чего стоит управляющий охотничьим хозяйством, который не может даже выгнать пантеру из сада? Какой же вы специалист в таком случае, мистер Кесри Сингх? Присутствовавшие дамы осыпали меня насмешками. А я был молод, и мысль о том, что женщины находят меня смешным, жгла мне душу. И тогда я повел себя совершенно опрометчиво.

Дым от хлопушек почти рассеялся, но спустились сумерки, и через несколько минут стало совсем темно. В те дни у меня не было подходящего электрического фонаря, поэтому я послал слугу за карбидной лампой от мотоцикла. Мы зажгли ее, отрегулировали и вошли в туннель. Он был слишком узок для двух человек. Но слуга сумел так ловко устроиться позади моего левого локтя, что мог освещать дорогу, не загораживая от меня цель.

Сначала шла ровная площадка. Луч от шипящей лампы осветил лишь стены и пол. Мы стали медленно спускаться по ступенькам. Напряжение росло с каждым шагом. Затем луч света круто упал вниз, осветив пространство от моих ног до самой поверхности воды. К моему несказанному удивлению там никого не было. Но ведь пантера никуда не могла скрыться!

Я шепотом спросил у моего спутника, не видит ли он чего‑нибудь. В ответ тот указал на какое‑то темное пятнышко, торчащее над ступенькой чуть ниже нас. Это мог быть и сухой лист, и овальное ухо небольшой пантеры, плотно прижавшейся к ступеням лестницы. Место для стрельбы было не очень подходящим. Мой слуга плотно прижался к стене, а я расставил ноги так, чтобы занять по возможности наиболее удобное положение. Что‑то подсказывало мне, что, если появится голова зверя, в моем распоряжении останется слишком мало времени. В то время как я сосредоточил все свое внимание на темном пятнышке, что‑то легкое пронеслось у меня между ног. Я еще не успел сообразить, что случилось, как увидел пантеру, несущуюся… вниз по ступенькам прямо передо мной. Не сходя с места, я почти автоматически выстрелил навскидку в черный силуэт, появившийся в белом луче света. Резонанс от выстрела в узкой шахте колодца был ужасным. Дым и пыль со стен наполнили воздух. Свет от лампы растворился, словно в тумане. Лишенные возможности что‑либо видеть или слышать — такой звон стоял в ушах — мы бросились наверх и захлопнули за собой дверь.

Зрители забросали нас вопросами. Они слышали выстрел и, когда я рассказал подробности, удивились, почему пантера не набросилась на меня, а, словно призрак, проскочила между ног. Но больше всего меня мучила загадка, придававшая всему инциденту налет мистики и нереальности — откуда появился зверь? Ведь мы спустились по пустому туннелю. На ступенях вплоть до самой воды тоже никого не было — и вдруг пантера появилась с тыла! Что же, она, выходит, выбралась в парк, а потом, не замеченная толпой людей, вернулась в туннель? Фантастика! После некоторого раздумья у меня блеснула догадка: открыв осторожно дверь и осмотрев ее с другой стороны, я понял что близок к правильному решению. Дверь неплотно прилегала к стене, оставляя пространство, где такой гибкий зверь, как пантера, могла легко спрятаться от дыма и шума, поднятого людьми. Поскольку дверь открывалась внутрь, мой проводник и я, по–видимому, прошли мимо зверя, когда двигались вниз по ступенькам.

Свет от карбидной лампы все еще не проникал сквозь пелену пыли, висящей в воздухе, и я решил повременить с осмотром туннеля. Лишь спустя двадцать минут мы вернулись в туннель и снова стали спускаться. Пантера была тяжело ранена, но, очевидно, еще жива. Я крикнул. Ни звука в ответ. Стало ясно, что зверь находится при последнем издыхании. Мне не хотелось еще раз стрелять, и я медленно двинулся вниз, пока не оказался в семи–восьми футах от зверя. Моя пуля поразила пантеру в середину спины.

Позже, размышляя над этой историей, я припомнил, что примерно то же самое приключилось как‑то с моим отцом. В свое время отец служил у одного из раджастханских князей, известного своим охотничьим искусством. Как‑то раз они охотились на пантеру, которая спряталась в руинах Рамбагха в Джайпуре. Попытки выгнать зверя оказались тщетными. Тогда мой отец, вооруженный пикой, вошел внутрь разрушенного здания. Пантера не бросилась на него, как она наверняка сделала бы, окажись в чаще леса, а, улучив момент, быстро прошмыгнула мимо в темном проходе.

