Слизняк и его раковина

Название: Слизняк и его раковина

Автор: Krokozyabra (Бусеница).

Гамма: Alanna2202, Tio

Персонажи: Люциус Малфой, Рабастан Лестрейндж, Абраксас Малфой, Том Риддл.

Рейтинг: NC-17

Жанр: Drama/Romance

Тип: слеш

Размер: Макси

Статус: закончен

Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг

Аннотация: Слизняк - улитка без раковины. Но каково это - жить без раковины, когда мир такой жёсткий и колючий? Юный Малфой обрастает прочным панцирем…

АУшный приквел к ЗФ. По поводу несовпадения в датах за разъяснениями обращаться к Снейпу.

Предупреждения: фанфик по фанфику «Туалет в Министерстве». Переписываю себя, любимую, из мини в миди. А то и в макси, как пойдёт. AU, ООС, само собой, ну и всё как всегда. Да, и ещё нехорошими словами выражаются.

* * *

Пролог. Люциус.

Полгода назад.

Это не было похоже на Венецию. Впрочем, на Рио-де-Жанейро это тоже не было похоже. Я почему-то был уверен в этом, хотя в Рио не бывал. А вот в Венеции был, вот только карнавала тамошнего не видел.

Но это неважно. Всё равно мне не хотелось верить, что там царит такая же скука, как здесь, на карнавале в доме Блэков. Мне всё это представлялось иначе: безудержное веселье на грани безумия, подогретое вином и безнаказанностью. Ведь никто не узнает тебя, скрытого маской!.. Танцы, поцелуи и смех.

Ничего подобного здесь не было.

Нет, танцы, конечно, были - какой же званый вечер мог обойтись без них. Медленные, плавные, торжественные и скучные, как лекции Биннса. Я с непередаваемым сочувствием косился из-под надвинутого на глаза капюшона, как кавалеры неторопливо кружат по залу своих дам, едва не засыпая на очередном круге. Какое счастье, что я ещё не обручен, иначе и мне пришлось бы скользить по паркету сонной мухой, обнимая свою наречённую…

Поцелуи тоже были: вот очередной гость склонился над изящной - и только слегка увядшей - ручкой хозяйки бала, Друэллы Блэк.

Леди Блэк была без маски. Единственная на этом вечере. Правда, её дочерей, мисс Беллатрикс, Андромеду и Нарциссу, легко было узнать и под масками. Кстати сказать, я всегда удивлялся, до чего они все были разные. Одному Мерлину известно, как у супругов Блэк получились такие непохожие друг на друга дочери. И цветом волос - брюнетка, шатенка и блондинка, на любой вкус, - и темпераментом. Но держались все они одинаково величественно, с королевской статью. Пожалуй, даже отец не нашёл бы, что возразить, вздумай я попросить руки одной из них…

Я слегка улыбнулся, забавляясь этой минутной фантазией и разглядывая сестёр Блэк. Кому бы из них отдать предпочтение?.. Наверное, не Беллатрикс - она старше меня на три года. К тому же, кажется, уже обручена. С Рудольфусом Лестрейнджем, они учились на одном курсе. Так что мне остаются только Андромеда и Нарцисса.

А Нарцисса, должно быть, на удивление органично смотрелась бы в галерее портретов моих предков. Такая же белокурая и светлоглазая. Такая же холодная и изысканная. И красивая, должен отметить. Но приглашать её на танец я всё равно не стану. А то ещё усну под те колыбельные, которые здесь, видимо, считают подходящей музыкой для танцев.

Нет, всё-таки, странное у этих Блэков представление о веселье. Ни смеха, ни ярких красок. Даже платья девушек, которые должны бы быть цветастыми, как крылья бабочки, казались тусклыми и безрадостными. Зато всё очень прилично. Сдержанно и традиционно.

А вместо жаркого бразильского солнца - бесконечный снег, неслышно сыплющийся с неба за высокими окнами Блэк-холла. Хотя из окон Малфой-мэнора открывался тот же вид. Стоило предположить, что и в Хогвартсе ничего не изменится. До конца рождественских каникул оставалось два дня, а потом мне предстояло вернуться в школу. Я никогда особо не любил Хогвартс, но сейчас даже он казался мне веселее этого унылого приёма.

* * *

Вообще-то, я понимал, что моё мрачное состояние было вызвано отнюдь не однообразной музыкой и скучной погодой. Всё было проще - за обедом мы опять поссорились с отцом. Не слишком всерьёз, обошлось даже без оплеухи. Но настроение было безвозвратно испорчено.

И ведь хоть бы причина была!..

