Помоги проекту - поделись книгой:
Лили нахмурилась, хотела было что-то возразить, но передумала, снова вздохнула и тихо произнесла:
- Ну, как знаешь. Но если передумаешь…
С этими словами она ушла, оставив Северуса в одиночестве, к которому он раньше так стремился, и которое теперь его неимоверно тяготило.
Вопреки своим словам, на бал он пошел: пришел позже всех и постарался устроиться в темном углу, чтобы никто не обратил на него внимания, а самому иметь возможность наблюдать за Лили и компанией. Надо признать, зал они украсили великолепно: особенно впечатляла громадная елка, которую словно охраняли иллюзорные лев, орел, змея и барсук.
Если у Северуса было мрачное настроение, то его враги явно веселились от души: собравшись все за одним столиком, они о чем-то болтали и смеялись. Он старался не замечать их, глядя только на Лили, пока она не отправилась танцевать с Поттером. Она с такой нежностью смотрела ему прямо в глаза, явно забыв обо всем на свете, что Северус, сжав зубы, отвернулся. Сил смотреть на эту счастливую парочку просто не было. И наткнулся взглядом на Блэка и МакКиннон. Никогда еще он не видел у Блэка такого лица и такой улыбки. Немедленно захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть ничего: у всех, буквально у всех была пара - даже Люпин танцевал со Стоун, хотя они вроде бы и не встречались. Из всей банды один только Петтигрю остался за столом, время от времени поглядывая на свою спутницу. Северус хмыкнул: и что его дернуло прийти на этот бал? Не иначе, как приступ мазохизма случился.
Он уже начал подумывать о том, чтобы вернуться в башню, как вдруг в огромном зале погас весь свет. Помимо всего прочего, еще и лишившись возможности видеть Лили, Северус раздраженно фыркнул. Что эти придурки опять задумали? В том, что погасший свет - их рук дело, он даже не сомневался.
Но вот темноту разорвало мягкое сияние от медленно спускавшихся фонариков. Зрелище было невероятно красивым, и Северус так залюбовался им, что снижавшийся к нему фонарик заметил, только когда тот упал ему прямо в руки. Северус вздрогнул от неожиданности и прожег фонарик подозрительным взглядом; но после секундного колебания решил все-таки открыть. И недоверчиво уставился на выведенную на пергаменте изящную надпись:
«Errare humanum est, stultum est in errore perseverare»*
Он захлопал глазами: это что, предложение мира? Северус посмотрел на Мародеров и встретился с их внимательными изучающими взглядами. Он иронично приподнял бровь и, гордо вскинув подбородок, отвернулся. Пусть даже не надеются его провести: наверняка это какая-нибудь очередная их каверза.
* * *
За подготовкой к выпускным экзаменам зима пролетела незаметно. Лили, предпочитавшая проводить немногие свободные от занятий минуты с Поттером, очень редко общалась с Северусом, хотя и старалась уделять ему время.
Возвращаться в гостиную после уроков, как это часто бывало, не хотелось, и Северус бесцельно бродил по коридорам. Можно было бы, конечно, пойти на улицу, тем более что там весна окончательно вступила в свои права и ярко сияло солнце, прогонявшее остатки холода. Но на улицу тоже не хотелось, возможно, потому, что хорошая погода выманила из замка множество студентов, и во дворе стоял веселый разноголосый гомон. А это означало, что он снова будет чувствовать себя словно чужак на празднике.
Но, как оказалось, на улицу ушли не все: в одном из коридоров Северус наткнулся на бывших однокурсников.
- Снейп! - издевательски обрадовался Забини. - Надо же, какая встреча!
Северус на мгновение замер, лихорадочно решая, что предпринять. Пожалуй, лучшей тактикой будет проигнорировать их и пройти мимо. Но ему не дали это сделать.
- Ступефай! - выкрикнул Паркинсон, и только отличная реакция, натренированная на стычках с Мародерами, позволила ему вовремя отреагировать и отпрыгнуть в сторону.
- Что ж ты не здороваешься с товарищами, Северус? Невежливо это…
- Не тебе учить меня вежливости! - огрызнулся он.
- Ты так думаешь?
В него полетело теперь уже невербальное заклинание, которое он отбил и, в свою очередь, атаковал слизеринцев.
Заклинания становились все более и более опасными, а ехидные реплики с обеих сторон подогревали азарт. Северус легко справился бы с любым из них, но их было трое, и скоро он начал уставать, понимая, что долго не продержится. Однако сдаваться на милость прежних товарищей он не собирался.