Позже в результате накопленных в течение многих лет наблюдений я пришел к выводу, что наше спасение вовсе не было случайным. Как тигр, так и пантера обычно не нападают на человека, встретившись с ним в темном проходе — будь это естественная пещера или часть постройки. Так им диктует инстинкт.

Львы и тигры

Индийский лев встречается сейчас настолько редко, что у нас о нем вовсе не говорят, точно его вообще не существует [30]. Но в недалеком прошлом львы были широко распространены на полуострове Индостан и, вероятно, часто встречались в таких лесистых местностях, как, например, Раджастхан. Сегодня диких львов нигде, кроме Африки, — не встретишь, за исключением, пожалуй, Гирского леса в Саураштре [31], где нашли последнее прибежище потомки азиатских львов. А ведь было время, когда они водились не только в Индии, но и в Иране, и в Месопотамии — вплоть до Европы, оставив неизгладимый след в искусстве и легендах бесчисленных поколений.

Я не думаю, что в районах, расположенных к востоку от Гирского леса, индийские львы исчезли только по вине человека, и считаю ответственным за это тигров. Львы и тигры, обитающие в одном районе, неизбежно соперничают в борьбе за добычу. Тигры ревниво охраняют свои охотничьи участки и в силу характера не выносят никакой конкуренции. Они более сильны, более хитры и лучше приспособлены для жизни в джунглях.

Тигры, по–видимому, пришли в Индию с востока, из Китая, через Бирму и Ассам в Бенгалию. Оттуда они распространились по всей стране, вытесняя или уничтожая львов, где бы они им ни повстречались. Заслуживает внимания тот факт, что оставшаяся в распоряжении львов область в Гире представляет собой изолированный район, отделенный ста милями труднопроходимой местности от холмов, где встречаются их соперники.

Будучи убежден в том, что раньше львы обитали на территории его княжества, покойный махараджа Гвалиора решил попытаться вновь расселить их здесь. С этой целью он вывез из Африки три пары великолепных львов. В качестве места для проведения опыта был выбран лесистый район Шеопур–Шивапури — территория в тысячу квадратных миль.

Я уже упоминал о просторном огороженном участке в Доби Кунде, где были созданы условия, необходимые для акклиматизации этих зверей. Участок был расположен в диком и отдаленном уголке на полпути между Шеопуром и Шивапури. Территорию, прорезанную оврагами, окружала каменная стена высотой в двадцать футов с крепкими воротами. Время от времени туда загоняли буйволов, чтобы львы не теряли способности самостоятельно добывать пищу. В этом загоне львы не только акклиматизировались, но даже стали размножаться.

В близлежащих лесах водилось очень много тигров. Их, по–видимому, привлекало рычание львов по ту сторону высокой стены. Дважды во время моих очередных осмотров местности я встречал тигров, бродивших поблизости с очевидным желанием бросить вывоз привезенным львам.

После четырех лет было решено выпускать львов, но не всех сразу, а сначала лишь одну пару. Первая пара ушла в джунгли без всяких происшествий, просто исчезла в диких лесах. Выпущенная же спустя некоторое время вторая пара, скоро вернулась в район неподалеку от загона и произвела большой переполох. Львы бродили у дороги, по которой шикари гнали буйволов, а однажды набросились на одного из буйволов и зарезали его. К счастью, людей они не тронули. Узнав об этом, я с группой шикари и загонщиков выехал в Доби Кунд и выгнал львов из их убежища. Я надеялся, что это послужит им хорошим уроком и львы уберутся подальше. Спустя некоторое время один из шикари, ответственный за доставку буйволов в загон, увидел след, который привел его к трупу льва. Огромный самец был страшно изуродован. Не вызывало сомнений, что виновником его гибели был тигр. Другого животного, способного нанести такие раны, просто не существует. Очевидно, когда мы прогнали вторую пару львов из соседнего с загоном района, они вторглись в охотничьи владения какого‑то тигра. Льву пришлось принять бой, и он погиб, а львице удалось скрыться.

Благодаря естественному приросту в загоне осталось еще восемь львов. Шесть из них мы выпустили без всяких инцидентов. Спустя два месяца настала очередь последней пары. Она‑то и доставила нам хлопот больше, чем все остальные. Близ леса Шеопур–Шивапури не было крупных селений, а лишь изредка встречались разбросанные далеко друг от друга убогие деревушки.