Впрочем, причина всегда была в одном и том же: за время своего пребывания в школе я расслаблялся и забывал, как надлежит разговаривать с моим отцом. И он не уставал напоминать мне об этом. Обычно к концу каникул я успевал привыкнуть к сдержанности, осторожности и уклончивости в высказываниях. Хоть сейчас в дипломаты. Но, чёрт побери, до чего же утомительно в родном поместье чувствовать себя, как на бесконечном экзамене…

После смерти моей матери отец, кажется, совсем разучился улыбаться. И - нет, я никогда не сомневался в том, что он любит меня!.. Но всё же было бы неплохо, если бы эта любовь выражалась не только в неизменной строгости и неусыпном контроле.

В деньгах он меня не ограничивал. Во всяком случае, мои счёта оплачивал без комментариев. С другой стороны, я отчётливо представлял себе, что меня ожидает, если отец получит счёт на моё имя, скажем, из публичного дома. Или из «Погребков Луиджи». Как-то на третьем курсе мы слегка увлеклись, отмечая день рождения одного из приятелей. Пьянка вышла такая, что даже Слагхорну не удалось уговорить директора спустить это дело на тормозах. Отцовское внушение мне запомнилось надолго… И, видимо, до тех пор, пока не удастся его забыть, мои отношения с алкоголем останутся на уровне шапочного знакомства.

Но в этот раз ссора вышла вовсе на пустом месте. Отец спросил, чем я планирую заниматься после школы. Я в тот момент был весьма увлечён десертом, поэтому отозвался довольно легкомысленно:

- Ещё не думал.

- Не думал?.. - отец нахмурился, и хотя бы в этом месте мне следовало насторожиться. - Тебе уже семнадцать, Люциус. Пора бы быть серьёзнее. Или ты собираешься всю жизнь посвятить пустым развлечениям?

…Что на меня нашло - я не знаю. Горло перехватило от обиды.

Я начал негромко, но постепенно нервозность в моём голосе набирала обороты:

- Развлечениям?.. Может быть, ты мне хоть расскажешь, что такое развлечения? Высший балл по всем предметам и четыре факультатива? Каждое лето - в Сен-Тропе, у твоих тётушек? Должность префекта? Общение с нужными людьми, которых ты определил мне для знакомства? Что из этого можно назвать развлечением?..

И только выдохнув последнюю фразу, я с ужасом заметил, что позволил себе повысить голос на отца.

Однако тот предпочёл на этот раз не акцентировать внимание на сыновней непочтительности. Окинул меня нечитаемым взглядом и печально отметил:

- А мне казалось, ты уже не ребёнок. Я полагал, мой сын должен понимать, что отличная учёба и знакомство с влиятельными людьми - не моя прихоть, а залог его будущей карьеры. Мне бы хотелось, чтобы и мой внук тоже мог гордиться своей фамилией. Люциус, ты отвечаешь не только за себя. Ты - наследник древнего рода, и я хотел бы, чтобы ты не забывал об этом.

Ага. Забудешь тут…

- Извини, отец. Я совсем не это хотел сказать. Я просто не успел ещё решить, чем займусь после Хогвартса.

- Но ты хотя бы выслушаешь мои советы?

- Да. Разумеется, отец.

Пирожное так и осталось недоеденным. Я поторопился покинуть столовую, пока колючий комок в горле не заставил меня наговорить отцу ещё каких-нибудь дерзостей.

* * *

Я вернулся мыслями из недавних воспоминаний и отыскал взглядом отца.

А он, в отличие от меня, не скучал. Сейчас он кружил в вальсе Андромеду Блэк и говорил ей что-то такое, отчего она заливалась негромким переливчатым смехом.

Чему же удивляться… Лорд Абраксас Малфой ещё молод, прекрасно образован и откровенно богат. Прекрасная партия для любой светской кокетки, даже принимая во внимание совершеннолетнего наследника. То есть меня.

А ещё отец был весьма хорош собой. Правда, сейчас его лицо скрывала маска, но и того, что было на виду - высокий рост, прямая спина, широкие плечи, длинные белые волосы, - вполне хватало, чтобы привлекать взгляды.

Лорд Абраксас был консерватором во всём. От политических воззрений до вкусов в еде и одежде. И наряд для маскарада он выбрал соответствующий, из классических итальянских костюмов - маска Доктора Чумы, Medico della Peste, и длинный чёрный плащ. Волосы он перехватил на затылке чёрной лентой, и этого длинного густого платинового хвоста было вполне достаточно, чтобы в маске просто не было надобности. Подобной причёски не могло быть больше ни у кого.

Ну, разве что у меня, но… Я поглубже надвинул капюшон, скрывающий заплетённые в тугую косу волосы.