Помощь пришла с самой неожиданной стороны.
- Экспеллиармус! - раздался знакомый ненавистный голос. - Импедимента!
Забини, за секунду до того лишившийся своей палочки, неподвижно замер на месте.
- Поттер! - прищурился Северус. - Тебе что надо?!
- И это вместо «спасибо», - нахально усмехнулся тот, подкинув палочку Забини на ладони.
- Иди, куда шел, Поттер, - ласково посоветовал Нотт. - Тебя это не касается.
- Я уж как-нибудь сам разберусь, что меня касается, - не менее ласково ответил Поттер.
Снова засверкали вспышки заклятий, отбиваясь от которых, Северус раздраженно прошипел:
- Ты чего влез, Поттер?! Кто тебя звал?!
- Затем, что гриффиндорцы не бросают своих, - весело ответил тот. - А ты теперь, хоть и неполноценный, но гриффиндорец.
Северус аж застонал про себя: вот ведь придурок! И чего ему неймется?
Стоя рядом со Снейпом, практически плечом к плечу, Джеймс сам не мог понять, что его заставило вмешаться в эту разборку. Не иначе, как чувство справедливости. Дожили: теперь он защищает Снейпа от его же приятелей. Ну ладно, бывших приятелей. Слизеринцы были сильными противниками и в выборе заклинаний, в отличие от самого Джеймса, не стеснялись. Схватка вышла длительной и изматывающей.
Несмотря на великолепную реакцию ловца, он все-таки умудрился пропустить очередное заклинание Нотта - единственного из противников к тому времени оставшемуся на ногах. И тут произошло такое, что Джеймс не поверил своим глазам: Снейп оттолкнул его от траектории заклинания, практически закрыв собой. Машинально обезвредив Нотта, Джеймс обалдело уставился на старого врага и успел прочитать в его глазах, прежде чем тот потерял сознание: «Да, Поттер, я и сам от себя не ожидал».
Заклятие оказалось не из простых и, так и не сумев привести Снейпа в сознание, Джеймс отлеветировал его в Больничное крыло, по дороге пытаясь осознать происшедшее: Снейп, закрывший его собой, никак не укладывался в сознании.
Очнувшись в Больничном крыле, Северус обнаружил вокруг себя целую толпу, из которой он был по-настоящему рад видеть одну Лили. Тем более что в ее глазах плескалось искреннее беспокойство, пролившееся бальзамом на сердце. А вот остальные… Стоун и МакКиннон разглядывали его с каким-то недоверием и недоумением; с похожим выражением смотрел Петтигрю, почти незаметный за спинами друзей. У Люпина было такое лицо, словно он давно ждал подобного, и вот его надежды сбылись. Что касается Поттера и Блэка, Северус так и не смог определить, что за чувства они испытывали.
- Сев! Наконец-то ты очнулся! - радостно воскликнула Лили, и, вопреки настороженности в присутствии всей этой компании, захотелось улыбнуться. - Мы волновались!
Она выделила слово «мы», и Северус скептически приподнял бровь.
- Спасибо, Сне… Северус, - вдруг очень серьезно произнес Блэк, глядя ему прямо в глаза.
Северус не поверил своим ушам и расширившимися глазами уставился на него. Услышать от Блэка «спасибо», это было как-то… нереально. Он ущипнул себя за руку, чтобы проверить, не сон ли это, и зашипел от боли. Заметивший его манипуляции Поттер хихикнул, да и Люпин как-то понимающе усмехнулся. Зато Лили прямо-таки засияла и бросила на парней благодарно-счастливый взгляд. Посверлив изучающим взглядом эту странную делегацию, Северус спросил:
- За что?
- За Джима.
Коротко, но исчерпывающе. Мелькнула совершенно дикая мысль, что он не отказался бы от такого друга, как Блэк. Северус мотнул головой, прогоняя наваждение:
- Я всего лишь вернул долг.
В тот момент, когда он кинулся спасать Поттера, Северус, действительно, постарался убедить себя, что он отдает долг жизни. И больше ничего.
- Неважно, - последовал все такой же короткий ответ Блэка.
Да, ему действительно неважно. Это было ясно по выражению его невыносимо красивой физиономии: в благодарность за спасение друга, он готов был зарыть топор войны и прекратить многолетнюю вражду. Кто знает - может, ему даже придет в голову предложить Северусу дружбу. От Блэка можно чего угодно ждать.
- Правда, Северус, мы все тебе очень благодарны, - мягко произнес Люпин с легкой улыбкой.