Но после того как два последних льва были выпущены на свободу, стали поступать сообщения о том, что звери занялись хищением домашнего скота. Обитатели деревушек не располагали огнестрельным оружием. Поэтому львы совершенно спокойно выходили из джунглей, безнаказанно хватали одного из животных, пасшихся у хижины, и съедали тут же на месте. Чтобы спасти свой скот, жители стали укреплять изгороди. На первых порах это помогало. Однако спустя неделю или две львы, отчаявшиеся найти себе пропитание, наткнулись на несчастного крестьянина, убили и съели его.

Обоих зверей необходимо было немедленно уничтожить. С группой охотников я двинулся на розыски и без труда пристрелил хищников. Больше на домашний скот никто не нападал. Остальные львы стали Охотиться на диких животных. Скорее всего, они ушли далеко на восток и на юг, за пределы Гвалиора, так как оттуда стали поступать сообщения о львах. Один из них был впоследствии убит на востоке махараджей Панна. Много лет спустя я узнал, что бывший махараджа Бария убил африканского льва далеко на юге, у речки Куну в Мадхья–Бхарате [32].

Высказывались пожелания, чтобы местные львы из Гирского леса были расселены в других частях Индии. Сама по себе эта идея неплоха при условии, если будут найдены места, где львы не смогут причинить ущерба домашним животным и где нет тигров. Раджастхан — один из тех районов, где можно найти изолированные полупустынные области, и, может быть, не так уж несбыточна надежда на то, что в один прекрасный день в наших местах появятся эти храбрые и красивые звери. Это, наверное, единственный шанс сохранить львов. Районы, где они сейчас обитают, слишком ограниченны, чтобы способствовать размножению этих зверей. В Индии насчитывается около четырехсот экземпляров львов и внезапный мор или непредвиденная катастрофа могут привести к тому, что они окончательно исчезнут.

И все же, несмотря на то что львов в Гирском лесу охраняют, иногда возникает необходимость сократить их количество. Несколько лет назад я вместе с махараджей Джайиура отправился на охоту, организованную Джам Сахибом. Мы уложили трех самцов. Метод охоты на львов такой же, как на тигров: загонщики выгоняют зверей на охотников.

И опять, как в случае с двумя африканскими львами–людоедами, которых мы должны были уничтожить в Гвалиоре, охота на них оказалась не столь интересна и азартна, как на тигров. Львы почти не используют естественных укрытий. Всякий раз лев легкомысленно выходил на открытое пространство, так что промахнуться было почта невозможно. У меня сложилось впечатление, что львы не только смелы до безрассудства, но даже пренебрегают опасностью. Раненые львы так же Смелы, как и тигры.

Однако привычки этих зверей различны. Нападая на большое и опасное животное, лев наносит удары передними, лапами, в то время как тигр использует когти, чтобы вцепиться в жертву и добраться клыками до уязвимого места. Львы более общительны, собираются иногда в группы и охотятся целыми семьями. Тигр, если это не тигрица с тигрятами или самец, сопровождающий тигрицу, охотится один.

Когда тигр и тигрица охотятся вместе, тигр первый нападает на свою жертву и убивает ее. Лишь после того как самец насытится и оставит тушу, тигрица и тигрята могут приступить к еде. Если убивает тигрица, то это значит, что она охотилась одна или с тигрятами. Если тигрица зарежет животное, на которое рассчитывал самец, он наказывает ее. Лев, так же как и пантера, уступает трофей своей самке и может позволить ей первой полакомиться добычей.

* *

*

Опасность вымирания угрожает не только льву. С каждым годом животный мир Индии становится все беднее и беднее. В нашей огромной стране все еще имеются более или менее нетронутые районы джунглей, до сих пор не освоенные человеком. Можно рассматривать эти области как естественные убежища для растений и животных, которым угрожает опасность. Однако не всюду обитатели подобных «убежищ» пользуются равной безопасностью, и, если решительные меры не будут приняты, то многие ныне здравствующие виды животных вскоре исчезнут.

Индийский носорог, гепард, ящер (панголин), олень — аксис, дикий буйвол, кулан, большая индийская дрофа, розовоголовая утка — все эти виды были в свое время довольно широко распространены, а сейчас близки к полному исчезновению.

В Раджастхане в результате вырубки леса и браконьерства, участившегося в связи с уничтожением естественных укрытий для животных, большая часть штата уже стала пустыней, а на остальной территории борьба животных за существование становится все более и более острой. Применение современного оружия и использование джипов с их слепящими фарами также способствуют безудержному истреблению животных.