Мой костюм не отличался изысканностью, зато позволял оставаться неузнанным, а ещё - и теперь мне это казалось весьма удачным, - давал повод отказаться от участия в танцах. Монах-бенедиктинец, в тёмном одеянии и с чётками в руках. Отец, увидев меня в таком образе, неопределённо двинул бровью, но ничего не сказал, и это уже можно было считать условным одобрением.

Задумавшись о вероятности того, что мой отец на восьмом году вдовства вдруг решит осчастливить меня мачехой, я машинально перебирал в пальцах чётки, и не заметил, когда в зале появились ещё два гостя. Очнулся только от громкого весёлого голоса, словно пробудившего томный вечер.

Братья Лестрейнджи, Рудольфус и Рабастан. А вернее, наоборот. Рабастан и в школе был ярче и заметнее старшего брата, а теперь и подавно. Чёрная повязка через глаз придавала ему экстравагантности, а красное перо, торчащее из криво сидящей треуголки, притягивало взгляд как самое яркое пятно в этом чинном и благовоспитанном собрании. Поприветствовав хозяев бала, Рудольфус сразу же отошёл к своей невесте, а Рабастан легко, словно танцуя, двигался через весь зал, кивая знакомым мужчинам и целуя руки дамам.

«Пожалуй, он бы гораздо больше подошёл в мужья Беллатрикс, чем его невыразительный братец», - подумал я, приготовившись уже ответить кивком на приветствие Рабастана.

Но его поведение удивило меня. Вместо того, чтобы просто кивнуть мне, как и остальным, Лестрейндж подошёл ко мне почти вплотную и негромко, чтобы никто больше не услышал, сказал:

- Я и не надеялся… Вернее, что же я говорю, я как раз надеялся увидеть вас здесь. Я очень рад, поверьте.

- Чему?.. - глупо переспросил я.

Мне и впрямь были непонятны причины этой радости. В школе - а Рабастан учился двумя курсами старше, - он меня не замечал, да и когда это старшекурсники обращали внимание на мелкоту?.. А после того, как он закончил Хогвартс, мы и вовсе виделись от силы пару раз на мероприятиях, подобных сегодняшнему. И ни разу не разговаривали друг с другом, если не считать коротких приветствий, обязательных по этикету.

Объяснение я мог придумать только одно - Лестрейндж попросту обознался. Да и что можно было разглядеть под глухим капюшоном и полумаской?..

На мой вопрос Рабастан не ответил. Заговорил опять негромко и весело, словно поддразнивая:

- Пожалуйста, не поймите мою просьбу превратно. Мне так хочется увидеть вас без этого капюшона и маски… Могу я просить вас выйти со мной… ну, хотя бы в галерею, где вы могли бы снять их?

В галерею, в библиотеку, в зимний сад… Мне было всё равно, куда идти. Честно говоря, я был уже уверен, что свою просьбу Лестрейндж адресует не тому человеку, но теперь мне захотелось слегка позабавиться и посмотреть на выражение его лица, когда я опущу капюшон и сниму маску.

…Оценить мимику Рабастана мне не удалось. Как только я снял маску, он меня поцеловал. Без предупреждения, жадно и горячо. Я был так изумлён, что молча хлопал ресницами, не в силах вымолвить ни слова. Лестрейндж счёл это достаточным поводом для ещё одного поцелуя, и только после этого я догадался оттолкнуть его.

- Простите, Люциус, - без особого раскаяния сказал он, вытирая губы. Глаза его смеялись. - Честное слово, я не смог удержаться…

Я молчал. Наверное, мне следовало оскорбиться… Ударить его? Вызвать на поединок?..

Но я совсем не был уверен, что его поступок был призван оскорбить меня. Скорее, наоборот - его губы утверждали нечто совсем противоположное. И что-то подобное, дикое и пьянящее, они пробуждали и во мне.

Наконец мне удалось попробовать заговорить:

- Мне казалось, вы приняли меня за кого-то другого.

- Ну, что вы, Люциус. С кем же вас можно спутать?.. - искренне удивился он.

- Но как вы меня узнали?

Рабастан недоумённо пожал плечами:

- У вас очень красивые руки. И глаза… необыкновенные. А ещё, - он опять близко-близко придвинулся к моему лицу, - вы знаете, что у монахов не бывает такой горделивой осанки?.. Они обычно сутулятся, а гордость им просто запрещена уставом…

- А уж целоваться запрещено тем более, - напомнил я.

- Вот именно, - согласился Рабастан.

И снова меня поцеловал.

* * *

- Я думаю, тебе не следует водить дружбу с Лестрейнджами, - веско сообщил мне отец после бала. - Насколько мне известно, их знакомства нельзя назвать благонадёжными. Зачем Рабастан отирался вокруг тебя весь вечер?