Друзьями они, конечно, не стали, но и врагами быть перестали. Можно сказать, отношения из враждебного нейтралитета перешли в нейтралитет дружелюбный. Северус с удивлением обнаружил, как будто бы растворилась былая ненависть, и даже начал относиться к гриффиндорцам с некоторой симпатией. Единственное, что мешало ему попытаться подпустить их к себе - это Лили. В глубине души он все еще надеялся, что Лили когда-нибудь одумается, бросит Поттера и вернется к нему, а потому видеть их вместе ему было неприятно.
В начале апреля погибли родители Поттера. Лили сообщила Северусу об этом совершенно несчастным голосом, когда он удивился, куда исчез Джеймс. Девушка казалась такой потерянной, что сердце болезненно сжималось от одного взгляда на нее. После истории магии исчезла и она. Вместе с Блэком. На вопросы учителей Люпин выдавал длинную запутанную речь, смысл которой сводился к тому, что Сириус и Лили очень, очень плохо себя чувствуют. Вряд ли учителя этому верили, но принимали как рабочий вариант.
Все трое вернулись на следующий день. У Поттера было такое лицо, что Северусу впервые в жизни стало его жалко. А Лили… Лили ни на шаг не отходила от Поттера, держала его за руку, и в ее глазах Северус увидел такое… что сразу обреченно понял: никогда она не бросит Поттера, и ему лучше уже смириться с этим.
После возвращения Поттера с похорон, вся компания собралась в гостиной у камина, притихшая и серьезная, как никогда: они не смеялись, не шутили, даже почти не разговаривали. Северус наблюдал за ними издалека, устроившись в кресле и прикрывшись учебником, чтобы никто к нему не приставал. Впрочем, к нему и так уже давно не цеплялись. Лили сидела, прильнув к плечу Поттера, словно пытаясь согреть его, а он, зарывшись губами в ее волосы, невидящим взглядом смотрел в камин. Практически в такой же позе рядом устроились Блэк и МакКиннон. Стоун, неподалеку от Лили, бездумно вертела в руках заколку. Люпин что-то строчил в пергаменте, а Петтигрю, судя по всему, пытался у него списать.
Сам не зная зачем, Северус встал и перебрался к ним поближе, сев в свободное кресло рядом с Люпином. На него покосились, но никто не возразил, и его дислокацию никак не прокомментировали. Лили и Марлин слегка улыбнулись; Алиса иронично приподняла бровь, но, против обыкновения, промолчала; Ремус кивнул, не отрываясь от своих записей; Джеймс и Сириус бросили на него быстрый взгляд и переглянулись. Если до сих пор Северус наблюдал за ними со стороны, как бы снаружи, то теперь вдруг почувствовал, что его приняли к себе, включили в компанию.
Появилось иррациональное ощущение, что он больше не один.
Поттер с Блэком снова переглянулись и долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Возникло стойкое впечатление, что они о чем-то переговариваются без слов. Неужели, существует на свете подобное взаимопонимание?
- Снейп, - прервал молчание Сириус, - хочешь бороться против Волдеморта?
- Допустим…
- Есть такая организация - Орден Феникса называется. Она как раз занимается сопротивлением. Мы хотим идти к Дамблдору просить, чтобы он нас принял туда. Хочешь - пошли с нами.
Ему предлагали стать соратником? Значит, доверяли? Такое возможно вообще? Северус несколько мгновений настороженно смотрел на них и медленно кивнул.
Глава 4
Взять в Орден Феникса школьников директор отказался, и приняты они были туда только по окончании Хогвартса.
После первого же собрания Ордена, на котором были представлены новые члены, Дамблдор отвел Северуса в сторону для конфиденциального разговора, что уже само по себе ничего хорошего не предвещало. Дамблдор без предисловий сообщил, что Ордену очень нужен шпион в стане Волдеморта, а поскольку у Северуса уже есть метка, он идеально подходит на эту роль.
- Я не могу тебе приказывать, Северус. Это очень опасно, сам понимаешь.
Северус кивнул: опасно - это не то слово. Если Волдеморт хотя бы заподозрит подвох, смерть будет лучшим, что с ним может случиться. Но что-то внутри уже согласилось на предложение директора. Возможно, старая, въевшаяся в кровь привычка доказывать всем, и в первую очередь самому себе, что он ничуть не хуже мародерской четверки. Даже после того, как они помирились и почти подружились, это стремление осталось. Он сам не заметил, как ответил:
- Хорошо, сэр, я согласен.
Ощущение было, что Дамблдор ожидал от него именно такого ответа и нисколько не удивился. Не зря же у директора была репутация человека, который все про всех знает.