В прошлом почти по всей территории Индии имелись заказники, в которых дикие животные чувствовали себя свободно. После того как они были ликвидированы, встал вопрос об охране фауны. Создание национальных парков и заповедников стало сейчас насущной необходимостью. Если это не будет сделано, то прекрасное наследство, полученное нами от природы, исчезнет с лица земли безвозвратно.

По поводу заказников можно услышать много разных противоречивых мнений. В нашей стране с постоянным недостатком продуктов питания люди, естественно, стремятся раскорчевывать и расчищать под пашни заросли диких растений, а также уничтожать птиц и зверей, которые могут нанести урон посевам. Но аргументы в пользу таких действий часто бывают ошибочны. Ведь деревья во многих районах регулируют климат, поднимая влажность и сохраняя почву. Поэтому ликвидация естественной растительности — близорукая и неправильная политика.

Мой тридцатисемилетний опыт службы в качестве егеря и инспектора подсказывает, что если просто выделить определенную зону для заповедника и оставить ее на произвол судьбы, то это не даст должного результата.

Полной защитой в заповедниках должны пользоваться птицы, уничтожающие насекомых — вредителей полей. Что же касается животных, то следует стремиться к какому‑то контролю над ними. Нельзя здесь все пускать на самотек.

Трудно поверить, что всего лишь несколько лет назад невдалеке от Джайпура бродили тысячи антилоп гарна. Сейчас их едва ли можно встретить.

Изобилие диких животных было достигнуто главным образом благодаря организованной охоте и соответствующему контролю, исключающему возможность браконьерства. Но это еще не все. Следует сохранять и растительность. Однако главное — это сберечь диких зверей для потомства. Следует не только бороться против уничтожения деревьев и кустарников, но и поощрять посадки, особенно фруктово–ягодные насаждения. Поскольку трава не особенно хорошо растет в тени деревьев, местами следует делать вырубки, чтобы обеспечить травоядных кормом.

Ведь если олени, кабаны и другие травоядные будут нормально размножаться, не останутся без пищи и хищники. Не следует допускать чрезмерного увеличения стада парнокопытных — во имя сохранения посевов, но в то же время нельзя резко снижать их число, поскольку в этом случае тигры, пантеры и другие более мелкие плотоядные станут охотиться за домашними животными. Между травоядными и хищниками должно сохраняться постоянное равновесие. Не сомневаюсь, что появление голодных гиен и волков, шныряющих вокруг крупных городов — Дели и Лакхнау — результат полного уничтожения их естественной пищи.

Существует мнение, что если животных стало мало в определенном районе, то для восстановления баланса надо завезти их со стороны. Я не разделяю эту точку зрения. Ведь при надлежащей охране большинство местных животных хорошо размножается. Звери, поставленные в благоприятные условия в родных краях, обычно чувствуют себя лучше, чем какие‑либо привозные экзотические экземпляры. Конечно, если дело доходит до полного вымирания отдельных видов животных, ничего не остается, как вновь разводить их. Я никогда не возражал против ввоза новых для Индии видов животных при условии, что они не вытеснят местные виды. В Индии, например, водится лишь несколько видов антилоп, в то время как Африка чрезвычайно богата ими. И я считаю, что некоторые антилопы, включая канну, отлично прижились бы в Индии.

Различные методы охоты

Читатель уже знает, что охотиться на тигров можно следующими способами: загон, засидка (вечером или ночью) у привязанной живой приманки или у убитого животного, охота со слона и охота по следу пешком. Но этим не исчерпываются способы, к которым может прибегнуть смелый спортсмен. Исключительно захватывающее, известное с древности занятие — преследование пантер и тигров со сворой собак. Собаки не обязательно должны быть чистокровными. Главное, чтобы они были крепкими, храбрыми и обладали хорошим обонянием, были бы приучены работать в густых джунглях и знали повадки зверя, которого предстоит преследовать. Чтобы собаки не стали бродячими, их следует содержать в конурах.

У моего отца была дюжина сильных, натасканных на пантеру собак. Если они настигали зверя и могли справиться с ним сами, то хватали его молча. Если же сталкивались с крупным зверем, который был явно им не по зубам, окружали его и начинали громко лаять, призывая на помощь хозяина. Мы спешивались и спокойно приближались к месту схватки, взяв винтовки на изготовку.