Я рассеянно пожал плечами, напуская на себя сонный вид - ночь стремительно близилась к рассвету:

- Я и сам не понял. Ничего важного он не говорил. Так, обычная болтовня. Приглашал на охоту, но мне же нужно возвращаться в школу…

Отец некоторое время недоверчиво смотрел на меня, но потом коротко велел:

- Ладно. Ложись спать.

- Спокойной ночи, - кивнул я и отправился в свою комнату.

…Неблагонадёжные?.. Я примерил это слово поочерёдно к кошачьим глазам Рабастана (отчего-то они казались мне жёлтыми, хотя я специально убедился, что глаза у него тёмные, почти чёрные), к его настойчивым губам и длинным пальцам, успевшим забраться под подол моей рясы и погладить меня по бедру прежде, чем я вытащил оттуда его руку.

Ну, пусть будут неблагонадёжные. Но, Салазар свидетель, я больше не желал быть монахом. Смирение, целомудрие, какие там ещё были обеты?.. А, неважно! Пусть летят к дьяволу все вместе. Перед моими закрытыми глазами качалось красное перо и белозубо смеялся смуглый корсар.

…В первое же утро после возвращения в Хогвартс сова принесла мне письмо от Рабастана.

Глава первая. Рабастан.

Он опаздывал уже на семь минут. А к тому моменту, когда доберётся до недавно открывшегося кафе-мороженого на Диагон-аллее, будут и все пятнадцать. Люциус наверняка уже успеет расправиться с первой порцией малинового и будет недовольно хмуриться, сжимая тонкую ложечку в холёных пальцах…

Вспомнив его пальцы, Рабастан прерывисто вздохнул. Люциус, дьябло, Люк…

Он ещё в школе начал приглядываться к Малфою. Нет, конечно, тогда он и предположить не мог, что Люциус когда-нибудь станет его любовником - да Рабастану и в голову бы не пришло представлять в этой роли четырнадцатилетнего мальчишку, - но ему казалось, что тот был бы весьма уместен в их небольшой компании. Ну и пусть младше, зато явно умный, в хороших отношениях с преподавателями, да и за пределами школы имеет кое-какие полезные связи. Но Руди и Белла считали младшего Малфоя чересчур скучным и правильным, аккуратным и послушным мальчиком.

Рабастан довольно прозрачно намекал, что Белла просто завидует Малфою. Та злилась и топорщила колючки - видимо, он угадал. Но чего в этом зазорного? Вовсе не странно завидовать единственному сыну лорда Абраксаса, наследнику баснословного состояния Малфоев. И глупо делать вид, будто мысли об этом состоянии оставляют тебя равнодушным. Деньги есть деньги, они нужны всем.

Хотя в чём-то Рабастан был с ними согласен: действительно, Люциус очень трепетно относился к соблюдению школьных правил. А что до аккуратности, то вряд ли кому-нибудь в Хогвартсе за семь лет учёбы удалось хоть раз увидеть Люциуса с мятым воротничком или в не начищенных до блеска ботинках.

Ну так что с того?.. Рабастан за всей этой мишурой видел то, чего не видели Белла и Руди: какие опасные искры дремлют до поры в безмятежных светлых глазах Люциуса. Спокойные? Нестрашные?.. А может быть, достаточно порыва ветра, чтобы раздуть их до пожара?..

…Так оно и вышло. Хватило буквально пары поцелуев, чтобы от снежного-холодного Люциуса полыхнуло огнём. Правда, он довольно сдержанно отвечал на весьма откровенные и беззастенчивые письма, которые Рабастан присылал ему в школу. Зато в первую же их встречу в Хогсмиде Люциус, не спрашивая, протянул ему ладонь для аппарации. И уже в Лондоне, в маленькой квартирке, которую Рабастан снял заранее - и новые простыни купил специально для Люка, и шоколад, и ещё кое-что необходимое, - его драгоценный мальчик сладко выгибался под его губами и ладонями, бесстыдно раскрывался и просил о большем…

У Рабастана даже щёки заалели от этих воспоминаний.

Беллатрикс и Руди, конечно, незачем было знать об этом.

Вот уже почти месяц прошёл, как Люциус закончил школу и вернулся в Малфой-мэнор, а они ещё толком и не виделись. Как ни странно, встречаться им стало сложнее. Тогда были хотя бы походы в Хогсмид. А теперь младший Малфой усиленно изучал управление финансами под руководством отца, и лорд Абраксас тщательно следил за тем, чтобы у сына оставалось не слишком много свободного времени.

Но сегодня Люциус прислал сову с сообщением, что у него будет полтора часа, чтобы встретиться с Рабастаном в кафе. А он так ужасно опаздывает…