- Но прежде всего, - добавил он, - тебе необходимо научиться как следует закрывать свое сознание от влияния извне.
- Я владею окклюменцией, - признался Северус.
А вот на этот раз директор был удивлен. Он протестировал Северуса, кажется, остался вполне доволен результатом и только назначил несколько тренировок, чтобы усовершенствовать его умение. Означенные тренировки длились несколько дней и были настолько выматывающими, что вечером Северус падал в кровать в таком состоянии, словно пахал весь день, но от дикой головной боли еще и не сразу мог заснуть. Однако он не жаловался: чтобы выжить в стане Волдеморта, надо уметь не просто закрывать свой разум, но делать это так, чтобы Лорд не догадался о том, что от него что-то скрывают.
Лили беспокоилась о нем, что доставляло Северусу тихую радость, но было вполне естественно. А вот то, что будут беспокоиться остальные, стало неожиданностью. Как ни странно, неожиданностью приятной. Ведь, кроме Лили, о нем еще никто никогда не заботился, включая родителей.
Резиденция Волдеморта ни капли не изменилась с тех пор, как Северус был здесь в первый и последний раз. Все тот же шикарный дворец, весьма странно смотрящийся посреди дикого непроходимого леса.
Первый, кого встретил Северус во дворце, был Малфой.
- Снейп? - подозрительно прищурился он. - Решил вернуться с покаянием?
Когда-то Люциус внушал ему смесь уважения, восхищения и робости, желание подражать ему. Когда-то Северус гордился тем, что чистокровный и знатный Малфой почтил его своей дружбой, и готов был если не на все, то на многое, чтобы не лишиться его благосклонности. Но те времена давно прошли. Узнав, что такое настоящая дружба, Северус понял, что Люциусу, в сущности, наплевать и на него, и на всех остальных, по-настоящему его интересовал только он сам. И Северус спокойно и холодно ответил:
- Мне надо поговорить с Лордом.
Малфой смерил его недоверчивым взглядом, хмыкнул и отступил в сторону, насмешливо протянув:
- Ну иди… самоубийца.
Спустя несколько часов томительного ожидания, Темный Лорд соизволил принять Северуса, чуть ли не с порога встретив его Круциатусом. Тем не менее выслушать его согласился. Еще в школе Северус неплохо умел закрывать свой разум от проникновения извне, после же тренировок с Дамблдором, он спокойно мог закрыться даже от Волдеморта, подсовывая ему только нужные образы.
- Мой Лорд, - прохрипел Северус, отдышавшись после Круциатуса, - Дамблдор узнал, что я стал вашим последователем, и в школе насильно не пускал меня никуда. Зато мне удалось воспользоваться ситуацией и втереться к ним в доверие, и сейчас я могу стать вашим шпионом.
- Шпионом, значит… Посмотри мне в глаза!
Несколько мгновений, долгих, словно вечность, длился их безмолвный поединок.
- Шпион - это хорошо, - произнес Волдеморт ничего не выражающим ровным голосом, при звуках которого хотелось сжаться в комок и исчезнуть. - Но если я узнаю, что ты обманываешь меня - а я обязательно узнаю - смерть покажется тебе счастьем…
Северус почтительно поклонился и вышел из комнаты, позволив себе вздохнуть, только закрыв за собой дверь.
Отныне для него началось балансирование на грани, хождение по лезвию бритвы. Волдеморту надо было сообщать хотя бы о некоторых планах Ордена, чтобы доказать свою лояльность; Дамблдору - о планах Волдеморта, но так, чтобы последний не догадался, откуда идет утечка информации. Северус не мог участвовать в боевых заданиях Ордена, зато приходилось сражаться на стороне Пожирателей Смерти, и по мере сил он пытался защитить их жертвы. Особенно тяжело было, когда в битве приходилось встречаться с Лили и Мародерами. В такие моменты он мог только следить, чтобы кто-нибудь из Пожирателей не задел Лили, сам полностью выключаясь из схватки. И этого не могли не заметить.
- Что-то ты, Снейп, больше в стороне прохлаждаешься, чем дерешься… - подозрительно протянул Мальсибер после одной такой операции, когда Северус едва успел оттолкнуть Лили от траектории летящей в нее Авады.
- А может, у меня спецзадание от Лорда? - нахально ответил он, прожигая Мальсибера высокомерным и презрительным взглядом.
Тот хмыкнул, но спорить не стал, не исключая такой вариант. В тот раз обошлось. Но в один «прекрасный» момент кто-нибудь мог донести Лорду о странном поведении Северуса.