Собаки и пантеры всегда враждуют между собой. Одна собака, естественно, не справится с пантерой, и ее не следует пускать на пантеру, даже если она и рвется в погоню. Совсем другое дело — хорошая свора. Собаки загоняют леопарда на дерево, окружив его плотным кольцом. После этого обычно не составляет труда свалить зверя на землю. Но я вспоминаю одного смелого леопарда, который, завидев приближающегося человека с винтовкой, понял, что попал между молотом и наковальней, и решил принять бой. Он прыгнул с дерева и немедленно все девять собак кинулись на него. Прежде чем мы успели подбежать, все было кончено. Собаки загрызли леопарда. Всего лишь два пса пострадали в схватке, однако и они отделались лишь царапинами. Менее храбрая свора, которая заколебалась бы и позволила леопарду остаться на ногах, пострадала бы гораздо сильнее.

Однажды мы вместе с кузеном Сингхом взяли свору собак и отправились за пантерами в джунгли Калапахар. Две собаки бежали впереди наших лошадок, разведывая местность, остальные следовали за нами. Внезапно собаки, находившиеся впереди нас, исчезли, а затем стали лаять. Стало ясно, что они выследили какого‑то крупного зверя. Мы быстро пустили вслед за ними остальных собак. Некоторое время спустя послышался яростный лай. Полагая, что собаки загнали пантеру, мы спешились. Джунгли в этом месте труднопроходимы и изрезаны оврагами. Мы не видели собак, пока не подошли к ним ярдов на пятьдесят. С удивлением мы обнаружили, что они окружили не дерево, а густые заросли. Что за зверь находился в зарослях, мы не знали и поэтому осторожно приближались к кустам, надеясь, что он не видит нас и выскочит из укрытия в нашу сторону, предоставив нам, таким образом, возможность выстрелить. Однако, чего никто из нас не ожидал, так это увидеть тигра. Он высунулся из зарослей и одним ударом лапы подбросил собаку в воздух.

Когда человек или собака преграждают путь преследуемому, но не раненому тигру, он обычно сбивает противника с ног и одновременно старается вцепиться в него клыками. Как правило, только раненый тигр не стремится побыстрей уйти от таких противников и задерживается, чтобы дать выход своей ярости и разорвать жертву.

Отбросив одну из собак и не желая, по всей видимости, связываться со всей сворой, тигр с рычанием стал отступать в чащу.

Мы не собирались охотиться на тигров, поскольку находились в заповедном лесу. Но я по опыту знал, что не смогу отогнать от тигра собак, пока он не прикончит еще несколько. В руках у меня была винтовка, и я стоял, частично прикрытый стволом дерева. Тигр, внимание которого — было отвлечено собаками, не видел меня и представлял собою прекрасную мишень. Через пару секунд он мог уже скрыться в чаще. Я все же решил расправиться с ним и, быстро прицелившись, выстрелил. Тигр замертво рухнул на землю…

После смерти отца я лишь изредка охотился с собаками, хотя такого рода охота практикуется сейчас в некоторых районах Индии.

Овладеть высшим искусством охоты на тигра — это значит научиться выслеживать его пешком. В этом случае охотник идет по следу здорового тигра без собак, не имея перед собой следов крови, полагаясь лишь на собственные знания, острое зрение и чутье. Однако в джунглях, где обитают тигры, такой метод охоты практически не применим. Они передвигаются гораздо быстрее человека и зачастую не оставляют следов, по которым мог бы пройти даже самый опытный следопыт. Человек может провести на охоте месяцы, не увидев даже кончика тигриного хвоста.

Много лет подряд я выезжал с махараджей Джайпура и его семьей в Отакамунд, в предгорьях Нилгири. Это один из прекраснейших горных районов страны. Леса здесь буквально кишат разнообразной живностью, включая гауров [33], слонов, медведей и множество оленей различных видов. Тигров здесь водилось множество. Но, хотя я и неоднократно охотился здесь пешком, только дважды столкнулся с тигром.

Однажды я преследовал стадо замбаров по поросшему густым лесом плато ниже восточных склонов горы Додабетта. Клочья плотного тумана висели среди деревьев, видимость была скверная. Внезапно туман на несколько секунд рассеялся и впереди на открытом пространстве я увидел замбара, а немного ближе, в пятидесяти ярдах от меня — тигра. Он, очевидно, также охотился на оленей. Я подумал, что, пожалуй, следует переключить свое внимание на тигра. Однако густой туман вновь упал на землю, а когда он рассеялся, тигр исчез.

Я пошел по следу. Вскоре справа от меня промчалась группа испуганных маленьких оленей. Я заключил, что тигр обнаружил мое присутствие и следил за мной гораздо внимательнее, чем я за ним. Некоторое время мы подкрадывались друг к другу, пока ухудшившаяся видимость не сделала дальнейшую охоту безнадежной. После того как я покинул владения хищника, он не стал более преследовать меня.