От дикого нервного напряжения постоянно болела голова, и характер Северуса, и без того от природы желчный, испортился окончательно. Как ни странно, успокоение ему приносило только общество бывших врагов. Кто бы ему сказал такое пару лет назад, заавадил бы точно за подобные предположения. А теперь… Все-таки с ними было удивительно тепло. Наверное, впервые в жизни Северус по-настоящему почувствовал, что значит поддержка друзей. Даже когда он по привычке начинал ехидничать, они отвечали ему с не меньшим сарказмом, но без былой злости и враждебности. Теперь их перепалки можно было назвать шутливой пикировкой, и это тоже успокаивало, снимало груз с души. Увы, Северус не мог себе позволить часто с ними встречаться - это могло навлечь ненужные подозрения.
Удовольствие, которое Северус получал от общения с бывшими врагами, портили только два момента. Одним из них было фантастическое взаимопонимание между Поттером и Блэком. То первое впечатление, когда он сел рядом с Мародерами в гриффиндорской гостиной, не обмануло: Поттер с Блэком действительно прекрасно понимали друг друга без слов - им стоило лишь посмотреть друг другу в глаза. Это воскрешало в душе былую зависть: у него никогда не было никого настолько близкого. Но теперь эта зависть не влекла за собой, как прежде, желания хорошенько чем-нибудь приложить обоих.
Вторым, и, пожалуй, главным моментом, была Лили. Северус старался смириться с тем, что Лили выбрала не его, и научиться довольствоваться ее дружеским участием. Иногда получалось. Более того - он нашел в себе силы прийти на свадьбу Лили с Джеймсом и даже поздравить их. Почти искренне.
В конце августа в автомобильной катастрофе погибли родители Лили. Северус не был на похоронах, но когда Блэк рассказал ему о них… Северус никогда не любил Петунью Эванс - теперь уже Дурсль - но сейчас ему захотелось ее убить. Он был совершенно согласен с формулировкой Сириуса - стерва и есть. Причем, завистливая. Как можно так ненавидеть родную сестру, да еще такую, как Лили?! Она же не виновата в том, что Петунья - магла! В конце концов, у Марлин младший брат тоже не волшебник, но он вполне нормально к сестре относится, любит ее.
Практически единственным светлым моментом, когда Северус смог по-настоящему расслабиться и отдохнуть, стало Рождество, которое встречали у Поттеров всей компанией.
Крупными пушистыми хлопьями падал снег, запорошивший Годрикову Лощину. Особенно красиво снежная карусель смотрелась из окна поттеровского особняка, когда в тепле и уюте можно было любоваться кружащимися в желтом свете фонарей снежинками.
Северус молча наблюдал за этим зрелищем, полностью выпав из общей беседы, которая как всегда зашла о войне. Пока Лили не воспротивилась развитию этой темы, в ответ на что Люпин заметил, что желание хозяйки - закон, а Блэк с усмешкой добавил:
- А желание будущей матери - вдвойне закон.
Северус резко развернулся и, замерев, уставился на счастливо зардевшуюся Лили. Если до этого он не участвовал в разговоре, то теперь уже ничего и не слышал. Он только, не отрываясь, смотрел на Лили, пытаясь осознать тот факт, что у нее будет ребенок… ребенок Поттера. Да, он давно понял, что надеяться ему не на что, но… какая-то тоненькая ниточка безумной надежды продолжала до сих пор жить в сердце. И эта ниточка сейчас разорвалась с болезненным звоном.
Ремус весь вечер исподтишка наблюдал за Северусом и потому сразу заметил, как тот помрачнел после слов Сириуса. Он и до этого был не больно-то весел, что было вполне понятно, учитывая его напряженную жизнь шпиона. Но после этих слов он буквально окаменел и, казалось, уже не слышал и не видел ничего: ни пикировки заведенной Джеймсом и Сириусом, ни как Ремус рявкнул на них, и они все принялись хохотать. Он смотрел на одну Лили, почти не моргая, словно пытаясь осознать ошеломляющую новость. Ремус понимающе и сочувственно улыбнулся: он давно уже понял, что Северус влюблен в Лили, и ему было искренне его жаль.
Весной начали гибнуть члены Ордена Феникса один за другим - словно Пожиратели методично искали и уничтожали именно орденцев. Напрашивался единственный вывод: в Ордене завелся предатель.
Вскоре после гибели Боунса с семьей, Северуса вызвал к себе Темный Лорд.
Поделиться книгой: